Текст книги "Мотив для исчезновения"

ГЛАВА ВОСЬМАЯ

Эйвери припарковалась напротив дома парня Кейши ровно в тот момент, когда Рамирес выходил из машины. Он улыбнулся ей слегка иначе, чем обычно. Хотела она признавать это или нет, но даже на работе они уже стали ближе, чем просто коллеги.

– Как прошло в колледже? – спросила Блэк, когда они встретились у лестницы, ведущей в дом.

– Не особо. Очередной глупый протест. Что у нас здесь?

– Парень с веселым прошлым. У него достаточно широкое досье, включая насилие. Пока я ехала сюда, мне сообщили, что он практически накинулся на полицейского, который сообщил ему новость.

– То есть будет интересно? – спросил Рамирес.

Эйвери кивнула и они поднялись по лестнице. Она нажала на кнопку звонка и услышала тяжелые шаги, приближающиеся к входной двери. Через несколько секунд в проеме появился крупный мужчина. Он был слегка полным, хотя плечи и руки, явно видавшие ранее тренажерные залы, выпирали из-под майки. Обе руки украшали татуировки, одна из которых изображала нагую женщину, сидящую на черепе.

– Да? – спросил он скорее раздраженным, нежели грустным голосом.

– Адам Венц? – поинтересовалась Эйвери.

– А кто спрашивает?

– Я детектив Блэк, а это детектив Рамирес. Мы хотели бы задать Вам несколько вопросов, – ответила она показывая значок.

– Я уже достаточно сегодня рассказал о ней, – произнес Адам. – Просто обалденно, когда твое утро начинается с прихода двух полицейских, которые сообщают о том, что женщина, с которой ты периодически видишься, мертва. Я устал говорить об этом.

– Заранее извиняюсь за свои слова, – сказала Эйвери, – но я ожидала, что человек, который только что так трагично потерял свою девушку, захочет помочь полиции разобраться в этом деле любым способом.

– А какая разница, что вы откапаете? Это ведь не вернет ее обратно, так? – ответил Адам.

– Нет, не вернет, – согласилась Блэк. – Но любая информация, которой Вы поделитесь с нами, может помочь найти человека, который совершил это.

– То есть вы предполагаете, что я должен пригласить вас в дом, упасть на диван и начать рыдать по поводу того, как мне ее не хватает и как сильно я хочу, чтобы убийца предстал перед судом? Такое дерьмо вы ожидаете? – закатил глаза Адам.

– А разве это так плохо? – влез Рамирес.

После этой фразы, Адам вышел на крыльцо и закрыл за собой входную дверь. Было ясно, что он не планирует приглашать Эйвери и Рамиреса внутрь.

– Я и правда не в том настроении, – сказал Венц. – Давайте по-быстрому. Что вы хотите?

Блэк потребовалось некоторое время, чтобы понять его враждебность. Был ли это какой-то странный способ выражения горя? Скрывал ли он что-то? Пока было рано делать выводы.

«Либо он что-то знает, либо куда больше подавлен новостями, чем показывает, – подумала она. – Стоит быть начеку при опросе».

– На данный момент мы лишь пытаемся сузить круг подозреваемых и выяснить точное время, – сказала Эйвери.

– Хорошо, – грубовато ответил Адам, скрестив руки на груди.

– Можете ли Вы предоставить нам информацию о том, где и во сколько Вы находились в последние два дня? – спросила она.

– Вчера и позавчера я был на работе. В восемь пришел, в пять тридцать ушел. Придя домой, я перекусил и выпил пару кружек пива. Очень увлекательная жизнь, как видите.

– За это время Вы виделись с Кейшей?

– Да. Позавчера она приезжала около семи вечера. Мы посмотрели телевизор, а затем занялись сексом на диване.

Эйвери почувствовала как внутри накатывает гнев. Каким нужно быть человеком, чтобы вот так бесцеремонно рассказывать о своей недавно убитой подруге. Адам Венц будто исходил какой-то кислотой. Она ощутила, как Рамирес чуть придвинулся к ней позади. Она достаточно изучила его во время работы и знала, что Адам заставил его напрячься.

– Она ночевала здесь? – спросила Блэк.

– Нет, уже давно нет. Она говорит, что из-за этого опаздывает на работу.

– Это никак не связано с домашним насилием, которое значится в Вашем личном деле? – поинтересовался Рамирес.

Эйвери поежилась. Рамирес зря продолжил разговор в данном направлении. Адам посмотрел ему прямо в глаза, нахмурившись, но оставаясь спокойным.

– Нет, умник, – произнес он. – Это происходило именно потому, что из дома она добирается до работы на двадцать минут быстрее.

Рамирес подошел ближе, остановившись рядом с Эйвери в трех футах от Адама.

– Чем Вы занялись после ее ухода? – спросила Блэк.

– Пошел спать, как и вчера, – ответил Венц. – Проснулся сегодня утром и начал собираться на работу. Тогда мне и позвонили, сообщив, что Кейша умерла. Парочка ваших копов приехала через полчаса.

– Как Вы себя чувствовали, узнав об этом?

– Что за глупый вопрос?

Рамирес придвинулся еще ближе, оставаясь на лестнице. По мнению Эйвери он смотрел на Адама с чрезмерным презрением.

– Просто ответьте на него, – сказал он.

– Я был удивлен, – произнес Венц. – Наверное, огорчился. Да, она была моей девушкой, но эти отношения не были серьезными.

– Как долго вы встречались? – спросила Эйвери.

– Около семи месяцев. Но это были отношения без обязательств.

– Вы можете как-то подтвердить, что находились дома прошлой ночью? Возможно, Вы были онлайн на каком-либо ресурсе и мы могли бы проверить историю браузера? Любой способ.

– Нет и я не…подождите…вы думаете, что это я сделал? Считаете, что я убил ее?

– Нет, я этого не говорила, – пояснила Эйвери. – Я просто пытаюсь четко установить, где находились именно Вы в то время, когда она, по нашим предположениям, была убита. Поверьте…Мне бы очень хотелось получить от Вас доказательства, чтобы наверняка исключить из возможного списка подозреваемых.

– Но как я могу доказать, что спал? И, черт возьми, я вообще не понимаю, почему вы считаете, что я мог сотворить подобное.

– Сэр, – вклинился Рамирес, изо всех сил стараясь не терять самообладание, – мы просто должны действовать согласно правилам. Ваше досье не оставляет нам иного выбора, кроме как устроить опрос.

– Слушай, за все время, проведенное нами вместе, я лишь однажды ударил Кейшу. Я не из тех идиотов, которые получают удовольствие, избивая женщин.

– Ваше досье говорит нам об ином.

– Успокойся, Рамирес, – влезла Эйвери.

«Не знаю, защищает ли он меня таким образом или просто выпендривается, но, если он не возьмет себя в руки, это может плохо кончиться».

– Прислушайся к этой симпатичной девушке, – ответил Адам.

– Не знаешь, когда стоит заткнуться? – спросил Рамирес, доставая наручники. – Если бы ты не раскрывал свою пасть, мне бы не пришлось арестовывать тебя.

– Арестовывать меня? – удивился Венц. – За что?

Рамирес не стал отвечать. Он схватил Адама за плечо и попытался развернуть его, взяв за руку, чтобы надеть наручники. Но Венц точно не был настроен на арест. Он отдернул руку и ткнул пальцем в Рамиреса, не толкая его, но явно угрожая.

– Убери от меня свои руки, – произнес Рамирес, стараясь сохранять спокойствие.

– Ты не арестуешь меня, – сказал Адам. – Я ничего не сделал.

– Ты вел себя враждебно и грубо с самого начала.

– Моя девушка только что умерла…сгорела нахрен! Конечно же, я буду груб!

– Ох, теперь тебя беспокоит ее смерть?

Адам слегка толкнул Рамиреса так, что тот чуть не упал с лестницы. Эйвери посмотрела на подозреваемого: он понял, что допустил ошибку. Рамирес присел и затем накинулся на Венца. Оба мужчины отступили назад, врезавшись в закрытую входную дверь.

Эйвери бы действовала абсолютно иначе в данной ситуации, но она знала из чего исходил Рамирес. Парень выглядел подозрительно. Она не считала его убийцей, но он безусловно заслуживал внимания полиции…просто по другому поводу.

К тому времени, как она забежала по ступенькам на маленькое крыльцо, Рамирес уже прижал Адама Венца лицом к двери и надевал на него свои наручники.

– Вы арестованы, – произнес он.

– За что? – спросил Адам, все еще прижатый лицом к двери.

– Мне придется полистать справочник, чтобы подобрать правильный термин к понятию «быть мудаком», – ответил Рамирес. – В любом случае, оскорбление должностного лица в твоем списке еще не встречалось.

Эйвери отступила на шаг, предоставляя ему возможность провести Адама Венца к машине. Подозреваемый не сопротивлялся. Она задумалась, было ли это своего рода признанием поражения с его стороны или он просто достаточно умен, чтобы не ввязываться в дальнейшие неприятности. Она наблюдала, как Рамирес захлопнул дверь за Венцем и затем открыл свою.

Эйвери встала у капота машины и кивнула ему:

– Иди сюда.

– Что такое? – спросил он, закрывая дверь и направляясь к ней.

– Ты мог бы провернуть все гораздо спокойнее, – сказала Блэк. – Это лишний арест.

– Ты считаешь, что он не виновен?

– Нет. Безусловно, с ним стоит поработать, но он явно не имеет отношения к нашему делу. Давай будем честны, если бы он был умным парнем, то запросто мог бы подать на тебя в суд.

– Ты…что? Ты расстроилась из-за этого?

– Немного.

– Он был очень груб и неуважительно относился к тебе.

– На этой работе я часто имею дело с грубостью и неуважением по отношению к себе, – возразила Эйвери. – Этот случай ничем не примечателен. Мне стоит задаться вопросом, беспокоился бы ты так сильно, не будь у нас секса.

Сначала он выглядел огорченным, но затем усмехнулся. Блэк была обезоружена его сексуальной улыбкой, даже будучи расстроенной его действиями.

– Может и не стал бы, – ответил он. – Но уже сделал. Давай отвезем его в А1 и посмотрим, что удастся выбить.

Не дав ей возможности ответить, он подошел к машине и сел на пассажирское сиденье. Эйвери взглянула на заднюю часть и увидела каменное лицо задержанного: неподвижное и излучающее холод.

С неким ощущением неловкости она уселась за руль и отвезла Адама Венца в штаб-квартиру участка А1.

ГЛАВА ДЕВЯТАЯ

Спустя полчаса, Эйвери смотрела на Адама Венца сквозь двустороннее стекло. С ней был Рамирес, а также Коннелли и О’Мэлли. Последний читал досье на заключенного, проговаривая вслух некоторые моменты.

– Если бы этот кретин был достаточно умен, чтобы похитить человека, а затем сжечь его тело, я бы станцевал на барной стойке прямо сейчас, – сказал он. – Это пустая трата времени. Да, он, скорее всего, заслуживает сесть за решетку по какому-нибудь поводу, но не за убийство Кейши Лоуренс.

– Мы не можем быть уверены в этом наверняка, – произнес Коннелли. – Во всяком случае, не будем делать выводов, пока не допросим его.

– Удачи с этим, – сказал Рамирес. – Это все равно, что говорить со стеной… растатуированной кирпичной стеной.

Коннелли и О’Мэлли взглянули на Эйвери. Она пожала плечами и снова посмотрела на Адама.

– Я попробую, – произнесла она.

– И на этот раз без Рамиреса, – добавил О’Мэлли. – Единственное, что сказал Венц с тех пор, как мы усадили его в камеру, это то, что твой напарник был с ним слишком груб и арестовал из-за фигни. И технически он прав. Но я могу предположить его мотивы. Подержим его здесь немного.

– Не думаю, что стоит, – ответила Эйвери. – Это не наш парень.

– Как насчет того, чтобы все же допросить его прежде, чем строить выводы? – напомнил О’Мэлли.

Эйвери вздохнула и вышла из комнаты. Перед тем как войти в помещение для допросов, она задержалась на минутку, чтобы собраться с мыслями. Она ненавидела само понятие сексизма, но прекрасно понимала, что мужчины, оставшиеся в комнате наблюдения, больше прислушивались бы к ее мнению, имей она пенис. Было приятно представлять, что ее коллеги переросли это маленькое недоразумение, но к концу дня Эйвери прекрасно понимала, что все остается на своих местах.

«Венц, скорее всего, видит меня абсолютно также, – подумала она. – Надо убедиться, что я не даю ему лишних поводов для этого».

Блэк зашла в комнату для допросов и закрыла за собой дверь. Она не собиралась играть ни в хорошего, ни в плохого копа. Она планировала допросить его, как детектив, и доказать свою правоту всем наблюдавшим за процессом. Тогда они смогли бы отпустить Венца, а она занялась бы поисками настоящего убийцы. Она могла бы приложить некоторые усилия, но они вряд ли понадобятся, если она правильно разыграет карты.

Эйвери уселась за маленький столик прямо напротив Адама, игнорируя его ненавидящий взгляд.

– Какие отношения были у вас с Кейшей? – спросила она. – Ты сказал, что они не были полноценными, а также намекал, что все дело в сексе. Ты мог бы сказать, что эмоционально был привязан к ней?

Адам на мгновение задумался, криво улыбнувшись.

– Если честно, то нет, – наконец ответил он. – Мне нравилось проводить с ней время и секс был действительно хорош. Но мы никогда не обманывали друг друга по поводу того, что было между нами, понимаете? Я встречался и с другими, также поступала и она.

– В твоем досье имеется информация, что около четырех месяцев назад она подала на тебя заявление по поводу избиения, – сказала Эйвери. – Потом она забрала его. Почему? Ты угрожал ей?

– Нет. Мы поссорились и я ударил ее. Достаточно сильно.

– Ты помнишь из-за чего произошла ссора?

– Из-за тупой собаки, – ответил он. – Я ненавижу ее. Кейша приходила с ней и эта шавка вечно прыгала на диван. А она просила меня быть поласковее. Как-то раз она привела ее и попросила выгулять, так как плохо себя чувствовала. Я отказался и эта скотина нассала мне на ковер. Кончилось тем, что я пнул ее. Кейша сильно обиделась, мы начали ссориться, наговорили друг другу много чего и я дал ей пощечину.

– А что насчет других заявлений о насилии в твоем досье? Есть еще два и оба от одной и той же женщины.

– Да, от моей бывшей жены…

– Венц, я хочу, чтобы ты понимал, что я не собираюсь тыкать тебе твоим же прошлым. Я лишь пытаюсь доказать, что ты невиновен. А ты должен понимать, что тон, которым ты отвечал мне и моему напарнику, был слегка подозрительным.

Адам посмотрел на стол. Эйвери заметила как его взгляд забегал из стороны в сторону. Его плечи приняли более расслабленную позу по сравнению с той решительностью и напряженностью, которая была при их первой встрече. Все говорило о принятии им ситуации, он медленно переставал быть тем крутым парнем.

– Один раз я даже попал под суд из-за нее, – сказал он. – Я напился, она начала возмущаться и я толкнул ее на землю. Когда она налетела на меня, то я ударил ее кулаком.

– Поэтому она бросила тебя?

Адам ухмыльнулся и покачал головой.

– Нет. Это я ушел от нее. Она хотела детей, а я был против. Она попыталась заставить меня почувствовать вину и я ушел. Но какое это имеет отношение к Кейше?

– Абсолютно никакого, – ответила Эйвери. – Давай вернемся к делу. Ты достаточно хорошо ее знал, чтобы описать ее обычный день?

– Думаю, да.

– В таком случае расскажи мне, что знаешь. Насколько получится.

Он недоверчиво покачал головой, явно понимая, что вопросы выходили за рамки проблемы.

– Каждый ее день начинался с этой чертовой собаки. Как только она просыпалась, то сразу шла выгуливать ее, еще до завтрака. Кейша работала на дому редактором для какого-то центра. Она не особо выбиралась куда-то. Не считая моего дома и, возможно, бара, она была скорее отшельницей, понимаете?

– У нее был какой-нибудь определенный маршрут для выгула собаки?

– Без понятия. Как только она начинала говорить о ней, я менял тему.

– Когда вы общались последний раз перед тем, как она ушла домой, все было хорошо?

– Да. Все шло очень хорошо. У нас наступил просто прекрасный месяц. Точнее был…

– И я предполагаю, что если она редко выбиралась из дома, то у нее вряд ли было много врагов, так?

– Я о них не слышал.

Эйвери кивнула и постучала пальцами по столу.

– Могу я спросить тебя о личном?

– Почему нет? Ты же в любом случае спросишь, так ведь?

Игнорируя его упрямство, Эйвери продолжила:

– Почему ты не особо расстроен? Ты же понимаешь, что люди воспринимают это с подозрением?

– Да, понимаю. Знаете, возможно я даже плакал, когда услышал новость по телефону. Но что-то в том, как она была убита… Я не знаю. Это как-то нереально, даже грязно, понимаете?

Сказав это, он снова как-то пренебрежительно уставился на стол. Эйвери была уверена, что он годами работал над собственным авторитетом и что сейчас все летело к чертям, в момент, когда он стал уязвим.

«Возможно, именно по этой причине он выглядит таким бесчувственным при сложившихся обстоятельствах».

– Да, думаю, я могу понять тебя, – ответила Блэк. – Боюсь, нам придется связаться с твоим работодателем для уточнения некоторых деталей. Никаких особых проблем, просто это поможет расследованию.

– Делайте, что хотите, – произнес он, все еще глядя на стол.

Эйвери хотела извиниться за то, как его притащили сюда, но прекрасно понимала, что раз уж она заставила его слегка открыться и обнажить свое горе, то лучше оставить его одного.

Она вышла из комнаты для допросов и зашла в помещение для наблюдения. О’Мэлли и Коннелли растерянно смотрели на нее. Рамирес улыбнулся ей, но, похоже, сам не знал, как реагировать.

– И это все? – спросил О’Мэлли.

– Да. Это не наш парень.

– С чего ты взяла? – удивился Коннелли.

– На это есть несколько причин. Если бы он был убийцей, то либо признал это уже сейчас, либо дал намеки. Тот, кто убивает людей подобным способом, жаждет внимания. Более того, Адам Венц не подходит под описание. У него нет никаких мотивов для этого. Обвинения в домашнем насилии в его досье никак не говорят о том, что он может быть убийцей, сжигающим тела.

Эйвери видела, что ее слова постепенно доходят до них. Но она также прекрасно знала Коннелли. Он будет хвататься за Венца до последнего… просто для того, чтобы в А1 кто-то сидел за решеткой в качестве подозреваемого, пока идет охота за настоящим убийцей. Именно так он ощущал себя наиболее эффективным.

– Ты уверена? – уточнил О’Мэлли.

– Практически на все сто. Я ведь была права насчет идентификации личности жертвы, так? Почему же так сложно представить, что и сейчас я не ошибаюсь? И не только в этом, но еще и в том, что мы имеем дело с серийным убийцей?

Два ее начальника смущенно переглянулись и О’Мэлли как-то расстроенно улыбнулся.

– Ладно, Блэк, – произнес Коннелли. – Я еще немного подержу Венца в камере на случай, если он захочет рассказать что-то еще.

– Этого не будет, – ответила она.

– А пока, почему бы вам с Рамиресом не пойти и не доказать твою правоту снова? – добавил он, не обращая внимания на ее слова.

– С радостью, – ответила Эйвери.

Она еще раз взглянула на стекло и ничуть не удивилась, увидев Адама Венца, с закрытым руками лицом, изо всех сил старавшегося скрыть тот факт, что он, наконец, дал волю чувствам и зарыдал.

ГЛАВА ДЕСЯТАЯ

День так и завершился без каких-либо зацепок и даже намеков на них, в результате чего вечером Эйвери попала в полюбившийся А1 бар под названием «Паб Джо». Она присела на свое обычное место напротив Рамиреса. Там также присутствовало несколько копов, решивших выпить пиво и посмотреть игру Ред Сокс по телевизору, висевшему за барной стойкой. Небольшая группа полицейских, облюбовавшая дальнюю часть бара, уже давно стала нормой для этого места. Именно там они собирались, чтобы поболтать о текущих делах и поделиться своим недовольством за пивом, игрой в дартс или просмотром матчей Ред Сокс и Патриотов.

Эйвери сидела и размышляла над прошедшим днем, пытаясь понять, не могла ли она упустить что-то важное, откопать недостающие фрагменты из всего, что произошло. Они с Рамиресом успели пообщаться с судмедэкспертами по поводу пепла и останков. Но, как ни крути, никакой новой информации отрыть не удалось. Блэк прекрасно знала, что подобные дела обычно растягиваются на очень длительное время, но все же чувствовала, что терпит поражение. Именно это ощущение неминуемого провала и привело ее в бар. Она решила выпить не для того, чтобы утопить в бокале свою печаль и неудачу, а чтобы найти способ изменить все.

Ей действительно хотелось бы просто отдохнуть и насладиться бейсболом по телевизору или игрой в дартс в дальней части паба, но так делу не поможешь. Погрузившись в шум болтовни коллег, она глубоко задумалась. Эйвери пыталась представить себе человека, обладающего терпением, опытом и каким-то искривленным сознанием, способным похитить человека, сжечь его и затем разбросать останки в общественном месте. Она задавалась вопросом, имеет ли место преступления какое-то особое значение для убийцы, была ли стройплощадка именно тем местом, где он схватил Кейшу Лоуренс. Сам пустырь находился довольно далеко от ее дома. Если только она не выгуливала свою собаку, когда пропала…

Все эти поставленные вопросы вылетели из головы, как только Эйвери услышала имя, вызвавшее ее интерес, от одного из сидящих неподалеку полицейских.

– Слышали, что Десото выпускают раньше? – спросил какой-то коп.

– Бред, – ответил другой. – В честь чего?

– Не поверишь, но за примерное поведение.

– Это невозможно. Мы сейчас обсуждаем, что… почти целый год?

– Около того.

– Кто-то дернул за ниточки, – последовал ответ.

Эйвери было хорошо знакомо имя Десото. Как-то ей удалось уложить его вместе с четырьмя его парнями. Это был один из тех случаев, которые прославили Блэк на весь А1. Десото был главарем как минимум двух банд, а может и больше. Он заработал себе такой авторитет, что многие даже не верили в его существование до тех пор, пока Эйвери не взяла его. А теперь его выпускали раньше срока…

«Еще и за этим придется следить, – подумала она. – Он захочет отомстить, не успев выйти на свободу».

– Все хорошо? – спросил Рамирес, мягко ткнув ее в плечо.

Она прогнала мысли из головы и кивнула.

– Да, я в порядке, – ответила Блэк, отпивая пиво.

– Ты правда не сомневаешься в Адаме Венце? Действительно уверена, что это не наш парень?

– Правда. И считаю, что держать его за решеткой сейчас, практически преступление.

– Да, но даже если он не наш парень, то должен же что-то знать, верно?

– Сомневаюсь. Он рассказал бы мне, когда сломался. Он рыдал, как ребенок, когда я вышла из комнаты.

– Скажи мне вот что: если завтра выяснится, что это был он и дело закроют, ты нормально отреагируешь, что была неправа?

Она ненадолго задумалась и покачала головой:

– Нет, ошибаться в нашем деле не нормально. Но в данном случае, можешь не волноваться, я не ошиблась.

Рамирес вздохнул и усмехнулся. Он заказал еще бокал пива, когда подъехал один из его коллег. Его звали Элдридж и, хоть он и был хорошим копом, скорее напоминал парня из братства колледжа. Финли, который уже стал близким другом для Эйвери за последние несколько месяцев, следовал за ним по пятам.

– У вас, ребята, любовная ссора или что? – спросил Элдридж.

– Вряд ли, – ответила Блэк.

– Я прекрасно вижу сексуальное напряжение, когда оно есть, – добавил он. – И могу с полной уверенность говорить об этом, потому что сейчас оно максимально.

– Пытаешься выставить себя профессионалом? – язвительно спросила Эйвери. – Не верю ни слову.

– В таком случае, что вы вдвоем здесь делаете? – поинтересовался Финли. – Думаю, что после долгого дня лучшей наградой будет не пиво, а хороший секс.

Блэк решила ничего не отвечать. Она не знала, намекали ли они на что-то или как-то прознали о них. Их с Расмиресом и раньше поддразнивали насчет отношений, но никогда настолько сильно, как в последнее время.

Заметив перемену в ее настроении, Рамирес высказал им обоим:

– Если вы считаете, что она бросится спать со мной от скуки, то из вас обоих вышли дерьмовые копы. У нее есть свои стандарты, чувак.

Элдридж с Финли рассмеялись и, перебросившись еще парой фраз, взяли напитки и ушли в конец паба.

– Извини за это, – сказал Рамирес. – Слушай… Я никому не говорил.

– Я так и не думаю.

– Может нас выдает какое-то свечение, – посмеялся он. – Может секс был настолько хорош, что вокруг нас образовалась какая-то аура или что-то вроде нее.

– Звучит самодовольно, – ответила Эйвери, понизив голос.

– Шутишь? Я спал с тобой прошлой ночью и проснулся сегодня утром. Так что, да… Я чувствую себя немного самоуверенно.

Она улыбнулась и подумала, что Элдридж может быть прав. Возможно, она отдала бы предпочтение постели с Рамиресом, нежели бару. С другой стороны, если они уйдут вместе, это лишь добавит масла в огонь. А Блэк ненавидела быть в центре внимания… особенно в подобных вещах.

– Они могут замечать, – продолжил Рамирес. – Хочешь уйти?

– Да, собираюсь после этого бокала, – сказала Эйвери. – Но я еду домой одна.

– Уверена? – спросил он.

– Да. И это никак не связано с нами… Мне просто нужно поразмышлять об этом деле.

Рамирес кивнул и снова ухмыльнулся:

– Это одна из причин, по которой ты мне нравишься, Эйвери.

Она допила пиво и улыбнулась в ответ:

– Осторожнее. Если будешь так выражаться, то люди могут начать думать, что между нами что-то есть.

***

Разложив дома материалы дела вокруг себя, Эйвери знала, что приняла верное решение. И она была уверена, что Рамирес уже достаточно хорошо изучил ее, чтобы понять это. Она просмотрела записи судмедэкспертов и, хоть сами по себе они ни о чем ей не говорили, Блэк уже слышала все, что требовалось, и понимала, что ответов в них нет.

Единственное, что им удалось выяснить, это что в пепле действительно присутствовал некий химический элемент. Но он настолько разложился в процессе горения, что стало невозможно понять, чем именно он являлся. Это могло быть что угодно, начиная от медицинского спирта и заканчивая токсичным веществом.

«Скорее всего, это какой-то усилитель огня, – подумала она. – Возможно, что-то настолько же простое, как газ или керосин».

Полночь наступила быстрее, чем она ожидала. Когда Эйвери выключила свет и подготовилась ко сну, она подумала, что было бы неплохо иметь Рамиреса рядом. Она чуть не позвонила ему, но не хотела показаться нуждающейся. На самом деле, это было абсолютно не так. То, что произошло прошлой ночью, было приятно, но она не хотела, чтобы он решил, что она нуждалась в нем. Ей никогда не требовался мужчина, чтобы чувствовать себя полноценной и Эйвери не собиралась менять это. Да, она заботилась о Рамиресе, но была ли готова успокоиться и посвятить себя отношениям?

Это было преувеличение…

Она пролежала в кровати минут пятнадцать перед тем, как поняла, что сон не собирается приходить. В голове крутилось слишком много всего. Дело, Рамирес, проблемы, которые он притащил с собой и, возможно, самое сложное, Роуз.

Думая о дочери, Эйвери села в постели и зажгла прикроватную лампу. Было слишком поздно для звонка, но сообщение, которое она прочитает с утра, вполне подойдет.

Блэк задумалась на мгновение, но затем решила не писать. Вместо этого, она открыла Facebook. К сожалению, в последний год эта социальная сеть была ее единственным надежным источником информации о жизни дочери.

Она открыла страничку Роуз и обнаружила, что была заблокирована.

Эйвери понимала, что это глупая шалость, но данный факт причинил ей боль. Она также проверила Instagram и Twitter, но результат оказался тем же. Очевидно, отмена их девичника была последней каплей.

Самое противное, что Эйвери не могла винить дочь за это. Теперь ей предстояло выяснить, как все исправить, если Роуз, конечно, даст еще один шанс. А прямо сейчас не было никаких гарантий, что она это сделает.

Она с грустью положила телефон обратно и попыталась уснуть. Когда ей, наконец, удалось сделать это, сон оказался слишком сбивчивым. Блэк так и не смогла отдохнуть. Ее безумный мозг не хотел отключаться, перебирая весь хаос, который наполнил ее жизнь.

***

С самого начала Эйвери понимала, что это всего лишь кошмар, но ничего не могла поделать, чтобы изменить свой сон. Она прогуливалась по пустырю, где были обнаружены останки. Там появилась новая кучка костей, правда не настолько чистых и жемчужно-белых, какими они были в реальной жизни. Куски тканей все еще цеплялись за кости. Вокруг кружили мухи.

С задней части площадки, где начиналась болотистая местность, вышла Роуз и направилась прямо к ней.

– Грязно, да? – произнесла она.

– Видела? Ты видела, что произошло? – спросила Эйвери.

– В последние дни я мало что замечаю, – ответила Роуз. – Особенно, что касается тебя. Хотя, может вот это поможет?

С этими словами она достала из кармана зажигалку, чиркнула ею и бросила в Эйвери. Блэк моментально вспыхнула, ее брюки полыхали в огне. Пламя быстро разрасталось, обжигая рубашку и нижнюю часть подбородка.

Она закричала. Где-то позади ее звал Рамирес. Она повернулась и увидела, как он протягивает ей руку и одеяло, похожее на то, которыми пользуются пожарные, чтобы вытащить жертв из огня.

– Просто возьми меня за руку, – крикнул он. – Я могу спасти тебя. Просто доверься мне.

Хоть ей безумно этого хотелось, она не протянула руку. В ответ Рамирес снова выкрикнул ее имя.

Эйвери упала на землю и теперь языки пламени перекинулись на ее руки и волосы. Она сгорела очень быстро, ее кожа, словно воск, растеклась по земле. Она даже не корчилась от боли, а просто лежала и смотрела на Роуз.

Дочь держала шампур с зефиром. Она присела и прижала его к полыхающей матери.

– Я всегда пользуюсь моментом, – смеясь сказала Роуз.

И тогда Эйвери, наконец, закричала. Из ее рта вырвались языки пламени, а тело растворилось во вспышке пепла, дыма и интенсивного белого света.

Она вздрогнула и проснулась, еле удержавшись, чтобы не закричать от кошмара.

Блэк потребовалось несколько минут, чтобы понять, что она проснулась от звонка телефона. Она потянулась к нему с неистово колотившимся сердцем и увидела, что было только 5:15 утра, на полчаса раньше, чем срабатывает ее будильник. На дисплее высветился номер и имя Коннелли.

– Да? – произнесла она, ответив на звонок.

– Подъем, Блэк, – сказал он. – У нас еще одно тело.