Текст книги "Хоккейные перекрестки. Откровения знаменитого форварда"

Второе «золото» «красно-белых»

 • • • • • • •

Отчасти любопытна предыстория прихода Боброва в наш клуб. Футбольный сезон вроде бы закончился, Всеволод Михайлович расстался с «Черноморцем», о котором я упоминал. А в хоккейном «Спартаке» его нет и нет, мы уж не знали, что и думать. Правда, объявили, что в помощники Бобров берет Афанасьева Бориса Ивановича, в прошлом вратаря ЦСКА, вместе, кстати, с Всеволодом Михайловичем играл. Помощник действительно приступил к работе с нами и все повторял: вот-вот Бобров приедет в «Спартак».

Зима на носу, нового наставника по-прежнему не видно в составе. Спартаковские сборники, в их числе я, благополучно улетели на Олимпиаду-64. Вернувшись, познакомились, наконец, с Всеволодом Михайловичем. Февраль того же года. Весной под руководством этого специалиста стали третьими в чемпионате страны. Два последующих сезона брали «серебро». То есть появились стабильность, основательность, гарантирующие высокие места.

Не знаю, может, у Всеволода Михайловича был спецплан, как привести нас к званию чемпионов. Но, уверяю, ни один тренер на самом деле подобных планов не вынашивает, во всяком случае, громогласно о них не заявляет. Предположим, где-то на радио или телевидении озвучит: ставлю, дескать, цель завоевать титул. Глупость. От подобных заявлений до реальности, как говорится, широкий шаг. Ведь неизвестно, что произойдет, травмы могут вывести из строя хоккеистов и так далее. Сам работал в ипостаси тренера, знаю тонкости, «подводные течения». Только недальновидные люди говорят о далеко идущих планах.

Судя по всему, Бобров держал в голове, как нам лучше сыграть. Команда к тому времени хорошо смотрелась. По ходу сезона 1966–1967 мы объективно сильнее тех же армейцев были. Стабильный, ровный состав. Один Зингер Виктор Александрович чего только стоил! У ЦСКА и близко такой голкипер не просматривался, вообще это слабая их позиция. Лишь через пару лет появится в воротах Третьяк. Словом, ровнее у нас состав, мощнее, что ли. Плюс ко всему, в 67-м уже отсутствовал в рядах ЦСКА Костя Локтев – чувствительная потеря. На подходе тройка Викулов – Полупанов – Фирсов и Харламов в том числе. Но они появятся чуть позже.

У нас три полноценных звена, очень хороший вратарь, среди защитников в сборной играл один Блинов. Остальных, в их числе Кузьмина с Макаровым, Мигунько, вполне можно было пробовать в национальной команде, они созрели для свершений. Все они, кстати, выступали за вторую сборную.

Ровно провели сезон 1966–1967, с отрывом в очках шли от ЦСКА. Если даже они обыграли бы нас в ближайшей очной встрече, то лишь сокращали разрыв, не более того. Мы, однако, победили в принципиальном матче и досрочно, за два тура до конца первенства, завоевали второе «золото» чемпионата СССР. С такими ребятами, как Фоменков – Борисов – Мартынюк, Шадрин – Якушев – Зимин, не могли уступить. Разумеется, еще не назвал свое звено. Кстати, Женя Зимин уже чаще в нашей тройке играл после ухода из команды моего брата.

Прекрасно теперь сознавали, что сильнее «Динамо», «Крыльев», особенно на весьма длинном отрезке турнирного пути. На короткой дистанции, где-то среди четверки клубов можно, конечно, оступиться. И не успеть выправить положение. А в хоккейном «марафоне» сумма нашего мастерства оказалась, безусловно, выше, чем у тех же «Динамо», «Крыльев».

Болельщики не верили в победу

 • • • • • • •

Если помните, вкратце упоминал об Олимпиаде 1964 года. Когда объявленный старшим тренером «Спартака» Всеволод Михайлович Бобров все никак не приходил на свой пост. И общаться с ним стали уже после олимпийских баталий.

Между тем наша спартаковская тройка входила в основной состав национальной команды. Это никем не подвергалось сомнению. В 62-м, как я уже говорил, сборная СССР из солидарности со сборными социалистического лагеря проигнорировала чемпионат мира в Колорадо-Спрингс. Что позволило обновить и наиграть состав. Практически никого не осталось из поколения игроков, побеждавших в 54-м, 56-м годах. В 63-м, в победном для нас первенстве мира в Стокгольме, выступал один только Сологубов, но к Олимпиаде в Инсбруке и его отцепили.

Три тройки атаки к играм должны остаться в неизменном составе, так, во всяком случае, планировалось. Кстати, на мировом первенстве 1963 года не выступал Костя Локтев, в том звене на правом фланге его подменял Виктор Якушев. Еще имелась замечательная тройка Петухов – Юрзинов – Волков. Разумеется, наш триумвират с братом и Старшиновым. И Фирсов, десятый нападающий.

Представьте, буквально за два дня до вылета в Инсбрук Юрзинова срочно госпитализируют с аппендицитом. Он выбывает из обоймы. Надо сказать, в 63-м Владимир Владимирович был сильнейшим центрфорвардом в стране. На мой взгляд, он играл сильнее Альметова, Старшинова, очень здорово выглядел. Можете оценить масштаб бедствия для сборной накануне главного турнира четырехлетия в связи с такой потерей.

Срочно вызвали Виктора Якушева, его, к слову, даже на сборе не было при подготовке национальной команды к Олимпиаде. Тренеры перекроили третье звено. Фирсов слева, Якушев в центре и справа Леонид Волков. Стас Петухов оказался десятым нападающим. Тем не менее сыграл три матча в нашем со Старшиновым звене: травму получил брат. Стас и заменил его.

Откровенно говоря, ехали за победой, хотя предвидели, будет весьма и весьма непросто. У болельщиков, как мне рассказывали, особой веры в успех сборной почему-то не наблюдалось. Успех в 63-м на чемпионате мира в Стокгольме посчитали случайностью, и все в подобном духе. Якобы плохо смотрелись чехи, шведы тоже не блистали, а канадцы, по мнению фанатов, вообще непонятно кого прислали. В основном к таким выводам пришли дилетанты, которые, как правило, оценивают игру по внешним признакам.

В Инсбруке наперекор скептикам все матчи, считаю, провели на «ура». Некоторые сложности, впрочем, преодолимые, возникли в поединке с чехами; взяли-таки барьер. Поверженными оказались американцы (они еще котировались на олимпийских турнирах), шведы, о чехах упомянул.

И вот решающая встреча с канадцами. Мы с ними сыграли несколько матчей в турне по Северной Америке, в плане подготовки к Олимпиаде. Да, выступали в Инсбруке в основном канадские студенты, но весьма способные ребята. Многие из них, между прочим, затем успешно играли в Национальной хоккейной лиге. Тренировал ту сборную «Кленовых листьев» известный за океаном священник Патер Бауэр, он позднее тепло отзывался о советских хоккеистах.

Тяжелейшей выдалась игра. Кстати, спартаковское звено внесло ощутимый вклад в общую победу. Проигрывали – 0:1, брат мой отыграл шайбу – 1:1. Снова уступали – 1:2, Старшинов забивает – 2:2. В начале третьего периода Вениамин Александров, как оказалось, проводит победную шайбу – 3:2!

Для нас, наверное, самый счастливый день в жизни, если говорить о спортивных достижениях. Попасть на Олимпиаду раз в четыре года, да еще взять «золото» – лучше, пожалуй, не бывает. По-моему, надо особенно ценить людей, способных сохранить спортивное долголетие, радовать болельщиков на двух, а порой и трех Олимпийских играх. Дорогого стоит!

В те годы атмосфера в сборной, скажу вам, царила удивительно теплая. До сих пор поддерживаем отношения; правда, нас уже мало осталось, но тем не менее… В национальной команде примерно как в «Спартаке», почти все ровесники. Разница между нами один, два года максимум. Лишь Константин Борисович Локтев несколько старше. Отсюда общность интересов не только хоккейных, но и общечеловеческих. Очень близкие люди, можно сказать, почти родные.

Случалось и такое: вчера клубы играли, а завтра в сборной мы собрались. Здоровая на грани иронии шутка в порядке вещей. Те взаимоотношения, повторюсь, до сих пор сохранились. С Виталием Семеновичем Давыдовым, Владимиром Владимировичем Юрзиновым, Станиславом Афанасьевичем Петуховым, Вячеславом Ивановичем Старшиновым. К великому сожалению, нет уже с нами Локтева, Альметова, Александрова, Фирсова, Брежнева, Рагулина, Кузькина, других потрясающих мастеров хоккея и просто замечательных людей.

Никаких разногласий в той сборной не было. Предпосылок испортить отношения не существовало. Хотя бы потому, что национальная команда не постоянно действующая единица, люди собираются вместе на весьма короткий отрезок времени. Там происходит концентрация усилий по достижению высокой цели. Просто не до выяснения отношений. Да и зачем их выяснять?

Характерный пример. На некоторых тренировках в клубе игроки могли подраться, в любой команде случается. Не помню аналогичных инцидентов в сборной. Вообще, полагаю, главная команда страны 60-х – образец взаимоотношений между игроками, тренерами, обслуживающим персоналом.

С удовольствием общался в свое время с Сашей Альметовым. Игрок великолепный, с потрясающим чувством юмора. Много-много шутили. Не сказал бы, что могли загулять, но пару раз где-то посидели. В свободное от хоккея время. Особенно любили собраться по окончании чемпионата мира, когда возвращались в столицу. Как правило, на следующий после прилета день шли в баньку. Затем шли перекусить.

Уже говорил, нынче прекрасные отношения с Давыдовым, Петуховым. Довольно часто видимся, в основном на хоккейных мероприятиях. С Вячеславом Ивановичем Старшиновым последнее время регулярно общаемся, он старается не пропускать матчи с участием родного клуба.

В сборной 60-х все немножко подтрунивали друг над другом. И сейчас нет-нет да вспомним при встрече былые времена, розыгрыши, прибаутки. Позволяю себе отпускать шуточки? А как же! Кто-то из моих друзей всегда является объектом для байки. В мой адрес тоже шутят…

Евгений оставил тройку

 • • • • • • •

У брата был привычный вывих плеча. Нынче подобная напасть лечится легко, полвека назад – почти неразрешимая проблема. Это одна из причин его досрочного ухода из большого хоккея. Вторая – выпал из обоймы сборной. Мог бы в клубе продолжать играть. Пытался убедить его – тщетно. Жаль, очень жаль. «Все равно когда-то пришлось бы уйти. Мне вот работу предлагают по специальности», – подытожил Евгений. Что ж, семья, ребенок, так он решил построить свою жизнь дальше. Наверное, в подобных случаях каждый сам определяется.

Конечно, спорт нас объединял, плюс мы – близнецы, жили в одной семье. Позднее, естественно, стали отдаляться, Женька женился раньше меня. Интересы в жизни видоизменились, это нормально. Одно время жили вместе на проспекте Вернадского: мама, он с женой и я. Потом брат с супругой получили квартиру в Останкине. Остался я с мамой и старшей сестрой. Еще две моих сестры замуж вышли, у них было свое жилье.

Да, три сестры родные! Причем намного старше меня и брата. Старшая – 1921 года рождения, средняя тремя годами моложе, и младшая родилась годом позже средней сестры. Мы, братья-близнецы, появились на свет в 38-м. Старшая сестра скончалась в 2008 году. Помню, во время оформления права на наследство нотариус с некоторым изумлением в голосе поинтересовался: «Это сводная ваша сестра?» «Родная», – отвечаю. Существенная разница в возрасте невольно бросалась в глаза. К слову, старшая во время войны рвы противотанковые копала на подступах к столице, враг-то был рядом.

Подробный рассказ о родителях, сестрах еще впереди. Пока вернусь к вопросам хоккея и общению с братом, отмотаю, образно говоря, несколько лет назад. Тогда Евгений еще не думал об уходе из «Спартака», о смене профессии. Виделись с ним, как правило, в команде. Жил он, напомню, в отдельной квартире в Останкине с женой и маленьким ребенком. Конечно, иногда встречались и за пределами хоккейной площадки, вместе праздники отмечали. Проведать маму брат приезжал.

Характеры у нас разные. В детстве, юности, бывало, дрались. В четырнадцать, пятнадцать лет. Что могли не поделить? Старая квартира в Сокольниках, печное отопление. Каждый из нас поочередно спал на кровати и раскладушке. Понятно, на кровати удобнее, теплее. Получалось, престижнее. Неделю он, следующую – я, так мы с ним договорились. Не помню, чтобы становился зачинщиком ссор. Женька мог сказать: мне еще день остался на кровати. Разумеется, меня возмущала несправедливость, начиналась потасовка. Не любил, когда братишка списывал домашние задания. Я-то считал, что каждый должен самостоятельно их делать.

Будучи уже взрослыми людьми, тоже ругались достаточно часто, но теперь по сугубо хоккейным вопросам. Женя считал, что мы с Вячеславом Ивановичем игнорируем его во время игры. Дескать, специально пас ему не отдаем. Шайба от центрфорварда, по мнению брата, куда чаще оказывалась у меня, а его, партнера нашего, несправедливо обделяют вниманием.

Дело, прежде всего, в том, что Старшинов, как в хоккее говорят, праворукий. Я – левый крайний нападающий. Вячеславу Ивановичу, так получалось, удобнее адресовать шайбу мне. Сыграть с Евгением во время очередной атаки не всегда с руки. Надо учесть, Вячеслав Иванович не считался самым техничным игроком советского хоккея. Дошло до того, что брат отказывался выходить с нами в одной тройке. На полном серьезе.

Пришел к Всеволоду Михайловичу Боброву, сказал, что не станет больше играть со мной и Старшиновым. Сказывался характер – «взрывной», даже немного вредный. Бобров перевел его в другую тройку. Жаль, тренер не пообщался с нами, у нас и в мыслях не было игнорировать брата. Спустя неделю, видимо, осознал, что погорячился. Попросился назад. Так восстановилось звено в прежнем виде.

На телевидении был корифеем

 • • • • • • •

Прежде я коротко рассказал, как и почему брат уходил из большого хоккея. Одно время Евгений тренировал мальчишек в спартаковской ДЮСШ. Два Владимира – Кучеренко и Зубков – его воспитанники. Зубков начинал у нас, затем в ЦСКА карьеру продолжил, в сборной поиграл. Позднее брат возглавил школу, лет семь был ее директором.

В 76-м ему предложили попробовать себя на телевидении, и он сразу ушел туда, не размышляя. Кстати, никогда мы с ним не разговаривали о нюансах работы на телевидении.

Еще позже, уже во время своей болезни, Евгений звал меня на эфир. Хотел вместе со мной вести репортажи. «Давай, приходи, одному непросто», – агитировал брат. Я все отнекивался, чего-то ждал. Обещал – мол, завтра, послезавтра. Так и не получилось. Для тех, кто делал первые шаги на ТВ, он был, конечно, корифеем. Наряду с Маслаченко и другими телезвездами.

Например, ныне известного комментатора Розанова Женька едва ли не на работу брал. Ведь на том же канале «НТВ-плюс» проводятся конкурсы по отбору будущих кадров, своего рода тестирование. Вот Евгений Александрович тоже активно участвовал в процессе. Его помнят на телевидении, тепло отзываются. Как о комментаторе прежде всего. В прессе тоже читаю подробности о работе брата.

Женя долго болел, мучился. Отмирали нервные окончания. В подобных случаях говорят «одна кожа и кости». Никто не знал, отчего это. Сначала здесь, в России, поставили диагноз и заявили, что не в состоянии помочь. То же самое сказали в клиниках Израиля и Америки.

Дочь у Евгения осталась, Ольга. У нее двое детей, сын и дочь. Иногда общаемся. У Ольги финансовое образование, еще и архитектурный институт окончила. Как-то позвонил коллега с «НТВ», интересовался, нет ли у меня случаем знакомого дизайнера. Порекомендовал Ольгу коллеге, тот остался доволен ее работой на своем дачном участке. Другому знакомому опять же ее сосватал по дизайнерским делам. Шутим с ней: «Будешь, наконец, агентские мне платить?! Регулярно клиентов тебе подбираю». Вообще семья хорошая, дружная, умеющая работать, отдыхать. Рад за них.

К рассказу о родном брате еще обязательно вернусь. Ведь он для меня не умер…

Величие Тарасова

 • • • • • • •

Призываю объективно оценивать события, вклад людей в развитие популярной игры. Анатолий Владимирович Тарасов, безусловно, из когорты лучших тренеров за всю историю отечественного хоккея.

По-моему, он, как никто другой, тонко уловил взаимосвязь между характером самой игры и особенностями русского человека. А именно: мы в состоянии тяжелые физические нагрузки выносить и в экстремальных условиях выживать. Это первое. Второе: русские горазды на выдумки, игровую хитрость в лучшем смысле слова. Плюс весьма развитое чувство коллективизма. Особенно в то время, когда у каждого из нас масса воспитателей была – в лице школы, семьи, рабочего коллектива, комсомола, партии и т. д.

Хочешь не хочешь, а вливаешься в систему. И к солидным нагрузкам, как я уже сказал, человек приспосабливается. Тарасов прекрасно это понял и все органично увязал в работе с подопечными. Не думаю, однако, что это совсем уж осознанно, специально произошло. Скорее интуитивно.

С тактической точки зрения Тарасов представлялся мне не самым искушенным специалистом. Но у него были принципы, применение которых улучшало игру команды, приносило результаты. Вот один из его лозунгов, забавный отчасти, однако действенный, бьющий по мозгам, формирующий психологию игрока: «Пас только на советский крючок!» «Не все у нас из окопов вышли и пошли в атаку». Как вам? Я не помню случая, чтобы Анатолий Владимирович оскорбил хоккеиста по какой-то причине. Все замечания по делу. Если плохо играешь, он, конечно, мог об этом сказать. Про качественную игру шепнет на ухо Чернышеву: «Борька-то сегодня неплохо смотрелся».

Будучи одним из спортивных руководителей, прочувствовал линию партии. Мораль проста: Советский Союз должен всегда и во всем быть первым. Чем плохо? Считаю, именно Тарасов с Тихоновым, по большому счету, создавали, делали наш хоккей.

Да, акцент на максимальные нагрузки, двух-, трехразовые занятия в день. Раз в неделю – ударная тренировка. С методической точки зрения нормально. Замечу, у Тарасова игроки не умирали, никто инвалидом не стал.

Анатолий Владимирович не очень влиял на сопутствующие хоккею моменты, скажем, судейство. Что влиять-то, когда твоя команда, ЦСКА, и так сильнейшая в стране. Если сравнивать, то куда больше, по-моему, влиял на процессы Виктор Васильевич Тихонов. В конце семидесятых, начале восьмидесятых работал я начальником управления хоккея Спорткомитета СССР. Каких только колкостей не услышал за своей спиной, смысл сводился к тому, что Майоров-де помогает родному клубу – «Спартаку». Хотя оснований для подобных утверждений никаких. Стоило, к примеру, ЦСКА споткнуться, судье ошибиться, и сие выставлялось форменной трагедией.

Арбитра гноили в песках

 • • • • • • •

Знаменитая сорокаминутная пауза в историческом, особенно для спартаковцев, матче с ЦСКА. Сезон 1968–1969. Решающая игра за звание чемпионов страны. Тарасов уводит за кулисы свою команду. Армейцы проигрывали – 1:2. Трудно сказать, я, наверное, так же поступил бы. Не засчитали заброшенную армейцами шайбу: время истекло. Хотя на табло «Лужников» горели цифры, согласно которым доли секунды все же оставались. Однако люди, сидевшие у контрольного секундомера, однозначно дали понять: шайбу засчитывать нельзя. Из-за этого и разгорелся сыр-бор.

Тарасов, повторюсь, увел за кулисы свою команду, понятно, в знак протеста. Да никакую запись злосчастного момента он там не смотрел! Насколько знаю, к Анатолию Владимировичу подошли люди соответствующего уровня, положения и настоятельно рекомендовали продолжить матч. В ложе почетных гостей за игрой наблюдал сам генсек Брежнев. За подобный демарш Тарасова лишили тогда всех почетных званий; позже, правда, вернули регалии.

В данной связи вспоминаются спекуляции вокруг имени Тарасова по поводу второго финального поединка Кубка европейских чемпионов. Опять же «Спартак» играл с ЦСКА. Нас «сломали» по ходу третьего периода две заброшенные не по правилам шайбы. Их забили ногами, а не клюшками. Так нам виделось, во всяком случае. В одном из двух скандальных эпизодов вообще непонятно, коснулась шайба ноги армейского игрока или нет.

Разумеется, по прошествии времени я говорил на эту тему с тогдашним арбитром встречи Юрием Карандиным. Юра, приоткрою секрет, спартаковский болельщик. Божился и клялся, что ни он сам, ни его коллега, Роберт Сахаровский, толком не видели этих моментов. Конечно, спартаковцам, мягко говоря, неприятно вспоминать ход третьего периода того матча, особенно его результат. Армейцы, напротив, полагают, что все было в рамках правил.

Карандин, кстати, никогда не говорил о давлении со стороны Тарасова на арбитров той встречи. С Юрой у меня приятельские, доверительные отношения. Мы с ним члены, правда, теперь уже бывшего, исполкома Федерации хоккея России. Ныне в состав правления входим. Ему скрывать от меня, по сути, нечего. Многократно выезжали вместе на крупные турниры, часто общаемся не только по хоккейным делам.

Я не оправдываю Карандина и Сахаровского, они вполне могли ошибиться. Как, впрочем, и Тарасова. Просто стараюсь оценивать человека с точки зрения масштаба личности. На мой взгляд, это правильнее. Характер – да, был неоднозначный. В конце концов, дело не в арбитрах, точнее, не только в них. Ведь Кулагин два периода из трех руководил армейцами в памятном матче Кубка чемпионов, а не Тарасов.

Вот после второго перерыва на скамейку ЦСКА пришел уже Анатолий Владимирович. Это касалось не Федерации хоккея, не «Спартака», а руководства армейского клуба. Там скомандовали Тарасову идти на скамейку. И появление такого человека, видимо, многое перевернуло в умах хоккеистов. Команда явно преобразилась. Это про масштаб личности.

Никто не идеализирует Тарасова, человеком он был противоречивым. Мог, к примеру, «насолить» несимпатичным ему людям. И смех, и грех: однажды маститый тренер решил наказать строптивого, на его взгляд, хоккейного арбитра. Специалисту привиделось, что судья Андрей Захаров якобы не очень хорошо работал на матчах с участием ЦСКА. Андрей к тому времени уже не пацан, окончил престижный вуз, МВТУ имени Баумана, состоявшийся в жизни человек.

Короче говоря, летом его отправили на переподготовку в лагерь, где-то в… песках Средней Азии обретался. На два месяца. Жарища страшная, от сильного ветра нигде не спастись, песок забивался даже в рот. Просто жуть. Об этом в подробностях мне рассказал сам Андрей.

С арбитром Захаровым, так получилось, у меня неприглядная история вышла. Вообще, с точки зрения дисциплины на площадке репутация моя не очень высокой была. Отнюдь не по моей вине, считаю. К примеру, давали десятиминутный штраф за проступки, которые и проступками-то не назовешь. Другим мастерам за, казалось бы, аналогичные вещи ничего не выписывали.

К слову, с Андреем всегда были нормальные, отчасти приятельские отношения. Знакомы хорошо, даже играли в одной команде – третьей мужской «Спартака» по футболу в первенстве Москвы. Он в роли центрального защитника. И друг против друга довелось выходить, Андрей защищал цвета своего вуза – МВТУ имени Баумана, я учился в МАТИ.

Так вот, Захаров обслуживал хоккейный матч первенства СССР «Динамо» – «Спартак». Сирена об окончании периода, игроки покидают лед. Я на правах капитана общаюсь с арбитром, обычное дело. Обсуждаем эпизод, в оценке которого, на мой взгляд, судья ошибся. Игра, эмоции, как совсем без них? Немножко нецензурщины себе позволил, в порядке вещей, подобное нередко случается. Разговор доброжелательный, за рамки дозволенного не выходил. Ну, как приятели говорили.

Кто-то из динамовцев подслушал, что я ругаюсь. Ага, Майоров лексику соответствующую употребил, ату его! Хоккеист «бело-голубой» команды настаивал: давайте, мол, Майорову десять минут штрафа. Что вы думаете? Захаров пошел на поводу у «стукача», дал-таки мне вожделенный динамовцами штраф.

Буквально через день после инцидента, высосанного непонятно из какого места, члены спортивно-технической комиссии союзной Федерации хоккея проводят свое заседание. Конечно, большую часть времени посвящают «проступку» Майорова. Нет, меня не дисквалифицируют, а… рекомендуют руководству клуба снять Майорова Бориса Александровича с должности капитана «Спартака».

Старший тренер Карпов, видимо, получил указание от спартаковских боссов – наказать «штрафника». Вообще исполнительным был, старался ни с кем не конфликтовать. Команда против, буквально на дыбы по этому поводу встала: не станем Майорова из капитанов убирать, и все. Единственным, кто промолчал в той ситуации, оказался Вячеслав Иванович Старшинов. Он в итоге и надел капитанскую повязку.

Слегка отвлекся, продолжу размышлять о масштабе личности Тарасова. Маститый хоккейный наставник подчас не брезговал слухами, пользуясь абсолютно непроверенной, искаженной, по сути своей, информацией. Мстил людям, мог буквально сгноить нелояльного ему человека, как в случае с арбитром Андреем Захаровым. Это было нормально для Анатолия Владимировича.

Тем не менее только по таким поступкам нельзя судить о человеке, на мой взгляд. У меня непросто складывались с ним отношения. Но я все-таки по прошествии многих лет стараюсь смотреть шире, оценивать глубже. И прихожу к выводу, что Анатолий Владимирович Тарасов наряду с другими знаменитыми специалистами делал наш хоккей в лучшем смысле слова. Об этом я уже говорил, можно и повторить почти философскую истину.

Буквально на моих глазах происходила удивительная трансформация с известными в мире хоккея людьми. Например, с Рагулиным Александром Павловичем. Как-то, уже работая на телевидении, я брал интервью у замечательного партнера по сборной Советского Союза. Для своей передачи. Александр Павлович неожиданно для меня лестно отозвался о Тарасове, которого в бытность игроком терпеть не мог. «Как же так, Саш, что произошло?» – спрашиваю давнего товарища по хоккею. «Саныч, да, пока играл, не очень его любил. Но Тарасов – человек с большой буквы».

Анатолий Владимирович весьма охотно помогал бывшим подопечным (может, и не всем). Участвовал в их жизни, устраивал на работу, холил, лелеял. Люди по достоинству оценивали подобное отношение к себе, уважали хоккейного наставника. На примере Рагулина это очевидно. Видимо, позднее игроки осознали, что и в хоккейном плане Тарасов многое правильно делал.

Основную его отличительную черту охарактеризовал бы так: патриот. И своего дела, и страны в целом. Доходило в какой-то степени до курьезов. Во время неформальной встречи кто-то из фанатов, видимо, полушутя, полусерьезно спросил у Анатолия Владимировича: а тот же Уэйн Гретцки мог бы сыграть за нашу сборную? Ответ, характерный для Тарасова: «Нет». Из зала: «Почему?» – «Потому что Гретцки не был пионером и комсомольцем».

Однажды на заседании членов спортивно-технической комиссии специалист бросил фразу: мол, воспитательный процесс в том же хоккее бесконечный, никогда не завершится. Вероятно, не случайно у ведущих тренеров страны советских времен были любопытные прозвища. Придумали их игроки первого поколения, еще в середине 50-х прославившие отечественный хоккей на международной арене. К числу остроумных выдумщиков можно отнести Сологубова, Трегубова, Сидоренкова, Гурышева, Уварова, Пучкова.

Загадка для вас: кого из наставников звали «серпастый молоткастый»? Правильно, Тарасова. Этот специалист шел в ногу со временем. В ЦСКА при Анатолии Владимировиче даже партийная ячейка функционировала, команда-то армейская. Там с этим легче и проще, чем на гражданке. Всех заставляли вступать. Вот Аркадий Иванович, наверное, один из немногих, кто скептически оценивал данную ситуацию.