Текст книги "Сапфировые сказки"

Радовид с благодарностью принял шерстинку и хорошенько её спрятал; он хотел освободить несчастных и попросил зятя показать дорогу к брату; тот охотно обещал. Когда наговорились обо всём, хозяева щедро угостили гостя, и вот под окном застучали копытами шесть добрых коней.

– Тебя ждёт карета, – сказал зять, – и кони знают дорогу. Поезжай с богом – уже приближается час моего превращения.

Гость и хозяева расстались в глубокой печали, ведь они не знали, свидятся ли ещё когда-нибудь. Простившись, Радовид сел в карету, и кони вихрем полетели через горы-долы, только пыль за ними вилась. Едва домчали они юношу до границы зятевых владений, как минул урочный час; в ту же минуту очутился Радовид на земле, вместо коней увидел шесть мышей, которые бежали назад к лесу, а карета превратилась в ореховую скорлупку. Радовид стоял у ручейка один как перст. За ручейком он увидел лесную дорогу и пустился по ней: куда-нибудь да приведёт.

Долго шёл он по лесу, через долины, по равнинам да холмам; вот уже и съестное у него всё кончилось. Наконец пришёл Радовид к дубу столь высокому, что он таких ещё не видывал. Далеко и высоко простирались ветви, а между ветвями, на самой верхушке, стоял дом. Радовид как его увидел, так сразу подумал, что это жилище средней сестры. Долго он ждал, не покажется ли сестра, не поможет ли ему подняться, да всё напрасно. Тогда Радовид стал звать во весь голос и стучать по дубу. Сколько-то времени он так покричал-постучал – и вот показалась на дереве красивая женщина.

– Кто тут кричит-стучит?

– Я это, я, – закричал Радовид, – твой брат, сестра моя дорогая; помоги мне забраться наверх!

– Мой брат? – удивилась женщина. – Ни о каком брате я не знаю. Но кто бы ты ни был, христианская душа, беги отсюда – явится мой муж и тотчас тебя растерзает!

– Растерзает, не растерзает, – отвечает Радовид, – а ты мне помоги подняться, я тебе расскажу, кто я и зачем пришёл!

Женщина согласилась; спустила толстую верёвку и помогла Радовиду взобраться на дуб. Оказавшись наверху, сел он на кучу мха, рядом с маленьким орлёнком, и стал рассказывать сестре, кто он и зачем пришёл. Сестра плакала от радости и обнимала брата, но боялась, как бы орёл его не погубил. Не успели они наговориться, как загудело в воздухе, словно приближалась буря: орёл возвращается.

– Скорее, милый мой братец, спрячься в мох, я тебя как-нибудь спасу! – стала просить сестра.

Едва Радовид спрятался, как орёл влетел в гнездо и закричал:

– Жена, чую человечину; давай человека сюда, я его растерзаю!

– Ах, муж мой дорогой, откуда здесь взяться человеку! Сюда ни птаха, ни бабочка не залетает, а человеку и подавно не забрести, – отговаривалась жена.

– Коли не хочешь отдать, сам найду! – разгневанно заклекотал орёл и принялся разбрасывать мох; добрался он до той кучи, в которой тихонько сидел Радовид, – и тут пробило двенадцать. В тот же миг земля сотряслась, домик на дереве превратился в великолепный замок, орёл – в красивого князя, орлёнок – в прелестного мальчика, и всё вокруг ожило.

Обрадовался князь, что не растерзал своего шурина. Устроили славный ужин, Радовид стал рассказать о родителях и зачем пришёл.

– Отец и мать уже старики; я их оставил в добром здравии. Горько мне было уходить от них, да что поделать – я решился найти сестёр и зятьёв! Старшую сестру теперь знаю и зятя своего, медведя! Зять медведь, – продолжал Радовид, – сказал мне, что вы заколдованы, и я хочу разрушить чары. Я спрашивал у медведя, как это сделать, но он мне ничего не мог присоветовать, а послал к тебе – может, ты мне поможешь.

– Ах, милый шурин, – ответил князь, – напрасно ты стараешься; по моему разумению, тебе нас освободить не под силу. Тяжело лежащее на нас заклятие. Я тебе дать совет не умею, но коли ты так решил, иди к моему младшему брату – он тебе наверное эту тайну откроет.

– Пойду, пойду, только дорогу укажи.

– Я велю довезти тебя до границы своих владений, а потом ляжет перед тобой дорога. По этой дороге иди, иди – и придёшь к озеру. Там гляди в оба: где повалит из озера дым, в том месте и прыгай в воду. Вот тебе орлиные перья; когда будешь в опасности, потри их – и сейчас прилетят тебе на помощь шесть орлов.

Радовид сердечно поблагодарил зятя, спрятал перья, и вот под окном застучали копытами шесть коней.

– Ну, шурин мой дорогой, – сказал князь, – близится время моего превращения. Карета для тебя приготовлена; поезжай с богом, чтобы я не принял дикий облик у тебя на глазах.

Печально простился Радовид с сестрой и зятем – они его проводили до кареты. Сел он в карету, и полетели волшебные кони через горы-долы. Как принесли кони юношу на границу орловых владений, минул урочный час. Смотрит Радовид – он сидит на земле, кони обернулись воробьями, карета – яичной скорлупой, а перед ним протянулась дорога. Он вспомнил слова зятя и не мешкая зашагал. Долго он шёл, уже и провизия у него вся закончилась. Наконец оказался Радовид на равнине, глядит – перед ним озеро, а вода в том озере зелёная. И так ему в этот миг стало радостно! Остановился Радовид и стал смотреть. Видит – возле берега из блестящей воды сизый дымок поднимается, в воздухе тает. Туда-то, откуда дымок курился, Радовид и прыгнул – даже отдохнуть не захотел. Попал в трубу да пролетел прямо в очаг, где сестра как раз хотела разводить огонь. Сестра, не понимая, что творится, перепугалась да бежать, а Радовид из очага вылез и за ней:

– Не бойся, сестра моя дорогая, не бойся, это я, твой брат, пришёл тебя навестить!

Сестра смотрит – человек перед ней, да ещё сестрой называет; и перестала его бояться, хотя ни о каком брате никогда не слыхала. Вот она говорит:

– Не обманывай меня сладкими речами: нет у меня братьев. Но кто бы ты ни был, христианская душа, скажи мне, кто ты и зачем пришёл.

Радовид рассказал сестре, кто он и зачем пришёл; сестра бросилась ему на шею и прижала к сердцу. А как князь-рыба вернулся да вошёл в дом уже человеком, оба ещё больше обрадовались. Жена побежала встречать мужа и с невыразимой радостью звала:

– Муж мой дорогой, поди сюда: смотри – вот мой брат, которого я дома не знала.

– Коли это твой брат, то мне он любезный шурин!

Князь-рыба поздоровался с гостем и стал спрашивать его о родителях.

– Старых родителей я оставил здоровыми, но не знаю, что с ними теперь и живы ли они – я давно не был дома. Хотел найти сестёр и зятьёв и уже всех повидал. Но есть у меня к тебе ещё дело. Говорили мне зятья медведь и орёл, что ты наверное знаешь, как освободить вас от злых чар. Прошу, расскажи мне, кто вас заколдовал и как вас спасти. Я не вернусь домой, пока вас не освобожу, хоть бы мне это и жизни стоило.

– Трудное, опасное дело ты затеял, и не знаю, удастся ли оно тебе, – сказал князь-рыба после долгого раздумья. – Но раз ты так решил – попробуй, может, у тебя и получится. Слушай: была у нас красавица-сестра, которую колдун пожелал взять в жены. Она отказалась за него выйти, а мы не хотели её отдавать; колдун страшно разгневался, сестру увёз силой, а нас троих заколдовал, но ты о том знаешь. В зверином облике мучиться нам до тех пор, пока сестра не станет его женой или пока её кто-нибудь не освободит. Колдун живёт в пещере – и сестра наша там, – которую может открыть один-единственный золотой ключ, а висит он на высоком дереве возле пещеры. Но добывать этот ключ опасно. В пещере двенадцать покоев, в тринадцатом же спит на кровати колдун, а возле него лежит в гробу наша сестра. Над кроватью колдуна висит золотая труба; сто́ит тебе в неё протрубить – и ты всех нас спасёшь. Коли хочешь избавить нас от чар – сделай, как я сказал, но тебе многое придётся претерпеть!

– Терпению я в дороге научился, а опасности не боюсь. Поручу себя господу и пойду! Мне бы только дорогу знать.

– Ну, помоги тебе бог! Иди, а дорогу я покажу, – сказал зять.

Ещё угостили милого гостя, потом грустно простились, и Радовид отправился по дороге, которую указал ему князь-рыба.

Долго он бродил по горам и холмам, пока не добрался до высокого дерева, на котором висел сверкающий золотой ключ. Как Радовид ключ увидел, так понял, что уж у цели; обрадовался. Минутку отдохнул и полез на дерево. Лез он, лез, уже на несколько саженей поднялся, как вдруг прибежали шесть диких быков и сильными рогами принялись бить в дерево так, что оно закачалось, словно прутик. Ещё чуть-чуть, и свалился бы Радовид вниз, как шишка. По счастью, вспомнил он про подарок зятя медведя; не мешкая вытащил шерстинку, потёр – и в тот же миг откуда ни возьмись явились шесть огромных медведей, набросились на быков и растерзали их в клочки.

Миновала опасность. Радовид с трудом полез дальше и наконец подобрался к самому ключу. Только хотел его снять, как вдруг налетела целая туча диких гусей; стали Радовида щипать и бить крыльями. Тут он вспомнил про орлиные перья, не мешкая потер их, и в тот же миг откуда ни возьмись прилетели шесть могучих орлов, погнались за дикими гусями и всех их растерзали. Когда миновала и эта опасность, Радовид без труда снял ключ и спустился. Великое дело он сделал, ключ у него в руках – но впереди его ждут ещё большие испытания!

Радовид отдохнул немного и пошёл к скалам, что высились недалеко от дерева. Смотрит, смотрит – а нигде и норки нет, не то что двери! Радовид уже начал бояться, что он и золотым, с трудом добытым ключом себе не пособит, и тут вспомнил, что говорил ему зять рыба: надо лишь дотронуться ключом до скалы. Где ключ скалы коснется, там она и откроется.

Вот он дотронулся до скалы ключом; скала открылась до самого основания, и Радовид вошёл в покои, высеченные изо льда. Холод дышал со стен, обжигал, и ноги у Радовида чудом не примёрзли к полу. Но он на это не глядел и поспешил к другим дверям. Вбежал во вторую комнату – и его опалило пламя; комната была полна огня. В третьей комнате его встретило змеиное шипение, змей было что лапши, одна через другую ползают. Радовид пробежал мимо этих чудищ в четвёртую комнату, где кишели отвратительные летучие мыши. Прошёл он и эту комнату, пробежал все остальные покои, ещё более гадкие и наполненные ещё более гнусными тварями, и подбежал наконец к дверям тринадцатой комнаты. Приоткрыл, вошёл как тень и тихо запер за собой двери. Всё нашел так, как рассказывал зять.

Страшный колдун лежал, скованный крепким сном, на постели; возле него в железном гробу покоилась прекрасная, но бледная и иссохшая женщина; над кроватью на стене висела золотая труба. Измученный Радовид присел в уголок отдохнуть. В комнате было тихо, муха пролетела бы – и то слышно. Тут ударил двенадцатый час. Колдун очнулся и лёжа закричал:

– Пойдёшь за меня замуж?

Из гроба отозвался грустный, слабый женский голос:

– Нет.

– Тогда гнить тебе заживо! – крикнул колдун и снова уснул. Через минуту Радовид неслышно поднялся с земли, словно дух, подошёл к постели и протянул руку к трубе. Уже он за неё взялся, как вдруг колдун проснулся и кинулся на храбреца. Однако Радовид оказался быстрее и, прежде чем колдун схватил его, трижды протрубил.

Затрубила труба, словно сто громов загремело; скала сотряслась до основания, комнаты, полные льда, огня и всяких тварей, превратились в прекрасные покои, колдун разлился лужей дёгтя, а из гроба поднялась красивая девушка. Как в гробу она больше была похожа скорее на мертвеца, чем на живое существо, так теперь стала словно дивная роза – колдовство не уничтожило её красоты, она осталась навеки молодой и прекрасной. Со слезами благодарила она своего спасителя. Радовид же тем тешился, что освободил не только зятьёв, но и прекрасную девушку, которую сразу полюбил.

– Скажи мне, юноша, кто ты и как сюда попал? – спросила красавица. Радовид ей рассказал всё с начала до самого конца: кто он, зачем ушёл из дома и как попал в пещеру. Девушка обрадовалась ещё больше, когда поняла, что Радовид освободил её и братьев от чар; да ещё и родня. Она снова благодарила юношу и спрашивала, как может его вознаградить.

– Ничего мне не надо, кроме тебя, красавица, – ответил Радовид.

Радовид приглянулся молодой красавице. Она сразу согласилась и дала ему слово.

Обо всём уговорившись, отправились они, счастливые, к младшему брату, у которого уже дожидались оба старших – свободные от колдовства, с жёнами и детьми.

Велика была радость, когда все встретились, но ещё больше стала, когда молодые отправились к старикам-родителям и увидели их живыми. Родители большего блаженства и желать не могли. Они уж не ждали ни дочерей, ни сына, а те вернулись, да такие счастливые. Венцом этой несказанной радости стала свадьба молодого Радовида с прекрасной девушкой.

Эх, что за свадьба была! Сколько мир стоит, такой не было и не будет!

Волшебный меч

У Вавры умерла жена. В утешение господь оставил ему маленького Войтеха, прелестного мальчика. Мальчик вырос работящим крестьянином, не хуже отца, только ещё больше знал и умел. Однажды посеяли отец с сыном горох и, когда тот зацвёл, стали караулить, чтобы никто его не попортил.

В первый день караулил отец. В полночь показалось ему, что посреди поля пасётся белая лошадь; засмотрелся он и думает: откуда там лошади взяться; побежал прогнать её. Но едва крестьянин к ней приблизился, как лошадь убежала в другую сторону и так водила бедного Вавру ещё час после полуночи, а потом вдруг пропала. Вавра не знал, что и думать, и утром рассказал всё сыну.

Войтех ничего на это не ответил, но подумал, что отец наверняка у кума-управителя в рюмку заглянул, да глубоко, вот ему и померещилось невесть что. Чтобы убедиться, сын пошёл посмотреть; на поле ничего не помято. Значит, отцу сон привиделся, да и дело с концом.

На другой день пришла очередь Войтеха караулить. Как стемнело, вскинул он ружье на плечо и пошёл. Он уже долго ходил по полю, но подозрительного ничего не замечал; вдруг вышла луна из-за туч. Войтех смотрит – а на другом конце поля ходит по гороху лошадь, белая, будто свежий снег. Сначала Войтех подумал, что ему привиделось, а потом прицелился и хотел выстрелить. Тут лошадь ему и говорит:

– Не стреляй, иначе быть тебе несчастным.

После этих слов она легкими шагами подошла к Войтеху и продолжила:

– Я твоя мать; коли хочешь меня освободить и самому стать счастливым, садись на меня – я тебя отсюда унесу.

– С радостью, мне бы только отцу сказать, чтобы он за меня не тревожился.

– Этого-то тебе и нельзя делать.

Войтех было задумался, но потом решил: «Что с того! Отец, верно, поволнуется немного, но, когда я вернусь и скажу, что освободил бедную матушку, он меня, конечно, простит». Тут он вскочил на белую лошадь, и она взвилась в воздух. Летели они целую ночь, целый день и ещё ночь и день, а дорога всё не кончалась; только на третий день добрались они до некоего красивого края. Тут лошадь опустилась на землю и говорит:

– По этой дороге ты придёшь в замок, где правит княгиня-колдунья; наймись к ней на службу, но смотри, не выполняй её приказов. Когда твоя служба закончится, приходи снова на это место, и я понесу тебя дальше.

Войтех послушался, пошёл по дороге и пришёл к красивому замку. Из ворот как раз выезжала карета, в которой сидела великолепная красавица. Увидев Войтеха, она подозвала его и спросила, что ему надо в замке.

– Милостивая княгиня, ищу какой-нибудь работы, хотя бы и самой мелкой.

– Если не захочешь ходить за конями, придётся тебе уйти ни с чем.

– Нет, не уйду, я и сам люблю за лошадьми ходить.

– Так пойдём.

С этим словом княгиня вышла из кареты и направилась через весь двор в конюшню, где стояли три коня.

– Этих двух, – сказала она, указывая на двух красавцев-вороных, – будешь холить и хорошо кормить; третьему же бросишь каких-нибудь объедков в корыто, зато трижды в день бей его железной палкой. Если этого не делать, он станет слишком буйным, я не смогу на нём ездить. Слушайся моего приказа – и не пожалеешь.

Распорядилась так и ушла из конюшни.

– Бедняга! – сказал Войтех и подошёл к третьему коню. – Я тебя должен морить голодом, колотить железной палкой, а ты и без того худой как щепка; правильно матушка наказывала, чтобы я не слушался колдуньи.

Когда пришло время кормить коней, Войтех насыпал худому коню столько же, сколько двум другим, и пальцем его не тронул. Грустно, но с благодарностью поглядел на него конь и ласково потёрся мордой, словно благодарил. Вечером Войтех принёс кусок хлеба от собственного ужина и протянул его коню; конь повернулся к юноше и сказал человеческим голосом:

– Спасибо тебе, Войтех, за то, что ты меня спас. Сколько здесь народу ни служило – все слушались колдуньи, моей мачехи, которая от злости превратила меня в коня и хотела навеки погубить. Ты один надо мной сжалился, и за это я хочу тебя отблагодарить. Подними это корыто; под ним волшебный меч, о котором, кроме меня, ни одна живая душа не знает; возьми его и спрячь получше, а завтра попроси колдунью, чтобы она тебе разрешила на мне прокатиться. Она разрешит, но станет на тебя в окно смотреть, не спуская глаз. Но ты всё равно вытащи меч и крикни: «Голова у ведьмы с плеч долой!» Голова колдуньи слетит с плеч, а что дальше будет – увидишь.

Войтех сделал всё так, как сказал ему конь. Подняв корыто, увидел под ним стальной меч с золотой рукояткой; взял его и спрятал под постель. Утром, накормив коней, пошёл к княгине и попросил разрешения прокатиться. Колдунья разрешила, однако лишь с тем, чтобы Войтех мучил коня. Вот Войтех меч под одежду спрятал, пошёл в конюшню, сел на коня и поехал по двору. Княгиня, желая знать, вправду ли работник станет бить и мучить коня, высунулась в окно, но тут сверкнула у Войтеха в руке сталь – и голова княгини скатилась с плеч. Брызги крови упали на коня, и он в ту же минуту превратился в прекрасного юношу. Войтех стоял словно громом поражённый, а молодой князь стал его благодарить за спасение. Тут прибежали слуги и, узнав своего хозяина, радостно его встретили. Князь просил Войтеха остаться у него, но тот не захотел; тогда князь велел сшить ему платье, затканное золотом да с драгоценными камнями, которое Войтех должен был оставить себе на вечную память вместе с чудесным мечом. Потом простились, и Войтех отправился к милой своей белой лошади.

Та уже издалека стала кивать ему.

– Так, сынок, так! – сказала она, увидев Войтеха в великолепном наряде. – В таком платье и с этим мечом я хотела тебя увидеть – ведь только так ты можешь добиться счастья. Садись на меня, и я отнесу тебя в другие края.

Летели они несколько дней и ночей, пока не прилетели к большому городу; там мать опустилась на землю и отвела Войтеха к какой-то скале. Трижды топнула о землю, и скала отворилась; показался в скале сад, прекрасный, словно рай. Душистых цветов, певчих птиц и сладких плодов было там множество, а посредине изливался поток воды, чистой, как хрусталь.

Когда Войтех немного осмотрелся и попробовал плоды, мать сказала:

– А теперь окуни голову в источник.

Войтех сунул голову в воду – и стали его каштановые кудри золотыми. В изумлении стоял юноша, не понимая, что с ним; мать же прервала его размышления:

– Послушай теперь, мой златовласый, что я тебе скажу. В большом городе недалеко отсюда живёт король, а у того короля – красавица-дочь, единственное его дитя. Король уже стар и хочет, чтобы дочь из множества принцев, которые просят её руки, выбрала себе мужа и будущего короля. Но капризная девушка не хочет выбирать, как все. Она назначила состязание: велела насыпать гору и повесить на ней своё белое покрывало. Кто покрывало на всём скаку надвое рассечёт, тот и станет её мужем. Возьми свой меч, садись на меня и отправляйся добывать невесту. Только как рассечёшь покрывало – не медли, поворачивай и уезжай: тебе там оставаться нельзя.

Войтех причесал золотые кудри, поправил пышное платье, сел на лошадь и отправился в путь.

Недалеко от города, за оградой, множество зрителей с любопытством ждали, кто из собравшихся принцев и князей сумеет рассечь покрывало. На самое богато убранное место явилась принцесса Милада; платье её было тяжело от золота, в тёмных локонах сияли алмазы, словно звёзды в небесах. Едва началось состязание, поглядели её тёмные очи со страхом вниз, на всадников, и в тот же миг прояснилось милое лицо: всадник пролетел мимо, нерассечённое покрывало весело вилось на ветру. Очень мучило девушку, что нет среди рыцарей ни одного, кого выбрало бы её сердце. Вот все соперники попытали счастья, покрывало осталось целым, и Милада в душе радовалась, что останется свободной. Вдруг летит юноша на белом коне, голова сияет, как солнце; подскочил, рассёк покрывало мечом и, поклонившись принцессе, исчез, словно его ветер унёс.

Тут все зашумели и бросились искать всадника, но того и след простыл. Разгневалась Милада, что гордый юноша отвергает её руку. Чтобы проверить, явится ли он ещё раз, принцесса объявила, что на другой день будет новое состязание. Кто срежет перстень, подвешенный на шнурке, за того она выйдет замуж.

Войтех сидел в горном садике задумчивый. Тёмные очи Милады околдовали его; пришла тут к нему мать, рассказала, что надумала принцесса, и говорит:

– Садись на меня, сынок, и меч возьми; поскачем туда во второй раз!

Это было Войтеху на руку; он ни минуты не мешкал, и вскоре они уже летели к городу. Снова сидела Милада возле отца, и глаза её смотрели на дорогу, по которой прискакал вчера златовласый юноша. Но она увидела своего желанного не раньше, чем все прочие соперники попытали счастья. Вот летит наконец златокудрый; выхватил меч, перстень срезал, поклонился принцессе и пропал.

Рассердились люди, что юноша отвергает девушку, которую все почитали как богиню; но больше всех разгневалась Милада. И подумала: бог троицу любит; объявила, чтобы назавтра снова собрались, и тот, кто разрубит надвое зелёный венок, станет её мужем.

– Матушка, – попросил Войтех на следующее утро, приготовившись ехать в город, – позволь мне возле той прекрасной девушки хоть на минутку задержаться, хоть словом с ней перемолвиться, чтобы не думала, что она мне не мила; я потом не прекословя с тобой пойду, куда ты меня поведёшь.

– Не проси этого, милый Войтех! Если ты с ней заговоришь, то придётся тебе меня выдать, а этого делать нельзя; не печалься и не жалуйся; счастье тебя стороной не обойдёт.

Молча и с печалью в сердце сел Войтех на лошадь и поехал в город, чтобы в третий раз попытать счастья.

Король тайком от Милады поставил с той стороны, куда дважды уезжал Войтех, сильную стражу и строго приказал стражникам: будет, мол, рыцарь уезжать – пусть стреляют в его коня.

Войтех прискакал, зелёный венок надвое разрубил, но не удержался – остановился на минуту у того места, где сидела Милада, и своевольно пил незабываемое сияние её глаз. Тут все вскочили, закричали, а Милада от радости то краснела, то бледнела – думала, что на этот раз золотой всадник останется. Но белый конь вдруг встрепенулся, повернул туда, откуда явился, и скрылся из виду.

Люди шумели, король грозил наказанием; Милада смеялась и, лишь когда осталась одна, заплакала.

И Войтеху было не лучше. Весь день просидел он в саду сам не свой, ни слова не говорил, не ел и не спал. На другой день подходит к нему мать и говорит:

– Теперь, сынок, придётся нам ненадолго расстаться. Оставь здесь роскошный наряд и меч и оденься в крестьянскую одежду. Неподалёку отсюда пасутся овцы; утащи одну, зарежь, шкуру сними и намотай на голову, чтобы никто не видел твоих золотых волос. Потом иди и ищи службы в городе. Когда я тебе понадоблюсь – ты знаешь, где я. О себе нигде ничего не говори, пока я тебе не разрешу.

Войтех всё сделал, как мать велела, простился с ней и ушёл в город.

Милада как раз сидела в саду; вдруг слышит – слуги подняли крик на какого-то чужака; выглянула сама посмотреть, что делается, и видит сгорбленного, измождённого человека: на голове баранья шкура, и один глаз завязан.

– Чего хочет этот человек? – спросила она слугу.

– Службы пришёл искать! Будто здесь для таких попрошаек есть работа.

– Хорошо, что он здесь; мы ему какую-нибудь работу подыщем. А что ты умеешь?

– Ах, милостивая принцесса! – ответил пришлый, целуя её руку. – Я бедный человек, рад бы работать, да я убогий калека, люди не хотят меня на службу взять – брезгуют мною: лицо у меня уродливое, а голова столь безобразная, что приходится мне её шкурой закрывать. Прослышал я о твоей доброте и решил просить твою милость о какой-нибудь работе, хоть бы и самой мелкой.

– Не стану обманывать твои надежды. Как тебя зовут?

– Войтех.

– Сумеешь ли за садом ухаживать? Я бы взяла тебя садовником, чтобы показать людям, что они не должны отказывать несчастным.

– О, садовое дело я знаю, милостивая принцесса!

– Хорошо, тогда пойдём со мной. Главная твоя обязанность будет каждое утро приносить мне в покои свежие цветы.

– Обязанности приятнее и быть не может, – ответил новый садовник и, опустив голову и согнув спину, зашагал за принцессой, боясь, как бы она его не узнала. Но Милада показала ему сад, а чужака внимательно не рассматривала.

Настали для Войтеха дни, полные весёлого труда и милых радостей. Что бы он ни делал, он делал для той, которую с каждым днём любил всё больше; поэтому работа у него спорилась что игра, и всё ему удавалось, будто он садовому делу три года учился. Милада не могла нахвалиться новым садовником и ни за что на свете не дала бы его в обиду. Просыпаясь по утрам, она вдыхала дивный запах чудесных цветов, стоявших в прекрасных вазах. Цветы были во всех покоях, и в каждом ощущался новый, ещё более дивный аромат. Выходя в сад, принцесса гуляла, будто по шёлку, и, что ни день, в саду оказывалось что-нибудь новое: здесь новая скамеечка, там куст, тут клумба. Но лучше всего была украшена беседка, где любила сидеть Милада. Яркие цветы вились по стенам, а на столике в хрустальных чашах были приготовлены фрукты.

– Отчего бы так? – говаривала Милада. – Под твоими руками всё само растёт.

– Не росло бы, если бы мою работу не благословлял ваш милостивый взор, – отвечал Войтех и целовал руку, которую принцесса с улыбкой ему протягивала.

Однажды принцесса спросила честного садовника, не был ли он в городе, когда принцы три дня съезжались на состязание, не видал ли златокудрого всадника.

– Всадника я не видел, но слышал о нём. Но хоть бы он весь алмазный был – невежа он, коли трижды уехал.

– Кто знает почему, – сказала принцесса и скрыла лицо в листьях, чтобы Войтех не видел слёз, росой покатившихся по её щекам. Но Войтех увидел её слёзы и с радостью пал бы к ногам принцессы, если бы не вспомнил завета матери. Мигом опустил он горящие глаза к земле, принялся работать и сделал вид, что ничего не заметил.

Сам король часто приходил к дочери в сад и беседовал с садовником. Но Войтех был начеку, чтобы не проговориться. Он уже долгое время жил в замке, все любили и уважали его за доброе сердце.

Однажды несёт Войтех, как всегда, утром корзину цветов в покои принцессы; вошёл в первую комнату, где обычно ждала его горничная, и видит на месте служанки принцессу, всю в чёрном и заплаканную.

– Унеси, Войтех, эти цветы радости и принеси мне букет печальный, – велела она поражённому садовнику.

– Ах, милостивая принцесса, что за горе у вас случилось? Я ни о каком несчастье не слыхал!

– Верю, ведь лишь вчера вечером гонец принёс отцу известие о том, что несметное множество врагов двинулось на нашу землю! Где нам собрать такое войско, чтобы одолеть вражью силу? Соседи нам едва ли помогут – их одолевает злость из-за того, что я ни за кого из них не вышла замуж!

– Уповайте на господа, он пошлёт вам спасителя, – сказал согбенный Войтех и поплёлся с цветами назад.

На другой день собрали в замок множество вооружённого люда, и все отправились на поле боя во главе с королём и его отважной дочерью. Милада сама пожелала быть рядом со стариком отцом и от решения своего не отступилась. Она хотела если не храбростью, то хотя бы заботой заменить ему сына или зятя. Перед отъездом Милада простилась с Войтехом и просила его беречь всё, а в особенности её любимый сад. Садовник обещал, однако в душе положил по-своему. Уже на следующий день исчез Войтех из замка и оставил всё, кроме сада, как есть. Только сад он запер, и никто не мог туда попасть.

Королевское войско вышло навстречу неприятелю; встали лагерем и приготовились к бою, к верной гибели; все видели перед собой отряды врагов, мало не вдесятеро против войска короля. Вот стоят войска друг против друга и ждут сигнала к битве. Милада, дрожа от страха, смотрит из своего шатра – и вдруг скачет на белом коне златовласый юноша, платье на нём сияет, а на синей, усыпанной бриллиантами шляпе развевается белое перо; в одной руке у всадника золотая узда, в другой – короткий стальной меч.

Как увидела его Милада, забилось у неё сердце под серебряными галунами, а щёки закраснелись, как весенние розы; не осталось в ней ни тоски, ни страха. Юноша встал во главе отцовских полков, поднял меч и крикнул:

– Вражьи головы с плеч долой!

И враги чёрной тучей повалились с коней, обезглавленные. Но вскоре собралось новых вражеских солдат, как саранчи. Снова поднял юноша меч, и головы покатились; в третий раз то же – и вот не осталось в живых ни одного врага. Но едва упала голова последнего неприятельского солдата, как юноша поворотил коня и умчался, откуда прискакал. Миладу словно из рая бросили в голую пустыню; глубокая печаль легла на прекрасное лицо.

Обогатившись добычей, награбленной во вражеском лагере, возвращалось королевское войско домой. Войтех успел раньше, и, когда Милада с отцом воротились, замок стал одним большим садом; прекраснее же всего были убраны покои принцессы.

– Ах, Войтех! – воскликнула Милада, войдя в замок и увидев бессчётные букеты и венки. – Где же ты набрал столько прекрасных цветов? Наверное, весь сад оборвал?

– Милостивая принцесса, кто посчитает за труд доставить вам радость! Люди меня завалили цветами, так что мне не пришлось ни единого цветка из нашего сада сорвать.

На самом же деле Войтех принёс прекрасные цветы из горного сада, чтобы порадовать возлюбленную. Но та, как приехала, всё печалилась; никто не видел улыбки на когда-то ясном лице, и часто Войтех замечал, что принцесса прячет от него заплаканные глаза. Он этим терзался и решил, что пойдёт к матери и попросит позволения открыться принцессе.

Милада видела, что отец всё больше слабеет; понимая, что облегчит ему последние часы, если выйдет замуж, она не хотела более отказывать женихам и обещала выбрать одного из могущественных князей, что искали её руки.

Обрадованный король созвал множество гостей, среди которых были достойные женихи.

Повара и поварихи восемь дней с ног сбивались; портные и портнихи чуть с ума не сошли, ломая головы над тем, по какой моде сшить принцессе свадебный наряд. Во всём городе шли приготовления, дым, как говорится, стоял столбом. Только Милада бродила как потерянная, тайком вздыхала и плакала. Уже кареты съезжаются, угощение приготовлено, музыка играет; только невеста сидит в своих покоях неодетая и грустно смотрит в сад. Войтех как раз среза́л цветы для букета, который принцесса велела собрать к пиру. Вот он сел под дерево, положил цветы на колени и стянул овчину с головы. Милада вздрогнула, увидев, что у Войтеха под овечьей шкурой вьются золотые волосы. Войтех вырвал три золотых волоска, связал ими букет и снова покрыл голову. Но Милада уже видела достаточно! Улыбаясь, с ясными глазами позвала она горничную и велела скорее подавать одеваться. Когда она вошла в зал, где ждали гости, все замерли от её красоты; а молодые князья гадали, кому достанется прекрасный букет.