Текст книги "Хронограф"

Андеграунд

Итак, шестидесятые годы явились началом конца «Большой Утопии».

Общество повзрослело. Начал зарождаться бунт отдельной рефлектирующей личности против давления формализованной в официальном искусстве идеологии.

В период оттепели в страну начала просачиваться информация о современной литературе и искусстве. Динамизм и разнообразие этого искусства завораживали и обольщали. Не особо вникая в причинно-следственные связи нового искусства (т.е. искусства последних 30—40 лет), художники выхватывали из этого потока то, что им импонировало.

Так возникает андеграунд, пока ещё стихийный и в большой мере дилетантский. Это было началом стихийного экзистенциального протеста против тотального регламента.

Андеграунд 60-х был довольно смутным явлением. Его сопротивление официозу было в большинстве своём сектантским. Очень небольшие группы художников объединялись по интересам, обменивались информацией и «тамиздатной» контрабандной литературой.

Эти группы существовали независимо, были разобщены между собой и мало знали, что происходит у соседей; информация просачивалась на уровне слухов.

Дело в том, что после погрома выставки «30 лет МОСХа» художники, вернувшиеся в лоно МОСХа как побитые собаки и признавшие традиционную субординацию, навсегда запомнили собственную слабость и малодушие. Стараясь забыть об этом, они чуть погодя сделались реакционерами-мракобесами, душителями всего и вся. Агрессия против вчерашних товарищей оказалась самым эффективным средством стирания памяти*.

* В начале 2000-х годов, когда стала формироваться новая экспозиция Третьяковской галереи, искусство пробовали разделить на две анфилады, официальную и неофициальную. Тогда функционеры МОСХа, кишками почуяв надвигающуюся катастрофу в их художественной судьбе, категорически воспротивились этому проекту. На обсуждении новой экспозиции один из них в отчаянии обратился к Штейнбергу: «Эдик, вот ты свидетель, ведь мы же всегда были друзьями и всегда вам помогали, не топили». Пришлось выступить мне, и я рассказал об одной жалостливой старушке, которая очень страдала, когда ей приходилось топить котят, и она подогревала воду, чтобы топить их в тепленькой.

Те, кто не желал лизать руку хозяина, были вынуждены уйти на дно и затаиться. Рискнувшие остаться на виду использовали традиционную на Руси форму защиты – юродствование.

Художник-юродивый был одним из главных типажей андеграунда 60-х годов. Буйный юродивый Зверев5959
  Зверев Анатолий Тимофеевич (1931, Москва – 1986, Москва) – живописец и график. Посещал различные художественные студии в Москве, но в основном был самоучкой. Испытал влияние Дж. Поллока, работы которого видел на выставке американского искусства в Москве (1958). Один из самых ярких представителей московского андеграунда.


[Закрыть], тихий юродивый Яковлев6060
  Яковлев Владимир Игоревич (1934, Балахна – 1998, Москва) – живописец, график. Внук живописца и сценографа М. Н. Яковлева. В 1957 под влиянием работ зарубежных художников, представленных на выставке в Москве в рамках VI Всемирного фестиваля молодежи и студентов, начал самостоятельно заниматься живописью, посещал студию В. Я. Ситникова. В конце 1950-х – 1-й пол. 1960-х создавал экспрессивные абстрактные и полуабстрактные композиции и серии графических портретов. В 1959 состоялась первая персональная выставка в Москве. С начала 1960-х постоянно участвовал в выставках художников-нонконформистов. В 1977 работы были показаны на Венецианской биеннале. С середины 1980-х постоянно находился в психоневрологическом интернате в Москве.


[Закрыть], юродивый проповедник Ситников6161
  Ситников Василий Яковлевич (1915, Новое Ракитино – 1987, Нью-Йорк, США) – живописец, график, представитель неофициального искусства. Учился в Московском судомеханическом техникуме, изготавливал модели парусников. Работал на строительстве метро, художником-мультипликатором и модельщиком у режиссёра А. Л. Птушко, показывал диапозитивы на лекциях профессоров МХИ им. В. И. Сурикова. С 1951 осуществил свою мечту о «домашней академии» – много преподавал. Со «школой Ситникова» был связан целый ряд известных мастеров – В. Г. Вейсберг, Ю. А. Ведерников, М. Д. Стерлигова, А. В. Харитонов и др. В 1975 эмигрировал в Австрию, затем в США.


[Закрыть]. В поэзии произошло тоже самое: если Евтушенко6262
  Евтушенко Евгений Александрович (1933, ст. Зима – 2017, Талса, США) – поэт, прозаик, сценарист, кинорежиссёр. Учился в Литературном институте им. М. Горького в Москве. Печатался с 1949. В 1991 уехал в США, преподавал русскую поэзию в университетах и колледжах. Произведения переведены на многие языки мира. Лауреат Государственной премии СССР (1984).


[Закрыть] встроился в систему, то Алейников6363
  Алейников Владимир Дмитриевич (р. 1946, Пермь) – поэт, прозаик, переводчик, художник. В 1965 вместе с Л. Губановым основал неформальное литературное содружество СМОГ – «Смелость. Мысль. Образ. Глубина» или «Самое молодое общество гениев». При советской власти не издавался, стихи распространялись в самиздате. В 1987 вышли первые книги. С 1991 живёт в Москве и Коктебеле.


[Закрыть] и Губанов6464
  Губанов Леонид Георгиевич (1946, Москва – 1983, Москва) – поэт, художник, представитель советского андеграунда. При жизни почти не печатался, его стихи распространялись в самиздате. В 1965 стал одним из основателей независимого литературно-художественного объединения СМОГ – «Смелость. Мысль. Образ. Глубина» или «Самое молодое общество гениев». Принимал участие в эпатажных акциях.


[Закрыть] пошли в юродивые. Алкоголизм и сумасшествие, реальное или симулятивное, сделались формой протеста.

Ещё один распространённый тип художника-нонконформиста – религиозный сектант. Художник объявлял о некой открывшейся ему истине и окружал себя учениками. Такими были Михаил Шварцман6565
  Шварцман Михаил Матвеевич (1926, Москва – 1997, Москва) – живописец, график, графический дизайнер, педагог. Учился в МВХПУ им. С. Г. Строганова у П. Кузнецова, А. Куприна, Л. Казеина. Активно работал в области плаката, книжной графики, промграфики. С 1966 по 1985 был главным художником графического сектора Специального художественно-конструкторского бюро лёгкой промышленности РСФСР, где при нём сложилась так называемая «школа Шварцмана». Создал метафизическую концепцию «Иератур», в основе которой лежит представление о возможности выразить высшие идеи и формы через гармоничные композиции. С 1970 называет свои работы «иературами», отличая их от картин и от икон. В 1975 создал «иератическую школу», куда вошли В. Башенин, Д. Горохов, Д. Комиссаров, Н. Медведев, Г. Спирин, В. Теплухин, М. Фёдоров, А. Чащинский.


[Закрыть] и Виталий Линицкий6666
  Линицкий Виталий Дмитриевич (р. 1934, Сумы) – художник и религиозный деятель. Окончил МГХИ им. В. И. Сурикова. Творчество посвящено религиозно-мистическим темам. Был одним из первых религиозных живописцев в СССР, открыто показывающих свое искусство. В 1970-х выставлялся в залах на Малой Грузинской, где обосновались художники-нонконформисты.


[Закрыть], который позже даже постригся в монахи.

Были ещё перунисты-христианоборцы, реставраторы язычества, их гением был Константин Васильев6767
  Васильев Константин Алексеевич (1942, Майкоп – 1976, Васильево, Татарская АССР) – художник, автор работ на былинно-мифологические темы. Учился в Московской средней художественной школе-интернате при МГХИ им. В. И. Сурикова, в Казанском художественном училище, получил специальность театрального декоратора. В начале 1960-х в работах было заметно влияние сюрреализма и абстрактного экспрессионизма.


[Закрыть]. Так что концентрация духовности в андеграунде местами оказывалась даже выше чем в МОСХе…

С начала 60-х оформилась мощная группировка кинетистов. Это была группа «Движение» Льва Нусберга6868
  Кинетическое искусство, кинетизм (от греч. ϰινητιϰός – приводящий в движение) – направление в искусстве, в котором художественная форма создается посредством реального или иллюзорного движения. В 1950-х сложилось как самостоятельное направление. Первая выставка под названием «Движение» прошла в Париже в 1955. Среди участников были: Я. Агама, В. Вазарели, также П. Бюри (Бельгия), Р. Якобсен (Дания), Ж. Тенгели (Швейцария), Х. Р. Сото (Венесуэла). Во 2-й пол. 1950-х в разных странах создаются объединения художников-кинетистов. В 1964 в СССР образовалась ассоциация «Движение» во главе с Л. В. Нусбергом. Среди участников – В. П. Акулинин, Р. И. Заневская-Сапгир, Ф. Инфантэ-Арана, В. Ф. Колейчук. В ноябре 1967 эта группа выполнила праздничное оформление Ленинграда в честь 50-летия Октябрьской революции 1917 года.


[Закрыть]. Их идеалом были западные кинетисты начала века и русские конструктивисты. Эта группа вытолкнула на поверхность такие крупные фигуры как Вячеслав Колейчук6969
  Колейчук Вячеслав Фомич (1941, дер. Степанцево Московской обл. – 2018, Москва) – архитектор, художник, дизайнер, представитель направления Кинетическое искусство. В 1966 окончил МАРХИ. В 1966—1967 входил в группу «Движение» (Кинетическое искусство). В 1968 организовал группу «Мир» и воплотил проект одного из первых советских «мобилей». Моделировал динамические структуры и композиции, исследовал проблемы формообразования в дизайне и процессы зрительного восприятия, в особенности механизмы возникновения зрительных иллюзий на основе растровых структур и «светостереографики». Вёл научно-практические семинары «Эксперимент в дизайне» (1986—1991). Занимался сценографией. Лауреат Государственной премии РФ (1999).


[Закрыть] и Франциско Инфантэ, который учился вместе с нами в Строгановке. Группе даже удавалось получать государственные заказы по оформлению промышленных выставок, и не только; беда Нусберга оказалась в том, что он очень скоро начал заигрывать с властями в поисках новых заказов, пытаясь представить кинетистов как некое комсомольско-молодежное течение. В конце концов это вызвало раскол в группе, после чего Инфантэ с Колейчуком кинулись в свободное плавание.

О популярных лианозовцах7070
  Лианозовская группа (Лианозовская школа, Лианозовский кружок) – российское неофициальное художественно-литературное объединение (1958—1965), сложившееся вокруг Е. Л. Кропивницкого и его ученика О. Я. Рабина. Среди участников были поэты Вс. Н. Некрасов, Я. Сатуновский, Г. В. Сапгир, И. С. Холин, художники Н. Е. Вечтомов, Л. Е. Кропивницкий, Л. А. Мастеркова, В. Н. Немухин, О. А. Потапова. Выставки и поэтические чтения группы проходили в подмосковном пос. Лианозово.


[Закрыть] я услышал уже в конце 60-х, а увидел только в начале 70-х. Самыми яркими авторами этой группы мне показались Олег Целков7171
  Целков Олег Николаевич (1934, Москва – 2021, Париж) – живописец, график, скульптор. В 1958 окончил Ленинградский государственный театральный институт им. А. Н. Островского по специальности художник-технолог сцены. В 1960 создал «Двойной портрет», где впервые появились однотипные плоские «портреты лиц», «целковиты» – лейтмотив творчества Целкова. В 1977 уехал во Францию.


[Закрыть] и Дмитрий Плавинский7272
  Плавинский Дмитрий Петрович (1937, Москва – 2012, Москва) – живописец, график, представитель «неофициального искусства». Учился в Московском областном художественном училище памяти 1905 года (1951—1956). Был одним из лидеров движения «нонконформистов» в СССР. С 1966 постоянно участвовал в выставках художников-нонконформистов. С 1991 жил и работал в Нью-Йорке. В 2004 вернулся в Москву.


[Закрыть]. Позднее я узнал Мастеркову7373
  Мастеркова Лидия Алексеевна (1927, Москва – 2008, Сен-Лоран-сюр-Отен, Франция) – художница, представительница нонконформизма, участница Лианозовской группы. Училась в Московском городском художественном училище (1946—1950). Одна из первых обратилась к метафизической абстракции, наделяя геометрические фигуры сакральным значением. Создавала объемные текстуры, коллажи из предметов и обрывков ткани – парчи, шелка, кружева. Участвовала в «Бульдозерной выставке» (1974). В 1975 эмигрировала во Францию.


[Закрыть]. Целков сразу выделялся своей оригинальностью, я ничего подобного до этого не видел. Оскар Рабин7474
  Рабин Оскар Яковлевич (1928, Москва – 2018, Флоренция) – художник, один из ведущих мастеров московского андеграунда. Учился в художественной студии Е. Л. Кропивницкого, в Рижской АХ (1946—1948), затем в МГХИ им. В. И. Сурикова (1948—1949, был исключен за «формализм»). Женился на Валентине Кропивницкой, дочери Е. Л. Кропивницкого. В конце 1950-х вместе с Е. Л. Кропивницким создал Лианозовскую группу. В 1974 был одним из организаторов неофициальной «Бульдозерной выставки». Работы отличаются мрачным колоритом, скупостью цвета, содержат элементы коллажа и ассамбляжа, показывают «барачный мир», дома, дворы, советскую повседневность. В 1978 был лишён советского гражданства (восстановлено в 1990). Жил в Париже.


[Закрыть] тоже как-то сразу нашёл свою тему, тему заводов, окраин и городского мусора, но среди этой чернухи всегда таился маленький тёплый огонёк, огонёк надежды. Это было в каждой его картине.

Очень ярко звучал тогда ещё один Ленинградец, или, как мы тогда говорили, питерец, Михаил Шемякин7575
  Шемякин Михаил Михайлович (р. 1943, Москва) – художник, скульптор. Учился в Ленинграде, в художественной школе при ИЖСА (1956—1961). Стал одним из организаторов художественной группы «Петербург» (1967). В 1971 был выслан из СССР, жил в Париже, в 1981 переехал в Нью-Йорк. В творчестве Шемякина заметно влияние эстетики «Мира искусства» и сюрреализма, характерно обращение к различным художественным традициям, смешение стилей, гротеск. Лауреат Государственной премии (1993).


[Закрыть]. Я называл его питерским Бёрдсли7676
  Бёрдсли (Beardsley), Обри Винсент (1872, Брайтон – 1898, Ментона) – английский график и писатель. Создал свою оригинальную манеру под воздействием японской ксилографии и греческой вазописи. Излюбленная техника – перовые рисунки тушью. К лучшим работам относятся циклы иллюстраций к трагедии «Саломея» О. Уайльда (1894), «Сатирам» Ювенала (1894—1896), комедии «Лисистрата» Аристофана (1896). Его искусство оказало большое влияние на формирование стиля модерн.


[Закрыть]. Он очень напоминал мне своим маньеризмом английского начинателя ар-нуво.

Московский экзистенциализм

Самой очерченной группой независимых художников того времени я считаю группу московских экзистенциалистов. Это была мощная, интересная и, на мой взгляд, самая уникальная группа.

Идеи экзистенциализма7777
  Экзистенциализм (философия существования; от позднелатинского existentia – существование) – философское направление, возникшее накануне Первой мировой войны в России (Л. Шестов, Н. А. Бердяев), после Первой мировой войны в Германии (М. Хайдеггер, К. Ясперс, М. Бубер) и во время Второй мировой войны во Франции (Ж.-П. Сартр, Г. Марсель, М. Мерло-Понти, А. Камю, С. де Бовуар). Согласно экзистенциализму, выход за пределы и ограничения объективированного мира (трансцендирование) – один из способов постижения бытия. Этот выход возможен несколькими путями: через бунт против «абсурдного» мира (Камю), через истинную любовь (Марсель), через творчество.


[Закрыть] в западной культуре воплотились, в основном, в литературе, театре и кино. У нас же это произошло там, где можно было уклониться от цензурного давления, то есть – в изобразительном искусстве.

После богемного протеста 60-х против соцреалистического академизма, художники-экзистенциалисты стали более строго расчищать и выстраивать зоны личной свободы и впервые обратили внимание на проблему языка как одну из главных проблем культуры.

Главной темой художников этого направления стало противопоставление сакрального и профанного. Главной задачей – создание индивидуального сакрального языка. Гегелевская формула свободы как осознанной необходимости воспринималась как рабство. Ей противопоставлялась свобода как открытие возможностей, воление и даже волюнтаризм; так одна крайность оборачивалась другой.

Это была первая идейная русская художественная группировка, внёсшая серьёзный вклад в мировую копилку и оказавшая решающее влияние на дальнейший ход событий в отечественной культуре.

Лидером этого движения можно смело называть Илью Кабакова. Это был в ту пору настоящий русский Кьеркегор, а на мой взгляд, русский абсурдист Бекет*.

* У Евгения Барабанова есть на эту тему изумительно интересное исследование.

О Кабакове я впервые услышал в 1968 году. В тот год московский искусствовед Мюда Яблонская взяла на себя заботу водить художников по мастерским своих знакомых. Это было тогда очень нужным делом, большое ей спасибо за это. И вот однажды приходит в нашу мастерскую взволнованный Косолапов и говорит, вот, дескать, ходил вчера к некоему Кабакову.

Ну и как, спрашиваю я. Не знаю, чепуха какая-то, отвечает Косолапов. А через неделю он влетает ко мне в мастерскую и заявляет, что Кабаков – гений, а мы занимаемся чёрт знает чем.

Основной интерес Кабакова – это абсурд низового быта. Это та трясина, которая окружает и засасывает тех, кто послабее. Сакральная позиция, в которой находится личность, то есть авторское «Я», находится вне текста, но незримо присутствует как свидетель.

Кабаков как истинный экзистенциалист никогда не идёт на лобовые решения, он оставляет ситуацию открытой для интерпретаций, таким образом вовлекая зрителя в сотворчество.

Пивоваров7878
  Пивоваров Виктор Дмитриевич (р. 1937, Москва) – живописец, график, писатель, автор объектов и инсталляций. Один из главных представителей московского концептуализма. Учился в Московском полиграфическом институте у Э. Белютина. Работал в издательствах «Детская литература», «Малыш» и др., иллюстрировал книги. В 1970-х входил в группу «Сретенский бульвар» вместе с И. И. Кабаковым, Э. В. Булатовым, В. Б. Янкилевским, О. В. Васильевым, Э. А. Штейнбергом и др. С 1982 живёт и работает в Праге.


[Закрыть] – типичный кьеркегорианец, где одиночество возведено чуть ли не в главный принцип свободного существования. Это не страдания одиночества, как было бы у романтиков, а наоборот, утверждение одиночества как истинного бытия.

У Пивоварова мы также сталкиваемся с очень знакомой русской темой, идущей от Достоевского, столь любимой классиками экзистенциализма – это жизнь подпольного человека. В одном из его альбомов в подвальном окне лист за листом мелькает какая-то усечённая жизнь. Узкая щель окна отрезает верхнюю часть событий. Изображение разворачивается во времени. Приём альбома – находка художника, которая стала очень популярной в этом кругу. Пивоваров, как и Кабаков, абсурдизирует свои сюжеты, делая их загадочными и открытыми для интерпретаций.

Олег Васильев – совсем иной художник. Чудный, тончайший, на грани невозможного, он создал мир такой вроде бы знакомый и такой призрачный, совершенно нереальный. Его самоощущение скорее дзен-буддистское*.

* Надо сказать, что Москва на рубеже десятилетий страстно увлекалась индийской философией. Лекции профессора-индолога Пятигорского в МГУ проходили при битком набитом зале. Издавалось много книг на эту тему.

Человек тончайшей нервной организации, Васильев очень остро ощущает и умеет передать в своих картинах хрупкость бытия. Его пейзажи, написанные на чёрном грунте, были лишены твёрдой плоти и представляли собой тончайшую плёнку вроде плёнки масла на воде. Точно буддистская Майя, тончайшая плёнка Бытия разрывается на фрагменты, и между ними просвечивает бездна вечности. Сила его простых и скудных пейзажей в том, что все они, по сути, есть прощальные видения*.

* Его переезд в Америку по сути был отделением души от тела. Вся жизнь его, особенно в последний период, – это сплошная пограничная ситуация.

Эрик Булатов наиболее близок к Бердяеву, особенно в картине «Иду». Здесь мы являемся свидетелями и участниками амбивалентного движения навстречу друг другу. Встречное движение человека и духа, тема богооставленности, морока, томление по истине. Тема противостояния профанного и сакрального, главная тема московских экзистенциалистов, у Булатова формально решалась в противостоянии Красного цвета и Голубого, небесного, сакрального. А Красный цвет как цвет отчуждения и личной несвободы. На мой взгляд, это самая сильная вещь Эрика Булатова.

Почему-то его часто причисляют к соц-арту. Это из-за того, что он часто использует социальную символику. Но эта символика используется Булатовым как назойливая помеха, как препятствие, требующее преодоления к тому голубому небу, к которому обращается в пограничной ситуации между жизнью и смертью Андрей Болконский. Так появляется в творчестве Булатова тень ещё одного протоэкзистенциалиста, Льва Толстого.

Владимир Янкилевский. Его часто относят к сюрреалистам. Это легкомысленная чепуха. Здесь та же экзистенциалистская страсть, поиск истинного существования. Особенно это становится ясным, когда читаешь его тексты. Художник – это чистый дух, он поставлен в чудовищные условия невероятной, титанической борьбы с дьявольскими обольщениями плоти. Всё против него, только изредка, на секунду, раздвигается занавес и мелькнёт видение лазурной чистоты – и это и есть чистая экзистенция.

Я перечислил не всех художников этого направления. Их было достаточно много.

Я и сам до 1974 года был страстным экзистенциалистом. Эта философия целиком захватила меня ещё в конце шестидесятых. Одну из своих коротких пьес того времени Пригов начинает так: «На сцену выходят Шелковский с женой Сильвией, Пригов с женой Надеждой, Лебедев с женой Тамарой и Орлов с женой экзистенцией».

Смешно, но я в самом деле был одержим идеей свободы творческой личности. Я прочитал на эту тему всё, что можно было тогда достать. У меня на полке стояли сочинения Бердяева и Шестова, которого я особенно любил. Именно он открыл нам Кьеркегора и русский протоэкзистенциализм Достоевского и Толстого, повлиявший на всех перечисленных мною художников*.

* Чуть позднее я с удивлением обнаружил, что это влияние и Гриши Брускина.

Самые главные мои работы той поры это «Две фигуры с натюрмортом» и композиции в сферических пространствах, которыми я очень горжусь, потому что мне удалось сделать нечто ни на что не похожее. Во-первых, я открыл для себя зенитную точку созерцания. Пригов тогда написал по этому поводу: «Художник нам изобразил пространство как изнанку шара…» Я же обозначил то, что сделал, как пространство без горизонта. Все фигуры в этих работах анонимны, поскольку главная тема здесь не сюжет, а звучание самого пространства.

В этот мой период вызывания духа, который я называю «метафизическим», ни с кем из перечисленных художников-экзистенциалистов я не был знаком, а они между тем все были большими друзьями.

Сейчас я рад, что не познакомился с ними в ту пору. Может быть, судьба моя развивалась бы как-то по-другому. Они все были слишком могучими авторитетами. А авторитеты легче ниспровергать, если они не являются твоими друзьями.

Семидесятые. Период большого взрыва

Лимонов7979
  Лимонов Эдуард Вениаминович (настоящая фамилия Савенко; 1943, Дзержинск – 2020, Москва) – политический и общественный деятель, писатель, поэт, публицист.


[Закрыть] и Кропоткин

С чего начиналось новое искусство семидесятых годов? Много чего могут сказать и уже сказали свидетели тех событий и последующие копатели. Может быть, с Комара и Меламида, предположат многие. Да, может быть, но…

Ну конечно! Михаил Бахтин! Всё началось с его книжки про карнавал8080
  Речь идёт о книге М. М. Бахтина «Творчество Франсуа Рабле и народная культура Средневековья и Ренессанса», вышедшей в Москве в 1965 году.


[Закрыть]!

Да, конечно, и это. А может быть, просто сдох этот, как его, «дискурс» шестидесятых годов, и всё?

Да, конечно, было много чего. Но где та точка, та Эврика, та минута ошеломления, которая решает всё?

Я помню эту минуту. Это была та минута, после которой я и мой друг Пригов резко поменяли свой курс движения. Это был катарсис.

На одной из поэтических встреч в моей мастерской Евгений Бачурин, тогда очень известный бард, вынул из кармана маленькую тетрадочку и прочитал следующее:

 
По улице идет Кропоткин
Кропоткин шагом дробным
Кропоткин в облака стреляет
Из черно-дымного пистоля
 
 
Кропоткина же любит дама
Так километров за пятнадцать
Она живет в стенах суровых
С ней муж дитя и попугай
 
 
Дитя любимое смешное
И попугай её противник
И муж рассеянный мужчина
В самом себе не до себя
 
 
По улице ещё идет Кропоткин
Но прекратил стрелять в облаки
Он пистолет свой продувает
Из рта горячим направленьем
 
 
Кропоткина же любит дама
И попугай её противник
Он целый день кричит из клетки
Кропоткин ― пиф! Кропоткин ― паф!
 

– Что это?! – хором завопили мы.

– Это Эдуард Лимонов, – сказал Бачурин, и уложил листочек в карман.

Так что же это было? Абсурдизм? Эхо Хармса? Какая разница… Это был взрыв в нашей мастерской, настоящий взрыв на фоне общей московской затхлости.

Эти странные стихи в великолепном исполнении Бачурина нас взорвали изнутри. Всё вдруг переменилось. Это было «Явление Лимонова народу», иначе не назовёшь. Оно случилось зимой 1974 года.

Конец «Волшебной горы»

1974—1975 годы были временем большого взрыва в московском искусстве, взрыва по масштабам революционного. Прогремела «Бульдозерная выставка»8181
  «Бульдозерная выставка» – уличная выставка московских художников-нонконформистов, которая прошла 15 сентября 1974 года в Москве. В ней принимали участие около 20 художников, среди которых были В. Комар, А. Меламид, А. Глезер, О. Рабин, В. Немухин, Л. Мастеркова, Б. Штейнберг, В. Ситников. Выставка была уничтожена предположительно представителями правопорядка при помощи поливочных машин и бульдозеров. Среди наблюдателей были иностранные журналисты и дипломаты. Это самая известная публичная акция неофициального искусства в СССР. Событие вызвало большой международный резонанс.


[Закрыть], за ней последовала волна выставок в мастерских. Независимые группировки авторов внезапно оказались в поле зрения друг друга. И все ахнули. Ахнули от того, что оказалось, что все занимались примерно одним и тем же!

Андеграунд перестал быть андеграундом.

С этого момента и началось осознанное развитие альтернативной культуры с противоборствами, столкновениями, отрицаниями и доктринами.

Я смею утверждать, что русское новейшее искусство как феномен возникло в 70-е годы, слегка захватив самый конец 60-х. И началось именно с экзистенциалистов. Всё, что было раньше, было всего лишь процессом взбраживания.

После указанных событий 1974-го мы с Приговым, будучи в тот период страстными экзистенциалистами, с ужасом обнаружили существующее перепроизводство и девальвацию экзистенциального продукта по всей Москве. Столкнувшись с переизбытком «духовности», мы стали испытывать что-то вроде удушья, захотелось пошире распахнуть форточку. Тем более, что мы повзрослели, и нам требовалось новое противостояние, трезвое и аналитическое. И вот, в это распахнутое окно ворвалось бесчисленное множество языков, целое вавилонское столпотворение. Вертикаль в нашем сознании начала стремительно обрушиваться, и мы оказались среди гигантской свалки социальной горизонтали, которая требовала раскопок, расчленения, изучения и инвентаризации.

Это открывшееся многоязычие сулило невероятные возможности для немыслимых прежде комбинаций. Интересно было всё, как высокое, так и низкое, а их столкновение высекало целые фейерверки искр. Жизнь наших старших товарищей стала восприниматься нами как хождение на котурнах по тщательно вымытому полу, а претензии их на последнюю истину мы тут же заменили на истину «предпоследнюю». «Профанный» язык перестал казаться презренным. Чистота стиля сделалась ненужным препятствием. Мы долго искали термин для наших открытий. Мелькали и «полиязык», и «полистилистика», и «метаязык», и чёрт-те что ещё, но так ничего и не клеилось. И наконец мы нашли. Полисистема, то есть система пластических языков, таких как язык скульптуры, плаката, живописи, лозунгов, газет, высокой поэзии. Всё вместе, как в театре марионеток. Мы сменили исповедальную, монологическую позу художника на позицию художника-сценографа.

Столкновение мифов и антимифов, высокого и низкого, элитарного и обрыдлого для художника-сценографа, изучающего и играющего, сулило невыразимое наслаждение. Сколько счастливых минут мы пережили с Приговым в те семидесятые годы, когда мы кинулись очертя голову в плавание по неведомым водам! Мы спустились с «Волшебной горы» на землю. Широта пейзажа оказалась необозримой. Мы перестали говорить и мечтать о свободе. Теперь мы ей наслаждались.