Текст книги "Игла империи Альби"

Друзья Бартеза тем временем применили простую и эффективную тактику – максимальное сближение с противником, стремительная смена блоков и коротких захватов, призванная вывести нападающих из строя. Только если Трезубец бросился на врага, рассчитывая на лобовое столкновение с коренастым и очень широкоплечим противником, то Скрипач, демонстрируя атаку стилетом, резко ушел в подкат, сбил с ног ближнего бандита. Нанеся сопернику смертельный удар ледяной сталью, он перекатился по полу и, пригнувшись, встал напротив другого бойца. Теперь против троих пиратов осталось только четверо бандитов, но у двоих из них были опасные пизанские сабли.

И вот надо же было так случиться, что на широкой дворцовой лестнице «Золотой Устрицы» в самом начале схватки появился выдающийся, влиятельный и весьма жестокий пиратский капитан, один из пиратских баронов, Чёрный Джафар. Кроме трех необычной красоты девушек, в его свите были два черных дракона – представители знаменитой расы и непревзойденные галактические бойцы. Об их способностях в кают-компаниях пиратских кораблей рассказывались истории, в которые, впрочем, мало кто верил. В тот самый момент, когда возникла секундная пауза после первой атаки, Чёрный Джафар вдруг закричал:

– Стоп-стоп-стоп! Бартез, а почему ты меня не пригласил на свою веселую пирушку?! Тем более, насколько я припоминаю, после нашего рейда ты мне кое-что задолжал?..

Затем, уже обращаясь к Ди, Джафар произнес:

– А что за претензии у вас к моему другу и должнику? И кто вы такие?

Ди уже понимал, что бой продолжен не будет, и предпочел объяснить пирату суть претензий:

– Бартез и его люди угрожали клану Серенити и должны ответить за это.

Чёрный Джафар, чувствуя, что уже управляет стихиями тех энергий, которые только что бушевали на арене боя, спустился по ступеням и обратился к Ди:

– Пройдем, поговорим, не при свидетелях, думаю, я смогу уладить это недоразумение. – И повторил с нажимом: – Это недоразумение! И уберите сабли, они сегодня не напьются пиратской крови!

Он увлек Ди с его сообщниками в боковую галерею и оставил в зале изумленных такой концовкой пиратов Бартеза.

Когда Черный Джафар со всей свитой скрылся из глаз, Бартез перевел взгляд сначала на Скрипача, и тот только развел руками, затем взгляд капитана остановился на Джеке.

– Дорогой мой Джек, я рад сообщить тебе, что за этот вестерн, который ты мне организовал, ты будешь нанят в следующий рейд за половину твоего контракта. И вообще, что-то мне захотелось в космос.

Тут уже Трезубец развел своими огромными руками.

– Но, капитан, мы же только начали… Ну, я имею в виду, развлекаться.

Бартез с Дуардо уставились друг на друга и разразились хохотом. Но это был не очень веселый смех, а скорее нервная разрядка, и она немного помогла прийти в норму после напряжения последних минут.

К ним подошли Том с земанкой. Скрипач взял за руку Джоан.

– С тобой всё в порядке, дорогая?

Певица рукой сжимала порванное платье.

– Не совсем, – виновато ответила она и оглянулась на Тома.

Молодой человек растерянно произнёс:

– Я не нарочно… Она пыталась вырваться…

– Это не страшно. Платье разошлось по шву. В гримёрке мы это исправим.

Тут появился Чёрный Джафар.

– О-о, Бартез, представь меня нашей гостье из империи Земы.

– Знакомьтесь, Джоан, это наш друг. Джафар. И он, как всегда, появился очень вовремя. Не хотелось портить такой прекрасный вечер.

Пиратский Дон улыбнулся всей компании без исключения и сказал:

– Господа, пока не прозвенел первый звонок, прошу вас быть гостями за моим столом в «Золотой Устрице».

В этот момент один из бойцов клана Серенити подошёл в компании.

– Разрешите забрать саблю? – он показывал рукой под ноги земанки.

Джоан, нахмурившись, спросила у Скрипача:

– Что он хочет?

– Его сабля под вашими ногами.

Джоан надменно пнула оружие в сторону бойца Серенити. Тот поднял и с угрозой в голосе процедил:

– Повежливей, инопланетянка.

В ответ, едва повернув голову, земанка сказала что-то на своём языке.

Пристыженный бандит удалился.

Джафар спросил Скрипача:

– Что она ему сказала?

– Знаете, я пока ещё не силён в ее языке, но насколько я понимаю, она сказала… «Грубый мальчик!»

– Грубый мальчик?.. Грубый мальчик! Потрясающе! Бартез, учись! Вот как должен отвечать на хамство настоящий аристократ. Я слышал, что титул Джоан в империи Земы соответствует нашей герцогине. Господа, прошу к моему столу, и мы отметим знакомство. Вечер начинается прекрасно.

И он увлёк всю большую компанию обратно в «Золотую Устрицу». Там к ним присоединилась и Мид, с широко раскрытыми глазами, в тревоге, выслушавшая рассказ Тома о драке с кланом Серенити.

* * *

Уже за столом, когда принесли фрукты и шампанское, по предложению Джафара все подняли тост за очаровательную герцогиню Земы и её творчество. Сразу после этого Скрипач и Джоан ушли готовиться к концерту, а Чёрный Джафар отвёл Бартеза в сторонку, чтобы перекинуться парой слов.

– Бартез, говорят, ты был где-то далеко, но, наверное, успел прочитать в газетах наши новости?

– Ты про арест Генри Чича? Да уж… Всегда вспоминаю его лихо закрученные усы. А я тебя ещё в прошлый раз предупреждал. Он хотел пересидеть и не заниматься политикой, дождавшись гибели своих врагов, как говорится в древней поговорке гуннов. Но политика, видимо, сама занялась им?

– Всё это так, Бартез. Но нарушен некий негласный договор с империей. Много лет империя не трогала пиратских Донов, если они не интриговали против неё.

– Скажи-ка мне, что за фабрикацию они применили, чтобы подставить Чича?

– Как обычно. Сначала одного бизнесмена запугали и заставили написать заявление, а когда дело стало рассыпаться, бросились искать других, кого можно было бы заставить дать показания против него.

– Ты моё мнение знаешь, Джафар. А Генри я предупреждал. Знаешь, что я сказал ему при последней встрече?

– Нет.

– Я сказал ему, что он окружил себя ядовитыми змеями и к тому же частенько поворачивается к ним спиной. Вот предатель и воткнул ему кинжал в спину. Он думал, что если встроится в государственную систему, то Император его пощадит. А теперь он висит на крюке в подвале, и, даже подняв весь флот, мы не сможем его вытащить. Это под силу только Земе. Но с некоторых пор эти сверхсущества стали слишком много позволять нашему тоталитарному государству. Может, их купили чем-то? Не знаю, а может, ворон ворону глаз не выклюет?

– А знаешь, о чём я говорил с Генри во время нашей последней встречи?

– О чём?

– Ты знаешь, Бартез, когда-то Чич был одним из лидеров Свободных Миров. Я спросил его, верит ли он в существование души человека? «Да, верю», – ответил Генри. Тогда я продолжил: «А что для дьявола важнее? Завладеть разумом или душой человека?» – «Не знаю, – сказал он. – Не готов тебе сразу ответить». – «Разум рождается и живёт в мозгу, а душа где? – продолжал спрашивать я. – В сердце, по твоему мнению, или во всём теле, включая мозг?» – «Скорее во всём теле. И в сердце, и в мозгу, а значит, и в разуме», – отвечал Генри. – «А кто сильнее – разум или душа?» – «Наверное, у разных людей по-разному…» – «Но у кого-то разум может победить душу, а у кого-то душа может подчинить разум. Тогда я снова спрошу тебя. Что для дьявола важнее? Овладеть разумом или душой человека?» – «Я понимаю, к чему ты клонишь, Джафар, – отвечал он, – но представь себе правителя, чьим разумом завладел дьявол, а душа ему не подчинилась. И что? Что она может сделать?» – «Думаю, что многое может…» – «Например?» – «Например, она может остановить дьявола и его дела и его замыслы, молитвой». – «Не знаю, не хочу спорить на эту тему. Может, ты и прав… Кстати, в главных словах господа, к которым он призвал обращаться в трудный час, всего лишь две просьбы: “Прости долги наши, яко и мы прощаем должникам нашим” и “Не введи во искушение и избавь нас от лукавого…” – «Вот и я о том же, – сказал Генри Чич. – Понятно, что все банкиры служат дьяволу, но ему этого мало, он хочет, чтобы и должники продали ему души…» Вот такой был между нами разговор. Ладно, Бартез, давай всё-таки найдём время, чтобы спокойно поразмыслить, как реагировать на эту ситуацию. Ты ведь понимаешь, зачем они это сделали?

– Понимаю, – откликнулся капитан, – чтобы каждый задавал себе вопрос: если Генри подвесили на крюк, то не окажусь ли я следующим?

* * *

Прозвучал второй звонок, и все пошли в зал. Шоу было великолепным и продолжалось больше двух часов. После окончания концерта вся компания снова собралась в «Золотой Устрице». Появление Скрипача и Джоан было встречено аплодисментами всего зала. Весь вечер рекой лилось шампанское. В какой-то момент Джоан упросили исполнить что-нибудь со сцены ресторана. Никто не ожидал, что знаменитая во всех галактиках певица согласится. Но она уже стояла с микрофоном в руке, освещаемая лучами софитов. Джоан объяснила музыкантам, как нужно аккомпанировать, и весь зал восторженно слушал её волшебный голос. Голоса у земанцев были другими, нечеловечески глубокими и красивыми.

– Господа, эту маленькую песенку я написала только что. Простой мотив и несколько слов. И эту песню я исполняю для моих друзей, Капитанов звёздных дорог.

Все были в приподнятом настроении, и прекрасный голос принцессы иных миров привёл публику в полный восторг. Хорошая, запоминающаяся мелодия и слова на языке Джоан. Припев звучал на языке, понятном всем, и было там всего два слова: «Грубый мальчик! Грубый мальчик! Грубый мальчик!»

Никто в тот вечер и подумать не мог, что песня станет популярной и прокатится по всем системам. Хит, который сочинили на ходу, через неделю напевали миллиарды существ Вселенной: «Грубый мальчик! Грубый мальчик! Грубый мальчик! На-на, най-на. На-на, най-на. На-на, най-на. Э-ху, ху-ху. Э-хму, хму-хму. Э-хму, хму-хму…»

Бартез наклонился к уху Скрипача.

– Текста, конечно, маловато, но есть энергетика и мотивчик хороший. Как привяжется, так и будешь полдня напевать.

– Подожди-ка, – сказал Том, наклонившись к Скрипачу с другой стороны:

– А мотивчик этот где-то я слышал. Скрипач, а ты, часом, не слизал его?

Скрипач ответил:

– Том! Ты разве забыл? Нот-то у нас во Вселенной всего восемь! Поэтому всё в этой музыкальной жизни когда-то уже было, дружок. И если я взял ноты какого-то гения, не вижу в этом ничего плохого. Тем более, Том, есть древнее, как мир, правило: в кабаках можно исполнять что угодно, без всякого разрешения автора.

– И всё-таки, где-то я это уже слышал?.. – повторил Том.

Но мотивчик действительно привязался, и он ещё долго напевал себе под нос: «На-на, най-на».

* * *

Дальше состоялась встреча с одним из концессионеров, который участвовал в организации ряда удачных пиратских рейдов эскадры. Бартез тут же получил несколько внушительных переводов на предоставленные банковские карты. Десять миллионов пеньёзов. Для команды это было серьезное пополнение пиратской казны. На часть этих денег будет произведен ремонт и оснащение «Паруса Надежды», да еще останется на целый год пиратской жизни. Для снятия стресса искатели удачи закатили грандиозную гулянку. Том помнил, как появился Черный Джафар со своими красотками, как пили старый «Гийом», как требовали допустить их к секретному погребу винодельни, а вот кто предложил отправиться попытать удачу в казино «Белый Карлик», он так и не смог припомнить.

Ещё Том помнил, как спросил Джафара, о каком долге тот говорил, и старый пират рассказал ему о проигранном Бартезом пари на ящик каррарского рома. А вот в чем суть пари, он уже не помнил. Потом помнил смех и красивые темные глаза спутницы Черного Джафара, которая шепнула ему: «Выкупи себе рабыню, и будет тебе счастье в моих мирах». Потом колесо рулетки так увлекло его, что все куда-то подевались, и мало кто видел, как пиратский капитан Бартез чуть не спустил в рулетку всю казну «Паруса Надежды». Они могли оказаться в крупном проигрыше, если бы не произошло одно событие. Одно из тех, что происходят раз-два в жизни игрока. Из тех событий, о которых все мечтают, но которые всегда происходят внезапно.

Том перестал играть, так как даже после бутылки хорошего вина старался безукоризненно следовать законам рулетки. Эта безжалостная к неосторожным игрокам стихия могла в один момент разрушить всё везение игрока. Но всё же в этой стихии действовали некоторые законы, которые нарушать было очень опасно для кошелька искателя удачи. Один из законов гласил: перед игрой определи свой игровой капитал, на который ты готов сыграть в этот раз. Но если удача не улыбнётся и игровой капитал закончится, больше играть нельзя, как бы ни соблазняли мелькающие на барабане цифры. Том свято чтил законы игры и, проиграв сегодня пять тысяч пеньёзов, только наблюдал, как Бартез раз за разом проигрывает крупные ставки, пытаясь дождаться, когда выпадет десятка. Том знал также ещё одно правило системной игры. Если ты видишь, что твой товарищ попал в некоторую зависимость от собственных заблуждений или его зацепило нечестной игрой казино, надо попытаться остановить друга и вывести из игры.

– Бартез, давай сделаем паузу и попьём кофе. Тебе сейчас нужно проветрить голову. Твоя система сегодня не сработала. Или казино поставило нас на безвыигрышную спецпрограмму.

Бартез понимал, что проигрыш уже был сравним с той цифрой, которую их концессионер перечислил на счета как долю всей команды, и Том был прав. Отыграться в такой ситуации доводилось очень редко. Вдруг Том сильно сжал запястье капитана. Бартез проследил за его взглядом. На соседнем столе крупье полез под стол. Перед этим он неудачно бросил шарик, и колесо рулетки выбросило его за борт.

Том шепнул:

– Это знак! – и начал крутить головой, пытаясь понять, как нужно было разгадать подсказку. Том и Бартез играли в казино нечасто, но исключительно по системе собственной разработки. Более того, друзья совершенно не зависели от гена азарта, порабощающего своих носителей. Они воспринимали игру как возможность поупражняться в разработке многоходовых стратегий, основанных на системно-аналитических построениях в условиях цейтнота. А Том к тому же постоянно пытался доказать другу, что в игре, кроме системы, неожиданно могут помочь знаки судьбы. Знаки, в которые он верил.

– И что? – спросил Бартез, глядя на Тома, лихорадочно ищущего подсказку. – На какой номер ставить, Том, думай быстрее, крупье сейчас бросит новый шарик.

Оба они уже отошли от своего стола к соседнему, где крупье готовился снова бросить шарик. Том внимательно смотрел на последовательность последних выигравших цифр, горевшую на экране, и, к изумлению Бартеза, сказал:

– Крупье, простите, мы бы хотели увеличить лимит ставок за вашим столом для крупной игры. Позовите, пожалуйста, администратора.

– Одну минуту. Прошу прощения, господа!

И крупье, остановив колесо, нажал на кнопку вызова.

Том быстро сказал Бартезу:

– Отменяй лимит. Ставим всё, что осталось.

Администратор с удовольствием отменил лимит за этим столиком с рулеткой. Том сказал ему:

– Мы хотим завершить сегодняшний вечер игрой по-крупному.

– Ставка составит?.. – он повернулся к Бартезу.

Тот протянул карточку администратору:

– Пятьсот тысяч пеньёзов!

– Спасибо, господин Бартез. Наше казино желает вам удачи!

– Лицемеры! – улыбаясь, негромко сказал Бартез и повернулся к другу.

Рядом с капитаном стояла Мид. Она только легко пожала пальцами ладонь Бартеза, не решаясь в такой момент отвлекать игроков, чьи чувства и мозги были напряжены до предела.

– Том, на что ставим?

Том понимал, что сейчас, когда судьба дала ему знак, думать не надо, надо только догадаться, на какую цифру ставить. Но должна быть где-то рядом подсказка!?

Крупье снова крутнул колесо рулетки и занёс руку для броска шарика.

– Том!

Бартез выразительно посмотрел на друга.

– Сейчас! Поставим после броска!

В руках Бартеза было двенадцать квадратных фишек по двадцать пять тысяч пеньёзов.

Крупье бросил шарик и… И произошло ещё одно удивительное происшествие. Шарик во второй раз подряд был выброшен за борт стола ударом колеса рулетки. Вокруг их стола, как это часто бывает при крупной игре, собралась нешуточная толпа, и после второго неудачного броска крупье все в возбуждении загудели. Кто-то делал небольшие ставки, но сотни глаз неотрывно следили за двумя игроками, которые ещё не определились, на что ставить в этот решающий момент.

Бартез сказал:

– Обалдеть! Первый раз вижу, чтобы шарик вылетел два раза подряд, да ещё и в игре по-крупному.

Крупье, заметно волнуясь, в третий раз крутнул колесо. Его рука, занесённая для броска, казалось, подрагивала. Все смотрели на Тома. Он медленно поднял голову и посмотрел куда-то вверх, как будто там был ответ. И тут он всё понял. Том посмотрел на соседний стол, за которым Бартез играл ещё несколько минут назад. Они закончили игру на выигравшей единице. И Бартез даже ставил на неё пару фишек, получив небольшой выигрыш на этот номер. Крупье бросил шарик, и он в полной тишине начал наматывать круги. Том, чувствуя внутри необыкновенное чувство стопроцентной уверенности, которое иногда приходило к нему, негромко сказал Бартезу, прикрыв рот рукой:

– Всё ставим на единицу!

Бартез сразу поставил все фишки на цифру один. Публика вокруг стола снова загудела. Шарик крутился всё медленнее, и снова в зале установилась тишина. Наконец шарик, медленно вращаясь, скатился в соседнюю с единицей нишу, но, словно передумав, последним усилием инерции перекатился на «1». Спустя секунду в зале раздался мощный рёв сотни игроков. Так бывает. Иногда рулетка создаёт совершенно невероятные ситуации, вселяя в сердца зависимых от азарта людей надежду, что и к ним когда-нибудь придёт удача.

Бартез от избытка чувств, видя, как ошеломлённый крупье ставит свой маркер на стопку выигравших фишек, хлопнул Тома по плечу. Крупье, оглядываясь на администратора, неуверенно подсчитал выигрыш.

– Одиннадцать миллионов сто тысяч пеньёзов! – объявил он. – Господа, поздравляю вас с выигрышем.

Все вокруг громко обсуждали необыкновенное везение пиратов, почти отыгравших свой проигрыш. Администратор объявил:

– Продолжим игру, господа. У нас смена крупье.

Молодой человек, до этого вращавший колесо рулетки, находясь в полной прострации, встал со стула и уступил место невысокой рыжеволосой девушке. Среди завсегдатаев казино её знали под кличкой Рыжая Прорва. В больших казино всегда есть крупье, которые могут в силу каких-то необычных способностей разрушить удачу и выпотрошить любого игрока. И этим человеком была она – Рыжая Прорва. Уверенная в себе, она взяла шарик, крутнула колесо рулетки и сказала:

– Делайте ваши ставки, господа.

В обычное время, заслышав голос Рыжей Прорвы, многие игроки предпочитали сменить стол.

Бартез складывал стопки выигранных квадратных фишек. Сто десять фишек по сто тысяч пеньёзов и четыре фишки по двадцать пять тысяч.

Рыжая бросила шарик и спросила противным голосом:

– Вы оставляете старую ставку? – и показала неожиданно длинным тонким пальцем шулера на оставленную Бартезом ставку в пятьсот тысяч пеньёзов.

Бартез знал принцип Тома: при крупном выигрыше ставка не забирается в следующий кон, в расчёте на повтор, – но всё-таки вопросительно посмотрел на друга. Том ответил крупье.

– Нет, мадам! Мы никогда не забираем выигравшую ставку. Мы добавим ещё немного. – С этими словами он взял десять квадратных фишек по сто тысяч и поставил сверх фишек, оставшихся от предыдущей ставки. – И ещё, Бартез, поставь один миллион на красное.

Зрители были просто в шоке от разыгрывающегося на их глазах спектакля. Дуардо громко сказал:

– Если выпадет единица, я сегодня же беру в жёны эту женщину! – Он прижал к себе ошарашенную этими словами Джоан.

Чёрный Джафар ответил Скрипачу:

– Ловлю тебя на слове, пират! Только попробуй не выполнить обещание!

Шарик замедлял вращение. В полной тишине Рыжая Прорва слегка нахмурилась. Шарик снова скользнул по нескольким соседним цифрам и остановился на единице. Зал потонул в криках толпы. Бартез и Мидия прыгали, вскинув руки. Том, неимоверным усилием воли сдерживая волнение, скромно улыбаясь, сказал Рыжей Прорве:

– Спасибо за игру, мадам. Было приятно с вами поиграть.

Побледневшая крупье повернулась к администратору. Класс знаменитого казино обязывал крупье поздравлять гостей с любой удачей и быстро, в уме, подсчитывать сумму выигрыша. Но Рыжая Прорва никак не могла собраться и посчитать выигрыш. Цифры путались и скакали перед глазами. Том терпеливо ждал. Бартез уважительно и с восхищением глядел на друга.

– Том. Дело даже не в сумме! Ты понимаешь, что сейчас в присутствии сотен людей ты выдал лучшую игру в Галактике! Это фантастика! Том, ты сейчас просто показал всем «bee’s knees»[2]2
  Буквально «коленки пчелы», то есть нечто необыкновенное, выдающееся (разг. англ.).


[Закрыть]! Как ты смог догадаться? И самое главное! Том, все эти люди вокруг, они так и не поняли, что это знак… – последние слова он произнёс вполголоса.

– Выигрыш составил сорок девять миллионов сто тысяч пеньёзов, господа! Прошу вас получить его в кассе. Казино «Белый Карлик» поздравляет вас с выигрышем.

Перед тем как разойтись по номерам, вся компания отпраздновала невероятную и виртуозную, как сказал Скрипач, игру Тома на нервах казино и его главного оружия, Рыжей Прорвы.

А Чёрный Джафар где-то разыскал священника, который во время этой безумной вечеринки обвенчал Дуардо и Джоан.

* * *

Том встал раньше всех и позвонил в номер к Скрипачу. По условиям концертного контракта, для Дуардо с Джоан предоставили пентхаус на последнем этаже фешенебельного отеля. Тома встретил Скрипач, завернувшийся в шёлковый халат. Они прошли на террасу. Джоан плавала в голубой воде бассейна.

– Отмокаем после вчерашнего… Где капитан?

– Думаю, что собирается на шопинг с Мид. Сегодняшний день до полудня они обещали провести за этим благородным занятием.

– Тем более есть хороший повод после вчерашнего выигрыша.

– Привет, Том! – сказала Джоан, подплывая к бортику бассейна. – Ты удивил меня своей игрой. Ты, наверное, знаешь, что представители нашей расы имеют сверхспособности. Например, некоторые из нас могут легко прочитать мысли собеседника. Но даже мы не можем видеть будущего.

– Да, задал ты работу спецслужбам казино. Наверное, всю ночь изучали записи и анализировали, как ты их ободрал.

– Пусть изучают. Ты же знаешь, Дуардо, как они относятся к системным игрокам.

Джоан спросила:

– А что, разве казино в вашей части Вселенной жульничают?

– Жульничают – это мягко сказано. Правила казино составлены так, что обычному среднестатистическому игроку очень трудно выиграть. Кроме того, эти прохиндеи считают мошенниками всех, кто играет по системе и пытается обыграть казино в изначально неравных условиях. А если служба безопасности казино определяет системного игрока, то для них это значит, что с ним можно играть нечестно. Как правило, против таких игроков казино задействует весь арсенал разнообразных приёмов, в том числе спецтехнологии, позволяющие управлять рулеткой или раздачей карт, с целью не допустить выигрыша системным игроком.

– Но вчера, судя по всему, все их спецтехнологии оказались бессильными против нашего игрока! – улыбнулась инопланетянка.

Том ответил:

– Они не успели ничего предпринять. Мы же расправились с ними за два кона.

– Класс! Почаще бы такие игры, Том.

– Будем работать… – сказал Том, и все рассмеялись.

Том отвёл Дуардо в сторону.

– Слушай, ты сделал то, о чём я вчера просил тебя?

– Организовать тебе связь с этим пронырой Мальтезо? Да. Мы сейчас можем связаться с ним из этой гостиной.

– А безопасные каналы связи?

– Том, ты знаешь, что я тебе скажу. Если ты расстанешься со своей Мартой, которую ты, правда, ещё не нашёл, познакомься с земанкой. Я тебе скажу по секрету, общение с ними дарует незабываемые впечатления.

– Ты о чём?

– О том, дорогой мой, что мне стало доступно кое-что из их супертехнологий. – Он нажал кнопку на лежащем на столе маленьком приборе: – Например, включив вот этот брелочек, мы с тобой можем разговаривать с любым собеседником из далёкой системы, не опасаясь прослушки. Более того, даже наш собеседник не сможет записать разговор с нами.

– Отлично, Дуардо, вызывай Мальтезо.

Через пару минут над транслятором возникло голографическое изображение улыбающегося банкира.

– Дорогой Том, если бы ты знал, как я рад тебя видеть.

– Чему вы так радуетесь, господин Мальтезо?

– Ты плохо меня знаешь, Том. Дело в том, что в моих делах я иногда создаю себе противников или врагов. Но, Том, клянусь тебе, я никогда не испытываю ненависти к своим врагам. Могу испытывать уважение, восхищение, что угодно, но не ненависть. И это значит, что для любого своего противника я легко могу превратиться в друга.

– Да. Хорошие принципы. А если ваш противник, к примеру, внезапно, погиб, вы будете скорбеть по нему?

– Может быть, это удивит вас, но иногда это так. И это зависит не от меня, а от моего противника. Я всегда готов поддержать талантливого и умного человека, Том. Вот ты помнишь обстоятельства, при которых мы расстались?

– Ещё бы не помнить!

– Не торопись, мальчик, ты думаешь, что ты знаешь всё на свете? А потом выясняется, что ты допустил ошибку. Почему? Потому что не обладал всей информацией и самонадеянно принимал решения. Так вот, знаешь ли ты, к примеру, что я тогда просил Денка отпустить тебя со мной?

– Не знаю. Но зачем вы об этом просили?

– Мне казалось, что я смогу направить твою судьбу в правильное русло. Но должен тебе сказать, Денк отказал мне.

– Почему?

– Он решил, пусть Бартез распоряжается твоей судьбой.

Том слушал эти слова открыв рот.

– Но ведь я лежал в это время без сознания, а Бартез со всей командой был в отключке. Вы же могли сделать с нами что угодно, не спрашивая разрешения?

– Вот именно, дорогой мой. Начинаешь соображать, да? Так почему же мы не распорядились вашими судьбами по своей воле?

– Почему? – спросил Том и переглянулся с Дуардо.

– Из-за обыкновенной порядочности и собственных принципов, которые есть у меня и герра Шварцденка. А тебе, Том, это и не пришло в голову? Правда?

– Да уж… – в растерянности протянул Том. Транкило вмешался в разговор:

– Что-то я забыл, а где в это время был я?

– И ты, Дуардо, валялся в отключке. В своей каюте, откуда мы с Бедным Джоном тебя перетащили в шаттл. Он ещё тебе под голову подушку подложил.

– Кто?

– Пират Джон, которому Денк приказал, чтобы ни один волос не упал с головы Бартеза и его людей.

– Да, Том, лучше бы ты не приглашал меня на свой разговор с этим пронырой. Теперь я весь день буду думать, как бы отдариться моим старым друзьям Денку, Джону и сеньору Мальтезо за столь доброе отношение.

– Дуардо, ты меня давно знаешь. Не хочу оправдываться в чём-то, но скажи, может, ты припомнишь, чтобы я сделал тебе что-нибудь плохое?

Дуардо отмахнул рукой.

– Разбирайтесь без меня, не я инициатор этого разговора.

Том задумчиво сказал:

– Мистер Мальтезо, вы рассказываете интересные вещи. Вы знаете, наверное, мы с вами в чём-то похожи. Я тоже предпочитаю в делах с партнёрами предельно открытый стиль. Никакого обмана! Вы согласны?

– Том, я всегда считал тебя неординарным человеком, но мы же с тобой не восточные люди. Может, хватит хвалить друг друга. Выкладывай, зачем я тебе понадобился?

– Одну минуту. Я верю всему, что вы мне сказали, и очень доволен, что узнал такие подробности, но также уверен, что вы сказали мне не всё. А мне бы хотелось понять, насколько я могу доверять вам. Так что, мистер Мальтезо, давайте выкладывайте. Где вы ещё были задействованы в наших отношениях?

Мальтезо оценивающе посмотрел на Тома.

– Хорошо, я тоже доверяю тебе, Том. Слушай. Ещё я просил Денка отпустить со мной Рона. Причём по той же причине. Хотел помочь талантливому парню выбиться в люди. Денк тоже не отпустил его. Но я всё же помогал Ронару Шарку делать кое-какой бизнес. Но в процессе этих отношений выяснилось, что парень не тот, за кого себя выдаёт. Знаешь, Том, я очень щепетилен в делах. И когда прозвенели первые звоночки, позволившие мне понять, что он врёт партнёру, что неблагодарность – это его главное качество, я прекратил с ним все отношения. Прекратил по одной простой причине, потому что знал: такой человек закончит крысятничеством и подставами. И, насколько я знаю, Том, крыса, сидящая в нём, вылезла и укусила тебя?

Том в растерянности произнёс:

– Эта мразь обманывала нас. А сама крысятничала во всю харю.

– Вот видишь, Том. Ты думал, что Ронар Шарк твой друг, а мистер Мальтезо – твой враг. И что?

– Да, мистер Мальтезо, но не пытаетесь ли вы манипулировать мной?

– Я не пытаюсь, Том. Я всегда стараюсь манипулировать людьми. Весь вопрос, в каких целях тобой манипулируют. Во вред тебе или во благо? Так вот, этот неблагодарный хам ещё и подставил меня под Тайную канцелярию, Том. И у меня был допрос с пристрастием. Эти гады выкрали меня и неделю добивались информации на разные темы. Я рассказал всё, что знал. И про тебя, и про Бартеза. Правда, знал я немного. А потом этот мерзавец заявился на допрос в новенькой чёрной форме Тайной канцелярии. И эта крыса ещё и орала на меня.

– И как вам удалось бежать?

– Как обычно, Том. Я ещё до его прихода договорился с двумя офицерами о выводе меня из этого расследования за внушительную сумму.

– Спасибо за откровенность, мистер Мальтезо. И всё-таки я прошу вас пообещать мне и поклясться, что наши дела с вами останутся в тайне.

– Том, я клянусь тебе здоровьем мамы, что сам без применения пыток и спецсредств никому не разболтаю про наши дела. Хотя, по правде сказать, я не очень-то хочу влезать в эти дела. Судя по всему, ты не предложишь большой прибыли, а проблем может быть сколько угодно.

– О’кей, мистер Мальтезо. Мне нужно под видом торговой экспедиции посетить негуманоидные миры и встретиться с Денком. И я хочу, чтобы вы организовали эту встречу.

Мистер Мальтезо задумался и насторожился.

– Том, это может быть опасно.

– Летать в космосе тоже опасно, – ответил молодой человек.

– Том, я попробую для тебя сделать это. Но есть встречное предложение, насчёт торговой экспедиции, под видом которой ты хочешь обтяпать своё дельце.

– Вы имеете право выдвигать условия.

– Том, я предлагаю коммерческую составляющую этой экспедиции сделать равноправной с твоими целями. Тогда мы с тобой превратим этот проект в прибыльное дело. Не все рейсы к негуманоидам кончаются удачно, Том. Обратно возвращаются едва ли пятая часть смельчаков, решившихся делать бизнес с негуманоидами. Но я готов вложить деньги в твою экспедицию. Только условие.

– Какое?

– Когда мы снарядим экспедицию, ты расскажешь мне о своих целях.

– Расскажу. Звездолёт будет оснащён на мои средства, и вам не придётся тратить деньги на транспортные расходы и команду. Полное вооружение лучшего пиратского рейдера и недоступные имперским псам технологии. Только у меня тоже условие.