Текст книги "Заплати жизнью"

Шанги

– Ну что, – спросила Оля, – как твои родители?

– К папе не пустили, – недовольно ответила Наташа. – Маме лучше. Ей какой-то благодетель помогает лекарствами. К Денису тоже не пустили. Говорят, не положено. Передачу, правда, взяли. Я пыталась узнать, что с ним будет, они отмалчиваются. Но четверо милиционеров и один офицер, капитан, украдкой говорили, что Денис молодец – Потапову в морду заехал и охранников его побил. А что толку-то? – Она всхлипнула.

– Слезы лить не надо. Обвинение не предъявлено, значит, его выпустят.

– Не простит Потапов такого.

– А почему заявления до сих пор нет? Значит, просто попугать хочет. Невыгодно ему сажать Дениса, тогда все узнают, что ему морду набили.

– Да уже знают.

– Я чувствую, что все будет хорошо.

– Да никого не было, – сказал седоватый мужчина. – Мы просто зашли чайку попить. Да мы тут переговорили, – посмотрел он на стоящих у двери нескольких мужчин, – и решили, что хреновина это. Никто к Наташке не придет. А даже если и придут, мы-то при чем? Если помешаем, нас грохнут. Лешку-то из-за чего убили? – вздохнул он. – Да из-за того, что вы тогда…

– Чего же сразу не сбежали? – усмехнулся Иван. – А говорили – да мы с тобой, да пусть только заявятся… Ладно, сгиньте!

– Зря ты, Иван, так с нами, – угрюмо проговорил кто-то. – У нас семьи и…

– Знаете, почему маньяки свободно разгуливают, преступность выросла, и убивают, и грабят? Да потому что каждый сам за себя. Нередко и так бывает, что сосед караул кричит, а те, кто слышит, милицию не вызывают. Только бы их не тронули. Глядишь, его пришли грабить, а остальным опять страшно. Сейчас морду кому-то бьют на улице, и ни один не подойдет. Ладно, топайте по домам. Все! – Поднявшись, Иван ушел в спальню.

Мужики стали выходить.

– Испугались, орелики! – насмешливо проговорил бородач. – Только и умеете, что баб своих гонять.

– Ну куда нам до вас, воинов, – усмехнулся высокий плотный мужчина, – вы герои! А вот что-то Масхадов в Кремле договор подписал. Проиграли вы, стало быть…

– Убью, дух! – рванулся к нему бородач. На него навалились пятеро.

Плотный споткнулся о порог, упал и на четвереньках пополз к калитке.

– Убью, сука! – разбрасывая мужиков, кричал бородач.

– Хватит! – рявкнул, выскакивая из дома, Иван.

– Ну, Галов, – процедил бородач, – я тебя, духа…

– Успокойся, – сказал Иван. – Не он первый, не он последний.

– Слышь, прапор, – проговорил бородач, – а ведь сейчас не приедут они к Наталье. Вот если посадят Дениса, тогда Потапов, сука, сам заявится. Лешку убили, и пока не сунется сюда никто. Понимают, что мы их встретим как надо. И милицию ждать не будем, постреляем, и все дела.

– Стрелять можно, только если они начнут, тогда будет самооборона. А то и посадить могут.

– Да, не везет Наташке. С Денисом все нормально сложилось, и Лешка папой стал его звать, и нате вам. Хотя Денис сам виноват. На кой хрен…

– Да все бы у него получилось, если бы не мы. Мы же на него наезжали – явился капиталист хренов, на войне сидел в штабе, а сейчас ветеран. И народ его в штыки встретил: как так – магазин у него свой будет. А когда все всё поняли, поздно было. Да и сейчас все наладилось бы, если б магазин не подожгли. Знаешь, Пашка, у меня такое чувство, что все это специально устроено. И наезд, и убийства, и поджог, и грузины, которые хотели купить магазин, а потом передумали. Надо бы с ними потолковать.

– Уехали они. На трех машинах уехали. Купил их кто-то. Ну а кто этот кто-то, думаю, ты понимаешь.

– Потапов? Но на кой хрен ему это надо? Кстати, Денис рассказывал, что Потапов предлагал ему работу. Он…

– Ты уже говорил, – улыбнулся Павел.

– Вы как хотите, – сказал Иван, – но я Наташку в обиду не дам.

– А кто собирается со стороны смотреть? В общем, если что, сразу звони.

Рыбачье

Присев, Вячеслав пропустил над головой удар топорика и ткнул нападающего ножом в живот. В комнате пронзительно кричали Людмила и дочь, надрывно плакал маленький. Дважды ударили выстрелы. Вячеслав упал лицом вниз. Пытаясь подняться, он скреб руками по полу. Подскочивший Стрелок всадил ему пулю в затылок. Женский крик оборвался.

– Не надо! – отчаянно закричала девочка.

– Твою мать! – процедил Стрелок. – Берите этих двоих и в темпе уходим.

– Ну их на хрен! – усмехнулся рослый парень с окровавленным ножом в руке.

– Да менты знают, с кем они ходят, – пояснил Стрелок.

– Я тоже ранен, – простонал кудрявый парень.

– А ты чудак! – выстрелом свалив его, усмехнулся Стрелок.

Рослый, матерясь, тащил к двери парня. Бритоголовый волок по полу мужчину с распоротым горлом, ногой толкнул дверь и вышел на крыльцо. Тут же простучала автоматная очередь. Он упал. Выбив окно, в дом впрыгнули двое в масках. Рослый, отпустив ноги парня, выхватил пистолет, выстрелил и рванулся в дверь кухни. И рухнул с пулевым отверстием во лбу. Стрелок, падая, выстрелом свалил одного. Перекатываясь за диван, выстрелил еще дважды. Из кухни простучала короткая автоматная очередь. Три пули попали в грудь Стрелка.

– Вызывайте экспертов, – приказал капитан. – Мы опоздали.

– Уже вызвали милицию, – сказал вошедший в комнату мужчина. – Нам из управления звонили.

– Приехали, товарищ капитан, – доложил боец ОМОНа.

Вологда

– Все вышло как нельзя лучше, – сообщили Бузину по телефону. – Только они успели покончить с…

– Точно все готовы? – перебил он.

– И семья твоего Альпийца, и Стрелок со своими. Кстати, Альпиец успел ножом двоих уделать и ранил одного. Солдат всегда солдат.

– Обыск делали?

– Ничего нет.

– Значит, блефовал. Но все равно так лучше. Стрелок убит. Это точно?

– Да я тебе говорю, что точно. И нашли труп армянина. С китайцем и японцем работают. Но похоже, ничего они не скажут.

– Да и не хотелось бы.

– Ну а когда на твоей свадьбе гулять будем? – насмешливо поинтересовался абонент.

– Через неделю. И к сожалению, пару месяцев придется быть для нее идеальным мужем.

– Может, и больше, – ехидно заметил абонент.

– Согласен максимум на полгода, – хмыкнул Виктор.

– За полгода с ней что-нибудь обязательно случится.

– Очень на это надеюсь.

– А что думаешь насчет Потапова?

– Ничего не думаю. Он теперь начнет разбираться с лесом. Не думаю, что ему будет до меня дело.

– Зря ты не думаешь. У Потапова есть люди, которые информируют его обо всем. Кроме того, не забывай, что он разговаривал с азиатами и наверняка сможет вычислить Шустовича и твои с ним контакты. Значит, надо быть полным идиотом, чтобы…

– Предположим, он поймет, что я в этом замешан. И что он сможет?

– Потапов может многое. Уверяю тебя, он найдет хозяина этих азиатов и выведет его на тебя. Кстати, есть подозрение, что эти двое – члены «Триады». Надеюсь, тебе не надо объяснять, что это за организация.

– Ты серьезно?

– Вполне. Я слышал это от нашего руководства. Этих двоих забрала ФСБ.

– Черт! Об этом я не подумал. Постарайся выяснить поточнее, и если это «Триада», то надо кое-что предпринимать.

– Как что-то узнаю, позвоню.

– Это надо делать быстро.

– Зря ты не хочешь со мной делиться, – усмехнулся Шустович. – Зря, Витюша. Меня убрать ты не сможешь, не найти меня твоим мерзавцам. Так что придется тебе платить. Или в Москве, в ресторане «Золотой лист», о тебе узнают. И долго ты, Витюша, не проживешь. Армен мне много чего рассказал.

– Нет его нигде, – сообщил худой. – Все места, где он бывает, проверили. Нигде его нет. И никто не знает, где он может быть. Через твоего мента из угро проверили железнодорожные кассы, автовокзал, аэропорт. Из города он не выезжал. Посты ГИБДД тоже не замечали его машины. Такси он брать не стал бы. Значит, он в городе или где-то рядом. Вероятнее всего, в городе.

– Черт возьми, – зло проговорил Бузин, – куда же он мог спрятаться? И почему молчит? Его надо найти. И чем быстрее, тем лучше для нас.

– Парни делают все, что могут. Мы подключили всех, кому можно доверять. Твой мент тоже старается.

– Где же ты, Валерьян Адамович? – покачал головой Бузин. – А Тоньку кто-нибудь видел?

– Нет. Наверное, вместе где-то укрылись. У Шустовича были норы, в которых он отсиживался. – Видно, и сейчас где-то курканулся.

– Ее убитой нашли, – тихо проговорила открывшая дверь Роза. – Я услышала, как вы…

– И долго ты слушала? – шагнул к ней худой.

– Не тронь ее, – остановил его Бузин. – Где ее нашли?

– На свалке, – испуганно глядя на худого, ответила она. – Ее убили из пистолета…

– Успокойся, – улыбнулся Бузин. – Никто тебя не тронет. Ты понял меня, Стас?

Худой молча кивнул, скрывая раздражение.

– Ай да Валерьян Адамович, – пробормотал Бузин. – Всех за собой убрал – и Армена, и даже Тоньку. Роза, вот о чем я тебя попрошу. Никому ни слова из того, что ты тут слышала. Поняла?

– Да я никому ничего…

– Это она сейчас так говорит, – пробурчал худой.

– Я не говорила Потаповой, что Виктор Николаевич хочет завладеть ее банком и только ради этого женится на ней, а с ней потом наверняка что-то случится, – вдруг насмешливо произнесла Роза. – Я не слышала, как он, – девушка кивнула на Стаса, – приказал по сотовому, чтобы в Ярославле убили горничную…

– Да, – покачал головой Бузин, – я недооценивал тебя. Надеюсь, теперь ты не сомневаешься в ее молчании? – Стас, криво ухмыляясь, вышел. – Ну вот, – Бузин поцеловал Розе руку, – спасибо за верность. Сейчас это очень редкое и дорогое качество. Я не умею делать женщинам подарки, но… – Он положил на стол пачку евро.

– Да что вы, Виктор Николаевич, – сказала девушка, – не надо…

– Бери или обижусь! – Бузин взглянул на часы. – Сейчас эта старушенция придет. Приготовь легкую закуску. Пить буду водку. – Он вышел.

– Слушай, капитан, – процедил Стас. – Зачем ты назвал мое имя? – Ведь я тебя не раз предупреждал…

– Объясняю: я не желаю рисковать. Игра еще не вошла в завершающую фазу, и я не хочу, чтобы ты соскочил. Теперь понятно?

– Боишься, что я тебя убью… Зачем мне это? Мы с тобой намертво связаны – и тебе без меня нельзя, и без тебя мне никак не обойтись. А ей ты доверился зря.

– Сейчас я понял, что нет. Она все знала и молчала. Меня Господь надоумил договориться о ее восстановлении в институте. Теперь она сделает для меня все. Ну конечно, не пойдет на убийство или воровство, но не сдаст, точно.

– Не верю я бабью. Яркий пример – эта шалава из Ярославля. Получила приличные бабки, от нее требовалось сделать один звонок. Она надумала перезванивать с домашнего. В результате сдохла.

– А если бы мы не узнали о том, что на нее вышли?… Ладно, кто поедет в Питер?

– Никто. Там есть люди, которые сделают все как надо.

– Ты уверен?

– Совершенно.

– Надеюсь. Кстати, они деда с Лидкой там не видели?

– Нет. Но если надо, их найдут.

– Пока в этом нет необходимости. Ты мне вот что лучше скажи – дед спит с Лидкой?

– Зря ты так. Ревность не украшает мужчину, тем более если это глупая ревность. Твой дед решил помочь хорошему человеку, Лидии.

– Знаешь, – удивленно посмотрел на него Бузин, – я не думал, что ты умеешь так много говорить и так оценивать женщину. Оказывается, плен не все в тебе убил.

– Когда я вернулся в Россию, никого из родных в живых не было. И я не знаю, что бы я делал, если бы не ты. Скажу больше – я убивал с удовольствием.

– Давай не будем об этом. Работа только начинается. Очень не хотелось бы войны с Потаповым. Я думаю, он умный человек и поймет, что не стоит делать резких движений. Интересно, когда он догадается, чьих рук это дело?

– Сейчас он уверен, что наводку дал Шустович. Поэтому главное – найти его. Если его раньше нас найдет милиция, будет очень плохо. Он сдаст всех, кого знает.

– Не думаю. Он трус, но жадный трус. Сейчас он в панике, но понимает, что сядет, если обратится в милицию. И очень боится, что на него выйдут люди азиатов. С ним надо кончать. И еще… Все-таки пусть твои знакомые в Питере узнают о деде и Лидке. Как они там и чем занимаются? Но главное, разумеется…

– Я помню, – остановил его Стас.

Санкт-Петербург

– Ну и прекрасно! – Высокий, крепкий мужчина обнял молодую стройную женщину и улыбнулся. – Значит, твоя коллекция имеет успех и, возможно, ты скоро выйдешь на международный рынок. Поверь, я очень горжусь тем, что у меня такая жена. – Он поцеловал ее.

– Знаешь, – немного растерянно заговорила она, – мне не верится, что все получилось. Я боялась…

– Людмила, – засмеялся он, – людям милая, я был уверен, что у тебя все получится!

– А я нет. И очень хорошо, что ты оказался прав. Папа деньги прислал. Не надо бы, мы сами неплохо зарабатываем.

– Он внуку шлет, – улыбнулся муж.

– Ой, Юрка, я такая счастливая!… А у тебя как дела?

– Заключил договор с Владивостоком о поставке икры и рыбы. Жаль, расстояние слишком большое, но все же окупается, особенно если товар проходит как…

– Знаешь, Юра, я боюсь игр с законом. Получаем мы с тобой и так достаточно, поэтому не стоит тратить на это нервы. Рано или поздно об этом станет известно, и будут большие неприятности.

– Я тоже думал об этом.

– Экономя на десятках тысяч рублей, мы можем потерять все.

– Хорошо, отныне я буду поступать в соответствии с существующими законами.

– Они в квартире, – сообщил по телефону невысокий мужчина в очках. – Сын на даче. Охрана у них так себе. На даче тоже ничего серьезного. С мальцом один громила, здоровый бугай, но реакция нулевая. Ствол есть, но, повторяю, работать можно спокойно и без шума.

– Так, – сказал Стас, – будьте постоянно наготове. Брать надо всех. Сыграете по варианту «спешный отъезд». Понятно?

– Конечно. Все будет как в аптеке.

– Смотри мне, Аптекарь. Пока!

– Покедова! – Аптекарь отключил сотовый.

– И что сказали? – спросил сидевший за рулем «десятки» лысый мужчина.

– Пасти их и быть готовыми, – ответил Аптекарь. – Кощей приказал, пока не трогать, но постоянно держать в поле зрения. Брать будем всех – и щенка, и взрослых.

* * *

– Ну спасибо тебе, Лида! – поцеловал ее в щеку Антон Тимофеевич. – Переговоры удались благодаря тебе. Ты же не перевела дословно, что я говорил про…

– Такое переводу не подлежит! – засмеялась Лида.

– Русский язык богат, – подмигнул ей Антон Тимофеевич.

– Спасибо вам. Я не знаю, что бы я делала, когда узнала, что…

– Забудь. У тебя жизнь наладится – и свадьбу сыграешь, и детишки будут, и…

– Ребенок через семь месяцев увидит свет и плачем возвестит о своем появлении. Так что о муже и свадьбе я пока ничего слышать не хочу. Может, это и пройдет со временем, но сейчас – нет.

– Молодец. А у моего внука будет все.

– А если внучка? – улыбнулась она и вдруг удивленно фыркнула: – Извините, Антон Тимофеевич, это будет правнук.

– Наконец-то спохватилась! А я думаю, когда же ты скажешь – правнук или правнучка. Да ведь про внука-то я просто так говорил, потом спохватился, но никто не поправляет.

– А имя придумали правнуку?

– А если правнучка?

– Ее я назову сама – в честь бабушки. А сыну я бы хотела дать ваши имя и отчество. Ведь если бы не вы, я бы сделала…

– А что, это правильно. Антон Тимофеевич… Мне не в чем себя упрекнуть. Что касается Витьки, много к нему сейчас вопросов появилось. Очень много, но главный один. И если я получу ответ, что Витька виновен, я его без суда и следствия жизни лишу. Своей рукой убью щенка, пусть потом что хотят со мной делают.

– Подождите, Антон Тимофеевич, – покачала головой Ли-да. – Значит, вы в чем-то его подозреваете?…

– Подозревать начал недавно, а сейчас почти уверен. И очень бы не хотелось, чтобы я оказался прав.

Москва

– Феликс убит? – удивленно спросила по телефону Вера.

– Убит, – ответил Корней. – Влез в дела с лесом, и капут ему пришел. И лес забрали, и его замочили, а азиков повязали. Вот такие пироги. А у тебя как делишки?

– Да все хорошо, только надоел мне Степка до не могу. Его губы слюнявые, запах пота и… – Она замолчала.

– Ну, голубушка, придется потерпеть. Как только поймешь, что все будет твоим, спровадим его на станцию, откуда не возвращаются. Есть такая станция, и название ей кладбище.

– Да уж скорее бы! Знаете, Василий Петрович, когда вы в тот раз позвонили, я думала, это…

– Меня не колышет, что ты там думала. Сейчас главное – не напортачь. Поняла?!

– Не напортачу.

– Смотри, куколка! Осталось хрен да малехо, уж потерпи.

– А куда деваться? Как хорошо, что Феликс погиб.

– Повезло тебе, не догадался он, что не он один умный такой, а поголовастее есть.

– С кем ты говоришь? – В комнату вошел Степан.

– С дядей Васей. Единственный родственник остался…

– Дай телефон.

Вера протянула ему сотовый.

– Алло, – буркнул Степан, – кто говорит?

– Да это я, – ответил Корней. – Что-то уж ты больно недоверчив, Степушка, в батяню, видать.

– Да уж какой есть. А вы почему моей жене названиваете?

– Слушай сюда: не выделывайся, а то можешь для начала и без зубов остаться. А племяннице своей я когда желаю, тогда и звоню. Уяснил, банкир-дебил?

– Да, – угрюмо ответил Степан. – Но ты, Василий Петрович…

– На ты своих шестерок зови, щенок! – перебил его Корней. – А ко мне на вы и с уважением. Не зли меня, Степка, тогда я неуправляемым становлюсь, а если за родного, то и убить могу. И вот что еще. Ты не блатуй шибко, когда на тебя наезжать начнут. А начнут обязательно, ты ж не батька твой Буденный, рылом не вышел. Я вот к чему это тебе говорю. Придут к тебе орелики, и от кого бы они ни были, ко мне их отправляй. Понял? И не блатуй особо, а то и грохнуть могут. Уж на что твой батька крутой был, и то замочили. Понял расклад?

– Все понял, Василий Петрович, – уважительно ответил Степан.

– Ну тогда покедова. Верке, племяшке, привет передай.

– Обязательно. – Положив телефон, Степан посмотрел на жену. – А Корней ведь вор в законе. Она кивнула. – Я не думал, что он твой дядя.

– Я стеснялась, потому что кому приятно иметь такого родственника?

– Ну я, например, совсем не против иметь такого дядюшку, – усмехнулся он.

– Считай, что ты его уже имеешь! А знаешь, Тулин убит.

– Ну и ладно? Мне-то что?

– Но он нас познакомил.

– И черт с ним! Меня клиенты сегодня достали, какие-то дивиденды требуют. А я вообще ничего об этом не слышал. Там управляющий разбирается. Хлопотное это дело – банкиром быть.

«Скорей бы от тебя избавиться, – подумала Вера. – Как ты мне надоел!»

Ресторан «Красный дракон»

– Значит, они арестованы, – недовольно покачал головой пожилой китаец. – Если кто-то из них заговорит, это будет ударом по нашей ветви.

– Не заговорит ни один, – ответил полный китаец.

– Я хочу услышать, почему все так вышло. Как получилось, что они пытались украсть лес?

– Не знаю, Фун Чау. Я сам…

Стоявший за его спиной рослый китаец набросил ему на шею шелковый шнур и резко стянул. Полный вздрогнул, открыл рот и стал падать. Рослый аккуратно уложил тело на ковер.

– Карающий меч, – Фун Чау посмотрел на худощавого мускулистого мужчину, – мне нужно знать все, и виновных должна настигнуть кара Дракона.

Тотьма

– Что? – спросил по телефону Потапов.

– То, что слышал, – проговорил мужчина. – Если ты еще раз попытаешься что-то выяснить, то твой внук, твой сын и его жена сдохнут. – Телефон отключился.

Потапов осел в кресле. Сглотнул и быстро набрал номер.

– Да? – поднял трубку сын. – Ты чего, пап?

– С тобой все нормально? – спросил Потапов.

– Да. А почему ты…

– А Люда? Ленька?

– Да все нормально, пап. А почему ты спрашиваешь?

– Вот что, сынок, усиль охрану, денег не жалей, найми лучших. Понял?

– Понял, – ответил удивленный сын. – Но ты, может, объяснишь, почему…

– Сделай так, – перебил Потапов, – как я говорю. Объясню потом.

– Ладно. Но я бы хотел знать…

– А я хочу знать, что ты в безопасности, а заодно твоя жена и мой внук тоже! – закричал Потапов. – Ты понял?

– Понял.

– До свидания. Завтра скажешь мне, что ты сделал с охраной.

– Я хочу сейчас знать, почему ты стал так заботиться о нашей безопасности.

– Да черт бы тебя побрал! Если тебе дорога твоя жизнь, жизнь жены и ребенка, делай, как я говорю! – Потапов отключил телефон и уставился в стену. – Кто мог знать, что я пытаюсь найти Шустовича? Кто? Зидинский или Сулин? Меня обокрали, забрали лес, отняли деньги и хотят убить семью сына. Кто это? «Триада»? – Он вздрогнул. – Нет, они так не работают. Эти люди не хотят, чтобы я вмешивался. Я не могу допустить, чтобы с сыном и его семьей что-то случилось. Но я не хочу потерять деньги. А ведь меня тоже могут убить. Если что-то случится с Юрием, Людмилой и с моим внуком, я умру. К черту деньги! Я не стану искать Шустовича, я ничего делать не буду, только не трожьте их. А если что-то сделаете, я вас уничтожу. Пойду в милицию, в прокуратуру, в ФСБ. Я вас всех уничтожу! Но что же это получается? Выходит, все зря? Ну уж нет! Но кто звонил? Они знают о детях. «Триада»… Выходит, все подарил государству – и лес, и деньги. Да хрен вам! – крикнул он и, опустив голову, тяжело вздохнул. – Теперь я понимаю, что такое семья и дети. – Потапов схватил сотовый.

– Он собирается выезжать, – сообщил в сотовый Студент. – И баба с ним.

– Сваливай оттуда, – сказал ему Борода.

– Значит, тебя не переводят? – сев в машину, сердито спросила Лена. – А я так надеялась…

– Я тоже. – Мужчина завел «девятку».

– Знаешь, Юрка, зря ты это затеял. Ты всем рассказываешь, какой Зидинский гад, а ему дают полковника. Ты заявляешь, что Сулин…

– Так оно и есть! Я не понимаю, почему ты мне не веришь!

– Юра, я верю тебе, но ты не подумал о том, что хуже от этой правды нам, а не им. Тебе ведь отказали в переводе в ОМОН.

– Тем хуже для них, – притормозив перед выездом на улицу, покачал головой старший лейтенант. – Я теперь…

Под машиной грохнул взрыв. «Девятку» отбросило в сторону. Перевернувшись, она ударилась о столб. Пронзительно закричала пожилая женщина у цветочной клумбы. Игравшие в футбол мальчишки, застыв, смотрели на дымящуюся «девятку».

– «Скорую» на Рабочую! – закричал в телефонную трубку пожилой мужчина.

– Надеюсь, ты свое отговорил, – положив сотовый, пробормотал Зидинский.

– Что? – спросил Павлов вбежавшего в кабинет старшего сержанта.

– Машину старшего лейтенанта Пахомова взорвали. Он с женой был и…

– Поехали! – Майор шагнул к двери.

* * *

– В поселке Рыбачьем – говорила диктор, – убита семья Ломакиных. Бандиты не пощадили даже восьмимесячного ребенка. Убийцы оказали вооруженное сопротивление группе спецназа. Они уничтожены на месте преступления. Ведется следствие. К сожалению, нашему корреспонденту не удалось получить комментариев.

– Альпиец, – пробормотал Денис, отходя от железной двери. – Значит, действительно что-то случилось, а я… – Он выругался. – Да у меня своих бед выше крыши. Но надо было его выслушать. Хотя что-то он говорил. Что? Черт, не помню! – Он снова стал ходить по камере. – И жену, и детей убили. Может, это эхо Чечни? На совести Альпийца две женщины и четверо детей. Хотя на совести, пожалуй, всех, кто воевал, имеются невинные жертвы. Когда по тебе стреляют из дома, то не думаешь, что там есть дети или женщины. Что же говорил мне Альпиец? Я тогда в Тотьму ехал, и мне было не до разговора с ним. Но что он говорил? – Денис услышал, как к двери камеры кто-то подошел и посмотрел в глазок. Потом дверь открылась.

– Мороз, – сказал старший сержант, – подойди. Руки назад и повернись. – Денис подошел, на его руках защелкнули наручники. – Выходи.

– Ну? – Борода посмотрел на вошедшую женщину. – Что?

– Готовы оба, и мент, и баба его. Ребенок…

– Да хрен с ним, с ребенком, главное, что Пахомов – труп. Ты все сделала как договаривались?

– Да.

– Тогда подождем результата.

– А бабки я когда получу?

– Когда будет результат, который нужен.

– Руки в гору! – ворвавшись на кухню, крикнул рослый оперативник. Сидящий за столом мужик бросил в него чашку с чаем и прыгнул к окну. Сильный удар ноги через разбитое стекло пришелся ему в грудь. Он упал на стол. Два оперативника, вывернув ему руки назад, свалили его на пол и защелкнули наручники.

– Твари поганые!… – пробормотал мужик. – Я вас на хрену видел и…

Удар в подреберье заставил его вскрикнуть.

– Значит, рассчитался с Пахомовым, Аммонал. Ну ладно, Пахомова, а жену-то его за что на тот свет отправил, мразь? – Оперативник ударил его.

– Да ты что, мусор! – завопил Аммонал. – Чё базаришь, мент?! Какого Пахомова?! Никого я не…

– Пошли, гнида! – Рывком поставив его на ноги, двое повели согнувшегося мужика к двери.

– А это для кого-то еще готовил? – Капитан милиции показал Аммоналу две шашки.

– Да, – покачал головой Павлов, – и как же это получилось?

– Машина притормозила перед выездом на проезжую часть, – ответил мужчина в штатском. – А там как раз проходит труба. Едва машина притормозила, кто-то взорвал аммоналовую шашку, двести граммов в тротиловом эквиваленте.

– Значит, заранее спланировано, – пробормотал майор. – Подрывника взяли?

– Да, – ответил старший сержант, – везут. Это Сашка Агапин, кликуха Аммонит. Он за это и сидел. Его Пахомов брал. Агапин пытался установить взрывное устройство в подъезде девятиэтажки. Женщину, как он говорил, попугать хотел. Пахомов взял его. И он грозился: тебя, мент, на куски разрежу, как только выйду.

– Значит, поэтому и решили, что он Пахомова взорвал, – сказал майор. – Но обычно те, кто пугает, ничего не делают. Мне хотелось бы поговорить с ним.

– Сейчас привезут. У него нашли еще пару шашек.

– Что-то я не пойму, – растирая кисти, усмехнулся Денис. – Наручники сняли, а ты один. Чего ты хочешь?

– Денис, – вздохнул Потапов, – выслушай и не торопись послать меня подальше. Я боюсь за своих детей. За сына и за дочь. Сын женат, и у них есть ребенок. Их угрожают убить. Дело вот в чем… – Он достал сигареты. – Будешь?

– Давай!

Потапов протянул Денису пачку.

– Так вот, я никогда никого и ничего не боялся, меня боялись. А сегодня я понял, что никому не могу доверять. Я потерял и деньги, и лес, из-за которого твоего тестя сунули в психушку. Я с тобой говорю как с человеком, который может мне помочь. Тебя сейчас отпустят. Ты можешь набить мне морду, но спаси моих детей. Сына, его жену и внука. До дочери они пока не добрались. Я тебе расскажу все, а ты решай…

– Слушай, ты, – процедил Денис, – мразь, если с тестем что-то случится, я тебя убью.

– Не убьешь. У тебя жена и сын, ради них ты все выдержишь. А у меня беда вот-вот случится. Знаешь, я много чего в жизни натворил плохого. Точнее, хорошего, – только что детей сделал. И сейчас из-за меня им угрожает опасность. И я прошу тебя, Мороз, – он бухнулся на колени, – помоги, умоляю, Денис! И не нужен мне никакой долг, я помогу чем хочешь. Денег дам и машину куплю. В общем, все, что хочешь. Боюсь я. – Он неожиданно всхлипнул.

Мороз удивленно смотрел на него. Привыкший повелевать, загубивший не одну жизнь, сильный, властный Потапов плакал.

– Эй, поднимись. Давай поговорим…

– Помоги. Мне больше не к кому обратиться. И я тебе верное слово даю: если тебя убьют, у твоей семьи будет все – клянусь! Конечно, это им тебя не заменит, но не даст пропасть. Помоги, Мороз, я тебе сейчас и долг прощу, и денег дам сколько хочешь. И бумагу напишу, что никаких претензий к тебе не имею. Только помоги! Защити моих детей! Я же знаю, что у тебя есть знакомые, с которыми ты воевал, и в Питере, и в Ярославле. Помоги, пожалуйста!

– Да встань ты, – процедил Денис.

Потапов поднялся.

– Вот что, – сказал Денис, – мне до твоих проблем дела нет. Да и чем я могу тебе помочь? У меня сейчас… – Он тряхнул головой. – Ты, наверное, слышал, что случилось в Рыбачьем…

– Бузин за собой заметает, – сказал Потапов.

– Знаешь Бузина?

– А как же!… Та еще мразь. Святого вообще ничего нет. Как отца его убили, вообще беспредел начал…

– Значит, Витька… А ведь я его спас. Значит, он. Ты думаешь, Альпийца Бузин убил?

– Какого Альпийца? – не понял Потапов.

– Которого в Рыбачьем убили.

– Он. Тот мужик прапорщиком был, и воевали они вместе. Бузин его использовал два года назад. И потом, когда разборки у него с грузинами были в Череповце, тоже этот прапорщик работал. Потом исчез. Бузин его год искал, потом кого-то другого нашел. Но теперь снова, видно, хотел этого задействовать.

– Погоди, – покачал головой Денис. – А откуда ты обо всем узнаешь?

– Мы помогли ему начать, когда отца убили. Нормальный мужик был Николай Антонович. У Бузина дед банк основал в начале девяностых и сына вовлек. Потом Антон Тимофеевич от дел вроде как отошел. А мы – я, Тулин, Шустович и брат мой Яшка – помогли Бузину. Он троих конкурентов убрал, и я понял, что серьезный мужик к делу пришел. Он нам деньгами помог и еще кое-чем. Потом мы разошлись, каждый стал на себя одеяло тянуть. Правда, без войны обошлось. Но Буза захотел…

– Послушай, – остановил его Денис, – а чем я могу тебе помочь? Убить кого-то?

– Долг за жизнь, – пробормотал Потапов. – Поэтому я дал тебе денег и заставил дать Гусева и Заикина. Кстати, ты знаешь, кто убил Чагина?

– На меня хотели повесить.

– Лешка Дугин, – сказал Потапов. – Его за это и зарезали. Он пытался объяснить Косте, что не надо лезть в твою семью, а Чагин бросился на него. Алексей его и убил. Тех, кто убил Гусевых и Заикиных, не знаю. Хотя подозрение имею. Есть у наших оборотней люди, наверное, они убили. А тебя может приказать убить Бузин. Это ведь все от него идет, он уже убрал…

– Мне этого знать не надо. Давай прекратим этот разговор. Я ничего не знал и знать не желаю. И помочь тебе не могу. Все, что хочешь, со мной делай, но я отказываюсь.

– Ну что же… – Потапов вышел. Тут же вошел капитан.

– Свободен! – Он положил на стол бумагу. – Распишись, вот пропуск, и уходи.

– Врешь, Мороз, – прошептал, выходя из ОВД, Потапов. – Я твои глаза видел, когда ты узнал о прапорщике. Бузин подтолкнет тебя к действию. – Телохранитель открыл заднюю дверцу «мерседеса». Потапов оглянулся. Из здания вышел Мороз. Подняв голову, он посмотрел в синее небо и глубоко вдохнул. – А долг я с тебя спишу, когда узнаю, что ты начал действовать, – прошептал Потапов.

Денис увидел такси и поднял руку.

– Ты договорился с ним? – стоя у окна кабинета, спросил Зидинский.

– Не знаю, – ответил Сулин. – Не прощался, руку не жал, скорее всего – нет.

– Но Мороза отпустили.

– Да и хрен с ним! Меня сейчас больше Бузин волнует. Что-то он замолчал, а раньше постоянно звонил.

– А чего ему узнавать, он хапнул деньги и Тулина убрал, зачем мы ему теперь?… Но я это так не оставлю, придется ему поделиться с нами.

– А не боишься, что вместо денег пулю получишь?

– Нет, нам нечего бояться, нас он не уберет. Мы о нем слишком много знаем, и после нашей смерти вологодские коллеги получат неопровержимые доказательства его преступлений.