Текст книги "Индия Будды. Иллюстрированный путеводитель по историческим местам. История буддизма. Легенды и научные факты"

Магометане появились у северо-западных пределов уже в VIII веке. Три волны беспощадных, жадных фанатиков за 600 лет последовательно накрывали восточные и южные районы древней цивилизации все дальше.

Независимое государство Синдх располагалось в устье Инда. У него были давние и прочные торговые связи со странами Ближнего Востока, и они послужили поводом наступления арабов в 711 году, когда страна была сильно ослаблена в результате недавней смены династии. Неловкие усилия правителя противостоять нападению не увенчались успехом. Области Синдха с тех пор оказалась в сфере мусульманского мира.

Второе большое наступление на Индию предприняли турки-сельджуки. Завоевателем, впервые по-настоящему разорившим Северную Индию, стал Мухаммед Газневи. Свои почти ежегодные грабительские походы по равнинам Индии, совершаемые с богоугодной целью разрушения капищ неверных, он рассматривал как главную доходную статью своего бюджета. Коалиции раджей терпели одно позорное поражение за другим, набеги заходили все дальше, и прекрасные, наполненные сокровищами столицы к 1018 году все были опустошены и разграблены. Один из последних походов Мухаммеда сопровождался разорением шиваитского святилища Сомнатх, сокровища которого копились столетиями и превосходили всякое воображение.

Походы Газневи недолго ужасали народы и правителей Индии. Его империя ослабела и погрузилась в распри, и на протяжении почти двух последующих веков в укладе жизни индийцев мало что менялось. На юге процветали относительно миролюбивые царства, северные княжества опять занялись междоусобными распрями, все больше буддийских ученых и йогинов покидали равнины ради Тибета, все большую популярность обретали индуистские обычаи, жестче становилась кастовая система, тяжелее и зависимее положение женщин.

Основателем мусульманского владычества в Индии, заливший страну потоками крови, стал Мухаммед Гори. В 1192 году объединенные силы североиндийских государств потерпели сокрушительное поражение, а спустя семь лет Бихар со всеми его оплотами учености уже был разорен. Уцелевшие монахи бежали в Непал и на юг. Почти одновременно с опустошением равнин Центральной Индии неожиданным ударом также закончилось существование последнего оплота буддизма – Бенгалии, которая стала частью Делийского султаната.

Свидетелем, оставившим записки о положении в Бихаре и Митхиле спустя 30 лет после этого нашествия, стал тибетец Дхармасвамин (1197‑1264). Банды мусульман время от времени совершали рейды по районам, а слабые индийские князья оставляли селения при их приближении, скрываясь в джунглях, и восстанавливали свою власть, когда исчезала опасность прямого столкновения. Жители днем прятались в лесах и возвращались в дома, чтобы переночевать. Горстки монахов и последних великих ученых еще ютились в избежавших разрушения монастырях и храмах Бодхгаи, Раджгира, Наланды, но они были готовы бежать или умереть в любой момент.

С середины XIII века на развалинах буддийских вихар настали века тишины, безлюдья, джунглей, или, – если неподалеку находились города, – они становились мусорными свалками и каменоломнями. Стремление выжить принуждало монахов расставаться с обетами – они стали заводить семьи и становились мирянами, занимая весьма низкое место в структуре кастового общества. Такие сообщества буддистов-мирян сохранились до нашего времени в Непале. Еще несколько столетий, вплоть до XVII века, в южной части полуострова кое-где существовали буддийские общины, но их постепенно искореняли предубежденные правители. Буддизм на индийских равнинах прекратил свое существование.

Отрывочные сведения о состоянии в Средневековье памятных мест буддизма сохранились в записках двух непальских паломников. Известно также, что португальский архиепископ Гоа в 1561 г. конфисковал у местных буддистов зуб Будды, собственноручно истолок реликвию «идолопоклонников», сжег порошок и пепел торжественно выбросил в реку. Последний известный нам индийский махасиддха Буддхагупта-натх (ок. 1520 – ок. 1610) путешествовал по Афганистану, Кашмиру, Ладакху, возможно Мадагаскару, Шри-Ланке, Яве и Суматре, Ассаму, Тибету, Бирме и Северному Таиланду. Европу он, правда, не открыл, но стал одним из учителей знаменитого Таранатхи, создавшего его биографию, где описываются совершенства и сверхъестественные способности Буддхагупты.

Ранний колониальный период мало связан с историей буддизма. Просвещенный интерес к истории и религии Индии сильно вырос к середине XIX века, положив начало глубоким исследованиям в филологии и археологии. Огромную роль в поисках буддийских памятников во второй половине XIX века сыграл владыка древностей Индии от британских властей сэр А. Каннингхэм (1814‑1893). Исследуя в своих многолетних поисках многообещающие развалины, он следовал маршруту Сюань-цзана. Опираясь на его записки, Каннингхэм заново нашел и описал основные буддийские святыни, тем самым заложив основу их возрождения. Плодами его открытий мы пользуемся и сегодня.

*Первый глава Археологического управления Индии Александр Каннингхем.

Европейские ученые сначала «открыли» буддизм на Шри-Ланке. Первые появившиеся переводы и исследования были основаны на традиции тхеравады, которая долгое время рассматривалась как классическая, в отличие от «искаженных» махаяны и ваджраяны. Российские ученые уже с первой половины XIX века занялись изучением тибетской традиции, распространенной среди подданных империи – бурятов и калмыков, и до 1930‑х гг. российская буддология была одной из ведущих.

Огромную роль в придании буддийским местам Индии статуса «живых» сыграло основание и деятельность общества Махабодхи; оно существует и поныне. Настоящий «бум» открытия буддизма в западных странах начался в 1960‑е гг., и интерес только растет: ныне ежегодно появляются тысячи публикаций, целые факультеты ведущих университетов США, европейских стран, Японии посвящают свою деятельность только буддизму и связанным темам. Более того, влияние буддизма оказывается так велико, что английский историк А. Тойнби даже считал, что его приход на Запад вполне может оказаться самым важным событием ХХ века.

Неожиданный поворот в судьбах буддизма на его родине произошел в 1950‑х годах, когда несколько миллионов природных индийцев из касты неприкасаемых приняли прибежище в Будде, Дхарме, Сангхе и таким образом перестали быть частью индуистского общества.

*Д-р Бхимрао Амбедкар, вдохновитель массового обращения индийцев в буддизм

Вождем движения далитов («угнетенных»; сейчас их число в Индии оценивается от 170 до 300 миллионов человек) и до, и после обретения Индией независимости (1947) был доктор Б. Р. Амбедкар (1891‑1956), главный автор индийской конституции, национальный герой. Получив одним из первых из низшей касты высшее образование – в индуизме для такого выходца это само по себе наказуемое деяние, – он продолжил обучение в лучших университетах США и Англии, где получил высшие ученые степени и завоевал всеобщее уважение. Вернувшись в Индию, Амбедкар начал бескомпромиссную борьбу с кастовой системой за права всех религиозно и социально угнетенных слоев. В поисках духовной основы своего движения Амбедкар обратился к буддизму в его тхеравадинской форме. В своей последней книге он изложил основные принципы Учения, и незадолго до его кончины более 500 000 человек одновременно стали буддистами в городе Нагпуре в Центральной Индии, что стало началом массового обращения неприкасаемых.

Другая волна буддизма нахлынула с гор: в конце 1950‑х гг. Тибет был окончательно захвачен китайскими коммунистами, что, вместе с последующим гуманитарным и идеологическим геноцидом «культурной революции», привело к бегству около 100 000 тибетцев в Индию. В горных районах страны тибетский буддизм и до того являлся традиционной религией значительной части населения. Получив внешний импульс, он приобрел новое дыхание. За прошедшие полвека в разных частях Индии были построены сотни новых монастырей и расширены старые, и их наполняют тысячи монахов. В местах буддийского паломничества находятся и ведут активную деятельность представительства всех буддийских стран – Японии, Кореи, Монголии, Китая, Тайваня, Вьетнама, Камбоджи, Таиланда, Бирмы, Шри-Ланки, – но, к сожалению, не России. Главные учителя всех традиций проводят многочисленные собрания, в которых принимают участие буддисты со всего мира.

Смысл буддийского путешествия

Изначальный посыл любого путешественника – увидеть собственными глазами, почувствовать всем своим существом те места, где живет легенда, убедиться в ее состоятельности. Но только тот странник, который отправляется в поисках высших ценностей, является паломником; такова его принципиальная разница с туристом. И паломник возвращается преображенным.

Цель всех буддийских практик – сделать опыт реализации высшего идеала непосредственным и живым, пронизывающим каждое мгновение жизни. Одна из них – паломничество, путешествие по местам силы, трепещуще-живым и глубинно-затрагивающим, связанным с великими свершениями исключительных личностей и обладающим естественными особенностями, которые способствуют реализации буддийских идеалов.

В момент посещения такого места ум часто становится открытым и радостным, полноценно присутствующим здесь и сейчас, – как будто из раскрытого окна веет свежий ветер и все обретает смысл. Это и есть «благословление» – «переход в мощное состояние благодаря вспышке переполняющего присутствия», как определяет это слово тибетский толковый словарь.

По Индии буддисты-паломники путешествуют сотнями тысяч в год. Объединенные общими ценностями, они все же различаются своей мотивацией, связанной с общим подразделением буддийских учений и соответствующих практик на три «колесницы»: путь Старейшин (тхеравада), Великая (махаяна) и Алмазная колесница (ваджраяна).

Понимание паломничества в разных традициях

Последователи тхеравады видят смысл паломничества в самосовершенствовании: развитии чувства сопричастности жизни Будды как образца, в увеличении веры, развитии терпения, храбрости, в преодолении трудностей, увеличении знаний и понимания сутр. Паломники из Шри-Ланки, Бирмы (Мьянмы), Таиланда, Лаоса, Индии со всей искренностью принимают прибежище в Будде, Дхамме и Сангхе, совершают подношения, успокаивают свои умы в медитации, размышляют о взаимозависимом возникновении и четырех благородных Истинах, читают сутты в группах, и кульминация общих практик – совместное чтение Трипитаки, слов Будды, как это происходило на ранних Соборах. Обхождение священных мест по часовой стрелке, спасение жизней и прочие позитивные действия многократно усиливаются в определенные дни, месяцы и годы. Во время путешествия вследствие трудностей истощаются результаты совершенных ранее дурных действий.

Монахи колесницы Слушателей (шравакаяны, или тхеравады). XV–XVI века. Фреска в ступе Кумбум, Гьянце, Тибет, КНР. 2007

Практика паломничества на уровне махаяны к предыдущим методам добавляет работу над совершенствованием в шести парамитах, или освобождающих действиях, – щедрости, дисциплине, терпении, усердии, медитации и высшего знания, что в идеале приводит к собиранию двух накоплений – заслуги и мудрости. Эта традиция распространена в Тибете, Китае, Японии, Корее, Вьетнаме.

Заслуга означает накопление позитивных впечатлений посредством практики щедрости и дисциплины, и на этой основе обретаются благополучная жизнь и окончательное освобождение. Чем важнее место паломничества, где совершаются эти практики, тем больше накапливается заслуга, и даже простое намерение совершить паломничество уже создает заслугу; когда сделан лишь шаг в направлении места силы, счетчик заслуги начинает тикать. Накопление позитивных впечатлений может начинаться с подношения одного цветка, одного зажженного светильника, чаши с водой – и простираться до спонсирования многотысячных собраний – празднеств благопожеланий, основания университетов, создания библиотек, строительства храмов и монастырей.

Праздничные подношения у ступы Махабодхи, Бодхгая, Уттар. 2009

Традиционные внешние подношения обычно представлены на алтаре как две чаши с водой – для питья и омовения, а также цветы, благовония, светильник, ароматная вода, пища и музыка; это символизирует и все телесные радости и удобства, и грани окончательного осуществления. Накопление хороших впечатлений наилучшим образом сформулированы в семичастных пожеланиях: выражение почтения (простирания), совершение подношений, раскаяние в совершенных дурных действиях, со-радование всем добрым действиям всех существ, просьбы к Буддам поворачивать Колесо Учения и не уходить в нирвану и, наконец, посвящение хороших впечатлений на пользу всех. В контексте ваджраяны есть еще внутренние и тайные подношения.

Полностью развитая мудрость заключается в прямом, интуитивном постижении сути всех вещей, когда исчезает различие «трех сфер восприятия» – субъекта, объекта и взаимодействия. Тогда любое действие сопровождается таким пониманием (например в отношении щедрого поступка): подарок предлагается в чистоте; у него нет сущностной ценности; мысль о награде за него отсутствует.

Бодхисаттва Самантабхадра. XI век. Музей Наланды, Бихар. 2022

Ключевой момент Великой колесницы – сочувствие ко всем существам. Давать обещание бодхисаттвы желательно каждый день по нескольку раз; его различные формы являются неотъемлемой частью любой медитации. Совершаются и самые разнообразные неформальные пожелания – начиная от преследующих собственные цели (здоровье, благополучие, развитие, желание родить ребенка) через пожелания счастья близким, знакомым и до распространения намерения привести к счастью всех существ без исключения. Образец подобной молитвы – широко известная и часто читаемая сутра пожеланий Бодхисаттвы Самантабхадры.

Тантрическое паломничество, основные места и их свойства

В двух предыдущих традициях практика паломничества считается дополнительной; присутствие в местах силы подстегивает и ускоряет развитие, но не является необходимым. Имея своей основой все практики тхеравады и махаяны, ваджраяна использует и другие искусные методы: отождествления с просветленными качествами аспектов Будд и тантрических учителей (гуру, ламы); чистого видения здесь и сейчас (все существа – Будды, а мир – их чистая страна) – и в моменты самых тяжелых испытаний, и при переживании блаженства; в применении способов трансформации всех затемнений в просветленные виды мудрости, активности и бесстрашия; наконец, в постоянном проявлении всех этих пробужденных качеств на любом уровне – вести себя как Будда пока не станешь Буддой, как это формулирует лама Оле Нидал.

Простирания, совершаемые во время принятия буддийского Прибежища перед храмом Джокханг, Лхаса, Тибет, КНР. 2007

В тибетской традиции паломничество меняет свое содержание. С одной стороны, внешние странствия приводят к переломным моментам в жизни даже обычных людей – силой благословления, встречающегося с преданностью паломника. Помимо палки для упрямого ослика обыденного сознания – трудностей и их преодоления – есть и морковка: рассеянный, жаждущий все новых впечатлений разум материалистичного современника охотно влечется свежими опытами, новыми горизонтами, – это нечто вроде каникул, совмещенных с высокодуховной целью, которую к тому же нетрудно осуществить, по наблюдению Дзонгсара Кхьенце Ринпоче.

Молитвенные флаги на перевале Кхардонг (5602 м). 2010

Тантрический паломник выражает почтение и принимает прибежище, делая простирания, при желании на протяжении тысяч километров. Он(а) обходит по часовой стрелке ступы, храмы и собрания текстов, подносит шарфы уважения (кхадаки), вывешивает пятицветные флаги коней ветра (лунгта), заказывает в монастырях ритуалы, получает благословление у лам, принимает драгоценные пилюли благословления (ринчены) и ест землю благословления из особых мест (джин-са), пьет нектары источников, старается оставить хотя бы самую мелкую купюру или монету у каждого образа. Поворачивая большие и малые барабаны с мантрами, он активизирует речь Будды. Мысленно совершаются подношения самых лучших впечатлений и ощущений. Большая часть такой активности несет отпечаток национально-культурных особенностей тибетцев, и многие современные западные буддисты до желаемой степени следуют ей из-за глубокой символичности и осмысленности таких действий, а также потому, что многие из этих обычаев основаны на словах Будды.

Ритуал-медитация в монастыре Янгпачен, Толунг, Центральный Тибет, КНР. 2007

Самое важное для практикующего – медитировать и произносить мантры. Самые распространенные в тибетской традиции – ОМ МАНИ ПЕМЕ ХУНГ (мантра сочувствия), ОМ ТАРЕ ТУТТАРЕ ТУРЕ СОХА (защиты) – дополняются мантрами личных практик и коренных учителей. Для того чтобы наиболее эффективно их использовать, хорошо получить текстовую передачу (тиб. лунг), посвящение на соответствующую форму Будды (ванг), и объяснения (тхри).

Есть описания пятидесяти шести святых мест и храмов по всему миру, а также множества известных и тайных «чистых стран», таких как царство Шамбхала, которое не привязано к некой географической точке. Подобные тайные земли были открыты великими мастерами прошлого, особенно в Тибете. Впоследствии они стали местами, где люди посвящают всю свою жизнь практике.

Проступающие на скале тибетские буквы мантры ОМ МАНИ ПАДМЕ ХУНГ. Кейлонг, Химачал. 2010

Священное место должно обладать особыми геомантическими характеристиками, образуемыми сочетанием расположения и очертаний гор, скал, ущелий, озер, рек, источников, растений, различных естественных знаков и символов. Это место должно быть открыто каким‑либо великим учителем или йогином, который умиротворил или подчинил местные силы – духов, ракшасов, колдунов, богов и нагов, а затем освятил округу своей медитацией. Паломник-тантрист вообще убежден, что видения духовных мастеров являются лучшим доказательством подлинности священных мест.

Впоследствии на этом месте обычно основывается монастырь или центр отшельничества, чаще всего рядом с пещерой, где медитировал мастер. В храмах появляются другие объекты почитания – самовозникшие или говорящие статуи, изображения, отпечатки на камне частей тела, образованные выходами породы буквы мантр, личные вещи и реликвии выдающихся личностей, собрания текстов, ступы; все это является символами просветленной активности на уровнях тела, речи, ума, качеств и активности. Нередко вся округа представляет собой мандалу – поле энергии какого‑либо аспекта Будды, где центральная гора представляет собой йидама в окружении других гор – свиты божеств и защитников. У подножия обычно находится озеро, представляющее собой тантрическую супругу; часто присутствует природный источник «нектара осуществления».

К этому следует добавить, что новые святые места создаются также преданностью последователей. На протяжении многолетних посещений разных мест я наблюдал, как отпечатки тела Гуру Ринпоче в пещерах близ Ташидинга (Западный Сикким, Индия) и в Пхарпинге (около Катманду в Непале), а также саморожденные на скале образы Тары, тоже в Пхарпинге, становились все яснее и отчетливее по мере увеличения числа паломников и обустройства этих мест. Сколько здесь рукотворного, а сколько духовного влияния – вопрос открытый.

Результаты

Результаты паломничества могут проявляться быстро: человек умственно и физически меняется прямо на глазах или же спустя некоторое время, – становясь свободнее, добрее, мудрее. Ответственность за себя и других, щедрость, здоровое чувство юмора, мудрое сочувствие, уверенность и терпеливость – таковы качества, обретаемые в результате паломничества. И это только начало. Самые высшие учения тибетского буддизма – Великая печать (махамудра), Великое совершенство (маха-ати), Путь и плод (лам-дре) – не разделяют ни с абсолютной, ни с относительной точки зрения основание, путь и плод личного развития; это и заложено в понимании истинного паломника, видящего результат уже в самом путешествии. Эти поучения призывают «вплести» (тантра) просветленный опыт в сансарический.

Белые катышки и желтоватые кристаллы реликвий Будды на алтаре в монастыре Мьянмы, Раджгир, Бихар. 2023

Важный момент для паломника-буддиста – соприкоснуться с реликвиями Будды, передающими силу его присутствия. В настоящее время путешественник может получить благословление от них в Национальном музее в Дели, музее штата Бихар в Патне, храме Мулагандхакути общества Махабодхи в Сарнатхе и многих других местах. Все невскрытые ступы, имеющие в основании структуры времен Ашоки, также должны содержать драгоценные шарира, телесные останки, содержащие, помимо пепла, похожие на жемчужины кости, на которых могут проступать изображения или буквы.