Текст книги "Человек из чужого времени"

– Правильно, так и должно быть. Сказочная страна – это мой вымысел, мое настоящее время, и рассказывать об этом никому нельзя.

– А что если мы вместе спустимся с небес и начнем по чуть-чуть вкушать житейские радости настоящего? Я своего, а вы – чужого времени. Что если попробовать никого не раздражать и никому не сообщать о своем счастье и своей радости? Что если не лезть на рожон и позволить мужу с женой самим совершить свой героический поступок? Самим разобраться в своих тараканах и самим все решить без посредников? Надо осмотрительно совершать собственные смелые и героические поступки. Риск, конечно, благородное дело, но в жизни многие благородные дела со временем подлецы превращают в насмешку или в смертный грех. И здесь в одиночку не уцелеть.

– Вы это серьезно? Допустим, со мной все понятно. А вы-то от чего защищаетесь? Неужели и вы считаете современную жизнь настолько жестокой? Чего вы боитесь? Разочарования, обиды, обмана? Кого вы боитесь – людей, царей, всего общества?

– Я боюсь подлецов, перевертышей и резких перемен. Революция – это не мое. А сегодня мы стоим как раз на ее пороге.

– Вы уверены?

– А вы этого не почувствовали?

– Я об этом не думал. А еще чего вы боитесь?

– А еще я боюсь собственного, хотя теперь уже бывшего, мужа. Боюсь не за себя, а за вас и за своих близких.

– На это мне нечего ответить.

После продолжительной паузы Михаил неожиданно сменил тему.

– Скажите, Лиза, вы любите кураж?

– Наверно, да. Мне нравится действие, стремительность, как бы это лучше выразиться… динамика и экспрессия.

– Само собой, вы ведь водите автомобиль.

– Браво, Михаил. Шутим. Значит, процесс пошел. Если нам удалось его нАчать, то теперь его следует углУбить.

– Вы уверены, что правильно поставили ударение?

– Это крылатое выражение, можно сказать, боевой клич лидера перестройки Михаила Горбачева. В его «перлах» надо ударять именно так. Возьмите на вооружение, но сами никогда не используйте. Нам достаточно одного ударника перестройки.

– Ядовито.

– Зато верно.

– Лиза, можно я задам вам один нескромный вопрос?

– Задавайте.

– После того как вернулся Юлин муж, удобно мне оставаться в их квартире или надо подыскивать что-нибудь другое?

– Если вы хотите короткий ответ, то да, удобно. Если отвечать подробно, то я так думаю. Вы помогли мне с решением самой большой для меня проблемы и даже не можете себе представить, как я этому рада. Я вам очень благодарна. До развода вся моя личная жизнь была сплошной обман. Наконец-то я могу жить честно, так, как хочу. Я свободна. Я сама приняла решение. Я сама решила свои проблемы с мужем. Я вырвалась на свободу. Все дело в нашем сознании. Все остальное – дело техники. Без вас мне было бы не справиться с этой проблемой. Поймите, Михаил, у вас, как и у меня, проблема тоже технического плана – документы, жилье, деньги. Решив их, вы тоже станете свободны. Поверьте, как только утрясутся все три составляющие, все остальное разрешится само собой. Вы сразу поймете, что это такое. После праздников вас возьмут в хорошую фирму на очень хорошие деньги. У вас будет своя машина. Вы станете независимым человеком. Сначала снимете себе новую квартиру, а потом купите то, что вам понравится. Вас будут окружать солидные люди, бизнесмены, политики. Вокруг вас начнут крутиться очень красивые девушки. Месяц-другой вы, может быть, еще погрустите о своей надуманной любимой, а потом все встанет на свои места и вы будете на полную катушку получать удовольствие от жизни. Словом, вопрос о квартире, обо мне, о Юле отпадет сам собою.

– Вы это серьезно?

– Возможен и другой вариант. Вы откажетесь от прекрасного предложения, получите хороший гонорар за проделанную работу и будете продолжать жить в Юлиной квартире. Переезжать никуда не надо. Юлин муж через месяц все равно возвращается в Австралию, а приедет он назад или не приедет – никто не знает. У вас будет достаточно много времени, чтобы разобраться в своих чувствах и в отношениях с Юлей. Я буду периодически помогать вам с заказами, чтобы было на что существовать, но постоянный приток клиентов гарантировать не могу. Умных, не очень умных и бестолковых, но пронырливых юристов становится все больше и больше. Рынок есть рынок. Как сложатся наши отношения, тоже не знаю.

– Мне не нравятся оба варианта.

– Третьего не дано.

– Шутите?

– Если откровенно, то да, не обижайтесь. Я еще не полностью пришла в себя. Мы заканчиваем проект и после кастинга…

– Извините, чего?

– Просмотра, отбора, конкурса.

– Понятно.

– Вот после этого действа, мы выезжаем за рубеж. Кастинг – чистая формальность. Девиц, желающих на любых условиях выехать за рубеж, хоть отбавляй. А ведь из них надо не только отобрать лучших, но и сделать хоть какое-то подобие моделей.

– Этим вы занимаетесь?

– И я в том числе. Этот технический момент мы решим, не первый раз. Проблема за малым: нужен спонсор с российской стороны, а уж в Германии-то проблем не будет. Сегодня это решили на презентации. Сказать по правде, я рассчитываю на финансовую поддержку фирмы, учреждаемой с вашей помощью.

– На Германию так на Германию. «Значит нам туда дорога».

– Браво, вы уже и это знаете?

– Да вот, посмотрел тут один старый фильм про войну. А про ваши варианты скажу так: предложение, если оно будет, я приму, хотя бы просто для того, чтобы помочь вам. А в остальном время покажет. Я не думаю, что сделаю какую-нибудь низость или покривлю душой и совестью. Сейчас больше всего я боюсь потерять вас, Лиза.

Неожиданно к их столику подошел бритоголовый молодой человек атлетического телосложения. Он был в красном пиджаке, в джинсах и кроссовках. По специфическому запаху было ясно, что он изрядно выпил. Крепыш достал из кармана толстую пачку денег и обратился к Лизе:

– Ай эм сори, леди, хочу предложить вам срочно промотать эти бабки.

– Вы обратились не по адресу.

– Вас что, смущает этот лохарик? Так мы его мигом отправим домой бабасеньки.

– Оставьте нас в покое, пожалуйста.

– Ну, лохарик, сколько тебе надо бабок, чтобы ты исчез?

С этими словами он достал из пачки несколько крупных денежных купюр и обратился к Михаилу:

– Вот тебе стоха, Лоха, с тобою нам тут плохо. А это на такси треха.

Михаил встал. Он был одного роста с непрошеным гостем, но явно уступал ему в силе.

– Вам лучше уйти отсюда.

– Что-то не догоняю, ты мне угрожаешь, что ли, лохарик?

– Я прошу вас по-хорошему.

Атлет сунул деньги в карман красного пиджака и неожиданно нанес сильный удар взбунтовавшемуся противнику в солнечное сплетение.

На этот раз Михаил был готов. Он ловко перехватил руку и одновременно с разворотом собственного тела завернул ее за спину своего противника. Прием был выполнен профессионально, и освободиться крепышу из такого положения было невозможно. От нестерпимой боли человек в красном пиджаке изогнулся до самого стола и уперся в него побагровевшим и перекошенным от злобы лицом.

– Ну все-все, я понял, ошибся адресом.

– Извинитесь.

– Извини.

Михаил отпустил его руку. Атлет резко развернулся и исчез.

Вот так и закончился этот день.

Утром следующего дня у Михаила поднялась температура, заложило нос и горло, от нестерпимой боли раскалывалась голова. Лиза хотела было отложить поездку с друзьями в Вырицу, но он убедил ее, что этого делать не следует. Тогда она накупила Михаилу кучу лекарств и продуктов, дала конкретные инструкции, как себя вести, что делать, и уехала получать машину из ремонта. Следующие два дня она опять была занята. Что за секретные дела у нее были по субботам и воскресеньям, Михаил еще не знал.

* * *

Из докладной записки старшего лейтенанта госбезопасности – специалиста по психоаналитике.

«Кроме вышеизложенного дополнительно сообщаю. Со всей очевидностью можно утверждать, что у первого и второго объектов сложились прочные личные отношения, при которых первый объект может использовать в своих интересах второй объект. Вероятно, он обладает искусством гипноза, так как отдельные лица, с которыми первый объект общался, выполняли его указания помимо собственной воли, что установлено мною после персональной беседы с большинством из них. Доказательством тому служит также прецедент на концерте Асмолова, когда объект силой своей воли заставил артиста спуститься со сцены и обменяться рукопожатием. Считаю, что за первым объектом необходимо установить дополнительное наблюдение с использованием особого специалиста и более совершенной спецтехники. Беседы объектов стали носить острый политический характер. Частично разговор записан агентом и проанализирован мною. Кроме того, следует вывести на прямой контакт с первым объектом опытного специалиста комитета. Полагаю, что это должен быть куратор, имеющий санкционированное право на установление такого контакта в экстренном случае или по иной необходимости. Кроме того, считаю целесообразным установить наблюдение и за вторым объектом. Считать оба объекта как группу, связанную общим интересом. Также обращаю внимание на хорошую физическую подготовку объекта и его знание специальных боевых приемов».

Глава 9. Может быть глупо, а может, и нет

Михаил грустил и температурил. Три дня он лечился, как мог. В основном спал и смотрел телевизор. Настроения не было. Апатия сделала его безразличным к самому себе. Информация воспринималась без интереса, сама собой, параллельно мыслям, которые вертелись вокруг одного человека. И этим человеком был он сам. Михаил все время задавал себе один и тот же вопрос: «Зачем я попал в это время?» Ему хотелось найти смысл в этой новой жизни. Смысл в происшедшем и в происходящем. Михаил все время повторял одно и то же слово: «миссия, миссия», а в чем она состоит, эта его миссия? Для кого он это произносит? Зачем он себя уговаривает и успокаивает? И вдруг он произнес вслух: «Стоп! Давай разберемся во всем по порядку. Пришло время. Я уже столько всего наворотил, голова кругом. Итак, начнем. Что со мной происходит? С того самого дня, когда я оказался на кладбище, я непроизвольно раздвоился. Внешне я нахожусь в настоящем, а глубоко внутри себя я продолжаю жить в прошлом. Если я принимаю жизнь такой, какая она есть, мне хорошо. Если я начинаю думать о том, что мне не нравится и где я хочу быть, мне плохо. Все, что сейчас происходит вокруг меня, мне не нравится. Страна в хаосе, народ в сумбуре, всё вокруг в беспорядке. И тем не менее мне здесь хорошо. Абсурд? Да! Здесь фантастически хорошо. Умопомрачительно. Но в этом заслуга только одного человека – Лизы. Не будь ее, меня бы здесь съели заживо. Мне никак не избавиться от чувства опасности. Но с другой стороны, так счастлив, как сейчас, я никогда не был». Он ненадолго замолчал. Михаил разговаривал сам с собой, глядя в большое Юлино зеркало. Ему нравилась новая прическа, новая одежда. Наконец он нашел нужный ответ и продолжил беседу со своим отражением. «Проблема в том, что у меня куча проблем. Даже то, что я влюбился в Лизу, – фантастическая проблема. Но мне хорошо от этой проблемы, и я не хочу от нее избавляться. Я влюбился до безрассудства. Ради этой любви я готов идти на что угодно. В этом-то и беда. Сумасшествие толкает меня на такие поступки, которые я бы никогда не стал совершать в прошлой жизни. Я живу по подложному паспорту, я веду процессы по подложным документам, я занимаюсь частным бизнесом, хотя никогда не хотел этим заниматься, потому что я прирожденный чиновник, государственный человек. Современное общество безнравственное и малокультурное. Я здесь чувствую себя не в своей тарелке. Мне никак не избавиться от ощущения, что кто-то постоянно следит за мной, преследует меня. Вот они, мои проблемы. Это, пожалуй, все. Но разве этого мало? А с другой стороны, Лиза права: современное общество – это джунгли, где свои законы, где за жизнь надо бороться всеми способами и при этом постараться остаться нормальным, порядочным и правильным человеком. Верить никому нельзя и полагаться не на кого. А зная это, уже можно защищаться. Предупрежден, значит, вооружен». Он замолчал, но мозг не переставал работать, подсознание укоризненно качало головой. «Да, – снова произнес вслух Михаил, – есть и еще несколько причин. Я боюсь этого времени. Здесь страшно и неуютно, мне здесь некомфортно. Я цепляюсь за каждую возможность, чтобы хоть как-то побыть в своем времени, но вижу только это, совершенно незнакомое мне отражение. Я другой. Я страстно хочу обратно, в свой век. Я уже наигрался в эту игру и хочу домой. Именно поэтому я изо всех сил цепляюсь за Юлю. Она напоминает мне о моем прошлом. Мое прошлое и есть моя настоящая жизнь, мой родной и любимый девятнадцатый век. Я тот простак, которого зачем-то и для кого-то отправили за тридевять земель за чудо-девицей. Знать бы еще, за какой…» Он грустно улыбнулся.

Время шло, а Михаил, словно под гипнозом, сидел напротив зеркала и продолжал бессмысленно смотреть в отражение своих глаз. Комок отчаяния подступил к горлу и сдавил его до боли. «Мне туда уже никогда не вернуться. Надо приспосабливаться к новой жизни, так же как к ней приспосабливаются миллионы советских граждан. По всему видно, что они тоже попали за тридевять земель. Все мы здесь чудаки-простаки».

В 15 часов 27 минут 30 апреля 1991 года раздался звонок. Михаил посмотрел в дверной глазок. Это была Инга.

– Михаил, добрый день, вас к телефону. Юля.

Наученный горьким опытом, он прихватил с собой ключи, захлопнул дверь и проследовал за Ингой в ее квартиру. На туалетном столике рядом с телефоном лежала трубка. Михаил поднял ее и тихо произнес:

– Да, я слушаю.

– Михаил, только ничего не говорите и слушайте меня.

– Хорошо.

– Полдесятого мне позвонила Лиза и сказала, что вы заболели. Она тоже захворала. Желудочные боли, весеннее обостреннее, нервное напряжение – обычное явление. Поездка в Вырицу отменилась, она с самого начала была не слишком хорошей идеей. Марина с Андреем поменяли свой план, и мы поехали к Лизе. Ее родители сказали, что она отправилась на Фонтанку, чтобы слегка подлечиться. Мы приехали как раз вовремя, минут за пятнадцать до нас там же объявился ее муж. У них был жуткий скандал. Увидев нас, Лизин муж ушел, разбив по дороге стекло в двери. Скорее всего, он сильно поранил руку и все вокруг заляпал кровью. В дверях он остановился и сказал: «Ты хочешь крови? Будет тебе кровь». Весь вчерашний день мы были у нее. Я осталась с Лизой на ночь. Сегодня она уже чувствует себя нормально, но ночь была бессонной, теперь Лиза отсыпается, приводит себя в чувство. Она попросила меня позвонить вам и сказать, чтобы вы были очень осторожны. Лиза сказала мужу, что развелась с ним. Не удержалась. Он угрожал ей и заявил, что сделает все, чтобы найти того, кто ей в этом помог. Она написала письмо и попросила меня передать его вам. Завтра в восемь часов утра я буду у вас. Никуда, пожалуйста, не уходите. Что бы ни произошло, не выходите из дома. Хорошо?

– Да.

– До свидания.

– До свидания, Юля.

Михаил ничего не понял из сказанного, кроме того, что у Лизы неприятности и ее муж представляет для него угрозу. Впрочем, Михаил отчетливо понимал, что в этом времени все вокруг представляет для него угрозу. И лишь одно, самое главное, он понял сразу: Лиза в опасности, ей нужна помощь. «Что же такое происходит, – подумал он, – мужья оставляют своих жен, живут своей жизнью, но стоит того же пожелать их половинам, как сразу начинается кавказская месть. Я вторгся на территорию чужой собственности. Меня обнаружили и спустили собак. Травля началась. Помню, Лиза говорила, что ее и Юлин мужья были очень дружны. Не хватало еще, чтобы они объединились. Нет, я не стану отсиживаться здесь и ждать, когда девушки решат свои проблемы. Я что-нибудь придумаю сам».

Дойдя до метро, он некоторое время в нерешительности постоял перед входом, затем вошел и стал внимательно наблюдать, что делают другие люди. Пропуск в подземелье оказался нехитрым. У Михаила все получилось с первого раза. Процедура прохода через турникет ему даже понравилась. Он еще не знал, что впереди его ожидает такое жуткое препятствие, как эскалатор. Когда он вышел из метро на станции «Балтийская», к нему подошла пожилая женщина и испуганно спросила:

– Вам плохо? Вы такой бледный…

– Ничего.

– Вы весь взмокли, вам нужна помощь?

– Спасибо, все нормально.

– С этим шутить нельзя, знаете, сколько сейчас умирает молодых людей от переутомления? Время стало тяжелое. Надо заботиться о себе.

– Спасибо за заботу. Вы мне маму напомнили. Вы не подскажете, как дойти отсюда до Фонтанки, 135?

Женщина очень подробно все объяснила и даже некоторое расстояние прошла с ним по Лермонтовскому проспекту, пока им было по пути. Затем она еще раз объяснила Михаилу, как добраться до нужного дома, и ушла.

С Лизиным мужем Михаил никогда не встречался, поэтому он шел, не оглядываясь, уверенной походкой, но все же по пути старался все примечать. Навстречу ему никто не попался. Михаил поднялся на пятый этаж и позвонил. Дверь открыла Лиза. Сначала она остолбенела. Потом жутко обрадовалась, затем испугалась и, быстро втащив нежданного гостя в квартиру, захлопнула дверь. Затем Лиза заперла ее на все замки и на длинный металлический крюк. После чего она обняла Михаила, прильнув к нему всем телом, поцеловала и так же быстро отпрянула, отошла в сторону и, слегка смутившись, сказала:

– Вы с ума сошли. Вот тебе и трусишка. Или вы с Юлей договорились? Она сейчас тоже должна подойти. Я в общем-то и думала, что это она.

Михаил молчал. Ощущение, которое он только что прочувствовал, зациклило его мозг. Лиза смотрела на гостя своими огромными глазами, идеально упакованными в черный бархат длинных ресниц. Ее губы слегка разомкнулись, и на них отпечаталась внутренняя влага соблазна. Высокая изящная шея была обрамлена волосами солнечного цвета. Лиза была вызывающе красивой. Она видела, что Михаил бесстыдно и нежно разглядывает ее. Лизе это нравилось. Она так же откровенно и нежно разглядывала Михаила. Так они стояли несколько минут. Наконец Лиза сказала:

– Сейчас придет Юля.

– Да.

– Вам представится возможность.

– Чего?

– Разобраться в своих чувствах. Всё в ваших руках.

– Я ни о чем не просил Юлю, и мы с ней ни о чем не договаривались. Она мне просто позвонила и все рассказала.

– Я о другом.

– Мне трудно догадаться, что вы имеете в виду. Извините меня, пожалуйста, я что-то стал туго соображать.

– Это простуда, – сказала Лиза и первый раз за все время их диалога улыбнулась.

– Юля попросила меня никуда не уходить из дома до ее прихода. А прийти она обещала лишь завтра в восемь утра. Но я не мог сидеть и прятаться неизвестно от чего. И если есть опасность, то мой долг – быть здесь, рядом с вами, защищать вас. Может быть, я поступаю глупо, как знать, но, сказать по правде, я за вас испугался.

– Конечно, глупо, но мне приятно.

Они прошли в комнату. Лиза сварила кофе. Обычно она делала его очень крепким и наливала себе в маленькую, а ему в среднюю чашку. Она пила его без сахара, а Михаил накладывал две или три чайные ложки. Так было и на этот раз.

– Говорят, что сладкое любят оптимисты и жизнерадостные люди. Сахар что-то там вырабатывает, и у них никогда не бывает депрессии.

– Тогда нам надо поменяться чашками.

– Михаил, это только с виду я такая отчаянная и деловая.

Пока Лиза совершала кофейный ритуал, Михаил вдруг подумал о том, что Юлин муж при всей его любви к жене и ребенку мог вот так же однажды при каких-то обстоятельствах повстречать необыкновенного человека. Этот необыкновенный человек закружил его в вихре новых чувств и ощущений, заставил перестать сопротивляться и унес с собой в неведомые дали романтических отношений. По сути, Австралия – это совершенно иной мир. Там и свое время, и свои традиции, и своя жизнь. И еще он подумал, что эту мысль ни в коем случае нельзя произносить вслух. Потом пришла еще одна мысль: самое ценное в его отношениях с Лизой – это то, что в них нет ничего интимного и при всей огромной симпатии к этой обворожительной даме он не перейдет черту доверия и порядочности. «Мне и заставлять-то себя не надо, я по-прежнему влюблен в Юлю», – подумал про себя Михаил и тут же улыбнулся. Это было оправдание и откровенная неправда. Потому что он безумно любил другую девушку, и она была рядом. Именно сейчас он понял, что обратного пути нет да и не хочет он возвращаться назад. Вот он – предел его мечтаний и смысл его жизни!

Они молча пили кофе и почти не смотрели друг на друга. Каждый думал о своем. Так бывает: когда главное состоялось, то думаешь о всяких несущественных мелочах. А главным было то, что они оба любили друг друга.

А потом пришла еще одна мысль: «Господи, зачем я в нее влюбился? Что я делаю? Сознательно теряю свободу и надежду попасть обратно в свое время. Все! Хватит об этом! Я этого хочу».

– Почему вы открыли дверь, не узнав, кто там?

– Со мной это впервые. Начинаю повторять чужие ошибки. Может быть, с вами вообще опасно общаться? Может быть, за вами и бабка увязалась в новое время? А за ней и темные силы подтянулись?

– Вы всё шутите. А я хочу знать, что я должен сделать, чтобы защитить вас от опасностей?

– Меня защитить? Это вас надо защищать. Вы, наверно, еще не очень разобрались в том, что вокруг происходит и куда вы попали. Несмотря на то что вчера вы были настоящим героем, бесстрашным рыцарем, ходить с открытым забралом еще рано. Сейчас не мне нужна помощь, а вам. Чтобы это объяснить, я начну издалека. Попытаюсь отдельными мазками нарисовать картину реальной действительности и ее предысторию. Буду исходить из того, что у вас амнезия на целый век. И вы ничего не помните. Так вот, я расскажу вам о нашем, сегодняшнем мире. Вкратце, как смогу, и не шибко умничая. Итак, как вы там ни старались, но империю не сохранили. В 1917 году общими усилиями царя свергли. Новый коммунистический режим, как и его прообраз – Парижская коммуна, сначала развалил империю, а затем ее снова создал. В 1939 году началась Вторая мировая война. До нас она докатилась в 1941 году и называлась уже Великая Отечественная. В 1945 году сначала Германия, а потом и Япония были разгромлены. У этих ребят был экзотический роман, так называемый германо-итало-японский альянс. Появилось атомное оружие. Взрыв двух бомб в Хиросиме и Нагасаки заставил Японию капитулировать. В 1946 году наши бывшие союзники Америка и Великобритания объявили нам новую войну, без бомбежек и стрельбы – экономическую и политическую, так называемую «холодную войну». К этому времени в России, то есть в Советском Союзе, тоже было создано атомное оружие. Несмотря на послевоенную разруху, наша страна за очень короткий срок сумела восстановить все сферы экономики и финансов. Советский Союз был столь мощным государством, что мог противостоять всей мировой капиталистической системе. До середины шестидесятых годов нашим консерваторам удавалось удерживать самый низкий темп инфляции. Гонка вооружения набирала обороты. Советский Союз принял вызов и стал создавать оружие нового поколения, строить новый военно-морской флот и авиацию. Началось соперничество за освоение космоса. Произошла реорганизация армии. Огромные средства вкладывались в военное освоение космоса и в испытание совершенно новых видов оружия, пострашнее атомного. В семидесятые годы начался дефицит финансовых ресурсов, а с середины восьмидесятых – финансовый, политический и экономический коллапс, развал государственных устоев. США начали создавать военные базы вокруг нашей страны, и Советский Союз ввязался в войну в Афганистане. В это время, по совершенно случайному стечению обстоятельств, в стране стали происходить массовые аварии и беспорядки. То пожар на газопроводе, то взрыв на атомной станции, то корабли столкнутся, то верхней палубой мост снесут, то поезда летят под откос, то самолеты падают, да тут еще землетрясение в Армении, межнациональные конфликты и так далее, и тому подобное. Словом, фильм ужасов. Складывалось впечатление, что все это хорошо организованная и заранее спланированная кампания. Начиная с 1985 года уровень преступности начал расти непредсказуемыми темпами. Сегодня он в 11 раз выше, чем в 1981 году. Пятая колонна, не без ведома силовых структур, делала свое дело. Военное руководство и спецслужбы через Афганистан и Туркмению стали массово поставлять в страну наркотики. Сейчас наркобизнес процветает вовсю. В прошлом году возбуждено полтора миллиона уголовных дел, до разбирательства доведено только девятьсот семьдесят тысяч, а к срокам приговорено всего триста шестьдесят тысяч человек. В основном это бытовые кражи, драки, хулиганство и прочее. Крупные дела контролируются органами и до суда не доводятся. Этой информацией со мной поделился мой брат и еще один очень хороший знакомый из КГБ. Это коррупция и сговор с преступным миром. Страна покатилась под откос. Начался экономический саботаж. Исчезли с прилавков товары первой необходимости. Как в военное время, в стране ввели продовольственные карточки. Посмотрите «600 секунд», сразу найдете 600 ответов. Вот такая у нас ситуация на сегодняшний день. В фирме, в которой я работаю, еще не знали, что мы выезжаем за границу, а наша «крыша», то есть тот, кто как бы обеспечивает нам безопасность, уже все знал и даже пришел за гонораром. Приятное известие нам сообщил бывший спортсмен и уголовник Шамиль. Директриса безумно обрадовалась, отдала ему толстый пакет с деньгами и поздравила нас с предстоящей поездкой. Теперь часть тех денег, которые мы ему отдали, нам передадут спонсоры из других источников, а другая часть пойдет бандитам на новые преступления. Вот куда вы попали, Михаил. Поэтому я делаю следующие выводы. Вам, Михаил, ни в коем случае нельзя ни во что вмешиваться. Я уже нахожусь под защитой, за это заплачено. Они не позволят никому вторгаться на территорию их бизнеса. Мой муж об этом знает. А вот вы действительно в опасности. Вот видите, вопрос о Юлиной квартире решился сам собою – теперь там жить нельзя. Мой и Юлин мужья очень дружны и к тому же связаны с бандитами и спецслужбами. Одна лишь разница – один без царя в голове, а другой трус и подлец. И мне кажется, что именно Юлин муж отыскал моего абрека с какой-то своей просьбой. Что он ему напел, я не знаю, но в стечение обстоятельств не верю. Вот откуда и неожиданный визит сюда, и скандал, и угрозы. Слава богу, те люди, которые мне помогают, их обоих терпеть не могут. Ладно, выражаясь сказочным языком, утро вечера мудренее, что-нибудь придумаем. Запомните одно: ни милиция, ни спецслужбы вам не помогут, наоборот, они скорее станут помогать другой стороне, если это затронет их интересы. Вам все понятно?

– Более чем.

– Даже про инфляцию понятно? – попыталась пошутить Лиза.

– Это самое простое. Инфляция известна еще с середины прошлого века, а точнее, с Гражданской войны в Северной Америке 1861–1865 годов. В буквальном смысле инфляция означает вздутие денежной массы. Говоря попросту, обесценивание денег.

– Вот с этого и начнем, будем упреждать события. Хоть у нас пока и нет гражданской войны, но картина наблюдается та же.

Лиза прекрасно понимала, что Михаил все уяснил, и теперь пыталась мрачную картину хоть как-то раскрасить в радужные цвета. Он тоже подключился к этому процессу.

– Значит, надо менять худеющие деньги на те, которые не худеют. Так всегда поступают.

– Вы этим владеете? – поинтересовалась Лиза.

– Здесь нет ничего особенного. Юридически это делается либо непосредственно, если разрешено, либо опосредованно, через третью валюту, если операции со второй запрещены. Валютные операции прописываются специальными законами. Незадолго до моего путешествия во времени я принимал участие в разработке нормативного регламента осуществления валютных операций гражданскими и военными судами России в иностранных портах. Получился весьма интересный документ, подраздел финансового и морского права.

Лиза на некоторое время задумалась, потом вдруг сказала:

– Вообще-то валютные операции у нас запрещены. Господин Павлов остановил конвертацию валюты. Правда, сейчас этот процесс снова восстановился, но, думаю, ненадолго. Михаил, вы что же, владеете и финансовым правом?

– Несмотря на гражданско-правовую специализацию, я владею всем тем, чему меня учили в университете.

– Тогда мы с вами нашли запасной вариант. В случае крайней необходимости вы сможете неплохо заработать. Сейчас все идет к тому, что Прибалтика скоро от нас отколется. При случае надо будет съездить в Эстонию. Оценить обстановку. В Тарту у меня есть очень хорошие знакомые. Они как раз занимаются финансовыми операциями по линии «Внешэкономторга». Конвертируемая валюта – это их хлеб.

– Забавно. Не перестаю удивляться и восхищаться вами. Вы всегда такая активная… энергичная… деятельная? Не знаю даже, какое подобрать определение. Я просто восхищаюсь вами.

– Нет, не всегда. С недавних пор. До этого, как говорят, не было мотивации. А если попросту, то сейчас у меня появился интерес. Между прочим, я хотела в предстоящей поездке остаться в Германии и все начать сначала.

– Теперь не останетесь?

– Во всяком случае, не в этот раз. Даже если бы и хотела, я не могла бы остаться по многим причинам, в первую очередь – надо завершить начатое.

– Я понимаю. А тут еще я – обуза.

– Нет, Михаил, вы не понимаете. Я не могу вам всего сказать, но уверяю вас, вы мне очень нужны, и давайте оставим эту тему. Поговорим лучше о чем-нибудь другом. Например, о Париже. Я там никогда не была. Расскажите мне о Франции, пожалуйста.

Их беседа длилась никак не меньше двух часов, а Юли все не было. Лиза стала волноваться. Наконец она извинилась за то, что прерывает увлекательный рассказ, и позвонила Юле сама. Чтобы ей не мешать, Михаил вышел на кухню и сел за стол. Через несколько минут он устал от бессмысленного сидения. Чтобы хоть чем-то себя занять, он встал, подошел к окну сбоку и, слегка отодвинув занавеску, посмотрел во двор. Это был «каменный колодец», вход в который был через арку с Фонтанки. Там под аркой стояли два человека, один из которых был Юлин муж, а второй был удивительно похож на Василия.

Михаил не слышал, как подошла Лиза, но он ее почувствовал. Она стояла позади него, тоже смотрела во двор и, так же как и Михаил, видела хорошо знакомых ей мужчин.

– Я сказала Юле о том, что вас больше не будет на Просвещения и письмо передавать не надо. Она его уничтожит, – тихо сказала Лиза, – а теперь нам надо уходить. Видите, Михаил, они ждут еще кого-то.

Молодые люди собрались быстро, без суеты. Они вышли из квартиры, заперли ее и спустились по лестнице вниз. Второй выход из дома был в соседний колодец. Беглецы дошли до автостоянки, где стояла машина Лизы, сели в нее и поехали в центр. По дороге Лиза объяснила, что на улице Халтурина, которой потом оказалась хорошо знакомая Михаилу Миллионная улица, есть квартира, которая на пару месяцев может стать его пристанищем. Самое главное, там есть телефон и два выхода. Один выход во двор, а второй – в роскошную парадную с огромными дверями на Дворцовую набережную.