Текст книги "Время России. Святые века страны"

В результате Ливония так и поступила: использовала время перемирия, чтобы войти в военный блок. Земли ордена и владения рижского архиепископа переходили под протекторат Великого княжества Литовского. Ревель (нынешний Таллин) по решению местных бюргеров присягнул на верность шведскому королю. А эзельский епископ всего за 30 тысяч талеров уступил остров Эзель (нынешний Сааремаа, одна из прародин славян) брату датского короля.

Так против России объединились три ее мощных старых противника: Литва, Швеция и Дания. Их поддерживали Германское государство и Ватикан, а сам Ливонский орден как игрок практически исчез с этой шахматной доски.

Как это похоже на сценарии вовлечения России в войны во все времена: заставить нас участвовать в локальном конфликте – и выставить против России мощнейшую военную коалицию стран. Ливония в этой игре, выходит, была просто разменной монетой. С ее помощью надо было подорвать развитие России, которое Европа видит и трепещет.

За месяц до окончания официального срока перемирия отряды ливонцев вероломно напали на русских ратников в окрестностях Юрьева. Наши потери составили 1000 человек. Тогда Грозный дал команду войскам возобновить наступление – и в январе 1560 года Ливонская война продолжилась.

Поначалу все шло успешно: на Успение Богородицы был взят неприступный замок Феллин (нынешний Вильянди в Эстонии), главная резиденция магистров Ливонского ордена. Невдалеке от Феллина располагалась Псково-Печерская Успенская лавра. Ее настоятель, преподобный Корнилий, желая благословить русское войско, переслал осаждающим замок просфору и святую воду – и в тот же день Феллин был сдан!

Магистр ордена попал в плен, вся артиллерия замка досталась русской армии в качестве трофея. Таким образом Ливонский орден окончательно распался. Но в этот момент в войну против нас вступали союзники Ливонии.

Швеция и Литва выдвинули требование к Москве: вывести войска с занятых ею территорий. Грозный отказался и повел войска к литовской столице Вильно. По пути они взяли литовский, а на самом деле – один из древнейших русских городов Полоцк, так он возвратился на родину![8]8
  Милосердие к побежденным было типичным для армии Грозного: полоцкий гарнизон был распущен с миром, город сохранил самоуправление и судопроизводство согласно местным законам. История утверждает, что каждый поляк из захваченного Полоцка был одарен собольей шубой.


[Закрыть] Но после этого победное шествие наших войск стало буксовать. В 1564 году Россия терпит крупное поражение от литовцев в битве при Чашниках (это в нынешней Витебской области Белоруссии). Князь Шуйский – герой Ливонской войны – гибнет во время отступления, причем нелепо: по одной из версий, от рук грабителей из числа местных крестьян.

В 1569 году Польское королевство и Великое княжество Литовское объединились в одно государство – Речь Посполитую. России теперь надо было воевать с огромной западной империей. Это уже настоящее столкновение цивилизаций. Речь Посполитая (Rzecz Pospolita) – это польский перевод латинского res publica.

Прежде чем вступить с нами в прямое столкновение, Речь Посполитая настойчиво ослабляла Россию, поддерживая крымских ханов против нас. Их разорительные походы на Москву (например, поход Девлет-Гирея в 1571 году) принесли нам очень много горя.

После того как в 1576 году на польский престол взошел амбициозный Стефан Баторий (считается, что его поддерживали наши давние враги турки, желавшие реванша за крымские походы Москвы), Речь Посполитая сразу же перешла в наступление на Россию. Началась черная (а точнее, кровавая) полоса в нашей истории. В 1578 году армия, собранная Стефаном, заняла Венден, отвоевала обратно Полоцк (1579), взяла Сокол, Велиж, Усвят, Великие Луки – в результате этого абсолютно безжалостного рейда, сопровождавшегося полным уничтожением гарнизонов в каждом городе и крепости, польский король очень сильно продвинулся внутрь наших территорий.

Почти все население Великих Лук – а это семь тысяч человек – было уничтожено поляками. Такой жестокости русские себе никогда не позволяли. Польско-литовское воинство разорило Смоленщину, юго-запад новгородских земель, окрестности Рязани, рейды с грабежами проходили до самых верховьев Волги и в северские земли. Запад России сильно пострадал от литовского воеводы Филона Кмита-Чернобыльского – он сжег около 2000 сел, увел в плен огромное количество людей.

Другие литовские воеводы полностью сожгли Старую Руссу в феврале 1581 года. Шляхтич Ян Соломерецкий со своей конницей безжалостно опустошал Ярославскую область. Разорения от действий западных захватчиков напоминали татарские набеги. В этом «польско-литовском» войске служили наемники почти из каждого европейского государства – то есть, по сути, с Россией воевал весь тогдашний Запад.

На исходе Ливонской войны, в начале 1579 года, против нас выступает еще и Швеция.

Была у шведов «великая восточная программа» (это тяготение Запада к красивым названиям своих кампаний имеет давние корни), такой себе «план „Барбаросса” XVI века. Программа была призвана отрезать Россию от Балтийского и Белого морей. И у них получилось! Шведы захватили всю Эстонию и часть Ингерманландии – Ижорской земли (участок нынешней Ленинградской области и сам Питер), которую, однако, им пришлось оставить.

Крепость Орешек у впадения Невы в Ладожское озеро приняла на себя главный удар шведов. Вся округа крепости была опустошена. В ноябре 1580 года шведы взяли Корелу, где было истреблено две тысячи русских, а в 1581 году заняли Нарву, истребив около семи тысяч мирных жителей, затем Ивангород и Копорье.

Сами шведы своих экономических целей не добились. Да, они лишили Россию товарных потоков, идущих через Нарву, но эти потоки были перенаправлены через Северную Двину и гавани, которые были под контролем Польши.

Никогда еще мы не отвечали на столько вызовов разом. Даже монгольский рейд был одним врагом: монолитным, захватившим страну молниеносно и обложившим ее данью.

Прошло едва ли сто лет, как мы скинули иго, Россия только-только расправила плечи, стала уже де-факто империей. И вот она снова может погибнуть. Почему? В чем логика Промысла? Почему Бог так попускает, если Россия наделена от Него особой миссией – хранить истинную веру и нести Слово о Христе миру?

Может быть, здесь и кроется причина? Многие исследователи цивилизаций сходятся во мнении, что цивилизация крепнет и вырастает в ответе на вызовы и чахнет при их отсутствии. Тогда получается, что таким образом Промысл Божий растит нашу крепость, способность выживать и сохранять свою национальную идентичность в тяжелейших условиях давления со всех сторон. Промысл попускает нам вызовы, зная, что мы в силах ответить на них, став сильнее. Ведь эта сила нам еще очень много раз пригодится.

Во всей нашей истории Россия в большинстве своих войн будет воевать с коалициями, пребывая во враждебном окружении, боящемся и не понимающем нас. Во всей нашей истории нас будут ненавидеть за все – от веры до размеров территории. Во всей нашей истории про нас будут врать. И во всей нашей истории те, кто не любят нас, будут чувствовать в нас какую-то Правду, которую мы храним. Правду о мире и о них самих. Они будут видеть в нас то, к чему, возможно, были призваны сами. Большой духовный европейский проект – хранение истинной веры и знаний о Боге – Россия сумела реализовать, а Запад провалил. Эта наша тихая Правда о них будет резать глаза и заставлять нападать на нас.

И как символично, что первое масштабное столкновение наших цивилизаций происходит именно в этом веке – когда сам Бог явился в России Троицей у обители Александра Свирского, а с Запада Бога начинают окончательно изгонять Реформацией и эпохой Просвещения.

И эти тектонические сдвиги в духовной жизни Европы тоже родят тысячи вызовов для нас в будущем. И всегда мы вынуждены будем на эти вызовы отвечать.

Но во всех таких вызовах мы будем и получать утешения от Бога, тихие указания на Его присутствие рядом. Как сейчас, в пору этой большой европейской войны с Россией, во время легендарной осады Пскова Стефаном Баторием.

Уникальная икона «Видение старцу Дорофею» теперь находится в псковском кафедральном Троицком соборе. Похищенная и увезенная фашистами во время Второй мировой войны, она вернулась сюда только в 2001 году[9]9
  Канцлер Германии Герхард Шредер тогда передал образ Владимиру Путину.


[Закрыть]. В 2005-м, икона обильно мироточила.

На ней изображен исторический момент: явление Богородицы старцу Псково-Покровского монастыря Дорофею во время тяжелейшей обороны города от войска Стефана Батория. Псков тогда был осажден 100-тысячной армией, лучше которой в Европе на тот момент не было, а защищал его семитысячный гарнизон. Изнурительная для горожан осада длилась долгих шесть месяцев – с 18 августа по 4 февраля 1582 года. Но все равно полное уничтожение города казалось просто вопросом времени. Все со страхом ждали последнего удара.

Накануне сражения увидел старец Дорофей Богородицу, шедшую по воздуху, окруженную лучами необыкновенного света. По левую руку от нее шел преподобный Антоний – первый русский монах (начальник Киевских пещер), а по правую – Корнилий, игумен Псково-Печерской обители (павший от руки царя Иоанна).

И так они все, двигаясь по воздуху, перешли через городскую стену и вошли в Покровскую церковь, потом вышли из церкви и встали на стене крепости. И Богоматерь спросила:

«Где Мирожский строитель Нифонт, епископ Новгородский?»

Нифонт явился пред Нею, поклонился, скорбя, и сказал:

«О Пресвятая Владычица! В моем монастыре сего лета не было Литургии».

На это Пресвятая Богородица отвечала:

«Сыну моему и Богу тако изволившу».

То есть по воле Бога не служится Литургия, не приносится Его жертва. Прозвучавшие дальше слова Богородицы – это объяснение любых войн, настроений и общественных смут во все времена. Она сказала:

«О люди беззаконные! Вы прогневали Сына Моего Господа и Бога, и осодомили град сей скверными делами. И вот теперь пришла на вас беда».

Тогда многие святые и преподобные, что жили здесь когда-то, явились перед Богородицей и пали перед Ней в молитве:

«Владычице! Есть грех на людех и беззаконие, не прогневайся на них, но помолися Сыну Твоему и Богу нашему за град сей и за людей согрешивших».

Это видение так ясно объясняет миссию святых – они здесь и тем более там, на небе, становятся нашими заступниками. Заступниками за свой край, за ту область, где они подвизались, за людей их мест.

Далее Дорофей видел, как все псковские святые молят Богородицу о защите города. Тогда Пречистая Дева зовет к себе старца и велит ему:

«…(идти) к боголюбивым воеводам и к Печерскому игумену, и в собор Пресвятой Троицы, и возвестить им, чтобы прилежно и непрестанно молили Господа Бога, и принесли бы старый Печерский образ и хоругвь на стену города, где стою Я, и чтобы поставили здесь одну пушку, а другую внизу, для стреляния из них по королевским шатрам и влево за королевские шатры».

Еще Богородица повелела старцу объявить людям, чтобы они молили милостивого Бога и оплакивали свои грехи, и что Сама она тоже будет молиться Сыну Своему и Богу о прощении людских грехов.

Здесь потрясающе все: от того, что Богородица становится главнокомандующей в этой битве и дает очень конкретные инструкции к атаке на неприятеля, до таких же конкретных инструкций к выживанию и сохранению города в будущем: молитесь, кайтесь, прославляйте Бога. В этом Явлении будто выкристаллизовалась таинственная формула России на все времена: Господь сохранит нас, если мы сумеем сохранить Его в себе.

Весть о чудесном видении старца сразу же разлетелась среди людей, а потом была так же подробно описана и дошла до наших дней. Косвенные подтверждения событий можно найти в дневниках ксендза Станислава Пиотровского, секретаря Стефана Батория:

«…8 сентября в 5 часов утра начался генеральный штурм. Поляки, немцы, венгры бросились превосходящими силами и, потеснив отчаянно сопротивлявшийся гарнизон, ворвались в пролом в стене. Враги завладели уже двумя башнями… Казалось, мы несем сокрушительное поражение. И вдруг крик в толпе русских: „Не бойтесь, братие! Станем крепко, устремимся на литовскую силу вместе: к нам грядет Богородица со Своим заступлением и с помощью всех святых”».

Битва продолжалась весь световой день, была тяжкой и кровопролитной, но псковитянам удалось отбросить польское войско от стен города. Эта чудесная победа совершилась в день рождения Пречистой! В благодарность за помощь и заступничество решено было воздвигнуть храм Рождества Пресвятой Богородицы.

Это особенный праздник в истории страны. Рождество Богородицы, то есть день рождения Пречистой Девы, считалось днем рождения самой России. Издревле именно этому празднику посвящались наши главные храмы. На Рождество Богородицы 100 лет назад была одержана победа на Куликовом поле, и страна тогда будто заново родилась. И вот опять – на Рождество Богородицы под Псковом непобедимый Стефан Баторий потерпел самую крупную неудачу в войне с Россией. И России снова дан шанс на выживание. Рождество Богородицы снова становится нашим (уже третьим) Днем Рождения. Ведь если бы Псков пал, России могло и не быть. А устоял Псков по молитвам своих святых – иногда миру совершенно неизвестных.

Этот малоизвестный псковский святой застал оккупацию его земли Стефаном Баторием и даже предсказал ее.

Обитель, называемая Никандрова пустынь, стоит на реке Демянка в Псковской области. Стоит там, где некогда уединенно жил святой молитвенник. Тут и теперь глухой северный лес. Но и отсюда тихий святой служил духовным маяком тогдашнему русскому обществу и всей вечной России.

К иночеству Никандр стремился с детства. Рано стал монахом в довольно известной Крыпецкой обители. Этот и ныне действующий монастырь находится в 20 километрах от Пскова. Но Никандру хотелось большего подвига, чем быть монахом в обители, – и он уединился в глухом лесу. Нам сложно представить сегодня себе эту жизнь затворника-пустынника – какие страхи он должен был преодолевать там, с какими силами боролся, в каком бескомпромиссно-тяжелом быту жил. И при этом был богатейшим человеком на свете, потому что знал Бога.

Он прожил в лесу несколько лет, а затем вернулся снова в Крыпецк. Там с годами прослыл известным богомольцем, большим трудягой и старцем, к нему тянулись люди – и он снова бежал в глухой лес! На этот раз основательно, чтобы прожить там до самой своей смерти, а это ни много ни мало – 32 года! 15 лет из них он провел, не видя человеческого лица, так что и люди не знали о месте его подвигов. Лишь случайно к хижине отшельника, окруженной частоколом, набрел раз охотник. Через него люди узнали о Никандре.

К преподобному снова потянулись уже в этот глухой лес за молитвой, советом, помощью, исцелениями. Преподобный не дозволял себе выставлять напоказ свои дарования. Приходя тайно к его келии, люди всегда слышали, что он молится с горьким рыданием. Он же, заметив близость людей, тотчас умолкал, пряча от них полученный дар слез.

Не поняв строгость этого аскетичного, сосредоточенного в тишине и молитве жития, мы не поймем, на что равнялась всегда и интуитивно равняется и теперь русская душа. Тихий Никандр – из тех людей, без которых не было бы великой России, через него выражался национальный нравственный код.

В последние годы жизни к преподобному часто приходил диакон из Порхова, по имени Петр. Во время одного посещения Никандр поведал ему:

«Брат Петр, скоро Господь призовет к Себе мою душу, и ты погреби тогда мое грешное тело. Не знаю, как извещу тебя, ибо в то время будет брань: тогда придут сюда польские и литовские войска и будут держать Псков и Порхов в осаде; ты же, когда услышишь о моей кончине, небоязненно погреби тело мое, а над моим гробом будет воздвигнута церковь в честь великого и славного Благовещения».

24 сентября 1581 года, во время нашествия войск Батория, один крестьянин нашел старца скончавшимся: он лежал на рогожке с крестообразно сложенными на груди руками.

И нет сомнения, что победа над непобедимым Баторией была вымолена преподобным Никандром и такими же, как он, неизвестными миру отшельниками, которые предстоят пред Богом круглые сутки – за нас! Предстоят и сегодня.

Глава 5
Крым – враг

Крымское ханство – последний осколок Золотой Орды – в XVI веке было большим и могущественным государством, выходившим границами далеко за территорию полуострова.

Когда-то Россия помогла крымскому хану победить остатки ордынского воинства, но после этого сильно окрепший Крым стал врагом России и очагом конфликта, который не угасал десятилетиями. Тактика изматывающих ежегодных набегов была такой же, как у их предшественников: крымчаки налетали на наши земли, расхищали, грабили, убивали и уводили в «полон». Только за первую половину XVI века летописные документы упоминают о 43-х нападениях со стороны Крымского ханства!

Одними из самых жутких крымских набегов были:

• нашествие Магмет-Гирея (1521 год), в котором кроме чудовищных опустошений было уведено в плен под 800 тысяч человек;

• нашествие Саип-Гирея (1541 год), после которого сам Грозный писал: «От Крыма до Казани до полуземли пусто бяше»;

• Нашествие Девлет-Гирея (1552 год), пытавшегося препятствовать взятию русскими Казани.

Масштабы этих разорений были ужасающие: с XV по XVIII век крымцы угнали в неволю от трех до пяти миллионов (!) жителей России и нынешней Украины. Это при том, что население Московского государства в XVI веке не превышало восемь миллионов человек. Русские рабы ценились высоко – по всему миру они служили прислугой или на распространенном тогда галерном флоте.

Для выкупа захваченных людей (полоняников) в России существовал выкупной налог. За пленных служилых людей выкуп выплачивала казна, поэтому татары их почти никогда не продавали в рабство. Разумеется, постоянная статья этих расходов была дополнительным ударом по экономике. К тому же защита пограничных территорий была тяжелым бременем для Москвы. Существование Дикого поля сдерживало экономическое и социальное развитие Московского государства, препятствовало колонизации русскими плодородных черноземных территорий, мешало торговле с восточными странами.

То есть поводов атаковать этот очаг угрозы для России было более чем достаточно – только сил у нас не было. А завоевание Казани и Астрахани окончательно пробудило военный пыл османского султана и его крымского вассала. Под угрозой было все набеговое хозяйство, за счет которого жил Крым. Султан мог остаться без русских рабов. Новой целью турецкой и крымской политики стало возвращение Поволжья в орбиту турецких интересов, большой конфликт становился неизбежен. Тогда начались наши первые осторожные вылазки на крымские территории.

На днепровском острове Хортица в районе нынешнего украинского Кременчуга до сих пор целы казацкие заставы – первый опорный пункт казаков в их походе на Крым 1556 года. Тогда русские войска впервые в истории совершили несколько походов на владения крымского хана. Мы ходили на Керчь и Очаков, а в 1558 году очистили от татар устье Днепра.

Но это были, скорее, устрашающие рейды, атаковать Крым полноценно мы были не готовы. Спустя годы сам царь Иван Грозный назовет предложение пойти на Крым «злосоветием». И обвинит в нем Алексея Адашева и князя Курбского – эти два будущих военных предателя сильнее других выступали за крымский поход, собрав поддержку из бояр и знати. Есть версия, что причиной «злосоветия» была простая жадность приближенных царя, которые мечтали о присвоении обширных и плодородных южных земель. Другие полагают, что дело в очень большой игре – вовлечении России в затяжную разорительную войну с мусульманским миром, ведь Крым находился под протекторатом Турции – и отвлечении наших основных сил от Ливонии. Католический Запад буквально мечтал о том, чтобы Россия ввязалась в военный конфликт с могучей Османской империей. Много лет подряд не один папа римский призывал русских правителей включиться в «священную» войну против мусульман, обещая за это чуть ли не императорскую корону.

Однако все российские правители не велись на щедрые посулы. И не втягивались в «священную» войну за явно чужие интересы. Напротив, Москва всегда умела хранить сбалансированные (и даже добрососедские) отношения со Стамбулом, обмениваясь посольствами и заключая соглашения. Царь прекрасно понимал: попытайся он сделать в Крыму то же самое, что в Казани, – и Османская империя немедленно перебросит на полуостров отборные войска янычар, а турецкий флот на то время был лучшим в мире. И все же в 1559 году, воспользовавшись перемирием в Ливонии, Грозный ударяет по Крыму с невиданной до того силой.

Возглавил военную операцию Даниил Адашев – брат Алексея Адашева. Именно на Хортице Адашев построил лодки, на которых с войском в восемь тысяч человек спустился по Днепру в море, взял два турецких корабля, высадился в Крыму, опустошил улусы… Шесть недель русские войска держали в страхе татар. Адашев разбил несколько отрядов хана Девлет-Гирея, освободил от татарского плена в приморских улусах много русских и литовцев. При этом плененных в Крыму турок Адашев отослал в Очаков, который также был под крымчаками, велев сказать тамошним пашам, что царь воюет лишь с врагом Девлет-Гиреем, а с султаном хочет оставаться в дружбе.

Западное побережье Крыма было разорено, но на большее мы не пошли. Нам было это не по силам. Пока еще было рано. Грозный понимал, что покорение Крыма невозможно без слома военной мощи всей Османской империи, пребывавшей сейчас в зените могущества.