Текст книги "Будни лейтенанта Барсукова"

У Таппа

У Таппа дверь оставалась открытой, так что Бася ввалился к друзьям без звонка. По сравнению с Басиной квартирой жильё брата представляло собой царские хоромы – одна и та же планировка, но какая разница: на пороге встречала мокрая тряпка, чистый пол, современная прихожая, вкусный запах домашней еды; один ковёр на полу, другой на стене и красивые шторы создавали в комнате по-настоящему домашний уют; мягкий диван, кресло, журнальный столик, большой цветной телевизор, стенка, на кухне – гарнитур. Вот что значит – женщина в доме!

– Игорь, привет, проходи, – Ленка ждала первенца, поэтому, выйдя навстречу, заполнила половину пространства коридора.

– Какая ты красивая, – Бася с неподдельным восторгом посмотрел на большой живот, поцеловал её в щёчку, руками едва дотрагиваясь до чуда природы.

– Бася, давай к нам, – с кухни донёсся по-хозяйски уверенный голос корефана, два алкаша уже сидели за столом с початой банкой бражки, – давай садись, мы не удержались, начали дегустацию без тебя.

– Слово-то какое – дегустация! А Лена где сядет? – тут же осведомился Бася, так как за маленьким столом места едва хватало на двоих.

– Спасибо, Игорёк, я постою, садись кушай, – за весь вечер беременная Ленка так и не присела, пока герои-подводники отравлялись алкоголем.

Лена действительно приготовила очень много разнообразной снеди: варёная картошечка, мясо, различная нарезка, солёные огурчики, квашеная капуста, грибочки – в общем, свободного места на столе не было, поэтому блюдами были заставлены также подоконник и кухонный гарнитур.

– Ты шило принёс? – озабоченно спросил Валера, он был явно не под воздействием алкоголя. – Мы уже по два стакана выпили, но что-то не берёт.

– Факир был пьян, фокус не удался, – Бася достал фляжку и поставил её на стол, – наверняка технологию нарушили.

– Сейчас исправим, – при виде спирта настроение у Валеры заметно поднялось, он решительно взял железную ёмкость и вылил сто грамм чистого спирта прямо в банку, – вот теперь получится настоящая бражка.

– За что пьём, Валера? – оказавшись в кругу подобных ему одичалых заполярников, к Басе вернулась прежняя весёлость – всегда приятно разделить тяжёлый момент в жизни с друзьями, осознавая, что ты не единственный на этом свете такой придурок, попавший в… (слово начинается на букву «Ж») мира.

– Мы уже два стакана выпили, – Валера выглядел слегка озадаченным, хоть зрачки его глаз смотрели прямо в Басины, взор его тантрически обратился внутрь – внимательно сканируя органы тела, он отслеживал малейшие реакции на выпитое «вино», ожидая, когда тепло алкоголя, разносимое алой кровью по организму, начнёт своё благотворное воздействие, повышая до максимума концентрацию эндорфинов и тестостерона. Он не понимал, в чём причина полного отсутствия алкогольной интоксикации, соображая, где в процессе браговарения совершён промах, в кислом подобии сока явно отсутствовала нужная градусность – вся надежда теперь возлагалась на добавленный в трёхлитровую банку с «вином» спирт.

Услышав слова друга, Бася встал и, сделав продолжительную театральную паузу, вразрез царившей весёлой обстановке, серьёзным и полуофициальным тоном произнёс:

– Товарищи офицеры, – он держал на уровне груди, высоко подняв локоть, стакан «вина», креплённого не многолетней выдержкой, но шилом, всем своим видом напоминая скорее загулявшего гусара в гостях у цыган, нежели советского офицера-подводника. Собутыльники, зная, каким будет следующий тост, вскочили как по команде. Бася почему-то строго смотрел на Антоху, как будто тот в чём-то перед ним должен был вот-вот повиниться, и произнёс: – За тех, кто в море! – у моряков это святой не на словах тост. Опустив головы, они мгновение постояли в торжественном молчании, направляя мысленные посылы своим собратьям в глубинах Атлантики, и осушили бокалы.

Спирт сделал своё доброе дело – бражка заиграла, а в ответ окружающий мир стал приобретать радужный окрас.

Бася поморщился и, прикрывая рот сжатым кулаком, задал самогонщикам риторический вопрос:

– Водку ключница делала?

Повеселевший Валера обратился к Антохе:

– Ну вот, гораздо лучше, правда? Чувствуешь разницу?

– Да уж, – тот сразу почувствовал яд спирта, проникший внутрь организма, его начинало мутить и подташнивать, он явно вырос на качественных крымских винах, технический спирт на него оказывал отравляющее воздействие, теперь он знал, чем всё закончится – утром его будет жутко мучить сушняк и болезненно взывать о помощи обезвоженный мозг. Надо отдать должное, Антоха с мужеством переносил страдания, о которых упоминалось даже в присяге – дословно: «Тяготы и лишения воинской службы», но упорно продолжал изо дня в день тренировать алкоустойчивость своего тела, потому что не пить в Мурманске-130 было достойно всяческого дружеского осуждения, обрекая трезвенника на печальное и бесславное одиночество.

Голодный Бася набросился на еду, а хозяева со снисхождением и даже жалостью смотрели – до чего может довести жизнь беспризорника, отмечая тем самым неоспоримые преимущества семейного существования. При виде ненасытного друга Валере бессознательно захотелось обнять жену и убедиться, что он не брошен, Ленка – не плод алкогольного воображения, а самая что ни на есть реальная, живая и находится рядом с ним во всей своей обворожительной женской плоти вопреки всем трудностям и неустроенности быта утлого, заснеженного Гаджиево, а не у мамы в Питере. С набитым ртом Бася обратился к Валере:

– Наливай, Маня. Тебе зачёт – «вино» на славу удалось, спирт практически не чувствуется, ты прямо кудесник, прирождённый винодел, – и, протянув к нему обе руки, показал, что, если бы смог дотянуться, с удовольствием потискал бы его за ушки.

Маня – это «партийная» кличка Валеры, а Тапп – его настоящая фамилия. Бася подружился с Валеркой буквально с первых дней их знакомства на курсе молодого бойца (КМБ), а произошло это событие в далёком августе 1982 года.

Для справки, условно по степени готовности к военной жизни курсантов можно поделить на три категории: поступившие по окончании школы – «с гражданки»; «старослужащие» – после срочной службы в ВС или ВМФ и «питоны» – выпускники Нахимовского училища.

Басю бросили в воинское пекло, как котёнка в море, непосредственно с гражданки, после зачисления его подстригли максимально коротко, чтобы всем было ясно – это «нулевой» боец, старшинам с ним можно делать всё, что заблагорассудится. Его направили в летний лагерь училища, где после отбоя и выключения света старослужащие пугали рассказами о «злобных питонах», приезда которых эти две категории какое-то время с опаской дожидались. Старослужащие носили причёски длиной поболее, но до окончания КМБ им не разрешалось носить ленточки на бескозырках, выглядело это смешно и в какой-то степени «абортно».

Питоны приехали с длинными волосами и в бескозырках с ленточками, на которых золотыми буквами красовалась надпись: «ВВМУПП имени Ленинского комсомола», чем те непомерно гордились. Все готовились к массовой драке с ними, но внуки «Авроры» оказались нормальными пацанами, без зазнайства, и, быстро растворившись в общей массе, завели себе новых друзей.

Маня был из питонов и сразу сошёлся с неординарным и весёлым Басей, научив его многим морским премудростям, начиная с того, как заправлять кровать, чтобы не получить наряд вне очереди, или носить гюйс, и заканчивая советами типа: «На камбузе надо дежурство нести в хлеборезке, но избави боже оказаться в дровосеках». Он на всю жизнь полюбил Маню после того, как он голодного и замученного Басю, перетаскавшего на своём горбу тонну дров, покормил хлебушком.

Все пять лет училища Маня спал на нижней койке, а Бася прямо над ним на верхней, а на лекциях и самоподготовке в классе сидели за одной партой. Но что ещё более удивительно – колесо Фортуны благоволило друзьям, и по окончании училища их направили хоть и в разные дивизии (Валерка попал в 24-ю на «Грушу», проект 667АТ, а Бася – в 31-ю на 667АМ), но на одну базу, и после судьба свела жить рядом в одном доме, только теперь Маня обитал над Басей.

Валера разлил «вино» по стаканам, с опаской косясь на Антоху, тот начал медленно «отъезжать». На Басю же алкоголь всегда действовал оживляюще и одухотворяюще, он опять встал и, войдя в роль кого-то из классических литературных героев, продекламировал:

– Во всей Руси на все века четвёртый тост за мужика! – и не в рифму добавил: – Хвалите, бабы, мужиков!

В это время входная дверь отворилась и в неё ввалился ожидаемый, но совсем негаданный ночной гость.

– Хозяева, – густым голосом с мороза позвал из прихожей весь в клубах испаряющегося с офицерской шинели снега центурион ДеМин, – не ожидали моего визита небось?

Понятно, явления ещё одного участника застолья никто не предвидел, но, к бабке не ходи, Валера с Леной знали – кто-нибудь обязательно нагрянет, и неважно, горит в их квартире свет или уже погашен:

– Лен, пойди встреть Серёгу.

Центурион ДеМин – ещё один ВВМУППовский персонаж, он же Сергей Дёмин, выпускник третьего минно-торпедного факультета одного с Басей и Валерой года выпуска, а ныне командир БЧ-3 с соседнего дружественного экипажа, его недавно прикомандировали на лодку Баси, готовящуюся к выходу на торпедные стрельбы.

– Это я удачно зашёл, – процитировал он Жоржа Милославского, потирая руки, – вы, я вижу, тут разлагаетесь? – он радостно оглядел накрытый стол. – А я к Басе завалил прямо со службы, продукты на лодку загружали, а его дома не оказалось, ну, думаю, вариантов нет, значит, у Таппа. Когда у вас на грёбаном первом этаже поручни сделают? Я чуть в темноте не нае… ой, прости, Лена, чуть не упал, – и, обращаясь к Басе, добавил: – Я тебе продукты на кухне оставил.

Тем временем друзья потеснились за столом, освобождая место для варяга.

– Лена, принеси стульчик из комнаты, – сказал Тапп, в результате ДеМину досталась детская табуреточка для самых маленьких.

– Пойдёт, – Серёга, как был в форме – тёмно-синем кителе с расстёгнутыми крючками стоячего воротничка, – водрузил внушительное тело на ясельный стульчик, оказавшись на углу, его голова смешно вырастала из плоскости стола, напоминая голову профессора Доуэля, – на какой вы стадии, за что пьём?

– Мы не пьём, – Бася начал быстро вводить минёра в курс дела, – у нас дегустация, Валера классное «вино» приготовил, только сейчас выпили третий тост.

Дождавшись, пока Лена наполнила его тарелку разной снедью, при этом внимательно провожая ясными глазами каждое движение её рук, ДеМин произнёс:

– Дайте мне точку опоры, и я произнесу тост, – он со всей силы больно сжал Басино бедро и, уперевшись, с трудом поднялся с крохотного стульчика.

В ответ Бася вполсилы пробил хук слева в минёрское плечо:

– Валера, долей Серёге штрафную за опоздание – полный стакан, – он знал способности товарища по спирт-оружию, это был тот редкий случай, когда наказание отвечало интересам провинившегося.

ДеМин встал во всю стать и с полным стаканом бражки наготове продекламировал басом, как перед смертью:

 
Не пьём, Господи, а лечимся.
И не по ложке, а по стакану.
И не через день, а каждый день.
И не пьянства ради, а чтоб не отвыкнуть.
Изыди, нечистая сила, останься чистый спирт,
И не пойди во вред минёру волей Божьей, Се́ргию.
Аминь.
 

После чего маленькими глотками, явно смакуя напиток, выпил, не поморщившись, штрафной стакан и, зацепив вилкой грибочек, закусил. Все остальные, пока минный центурион свершал священнодействие, притихли и молча наблюдали за процессом. Когда минёр сотворил над собой наказание, Бася в качестве алаверды добавил:

– И пили они долго и счастливо, – после сих слов Валера с Басей последовали примеру друга.

Сейчас трудно представить, как на той крохотной кухне смогли умещаться массивные тела подводников за маленьким столом: Антоха, сидя в самом углу у стенки, то «отъезжал», то эпизодически приходил в сознание, его никто не трогал; Лена стояла рядом с мужем, сидящим вполоборота к столу, запустив руку в его волосы, а он бережно и осторожно обнимал её за талию; Серёга чуть не лежал на коленях у Баси – но всем было не тесно! Никто не испытывал дискомфорт. В те времена люди общались друг с другом посредством живой прямой речи, и темы не кончались. Тогда только-только стали появляться видеомагнитофоны, это были первые ласточки – предвестники гаджетов, переформатировавших общинный характер русского человека в индивидуалиста-одиночку по «западному образцу».

Справочник по льдам

– Хотите прикол? – после второго стакана Бася вошёл в кураж, остальным присутствующим теперь можно было расслабиться, не напрягать голову в попытках вспомнить какую-нибудь смешную историю из жизни или, напротив, что-то умное – Бася брал и официальную, и развлекательную части вечера в свои руки. – Значит, стоим мы у родного седьмого пирса, грусть-печаль несусветная, я в штурманской журналы заполняю, разумеется согласно ПШС-29, а боец мой Сайфуллин боевую рубку красит, ему боцман трёхлитровую банку выдал.

– У тебя Сейф – прямо ходячее приключение, – сразу взбодрилась Лена и заулыбалась.

– Ты что? Сейф? Да золотой матрос, не побоюсь этого слова, «возлагалище наших надежд»! Представляешь, как мне тяжело такими безмозглыми управлять? Ну так вот. Вдруг слышу, этот конь Мазандаранский запел свои татарские песни, да так громко, что я чуть не охренел, думаю, что за концерт в доме престарелых? Мало того, мелодия – заунывней не придумаешь, так у него же и голоса нет, вокальным талантом никогда не отличался. Я – в гиропост, там командир отделения Андрюха Трегубов (нормальный боец), говорю ему: «Слетай наверх пулей, проверь в боевой рубке Соловья-Щелкунчика». Трегубов сгонял по-быстрому, спускается в штурманскую: «Тащ, да он как пьяный». Мать моя, марихуана! Я отыскал боцмана Вырвихвоста и очень многообещающе говорю ему: «Чтоб твой сыно еду у тебя отнимал в старости, ты какую краску выдал моему Сейфу?»

– Так он что, настолько нанюхался, что прибалдел? – уточнил, угорая от смеха, ДеМин.

– Ну конечно, мать его в четыре хода, еле на ногах стоял, когда мы его наверх вытащили. Два бойца под руки поддерживали, а затем выгуливали по пирсу минут сорок, пока это дитя разврата в чувство приходило.

– Если он один раз кайф словил, то теперь, как пить дать, пристрастится краски да растворители нюхать, – Валера, как сведущий, решил развить тему в негативном контексте.

– Ты с ума сошёл? – Бася с ужасом посмотрел на Маню. – Мне наркопритона на корабле ещё не хватало.

– А ты, Бася, кстати, как организатор по сто четвёртой УК пойдёшь: «Хранение с целью сбыта». Лишение свободы до одного года, – ДеМин, назидательно подняв палец, продемонстрировал поразительные знания в области юриспруденции.

– Тьфу на вас, дураки, ещё сглазите, – Бася засмеялся, он ценил все виды юмора, – наливай, Маня. Я вас развеселить хотел, а вы меня уголовным наказанием стращать начали. Статью шьёшь, начальник?

Бася схватил ДеМина за грудки и с удовольствием тряс его безнаказанно, пока тот со стаканом в руке не мог сопротивляться:

– Нету у вас методов против Кости Сапрыкина! Понял? Нету! Ну, Серёга, за что пьём?

– Поднимем бокалы и вдвинем их в разум! – освободившись из Басиных объятий, минёр задвинул мудрёный тост. – Или лучше так: да восторжествует разум, да сгинет маразм!

– Хорошие слова, – вдруг серьёзно отреагировал на шутку Маня, он по одному ему известной причине на мгновение впал в задумчивость, – жаль, у нас на лодках как раз наоборот – полное торжество маразма.

– Кстати, про маразм, на эту тему есть показательная история, в моём родном экипаже недавно был случай, – у ДеМина во всякий час в загашнике была припасена прикольная история, – в общем, середина автономки, мы пришли в заданный квадрат и ходим взад-вперёд – один час в одну сторону, разворот на сто восемьдесят градусов и час пашем в обратную. Я – вахтенный офицер, нахожусь в центральном посту (ЦП). Командир с утра встал не с той ноги и восседал в своём кресле злой как чёрт и всеми недовольный, посидел недолго, а затем вызвал штурманскую и отдаёт приказ: «Штурман, вынеси в ЦП справочник по льдам».

– На хрена ему справочник по льдам? – Валерка чуть не поперхнулся от смеха.

Для штурмано́в самые смешные истории про то, как нештурманá пытаются овладевать навигационными науками.

– В том и прикол – от скуки! Тем временем штурман Валера Полёткин, представляете, где-то надыбал «Справочную книжку полярника» образца 1945 года и принёс ему! Наш человек из «системы» всегда найдёт выход.

У Баси началась маленькая истерика – он представил, как кэп сидит на своём троне (только без короны) посередине центрального поста и внимательно читает на командирской вахте справочник по льдам (это, к примеру, как если вы застанете свою жену, решившую в свободную минуту отдохнуть и почитать техническое описание холодильника).

Между тем ДеМин продолжает:

– Я сижу, наблюдаю, что будет дальше. Минут через пять он книжицу захлопывает и изрекает: «Минёр, дай команду по кораблю – вахтенным офицерам срочно прибыть в центральный пост». Через несколько минут на ЦП по приказу материализовались командир БЧ-2, помощник командира (ПК), старший помощник командира (СПК) и штурмано́в до кучи позвали. Короче, собрались самые сливки экипажа. Прибежали, как по тревоге, и стоят в недоумении, ждут, понять не могут, что случилось, по какому такому важному делу их срочно созвали – кого оторвали от повседневных насущных дел, а кому прервали сон перед вахтой. Затем командир говорит, напуская умный вид: «Я задам только один вопрос на проверку глубины ваших знаний, – и без дальнейших прелюдий выдаёт: – Что означает „ропак“?»

У Валеры округлились глаза, он как навигатор понятия не имел, зачем знать, что это такое, подводникам, так как заплыть в зону, где встречаются ропаки, могут только ледоколы.

– Продолжай, – у Мани горели интересом глаза, и он от души веселился, улавливая все нюансы прикола командира в духе флотского долбобоизма – милое дело: отыметь невиновных и наказать непричастных просто так, для профилактики.

– В ответ, разумеется, тишина, все молчат, командир после раскрытия содержания термина, очевидно с целью усиления запоминательного своего воздействия на нас, добавил: «Вот идёшь по льду… (пауза). Видишь – ледяная скала… (жест правой рукой наподобие пионерского салюта, за ним двойная пауза, прямо по Станиславскому, с внимательным разглядыванием „незнаек“). РОПАК, ебт!!! Ропак – это вертикальная или наклонная ледяная скала под углом, и Hülle77
  Футляр – нем.


[Закрыть] вам всем здесь, Blatt88
  Лист – нем.


[Закрыть], непонятного?» Дальше – немая сцена.

Теперь уже взял паузу ДеМин, давая понять, что рассказ окончен, и желая вдоволь насладиться эмоциями друзей.

– Зачёт, – Бася от смеха держался за живот, сотрясая весь могучий организм, – зачёт, Серёга, твоему командиру! Я сейчас уписаюсь! Представляю, ха-ха, среди сна тебя будят, ха-ха, ты летишь, спросонья ломая ноги, в ЦП, затем спрашивают про на хрен никому не нужный ледовый термин, а потом бесславят публично, как будто в автономке драть больше не за что. Серёга, ты – мужчина!

Могу поздравить тех из читателей, кто найдёт смешным рассказанный ДеМином живой случай из жизни подводников – это и есть каноничный пример военно-морского юмора, можно констатировать – во вселенной юмора вашему сознанию открыт отдельный специфичный пласт. Остальным не стоит расстраиваться – это лишь означает, что служба на флоте, равно как и общение с его представителями, вам категорически противопоказаны.

– Давайте за командиров! Твой командир – красава. Уважаю, – Бася оставался под впечатлением от яркого рассказа центуриона.

Подводники продегустировали ещё по одной и налегли на закуски, которые у Ленки никак не заканчивались.

Бася, по традиции с набитым ртом, продолжал вести застолье:

– Маня, представляешь, я с этим придурком, – всем было понятно, что речь шла о минёре с его лодки, а слово «придурок» в Басиных устах не звучало оскорблением, – поспорил на две банки сгущёнки, что тот не сможет выпить через одну дырочку целую банку сгущёнки, не отрываясь и без запивки.

– Люблю такие споры, – как все минёры, ДеМин всегда оставался положительно собой довольным.

– Так он что, выпил? – удивился Валера.

– Высосал влёт! – Бася посмотрел на Серёгу как на уникума в цирке.

Подводники ещё продегустировали по одной и закусили, затем слово опять взял Бася:

– Вот ещё один случай. Наградили моего матроса Трегубова Андрюху отпуском за хорошую службу, выписали все документы, а до аэропорта его обещал наш капитан-лейтенант из БЧ-7 довезти на своём «Москвиче-412». В назначенное время я со своим бойцом подхожу к гаражу, а он нас «радует» – советский автопром опять подвёл, не заводится автомобиль, значит, отвезти он не сможет. Андрюха расстроен не сказать как. Я говорю: «Потопали на КПП, решим твой вопрос». Мы идём на выездной КПП в надежде или попутку поймать, или на проходящий автобус сесть – боец-то мой, я же не могу его бросить. Простояли мы минут тридцать, а ветер задувал злющий, ещё и снег подсыпáл. Матрос мой весь уже на измене, как вдруг подъезжает «Волга». Чёрная. Я – бегом к ней, открываю дверь, а там командующий флотилией сидит, я ему: «Товарищ адмирал, не возьмёте попутчика в сторону Мурмашей?» От такой дерзости адмирал взглянул на меня строго и недовольно, а я тут же продолжаю: «Моему матросу отпуск дали, а машина сломалась». – «Так ты не за себя просишь, лейтенант? Тогда молодец, заботу проявляешь за матроса своего. Давай пусть садится, мы как раз в аэропорт едем». Мой Трегубов прямо обалдел – в «Волге» вместе с самим адмиралом до аэропорта добирался!

– Представляю, как он после отпуска будет всем рассказывать про этот случай, – Валера с тревогой поглядывал на Ленку, укоторой заметно села батарейка, всё это время она внимательно хлопотала вокруг стола, заботясь о ночных визитёрах, к тому же стрелки часов показывали далеко за два часа пополуночи.

– Ну что, Серёга, какой у тебя план, может, пойдём? – Бася тоже заметил, что Ленка начала клевать носом.

– Да сидите, куда вы пойдёте? – пытаясь бодриться, сказала Лена.

– Предлагаю навестить Соловья, – решительно изрёк минёр, вопросительно подняв брови над своими ясными глазами, ожидая одобрения.

Андрюха Соловьёв – командир группы старта (КГС) ракетной БЧ-2, собрат-ВВМУППовец, одногодка из питонов, но служил в другом экипаже.

– Точно, Соло́ва в отпуск собрался, через пару дней уезжает, – Бася обрадовался продолжению плана на ночь, – надо проводить товарища как следует. Всё, решили, давай двигаем! Маня, наливай на посошок, и мы с Серёгой уходим. За что пьём?

ДеМин поднялся и произнёс второй по значимости у подводников тост:

– Чтобы количество погружений равнялось количеству всплытий.