Текст книги "Сто баксов на похороны"

– Перестань, – помотал головой Устинов. – Вот ты зашел ко мне, и поэтому я тебе должен спасибо говорить. Я просто сказал то, что видел. Наверное, Россия еще не умерла. Хотя… – Он, вздохнув, тряхнул головой и неожиданно выматерился.

– Ты чего? – опешил Олег.

– Так, – зло оскалился Юрий. – Когда с Чечней подписывали договор – это примерно то же самое, что и капитуляция Германии. Хотя там другое. Мы, великая держава, как скрипит наш первый российский президент, проиграли войну чеченцам. Мы там кильку лопали, и той было очень мало. А потом… – Шумно выдохнув воздух, замолчал.

– Ты был там? – осторожно спросил Олег.

– И не раз жалел об этом, – криво улыбнулся Юрий. – Дело не в том, что я там воевал. Это, как говорится в Конституции, святой долг каждого гражданина. Да, в сущности, и войны там не было. Так, пародия. Да ладно, ни к чему это. С тобой-то что? Ты под следствием или…

– Я же говорил – под подписку о невыезде отпустили. Алкоголь в крови нашли. Вот и…

– А может, тебе эти твари и влили? – перебил его Устинов.

– Мне об этом один милиционер упоминал, но я без сознания был. Даже если и влили бы, не выпил бы. Хотя, – задумчиво добавил он, – иначе никак не объяснишь, откуда во мне алкоголь появился. Но неужели и это они сделали? Каким же гадом нужно быть, чтобы…

– Точно, они, – уверенно перебил его Юрий. – Я где-то читал о таком. Укатить им нельзя было – те, с

«КамАЗа», рассказали бы все как было. А так они и их спровадили, и, чтобы ты не вякал, капнули тебе в рот трохи. Ты же пусть не совсем, но в сознании был. Точно, они.

– Ладно, – не зная, что говорить, пожал плечами Олег, – пойду. Мне медсестра одна сказала, в какой ты палате. Вот и зашел. Спасибо тебе, – в который раз сказал Свиридов.

– Поняла? – спросил в сотовый телефон грузный мужчина.

– Конечно, – с обидой ответила женщина. – Но ты не знаешь, Гена, что…

– Люба, – недовольно сказал он, – давай не будем ахать. На кой хрен ты вообще в это влезла? Ведь сколько раз говорил: что бы ты ни видела – молчи. А в тебе, видите ли, совесть проснулась. В общем, все. Если даже менты вызовут, держи рот на замке. А еще лучше – скажи, что, мол, со слов кого-нибудь написала. Все! – Он отключил телефон. И в это время проиграл вызов радиотелефона. Он взял его.

– Геннадий, – услышал грузный взволнованный голос Александры, – ты мне нужен!

– Что случилось? – равнодушно поинтересовался он.

– Приезжай. Тебя это тоже касается. – Она положила трубку.

– Ну и денек выдался, – недовольно проворчал Геннадий.

– Щербак, – заглянул в комнату молодой светловолосый мужчина, – Кривой звонил. Москвичи интересовались насчет Любки.

– За кого они меня держат? – разозлился Геннадий. – Я же сказал, что она больше – ни полслова!

– Что? – зло спросил Вячеслав.

– В городе они, – буркнул Хаджи. – Я сам машину видел и номер узнал.

Вячик коротко выматерился.

– Точно, суки, показания дают, – сказал Филин. Поправив очки, вздохнув, достал сигарету.

– Надо Белкова выцеплять, – предложил Медный. – И узнавать, на кой хрен они сюда заявились. Может, просто за грузом каким приехали?

– Значит, не поняли! – зло бросил Хаджи.

– Звони мусору, – приказал Филин заглянувшей в комнату Клавдии. – Пусть немедленно приезжает…

– Сначала пусть узнает все, – перебил его Вячеслав, – а потом является.

– Звонил Горец, – сказала Клавдия, – просил передать, чтобы вы связались с ним сегодня вечером. Кость вас требует.

Филин, сняв очки, протер их носовым платком и, вздохнув, выругался.

– Нужно звонить… – Медный вздохнул.

Виктория воспаленными глазами смотрела на телефон. В углу тихо плакала свекровь. Войдя в комнату, Матвей посмотрел на мать, а потом на Вику и покачал головой.

– Что делать? – безжизненным голосом спросила Вика. – Никто не звонил.

– Если и сегодня вечером ничего, – сказал Матвей, – будем обращаться в милицию.

– Сразу надо было, – подала голос мать.

– Ты сама вчера говорила, что не нужно в милицию звонить, – сердито напомнил он. – Да и в деревне то же самое сказала, а теперь виноватых ищешь.

– Не надо на нее так, – заступилась за свекровь сноха. – Он ведь у нее единственный внук. У тебя…

– Обо мне не надо, – недовольно бросил Матвей. – У меня их по бывшему Союзу, может, в каждой республике по ребенку. А так, – он развел руками, – не вышло. Стар я, чтоб детей строгать. Да и время такое, что не знаешь, как себя прокормить. Какие уж тут детишки. Хотя и без них хреново. – Вздохнув, махнул рукой. – Поэтому, наверное, Антошку так люблю. Он для меня как сын родной. Ты вот что, вспомни: не было ли у тебя в последнее время каких-нибудь разговоров крупных? В общем, таких, чтоб тебя касались? Мне кажется, Антошку цепанули, чтобы тебя заставить что-то сделать. Но в таком случае почему никто не звонит?

– Не знаю я, – плача, отозвалась Вика. – Ни с кем я не ругалась, и ничего никто у меня не просил. Не знаю.

– Да хорош тебе скулить! – неожиданно рявкнул Матвей. – И ты тоже! – прикрикнул он на мать. – Чего вы пацана заживо хороните?!

Женщины вздрогнули, посмотрели друг на друга и стали вытирать слезы.

– Надо думать, что делать, – по-прежнему с раздражением проговорил Матвей. – А вы слезы льете. Пацана уже отпели, мать вашу, – не сдержался он.

– Да Господь с тобой! – замахала на него мать. – Что ты городишь-то?

– А чего вы скулите? И так настроение в корень сбито, а тут еще вы мокроту разводите. Вика, ты звонила этому депутату?

– Нет его. Он же куда-то уезжать собирался.

– Это с ним тебя соседки видели? – Вика молча кивнула. – Значит, матери в цвет напели, – буркнул Матвей. – А что у тебя с ним? Только откровенно. Мне кажется…

– Ничего у меня с ним не было и не будет, – сердито ответила Вика. – Он сразу, как Колю убили… – Проговорив это страшное слово, не удержавшись, снова заплакала.

– Пришел к тебе, – нетерпеливо продолжил Матвей. Она кивнула:

– Я была благодарна Леше. Все-таки он был рядом, когда было особенно тяжело. Знаешь, мне почему-то все время было страшно. Не знаю почему, но страх постоянно преследовал меня. И только из-за этого…

– Понятно, – разочарованно протянул Матвей. – Значит, с ним у тебя все нормально. Я чего спросил-то – мысль появилась. Может быть, ты ему того… – подыскивая слово, замолчал. – Ну, в общем, надежду дала на то, что вместе будете. А Антошка ему на хрен не нужен. Вот…

– Нет, – помотала головой Вика, – он говорил, что будет Антошке хорошим отцом…

– Замолчи! – закричала свекровь.

– Мамка! – заорал Матвей. – Хватит! Если бы что-то было, хрен бы Вика сказала! Черт тебя побери! – не сдержался он.

– Спасибо, сынок, – кивнула мать. – Колька бы такого никогда не сказал. А ты…

– Да знаю я! Я у тебя всю жизнь хреновый был.

– Перестань, – попросила Вика. – Не надо так на мать. Ведь у нее убили сына, а теперь пропал и внук. Не надо.

– Извини, мам! – Подойдя к матери, кашлянув, Матвей, наклонившись, поцеловал ее в морщинистую щеку. Она со слезами уткнулась ему в грудь. – Прости, мам, – вздохнул Матвей. – Нельзя сейчас расслабляться. Надо Антошку искать. Только вот где? Даже предположить и то нечего. Что же делать? – злясь на себя, спросил Матвей.

– Подожди, – непонимающе переспросил Алексей. – Как не при делах?

– А так, – отозвался мужчина. – Я, как говорится, опоздал. А значит, не успел, – хохотнул он.

– Я тебе, сука, – Алексей сжал пальцы на телефонной трубке, – твой же язык скормлю. С перцем. Ты же, подлюка…

– В общем, так, Доллар, – перебил его мужчина, – ты мне ничего не должен. Значит, просто краями разошлись, и все дела. Не вышло у меня. Я хотел, но опоздал. Кто-то впрягся. Ты лучше найди этого торопыгу и сообщи. Тогда и поговорим. А то я чувствую, у тебя конкурент по этому делу крутой, – насмешливо проговорил звонивший и отключил телефон. Алексей, с чувством выматерившись, положил трубку. Скрипнув зубами, посмотрел в окно.

– Гусь! – заорал он. В комнату вошел рослый мускулистый парень. – Вот что. Ты сейчас поедешь в одну деревню и все там узнаешь…

* * *

– Постой-ка, – усмехнулся Рыбаков. – Это что ж выходит? Я у тебя буду в этих райских кущах, пока ты не сможешь…

– Что ты, – улыбнулся Альберт, – просто я кое-что выяснял. К тому же несколько дней покоя не помешали тебе, а может, даже спасли твою жизнь.

– Ты серьезно? – недоверчиво спросил Рыбаков.

– Вполне, – кивнул Порогов. – Впрочем, ты, наверное, сам все узнаешь. А теперь о деле.

– Это успеется, – качнул головой Рыбаков. – Ты сначала скажи о моей жизни. Как ты спас ее?

– Лучше, если ты сам все это разузнаешь, – ушел от ответа Порогов.

– Мне нужен Вячик, – недовольно проговорил Михайлов. – Черт его побери! Что он там делает? Насколько я знаю, – продолжил он, – Вячик сейчас где-то в Тамбовской области. Был такой ученый… – пытаясь вспомнить название населенного пункта, нахмурился он. – Яблоки вроде бы вывел. Сорт какой-то. В общем, он с растениями…

– Мичуринск, – скрывая улыбку, подсказал стоявший у двери Горец.

– Вот-вот. В этом Мичуринске. Что-то там связано с аварией. Я хочу знать все до мельчайших подробностей.

– Милый, – попыталась войти в кабинет Нина Петровна, – мне очень нужно…

– Извини, – Михайлов недовольно посмотрел на дверь, – я занят. Скажи, чтоб накрывали на стол. Через полчаса освобожусь, и мы обсудим все интересующие тебя вопросы.

Горец вежливо и в то же время настойчиво оттеснил Нину из кабинета и закрыл дверь.

– Значит, вот так? Ну что же, милый, – сказала Нина Петровна, – кто сеет ветер, пожнет бурю.

– Я вчера, кажись, перебрал… – Входя на кухню, Игорь потер виски.

– Понятное дело, – усмехнулся варивший чифирь в эмалированной кружке Глеб. – Два дня пить. Переберешь!

– А где Инна? – спросил Игорь.

– По своим делам ушла, – выключив газ и накрыв кружку блюдцем, ответил Глеб. – А ты молоток, – посмотрел он на приятеля. – Как она тебя ни провоцировала, не поддался. Знаешь, я бы, наверное, по отношению к твоей племяннице не сдержался. А ты мужик с большой буквы.

– Слушать – оно, конечно, приятно, – усмехнулся Игорь. – Но ты бы предупредил ее, чтоб не лезла, что надо мной смертный приговор ходит, если я до нее невзначай дотронусь.

– Да я уж думаю, хрен с ней, – засмеялся Глеб. – Чего мужик мучиться будет. А ты…

– Так намекнул бы, – улыбнулся Игорь.

– Все правильно ты сделал. Она у меня единственная племянница, и за Инку я любому череп вдребезги расшибу. Конечно, если она сама с кем-нибудь не решит жизнь свою связать. А ты мужичок ничего. И молод относительно. Но ты бродяга таежный. Авантюрист. Работал водителем троллейбуса в Питере, затем решил золотишко помыть. Приехал на полгода, а сколько ты уже на Дальнем Востоке?

– Так лет шесть. И знаешь, мне нравится жизнь, которой живу. Всего хватает – и риска, и радости порой куску свежего хлеба. А уж когда вырвешься на материк, вообще жизнь ключом бьет. Помнишь, как в Якутске гульнули? – подмигнул он заметно смутившемуся Глебу. – Все было. И бабы, и…

– Хорошо еще, откупиться смогли. А так бы сейчас на нарах друг другу байки рассказывали.

– А ты в драке крепкий, так что…

– Ты тоже не подарок. Но не пацаны же мы, чтоб харю под кулаки подставлять. Но кажется, пора нам отсюда уезжать. Москва – она деньги любит. А мы не из тех, кто экономит.

– Слышь, Инка чего-то про шубы говорила. Вроде как не наладим ли мы поставку их сюда, ей в столицу. Если это действительно ее интересует, вполне можно переговорить с якутами. Они же нам их почти за так отдали.

– Это нужно на трезвую голову обсуждать, – буркнул Глеб. – Вот вечерком явится, и переговорим. Так как ты насчет отбытия?

– За. Только нужно с Михайловым встретиться.

– Если честно, не хотелось бы. Слава Богу, как говорится, что мы это получили. Не верю я этим новым русским ни на грош. Договоримся, а нарвемся на неприятности. Приедет бригада мальчиков со стрижеными затылками и расстреляют нас у прибора. Или когда передавать золото им будем.

– Да ну, это же не в соседнюю область скатать. А там мы хозяева. Они даже не знают, что такое сопки. Да и вообще не будет Михайлов так рисковать. Скорее всего попросит нас до железки золото доставлять. Он мужик, как ни крути, серьезный, понимает, что с нашей помощью может наварить прилично. Нам только не оплошать и цену приличную назначить. По-моему, все-таки ему звякнуть нужно. Узнать насчет…

– В общем-то сейчас можно. А там видно будет. Только я вот что тебе скажу. Больше я даже грамма не повезу. Я у себя лет пять жизни забрал, если не больше.

– Да, – недовольно кивнул Воротник. – Они базарили про то, что Буркевичей тряхнули. Кто надоумил, не говорили, да я и не интересовался. С похмелюги был, вот и занырнул. Мне они так-то и на хрен не упали, масть разная. Им не западло бабусю в подъезде на уши поставить или пьяному жбан за пузырь разбить. Я же человек брезгливый и крови терпеть не могу. Конечно, пока не затронут. Горец знает – я больше по карманной тяге работаю. И клиенты порой денежные попадают, и все-таки из-за профессии ограничения на алкоголь имею. Выпьешь, и пару дней не работаешь. Руки подрагивают, а это стопроцентный запал. В мои года при нынешних условиях в зону ну никак не желательно.

– Кто их на Буркевичей натравил? – спросил Горец.

– Не знаю. Сукой буду, делов не знаю, – увидев недоверие в глазах Горца, сказал Воротник. – Я в эти дела с гоп-стопом не суюсь. Правда, они при мне чирикать начали, что мы-де Кость на ху…

– Понял, – усмехнулся Горец. – В общем, вот что, ты домой топай. И забудь, что…

– Так уже забыл. Мне все эти дела…

– Вот за твою забывчивость, – достав из кармана несколько сотенных, Горец сунул их Воротнику. – И счастливо. Ты мне тогда помог крепко. Поэтому и живым остаешься. Но если что услышу – закопаю.

– Обижаешь, Сашок! – хмыкнул Воротник. – Да мне и базарить нечего. Что-то не въеду я, за что ты мне чирикаешь?

Горец весело рассмеялся. Воротник, поднявшись, шагнул к двери.

– Покедова, – махнул он рукой. – И благодарю за бабки. Разбогатею – верну.

Он вышел. Горец, шагнув следом, сказал двум парням:

– Проводите его.

Закрыв дверь, повернулся. Сидевший в кресле Михайлов был недоволен:

– Не надо было при мне с ним разговаривать. Кстати, откуда он тебя знает?

– В камере вместе сидели, – ответил Горец. – Я из армии пришел, одному соседу за мать голову проломил. Попал в камеру, где сидели уголовники со стажем. Там и Воротник был. Я в карты с ними играть начал. – Он усмехнулся. – И разумеется, попал на довольно приличную сумму. Воротник меня отмазал. Он в карты здорово играет. Потом я его от бакланов на пересылке спас. Встретились на воле.

– Ты ведь понимаешь, – перебил его Михайлов, – что он видел меня, а следовательно…

– Все будет хорошо, – улыбнулся Горец. – Я умею принимать правильные решения.

Явно недовольный тем, что Горец перебил его, Михайлов сдержался. Посмотрев на часы, поднялся.

– Пойду отобедаю да заодно и узнаю, что там у Нины за вопросы. Снова, наверное, купить что-то хочет.

– Что у нас сегодня? – войдя в столовую, спросил, потирая руки, Михайлов.

– Ты почему так говорил со мной? – недовольно спросила сидевшая за столом Нина Петровна.

– Дорогая, – усаживаясь напротив, перебил он, – я и так разрешаю тебе многое. Часто ты без моего ведома и даже согласия ведешь дела моей фирмы по своему усмотрению. Даже если ошибаешься, я исправляю твою ошибку, и все. Ты участвуешь почти во всех разговорах с моими поставщиками и партнерами. Но существует определенная грань. Постарайся понять это. – Взяв ложку, взглянул на жену. – Что за такое спешное дело у тебя было?

– Помнишь, я показывала тебе шубу?

Он молча кивнул.

– Я подумала вот о чем. Можно заказать партию таких шуб и выгодно продать. Дядя Инны откуда-то с Севера…

– Делай как хочешь! Уж в этом, – засмеялся Михайлов, – я тебе полностью доверяю.

– И не пожалеешь, – обрадовалась Нина. – Но, вполне возможно, понадобится помощь. Я могу рассчитывать на твоих боевиков?

– Боевиков, – недовольно повторил он. – Слово-то какое нехорошее. Мы же не террористическая организация, а солидная фирма. Со своими устоями и законами. Хотя по-другому моих парней назвать просто нельзя. Конечно, в твоем распоряжении будет столько людей, сколько понадобится. – Открыв супницу, втянул носом и блаженно зажмурился. – Благодать! Мой любимый, гороховый с ветчиной. – Зачерпнув суп, внезапно нахмурился и взглянул на жену. – Ты сказала, у Инны дядя с Севера. Как его зовут?

– Не знаю. Я и сама о нем услышала только от Инны. Ты знаешь ее. Помнишь, ты ужинал с ее дядей в «Метрополе»? Капитан дальнего плавания. Анатолий Викторович.

– Подожди, – изумленно посмотрел на нее Михайлов. – Так ты говоришь про Цыплакова? Толик – дядя Инны? Черт возьми! – Он хлопнул себя по лбу. – Как же я сразу не понял! Но ты говорила о ее дяде с Севера. Кто он?

– Насколько я поняла, с Севера. Откуда, я не уточняла. Да, кажется, моет золото.

– Его не Игорь зовут?

– Нет, я не слышала его имени. Инна говорила просто: дядя – и все. А почему тебя это вдруг заинтересовало?

– Просто так. – Михайлов встал. – Я сейчас, – сказал он удивленной супруге и вышел.

– Передайте Горцу, – негромко сказал он двум вскочившим с кожаного дивана парням, – пусть проверит Зубову Инну. У нее дядя появился. Я хочу знать об этом дяде все.

– Алексей! – закричала в трубку Вика. – Ты нужен! Приезжай немедленно! Пропал Антоша! Я прошу тебя, приезжай!

– Успокойся, – ответил Алексей, – я сейчас же приеду. Успокойся. Ты кому-нибудь еще говорила об этом?

– У меня свекровь и брат Николая. Антон был у них в деревне. Я уже два дня звоню тебе. Приезжай, Леша! – Не сдержавшись, Вика заплакала.

Матвей осторожно взял из ее руки трубку и положил. Вздохнув, привлек к себе.

– Перестань, – прошептал он. – Сейчас этот Леша приедет, и если он действительно что-то может в этой жизни, то поможет. Чем он занимается? Кто он?

– Леша Шевцов, – ответила Вика. – Ты его должен по свадьбе помнить. Он драку затеял. Помнишь?

– Ну как не помнить, – усмехнулся Матвей. – Нагл до предела. Но дерется очень неплохо. Почему ты обратилась к нему?

– Он связан с бандитами. Рэкетом занимался, да и сейчас, по-моему, тоже. Оружие продает, мне Коля говорил. Он его возил куда-то. У Леши иномарка какая-то. Вот он Колю и попросил. Заплатил хорошо. Коля рассказывал, что Леша договаривался с каким-то кавказцем об оружии. Но Коля предупредил, чтобы я об этом молчала.

– Постой-ка! – Матвей нахмурился. – А Колька сам никому не мог про это ляпнуть? Впрочем, если тебе сказал, то и еще кому-то мог. Может…

– Нет, – возразила Вика, – он никому не говорил. Он мне строго-настрого запретил вспоминать об этом. А сказал только потому, что Леша предложил ему работать на него. Коля, конечно, отказался. – Она снова заплакала.

– Значит, крутой мужик, – сделал вывод Матвей. Задумавшись, посмотрел на мать. – Вообще-то нет, – пробормотал он. – Даже если он Кольку, то Антошка зачем ему? Нет.

– Понятно, – держа у уха сотовый телефон, недовольно буркнул Алексей. – Это точно?

– На все сто, – услышал он голос Гуся. – Я с ними сам базарил. Они говорят, что заявились какие-то парни и просто забрали все. Уложили мужика и бабу под «дурами» и…

– Ясно. Но хоть как выглядели, говорят?

– Нет. – Алексей коротко выругался.

– Вот что – проведай Лапу. Может, он чего слышал или кого из знакомых встречал. Лохи не могли забрать все. Ясно, что по наколке кто-то сработал. И еще: очень может быть, что кто-то из наших замешан. Ведь об этом знали человек пять, не более.

– Понял. Разберемся. Я сейчас к Лапе заскочу. Обмозгуем с ним, может, кого и вычислим. Если что узнаю, сразу с тобой свяжусь.

– О’кей! – Алексей отключил телефон и положил его на пассажирское сиденье. – Значит, волнуешься из-за сыночка! – усмехнулся он. – Неужели ты, Вика, не въехала, что я добиваюсь того, чего хочу?

– Распишись, – подвинул по столу три исписанных листа следователь. – Держи. – Он подал Зубову авторучку.

– Ты к моей ходил? – не беря ручку, спросил Зубов.

– Да. Ее не было. Но там два мужика как раз выходили. Дядя ее и его приятель. Я сказал, что вроде как приятель твой, – усмехнулся он. – Обещали передать ей. Да точно дядя, – увидев сузившиеся глаза Зубова, кивнул он. – Я у соседей так, между прочим, поинтересовался. Дядя. Глебом зовут. Откуда-то с Севера. Точнее, с Дальнего Востока. Кажется, из Якутии.

– Вот жизнь покатилась, – взяв авторучку, усмехнулся Зубов. – Едва в тюрьму попал, какие-то дяди с Севера с кентами приезжают. А меня она, похоже, уже на пожизненное отправила. Сучка! – буркнул он и, расписавшись, бросил ручку на стол. – Ты мне хоть бы чифирку заварил. Я тебе, можно сказать, звездочку лишнюю на погон бросил. Ведь хрен бы вы раскопали делюгу на Нахимовском. А там жмур.

– Успокойся, – кивнул следователь. – Все получишь. В отказ не пойдешь?

– Да мне сейчас все по хрену, – вздохнул Зубов. – Так что если есть хата на гоп-стопе, которую можно на меня повесить, грузи. Только сам понимаешь, – он развел руками, – за просто так ничего не бывает.

– Посмотрим, – кивнул следователь. – А твоей я сегодня еще позвоню. Если дядя подойдет, спрошу, передали они ей или нет.

– Извините. – В приоткрытую дверь следственного кабинета заглянул старший сержант. – Вы велели сказать, если ему, – он кивнул на повернувшегося к нему Павла, – передачу принесут. Вот только что, – снова кивнул он. – И Зубова Инна, жена его, хочет с вами поговорить.

– Ты скажи, пусть побольше грузит, – торопливо проговорил Зубов. – А то сам знаешь – сейчас здесь голяк полный, так что…

– Отведи его, – сказал следователь. – А передачу организуем.

– Успокойся, – покосившись на злобно смотревшую на него женщину, сказал Алексей. – Я сегодня же подключу парней, найдем мы Антошку. Как ваша деревня называется? – обратился он к курившему у окна Матвею.

– Герасимовка. Около Новой деревни. По Щелковскому.

– Успокойся, – повторил Алексей. – Все будет хорошо. Найдем Антона. Какие-то гады решили в похитителей поиграть. Ничего плохого с ним не случится. Так что не волнуйся. Не сегодня, так завтра он будет дома.

В глазах Матвея появилось подозрение. Алексей, взглянув на него, усмехнулся. Тот поспешно отвел взгляд в сторону.

– У меня другой профиль, – негромко проговорил Алексей.

– Да я чего? – кашлянул Матвей. – Просто уж больно ты уверенно говоришь. Да и странно все это, – вздохнул он. – Кому мог пацаненок понадобиться? Если бы у нее миллионы были – понятно. Как говорится, выкуп. А так она последний хрен без соли доедает. Я вот еще чего мыслю, – бросив быстрый взгляд на подошедшую к Вике мать, прошептал он, – может, на тебя решили таким манером подействовать? Ведь наверняка у тебя врагов больше, чем надо. А о том, что ты к Вике неровно дышишь, наверняка тоже немало народу знает. Мы вон едва появились, так сразу матери на уши доброжелатели сели. Вот я прикинул, вполне может быть, что…

– Все будет нормально, – перебил Алексей. – Я такую возможность тоже не исключаю. Но и тех, кто на подобное мог решиться, запросто просчитать можно. Так что я сегодня все выясню. А сейчас пока ты побудь с ней, а то не в себе она.

– Так куда же я денусь? И мать здесь. Пока все не выясним об Антошке, здесь будем.

– У вас как с финансами? – сунув пальцы в задний карман джинсов, неожиданно спросил Алексей. – Только не в обиду, – увидев недовольство на лице Матвея, добавил он. – Время такое, что сейчас…

– Имеются, – сдержанно ответил Матвей. – Нам хватит.

– Смотри, если нет, то…

– Есть.

– Мы с тобой раньше не встречались? – Шагнув к двери, Алексей повернулся к Матвею.

– На свадьбе, – кивнул Матвей. – Ты еще мордобой затеял. Я тебя сразу срисовал. Машешься лихо. Сразу видно, что дружишь с этими восточными хреновинами.

– Память у тебя! – Алексей усмехнулся. – Свадьба-то в девяносто четвертом была. А я тебя не признал. – Снова кивнув, шагнул к двери. – Если что – я позвоню. Что бы ни узнал, сразу позвоню.

– А тебя, Борис, – торопливо проговорила остановившая зашедшего в подъезд Рыбакова пожилая женщина, – какие-то мужики искали. Не милиционеры, на иномарках приезжали. Морды такие сытые и наглые. Сразу видать – бандюги.

– Да зачем я бандюгам нужен? – усмехнулся Рыбаков. – Им денежных людей подавай. А с меня чего взять-то? – Он хлопнул себя по карманам. – В кармане вошь на аркане. Вот пытался заработать немного, не получилось, так что…

– Не знаю. Но я тебе точно говорю – бандюги.

Рыбаков, рассмеявшись, начал подниматься по лестнице.

«Выходит, Порогов не зря говорил, – вспомнил он слова Альберта о том, что он, возможно, спас ему жизнь. – Но кому я понадобился? Это, наверное, Кость меня ищет. А на кой? – Остановившись, сунул в рот сигарету, щелкнул зажигалкой. – Может, за тем же, что и Альберт предложил? Если так, то лучше с Костью дело иметь. Он тверже на ногах стоит. Но тогда и про Альберта сказать надо. А то он, сука, снова пришлет своих солдатиков, и расстреляют меня прямо в квартире. А может, лучше на недельку-другую свалить из столицы? – Он остановился перед дверью своей квартиры. – Нельзя. Альберт сказал, что, возможно, скоро понадоблюсь. Но кто передал ему о моем посредничестве с золотом? – уже не в первый раз спросил он себя. – Кто-то у Кости дышит неровно».

– Он признался в совершении ограбления квартиры, – быстро говорила в телефон Инна. – Нет. Он прямо так ничего не сказал. Просто отношение у него совсем не такое, как было. И вскользь проговорился: «Ваш муж совершил еще и разбойное нападение». Хорошо, я так и сделаю. – Отключила телефон, положила его в сумочку и тронула с места машину.

– Все нормально, – входя в номер, сказал Али. – Сегодня вечером будем говорить с одним человеком. Он мой старый знакомый и может нам помочь.

– В чем? – спросил сидевший в кресле перед телевизором Саид.

– Во всем. Он серьезный человек и в столице может многое.

– Я думаю, серьезней, чем Константин, – недоверчиво посмотрел на него Саид, – знакомых здесь не встретить.

– Смотря в каком вопросе, – улыбнулся Али. – Ты сегодня сам все услышишь и поймешь, что я прав.

– Мне бы этого очень хотелось. Чем он занимается?

– Это партнер Кости по оружейному бизнесу. Даже чуть больше. Он основной поставщик оружия в столицу. Константин благодаря ему делает на оружии немалые деньги.

– Вот как? Не думал я, что кто-то из партнеров Константина захочет вести переговоры за его спиной. Да и нам, по-моему, делать это не следует. Представляешь, что будет, если Константин узнает об этом? Он не станет сам расправляться с нами, чтобы не портить отношений с Султаном. Он лишь расскажет о нашей сделке с золотом, и представляешь, что с нами будет?

– Этот человек хочет заработать. Мы немного переплатим ему, и все. О нашей сделке, как и о разговоре, будем знать мы трое. Я закинул удочку насчет количества, которое он может нам предложить. Уточнил цену, и получается, что мы очень прилично заработаем. К тому же сможем наладить доставку оружия к нам. Канал с Афганистаном ненадежен. Из восьми последних партий до нас дошли только шесть. Мы потеряли много людей. А следовательно, и денег. Претензий к талибам предъявить не можем. А посылать своих людей они не желают. Нанимать курьеров слишком накладно. К тому же сейчас требуют оплату сразу. А кроме того, стрелковое оружие западного производства не очень хорошо расходится в России. Тогда как русское оружие разбирают мгновенно, ведь к нему гораздо легче достать патроны.

– Откуда ты знаешь этого человека? – спросил Саид. – Может быть, я с ним встречался? Как его имя?

– Тварь! – Алексей сгреб за отвороты рубашки стоявшего перед ним коренастого мужчину. – Ты со мной поиграть решил, гнида?

Коленом он сильно ударил мужчину промеж ног. И сразу локтем в ухо. Мужчина упал. Алексей выматерился, достал сигарету и, снова с силой ударив скрюченно лежавшего на полу коренастого ногой, отошел. Щелкнув зажигалкой, прикурил.

«Похоже, не все так просто, – думал он, – как кажется. Еще этот Матвей что-то подозревает. Но куда мог подеваться пацаненок? Хреновина какая-то! И что же делать?» Вздохнув, поморщился.

Затянувшись, посмотрел на зашевелившегося коренастого.

– Сукой буду, – прохрипел тот, – я приехал, там уже кипиш. Деревня так, между собой перетирает. Мол, у Виловой внук пропал. Я…

– Завянь, – недовольно бросил Алексей. Затянувшись три раза подряд, бросил сигарету. – Денек сегодня, – буркнул он. – Везде сплошные провалы. И там тоже. – Он выматерился. – Короче, – взглянул на севшего на полу коренастого, – вали в деревню и всех опроси. Мне нужен этот пацаненок, ясно? Возьми с собой парней. И еще свяжись с Гусем. Он, кстати, недалеко от тебя будет. Если потребуется помощь, кати с парнями к нему.

Коренастый осторожно поднялся.

– Где может быть пацаненок? – в который раз удивленно спросил Алексей.

– Да ешь ты, мать твою! – зло бросил длинноволосый парень.

Сидевший на кровати Антошка испуганно отодвинулся к стене и заплакал.

– Домой хочу, – всхлипнул он. – К маме. Отпусти меня. К маме хочу!

– Заткнись! – рявкнул парень. С коротким матом вышел из комнаты. – Я его пришибу! – входя в комнату, бросил он.

– Не думаю, – усмехнулась сидевшая перед телевизором молодая женщина. – Пока не скажут, ты его пальцем не тронешь. Он поел?

– Да хрен там! К маме хочет, щенок плаксивый.

– Ему есть-то пять лет, – бросила женщина. Поднявшись, поправила прическу. – Пойду. Он должен поесть. А то нам с тобой… – Не договорив, засмеялась и вышла. Парень опять выругался.

– Сколько? – недоверчиво переспросила Инна. Переглянувшись, Глеб и Игорь весело рассмеялись.

– Около сотни. Во-первых, там есть готовые. Их моль, как на складах, не ест. Якуты умеют хранить такие вещи. Во-вторых, они еще сделают. Так что в этом году мы сможем к зиме прислать тебе около полутора сотен таких шуб. Шапки, как я понял, не пойдут. Цену поднимать на них нет смысла, их сейчас полно продается.

– Вот что мы сделаем, – решила Инна. – Якуты смогут шить шубы по заказанным размерам? – тут же спросила она.

– Конечно, – кивнул Игорь. – А что?

– Я узнаю у нескольких богатых женщин, не нужны ли им такие шубы. И уверена, они загорятся. Цену, разумеется, я завышу. Так вот, сообщу вам размеры, и вы через какое-то время, желательно до снега, привезете шубы. О деньгах мы договоримся. Дорогу я вам оплачу точно. И дни, что вы будете здесь проживать. И как вам мое предложение?

– Пойдет, – подмигнул Игорю Глеб. – Это просто отлично.

– Значит, будем каждый своим заниматься, – недовольно сказал Игорь, – а барыш пополам. Но надеюсь, золото ты мыть все равно будешь.

– Конечно, – засмеялся Глеб.

– Да, – вспомнила Инна. – А золото вы продали?

– Какое золото? – удивленно спросил дядя.

– Извини! – засмеялась она.

– Ты так и в тюрьму нас посадишь, – укоризненно проговорил Глеб. – Золото какое-то придумала. Мы моем его и продаем государству. А…