Текст книги "Политология. Краткая хрестоматия"

Борис Акимович Исаев
Политология. Краткая хрестоматия

ИСТОРИЯ ПОЛИТИЧЕСКОЙ МЫСЛИ

Политическая мысль Древнего мира развивалась по двум основным направлениям.

На Древнем Востоке в первых государствах – Индии, Китае, Египте и Месопотамии политические учения основывались на апологии единоличной, централизованной, деспотичной власти. Часто это объясняют тем, что первые государства Востока, возникавшие, как правило, на берегах полноводных, приносящих плодородный ил рек, образовывались на основе потребности в организации больших масс людей, разделения труда на труд физический (работа на полях), труд управленческий (надсмотрщики, чиновники) и военное дело. Это вело в свою очередь к разделению людей на варны (Индия), созданию образа идеального управляющего, благородного мужа (Китай), возвеличиванию или даже обожествлению правителя (Египет, Китай, Вавилон и др.).

Политическая мысль Древней Греции и Рима развивалась иначе. По многим причинам – географическим, экономическим, культурным – она пошла по пути поиска идеальной формы правления, критического анализа либо, напротив, превознесения демократии и республики. Это обусловливалось отсутствием больших, разливающихся рек, но близостью моря и возможностью развивать торговлю; наличием всесторонних связей; вывозом излишнего населения в колонии; умелым использованием собственных достижений и достижений своих соседей для ускоренного развития наук и искусств. В больших и сверхбольших государствах оправдывалась необходимость императорской формы правления при формальном сохранении республиканских институтов.

ДРЕВНИЙ ВОСТОК

Законы Ману (Манавадхармашастра)[1]1
  Дхарма на санскрите означает «закон», шастра – «сборник».


[Закрыть]

Индийская традиция приписывает составление этого сборника правил и наставлений, касающихся всех человеческих отношений (семейных, родственных, сословных, а также политических), легендарному прародителю индийцев и всего человечества – Ману («Мыслящему»). Манавадхармашастра начала создаваться в VI–III вв. до н. э. и приобрела окончательный вид ко II в. до н. э.

Нормы и указания Манавадхармашастры оказали и продолжают оказывать заметное воздействие на социально–политические процессы в индийском обществе, мироощущение и поведение сотен миллионов индийцев.

Глава 1

<…> 31. А ради процветания миров он[2]2
  Имеется в виду Бхарма – создатель материального мира.


[Закрыть] создал из своих уст, рук, бедер и ступней [соответственно] брахмана, кшатрия, вайшья и шудру.

87. А для сохранения всей этой вселенной он, пресветлый, для рожденных от уст, рук, бедер и ступней установил особые занятия.

88. Обучение, изучение [Веды], жертвоприношение для себя и жертвоприношение для других, раздачу и получение милостыни он установил для брахманов.

89. Охрану подданных, раздачу милостыни, жертвоприношение, изучение Веды и неприверженность к мирским утехам он указал для кшатрия.

90. Пастьбу скота и также раздачу милостыни, жертвоприношение, изучение Веды, торговлю, ростовщичество и земледелие – для вайшья.

91. Но только одно занятие Владыка указал для шудры – служение этим варнам со смирением.

96. Из живых существ наилучшими считаются одушевленные, между одушевленными – разумные, между разумными – люди, между людьми – брахманы.

97. Между брахманами – знающие Веду, между знающими – признающие, между признающими – исполняющие, между исполняющими – познающие брахму.

98. Само рождение брахмана – вечное воплощение дхармы, ибо он рожден для дхармы и предназначен для отождествления с брахмой.

99. Ведь брахман, рождаясь для охранения сокровищницы дхармы, занимает высшее место на земле как владыка всех существ.

100. Все, что существует в мире, это собственность (sva) брахмана; вследствие превосходства рождения именно брахман имеет право на все это.

101. Брахман ест только свое, носит – свое и дает – свое; ведь другие люди существуют по милости брахмана.

102. С целью определения обязанностей (karman) его и остальных мудрый Ману, происшедший от Самосущего, составил эту шастру. <...>

Глава 2

<…> 31. [Именем] брахмана пусть будет [слово] благоприятствующее, кшатрия – исполненное силы, вайшья – соединенное с богатством, но у шудры – презрительное;

32. [Именем] брахмана пусть будет [слово], выражающее счастье, кшатрия – исполненное защиты, вайшья – связанное с процветанием, шудры – связанное с услужением. <...>

36. На восьмом году от зачатия надо произвести посвящение для брахмана, на одиннадцатом от зачатия – для кшатрия, на двенадцатом от зачатия – для вайшья[3]3
  Это посвящение составляет принадлежность трех высших варн и заключается в возложении священного шнура и пояса при чтении «Савитири». – Примеч. Г. Ф. Ильиной (комментатора русского издания 1960 г.).


[Закрыть]. <...>

65. Обряд стрижки волос (kecanta) полагается для брахмана на шестнадцатом году, для кшатрия – на двадцать втором, для вайшья – двумя [годами] позже этого. <...>

Глава 3

<…> 12. При первом браке дважды рожденному[4]4
  Члены трех высших варн проходили в детстве обряд посвящения, считавшийся вторым рождением. – Примеч. Г. Ф. Ильиной.


[Закрыть] рекомендуется [жена] его варны; но у поступающих по любви могут быть жены согласно прямому порядку [варн] (kramacas).

13. Для шудры предписана жена шудрянка, для вайшья – [шудрянка] и своей [варны], для кшатрия – те [обе] и своей [варны], для брахмана – те [три], а также своей [варны].

14. Ни в одном сказании не упоминается жена–шудрянка у брахмана или кшатрия, даже у находящихся в крайних обстоятельствах.

15. Дважды рожденные, берущие по глупости в жены низкорожденных женщин, быстро низводят семьи и потомков к положению шудры (cyudrata). <…>

Глава 7

<…> 3. Ибо, когда люди, не имеющие царя, рассеялись во все стороны от страха, владыка создал царя для охраны всего этого [мира].

4. Извлекши вечные частицы Индры, Анилы, Ямы, Солнца, Агни, Варуны, Луны и владыки богатств.

5. Так как царь был создан из частиц этих лучших из богов, он блеском превосходит все живые существа.

6. Как солнце, он жжет глаза и сердца, и никто на земле не может даже смотреть на него.

7. По могуществу он – Агни и Вайю, он – Солнце, Сома, он – царь дхармы, он – Кувера, он – Варуна, он – великий Индра.

8. Даже [если] царь – ребенок, он не должен быть презираем [думающими, что он только] человек, так как он – великое божество с телом человека. <...>

Глава 9

<…> 229. Кшатрий, вайшья и шудра, не могущие уплатить штраф, освобождаются от долга работой; брахману полагается отдавать [долг] постепенно. <...>

Глава 12

<…> 70. Члены варн, уклонившиеся без крайней необходимости от свойственных им занятий (karman), подвергнувшись дурным перерождениям, становятся слугами (presya) дасью.

71. Уклонившийся брахман становится претой, [называемым] улкамукха, питающимся блевотиной, кшатрий – [духом] катапутана, питающимся трупами.

72. Вайшья становится духом майтракшаджьйотика, питающимся гноем, шудра же, уклонившийся от своей дхармы, становится [духом] чайлащакой. <...>

Печатается по изд.: Законы Ману. М.: ЭКСМО–Пресс, 2002.

С. 22, 31–33, 46, 86, 229, 378, 484.

Каутилья, Артхашастра, или наука политики

Артхашастра – менее известный, чем Манавадхармашастра, древнеиндийский политический и социально–экономический трактат, название которого обычно переводится как «Наука политики» (буквально «наука о выгоде, достижении пользы»); но трактат содержит сведения и о других отношениях: об управлении страной, завоевании, строительстве городов и освоении новых территорий, взимании налогов и отношении правителя с придворными, другими категориями подданных.

Индийская традиция приписывает создание трактата брахману Каутилье – историческому лицу, бывшему первым министром у основателя династии Маурья – Чандрагупте I (IV–III вв. до н. э.). По данным европейских ученых, Артхашастра создавалась несколькими авторами в течение длительного времени, а современный вид приобрела ко II в. н. э.

Первый отдел

О правилах поведения

Раздел 16. Обязанности царя

Глава 19

Когда царь деятелен, то вслед за ним деятельны его слуги. Если царь бездеятелен, то вслед за ним бездеятельны и его слуги, которые и уничтожают его дела, и он одолевается ненавидящими его. Поэтому пусть царь проявляет свою деятельность. Пусть он делит трубочками (водяных часов) день на восемь частей, также и ночь. <...>

Здесь царь в первую восьмушку дня пусть выслушивает (доклады) о мерах безопасности государства, о доходах и расходах; во вторую – пусть рассматривает дела горожан и поселян; в третью пусть займется купаньем и приемом пищи и пусть изучает веды; в четвертую пусть он принимает золото и определяет надзирателей; в пятую пусть совещается с собранием советников при помощи письменных сообщений и пусть рассматривает тайные извещения шпионов; в шестую пусть занимается чем хочет или совещается; в седьмую пусть делает смотр слонам, коням, колесницам и воинам; в восьмую вместе с военачальником пусть обсуждает военные дела. По окончании дня пусть займется вечерними молитвами.

В первую часть ночи пусть принимает тайных агентов; во вторую пусть займется купаньем и приемом пищи и пусть изучает Веды; в третью, легши отдыхать при звуках труб, пусть спит четвертую и пятую; в шестую, пробужденный звуком труб, пусть размышляет о науке и о том, что должен делать; в седьмую пусть заседает в совете и рассылает тайных агентов; в восьмую пусть он в сопровождении жертвенного жреца, духовного учителя, домашнего жреца принимает благопожелания и пусть видится с врачом, поваром, предсказателем. .Пусть он идет затем в зал собраний; или же, распределив в соответствии со своими силами части дня и ночи, пусть ведет (свои) дела.

Придя в зал собраний, пусть не заставляет дожидаться у дверей тех, кто имеет к нему дела. Ибо когда трудно видеть царя, то он своими приближенными приводится к тому, что смешивает то, что надо и чего не надо делать.

Вследствие этого бывают возмущения подданных, и царь попадает во власть врага. Поэтому пусть царь по порядку рассматривает дела: божеств, отшельнических обителей, еретиков, жрецов–брахманов, скота, священных мест, детей, стариков, больных, попавших в беду, беззащитных и женщин. Или же пусть рассматривает дела в порядке их важности или срочности.

Всякое срочное дело пусть выслушивает и не откладывает. Дело пренебреженное становится или трудно исполнимым, или неисполнимым.

Прибыв в помещение, где находится священный огонь, пусть он рассматривает дела знатоков вед и отшельников вместе с домашним жрецом и духовным учителем, после того как привстанет и поклонится.

Дела отшельников и знающих применение волшебства пусть (царь) рассматривает вместе со знатоками трех вед. Пусть один он их не рассматривает, опасаясь вызвать гнев (отшельников и знающих применение волшебства).

Ведь обет царя – это его деятельность, его жертвоприношения, его повеления по делам, священные дары и выдержанность поведения, окропление посвященного.

Счастье царя в счастии подданных, в пользе подданных – его польза. Польза для царя – не то, что ему приятно, но что приятно подданным – в том польза царю.

Поэтому царь, всегда напряженный в работе, пусть то велит делать, что нужно. Корень того, что нужно, – это напряженность в работе, противоположное – корень вреда.

При отсутствии напряженности в работе несомненна гибель как того, что уже достигнуто, так и того, что еще предстоит сделать. Напряженностью в работе достигается ее плод и полнота материальных благ. <...>

Пятый отдел

О применении утонченных средств (государственной политики)

Раздел 89. О назначении тайных наказаний

Глава 1

Мы будем теперь говорить (об устранении всего вредного) в отношении самого государя и его власти.

К высшим государственным чиновникам, которые, держа в руках (т. е. в своей власти) государя, живут за его счет или же являются сторонниками его врагов, следует посылать шпионов овладеть этой враждебной партией, как было указано ранее, или же сеять (среди нее) раздор и устанавливать слежку за ее членами.

Существуют высшие чиновники, являющиеся любимцами (государя), или такие, которые действуют сообща, причем и те и другие вредят власти государя. Открыто их действия пресечь нельзя, но тем не менее они должны быть устранены. В отношении таких лиц (государь), любящий справедливость, должен применять тайные средства наказания. <...>

(Теперь мы будем говорить о) пресечении действий обеих партий (сановников), подлежащих устранению.

В то место, где находится подлежащее устранению лицо, следует направить (другого) подлежащего устранению в сопровождении незначительной военной силы и шпионов с указанием: «отправься и собери войско или деньги в такой–то местности или в таком–то укрепленном городе».

Или: «достань денег от такого–то надсмотрщика». Или: «возьми силою дочь такого–то и приведи сюда». Или: «вели сделать оросительное сооружение, построить укрепление, дорогу для купцов, засели пустынное место, устрой разработку рудников, устрой заповедник или лес для слонов или же учреди охрану местности или границы. Тот же, кто будет тебе препятствовать или не окажет тебе помощи, должен быть схвачен». <...>

Государь должен применять негласные наказания по отношению к своим и вражеским сторонникам, принимая в соображение настоящее и будущее и не имея никаких колебаний (на этот счет). <...>

Печатается по изд.: Артхапіастра, или наука политики.

М, 1993. С. 44, 45–46, 260, 263, 265.

Конфуций (Кун–фу–цзы)

(ок. 551–479 гг. до н. э.)

Китайский философ Конфуций (Кун–цю) родился в г. Цэоу царства Лу (современный г. Цюйфу провинции Шаньдун), находившемся на северо–востоке Китая. Происходил из рода обедневших аристократов, служивших чиновниками при дворе и военными. Современная европейская транскрипция его имени происходит от прозвания Кун–цзы, что означает «учитель Кун».

Конфуций получил образование, соответствующее положению его родителей, и рано проявил выдающиеся педагогические способности. В школе, созданной им, преподавались мораль, китайский язык, литература и политика. В 50 лет (501 г. до н. э.) Конфуций начал политическую деятельность, став советником правителя царства Лу, но ушел со службы, не выдержав придворных интриг. Тринадцать лет странствовал по другим китайским государствам, зарабатывая на жизнь преподаванием и государственной службой. В 484 г. до н. э. вернулся в Лу. Создал свое этико–политическое учение, зафиксированное его учениками в сборнике «Лунь Юй» («Беседы и суждения»). Похоронен на кладбище, специально отведенном для него, его потомков, учеников и последователей. Дом Конфуция превращен в храм. Его учение стало доминирующей религией Китая.

Лунь Юй

Глава двенадцатая. Янь Юань

7

Цзы–гун спросил об управлении государством. Учитель ответил: «[В государстве] должно быть достаточно пищи, должно быть достаточно оружия и народ должен доверять [правителю]». Цзы–гун спросил: «Чем прежде всего из этих трех [вещей] можно пожертвовать, если возникнет крайняя необходимость?»Учитель ответил:«Можно отказаться от оружия». Цзы–гун спросил: «Чем прежде всего можно пожертвовать из [оставшихся] двух вещей, если возникнет крайняя необходимость?» Учитель ответил: «Можно отказаться от пищи. С древних времен еще никто не мог избежать смерти. Но без доверия [народа] государство не сможет устоять».

11

Циский Цзин–гун спросил учителя об управлении государством. Кун–цзы ответил: «Государь должен быть государем, сановник – сановником, отец – отцом, сын – сыном». [Цзин–]гун сказал: «Правильно! В самом деле, если государь не будет государем, сановник – сановником, отец—отцом, сын—сыном, то даже если у меня и будет зерно, хватит ли мне его?»

16

Учитель сказал: «Благородный муж помогает людям свершать красивые дела и не помогает им свершать некрасивые дела. Низкий человек поступает противоположным образом».

Глава тринадцатая. Цзы–Лу

3

Цзы–лу спросил: «Вэйский правитель намеревается привлечь вас к управлению [государством]. Что вы сделаете прежде всего?» Учитель ответил: «Необходимо начать с исправления имен». Цзы–лу спросил: «Вы начинаете издалека. Зачем нужно исправлять имена?» Учитель сказал: «Как ты необразован, Ю! Благородный муж проявляет осторожность по отношению к тому, чего не знает. Если имена неправильны, то слова не имеют под собой оснований. Если слова не имеют под собой оснований, то дела не могут осуществляться. Если дела не могут осуществляться, то ритуал и музыка не процветают. Если ритуал и музыка не процветают, наказания не применяются надлежащим образом. Если наказания не применяются надлежащим образом, народ не знает, как себя вести. Поэтому благородный муж, давая имена, должен произносить их правильно, а то, что произносит, правильно осуществлять. В словах благородного мужа не должно быть ничего неправильного».

Печатается по изд.: Мудрецы Поднебесной: Сб. Симферополь:

Реноме, 1998. С. 111, 112, 113, 116.

ПОЛИТИЧЕСКИЕ УЧЕНИЯ ДРЕВНЕЙ ГРЕЦИИ И РИМА

Платон

(428 или 427 – 348 или 347 гг. до н. э.)

Платон – великий древнегреческий философ. Отец его происходил из рода последнего афинского царя Кодра, мать из рода афинского законодателя Солона. Платон учился у философов Кратила и Сократа. Совершил путешествия в Южную Италию (388 г. до н. э.) и дважды на Сицилию (366–365 и 361 гг. до н. э.) в г. Сиракузы.

В Сиракузах по соглашению с тираном Дионисием Младшим пытался воплотить в жизнь свою теорию идеального государства, но потерпел неудачу и был продан Дионисием в рабство. Афиняне собрали значительные средства, которых хватило не только на выкуп Платона из рабства, но и на основание в роще Академа (пригород Афин) учебного заведения, получившего название Академия и просуществовавшего девятьсот лет.

Основные политические сочинения: диалоги «Государство», «Законы», «Политик», «Фрасимах» (первоначальный вариант первой книги «Государства»).

Политика, по мнению Платона, неразрывно связана с этикой. Следовательно, и общественная мораль совмещена с политической деятельностью, но последняя неизбежно ведет к нарушению нравственных норм и деградации государства. Наилучшим государственным устройством Платон считал идеальное государство, образ которого существует в другом – неземном, идеальном мире.

Задачей философов–правителей и является «припоминание» этого образа (идеи), который их души до земного воплощения наблюдали в мире идей.

Реально существующие формы правления Платон подразделял на правильные, т. е. справедливые, – монархия, аристократия и неправильные – тимократия (власть военных), олигархия (власть богачей), демократия (власть народных низов) и тирания (власть узурпатора). При этом демократический процесс и демократические процедуры (выборы, коллегиальность руководства, главенство законов, а не людей) присущи всем правильным формам правления.

Худшим правлением Платон считал тиранию.

Государство[5]5
  Сочинение написано Платоном в форме диалога, который ведут известные философы и государствнные деятели Афин: Сократ, Главкон, Племарх, Фрасимах, Адимант, Кефал. – Примеч. авт.


[Закрыть]

Книга седьмая

Символ пещеры[6]6
  Чтобы показать различия мира идей (который Платон считал первичным, реальным, истинным, ярким) и материального мира (серого, скучного, вторичного, отраженного), где существует человек, воображение великого философа создало символ пещеры, имеющей длинный просвет, отделенный от солнца забором. Люди в пещере (материальном мире) стоят спиной к просвету и искаженно судят об идеях (идеального мира) по их отражениям, теням на стене пещеры.
  Задачей философа является припоминание истинных значений и образов идей идеального мира (ведь душа его когда–то обитала в том мире) и воплощение их в этом мире. Особенно важно воплотить идеальное государство, которое зиждется на неизменных идеях общего блага, справедливости, законности, морали, разделения ответственности и труда, ограничения собственности и материальных потребностей. – Примеч. авт.


[Закрыть]

<…> Итак, вот что мне видится: в том, что познаваемо, идея блага – это предел, и она с трудом различима, но стоит только ее там различить, как отсюда напрашивается вывод, что именно она – причина всего правильного и прекрасного. В области видимого она порождает свет и его владыку, а в области умопостигаемого она сама – владычица, от которой зависят истина и разумение, и на нее должен взирать тот, кто хочет сознательно действовать как в частной, так и в общественной жизни. <...>

Созерцание божественных вещей (справедливости самой по себе) и вещей человеческих

<...> А удивительно разве, по–твоему, если кто–нибудь, перейдя от божественных созерцаний к человеческому убожеству, выглядит неважно и кажется крайне смешным? Зрение еще не привыкло, а между тем, прежде чем он привыкнет к окружающему мраку, его заставляют выступать на суде или еще где–нибудь и сражаться по поводу теней справедливости или изображений, отбрасывающих эти тени, так что приходится спорить о них в том духе, как это воспринимают люди, никогда не видавшие самое справедливость. <...>

Роль этого искусства[7]7
  Речь идет об умении созерцать (припоминать) идеи. – Примеч. авт.


[Закрыть] в управлении государством <...> – Раз мы – основатели государства, нашим делом будет заставлять лучшие натуры учиться тому познанию, которое мы раньшеназвали самым высоким, т. е. умению видеть благо и совершать к нему восхождение; но когда, высоко поднявшись, они в достаточной мере его узрят, мы не позволим им того, что в наше время им разрешается.

– Что ты имеешь в виду?

– Мы не позволим им оставаться там, на вершине, из нежелания спуститься снова к тем узникам[8]8
  Здесь узники – сословия земледельцев и ремесленников в противоположность стражам, приобщенным к «свету», т. е. к наукам. – Примеч. А. А. Тахо–Годи.


[Закрыть], и худо ли бедно ли они должны будут разделить с ними труды их и почести. <...>

<...> Закон ставит своей целью не благоденствие одного какого–нибудь слоя населения, но благо всего государства. То убеждением, то силой обеспечивает он сплоченность всех граждан, делая так, чтобы они были друг другу взаимно полезны в той мере, в какой они вообще могут быть полезны для всего общества. Выдающихся людей он включает в государство не для того, чтобы предоставить им возможность уклоняться куда кто хочет, но чтобы самому пользоваться ими для укрепления государства. <...>

<...> Тогда государство будет у нас с вами устроено уже наяву, а не во сне, как это происходит сейчас в большинстве государств, где идут междоусобные войны и призрачные сражения за власть, – будто это какое–то великое благо. По правде же дело обстоит вот как: где всего менее стремятся к власти те, кому предстоит править, там государство управляется лучше всего и распри отсутствуют полностью; совсем иначе бывает в государстве, где правящие настроены противоположным образом. <...>

Еще об отборе правителей и их воспитании

– Помнишь, каких правителей мы отобрали, когда раньше говорили об их выборе?

– Как не помнить!

– Вообще–то считай, что нужно выбирать указанные тогда натуры, т. е. отдавать предпочтение самым надежным, мужественным и по возможности самым благообразным; но, кроме того, надо отыскивать не только людей благородных и строгого нрава, но и обладающих также свойствами, подходящими для такого воспитания.

– Кто же это, по–твоему?

– У них, друг мой, должна быть острая восприимчивость к наукам и быстрая сообразительность. Ведь души робеют перед могуществом наук гораздо больше, чем перед гимнастическими упражнениями: эта трудность ближе касается души, она – ее особенность, которую душа не разделяет с телом.

– Это верно.

– Надо искать человека с хорошей памятью, несокрушимо твердого и во всех отношениях трудолюбивого. Иначе какая ему, по–твоему, охота переносить телесные тягости, и в довершение всего еще столько учиться и упражняться? <...>

Справедливость воспитывается в человеке с детства <...> Все, что я говорил, касается женщин ничуть не меньше, чем мужчин: правда, конечно, тех женщин, у которых есть на то природные способности. <...>

<...> Когда властителями в государстве станут подлинные философы, будет ли их несколько или хотя бы один, нынешними почестями они пренебрегут, считая их низменными и ничего не стоящими, и будут высоко ценить порядочность и ту честь, что с нею связана, но самым великим и необходимым будут считать справедливость; служа ей и умножая ее, устроят они свое государство.

– Но как именно?

– Всех, кому в городе больше десяти лет, они отошлют в деревню, а остальных детей, оградив их от воздействия современных нравов, свойственных родителям, воспитают на свой лад, в тех законах, которые мы разобрали раньше. Таким–то вот образом всего легче и скорее установится тот государственный строй, о котором мы говорили, государство расцветет, а народ, у которого оно возникнет, для себя извлечет великую пользу. <...>

Книга восьмая

<...> В образцово устроенном государстве жены должны быть общими, дети – тоже, да и все их воспитание будет общим; точно так же общими будут военные и мирные занятия, а царями надо всем этим должны быть наиболее отличившиеся в философии и в военном деле.

– Да, мы в этом согласились.

– И договорились насчет того, что как только будут назначены правители, они возьмут своих воинов и расселят их по тем жилищам, о которых мы упоминали ранее; ни у кого не будет ничего собственного, но все у всех общее. Кроме жилищ мы уже говорили, если ты помнишь, какое у них там будет имущество.

– Помню, мы держались взгляда, что никто не должен ничего приобретать, как это все делают теперь. За охрану наши стражи, подвизающиеся в военном деле, будут получать от остальных гражданвознаграждение в виде запаса продовольствия на год, а обязанностью их будет заботиться обо всем государстве.

– Ты правильно говоришь. Раз с этим у нас покончено, то, чтобы продолжить наш прежний путь, давай припомним, о чем у нас была речь перед тем, как мы уклонились в сторону.

– Нетрудно припомнить. Ты закончил свое рассуждение об устройстве государства примерно теми же словами, что и сейчас: а именно, что ты считаешь хорошим рассмотренное нами тогда государство и соответствующего ему человека, хотя мог бы указать на государство еще более прекрасное и соответственно на такого человека. Раз подобное государственное устройство правильно, сказал ты, все остальные порочны.

[Четыре вида государственного устройства]

<...> – А мне и в самом деле не терпится услышать, о каких это четырех видах государственного устройства ты говорил.

– Услышишь, это нетрудно. Я говорю как раз о тех видах, которые пользуются известностью. Большинство одобряет критско–лаке–демонское устройство[9]9
  Платон считал государственное устройство Крита и Спарты (Лакедемона) наиболее близким к аристократическому, а следовательно, идеальному. – Примеч. авт.


[Закрыть]. На втором месте, менее одобряемая, стоит олигархия: это государственное устройство, преисполненное множества зол. Из нее возникает отличная от нее демократия. Прославленная тирания отлична от них всех – это четвертое и крайнее заболевание государства.

Печатается по изд.: Платон. Собрание сочинений:В4т.М.: Мысль, 1994. Т. 3. С. 298, 299, 300, 301, 302, 319, 326, 327, 328.