Текст книги "Героновы глазки"

Глава третья. Герон принимает гостей

1

Кухонные часы бескомпромиссно идут вперед, минута за минутой. Вот уже шесть вечера. Антон вышел из дома так и не дождавшись Вики с детьми, он успел соскучиться по своим малышам. С другой стороны, без лишних объяснений уходить на встречу с психиатром не так уж плохо.

«Вернусь, скажу, что выходил подышать.»

Антон приехал по указанному адресу без четверти семь. Подумал, что однозначный плюс прошедшей недели в том, что он стал пунктуальным.

«Сталинская высотка – что ж, психиатры всегда имеют на кусок хлеба и шикарные апартаменты, удивляться нечему. Следовало бы насторожиться, если бы при ценнике пять тысяч в час он принимал в хрущевке на окраине.»

Антон поднялся на пятнадцатый этаж, его взору предстала шикарная площадка, с картинами и диваном.

– Вести прием можно и в подъезде! – усмехнулся он. Смех вышел нервным. Он впервые на частном приеме доктора узкой специализации. Он псих, в этом ему пришлось признаться. И он платит немалые деньги, чтобы ему сказали: «Да, вы чокнутый.» Антон сделал глубокий вдох перед означенной дверью, сверил часы – без четырех семь, надавил пальцем на кнопку звонка. Звук отворяющихся автоматических засовов щелкнул глухим эхом.

«А он знает, как вести себя с ненормальными – безопасность превыше всего.»

– Входите, – донеслось из маленькой щелочки, образовавшейся между дверью и косяком. Голос неестественный, металлический. Антон открыл дверь и попал куда угодно, как ему показалось, только не в квартиру, где живут люди. Он не представлял, что ремонт квартиры может так ярко оживить интерьер. Повсюду каменные стены, словно в замке, вдалеке тронный зал, рядом со входом, в гостиной горит камин, на высоком потолке висит многотонная люстра с железными цепями и прикрепленными к ней подсвечниками, в каждом из которых свеча толщиной с полено.

– Восхитительный интерьер, – зачем-то вслух сказал Антон. Он не собирался расхваливать шикарную квартиру перед ее хозяином, не любил банальностей и был уверен, что всяк сюда входящий оставляет свою жизнь на пороге, погружаясь в прекрасные времена славных рыцарей и заточенных в темницах красавиц, и конечно, все они бесконечно повторяют: «Ах, какая красота!», «Ой, какие виды!».

Он прошел без приглашения в гостиную и уселся на поистине царское кресло из кованого железа, шелка и инкрустаций. Затем решил, что это место хозяина помещения и пересел в кресло попроще, из резного дерева. В этот момент автоматические засовы входной двери защелкнулись, Антон вздрогнул. Теперь он остался один на один с психиатром в королевском номере-клетке. Антон перестал жалеть свои две с половиной тысячи, которые предстоит отдать за прием. То, что он ненормальный, он и так знает, но провести вечер в покоях самого короля Артура, это незабываемо для простого ведущего специалиста с окраины Москвы.

«Где же этот доктор Протасов?» – Антон взглянул на часы – ровно семь. На пороге появилась высокая тень человека явно нестандартных размеров. Заиграла музыка, саундтрек Поля Энгеманна из фильма «Лицо со шрамом». В гостиную вошел «доктор Ставин».

Антон не сразу понял, что перед ним стоит человек, которого он видел уже дважды в жизни. Человек этот одет как настоящий рыцарь, металла на нем не меньше, чем в люстре над ним. Затем Антон всмотрелся в лицо и, конечно, заметил знакомую бороду. Такие бороды носили купцы старой Руси.

– Здравствуй, Антон! – голос звучал торжественно. Многие месяцы Герон готовился к старту проекта «Глазки», неделями он выбирал подходящего испытателя, советовался со спонсорами проекта. Наконец теперь, даровав этому ранее скромно, не поднимая носа живущему человеку, сеанс погружения в Трансляцию, он пришел познакомиться с ним по-настоящему. И разделить радость совместного участия в проекте мирового масштаба. Они откроют глаза всем, кто погряз в бытовых проблемах и чужой ограниченности. Они даруют человечеству настоящую свободу мысли, без боязни быть непонятым. Скоро каждый сможет творить свой собственный мир.

– Доктор Ставин, что вы здесь делаете, где доктор Протасов?

– Антон, выслушай меня! – он присел на свой царский трон, выровнял ноги и осанку, – Я доктор Ставин, я доктор Протасов, я Дмитрий Шонно, я есть Герон. Наша встреча не случайна. Сейчас я объясню, почему ты оказался здесь, почему тебя мучили видения, почему ты счел себя сумасшедшим. Прежде всего скажу – ты не сумасшедший. Все что ты видел действительно существует, но в другом месте. – Антон не очень понимал, что происходит, но он точно понял, что один сумасшедший в этой комнате есть. Он взглянул на дверь, затем на окна, ему хотелось сбежать немедленно. Но он знал, как ведут себя с психами, по крайней мере из кино. Не следует делать резких движений, пока. Герон заметил беглый взгляд, улыбнулся и добавил.

– Не беспокойся, нас никто не потревожит. Окна пуленепробиваемые, дверь из титана, на автоматическом управлении. Зайти и выйти можно только с моей помощью. – забота Герона о безопасности добавила страха в закипающую чашу недоверия Антона. Он молчал и слушал.

– Может быть чаю? Мятного? У меня есть отличный сбор.

«Этот тип знает больше, чем я думаю.»

– Да, пожалуйста. – Антон искал любые возможности к отступлению и может быть, пока «я есть Герон» нальет ему чашку чая, он увидит что-то или придумает что-нибудь, что поможет покинуть эту келью безумия.

– С вашего позволения, я буду кофе. – Герон обернулся и повысив голос сказал: «Лиечка, солнышко, угости, пожалуйста, своих гостей мятным чаем и кофе без молока.»

«Здесь есть еще кто-то, у них что тут, группировка? Почему „гостей“?»

Через минуту в гостиную въехал белого цвета, метром роста, робот. Части его тела идеально овальные, вместо ног крутящаяся вокруг своей оси платформа, руки почти нормальные, слегка короткие. Антон когда-то читал о таком. Похоже, что это домашний робот-помощник, точнее, помощница по хозяйству. Выполняет множество функций, обладает зачатками интеллекта. Программируется вручную. Поэтому роботом могут пользоваться только знающие люди. Но такая с первого взгляда ограниченность дает возможность закладывать нужные хозяину машины умения. Антон предположил, что этот неординарный человек заложил самые разнообразные умения в Лиечку, поэтому шутить с ней не стоит.

Лия подъехала к Антону, поставила на столик рядом с ним чай, отправилась к трону, посмотрела по сторонам, поставила кофе рядом с троном и уехала. Герон не обратил на нее никакого внимания, только сказал: «Спасибо, дорогая.» К своему кофе он не притронулся. Антон не хотел чая, но пренебрегать гостеприимством не стал, отпил из чашки.

– Неплохо.

– Это ты о чае? Пожалуй. Мозги у моей домохозяйки из различных сплавов, но руки точно золотые. Ничего, что я на ты?

– Пожалуйста.

– Я понимаю. Все выглядит несколько странно, но попробую объяснить, – Герон вдохнул, лицо озарила счастливая улыбка и он начал рассказывать свою историю.

– Когда-то, с тех пор прошло не меньше дюжины лет, я был обычным парнем с мечтами о будущем, как у всех молодых людей. Я хотел покорить мир, разбогатеть, прославиться. Меня всегда тянуло в науку, спасибо мамаше. Она брала меня на работу с тех пор, как я себя помню. Отца у меня никогда не было. Понимаешь ли, я из пробирки. Возможно этому я обязан своими, прямо скажем, недюжинными формами – мать выбрала лучшего кандидата на роль поставщика биологического материала. Смотреть за мной было некому, вот она и таскала меня с собой, в НИИ Кибернетики, которое было ей вторым домом, а вскоре и моим вторым, если не первым. Долгими вечерами вместо того, чтобы катать машинки, я бродил среди столов с компьютерами, расчетами и диаграммами. Там же научился читать. Моей первой книжкой была кандидатская диссертация мамашиного коллеги. Чего еще следовало ожидать – я стал ученым. Когда мне было шестнадцать, мамаша твердила: «Димочка, иди погуляй, Димочка, почему у тебя нет друзей!» Но было поздно, я дружил и встречался только с наукой, – Антон отпил чая, внимательно слушая, Герон так и не прикоснулся к кофе. – Нет, проблем с девушками не было. Я мог «подцепить» любую красавицу. Но мне было не интересно со сверстниками. Вобщем, ты понимаешь, я ботан до мозга костей!

Нет, Антон не понимал. В первую очередь он не понимал, зачем ему все это слушать. Он пил свой мятный чай, приготовленный золотыми руками робота-домработницы и слушал печальную историю ученого отшельника, – «Да уж, вечер выдался интересным», – думал он, разглядывая средневековые интерьеры и внимательно слушая хозяина замка, чьим заложником оказался.

– Я поступил в политехнический на бюджет, получил стипендию мэра за плевую работу, выигравшую на городском студенческом конкурсе разработок в области роботостроения. Тогда же, еще на первом курсе, на меня вышли люди из «Нуллан». Жизнь удалась – грезил студент. Мои одногруппники ничем подобным похвастаться не могли. Мне стало скучно в университете и я ушел в «Нуллан» на третьем курсе – закалачивать бабки и менять мир к лучшему. Я считал, что мои разработки оценят в этой передовой компании. Мы работали над проектом «Нуллан Айес». Я с самого начала предложил им разработку на шаг вперед – не очки, а линзы. Они сказали, что для человечества это слишком рано. Кроме того, они просто не верили, что я смогу сделать прототип, работающий прототип. И что ты думаешь они сделали с моим научным открытием? – в этот момент Герон потерял надменность и смирение образа, в коем предстал перед Антоном. Он заговорил как сумасшедший, не слышащий никого, кроме себя. Ответил он тоже сам. – Они предложили подтереться им и засунули мой проект в самый далекий, темный угол отдела разработок будущего. – Он сделал паузу, как будто вспоминая время минувшее в «Нуллан». – Тогда я понял, нет мне ровни в тех стенах. Им нужны гениальные технари, но никто не любит, когда ученик тычет учителя носом. Я оставил компанию и решил, что дальше все сделаю сам. Уйти по-хорошему не вышло. Я выкрал все прототипы своей модели, тогда еще не работающие, а так же всю документацию, которую они не успели отдать в юротдел на защиту корпоративных прав собственности. А это почти все, что я создал. Они не придали значения моим разработкам и не торопились с юридическими формальностями. Они не поверили, что линзы будут работать. Они сказали мне, что если линзы заработают в ближайший год, они поверят в правдивость филадельфийского эксперимента Эйнштейна. А знаешь, что говорил Эйнштейн? – Антон не сразу понял, что ему задали вопрос и не успел отрицательно покачать головой, перед тем как Герон в очередной раз сам ответил на свой вопрос. – Он говорил: «Imagination is more important than knowledge», привожу в оригинале. Понимаешь? Воображение! Когда я вспомнил его фразу, то все понял. Я должен подарить людям возможность не зависеть от чужого мнения. Я раскрою грани дозволенного. Никто никогда не скажет, что ты воображаешь какую-то херню. Ты сам будешь управлять своим миром. Сам определять, что ты хочешь видеть, а что нет. Каждый человек станет мастером искусства. Станет птицей! Ты понимаешь меня, Антон? Ты теперь понял, откуда у тебя видения самолета прямо за окном? Я даровал тебе погружение в Трансляцию, в Воображение. – Антон почти понял, о чем ему говорят и ничего не понял, как он с этим связан и зачем все это слушает. – Помнишь инцидент в кафе? – конечно, Антон помнил. – Прошу прощения за способ, именно в тот день я надел на твои роговицы глаз мои линзы. То, что ты видел потом, можно сказать, демо-версия. Настоящие линзы берут картинку прямо из мозга, представляешь? Я же аккуратно транслировал на твои линзы видео с камер наблюдения аэропорта Внуково, только и всего. Да, я знаю, извини, я не сдержался и сначала дал тебе жару. Мне нужно было понять, насколько ты устойчив. Я смоделировал видео крушения самолета авиакомпании «Гигант Аэро», чтоб ты коснулся настоящих ощущений, истинной мощи моего творения. Ты выдержал. Сделал верные умозаключения и решил провериться у психиатра. – небольшая пауза, улыбка. – Кстати, думаю, что проделал сегодня работу психиатра на отлично. Я объяснил тебе суть твоей, как ты считал, проблемы и объявляю тебя здоровым! Не забудь заплатить мне мой гонорар за прием – две с половиной тысячи, – он слегка посмеялся.

– Ну ты и урод! – Антон взбесился, узнав, что его помешательство рассудка, всего лишь игра какого-то чокнутого придурка из «Нуллан». (Ох уж эти айтишники, новые люди) Он уже готовился объявить себя социально опасным типом. Обдумывал, как им жить, если его попросят с работы, узнав об очередной умственной нестабильности сотрудника отдела архива «СтрахАльянса». А это была какая-то, мать его, проверка! В бешенстве он бросил в Герона пустую чашку. Чашка коснулась его лба и …исчезла в теле сидящего перед ним рыцаря. Через секунду она разбилась о стену за спиной непонятого гения.

Антон замешкался.

– Трансляция, Антон! Хотя это было невежливо!

«Второй раз, – точнее вторая впустую разбитая кружка, – ну сколько можно!» – Антон тщетно попытался разбить кружку о лицо Герона, но как и в случае с самолетом, целью кружки была иллюзия. На самом деле Герон общался с Антоном из своего загородного дома. Все, что видел Антон, было работой его пары линз, под руководством создателя. Все, кроме робота Лии, чая и кофе.

– Я ожидал подобной реакции. Поэтому наше знакомство состоялось в полувымышленном помещении с полунастоящими людьми. Ты, конечно, настоящий. Я – увы, нет. Оглянись вокруг, Антон! Ты видишь прекрасные залы средневекового замка. Ты видишь меня. Это все не настоящее. Это изображение дают тебе линзы, мои линзы. Назовем их «Героновы глазки»?

– Называй как хочешь, я хочу домой! – крикнул Антон.

Понимаю. На случай, если ты не поверишь моему рассказу, я решил продемонстрировать тебе их возможности. Приготовься. Все начнется прямо у тебя перед глазами.

Антон вспомнил ужасное состояние, в которое его первый раз погрузили эти линзы. Он снова почувствовал жар, исходящий от окна его квартиры, увидел пылающий «Аэробус» и расплавленную ручку «Монблан». Он приготовился к новому погружению в безумный мир безумного ученого.

Сидящий напротив рыцарь стал распадаться на мелкие кубики, один миг, и перед его ногами лежит гора цветных фигурок, как несобранный пазл. Каменные стены поползли вверх, на их смену из образовавшихся в полу щелей потянулся зеленый стриженный газон. Люстра расплавилась, длинными дымящимися каплями металла перелилась на пол, собралась в змею и уползла из комнаты. Пол разъехался, под ослепляющий свет и дым из паркета, как из-под сцены, появилась группа «Пинк Флойд» в полном составе. Молодые, они играют «Бегство» из альбома «Дарк сайд оф зе мун», тут же они полетели вверх и исчезли в серых облаках, таких же хмурых, какие висят над двухэтажными домами из бордового кирпича на их родине. Вслед, как будто кто-то проматывает пленку снизу вверх, прилетел Робертино Лоретти, исполняющий тоненьким голоском «Аве Мария». Затем из горшка с цветком возле пустующего трона, вырос миксер с тремя кнопками скорости. Из под миксера вылезла ладонь величиной с квадратный метр, вытянула указательный палец и нажала первую скорость. Все находящееся в комнате закружилось, неспешно, словно в вальсе, вокруг лопастей гигантского бытового прибора. Антон воспарил на своем стуле из резного дерева вокруг вращающихся ножей гигантского миксера. Вместе с ним кружились, спрыгнув со стен, картины, поющий «Аве Мария» мальчик, сервировочные столики, чайные наборы. Палец нажал вторую скорость. С карнизов сорвало шторы, штукатурка на стенах, будто под воздействием мощного магнита, завибрировала в такт вращению, где-то уже отдирались слои известки и деревянных реек, прибитых крест-накрест. Вращение стало намного быстрее, Антона начало подташнивать. Он кружился, неподвижно сидя на стуле, вцепившись в подлокотники и широко раскрытыми глазами смотрел на хаос вокруг. Кубики, на которые рассыпался Герон вновь потянулись друг к другу. На этот раз они понадобились не все. Перед Антоном явилась голова, туловище и руки Герона, ноги остались в формах несобранного пазла кружиться в ураганном вихре. Герон мрачно смотрел на Антона серым лицом, не моргая, как будто он не живой. Его левая кисть руки сомкнулась, вытянув большой палец вверх. Ноготь на этом пальце расслоился до десяти сантиметров. Герон начал ковырять ногтем левый висок, сохраняя мертвое выражение лица. Окровавленная кожа стружкой пряталась под ноготь, вскоре из виска хлынула кровь. Герон вошел пальцем в висок и стал крутить им, выворачивая при этом руку, словно она вовсе и не крепится к телу суставами, сухожилиями, мышцами. Рука работала как коленвал. С первыми оборотами большого пальца глаза Герона стали закручиваться в общее месиво внутри головы. Белки со зрачками исчезли, теперь только кровавый фонтанчик бился из маленьких скважин на лице Герона. Палец огромной кисти руки, появившейся из-под миксера, сделал небольшой взмах, как бы дожидаясь подходящего момента и нажал на кнопку максимальной скорости. Все, что еще оставалось неподвижным, присоединилось к круговерти нечеловеческого вальса. Глазу Антона трудно различить, что именно несется рядом с ним, штукатурка оторвалась от стен со всеми облицовочными материалами и вонзилась в крутящийся вокруг невидимых винтов смерч. Казалось, сам дом сейчас пошатнется и вольется в дьявольскую воронку. Антон побледнел, веки опустились, он обессилил и тихо прошептал, на большее его легкие оказались не способны: «Хватит, прошу тебя!» – в тот же миг все многообразие предметов, осколков и непонятных вещей, вместе с расплющенным, словно катком, поющим «Аве Мария» Лоретти, рухнуло на пол, свернулось в водоворот и утекло сквозь невидимую щель в полу. Антона вырвало.

Затем, как после дождя в разряженном воздухе, глаза Антона прояснились и он увидел настоящую квартиру, в которой находился. Замок с камнями, кованой мебелью, огромным камином, исчез. Вокруг только типовой ремонт советских времен, со старыми польскими гарнитурами, протертым кожаным уголком светло-коричневого оттенка с деревянными подлокотниками и прочими атрибутами состоятельности того времени. В гостиную заехала Лия, прибрать осколки от разбитой чашки. На фоне старой неухоженной советской квартиры робот смотрелся не к месту, слишком странно. Как будто действие происходит в книге футуриста конца шестидесятых.

– Теперь ты веришь мне? Ты осознал могущество моего творения? – голос, полный гордости, звучал отовсюду. Антона все еще мутило.

– Да, кажется. Это как игра, «Покемон Го», так?

Герон «насупился», чего-чего, а такого сравнения он не ожидал.

– Ты что, смеешься? – сказал Герон. – Осознал ли ты могущество моего, настоящего творения, с переполненной реальностью, а не с дополненной, как в игрушках?

– Чего ты от меня-то хочешь? Ну осознал. Дальше что? – Антон перестал бояться сумасшедшего ученого. Слишком часто за последнее время он испытывал страх, чувство это слегка притупилось от постоянного использования.

– Я хочу пригласить тебя в свою команду изменяющих мир.

Повисла пауза. Антон не совсем понял сделанное ему предложение. Герон молчал. Через минуту продолжил.

– Подумай, кто ты есть. Отбрось отцовство. Кто есть ты? Клерк с мизерной зарплатой, мечтающий о повышении? Ты угробишь всю свою жизнь на проглатывание унижений и тупости, которые каждый день подают главным блюдом на твоей работе. Но ты стойкий парень, умный, ты все выдержишь. Через десять лет возглавишь свой отдел, еще через десять подразделение, перед пенсией тебе дадут порулить департаментом и подарят памятную бриллиантовую брошку. Это твой смысл жизни, кроме продолжения рода? Для этого ты вдохнул воздух после удара по заднице, когда тебя вытащили из утробы матери? Ответь утвердительно и можешь уходить, я никогда больше не встречусь на твоем пути. Но я не верю, что ты считаешь целью своего создания занять должность с окладом в шесть раз больше, чем сейчас и все. Когда это произойдет, ты все равно будешь подчиненным. Ты опять будешь глотать и терпеть, только от тех людей, которым побоишься попрекнуть и словом. Ты врастешь в свое кресло у компьютера и не поднимешь головы, когда подует свежий ветер.

Со мной ты откроешь свободу, для себя и других. Деньги – пыль. Так говорят те, у кого они есть. У меня есть. Я щедро отплачу тебе за участие в проекте. Три миллиона сразу, еще три после выполнения первой части плана, три после официального открытия корпорации «Глазки». Я мог бы платить и четыре, но три – мое любимое число, – он закатился громовым смехом. – Деньги – пыль, запомни. Но я не хочу, чтобы ты соглашался только из-за денег, я пойму, если это будет так и тогда мы расстанемся сразу. Подумай, Антон, вспомни, ты всегда считал, что ты самый обычный парень. Так оно и было, пока судьба не свела нас в «Мамочке». Ты уже вошел в историю, как первый испытатель «Героновых глазок». Я знаю, что ты скажешь: тебе нужно подумать. Думай. Когда примешь решение, просто позвони мне. И не беспокойся, я не стану подглядывать за тобой через мои, то есть твои «глазки». У тебя есть вопросы?

После такой тирады, похожей на практику нейро-лингвистического программирования, у Антона была тысяча и ни одного вопроса. Все слишком не похоже на правду. Больше сон, чем реалия.

В очередной раз он оказался в непростой ситуации. Он понимал, что перед ним сумасшедший ученый. Все эти «глазки», линзы, видения на яву, роботы. Мечта любого мальчишки. Но он уже не мальчишка. Прежде всего, он отец. Хоть Герон и намекнул ему, что это не главное. В жизни Антона, той жизни, которую он вел до первого сентября этого года, дети, семья – были приоритетом номер один. Разве может быть иначе? Но если деньги – пыль, если их навалом, что тогда ему делать? Долгие годы он прикрывался щитом нужды своей семьи, позволяя относиться к себе как к бездушному винтику, маленькой детальке огромного механизма. Он и был винтик, и будет им дальше. Будет ходить на работу, где за его спиной пойдут слухи и легенды после случая с Сашей. Он будет считать бюджет, откладывать на взносы за ипотеку, за садик, за школу, за коммунальные, за машину жены. Будет выдумывать дешевое меню на обед, стараться меньше питаться в кафе, не ходить осенью с детьми в цирк, потому что перед рождеством на работе подарят билеты. Этого ли он хочет? В этом ли смысл его маленького счастья?

Герон предлагает финансовую свободу и участие в глобальном проекте. Проекте изменения мира.

«Зачем ему нужен я? Что я могу, вести учет его бумажек? И что это за проект? Он не сказал…»

– …Герон? – спросил он, как бы уточняя, то ли имя назвал.

– Я слушаю.

– Зачем тебе нужен я? Я ничего не смыслю в том, что ты сотворил. Я не знаю, что ты задумал. Каков твой план?

– Хороший вопрос. Ну какой приличный человек соглашается на девять миллионов, не спросив о своих обязанностях?

Я запатентовал свою разработку, как только покинул стены «Нуллан». Они так ослепились своими очками суперагента, что не поверили в мои линзы и профукали свой шанс. Я создал компанию, корпорацию «Глазки», пока номинально. Этой организации предстоит совершить революцию. Мы выпустим продукт, без которого не захочет жить ни один человек на планете. Все, что ты видел – моя фантазия. Не факт, что тебе она понравилась. Но я уверен, иллюзии собственного производства придутся тебе по душе. Для начала мы проведем небольшую промо акцию. Раздадим бесплатные образцы моим старым-добрым друзьям. Только тихо, мы не скажем им, сделаем сюрприз. Одному мне тяжело оставаться незамеченным при росте два метра десять сантиметров. Понимаешь, о чем я? Зачем мне кто-то другой, если у меня есть ты. Настоящий испытатель первого прототипа. Тебя не нужно обучать, ты сотрудник с опытом. – голос слегка разразился смехом, но быстро замолчал.

– Что это значит?

– Это значит, я натяну на их глаза свои линзы и пну их задницы прямо в безумие! Они не узнают от чего сходят с ума, они не вспомнят доброго друга из былых времен хорошей работы. Этого и не нужно. Я не злопамятный мститель, который хочет видеть умоляющие глаза. Я только заставлю их признать мою правоту. Линзы работают! Эти бедолаги слетят с катушек к чертовой матери, я тебе гарантирую. Да и черт с ними, парой конкурентов меньше, да? – он заржал как породистый конь, со свистом из щек и брызжущей слюной. Антон не видел его, только слышал, но этого достаточно, чтобы понять, что парень по ту сторону динамиков, тронулся.

– О ком ты?

– Ты так и не понял? Я о команде «Нуллан».

– Я должен тебе сказать свои мысли, правду. По-моему, ты свихнулся. Ты хочешь лишить рассудка людей только за то, что они не поверили в твои разработки. У них ведь есть семьи. – Антон не знал, правильно ли поступает, но чувствовал, что с опасным психом лучше говорить честно. Так больше шансов остаться невредимым.

– Семья. Снова ты о своем. Великие ценности человечества – семья и очаг. И что дальше? У меня нет семьи и никогда не было. Мне не знакомо чувство привязанности. Я, признаться, терпеть не могу свою мамашу. И да, я понимаю, что мною движет месть под руку с обидой, злостью и гордыней. Как думаешь, в какой из кругов ада попасть моей душонке? – он вновь залился нечеловеческим хохотом.

– Я не могу ответить сразу. Мне нужно подумать.

– Не бери в голову, я не верю в бога. – Герон вроде снова пошутил, но голос оставался ровным. Антон не понимал, как действовать. Единственное, что он сейчас хотел, это поскорее покинуть стены этой психушки. Прошла минута.

– Подумал?

– Нет. Мне нужно больше времени.

– Раз так, даю тебе три дня. И вот еще что. Прими в качестве гонорара за проделанную работу небольшую сумму. Лиечка, принеси то, что положено дяде.

Антон понял, что ему хотят компенсировать – труды испытателя «Героновых глазок». Как только речь зашла о выплате гонорара, он осознал, что опасность ему не грозит, по крайней мере, сегодня. Но до конца он не мог быть уверен. Его собеседник, «лечащий врач» и как выяснилось, потенциальный работодатель, слишком импульсивен.

Послышался глухой звук моторчиков, в комнату заехала Лия, посмотрела на Антона своими безжизненными синими линзами. Антон прочитал на ее металлическом лице, лишенном мимики, безмерную тоску. Лия протянула перемотанную резинкой пачку денег.

– Антон не знал, сколько там, но он не ожидал, что ему дадут СТОЛЬКО денег. Он знает, как выглядит его оклад в подобном виде, он любит носить деньги, перемотанные резинкой. Это дает чувство уверенности, что он контролирует свои финансы. Пачка, протянутая ему роботом, объемом и весом превосходила зарплатную пачку в пять-семь раз. Он не стал считать деньги, хоть очень и хотелось. Живя от зарплаты до зарплаты, он привык, что в кармане водится не больше двух-трех купюр, достоинства тем меньшего, чем дальше отдалялся день начисления «зэпэ». Огонь азартного восторга обжег его легкие и гортань. Антон не мог произнести и слова. Даже если на этом он попрощается с Героном, у него появилось не меньше полумиллиона.

«Полмиллиона, Господи, спасибо!» – Все труды, сомнения, все страхи, все не зря! Да он готов сутками кружится в том воображаемом миксерном урагане за такие деньги!

– Много денег? – подал голос Герон, увидев реакцию своего гостя. – Я так не думаю. Ты испытывал одно из величайших изобретений в мире. Возможно, я оплатил твои труды слишком скромно. Однако сумма не ровная, я удержал положенный мне гонорар за один час работы психотерапевта. Теперь ты знаешь, что не сумасшедший! А то, что я сам, можно сказать, заставил тебя записаться на прием, так это великий заговор врачей и фармацевтов, увы! – Герон безмолвно улыбнулся. – Тебе понравилась терапия?

– О, доктор, великолепно! Порекомендую вас всем своим знакомым психам! – Антон взбодрился от только что полученной годовой премии со всеми возможными бонусами, в том числе «Сотрудник года». Премия, которую Антон и не мечтал получить в конце декабря хотя бы раз в жизни. Этот раз настал вне стен «СтрахАльянса».

– Ну что ж, уважаемый Антон Криспин, – в голосе Герона слышны удовольствие и грусть, – не смею вас более задерживать. Лия проводит вас. До встречи!

Антон хотел ответить: «Посмотрим», но решил, что лучше придержать язык за зубами, пока он в квартире обезумевшего гения. Лия подъехала к нему, слегка преклонилась и рукой указала в сторону выхода. Антон поклонился в ответ этой обездушенной узнице апартаментов сталинской высотки и жадно зашагал к выходу. «Интересно, – думал он, – а соседи знают, что за стенкой живет одинокий робот?»

Он вышел на улицу, предварительно поклонился консьержу. Свежий воздух ворвался в организм. Беспрерывно погружаемые в приключения легкие не желали его выпускать, а уступив, заново всасывали кислород с запасом, до боли в ребрах. Антону значительно полегчало. Впервые за долгое время он чувствовал себя защищенным. Пусть не на долго – он понимал, что очень скоро ему придется принимать самое трудное в жизни решение. Но сейчас, в этот прекрасный воскресный вечер, когда Москва слегка утихла перед новой рабочей неделей, с ясным умом, хорошим настроением и плотной пачкой денег в кармане, он прогуливается по Садовой-Спасской улице, затем повернет к Чистым прудам, может быть, заскочит в «Кружку» на пятнадцать минут. Ему необходимо снять стресс. На секс сегодня можно не рассчитывать. Вика всегда возвращается с детьми от родителей измотанная и уставшая. Он это знает и даже не затронет тему любви вечером. – Поэтому почему бы не выпить пива? – утвердил вопросом свое решение Антон. – Наспех, конечно. Родные не знают, где я и пора поторапливаться. – Он еще раз насладился, если так можно выразиться в Москве, свежим воздухом и побрел к знакомому бару неподалеку, проматывая в обратном порядке все, что произошло с ним за последнее безумное время.