Текст книги "Прослушка. Предтечи Сноудена"

Почему не лаяла сторожевая собака?

Несмотря на все денежные вливания в ЦПС, для ОРК стали неприятной неожиданностью военная операция Советской России в Чехословакии в 1968 году, арабо-израильская война в 1973 году и вьетнамо-китайский военный конфликт в 1979 году. Координатор по делам разведки секретариата английского кабинета министров Брукс Ричардс решил выяснить, образно говоря, почему сторожевая собака не лает, сигнализируя хозяину об опасности. Иными словами, Ричардс хотел узнать, в чем состояла причина неспособности ОРК загодя предупреждать английское правительство о грядущей военной агрессии. Разобраться в этом вопросе Ричардс поручил Дугласу Найколлу, ветерану ПКШ-ЦПС, который в ходе Второй мировой войны трудился вместе с Уэлчменом и Милнером-Берри в бараке № 6. В послевоенное время Найколл стал одним из немногих, кто остался служить в ЦПС. Вначале 1970-хгодов он возглавлял секцию «Зет», которая передавала добытую радиоразведывательную информацию из ЦПС в распоряжение английского правительства.

Работу над поручением Ричардса Найколл завершил в конце 1981 года. Он пришел к выводу о том, что хотя предупреждение о военной агрессии являлось основной обязанностью ОРК, для выполнения этой задачи ОРК был приспособлен очень плохо, поскольку на самом деле являлся правительственным органом для стратегической оценки направлений развития политической ситуации в мире. Проще говоря, ОРК занимался крупномасштабными и сложными мировыми проблемами, для решения которых требовался длительный временной период. А предупреждение о военной агрессии являлось тактической задачей, поскольку сама агрессия была краткосрочным мероприятием.

А еще, по мнению Найколла, английская радиоразведка страдала двумя серьезными недостатками. Во-первых, при оценке степени напряженности политической ситуации в ЦПС изначально полагали, что любой потенциальный агрессор довольно продолжительное время не сможет избрать военное нападение на противника в качестве политически приемлемого для себя решения. И во-вторых, в ЦПС прослеживалась тенденция формировать свое мнение на ранних этапах и затем отказываться менять его. Учитывая, что разведчиков часто просят высказать свое мнение по одной и той же проблеме вновь и вновь, Найколл считал, что эта предрасположенность ЦПС навязчиво повторять одно и то же мнение без учета последних изменений в сложившей ситуации являлась очень серьезным недостатком. Найколл назвал ее персеверацией. Вторжение Аргентины на Фолклендские острова 2 апреля 1982 года – всего через несколько месяцев после того, как Найколл закончил работу над своим отчетом, подтвердило его правоту.

В выходные дни 27–28 марта 1982 года аргентинцы сказали английскому послу в Буэнос-Айресе, что больше не намерены возвращаться к обсуждению проблемы Фолклендских островов. Были отменены отпуска аргентинских дипломатов в посольствах по всему миру. В ЦПС об этом было известно, однако аналитики полагали, что напряженность в англо-аргентинских отношениях будет расти постепенно и не ожидали никаких резких действий от Аргентины.

В ЦПС издавна сложилась практика отбирать самую интересную «сырую» радиоразведывательную информацию для включения в так называемую синюю книгу для сведения премьер-министра. Тэтчер с большим интересом знакомилась с синей книгой, хотя сотрудники ее аппарата с презрением именовали синие книги ЦПС «комиксами». Когда 28 марта 1982 года Тэтчер просмотрела очередную синюю книгу с материалами по Аргентине ее внутренние инстинкты сработали лучше чем у любого аналитика из ЦПС, и она приняла решение передислоцировать три английские атомные субмарины в район Фолклендских островов.

Надо сказать, что радиоразведывательная информация, поступавшая в ЦПС в последние две недели перед началом фолклендской войны, была малоценной. В основном она приходила с английского радиоразведывательного корабля «Выносливый», который курсировал в Южной Атлантике между Аргентиной и Фолклендскими островами. «Выносливого» планировалось отправить на металлолом, и поэтому все поступавшие с него предупреждения о растущих воинственных настроениях в среде аргентинских военных воспринимались как попытки команды спасти корабль, повысив его значимость в глазах командования.

В ОРК Южной Америкой занималась группа аналитиков под руководством бригадира Адама Гордона. Они полагали, что Аргентина явно что-то затевала, однако радиоразведывательной информации было слишком много, и она носила второстепенный характер, чтобы можно было прийти к какому-то однозначному выводу. Более того, по оценке Гордона и его команды, ситуация в отношениях с Аргентиной была менее напряженной, чем в 1977 году, когда ОРК предупредила английское правительство о готовившемся нападении со стороны Аргентины, которое так и не состоялось. Большинство ключевых аргентинских военачальников находились на границе с Чили, поэтому ОРК занял выжидательную позицию. Персеверация, о которой говорил Найколл, была налицо: аналитики из ОРК вновь и вновь повторяли, что аргентинское вторжение на Фолклендские острова произойдет не внезапно, а последует за постепенным усилением политического давления со стороны Аргентины. Основное внимание в этот период ОРК уделял «холодной» войне с Советской Россией, и ситуация вокруг Фолклендов беспокоила ОРК значительно меньше.

31 марта 1982 года в ЦПС было перехвачено сообщение, адресованное аргентинской подводной лодке «Санта Фе», которая осуществляла высадку разведывательной команды на одном из Фолклендских островов. В этот же день был отмечен резкий всплеск обмена сообщениями между аргентинскими военными кораблями. Вечером министру обороны Англии Джону Нотту была передана подборка радиоразведывательной информации, которая свидетельствовала о том, что утром 2 марта 1982 года должно состояться военное вторжение Аргентины на Фолклендские острова. Нотт спешно встретился с Тэтчер, которая впоследствии вспоминала, что у нее не было оснований не доверять радиоразведке. Тэтчер немедленно запросила президента США Рейгана, видел ли он материал, который она только что получила. Не дожидаясь ответа, Тэтчер отправила помощника Нотта в ЦПС с поручением проследить, чтобы этот материал был отправлен в АНБ.

Вскоре в резиденцию Тэтчер прибыл первый морской лорд Англии Генри Лич. Он сказал, что может в течение недели отправить к берегам Фолклендских островов экспедиционное военно-морское соединение и что, по его мнению, аргентинцы в ужасе разбегутся при одном только виде английского военно-морского флага.

1 апреля 1982 года из ЦПС поступила очередная порция радиоразведывательной информации, из которой следовало, что на 6 часов следующего дня был объявлен сбор военных кораблей Аргентины в районе Фолклендских островов. Как же ЦПС удавалось так легко получать важную радиоразведывательную информацию о противнике? Дело в том, что свою дипломатическую и военную переписку аргентинцы засекречивали с помощью дорогих, но малонадежных западноевропейских и американских шифраторов. Они с легкостью взламывались в ЦПС, поскольку при изготовлении производители намеренно сделали их нестойкими. Ожидалось, что в дальнейшем при проведении Англией военных операций против Аргентины это позволит англичанам быть в курсе всех намерений противника. Однако эти ожидания едва не были похоронены в погоне за сиюминутной политической выгодой.

В 1977 году Эдвард Роуленде, будучи заместителем министра иностранных дел Англии, получал для ознакомления выдержки из аргентинской дипломатической переписки, перехваченной и прочитанной в ЦПС. Став членом английского парламента от лейбористской партии, Роуленде в апреле 1982 года принял активное участие в парламентских дебатах по вопросам, связанным с Фолклендскими островами. В пылу дискуссии он заявил, что вторжение Аргентины на Фолкленды не было неожиданностью для английского правительства: «В течение многих лет мы не только пытались читать мысли противника, но и читали его дипломатические и военные депеши». Последнюю подобную оплошность допустил премьер-министр Англии Стенли Болдуин, когда в 1927 году зачитал в английском парламенте отрывки из дешифрованной советской дипломатической переписки.

Ответной реакцией Аргентины и других южноамериканских стран на заявление Роулендса стали предпринятые дополнительные меры безопасности для защиты своей дипломатической и военной переписки. Аргентинцы начали чаще менять криптографические ключи и по несколько раз шифровать одно и то же сообщение. Однако эти меры не сделали аргентинские шифраторы невскрываемыми. Англичанам просто стало несколько труднее их взламывать.

Сотрудник английской военно-морской разведки Дентон Грин так охарактеризовал возможности, которыми в начале 1980-х годов обладал ЦПС: «Несмотря на все трудности, ЦПС взламывал аргентинские шифры. Эти шифры не были очень сложными, и мы сумели добыть большое количество высококачественной и оперативной радиоразведывательной информации. Для того, чтобы прочесть и перевести перехваченные сообщения, требовалось от 12 до 24 часов, и мы всегда могли предугадать, какие еще сюрпризы готовил нам противник». По мнению Грина, хотя полученная радиоразведывательная информация иногда допускала многозначное толкование, она позволяла составить довольно точное преставление о том, что на самом деле творилось в умах высшего военного командования Аргентины. Материал по политическим вопросам, поступавший из ЦПС, был еще более неоднозначным, однако эта неоднозначность была отражением разброда и шатаний в аргентинских правящих кругах.

Задержка в чтении аргентинской шифрпереписки частично была связана с ее большим объемом. Наибольшую трудность для взлома представляли шифраторы военно-воздушных сил Аргентины, которые незадолго до войны с Англией приобрели новую шифровальную аппаратуру, произведенную в Южной Африке дочерней компанией английской корпорации «Ракал».

Чтобы следить за развитием событий вокруг Фолклендских островов Советская Россия запустила новый радиоразведывательный спутник. Его сигналы регулярно фиксировались норвежской станцией перехвата, которая напрямую ретранслировала их англичанам. В результате, благодаря помощи норвежцев, в распоряжении Англии всегда была самая свежая информация о текущей дислокации аргентинских военных кораблей.

При подготовке к военному конфликту и в ходе ведения боевых действий обычно очень высоко ценится разведывательная информация о боевых порядках противника. Ввиду трудностей со взломом высокоуровневых советских шифров ЦПС направило основные усилия на получение сведений о дислокации всех без исключения более или менее крупных подразделений вооруженных сил стран Варшавского договора. Это был трудоемкий и длительный процесс. В отношении вооруженных сил Аргентины ничего подобного не делалось. В самом начале войны с Аргентиной основным источником информации о боевых порядках аргентинских военно-морских сил стала справочная литература из публичной библиотеки в английском городе Плимут. Потом сам-собой отыскался морской офицер, который отслеживал информацию о вооруженных силах Аргентины в качестве хобби. Все окончательно встало на свои места, когда необходимой информацией с англичанами поделились американцы.

Тем временем ЦПС обзавелся ситуационным центром, руководить которым был назначен Родерик Литтл, начальник отдела «К»– подразделения ЦПС, занимавшегося перепиской стран «третьего» мира. Ситуационный центр разместился в заурядном одноэтажном здании в Челтнеме. Основной проблемой для Литтла стало распространение добытой радиоразведывательной информации среди заинтересованных лиц. У ЦПС был защищенный канал для связи со штабом английских военно-морских сил и хорошая телефонная связь по «Скайнету» с авианосцем «Гермес»– флагманским кораблем командующего экспедиционным военно-морским соединением Англии в Южной Атлантике Сэнди Вудворда. Однако по сложившейся традиции доведению полученных из ЦПС данных до сведения полевых командиров, особенно во время экспедиционных операций в удаленных от Англии районах, уделялось очень мало внимания.

В апреле 1982 года общение между ЦПС и английскими военно-морскими силами неожиданно усложнилось. Как и все правительственные агентства, в 1980-е годы ЦПС должен был нанимать сторонние строительные фирмы для ремонта своих зданий. Через несколько недель после начала фолклендской войны в Челтнем приехала ремонтная бригада и приступила к замене крыши на здании ситуационного центра ЦПС. В прежние времена ее бы на километр не подпустили к ситуационному центру. Однако теперь это сделать было невозможно, поскольку пришлось бы выплачивать солидную неустойку. Пришлось набраться терпения, пока рабочие вскрывали крышу, заменяли старый уплотнительный материал на новый и возвращали крышу в исходное состояние. Здание со всех сторон было окружено бочками с кипящим гудроном, стоял невообразимый шум. С приближением лета температура на улице постепенно повышалась. Однако из-за шума и копоти открыть окна в ситуационном центре было совершенно невозможно, поскольку ремонтники не имели допуска к секретным сведениям. Переговоры по телефону с офицерами военно-морской разведки стали сущей пыткой для сотрудников ЦПС. С одного конца им мешал шум взлетающих с авианосца самолетов, а с другого– оглушительный грохот от строительных работ, которые велись на крыше ситуационного центра.

2 мая 1982 году произошло событие, которое стало самым противоречивым в истории фолклендской войны. В этот день английская подводная лодка «Победитель» потопила аргентинский крейсер «Генерал Белграно». После окончания фолклендской войны Тэтчер подверглась резкой критике за то, что разрешила уничтожить вражеский военный корабль за пределами официально объявленной зоны боевых действий.

При принятии решения в распоряжении Тэтчер была важная радиоразведывательная информация относительно «Генерала Белграно». 1 мая 1982 года в ЦПС было перехвачено и прочтено сообщение с приказом «Генералу Белграно» выступать в южном направлении и войти в зону боевых действий. Сразу после этого в резиденции Тэтчер состоялось совещание, на котором было принято решение атаковать «Генерала Белграно». Хотя аргентинский крейсер находился за пределами зоны боевых действий, перехваченный в ЦПС приказ неопровержимо свидетельствовал о намерениях «Генерала Белграно», представлявших серьезную опасность для английских военных кораблей. Поэтому было решено атаковать, не дожидаясь, пока «Генерал Белграно» войдет в зону боевых действий. Чуть позже «Генерал Белграно» получил новый приказ: возвращаться обратно на прежнюю позицию. Однако для дешифрования этого приказа в ЦПС понадобилось некоторое время. Дешифровки были готовы только 2 мая 1982 года, и никакого влияния на последующие события не оказали.

В целом, по оценке английских военных, радиоразведывательная информация, добытая в ЦПС в ходе фолклендской войны, оказалась крайне полезной и составила более 90 % всех разведывательных сведений. Своей ролью радиоразведка в значительной степени оказалась обязана слабости других источников разведывательной информации. Спутники были совершенно бесполезны в облачную погоду. Беспилотных летательных аппаратов Англия не имела, а самолеты использовались только периодически для слежения за отдельными целями. По итогам фолклендской войны директор ЦПС Брайан Тови разослал всем своим подчиненным письмо, в котором говорилось: «Все вы достойны самой высокой похвалы. Такой похвалы еще никто не удостаивался. Нет никакого сомнения, что эта похвала является заслуженной. Каждый из вас в отдельности заслужил ее своей целенаправленной и упорной работой».

«циркон» и отношения с американцами

Фолклендская война заставила Англию обратить самое серьезное внимание на свое отставание от США и от Советской России в реализации собственных космических программ. Вскоре после начала фолклендской войны англичанам удалось уговорить американцев начать делиться радиоразведывательной информацией со своих спутников. Чтобы наблюдать за Аргентиной, АНБ на несколько часов в сутки меняло положение радиоразведывательных спутников, в остальное время направленных на Центральную Америку, где США пристально следили за развитием событий в Никарагуа и Сальвадоре. Однако для англичан это было лишь временное решение давно назревшей проблемы.

Прекрасно понимая, что будущее радиоразведки тесно связано с космосом, в свой последний год пребывания на посту директора ЦПС Тови предложил Тэтчер выделить деньги на разработку и запуск на орбиту собственных радиоразведывательных спутников. Входе фолклендской войны ЦПС показал себя наилучшим образом, и Тови счел, что после ее окончания настал благоприятный момент времени для того, чтобы добиться от Тэтчер соответствующего денежного поощрения. Хотя бюджет ЦПС составлял более 80 % всех денежных средств, выделяемых английским правительством на спецслужбы, этих денег ЦПС все равно не хватало, чтобы обзавестись спутниковой радиоразведкой. По некоторым оценкам, на сами радиоразведывательные спутники, которые окрестили «Цирконами», а также на связанное с ними наземное оборудование требовалось около 500 миллионов фунтов. По истечении 5 лет запущенные «Цирконы» подлежали замене.

Тови поддерживал тесные отношения с руководством немецкой и французской разведок. Он делился с ними радиоразведывательной информацией в больших объемах, чем с разведками других западноевропейских стран. Идея дальнейшего укрепления сотрудничества Англии с западноевропейскими странами в области радиоразведки была не такой уж плохой. При одной только поддержке со стороны французов «Циркон» вполне мог составить конкуренцию американским радиоразведывательным спутникам. Высоким профессионализмом также отличались и радиоразведывательные ведомства Германии, Дании и Норвегии.

В марте 1985 директором АНБ стал Уильям Одом– бывший армейский офицер, отличавшийся резкостью поведения. Он остался очень не доволен состоянием англо-американских отношений в области радиоразведки, заявив: «Англичане садятся за игру, имея на руках одну-единственную карту, и рассчитывают, что всех обыграют». По мнению Одома, даже самые искусные английские дешифровальщики не выдерживали конкуренции с американскими суперкомпьютерами. Американцы наглядно продемонстрировали это, достигнув впечатляющих результатов во взломе советских дипломатических шифров в конце 1970-х годов. Одом также сказал, что «английские достижения времен Второй мировой войны остались далеко в прошлом» и что «в настоящее время в радиоразведку требуется вкладывать огромные денежные средства, которых у англичан попросту нет».

Что касается ситуации с «Цирконом», то ее Одом прокомментировал следующим образом: «Вряд ли англичане стали бы тратить такие огромные деньги на спутниковую систему, если бы они рассчитывали, что мы будем продолжать давать им пользоваться нашей системой бесплатно. Очевидно, что иначе это не имело бы никакого смысла». Одом счел желание англичан обзавестись «Цирконами» признаком того, что отныне Англия готова тратить большие деньги на свою радиоразведку.

В ЦПС всегда уделялось большое внимание поддержанию хороших отношений с АНБ. Свой отпечаток на эти отношения накладывали личные симпатии и антипатии директоров обоих радиоразведывательных ведомств. Например, директор АНБ Маршалл Картер был англофилом и поэтому легко находил общий язык с директором ЦПС Хупером. И наоборот, Одом с самого начала возненавидел Питера Мэричерча, которого за глаза называл бараном. Похоже, что Одому претили все те качества Мэричерча, по которым он был выбран на эту должность.

Мэричерч не блистал интеллектуальными способностями, зато был хорошим дипломатом и способным администратором. Долгое время он представлял интересы ЦПС в Новой Зеландии и был удивлен, когда его отозвали в Англию, чтобы он занял пост директора ЦПС. Ведь Мэричерч провел в Лондоне намного меньше времени, чем все его предшественники, и почти не занимался обсуждением важных стратегических решений. Одом же, напротив, очень гордился своим интеллектом и участием в решении глобальных политических вопросов.

На посту директора ЦПС Мэричерч постарался модернизировать английскую радиоразведку, чтобы уйти от старомодных методов проведения радиоразведывательных операций, когда сотрудники тесными рядами сидели в наушниках в ниссеновских бараках. Рабочие места операторов станций перехвата были оснащены компьютерными консолями, позволявшими сразу же отправлять заслуживавшую внимания радиоразведывательную информацию в централизованное хранилище. При Меричерче также было введено в эксплуатацию новое звукозаписывающее оборудование и система для сличения перехваченных радиосигналов.

В начале лета 1985 года Одом отправился в турне по западноевропейским странам. 4 июня 1985 года он встретился с

Мэричерчем и обсудил вопросы, связанные с «Цирконом». Мэричерч был вынужден признать, что ЦПС столкнулся с рядом проблем, вызванных дефицитом денежных средств и недостаточной компетентностью специалистов. Эти проблемы заставили Мэричерча перенести на более поздний период срок окончания своего космического проекта и привлечь к участию в нем большее количество подрядчиков из США. Таким образом, вместо того, чтобы обрести независимость от американцев в космосе, англичане были вынуждены тайно просить у них техническую помощь.

У Одома были и другие не очень приятные вопросы для обсуждения с Мэричерчем. Крупнейшая в Западной Европе станция перехвата АНБ была расположена в болотистой английской глубинке и не пользовалась популярностью у американского обслуживающего персонала. Недостаток волонтеров Одому приходилось восполнять за счет набора дополнительного числа военных призывников. Кроме того, за право размещать свои станции перехвата в Англии АНБ приходилось, по мнению Одома, платить слишком большие деньги, в то время как в континентальной Европе расценки были значительно ниже.

По итогам проведенных переговоров с Мэричерчем Одом заявил, что отношения с ЦПС нуждались в пересмотре. Запуск «Циркона» Одом рассматривал как нежелательное английское вторжение в космическое пространство, которое АНБ не хотело ни с кем делить. Одом желал, чтобы США монопольно контролировали радиоразведывательную информацию, добываемую с помощью спутников, и в будущем могли решать, с кем ею следовало делиться, а с кем нет. Одновременно, как считал Одом, следовало уравновесить дисбаланс, намечавшийся в отношениях АНБ с ЦПС, развитием сотрудничества с западноевропейскими странами – в первую очередь, с Германией.

Вернувшись 11 июня 1985 года на родину из турне по Западной Европе, Одом охарактеризовал Мэричерча следующим образом: «Директор ЦПС– самый неприятный тип из всех, с кем я встречался. Нервный, слегка неуверенный в себе чиновник, который своей основной задачей считает поддержание самых тесных отношений с АНБ, пытаясь действовать в Европе на равных правах с нами и, где это возможно, становиться между нами и другими западноевропейским странами. Мэричерч и его непосредственные подчиненные, по моему мнению, придерживаются чрезмерно преувеличенного мнения относительно собственных способностей и компетентности».

Для АНБ ключевым стал вопрос о том, стоило ли ради сохранения возможности доступа к территории Англии и к контролируемым ею заморским базам продолжать сотрудничество с ЦПС в тех же объемах и на прежних условиях. Одом для себя ответил на этот вопрос отрицательно: «Выражаясь неофициальным языком, англичане перестали казаться мне забавными и стали занозой в заднице».

В начале 1980-х годов на первый план постепенно стала выдвигаться проблема международного терроризма. Особое беспокойство у англичан вызывал ливийский лидер Муаммар Каддафи, который устроил настоящую охоту на оппозиционеров, эмигрировавших в Англию из Ливии. На них было совершено несколько нападений, организованных сотрудниками посольства Ливии в Лондоне. В ЦПС легко читали ливийскую дипломатическую переписку между Триполи и Лондоном. В некоторых прочитанных сообщениях содержались требования к насильственным действиям в отношении ливийских оппозиционеров, проживавших в Англии, и описывались детали покушений. Информация была передана в МИ-5, террористов арестовали и приговорили к пожизненному заключению.

Тем не менее 17 апреля 1984 года английские власти были захвачены врасплох неожиданным развитием событий во время демонстрации протеста у стен ливийского посольства в Лондоне. В 10 часов 18 минут из окон посольского здания были произведены автоматные очереди, ранены 11 демонстрантов, убита женщина-констебль.

Офицер МИ-5 Анна Мачон заявила, что в ЦПС было загодя известно о теракте. В сообщении из Триполи, перехваченном и прочитанном в ЦПС за день до стрельбы, якобы, содержалось обращение к верным Каддафи ливийцам «перестрелять диссидентов». А в ответном телексе из ливийского посольства в Лондоне перечислялись различные способы дать достойный отпор оппозиционерам и говорилось, что было принято решение открыть по ним огонь из посольского здания. Мачон писала: «В качестве заблаговременного предупреждения о возможном нападении это могли бы быть важные разведывательные данные, если бы мы о них узнали вовремя. Но мы не узнали, поскольку у бюрократов из ЦПС закончилось рабочее время, и они ушли домой. В результате в этот день соответствующий отчет не был отослан в полицию или МИ-5, и из окна ливийского посольства была застрелена женщина-констебль».

4 апреля 1986 года прогремел взрыв в дискотеке в Западном Берлине. Были убиты два американских военнослужащих. Президент США Рейган приял решение придать гласности перехваченную и прочитанную ливийскую шифрпереписку, из которой следовало, что теракт был организован по прямому указанию Каддафи. Через три дня директор ЦРУ Уильям Кейси сказал Одому, что Рейган хочет обнародовать данные радиоразведки по Ливии и что заместитель Кейси Роберт Гейтс уже начал готовить соответствующий текст для передачи средствам массовой информации. Одом и Мэричерч были в шоке. После этого, как они и ожидали, Ливия немедленно сменила все свои шифры и коды, а также закупила новейшие шифраторы у «Крипто АГ» в Швейцарии.

Проблемы, связанные с разглашением секретной информации о деятельности ЦПС, преследовали Мэричерча на протяжении всей его службы на посту директора. В 1986 году про «Циркон» откуда-то узнал Кемпбелл, который десятилетием ранее приобрел скандальную известность в связи с «алфавитным делом». С ноября 1985 года Кемпбелл готовил для «Британской вещательной корпорации» («Би-Би-Си») документальный сериал под названием «Тайное общество» и решил посвятить очередную серию этого сериала «Циркону». Возмущение Кемпбелла вызвала не сама работа над созданием радиоразведывательного спутника, а тот факт, что о «Цирконе» ничего не было известно членам английского парламента, которые, в принципе, должны были контролировать все правительственные расходы.

В конце 1986 года о намерениях Кемпбелла узнали в ЦПС. 5 декабря 1986 года Мэричерч встретился с руководством «Би-Би-Си». В результате в начале января 1987 года генеральный директор «Би-Би-Си» Аласдер Милн объявил о том, что запретил дальнейший показ документального сериала «Тайное общество» по соображениям национальной безопасности. А 21 января 1987 года Высокий суд правосудия вынес судебное решение, запретившее Кемпбеллу демонстрировать этот сериал или разглашать какие-либо детали его содержания.

На следующий день английский журнал «Нью Стейтсмен» опубликовал статью, в которой утверждалось, что, на самом деле, судебное решение было связано ни больше ни меньше как с желанием лишить парламент Англии суверенности и что правительство намеренно вводило в заблуждение Комитет по государственному бюджету, скрывая от него «Циркон». Кемпбелл попытался нарушить судебный запрет и показать серию про «Циркон» депутатам английского парламента. Попытка Кемпбелла была пресечена спикером Бернардом Уизериллом. 24–25 января 1987 года Специальная служба провела обыск в офисах Би-би-си и «Нью Стейтсмен», а также дома у Кемпбелла и нескольких журналистов, которые работали вместе с ним над документальным сериалом «Тайное общество».

Министр финансов Англии Найджел Лоусон впоследствии утверждал, что по его распоряжению все работы над «Цирконом» были приостановлены еще осенью 1986 года– за несколько месяцев до скандальной истории с Кемпбеллом: «Задолго до всего этого скандала мне удалось закрыть проект «Циркон» из-за отсутствия необходимых денежных средств». Тем не менее, будучи с визитом в АНБ в мае 1987 года, Мэричерч лично заверил Одома: «Тэтчер обещает, что мы приложим все усилия, чтобы заполучить «Циркон». Что здесь имел в виду Мэричерч?

Англия нуждалась в таком количестве радиоразведывательных спутников, которых хватило бы, чтобы покрыть весь мир. Денег у англичан хватало только на один «Циркон», который в конечном итоге и был запущен 4 сентября 1990 года над Азией. Остальную зону покрытия Англии обеспечили американские спутники за 500 миллионов фунтов. За эти деньги ЦПС стал «подписчиком» на радиоразведывательную информацию со спутников АНБ, нацеленных на другие регионы.

События вокруг «Циркона», как никакие другие, стали примером того, как следовало разрешать возникавшие противоречия в англо-американских отношениях в области радиоразведки. Инициатива Тови, направленная на обретение Англией независимости в космосе от другой страны, пусть и являвшейся близкой союзницей, окупилась с лихвой. Предложение англичан строить взаимоотношения с американцами на принципах таймшера было благосклонно воспринято в США. Там вздохнули с облегчением, узнав, что Англия не претендовала на равную роль с США при ведении радиоразведки из космоса. Кроме того, в конце 1980-х годов бюджет АНБ трещал по швам, и поэтому в преддверии сокращений, связанных с приближавшимся концом «холодной» войны, американцы были вдвойне рады весомым денежным взносам англичан.