Текст книги "Прослушка. Предтечи Сноудена"

Всюду деньги, деньги, деньги…

В начале 1960-х годов найденное дорогостоящее решение проблемы ПЭМИН истощило и без того не слишком обильное финансирование ЦПС. В штаб-квартире ЦПС в Челтнеме тысячи сотрудников ютились в тесных помещениях с облезлой краской на стенах и гниющим линолеумом на полу. Тем не менее, английское правительство требовало от ЦПС принятия все новых мер по экономии бюджетных средств. В 1962 году этот вопрос был передан на рассмотрение Комитета постоянных заместителей министра по вопросам разведки (КПЗР). Его работой руководил тогдашний секретарь английского кабинета министров Норман Брук. Отдав должное достижениям ЦПС, Брук заявил о том, что пришло время провести всестороннюю ревизию его деятельности. Главным направлением этой ревизии, по мнению Брука, должна была стать разработка предложений по дальнейшем направлениям совершенствования деятельности ЦПС в условиях, когда растущие технические сложности при добывании радиоразведывательной информации неизбежно вели к стремительному росту издержек. Брук считал необходимым точно выяснить, насколько расходы на содержание ЦПС были соразмерны его достижениям.

В 1950-е годы ЦПС дважды были ассигнованы крупные денежные суммы, чтобы форсировать работу по взлому советских высокоуровневых шифров. Однако результатов, подобных взлому немецкой «Энигмы» в годы Второй мировой войны, добиться не удалось. Также в 1950-е годы при активном участии ЦПС в Англии велась разработка быстродействующих компьютеров, одной из областей применения которых должен был стать взлом шифров. Эта разработка не принесла желаемых результатов. В итоге ЦПС был вынужден закупать у американцев новейшие компьютеры, чтобы не отстать от американских дешифровальщиков.

На 1963–1964 годы руководство ЦПС запланировало удвоить свои расходы на закупку оборудования – главным образом компьютеров. Учитывая, что в этот же период английское правительство рассчитывало на 10 % сократить расходы на свои спецслужбы, планы ЦПС выглядели, мягко говоря, довольно экстравагантно. Более того, финансирование ЦПС было половиной дела. Второй являлись деньги, выделяемые на разведывательные службы вооруженных сил Англии, которые осуществляли перехват в интересах ЦПС. В общей сложности радиоразведка обходилась английскому правительству в 20,5 миллионов долларов в год. А если планам ЦПС было суждено сбыться, в ближайшее время эти расходы грозили превысить стоимость содержания министерства иностранных дел со всеми его посольствами и консульствами за рубежом.

В середине мая 1962 года председатель ОРК Хью Стивенсон встретился с сотрудником министерства финансов Берком Трендом, который утверждал бюджеты английских спецслужб. Стивенсон обсудил с Трендом вопрос о том, кто должен был возглавить предложенную Бруком ревизию деятельности ЦПС. В конечном итоге Стивенсон и Тренд сошлись на кандидатуре Стюарта Хэмпшира, оксфордского историка и философа, работавшего в СРС по временному контракту во время Второй мировой войны.

ЦПС подготовилось к ревизии, написав отчет под названием «Положение в радиоразведке» и брошюру «Размещение станций перехвата в 60–70 годы», а также подсчитав смету своих расходов на научно-исследовательские и опытно-конструкторские разработки. Первоначальные версии подготовленных материалов в английском правительстве сочли слишком расплывчатыми и предложили доработать их, более точно описав свои успехи, которых удалось достигнуть на деньги, выделенные 1950-е годы. Сотрудник ЦПС Уильям Милворд составил отчет о работе по взлому советских шифров. Сделано это было с большой неохотой, поскольку отчет предназначался для передачи за пределы ЦПС, где отсутствовал контроль над кругом допущенных к нему лиц. В самой секретной части доклада подробно описывалась неудавшаяся атака на советские высокоуровневые шифры. Ознакомившись с докладом, в министерстве финансов выразили сомнение в том, что такую попытку вообще следовало предпринимать.

Представлять интересы ЦПС при общении с Хэмпширом был назначен заместитель директора Леонард Хупер. Он понимал, что козырной картой в его руках являлось сотрудничество с США, и во всех подробностях описал Хэмпширу, какую выгоду сумел извлечь для себя ЦПС из этого сотрудничества. Далее Хупер поделился с Хэмпширом опасениями о том, что в силу планируемых правительством ограничений финансирования ЦПС вклад английской стороны в сотрудничество с американцами мог стать недостаточным, чтобы продолжать сотрудничать с ними на равных условиях. По словам Хупера, успехи Англии и США время Второй мировой войны в дешифровании были в основном достигнуты за счет мастерства англичан в дешифровании и компьютерной мощи американцев. Теперь же, сказал Хупер, США стали в значительно меньшей степени зависеть от Англии в том, что касалось радиоразведки, поскольку сами приобрели необходимые навыки ее ведения.

В ответ министерство финансов предложило ЦПС пересмотреть соглашение с АНБ, заявив о том, что не может больше участвовать в самых дорогостоящих совместных программах и отныне английское участие будет сугубо выборочным. Это предложение было разумным с экономической точки зрения, но совершенно неприемлемым для ЦПС.

В ходе ревизии деятельности ЦПС возник довольно деликатный вопрос о дублировании в ЦПС работы, которую вело АНБ. Выяснилось, что дублировалась работа не только против африканских и азиатских стран, но и против главного противника– Советской России. Причина состояла в том, что в самых важных вопросах Англия и США не вполне доверяли друг другу ввиду различий в английской и американской внешней политике. Более того, хотя ЦПС часто хвастался, что в полном объеме делился достигнутыми результатами с американской стороной, обмен радиоразведывательной информацией по экономическим вопросам был практически нулевым.

Ревизия деятельности ЦПС длилась несколько месяцев. Входе этой ревизии Хэмпшир провел более месяца в штаб-квартире АНБ в Форт-Миде, откуда вернулся в Англию в начале января 1963 года. В США он узнал о сверхсекретных планах АНБ заняться перехватом с помощью радиоразведывательных спутников. Хэмпшир пришел к выводу, что ЦПС не сможет последовать примеру АНБ, поскольку расходы на запуск радиоразведывательных спутников были непомерно высоки. Также Хэмпшир счел слишком дорогостоящей контрразведывательную операцию по поимке советских агентов в Лондоне с помощью эскадрильи английских военно-воздушных сил, которая должна была запеленговать радиопередатчики, использовавшиеся для связи с Москвой.

Интересно отметить, что после всех этих оживленных дебатов по поводу сотрудничества с США и эффективности работы, ЦПС все же добился от правительства увеличения своего финансирования, правда, не в два раза, как изначально хотел, а всего на 10 %. Решающую роль здесь сыграли не аргументы, которые выдвигал Хупер при общении с Хэмпширом, а тот факт, что Тренд, с пониманием относившийся к запросам ЦПС, в 1963 году ушел из министерства финансов, став секретарем кабинета министров вместо Брука. В конечном счете Хэмпшир и Тренд пришли к выводу о том, что требовать от ЦПС результатов, которые на 100 % оправдывали потраченные деньги, было бы неразумно. Сотрудничество с АНБ, а также работу против Советской России, по мнению Хэмпшира и Тренда, следовало продолжать, не скупясь на расходы.

Но на этом отношения Хэмпшира со спецслужбами не закончились. Несколько лет спустя он попал под подозрение как один из агентов, завербованных Блантом в Кембридже в 1930-е годы. Получалось, что человек, который был выбран для того, чтобы проанализировать работу самой секретной английской спецслужбы, долгое время работал на советскую разведку. В своих мемуарах Хэмпшир написал об этом в довольно расплывчатых выражениях: «Выяснилось, что некоторые из моих друзей, работавших в спецслужбах во время Второй мировой войны, были советскими агентами… Меня допросили о них и о мотивах их поступков». Только в 1970-е годы начальник СРС Ричард Уайт пришел к выводу о том, обвинения против Хэмпшира были ложными.

Дивный новый мир

На рубеже 1960-1970-х годов методы ведения радиоразведки претерпевали быстрые и значительные изменения, связанные с новым источником разведывательных данных. Обратить внимание на этот источник заставили проблемы со взломом высокоуровневых шифраторов, а также произошедшая революция в области телекоммуникаций. В 1960-е годы на смену телефонным проводам стали приходить радиолинии, использовавшие микроволновые ретрансляторы и спутники. Беспроводная связь оказалась значительно более эффективной для междугородных и международных звонков.

ЦПС по достоинству оценил один из побочных эффектов этого перехода на беспроводную связь. Состоял он в том, что радиосигналы распространялись совершенно бесконтрольно, что позволяло их легко перехватывать. Весьма радовал ЦПС и тот факт, что большинство речевых переговоров по радиоканалам осуществлялось в незашифрованном виде.

Правда, как всегда, без ложки дегтя в бочке меда не обошлось. Во первых, вскоре перехват возрос до таких объемов, что люди уже не справлялись с его анализом. Тогда на помощь аналитикам ЦПС были призваны компьютеры, которые стали использоваться не только для взлома шифров, но и для отбора полезной радиоразведывательной информации, ее хранения, анализа и предоставления для ознакомления заинтересованным пользователям.

Во-вторых, крупные радиоразведывательные комплексы с их спутниковыми антеннами, которые применялись для перехвата радиосигналов, легко могли послужить предметом непрошенного любопытства со стороны предприимчивых журналистов. А отсюда было недалеко до газетных статей про ЦПС с кричащими заголовками. Все же, несмотря на это, вплоть до середины 1970-х годов ЦПС удавалось выдавать свои станции перехвата за обычные радиоретрансляторы, пряча от публики их истинное назначение.

Начало одной из самых крупных операций ЦПС по подслушиванию телефонных разговоров было положено в 1967 году. В Корнуолле по соседству с приемной станцией спутниковой системы связи «Интелсат» ЦПС построила собственную копию этой станции для перехвата сигналов, транслируемых спутниками. За оборудование и инфраструктуру заплатило АНБ, а ЦПС взял на себя эксплуатационные расходы и арендную плату за землю.

Революция в области телекоммуникаций, которую мир переживал в 1960-1970-е годы, была явно на руку радиоразведывательным спецслужбам. Чтобы гарантировать себе возможность пользоваться плодами этой революции, ЦПС и АНБ организовали ряд совместных тайных операций, наподобие той, которую они успешно провели против Кубы в 1969 году.

Дело в том, что в 1960-е годы АНБ добывало значительную часть радиоразведывательной информации из телефонных разговоров между Кубой и кубинскими эмигрантами, проживавшими в американской Флориде. С помощью своих радиоразведывательных кораблей американцы также могли следить за звонками из Гаваны в другие районы Кубы. Эта информация представляла определенный интерес для ФБР, которое охотилось за агентами кубинской разведки, работавшими в США под эмигрантским прикрытием.

Большинство подслушанных кубинских разговоров по телефону велись посредством тропосферной радиолинии, принадлежавшей Кубинской радиокорпорации, которая до 1959 года являлась дочерней компанией американской телекоммуникационной корпорации «ИТТ» и была национализирована сразу после прихода Фиделя Кастро к власти. К концу 1960-х годов используемое кубинцами оборудование устарело и износилось. Американцы опасались, что оно скоро выйдет из строя, и АНБ лишится ценного источника радиоразведывательной информации.

США осуществляли экономическую блокаду Кубы. Но даже если бы американцы решили нарушить собственное эмбарго и поставить необходимое оборудование кубинцам, такая нехарактерная американская щедрость обязательно вызвала бы у них подозрения.

Тогда США обратились за помощью к Англии, у которой эмбарго на торговлю с Кубой отсутствовало. В ЦПС обрадовались представившейся возможности оказать услугу АНБ в надежде сделать своих американских коллег более сговорчивыми при решении других вопросов. Необходимое оборудование было доставлено в Англию и оттуда реэкспортировано на Кубу. АНБ гарантировало, что американские поставщики оборудования не будут преследоваться по закону за нарушение эмбарго. А «ИТТ» использовало свою английскую дочернюю компанию в Англии в качестве ширмы для продажи оборудования кубинцам.

Помимо Кубы «жертвами» радиотелефонного подслушивания со стороны ЦПС в 1970 годы являлись Сирия и Советская Россия. Иногда в радиоразведывательные сети ЦПС попадали телефонные разговоры английских граждан. Поначалу у сотрудников ЦПС были некоторые сомнения в легальности слежки за своими соотечественниками. Однако некоторое время спустя эти сомнения как-то сами собой рассеялись, и ЦПС перестало замечать разницу между внутренними и зарубежными телефонными разговорами.

В 1970-е годы только Советская Россия и США обладали технической и финансовой возможностью вести радиоразведку из космоса с помощью спутников. К этому «спутниковому» клубу очень хотела присоединиться Англия, и ей удалось это сделать, правда, в довольно специфической области – в использовании спутников для передачи радиоразведывательной информации к месту ее дальнейшей обработки и для связи с АНБ.

В начале 1950-х годов связь между ЦПС и АНБ была очень плохой в основном из-за недостаточной пропускной способности коммуникационных каналов и отсутствия свободных радиочастот. В середине 1950-х годов дело доходило до того, что ЦПС и АНБ не могли связаться друг с другом по несколько часов в сутки. Помимо прочего у англичан и американцев существовали опасения, что в случае военного конфликта противник попытается окончательно нарушить и без того ненадежную связь между ними. Проще всего сделать это было, подняв трансатлантический кабель со дна океана с помощью трала и перерезать его. Можно было также разместить специальные устройства для генерации помех в непосредственной вблизи от ретрансляционных станций, чтобы нарушить их работу.

В начале 1970-х годов от этих опасений и многочасовых сбоев в связи между ЦПС и АНБ удалось хотя бы частично избавиться путем ввода в эксплуатацию правительственной спутниковой системы связи «Скайнет». Главным пользователем «Скайнета» стал ЦПС. Однако ему все равно не хватало пропускной способности «скайнетовских» каналов связи для обмена радиоразведывательной информацией с Австралией, Канадой и США. Поэтому уже 1972 году встал вопрос о выделении денег на модернизацию «Скайнета».

В 1950-1960-е годы для взлома советских высокоуровневых шифров по заказу ЦПС были разработаны быстродействующие специализированные компьютеры. Сначала были воссозданы два «Колосса», которые находились в эксплуатации в Челтнеме с 1953 по 1961 год. Затем они были дополнены несколькими высокопроизводительными буквенными компараторами «Эдип». А в 1976 году ЦПС закупило в США новейшие суперкомпьютеры «Крей-1». Это позволило англо-американским союзникам возобновить чтение высокоуровневой советской шифрпереписки, включая шифрованные сообщения между Москвой и советским посольством в Вашингтоне.

Уже в конце 1960-х годов ЦПС перешел к компьютерной рассылке части радиоразведывательных сводок заинтересованным получателям в английском правительстве. А в начале 1970-х годов синие папки с радиоразведывательной информацией исчезли из обихода. Их сменил оперативный компьютерный доступ к хранилищу с данными радиоразведки.

Надо отметить, что, начиная с 1970-х годов, ЦПС стал внедрять компьютерную технику на всех стадиях своего радиоразведывательного цикла. Однако разрыв между желаемым и действительным был слишком велик. Например, в 1973 году в ЦПС все еще не был закончен процесс компьютерной каталогизации бумажных папок со служебной информацией.

Большую часть компьютерного парка ЦПС составляло оборудование американской корпорации «ИБМ». ЦПС приобретал компьютеры «ИВМ» не только для того, чтобы обеспечить совместимость используемого оборудования с АНБ, но и потому что они воплощали все самые передовые достижения науки и техники.

В начале 1970-х годов широкая общественность в Англии ничего не знала про дивный новый мир высокотехнологичной радиоразведки, населенный спутниками, которые охотились за телефонными разговорами, и компьютерами, которые просеивали перехваченные звонки в поисках крамолы. Более того, в строжайшей тайне продолжали храниться даже сведения о достижениях английской радиоразведки в годы Второй мировой войны. Первому этот обет молчания было разрешено нарушить Фредерику Уинтерботэму, который в свое время занимался доведением содержания дешифровок «Энигмы» до сведения английских полевых командиров. В 1974 году в Англии были опубликованы его мемуары «Операция «Ультра».

Главной причиной, по которой правительство Англии не возражало против мемуаров Уинтерботэма, было бегство одного из руководителей английской разведки Кима Филби в Советскую Россию в 1963 году. В 1968 году вышла в свет его книга воспоминаний «Моя тайная война». Желая представить работу своих спецслужб в более выгодном свете в противоположность тому, как это сделал Филби, англичане решили поведать всему миру о выдающихся достижениях дешифровальщиков из Блетчли-Парка. Помимо публикации книги Уинтерботэма, было решено рассекретить обширные военные архивы. Их очистка от разведывательной информации, которая еще не утратила своей актуальности, оказалась поистине сизифовым трудом. Однако вряд ли его можно было признать полезным, поскольку к этому времени русские уже успели получить довольно обширные сведения об англо-американской радиоразведке от американских дешифровальщиков Уильяма Мартина и Бернона Митчелла, дезертировавших с «невидимого фронта» в 1960 году, и от своего агента в АНБ Джека Данлепа в 1963 году.

О существовании ЦПС было впервые заявлено в английской прессе летом 1976 года, когда журнал «Таймаут» опубликовал статью Дункана Кемпбелла и Марка Хозенболла под заголовком «Слухачи». В ней Кемпбелл и Хозенболл рассказали о ЦПС, собрав воедино разрозненные сведения, которые были напечатаны в различных изданиях. Вскоре после публикации «Слухачей» американец Хозенболл был выдворен из Англии как иностранный гражданин, представлявший угрозу национальной безопасности.

Через некоторое время с Кемпбеллом и другим английским журналистом Криспином Обри связался некий Джон Берри – солдат, некоторое время служивший на станции перехвата ЦПС на Кипре. Прочитав «Слухачей», он захотел поделиться с Кемпбеллом и Обри воспоминаниями о службе на Кипре. За Кемпбеллом следила английская контрразведка МИ-5, и сразу же после встречи с Берри в феврале 1977 года все трое были арестованы по обвинению в разглашении государственной тайны.

Судебное разбирательство по делу Кемпбелла, Одри и Берри вошло в историю как «алфавитное дело» в соответствии с начальными латинскими буквами их фамилий. Оно очень быстро приобрело скандальную известность. Свидетелями обвинения выступили несколько сотрудников ЦПС, настоящие имена которых были скрыты под псевдонимами.

В редакции журнала «Таймаут» был образован комитет в поддержку обвиняемых по «алфавитному делу». 10 марта 1978 года он объявил о демонстрации, которая должна была пройти 25 марта того же года в Челтнеме. В заявлении, распространенном комитетом по этому поводу, в частности, говорилось: «У нас будет отличная возможность заявить– и не только людям из Челтнема – о том, что, на самом деле, представляет собой радиоразведка и что она является противозаконной, а также рассказать о роли ЦПС, который является сосредоточием всей этой порочной системы… Мы обращались в МИ-5, МИ-6, полицию, парламент и другие места. А теперь мы отправимся туда, где делается большая часть грязной работы – в Челтнем».

Когда летом 1978 года суд возобновил слушания по «алфавитному делу», защита предложила обсудить условия сделки о признании вины. В результате большая часть обвинений против Кемпбелла, Одри и Берри была снята. Они были осуждены за незначительные нарушения закона Англии о государственной тайне. Координатор по делам разведки секретариата английского кабинета министров Энтони Дафф высказал мнение о том, что главным следствием «алфавитного дела» стала невозможность отрицать или замалчивать тот факт, что Англия в мирное занималась радиоразведкой и что в ее ведении активное участие принимал ЦПС. «Алфавитное дело» побудило юрисконсульта министерства иностранных дел Англии заняться изучением вопроса о легальности перехвата дипломатических сообщений, которые отправляли и получали зарубежные посольства в Лондоне. В итоге он пришел к выводу о том, что эта деятельности носила, по меньшей мере, сомнительный характер.

«Алфавитное дело» явилось поворотным пунктом в истории ЦПС. Всем вдруг стало известно, что ЦПС является радиоразведывательным ведомством, хотя правительственные чиновники продолжали упорно отрицать сей факт. Более того, открытие истинной роли, которую играл ЦПС, привело к возникновению в Англии радикального общественного движения, взявшего на себя обязанность тщательно изучать всякую ставшую известной информацию о деятельности ЦПС на предмет ее законности.

«Алфавитное дело» со всей очевидностью продемонстрировало, что ЦПС разросся до таких огромных размеров, что замалчивать его существование больше было невозможно. В 1978 году, когда судебное рассмотрение «алфавитного дела» постепенно подходило к концу, секретарь кабинета министров Джон Хант проинформировал премьер-министра Джеймса Каллагана о том, что в прессе регулярно сообщалось о роли, которую играл ЦПС, о его директоре, о некоторых из его станций перехвата, об отношениях с АНБ и о том факте, что ЦПС являлся преемником ПКШ. И хотя английское правительство всегда утверждало, что широкая общественность узнала про ЦПС только в 1982 году после публикации в США книги Джеймса Бэмфорда «Дворец загадок», на самом деле, это случилось на несколько лет раньше – в 1976 году благодаря английскому журналисту Кемпбеллу. Он еще раз продемонстрировал всему миру, что секретов не существует, есть только ленивые исследователи.

Интересно отметить, что в 1982 году ЦПС все еще пыталось сохранить в тайне детали, связанные со взломом «Энигмы». Хотя о важности немецких дешифровок в достижении победы над Германием во Второй мировой войне было заявлено публично еще в 1974 году, почти ничего не было известно о методах взлома «Энигмы», которыми на практике пользовались английские дешифровальщики. И тут случилось то, чего все время опасались в ЦПС. Ветераны ПКШ, историки и журналисты стали писать про ее взлом во все больших и больших подробностях. После публикации книги Уинтерботэма свою версию событий горячо возжелал изложить Уэлчмен. По этому поводу он встретился с руководством ЦПС, которое настоятельно посоветовало ему воздержаться от предания гласности методов дешифрования немецкой переписки.

Уэлчмен на этот совет внимания не обратил, и в 1982 году на прилавках американских книжных магазинов появилась его книга «История барака № 6». Через несколько дней после ее публикации Уэлчмен получил письмо от директора ЦПС, в котором говорилось о шоке от «Истории барака № 6», испытанном в ЦПС, об огромном ущербе, нанесенном безопасности Англии, и о том, что Уэлчмен всех подвел своей книгой.

Даже три года спустя, когда коллега Уэлчмена Уильям Банди был приглашен выступить с лекцией перед ветеранами АНБ о Блетчли-Парке, ему было сказано ни при каких условиях не заводить речь о методах дешифрования, которые применялись в бараке № 6 при взломе «Энигмы».

В 1985 году в Австралии была опубликована книга Питера Райта «Охотник за шпионами». Как и Уэлчмен, Райт издал свою книгу за рубежом, чтобы избежать цензурных ограничений. Райт был отставным офицером МИ-5, который работал в тесном контакте с ЦПС при проведении радиоразведывательных операций. Книга «Охотник за шпионами» до сих пор является единственным публичным изданием, в котором бывший сотрудник английской спецслужбы более-менее пространно рассказывает о послевоенной радиоразведке Англии.

ЦПС проинформировал АНБ, что весьма огорчен публикацией в США «Охотника за шпионами». А премьер-министр Англии Маргарет Тэтчер призвала к ужесточению закона о государственной тайне с тем, чтобы сделать серьезным преступлением любую утечку секретных данных и предоставить возможность лишать государственной пенсии людей, которые такую утечку допустили.