Текст книги "Даниил, изограф Божий. Пьеса"

Даниил, изограф Божий
Пьеса
Борис Алексеев

© Борис Алексеев, 2016

ISBN 978-5-4483-3397-2

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Синопсис.

«Даниил, изограф Божий» – пьеса о и стремлении человека преодолеть тяжкое бремя совершённого греха. Время действия пьесы – 1428 год. Сюжетный подтекст пьесы – размолвка двух друзей-иконописцев Даниила Чёрного и Андрея Рублёва. Даниил не может с дружеской любовью глядеть на гений Андрея и искушается завистью к нему. По прошествии времени Даниил раскаивается в совершённом духовном проступке, но кому бы он ни поверял свой грех, облегчения душевного не наступает. Он сердцем чувствует, что только Андрей может изъять из него лукавого искусителя. После многих лет размолвки Даниил отправляется к Андрею в Сергиев монастырь. Волей случая он берёт с собой в дорогу 10-ти летнего татарчонка, не зная, что тот поклялся его убить. Даниил приходит к Андрею и слёзно просит простить его. Андрей прощает и показывает только что написанную икону св. Троицы. Даниил с восторгом смотрит на написанный Образ. В это время пленный татарчонок убегает.

Даниил и Андрей вечеряют близ монастырской ограды. Андрей уходит читать вечернее правило. Даниил остаётся один. Его выслеживает татарчонок, бросается на него с ножом и убивает.

В последней картине Даниил собеседует на небе со святым евангелистом Лукой о природе Бога и поверяет ему скорбь своей души о том, что он так и не успел отплатить Андрею добром за добро. Лука его успокаивает и напутствует в вечность словами «Кто скорбь познал, тот благ в грядущей жизни».

Действующие лица:

Данила, иконописец, старший товарищ Андрея Рублёва

Андрей Рублёв, русский иконописец, автор знаменитой иконы «Св. Троица»

Лука, святой евангелист и иконописец

Татарчонок, мальчик лет десяти

Игумен, монахи

Пьеса играется ритмически контрастно: то предельно быстро, то неторопливо с возможными импровизационными паузами.

Картина 1.

Монастырская келья. За небольшим столом сидит старый монах и пишет икону. Рядом на деревянной стремянке стоят баночки с красками и горшочек с пучком вязаных кистей. На столешнице перед иконописцем разбросаны листы бересты и пергамента.

Вбегает молодой послушник.

Послушник:

– Отче Даниле, они!

Монах хмурится, встаёт и прячет недописанную икону в нишу под потолком.

– Те же?

– Вроде те же, кто их знает, поганых…

Удар. Дверь с грохотом срывается с петель и падает к ногам монаха.

– Э-э, писарь божий, собирайся, тебья мурза кличет. Надобен ты ему! – вваливается огромный, совершенно пьяный тюрк, шатаясь оглядывает келью и вдруг замертво падает на пол.

– Э-эй, Беркè, ти сто, Берке? – маленький татарчонок, сопровождавший тюрка, припадает к упавшему воину и тормошит его, стараясь привести в чувство.

Через минуту он растерянно встаёт, и озираясь угольками глаз, повторяет одно и то же:

– Берке умер, Берке мёртвый, мурза накажет…

Старый монах:

– Евсей, глянь улицу.

Послушник выбегает и тут же вбегает обратно.

– Никого.

Монах:

– Прости, Господи, что творю – сам не ведаю.

С этими словами он сталкивает татарчонка в подпол. Евсей поспешно закрывает люк.

– А с этим как?

– А так. Пособи!

Волокут татарина из кельи. Занавес.

Картина 2.

Утро. К келье Данилы подходит игумен в сопровождении монахов. Стучит:

– Молитвами святых Отцев, Господи, помилуй мя!

Данила не решается открыть.

– Даниле, открывай, не томи.

Данила открывает. В келью заходят игумен и несколько монахов.

Игумен:

– Что медлишь?

Данила:

– Отче, рассуди.

Увлекает игумена в сторону и что-то ему рассказывает.

Игумен:

– Покажи щенка.

Данила открывает подпол:

– Эй, малец, вылезай!

Из люка высовывается испуганная головка татарчонка. Он впрыгивает в комнату и забивается в дальний угол за печью.

Монахи крестятся. Один обращается к игумену:

– Отче, бес, не иначе!

Игумен:

– Что делать будем, братие? Отпустить ежели – прознают поганые, обитель Божию пожгут, и оставить никак нельзя, мучить всяку тварь в заточении – не по-христиански. Что делать?..

Данила:

– Отче, ты шлёшь меня в Троицу к Никону с грамотой. Благослови взять щенка с собой. Путь дальний, Бог даст, доберусь до игумена благого, он и скажет, как быть.

– Так убежит на первой версте!

– Не убежит. Пенькой обвяжу, куды денется.

Монахи смеются:

– Да он пеньку твою сгрызёт за ночь!

Игумен:

– Не гоже, братие, тешиться перед слабым! Замкните уста и ступайте. А ты, Данила, отправляйся в путь немедля. Чую

...

конец ознакомительного фрагмента