Текст книги "На роду написано"

Глава 9
Нежданные гость. Разговор о будущем. Арест

Посередине августа нежданно-негаданно приехал Муса. Вечером он явился к Мухановым и попросил приютить его на три ночи. Естественно, гостя не выставили за дверь. Максим молчал, считая, что в этой ситуации не имеет права высказывать свою позицию. Эмма, почувствовав себя хозяйкой положения, в какие-то минуты любовалась Мусой. Она уже стала подзабывать, какой он красивый, умный: знает и армянский язык, и персидский, и лезгинский…

Общаясь по вечерам с высокообразованным мужчиной, молодая женщина влюбилась в него, о чём он даже не догадывался.

Субботним утром Муса обратился к Максиму:

– Позволь своей жене прогуляться со старым аксакалом. А то я сегодня уезжаю, а ваш город не посмотрел.

– Это её право, она мне не жена, – прозвучал холодный ответ.

Вскоре Эмма и Муса вышли из дома. Гуляли они более трёх часов. В тихом уголке парка усатый кавказец читал стихи, целовал руки обольстительной женщине. Она демонстративно вздыхала, красноречиво поглядывала на Мусу, но он не поддался на её психологические манипуляции. А ближе к вечеру отбыл в родные места.

После отъезда гостя Максим уехал в деревню к матери. Походив по квартире, Эмма легла в спальне на кровать. Полежав, прокрутила в голове весь сегодняшний день, проведённый с Мусой. «Жил бы он здесь, я бы только с ним встречалась, и больше ни с кем. Но ведь он такой правильный, неприступный. О, а мой пушкинский герой, Лука Мудищев. Неужели я его забуду? Он же самый любимый был до недавних пор. – Подумав, решила: – С ним я обязательно буду встречаться, он о-очень хороший. Это Муса меня загипнотизировал своим умом и хорошими манерами, поэтому Луку и забыла на время. Нет, мой Лучано, мой сказочник… – Эмма вдруг кокетливо улыбнулась, как будто Лукьян в эту минуту находился рядом. – Был бы сегодня жив Александр Сергеевич Пушкин, он бы так Лукьянушку воспел, в таком изысканном стиле, что за ним женщины стаями бегали бы. А как он ласкает, какие слова говорит, у других на это просто ума не хватит. Нет, Лука, что ни говори, редкий мужчина».

Когда после тёплого душа Эмма улеглась в постель, её снова потянуло на приятные размышления. А вспомнив Максима, поморщилась, представив, что завтра, когда он приедет из деревни, возможно, полезет к ней… Она хорошо знала, как это будет проходить. Желание у Максима (если это можно назвать желанием) появлялось один раз в неделю. Но как он начинал свои действия: неуверенно, словно женщина укусит его, оттолкнёт или хуже того – применит насилие. В один из вечеров, возбуждённая до предела, неудовлетворённая (Максим уже храпел), Эмма подумала: «Литературу бы нужную у продвинутых людей попросил, где написано, как должен вести себя мужчина с женщиной. Или ласкать бы научился должным образом. Хорошие ласки дают иногда больше, чем всё остальное. Образованный, волевой, а поведение забитого деревенского мужика, который не умеет отличить сосок от пальца. Что с ним делать? – На этот головоломный вопрос Эмма всегда отвечала себе почти одно и то же: – Выгнать я его никогда не выгоню, потому что без него будет неуютно и страшно. – С минуту полежав, опять задумалась: – Надо с ним откровенно поговорить, пусть поищет нужного врача. А то спортом занимается, а самое важное дело пустил на самотёк. И если вылечится, станет выполнять свои мужские обязанности так, как положено, тогда можно повторно зарегистрироваться. А насчёт ласк… этому, пожалуй, я и сама могу его научить. Чего я раньше не додумалась до этого? Боялась, что спросит: откуда я это знаю? А надо честно сказать, что от любовника про все эти тонкости узнала. Завтра же эту тему обсосём».

На следующий день ближе к вечеру Максим вернулся из деревни. Эмма приготовила ему чашку растворимого кофе, расспросила о здоровье матери. Потом в гостиной присела рядом с ним на диван.

Посидев немножко, сказала:

– Макс, я хочу поговорить о нашем с тобой будущем, как нам дальше жить.

Максим заёрзал на диване.

– У тебя что, есть готовый рецепт, как нам дальше жить?

– Есть, только не перебивай, выслушай. И не обижайся.

– Говори, я весь внимание.

Подумав, с чего начать, Эмма решила идти напролом, объяснив Максиму, что интимные отношения состоят не только из того, что мужчина ложится на женщину… Кроме этого существуют различные виды любовных ласк – это прелюдия интимной близости. И ласки, что важно, должны быть взаимными. И не надо стесняться ласкать женщину, а надо постепенно овладевать этим искусством – искусством любви. Но всё начинается с малого, с первого нерешительного шага, нежных приятных слов.

Эмма стала откровенно говорить, где у женщины находятся эрогенные зоны и как на них нужно воздействовать. Пояснила, что у женщины они имеются не только в полости рта и губ, мочки уха и сосков. Кроме этого, эрогенные зоны есть на внутренней поверхности бёдер и… В этом месте она заговорила о таких пикантных подробностях, что Максим крайне изумился, думая, где его бывшая жена читала об этом. В продолжение темы она рассказала, какие виды поцелуев существуют.

В конце занимательного повествования Эмма поведала современную байку о том, как один мужчина спрашивает у другого, сколько времени у него длится интимная близость с женщиной. Ответ: два часа. «Быть не может?!» – «Может, потому что час и пятьдесят восемь минут длится прелюдия, а две минуты всё остальное». Завершила она свой монолог тем, что женщина ждёт от мужчины, прежде всего, искренних чувств, доверительного общения. Но никак не холодного, равнодушного отношения к себе или, не дай бог, грубости.

Максим внимательно слушал Эмму, и как только она закончила свой рассказ, сказал:

– Признаюсь честно, я удивлён. Где ты всё это раскопала? Дала бы почитать.

– Макс, прочитав это сочинение, ты опять будешь задавать вопросы. Ты же хорошо понял, о чём я сейчас говорила. И теперь слово за тобой. Ответь: ты готов учиться этому делу?

Максим незаметно вздохнул:

– Давай попробуем. – Он встал с дивана и хотел было раздеться, но в ту же минуту помрачнел. – Эм, извини, давай всё это начнём, когда стемнеет. А то первый раз, я буду чувствовать себя не в своей тарелке.

– Понимаю, тогда давай смотреть телевизор и… – Она озорно улыбнулась: – И давай целоваться. Ты хоть помнишь, когда меня целовал последний раз?

– Эм, а давай водочки дерябнем, а то давно не баловались.

– Точно! Пошли, у меня хорошая закуска есть.

Бывшие супруги выпили водочки, после чего перешли к поцелуям. Максим настолько расхорохорился, что, не дожидаясь темноты, разделся донага, снял с Эммы халатик. И, окинув оголённую женщину восхищённым взглядом, взял её на руки и понёс на кровать. Там он безропотно выполнял все её указания. Иногда Эмма нервничала: «Макс, целуй здесь, не стесняйся… И ощущай моё тело, оно же не мёртвое, а живое. И ты обязан его чувствовать…»

Первый урок, пусть на слабую троечку, но всё же состоялся. Мужчина был счастлив, а после душа благополучно уснул. Эмма задумалась: «Я не могу себе представить, что Макс когда-то станет тем, на кого у меня зуб гореть будет. Но пробовать надо».

В один из дней они смотрели телевизор в гостиной, когда Максим обратился к бывшей жене:

– Я давно всё хочу спросить: ты и сейчас мне изменяешь?

– Да, изменяю. Я могла бы соврать тебе, но это было бы нечестно.

Максим натянуто усмехнулся:

– Если ты заговорила о честности, тогда скажи: кто твой любовник?

– Вот этого, Макс, я никогда тебе не скажу. Даже если пытать будешь, всё равно буду молчать.

– И ни словом, ни полсловом?

– Нет и нет! – начиная раздражаться, ответила она.

– Тогда хоть скажи: ты в рабочее время с ним встречаешься?

– Макс, давай прекратим этот разговор, неприятный и тебе, и мне.

– Хорошо. Но ответь хотя бы на такой вопрос: в каком случае ты не будешь мне изменять?

– В каком? Когда приведёшь себя в норму. И я снова прошу тебя, умоляю: услышь меня! Неужели у нас хороших врачей нет? Тогда езжай в Москву. Макс…

Он встал с кресла и пошёл из комнаты. Но у самой двери остановился, лицом повернувшись к женщине – её глаза с отчаянной мольбой смотрели на него. Максим увидел в этих глазах не только мольбу, но и слёзы.

– Эмуля, прости, мне сейчас никакой врач не поможет, потому что нервы на пределе. И я думаю, что меня в любой день могут посадить…

В преддверии октябрьских праздников уголовное дело вновь закрыли, причём с той же формулировкой: «за отсутствием в действиях Муханова состава преступления». Но Максим считал, что жалобщики на этом не успокоятся. Они поняли, что в уголовном деле есть слабое звено – это показания Зенина, который якобы не видел, что удары ему наносил Соколов.

Незаметно подошёл Новый 1982 год, который отметили с друзьями. Так же незаметно пролетели ещё два месяца. Сразу после 8 Марта Муханову позвонила пом. прокурора Чувырдина Зинаида Михайловна и попросила в два часа дня прийти к ней с паспортом. Максим подумал: «Значит, посадить хотят». Но решил проверить свою догадку.

– Сажать будете?

– Ну что вы так грубо: сажать. У меня к вам несколько вопросов.

– А паспорт для чего?

– На всякий случай.

«Вот сволочь! – Максим мысленно обругал Чувырдину. – Сказала бы правду, зачем темнить?»

Поскольку паспорт у него всегда был при себе, он позвонил Эмме и сказал, что его сегодня посадят. Она испуганно вскрикнула:

– Как!

Максим передал ей разговор с помощником прокурора.

– В общем, если в шесть вечера меня не будет дома, значит, я в КПЗ.

В два часа дня в куртке, полуботинках и спортивном костюме Максим был в кабинете у Чувырдиной. Она беглым взглядом окинула его.

– Максим Аркадьевич, паспорт у вас с собой?

Он подошёл к столу и оставил на нём свой паспорт. Чувырдина взяла его и, сказав: «Подождите, я скоро приду», – вышла из кабинета. Не прошло и минуты, как она вернулась.

– Максим Аркадьевич, зайдите к прокурору.

Ничего не сказав, Максим направился к городскому прокурору.

При виде Муханова тот встал из-за стола и, нахмурив рыжие брови, произнёс с металлом в голосе:

– Ну что, гражданин Муханов, погуляли? Теперь пора нести ответственность за своё преступление.

Услышав слово «гражданин», Максим понял: его арестовывают. Откуда ни возьмись, у двери появился милиционер с кобурой на правом боку.

– Уведите! – кивнув на Муханова, приказным тоном бросил прокурор.

Через шесть-семь минут Максим был в камере, а спустя ещё минут сорок его повели в комнату при КПЗ, где ждала Чувырдина Зинаида Михайловна.

– Садитесь, Муханов.

Он только пристроился на пластиковый табурет, как Чувырдина скороговоркой проговорила, что гражданин Муханов привлекается к уголовной ответственности по 102-й статье – умышленное убийство при отягчающих обстоятельствах (от 8 до 15 лет или «вышка» – самая тяжкая статья уголовного кодекса в РСФСР). Максим даже бровью не повёл, услышав, по какой статье его привлекают, поскольку готов был ко всему. С досадой подумал: «Напугать хотят. А может, команду своего начальства выполняют». Вспомнил слова военного прокурора, генерала: «…И если вас всё же осудят за умышленное убийство, то мой вам совет: пишите кассационные жалобы вплоть до Верховного суда СССР. А если надо, то и до Пленума Верховного суда, там вопрос обязательно решится в вашу пользу».

Когда Чувырдина попросила Муханова расписаться, что признаёт эту статью, он отказался.

– Муханов, вы человека убили.

Он парировал:

– Не я убивал, а Соколов.

– Но он не убил, а вы убили.

– Зинаида Михайловна, – желчно усмехнувшись, произнёс Максим, – всё это называется «сказка про белого бычка».

– В таком случае, Муханов, напишите, что частично признаёте.

– А какая разница, полностью или частично? Если я подпишу «частично», значит, признаю 102-ю статью. Нет, этого не будет.

Чувырдина и так и сяк пыталась убедить Муханова, чтобы частично признал, но всё было напрасно.

В конце концов, она раздражённо бросила:

– Тогда напишите, что от подписи отказываетесь.

– Это другой вопрос.

Наклонившись над столом, Максим подумал: «Нет, господа обвинители, меня голыми руками не возьмёте, я буду драться с вами не на жизнь, а на смерть. Если уж умирать, как говаривал мой отец, то не просто так, а с особым смыслом».

После того, как Муханов написал «от подписи отказываюсь», начался допрос. Немного погодя Максим попросил ознакомиться со своими же показаниями. И сразу предупредил:

– Если хоть одна моя мысль будет искажена, то в показаниях я расписываться не буду.

Прокурорша дала подследственному несколько исписанных листочков, где он быстро нашёл то, чего не говорил.

– Почему вы написали, – твёрдым голосом произнёс он, – что я взял доску с целью защиты Зенина, а Соколову умышленно нанёс удар по голове. Я разве говорил такое? Эти показания я не буду подписывать.

Прокурорша недовольно качнула головой:

– Строптивый вы человек, Муханов. В таком случае так сделаем: я вам письменно буду задавать вопросы, а вы под каждым моим вопросом будете писать ответ.

– Этот вариант годится.

Чувырдина стала писать вопросы, Муханов письменно отвечал.

Вдруг она остановилась, обратившись к Максиму:

– У вас, Муханов, почерк неразборчивый, поэтому предлагаю: я пишу вопросы и я же пишу ответы.

– В таком случае я буду внимательно читать каждый вопрос и ответ.

– Это ваше право.

С этой минуты прокурорша писала, а Муханов вчитывался в каждый свой ответ, в каждое слово. Он уже знал, как правоохранители могут исказить смысл сказанного. Например, следователь милиции Охотенко написал, что он, Муханов, взял доску с целью защиты Зенина, а Соколова якобы умышленно ударил по голове. И Чувырдина поначалу эти же слова внесла в протокол, возможно, рассчитывая, что Муханов будет в шоке от 102-й статьи, поэтому растеряется, проглядит…

На следующий день Чувырдина пришла в допросную комнату в девять утра, где снова началось «развлечение»: вопросы – ответы. В конце рабочего дня между подследственным и помощником прокурора произошёл, можно сказать, дружеский диалог.

Чувырдина только собралась уходить, сложив исписанные листочки в папку, как Максим с интересом спросил:

– Зинаида Михайловна, почему вы взялись за это дело? Если его дважды закрывали за отсутствием в моих действиях состава преступления. Или как: закон что дышло, куда повернул, так и вышло?

– В моей практике, Муханов, а я, слава богу, работаю не один десяток лет, не закрывали ни одного уголовного дела за умышленное убийство.

– Значит, что: ваши коллеги непрофессионально сработали?

– Все ошибаются… А за убийство надо нести уголовную ответственность. Какую? Это другой вопрос. Но пусть это суд решает, как вы поступили: в состоянии необходимой обороны или нет. Наша же задача, Муханов, довести уголовное дело до суда.

Спустя две недели Муханова отправили в следственный изолятор – в народе это учреждение именуется ненавистным словом «тюрьма».

Глава 10
Междусобойчик

Эмма, пока Максим сидел в КПЗ, каждые два дня носила ему передачки: колбасу, варёные яйца, сыр… Она считала, что харчей, которые она приносит, хватает Максиму на два дня, но он делился провиантом с сокамерниками, поэтому всё съедалось в этот же вечер. Перед тем как отправиться в СИЗО, Максим встретился в КПЗ с Эммой и попросил её не ездить с передачками в следственный изолятор, поскольку там два раза в месяц бывает ларёк.

– Денег на ларёк мне надолго хватит.

Вечерами Эмма от нечего делать стала перезваниваться со Снежаной. А разговаривая по телефону с её мужем, попросила его выяснить через своих знакомых, освободят ли Максима.

На следующий день позвонил Лукьян и выдал Эмме неприятную новость, что Максим надолго завяз в тюрьме – минимум от семи до десяти лет.

– Как до десяти? Он что, бандит какой-то? Он защищал от хулиганов человека, которого чуть не убили. Как же я теперь…

Лукьян снисходительно усмехнулся:

– Эмуля, что ты расстраиваешься? Вы всё равно с Максом жили так себе: то живёте, то не живёте.

– Тебе, Лука, меня не понять. На самом деле я всегда любила Макса и сейчас его люблю. И никогда его не брошу.

– Ну-ну, люби. – Пожелав Эмме успехов в любовных делах, Лукьян положил трубку.

В очередной раз беседуя со Снежаной по телефону, Эмма услышала, что Лукьян неделю будет в командировке. И в её голову сейчас же влетела занятная мысль.

– Снежка, ты чего целыми днями дома сидишь? Весна на улице, почувствуй её запахи. Приходи в субботу ко мне, а с ребёнком твоя мать побудет. Придёшь?

– Что-то не хочется.

– Снежка, твой Лука до тебя гулял и сейчас гуляет, а ты… как целомудренная девочка. Когда ты станешь современной, не дикой женщиной?

– Какая я дикая, я нормальная. А что у тебя за планы на субботу?

– Ладно, так уж и быть, откроюсь тебе: я встречаюсь сейчас с настоящим мачо. Он…

Снежана перебила подругу, спросив игривым голосом:

– А меня тоже с мачо хочешь познакомить?

– О, ты увидишь его и сразу влюбишься. Это красавец из красавцев. Придёшь?

Снежана, с полминуты подышав в телефонную трубку, спросила:

– В какое время приходить?

– В два часа дня.

После этого разговора Эмма позвонила Джабраилу и обратилась к нему с просьбой познакомить свою подругу с приятным молодым человеком.

– Я слышала, что у тебя есть племянник, который пользуется огромным успехом у женщин. У тебя на самом деле есть такой племянник?

– Да, у меня есть двадцатитрёхлетний племянник.

– А он может совратить мою сногсшибательную подругу?

– Чтобы Руслан совратил? Это его пытаются завлечь самые красивые женщины нашего города. Но он, как настоящий мужчина, сам выбирает избранниц.

– Всё, жду вас и надеюсь, что от моей подруги он будет без ума.

В субботу, без четверти два Джабраил с племянником были у Эммы. У неё при первом взгляде на Руслана бешено заколотилось сердце. «Писаный красавец». У него были волнистые волосы, выразительные чёрные глаза, тонкие усики и довольно-таки крупный нос с горбинкой. К сожалению, ростом он, как и Джабраил, был ниже среднего.

Гости разделись и прошли в гостиную, где рядом с диваном стоял большой сервированный стол на четыре персоны. Пока Джабраил открывал бутылки, Эмма беззастенчиво разглядывала Руслана.

В начале третьего раздался звонок, которого все ждали. Эмма открыла входную дверь, и на пороге появилась Снежана: в элегантном чёрном пальто, в чёрном берете, из-под которого ниспадали на воротник пальто пушистые белые волосы. Но что ещё восхитило мужчин, так это румяное личико с выразительными глазами, курносым носиком и пухлыми губками. Не женщина, а белокурая фея.

Она обвела всех лучистым взглядом и тихо молвила, сделав полупоклон:

– День добрый.

Мужчины разглядывали её несколько секунд. Эмма заметила, как у них горели глаза – таких глаз, словно у волков в ночи, ей ещё не приходилось видеть. Она почувствовала банальную ревность. «Снежанка, видно, хороша, если лихие наездники на неё такими глазами смотрят. Вообще-то, кавказцы всегда плывут от красивых блондинок. От блондинок плывут, а от меня балдеют».

Выйдя из лёгкого ступора, Джабраил снял с гостьи пальто, повесил его на вешалку. Женщина отдала Джабраилу свой берет и плавным движением руки поправила волосы.

Невозмутимо взглянув на подругу, спросила:

– Сапоги снимать?

К ней подскочил Руслан, успев с головы до ног оглядеть только что вошедшую «фею», отметив про себя не только её редкое обаяние, но и оригинальное чёрное платье с рюшечками, складочками и глубоким вырезом на груди.

– Разрешите сапожки с вас снять, я большой спец по этому делу.

Снежана без стеснения приподняла правую ногу, позволив молодому красавцу выполнить весьма деликатную работу. Потом с той же лёгкостью подняла левую ногу. Сняв с гостьи сапоги, Руслан стал надевать тапочки на её точёные ножки и, не выдержав, погладил их.

Через минуту-другую все сидели в гостиной за столом. Под негромкую музыку, звучащую из японского стереомагнитофона, началась вечеринка. Сначала выпили по бокалу шампанского, затем перешли на коньяк. Снежана не ломалась и пила всё, что ей наливали, и закусывала тем, что подкладывал на её тарелку Руслан.

– Ребята, – весёлым голосом обратилась к гостям хозяйка, – давайте танцевать.

Снежану пригласил на медленный танец Руслан. Эмма, танцуя с Джабраилом, не забывала приглядывать и за подругой. Обняв её за талию, Руслан, похоже, говорил ей на ухо комплименты. Улыбнувшись в ответ, она прошептала: «Спасибо». Руслан вновь что-то проговорил Снежане.

Эмма, не мешкая, обратилась к гостям:

– Ребята, давайте ещё выпьем, коньяк очень вкусный.

Выпили, закусили. Эмме было прелюбопытно, как поведёт себя её подруга, поддастся ли малознакомому азербайджанцу. Во время очередного танца Руслан опять что-то нашёптывал Снежане, одновременно с этим дразняще прикасался губами к её полуоткрытой груди. Вдруг она покраснела, кивнула, после чего проскользнула вслед за Русланом в спальню. Прошло немногим более часа, как началась пирушка, но и этого времени оказалось достаточно, чтобы Снежана поддалась молодому ловеласу. Эмма от удивления широко раскрыла глаза, глядя на Джабраила. Его лицо засияло от удовольствия.

– Я подтверждаю, что против моего племянника ни одна женщина не может устоять.

Эмма сидела рядом с Джабраилом и, очевидно, о чём-то думала, поскольку по её губам блуждала смутная улыбка.

– Джабо, меня любопытство разбирает. – Эмма резко встала, подошла к двери, ведущей в спальню. А заметив, как изменился в лице подошедший к ней Джабраил, проговорила шипящим голосом: – Мол-чи-и-и. – И взяв его за руку, потащила в гостиную, закрыв за собой дверь.

Междусобойчик, начавшийся в два часа дня, достаточно быстро утратил свою благопристойность.

В начале восьмого вечера Снежана, всё ещё взволнованная, не отошедшая от новых ощущений, заглянула в гостиную и, поблагодарив подругу и Джабраила за чудный вечер, сказала:

– Счастливо вам оставаться. – И ушла с поджидавшим её Русланом.

Позднее Эмма попрощалась с Джабо, прибралась в квартире, удивляясь, как сильно изменилась её подруга за последние два года – стала уверенной, свободной в общении. Казалось, сегодня её ничто не могло выбить из колеи. «Школа Лукьяна, её учёного мужа, – резюмировала Эмма. – А какая раньше была: застенчивая, забитая какая-то. И сейчас… Ну и Лука, настоящий учитель! Но жену он сделал под себя, думаю, на свою голову. Какой она теперь будет? Совсем другой, поскольку такие вечера для женщины не проходят даром. Не для всех, конечно, но Снежана, судя по её поведению, уже изменилась. В какую сторону? Это козе понятно».

Включив телевизор, Эмма села в кресло. Невольно вспомнился Лукьян: «Надо завязывать со встречами с ним. Хороший он мужчина, но пусть живёт своей жизнью. Он меня многому научил, да и как любовник не нужен. Теперь мне одного Джабо хватит, а если редко будет приходить, Руслана сделаю любовником. Кстати, он пиджак у меня оставил и шарф, значит, придёт завтра. А мальчик-то себе на уме».

Как Эмма и предполагала, на следующее утро Руслан пришёл за оставленными вещами. Она встретила его в прихожей в одном халате бледно-розового цвета, на груди, конечно же, две косы. Раздеваясь, Руслан бросал на пленительную женщину алчные взгляды.

Загадочно усмехнувшись, Эмма села в кресло и закинула ногу на ногу, незаметно откинув полы халата. Её ноги нравились всем без исключения мужчинам. Действительно, Руслан вскоре заволновался – это было заметно по его лицу. Эмма изобразила самую искреннюю улыбку:

– Руслан, тебе по душе пришлась моя подруга?

Он ответил не раздумывая:

– По душе, причём всем. Но ты, я чувствую, куда как лучше Снежаны.

– Это комплимент? Или хочешь сказать, что и со мной готов встречаться?

– Нет, я слово Снежане дал, что пока с ней встречаюсь, с другими – ни с кем.

– А как она узнает, что ты ещё с кем-то встречаешься?

– Она сказала, что у неё есть какой-то метод.

– Метод? – Эмма засмеялась. – Догадываюсь, какой это метод.

– Какой?

– Это секрет. Скажу только – это школа Луки Мудищева.

– А кто это? Мне эта фамилия незнакома.

– Руслан, ты в школе двоечником был?

– Неважно, кем я был в школе, но у меня высшее образование, я юрист.

– Юрист? Ну-у, это меняет дело.

Эмма только что внешне казалась спокойной, как вдруг по её лицу пробежала некая тень, в глазах блеснули дьявольские огоньки. Она подняла с дивана красавца и, обняв его, стала целовать. Он мычал, мотал головой, но из женских объятий не вырывался. Через минуту оба, красные, возбуждённые, стояли друг против друга, облизывая губы. Придя в себя, Эмма сказала неестественным голосом.

– Извини, я что-то контроль над собой потеряла. Молодой мужчина, видимо, не знал, что делать.

– Эмма, для меня это… Я не ожидал.

– Не ожидал? Не думаю, что ты такой наивный. – Она взяла гостя за руку и повела за собой в спальню. – Только один раз, утолю любопытство. И клянусь, Снежане я не скажу.

– Точно?

– Клянусь, Руслан…

После ухода нового любовника Эмма задумалась: «Учёные, наверное, знают, почему женщины изменяют, но не пишут об этом. Я лично думаю, изменяют эмоциональные женщины, умеющие любить. А равнодушные, знающие только работу и неумелого в интимных делах мужа, такие женщины так и остаются равнодушными – в этих женщинах огонька нет. Возможно, кто-то и пытался их разжечь, но безуспешно. Материал сырой? Не исключено. Или зажигальщики неопытные попались. Тем более у кого-то всего один зажигальщик был, который обжёг до боли, а особой услады не дал. Поэтому женщина и стала равнодушной к мужчинам. Она думает, мол, все мужики на одну колодку сделаны. Но я считаю, что именно мужчина делает женщину чувственной. Опять же многие из нас по вине мужчин холодными остаются. Жаль, не учат мужчин искусству любви. А надо бы, ой как надо…»