Текст книги "Ракеты и люди. Горячие дни холодной войны"

Таблица 1. Перечень пусков носителей 8К78 к Луне, Венере, Марсу и со спутниками связи «Молния-1» за период с 1960 по 1966 год

1.п/п

2.Дата пуска

3.Наименование КА

4.Задача полета

5.Выполнение задачи

6.Полученные результаты

1) 10.10.60– 1М №1 Полет к Марсу Задача не выполнена. Авария III ступени носителя Отказ гирогоризонта блока "И" на 309,9 с полета. Команда АВДУ выдана на 324,2 с

2) 14.10.60– 1М №2 Полет к Марсу Задача не выполнена. Авария III ступени носителя Замерзание горючего в туннельной трубе блока "И" вследствие негерметичности разделительного клапана окислителя

3) 04.02.61– 1ВА №1 Полет к Венере с вымпелом Задача не выполнена. Авария IV ступени носителя В СУ блока "Л" разрушение подшипников или щеток преобразователя ПТ-200 в вакууме

4) 12.02.61– 1ВА №2 «Венера– 1» Полет к Венере с вымпелом в спускаемом аппарате Задача не выполнена. АМС выведена на межпланетную траекторию к Венере. Авария системы ориентации и ПВУ КА Перегрев датчика ориентации на Солнце. Отказ программника в радиосистеме

5) 25.08.62– 2МВ-1 №3 Полет к Венере с вымпелом в спускаемом аппарате Задача не выполнена. Авария IV ступени носителя Отказ СУ IV ступени. Малая эффективность системы исполнительных органов ДУ блока "Л". Блок проработал 45 с без ориентации

6) 08.09.62– 2МВ-1 №4 Полет к Венере с вымпелом в спускаемом аппарате Задача не выполнена. Авария IV ступени носителя Отказ клапана горючего системы подогрева ДУ блока "Л"

7) 12.09.62– 2МВ-2 №1 Полет к Венере с ФТУ для фотографи-рования на пролете Задача не выполнена. Авария III ступени носителя Ненормальное разделение головного блока и блока "И". III ступень носителя разрушилась на 531 с. Не включилась система ориентации и стабилизации. ДУ блока "Л" разрушилась через 0,8 с после включения

8) 24.10.62– 2МВ-4 №3 Полет к Марсу с ФТУ для фотографи-рования на пролете Задача не выполнена. Авария IV ступени носителя Разрушение ТНА при запуске ДУ блока "Л". Заклинивание рессоры ТНА в вакууме

9) 01.11.62– 2МВ-4 №4 «Марс-1» Полет к Марсу с ФТУ для фотографи-рования на пролете Задача не выполнена. АМС выведена на межпланетную траекторию к Марсу. Связь с объектом продолжалась 140 суток Отказ в системе исполнительных органов. Потеря рабочего тела. Негерметичность в клапане системы ориентации. Частица канифоли под седлом клапана

10) 04.11.62– 2МВ-3 №1 Полет к Марсу со спускаемым аппаратом Задача не выполнена. Авария IV ступени носителя Отказ ДУ блока "Л". ДУ работала на пониженном режиме. Преждевре-менный вылет штатива зажигания при запуске

11) 04.01.63– Е-6 №2 Мягкая посадка на Луну Задача не выполнена. ДУ IV ступени носителя не запустилась Блок "Л" остался на промежуточной орбите ИСЗ. Авария по вине СУ из-за отказа преобразователя ПТ-500/1000

12) 03.02.63– Е-6 №3 Мягкая посадка на Луну Задача не выполнена. Ненормальная работа системы управления носителем Блок "Л" не выведен на промежуточную орбиту. Рассогласование по углу тангажа с 105,5 с в системе контроля траектории. Ошибка выставки в приборе И-100

13) 02.04.63– Е-6 №4 «Луна -4» Мягкая посадка на Луну Задача не выполнена. КА выведен на траекторию к Луне. Не выполнена астрокоррекция траектории Отказ системы астронавигации «Юпитер». Однозначно причина не установлена. Пролет в 8500 тыс. км от поверхности Луны

14) 11.11.63– 3МВ-1А №2 «Зонд-1» Полет к Марсу для отработки систем носителя и объекта Задача не выполнена. Ненормальный процесс разделения III и IV ступеней. С 1330 с информация с блока "Л" отсутствовала Блок "Л" обнаружен средствами ПРО на орбите ИСЗ. Отказ ДУ блока "Л". Кавитация на входе в насосы, возможен взрыв ТНА

15) 19.02.64– 3МВ-1А №4А Полет к Венере для отработки систем КА Задача не выполнена. Авария III ступени носителя Отказ при запуске ДУ блока "И". Негерметичность перекрывного клапана. Замерзание горючего еще на стартовой позиции

16) 21.03.64– Е-6 №6 Мягкая посадка на Луну Задача не выполнена. ДУ III ступени носителя не запустилась Не открылся клапан окислителя на режим ступени тяги

17) 27.03.64– 3МВ-1 №5 Полет к Венере с посадкой СА Задача не выполнена. ДУ IV ступени носителя не запустилась Отказ системы энергопитания. Обесточивание СУ блока "Л" по команде «борт-борт». Ошибка в электросхеме

18) 02.04.64– 3МВ-1 №4 «Зонд-1» Полет к Венере с посадкой СА Задача не выполнена. Проведены две астрокоррекции траектории. Потеря радиосвязи через 2 месяца При 2-й астрокоррекции недобор скорости 20 м/с. Потеря герметичности орбитального отсека, нарушение теплового режима и выход из строя основных передатчиков. Радиосвязь в течение всего полета велась через передатчики спускаемого отсека

19) 20.04.64– Е-6 №5 Мягкая посадка на Луну Задача не выполнена Не подано питание с блока "И" на блок "Л". Отказ преобразователя ПТ-500/1000 или И-100

20) 04.06.64– «Молния-1» №2 Проверка систем спутника связи и метода его выведения на орбиту Задача не выполнена. Авария II ступени носителя Отказ СОБ блока "А"

21) 22.08.64– «Молния-1» №1"Космос-41" Повторение задачи неудавшегося пуска 04.06.64 Задача не выполнена. Проверены схема выведения нового класса КА на эллиптическую орбиту и ее коррекция, работоспо-собность всех систем спутника, кроме ретрансляции. Получен девятимесячный oпыт управления КА Не раскрылись параболические антенны. Дефект в механизме раскрытия

22) 30.11.64– 3МВ-4 №2 «Зонд-2» Полет к Марсу с ФТУ для фотографи-рования на пролете Задача не выполнена. АМС выведена на межпланетную траекторию к Марсу, но радиосвязь прекратилась через 1 месяц. Впервые проверена связь через параболическую антенну Неполное раскрытие солнечных батарей и выход из строя ПВУ. Промах относительно Марса – 650 000 км вследствие невозможности проведения коррекции орбиты

23) 12.03.65– Е-6 №9 Мягкая посадка на Луну Задача не выполнена. СУ IV ступени не работала на промежуточной орбите ИСЗ После команды «борт-борт» отказ преобразователя ПТ-500/1000 – задевание балансиро-вочной шайбы за крышку корпуса

24) 10.04.65– Е-6 №8 Мягкая посадка на Луну Задача не выполнена. Отказ III ступени носителя Двигатель блока "И" не вышел на расчетный режим – негерметичность в системе наддува

25) 23.04.65– «Молния-1» №3 Проверка системы дальней связи через спутник Задача выполнена. Проверена работа всех систем спутника, включая систему связи. Осуществлена передача телевидения Москва – Владивосток, переданы программы праздников 1 и 9 мая. Проверена телефония до 30 каналов и радиовещание Спутник работал только 7,5 месяцев из-за деградации солнечных батарей при переохлаждении в тени Земли

26) 09.05.65– Е-6 №10 «Луна-5» Мягкая посадка на Луну Задача не выполнена. КА выведен на траекторию к Луне. Сеанс астрокоррекции прошел с большой ошибкой В системе астронавигации и управления большие ошибки в уставке из-за непрогрева прибора И – 100

27) 08.06.65– Е-6 №7 «Луна-6» Мягкая посадка на Луну Задача не выполнена. КА выведен на траекторию к Луне. Во время сеанса астрокоррекции не прошло выключение КТДУ. Пролет мимо Луны в 160 000 км Ошибка при выдаче команд с Земли для фазирования счетчиков в системе командной радиолинии

28) 18.07.65– 3МВ-4 №3 «Зонд-3» Полет к Марсу с фотографи-рованием обратной стороны Луны на пролете и большим объемом научных исследований Задача выполнена. На пролете к Марсу сфотографи-рована обратная сторона Луны. Проведена астрокоррекция траектории. Проверена система ориентации КА на Землю и высокоинфор-мативная радиолиния. Радиосвязь проводилась в течение 7,5 месяцев Выполнен большой объем научных исследований. Качество снимков Луны хорошее. Задача фотографи-рования Марса не ставилась. На пролете выполнена задача «Е-3» 1960 года и с расстояния свыше 3 000 000 км проведена фототеле-визионная передача

29) 04.09.65– Е-6 №11 Мягкая посадка на Луну Задача не выполнена. Пуск был отменен. Ракета-носитель снята со стартовой позиции и возвращена в МИК для ремонта Отказ системы регулирования кажущейся скорости в основной системе управления носителя

30) 04.10.65– Е-6 №11 «Луна-7» Мягкая посадка на Луну Задача не выполнена. КА выведен на траекторию к Луне. Потеря ориентации КА в сеансе торможения. Жесткая посадка Набор скорости в сеансе коррекции, ошибка интегратора

31) 14.10.65– «Молния-1» №4 Проведение экспериментов по передаче цветного ТВ Задача выполнена. Проведены эксперименты по передаче черно-белого и цветного ТВ, в том числе с Францией Сеансы связи были ограничены по длительности из-за быстрого падения тока солнечных батарей. Прекращение работы 18.02.66 по причине деградации солнечных батарей

32) 12.11.65– 3МВ-4 №4 «Венера-2» Пролет вблизи Венеры Задача выполнена частично. Радиосвязь с АМСом прекратилась за 17 суток до пролета около планеты. Прошла на расстоянии 24 000 км от Венеры 27.02.66 в 5 ч 52 мин без проведения сеанса коррекции Плохое прохождение команд и окончательная потеря связи объясняются повышенной температурой в отсеке из-за нарушения терморегули-руемых покрытий

33) 16.11.65– 3МВ-3 №1"Венера-3" Посадка на Венеру Задача выполнена. Вымпел с гербом СССРдоставлен на Венеру через 3,5 месяца 01.03.66 в 9 ч 50 мин

34) 23.11.65– 3МВ-4 №6 «Космос-96» Пролет вблизи Венеры Задача не выполнена. Отказ III ступени В конце работы III ступени горючее отсечено до главной команды выключения блока "И". Двигатель блока "Л" не запустился по причине нестабилизации полета. Отделение прошло с большим возмущением

35) 03.12.65– Е-6 №12 «Луна-8» Мягкая посадка на Луну Задача не выполнена. Полет по трассе к Луне и все коррекции проведены нормально. Авария у поверхности во время прилунения. Жесткая посадка Прокол резинового амортизатора поломанным кронштейном вызвал возмущение, нарушившее ориентацию относительно лунной вертикали

36) 31.01.66– Е-6 №202 (№13) «Луна-9» Мягкая посадка на Луну Задача выполнена. Осуществлена мягкая посадка и передача панорамы лунной поверхности

Примечания.

1. Подготовка пуска и управление полетом Е-6 № 13 проводились с участием ОКБ завода им. Лавочкина.

2. Все последующие пуски к Луне проводились под руководством главного конструктора Г.Н. Бабакина.

37) 27.03.66– «Молния-1»№5 Установка связи с Дальним Востоком Задача не выполнена. Авария III ступени носителя Отказ двигательной установки ракеты-носителя

38) 31.03.66– Е-6 КА модернизирован в спутниковый вариант «Луна-10» Искусственный спутник Луны Задача выполнена. Создан первый в мире искусствен-ный спутник Луны. Пуск посвящен XXIII съезду КПСС

39) 24.08.66 Е-6 Повторение спутникового варианта «Луна-11» Искусственный спутник Луны Задача выполнена. Дальнейшая отработка систем искусствен-ного спутника Луны

40) 25.04.66– «Молния-1» №6 Установка связи с Дальним Востоком Задача выполнена. Восстанов-лена связь через «Молнию– 1» после окончания работы «Молния-1» №4 Связь прекратилась 02.09.66 из-за деградации солнечных батарей

41) 20.10.66– «Молния-1» №7 Восстановление связи после окончания работы №6 Задача выполнена. КА работал до 20.10.68

42) 22.10.66– Е-6М доработан для фотографирования Луны «Луна– 12» Фотографи-рование поверхности Луны с орбиты ИСЛ Задача выполнена. Получены фотографии поверхности Луны с малых высот ИСЛ. Проведен ряд научных исследований космического пространства

43) 22.12.66– Е-6М КА доработан по новому проекту «Луна– 13» Вторая мягкая посадка на Луну Задача выполнена. Получены новые панорамы лунной поверхности и исследован лунный грунт

Примечание. С 1967 г. подготовка и пуски спутников связи «Молния-1» проводились под руководством главного конструктора М.Ф. Решетнева. Акад. Решетнев возглавляет НПО Прикладной механики (бывший п/я Г-4805) в Атомграде, именуемом «Красноярск– 26». Это НПО является головным предприятием по разработке спутников связи и навигации.

Таблица 2. Модификации ракеты-носителя Р-7

1.Назначение

2.Открытый индекс

3.Название для СМИ

1. Штатная боевая двухступенчатая (дальность 8000 км) 8К71 МБР

2. Штатная боевая двухступенчатая с облегченным боевым зарядом (дальность 12 000 – 14 000 км) 8К74 МБР

3. Двухступенчатая в спутниковой модификации 8К71ПС, 8А91, «Спутник»

4. Носитель первых лунников и кораблей «Восток». 3-я ступень блок "Е" 8К72 «Восток»

5. Четырехступенчатый носитель для программы запусков к Венере, Марсу и выводу на высокоэллиптическую орбиту спутников связи «Молния». 3-я ступень – блок "И", 4-я ступень – блок "Л" 8К78 «Молния»

6. Трехступенчатый носитель КА «Зенит». 3-я ступень – блок "И" 8А92 «Восток»

7. Тот же носитель, что и в п. 6, но с системой управления повышенной надежности для корабля «Восток» 11А57 «Восток»

8. Пятиступенчатый носитель для программы мягкой посадки на Луну (в отличие от п.5 управление 3-й и 4-й ступенями осуществляет пятая ступень «Е-6») 8К78/Е6 –

9. Трехступенчатый носитель пилотируемых космических аппаратов типа «Союз» и «Прогресс». Последующие модификации системы управления, телеметрии и двигательных установок 11К511, 11К511У, 11К511У-2, «Союз»

4.4 ПОСЛЕДНИЕ ДНИ КОРОЛЕВА

Во времена Хрущева Королев с Ниной Ивановной встречали Новый год в Кремле. Новое партийно-государственное руководство сочло нужным проявить показательную скромность и пока воздерживалось от помпезных новогодних приемов.

При Хрущеве на новогодние приемы в Кремль приглашалась элита партийного и государственного аппарата, генералитет армии, легендарные маршалы, министры, самые «знатные и заслуженные» деятели искусства и литературы. Не забывали президиум Академии наук, генеральных и самых главных конструкторов авиации, ракетной и атомной техники, а также других особо отличившихся ученых. Так как все знатные гости приглашались с супругами, то приемы были многолюдными.

Отмена после Хрущева кремлевских новогодних приемов позволяла прежнему «новогоднему контингенту» проявить собственную инициативу.

Королевы встречали Новый, 1966, год на даче секретаря ЦК КПСС Бориса Пономарева. В 1962 году на очередной сессии Академии наук СССР Пономарев был избран действительным членом Академии по отделению истории. Вероятно, он чувствовал, что обязан этим избранием Келдышу и президиуму Академии.

Борис Пономарев во многих отношениях импонировал академическим кругам. Его имя не было связано с репрессивным аппаратом сталинского режима. До разгона Сталиным Коминтерна он работал в его исполнительном комитете, а затем в ЦК КПСС руководил деятельностью по связям с зарубежными коммунистическими партиями. Брат Бориса Пономарева – Александр – был главным инженером ВВС. Мне приходилось неоднократно встречаться с Александром Пономаревым на Государственных комиссиях по пилотируемым космическим полетам, на технических совещаниях, куда Королев считал нужным привлекать не только Каманина, но и других руководителей ВВС. Братья Пономаревы были выходцами из Зарайска. Это давало мне повод подтрунивать над моей женой Катей: «У тебя есть земляк почти в самом Политбюро». «Почти» означало, что членом Политбюро Пономарев в то время не был.

Мои шутки имели некоторые основания.

Древний город Зарайск гордился Анной Семеновной Голубкиной – знаменитым русским скульптором. После смерти Анны Семеновны в 1927 году судьба скульптурного наследия во многом определилась хлопотами ее племянниц Веры и Кати.

Высокий партийный руководитель Пономарев помог семье Голубкиных в конце двадцатых годов выйти из опалы в связи с лишением брата Анны Семеновны избирательных прав. Всем несовершеннолетним родным племянникам бездетной Анны Семеновны после ее смерти постановлением президиума ВЦИКа были назначены персональные пенсии. Товарищ Пономарева по зарайскому комсомолу Сергей Горбунов в 1930 году стал директором крупнейшего авиационного завода № 22. На этот завод поступила на работу окончившая техникум авиационных спецслужб племянница Анны Семеновны – Катя Голубкина.

Все родные Анны Голубкиной подписали дарственную, согласно которой все ее произведения безвозмездно передавались государству. Родственники не претендовали на оставшиеся в зарайском доме или московской мастерской произведения. Двоюродные сестры Вера и Катя Голубкины потратили много сил, чтобы собрать и сохранить скульптуры и превратить мастерскую Анны Семеновны в Большом Левшинском переулке в мемориальный музей. Вера Голубкина стала директором этого музея. Во времена идеологических гонений на экспрессионистов, к которым причисляли Анну Голубкину, музей пытались закрыть, а наиболее ценные скульптуры растащить по запасникам Третьяковки и Русского музея. Вот здесь-то Вера Голубкина снова обратилась в ЦК к Борису Пономареву, взывая к его зарайскому патриотизму. Он действительно вмешался и помог сохранить богатейшее творческое наследие Анны Голубкиной.

Сейчас в Москве после реконструкции вновь открыт музей Голубкиной. Поклонники и ценители ее творчества не подозревают, что в свое время сохранению этого ценнейшего собрания произведений искусства способствовал секретарь ЦК КПСС Борис Пономарев.

Но вернемся к последним дням Королева.

Со слов Нины Ивановны, на даче собрались супружеские пары братьев Пономаревых, Келдышей, Королевых и Посохиных. Михаил Посохин был главным архитектором Москвы, автором проектов высотных домов, Дворца съездов в Кремле, Нового Арбата и многих других архитектурных шедевров того времени. Нина Ивановна Королева рассказывала: «Сергей, собираясь к Пономаревым, захватил с собой такое количество коньяка, которое не способны были выпить при всем желании все собравшиеся».

Последние годы я неоднократно был свидетелем практически полного отказа Королева от приема крепких напитков. Келдыш предпочитал только шампанское. Нина Ивановна вспоминала, что на встрече 1966 года на даче Пономарева все чувствовали себя непринужденно и встреча прошла без избыточного обжорства и пития.

1 января Королев отдыхал дома. Второго, несмотря на воскресенье, вызвал машину и уехал в Подлипки. До Нового года он не успел просмотреть всю накопившуюся почту.

3 января Королев работал у себя в кабинете, продолжая приводить в порядок почту. Он никого не вызывал, только звонил, когда требовалось пояснение по какому-либо документу.

В одно из воскресений ранней осени 1966 года я, Бушуев, Охапкин и Яковенко отдыхали у костра после небогатого сбора грибов в лесу. Такие сборы никогда не проходили без воспоминаний о СП. Мы пытались восстановить в памяти, с кем из нас третьего января Королев разговаривал и какие давал указания. Все, что я мог вспомнить, относилось к предыдущим дням. Бушуев и Охапкин не очень уверенно сказали, что им тоже в этот день СП ни разу не звонил. Только Яковенко сказал, что СП обратился к нему с просьбой по поводу документов, хранящихся в спецгруппе, которые он не успел расписать. СП просил проследить, чтобы их никому не давали, пока он не вернется. А если его долго не будет, то пусть их посмотрит Мишин.

4 января утром Василий Мишин собрал очередное совещание для обсуждения возможности сокращения весов модулей лунной экспедиции с тем, чтобы уже изготавливаемый новый сверхтяжелый носитель Н1 справился с задачей высадки на Луну хотя бы одного человека.

В новом 65-м корпусе кабинеты Королева и Мишина имели общую приемную. Собираясь на совещание, каждый считал нужным спросить: «А где СП?» Секретарь Королева Антонина Алексеевна работала у него уже 15 лет. Всегда спокойная и доброжелательная ко всем входящим в приемную, она выдерживала самые неожиданные взрывы королевского характера. После очередного происшествия при испытаниях, срыва производственного или проектного графика Королеву необходимо было разрядиться на ком угодно, но быстро. Вот тогда Антонина Алексеевна обязана была разыскать любого хоть под землей.

Случалось, что в этот момент этого нужного человека не удавалось отыскать достаточно быстро. В таких случаях Антонине Алексеевне объявлялось немедленное увольнение. Но если бы она вздумала обижаться и всерьез покинуть рабочее место, то последовал бы гораздо более грозный разнос.

Прежде чем зайти к Королеву, мы, как правило, вопросительно смотрели на Антонину Алексеевну. Если она слегка кивала, улыбаясь, значит, все спокойно, можно заходить. Если улыбалась грустно, чуть покачивая головой, это означало: «Думайте, может быть, стоит зайти в другой раз». Ну, а если был грозный вызов, то нас провожал сочувствующий взор.

Не знаю, верила ли Антонина Алексеевна в Бога, но каждый раз, когда кто-либо из нас – близких Королеву людей – проходил мимо нее, чтобы войти в кабинет Королева, казалось, что она провожает с пожеланием «… и да поможет вам Бог!».

В этот день достаточно было посмотреть на Антонину Алексеевну, чтобы удостовериться, что сегодня СП никого по делам принимать не будет.

На всякий случай Антонина Алексеевна, когда мы собрались «в предбаннике», сказала:

– Он скоро уедет.

У Мишина собралось человек десять основных руководителей проекта лунной экспедиции. Это уже был не первый сбор. По вопросам энергетики лунных модулей, запасов «рабочего тела», возможных альтернативных схем и сроков обычно шли ожесточенные споры. Килограммы резервного веса – «неприкосновенного запаса» главного конструктора – уже были израсходованы, и теперь каждый пытался поискать в чужом кармане, нет ли там «заначки».

Но в этот день все были настроены мирно. Даже Мишин, который при распределении весов между системами обычно горячился, в резкой форме требовал выложить все запасы, пересмотреть, перетрясти и все еще раз «разложить по полочкам», сегодня никого не упрекал. Всех нас что-то примирило, и разговор шел очень спокойный.

Неожиданно открылась дверь. Не заходя в кабинет, в дверном проеме остановился СП. Он был в пальто и меховой шапке. В руке какой-то сверток. Смотрит на всех нас с мягкой и грустной улыбкой.

Мишин встал, и мы вслед тоже.

– Сергей Павлович, заходите… – но осекся.

Мы смотрели на Королева и непроизвольно улыбались. Необычно было видеть в рабочий день, в рабочее время не властного и волевого полководца, а уставшего, грустного и на ходу задумавшегося, близкого всем нам СП.

Кто-то еще что-то сказал. И Королев что-то ответил.

Кивнул, сказал:

– Ну, продолжайте!

Мы наперебой желали ему здоровья. Он не зашел в кабинет. Медленно отступил из дверного проема, повернулся и, не закрывая за собой дверь, вышел из приемной. Никто из нас не подумал, что мы простились с Королевым навсегда.

Мишин быстро свернул совещание. Все поспешили в свои владения.

В ноябре и декабре 1965 года основное время я проводил в Тюратаме, Симферополе и Евпатории. Оказываясь ненадолго в Подлипках, сталкивался с таким количеством проблем по новым разработкам и программам, что многие бессонные сутки на полигоне казались совсем не такими уж трудными. В конце декабря и особенно с уходом Королева в больницу эти проблемы обострились.

В первые дни января в отсутствие Королева министерство решило проявить особую активность в руководстве нашим ОКБ-1. Не рискуя брать на себя ответственность за решения кардинальных вопросов тематических направлений в космонавтике, министр поручил своему заместителю Виктору Литвинову и начальнику 3-го главного управления Кериму Керимову взять под особый контроль ход производства космических аппаратов. Надо признать, что выполнение обещанных Королевым сроков по выпуску заводом пилотируемых кораблей в конце 1965 года было сорвано. Виноват был не столько завод, сколько частые изменения в программе пилотируемого космоса.

Не было прежнего единства в королевском Совете главных. Глушко не ограничивался критикой программ на Совете. Он выступал со свойственным ему интеллигентным спокойствием и на совещаниях у Келдыша и Устинова. Бармин тоже ворчал. Он не скрывал своей обиды на то, что прежде, когда Совет главных состоял только из шести человек, «все были главными», а теперь – «только один Главный конструктор и один Главный теоретик».

Мы, заместители Королева, и по должности и по убеждению всегда поддерживали его начинания. Но мы же, воспринимая многообразие противоречий внешнего окружения, чувствовали его, Королева, одиночество. За пределами нашей организации я не могу назвать человека, которого можно было бы считать истинным близким другом Королева, с которым бы он делился своими самыми сокровенными мыслями, идеями, планами.

Впрочем, то же самое я могу сказать и о Глушко, и о Келдыше. Может быть, такова участь особо выдающихся личностей.

Для нас не были секретом и противоречия внутри Министерства обороны, между ВВС и ракетными войсками. Между министром обороны Малиновским и Главкомом ВВС маршалом Вершининым не было согласия по поводу использования космонавтов в военных программах. Эти противоречия сказывались и на наших «шатаниях».

Предложенная Королевым в 1963 году программа пилотируемого облета Луны с помощью стыковок трех типов космических аппаратов – так называемая программа «7К, 9К и 11К» – была остановлена. Она не нашла поддержки ни у военных, ни у Хрущева. Мы и сами видели ее невероятную сложность, многодельность и ненадежность.

Захватив роль головного разработчика систем управления космическими аппаратами, мы лишали этой интересной работы главного конструктора систем управления Пилюгина. Нашему примеру последовала и фирма Челомея. Там также нашлись инициативные инженеры, которые решили самостоятельно разрабатывать системы управления космическими аппаратами. Одним из них был Сергей Хрущев – сын Никиты Сергеевича.

Эти обстоятельства также служили поводами для дополнительных осложнений во взаимоотношениях в Совете главных.

В связи с лунной программой было решено включить в программу ближайших полетов автоматическое сближение и стыковку двух кораблей. Так возникла проблема разработки первых стыковочных агрегатов и радиосистемы измерения параметров относительного движения «Игла».

На этот комплекс работ накладывался страховочный вариант, который был принят Королевым в значительной мере по инициативе Каманина и под давлением ВВС. Мотивировка была убедительной: если мы сорвем сроки отработки и полетов кораблей 7К, то надо иметь в запасе уже освоенные корабли типа «Восход». Королев заставил завод запустить в производство пять «Восходов».

Нас не оставляло стремление обязательно быть «первыми в мире». Не помню, кому принадлежала идея, кажется, Раушенбаху, использовать один или два корабля «Восход» для эксперимента по созданию искусственной тяжести. Идея была заманчивой. Мы разработали специальную систему управления, автоматические лебедки и прочую механику для раскрутки двух космических объектов вокруг общего центра масс. Было очень интересно теоретикам и медикам, трудно конструкторам и заводу, но дело шло, несмотря на заявления военных: «Нам это пока не нужно».

Нельзя было бросать и начавшие работать спутники связи «Молния-1». Мы обязались не допустить перерыва связи с Дальним Востоком, на случай выхода из строя уже летающих двух «Молний-1» срочно готовили для подстраховки еще два таких спутника связи.

Однако, каковы бы ни были успехи по этим программам, они не могли бы сгладить потери нашего приоритета, если американцы первыми облетят Луну. Главное разведывательное управление Генерального штаба доставило из США кинофильм о программе американской лунной экспедиции. Этот фильм в Министерстве обороны был показан министру Малиновскому и высшему генералитету, имевшему отношение к ракетно-космической технике. Потом его смотрел еще один узкий круг руководителей, в их числе были Королев и Челомей.

Такая «наглядная агитация» заставляла думать над вариантами облета Луны, которые могли быть реализованы в самые короткие сроки, еще до создания ракеты Н1.

Насыщенность программ новыми приборными разработками, подвергавшимися непрерывным изменениям, вызывала огромные трудности в производстве. У меня и моих товарищей сложились хорошие деловые и товарищеские отношения с директором завода Турковым, главным инженером Ключаревым, начальником приборного производства Хазановым, начальником «второго» производства Германом Семеновым и начальниками основных цехов завода. Все они были очень порядочными, доброжелательными, преданными своему делу людьми. Несмотря на добрые отношения, руководители производства предъявляли мне и товарищам по разработкам бортовых систем серьезные претензии за непрерывный поток изменений, который приводил к срыву сроков. Широкий фронт работ потребовал от нас создания обширной номенклатуры приборов, которые в угоду срокам запускались в производство зачастую по сырой документации до окончательного функционального и схемного согласования всех систем между собой. Через ведущих конструкторов, которые дополняли недостающее главному конструктору количество «глаз и ушей», Королев так или иначе узнавал об основных срывах, даже когда производственники нас покрывали. Если мы ссылались на то, что изменения наших приборов или уже проложенных по борту кабелей были следствием изменений у наших смежников, СП немедленно перепроверял такую информацию. Сразу же при мне, Раушенбахе, Калашникове или Юрасове, в зависимости от того, кто в этот момент вызван по докладу ведущего, он звонил тому из главных, на которого осмелились пожаловаться. Разговоры по телефону всегда были нестандартными.

Богомолову он раздраженно кричал по телефону:

–Я с вами больше работать не могу. Вы ведете себя, как мальчишка!

Рязанскому советовал навести порядок:

– Миша! Ты, конечно, не имеешь возможности следить за тем, что у тебя творится. Ты слишком перегружен. Но ты поставил меня в исключительно трудное положение.

К главному конструктору оптических приборов Хрусталеву обращался с угрозой:

– Владимир Александрович! Мы вынуждены снова заменить ваш прибор и доработать свою схему. Когда это кончится? Я буду вынужден докладывать вашему министру.

Королев разыгрывал такие сцены по телефону или на совещаниях технического руководства. Никому из министров по поводу очередных изменений он не жаловался. Он прекрасно знал, что после такого воспитательного разговора последуют «обратные» звонки от смежников с обидой уже ко мне: «Вы почему жалуетесь самому СП?»

На самого СП никто не обижался. Через день-два с теми же главными Королев разговаривал как ни в чем не бывало о новых работах, планах и сроках.

На последней деловой встрече после разговоров об основных уроках последнего пуска Е-6, поручений, которые СП дал в связи с передачей дел Бабакину, он коротко сказал, чтобы я в его отсутствие на несколько дней «бросил все и вся» и, не заходя в свой кабинет, с утра до ночи находился на производстве: «Я не могу требовать от Туркова выполнения и без того тяжелейших сроков, потому что он в любой момент может сказать, что начальники твоих отделов ходят в цеха и предупреждают, что все равно так не пойдет и вот-вот появятся изменения. Если ты не хочешь, чтобы я их за такие разговоры выгнал, иди сам на производство и подписывай графики вместе с заводом. Но помни, после этого с любым изменением будешь сам приходить ко мне».