Текст книги "Паб (сборник пьес)"

Большая фиолетовая комната, огромная кровать-аэродром в стиле «Хай-тек». На кровати сидит женщина средних лет с большими, горящими от радости глазами. На краю кровати сидит солдат. Солдат молчит, женщина смотрит на солдата как на чудесное сказочное существо, которое случайно залетело к ней на кровать. Солдат начинает снимать армейские ботинки.

Женщина. Не надо…

Солдат смотрит на женщину хитрым взглядом, ухмыляется.

Женщина. Останься в ботинках… прыгай, прыгай ко мне!

Солдат прыгает к женщине, стягивает с себя форму.

Солдат. Они грязные, пропахнем…

Женщина. Хорошо… Хорошо…

Солдат не может расстегнуть брюки, нервничает.

Солдат. О господи, что ж такое!

Женщина. Не надо!

Солдат. Что?

Женщина. Не говори так…

Солдат. А что такое?

Женщина. Это не то место, чтобы так говорить!

Солдат. Да, ну ладно… просто, я же не в таком смысле, я просто что штаны не расстёгиваются…

Женщина. Заткнись…

Солдат (растерянно). Хорошо… это… можно я сниму ботинки?..

Женщина. Нет!

Солдат. Хорошо… да… просто, у меня грибок… грибок на ногах… они чешутся, а в ботинках не почесать…

Женщина. Грибок?

Солдат. Да… это от кроссовок… я постоянно ходил в кроссовках… еще до армии… постоянно в кроссовках… это, оказывается, вредно… ноги не дышали, ноги должны дышать… можно?

Женщина. Нельзя… (Женщина гладит шрам на животе солдата). Шрам?.. От чего?

Солдат. Да… отец напивался абсента и метал ножи, как Хемингуэй, только тот метал их в бильярдный стол, а отец в меня!

Женщина. Он писатель?

Солдат. Кто?

Женщина. Твой отец.

Солдат. Писатель… какой он писатель! Нет… Он водитель, водитель автобуса…

Женщина. Ты его ненавидишь?

Солдат. Я его ненавижу! Он метал в меня ножи!.. Он отрастил бороду, стал рыбачить, пить абсент и метать ножи, он всё делал, как этот Хемингуэй, которого он обожал!

Женщина. Водитель автобуса обожал Хемингуэя? (Смеется.)

Солдат. Да. А что такого?

Женщина. Нет… просто… это так опасно, когда водитель автобуса обожает Хемингуэя… Он понял всё по-своему, и ты чуть не погиб…

Женщина лижет живот солдата, медленно расстёгивает его штаны.

Солдат. Я бы все равно не погиб (ржёт)… я заговорённый!

Женщина. Заговорённый?..

Солдат. Я по стеклу хожу, в электрочайник палец засовываю, – и ничего…

Женщина наконец спускает штаны с солдата, удивлённо разглядывает его стрип-плавки «Calvin Kleine».

Женщина. Что это?

Солдат. Клёвые, да?! Увольнительные плавки, – я их так называю, всегда в увольнение надеваю…

Женщина. А что, вам бельё… солдатское бельё вам не выдают?

Солдат. Выдают, но в увольнение я свои надеваю… красивые…

Женщина. Мне не нравится! Не нравится мне твоё бельё!

Женщина отталкивает солдата.

Солдат. А чо?

Женщина. Бред какой-то, – «снимаешь» солдата, а он – в дорогом белье. Ты не настоящий солдат!

Солдат. Да как? Вот, смотри…

Достает из кармана воинский билет, протягивает женщине.

Женщина. Чухня какая!

Откидывает от себя корочку.

Женщина. Солдат – это запах, а не бумажки! Солдат – это грязь, пот, а не плавочки Си Кей, ты еще, может, тампоны в жопе носишь, пропитанные алоэ!

Солдат. А-ло-э?.. Ничего я в жопе не ношу… только плавки…

Солдат на мгновение задумывается, вдруг резко стаскивает с себя ботинки.

Солдат. Вот! Я – солдат, я…

Солдат медленно стягивает грязные носки, дико ржёт, у женщины снова появляется интерес в глазах, она оживает, подползает к солдату.

Солдат. Солдат… сол-дат…

Женщина. Солдат… ты солдат… теперь я вижу… а то как мой, – от него мюслями пахнет, да и то – только когда возбуждается, а так вообще – стойкое отсутствие запаха, полное… абсолютное… поэтому я – ничья, меня не пометил, самец меня не пометил!

Кидается на солдата.

Женщина. Порви мне!

Солдат. Что?

Женщина. Одежду мою, разорви!

Солдат. Так новая же!

Женщина. Ну и что?! Рви! Рви, ну же! Рви!!!

Солдат цепляется за боди, тянет, но оно только растягивается и никак не рвётся.

Женщина. Ну что же ты! Ну?! Рви!

Солдат. Не рвётся!

Женщина. Баран!

Отталкивает от себя солдата.

Женщина. У вас физкультура есть?!

Солдат. Есть!.. Полоса препятствий!

Женщина. Баран…

Солдат резко срывается к женщине, снова пробует разорвать ее боди, но оно опять не поддается.

Женщина. Да уйди ты! Не трогай меня!

Отталкивает солдата. Вдруг раздаются какие-то шаги, как будто рядом с дверями комнаты кто-то нервно прохаживается.

Солдат. Кто-то пришёл?

Женщина. Да… (Прислушивается, откидывается на кровать, начинает стонать.) Давай, давай, издавай звуки!..

Солдат. Зачем?

Женщина. Надо! Давай!

Солдат. Какие звуки?

Женщина. Свои, какие! Ну!..

Пинает солдата, чтобы он начал издавать какие-нибудь звуки. Солдат молчит, соображает.

Женщина (громко, чтобы привлечь внимание того, кто прохаживается за дверью комнаты). Давай, дорогой! Давай!

В очередной раз подпинывает солдата. Солдат начинает гавкать.

Женщина. Какой ты сильный, какой ты у меня…

Пинает солдата, чтобы тот прекратил гавкать, но солдат всё понимает по-своему и гавкает еще громче.

Женщина. Сильный мой, хороший мой!..

В комнату входит мужчина в костюме с газетой в руках, женщина успокаивается, солдат перестает гавкать.

Мужчина. Дорогая, твоя… собака, твоя собака мешает мне сосредоточиться, может, ее покормить или выгулять… она так лает, эта твоя собака…

Мужчина выходит, женщина садится на кровати.

Женщина. Ты, баран, ты зачем гавкал?!

Солдат. Ты же сама просила, поиздавать звуки…

Женщина. Я просила… я просила!.. (Хочет пнуть солдата, но тут же успокаивается.) Ладно, забудь… Забудь…

Солдат. А это кто?

Женщина. Это… муж.

Солдат. Здорово… (Нервно.) Так, это… мне в часть надо уже…

Женщина. Ты что, ты испугался? Кого?

Солдат. Да нет, просто странно… муж, и мне, это, мне опаздывать нельзя, а то больше отпускать не будут…

Женщина подползает к солдату.

Женщина. То есть тебе не страшно?..

Солдат. Нет, ну как… вообще-то (ржёт)… а чо, чо, ему все равно?

Берёт женщину за ноги, разводит их, притягивает женщину к себе, как гуттаперчивого мальчика, но она резко пинает солдата в шею.

Женщина. Все равно, понял, ему все равно!

Солдат. Да ты чо, я не понял? Тебе чо надо? Ты чо вообще меня привела, зачем?

Женщина вскакивает на кровати, начинает пинать солдата.

Женщина. Не твоё дело, понял?! Я что хочу, то и делаю!

Солдат закрывает голову руками, женщина продолжает его пинать.

Женщина. Что хочу! Что хочу! Тебе платят! Тебе всё оплатили?! Что?! Что не так?!! Мало, тебе мало?! Я еще дам, – на! На! На!

Запыхавшись, женщина садится на кровати, укладывает растрепавшиеся волосы. Солдат осторожно убирает руки от головы.

Женщина. Заговорённый… а голову прикрыл…

Солдат. Мне в часть пора…

Женщина. Вали!..

Женщина тянется к сумочке, достает деньги, швыряет их солдату. Солдат надевает форменную рубашку.

Женщина. В чьих руках спокойствие нашей страны… ублюдки… Мой хоть в армии не служил… Ангел… мюслями пахнет… ангелов в армию не берут… Ангел зарабатывает деньги и содержит меня… так содержит, и так, и так, – как хочет, так и содержит… Я терплю, и ты – терпи, всё по-честному… мало?!

Солдат. Достаточно…

Складывает деньги в карман, натягивает носки, женщина смотрит на этот процесс, лезет своими пальчиками себе под боди, начинает массировать клитор.

Женщина. Весна, скоро придёт весна, и я брошу мужа, брошу эту кровать-аэродром, я буду делать то, что всегда представляла, когда думала, что стану взрослой, и у меня будет взрослая жизнь… у меня будет взрослая, моя взрослая жизнь, моя маленькая кровать и мой человек, мой человек… Оказывается, имеет значение, имеет значение, с кем живёшь… кажется, кто-то если богатый, если о-о-очень богатый и могущественный, – он решит все твои проблемы, он исключит тебя из той жизни, где нужно работать, нужно страдать, терпеть… Но тут возникает другая проблема – ужасная проблема… оказывается, это необходимо… необходимо страдать, терпеть, нуждаться в чем-то или ком-то, необходимо чувствовать… рядом должен быть кто-то, кого можешь принять… и самое смешное, что деньги тут ни при чём, ни при чём пол, характер, возраст…. Запах, я поняла, мне нужно найти мой запах, мой, я узнаю его, узнаю, – у меня есть память, память о моём запахе… я найду его, и он заставит меня страдать, переживать, надеяться, он искалечит меня, и тогда я почувствую, почувствую, что живу… может быть, в моей другой жизни, в другой жизни, которую я начну, я обязательно начну, когда придёт весна, он будет тоже солдатом или бывшим солдатом, и его форма будет висеть в шкафу, его моя форма в шкафу, и это будет вполне нормально, если я буду просить его иногда надеть… форму… потому что нужно… мне нужно, мне будет что-нибудь, хоть что-нибудь нужно… ха! Х-х-х…

Женщина кончает, при этом издав такой звук, как будто это задохнулась старая собака. Рука женщины перестает двигаться, она закрывает глаза, солдат встает с кровати.

Солдат. Ну, это, я… через неделю… у меня будет увольнительная, через неделю, может опять встретимся… попробуем?..

Женщина. Через неделю…

Солдат. Да.

Женщина. Нет… через неделю я не могу…

Солдат. А-а-а… понятно… тогда мы, наверное, больше не увидимся…

Женщина. Хорошо…

Солдат. Совсем не увидимся…

Женщина. Да?..

Солдат. Да… просто нас перекидывают… мою часть… это секретная информация… нас перекидывают… туда, в общем, ближе к Востоку…

Женщина. Хорошо…

Солдат. Наверное…

Женщина. Там тепло?

Солдат. Жарко… там очень жарко… особенно сейчас… поэтому нас туда и посылают…

Женщина. Хорошо…

Солдат резко кидается на кровать, рвёт женщине, лежащей на животе, боди.

Солдат. Ну, вот… так… а то – баран! Я подтягиваюсь семнадцать раз, просто это нейлон, нейлон – хрен прорвёшь, да… Ну, я пошёл…

Солдат уходит, женщина удивлённо смотрит ему вслед.

Серая комната, на полу – серый ортопедический матрас, вокруг него – маленькие японские деревца в серых горшках. Рядом с матрасом стоит на голове женщина в топе и плавках; на матрасе сидит другая женщина, она смотрит на подругу и ест палочками из коробки какую-то то ли китайскую, то ли японскую еду.

Первая женщина. Мне надоело… надоело жрать это говно…

Вторая женщина продолжает с закрытыми глазами стоять на голове.

Первая женщина. Мне надоело смотреть, как ты… как ты стоишь на своей голове, как ты занимаешься всем этим говном… тебе что, тебе правда, – ты чувствуешь себя, как это… просветлённой? Что, у тебя что-то просветлилось? Почему мы просто не можем потрахаться, поговорить… почему ты еще хочешь устроить что-то типа общего нашего спасения? От чего ты спасаешь себя и меня? Мне приятно жрать мясо, мне приятно, я люблю французскую кухню, их батоны, батоны на дрожжах! Меня просто прёт от дрожжей, от всего жирного, от мяса, – баранина, свинина, – это всё придумано специально для меня! Почему я должна подстраиваться под тебя?! (Плачет, из ее рта вылетают кусочки еды, но она все равно продолжает есть).

Вторая женщина (спрыгивает, всё так же с закрытыми глазами усаживается в позу лотоса). У тебя какое лицо?

Первая женщина. В смысле?

Вторая женщина. Вспомни, у тебя вытянутое худощавое, треугольное с матовой кожей или матовое с квадратным подбородком?

Первая женщина (ощупывает свой подбородок). Я не знаю, причём тут моё лицо, и вообще, разве бывают квадратные подбородки?

Вторая женщина (открывает глаза, тянется за каким-то журналом). Бывают, еще как бывают… давай определим твой элемент, ты доела?

Первая женщина. Я доела, но… я же тебе говорила, что всё это говно! Какой элемент?! Ты не хочешь мне что-нибудь ответить, поспорить со мной, убедить? Ты меня слышишь?! Э-э-й?!

Вторая женщина. Давай напишем твою собственную книгу перемен, давай определим твой элемент.

Первая женщина. Зачем?

Вторая женщина. Послушай, тебе нравится, как я управляюсь с твоей «розочкой»?

Первая женщина. Мне всё нравится, мне всё нравится, всё, что касается наших с тобой половых взаимоотношений… мне не нравится? когда у нас, когда мы как будто слишком… Кроме тебя у меня никого нет, у меня и вправду никого нет, но мне и никто не нужен, у меня есть сын, у меня есть работа, у меня есть ты… но я не хочу, чтобы это выходило за определённые рамки, понимаешь, ты мне нужна, но до определённого уровня, за которым есть только я, одна, с чем-то глубоко своим, мне там никто не нужен, понимаешь, мне достаточно, что у нас есть что-то общее, но мне необходимо, чтобы у меня было кое-что, до чего нет дела даже тебе…

Вторая женщина. Когда мы определим твой элемент, я скажу тебе, что ты должна есть, как ты должна одеваться, и вообще – что тебе делать… то, что ты делаешь сейчас, этого явно недостаточно…

Первая женщина. Недостаточно? Для чего?

Вторая женщина. Для жизни.

Первая женщина. Но я же живу, я как-то живу, зачем мне еще предпринимать какие-то усилия для этого, раз уж и так всё завертелось с божьей помощью.

Вторая женщина. А ты не считаешь, что у Бога много дел, и может, ему некогда следить за тем, что с тобой происходит, может, он думает, что у тебя хватит ума самой следить за своим здоровьем… за диетой, за образом жизни, почему ты такая эгоистка и все свои проблемы хочешь переложить на Бога?!

Первая женщина. Я не хочу, я не хочу, я вообще считаю, что у меня нет проблем!

Вторая женщина. Это пока, поверь мне, это пока… Я тоже жила в полном неведении, было время, я жила и думала, что так будет вечно – месячные строго по расписанию, к мясу – кетчуп, красное вино, к рыбе – майонез, белое вино, а потом – бац, – проблемы с желудком, – и кетчупа, красного вина для меня не стало… и это еще оказалось только началом!..

Первая женщина. А если б у тебя не начались проблемы, ты бы стала заниматься всей этой хуйнёй?

Вторая женщина. Так, начнём… (читает журнал) «в вашей комнате всё светлое, кремовое, нежное»?

Первая женщина. В моей комнате всё розовое.

Вторая женщина. Так (что-то отмечает, пробегает глазами по странице), так, это я знаю, – позволь кое-что мне у тебя не спрашивать, потому что я все-таки знаю… про тебя… кое-что… если ты не возражаешь… Итак, пока у тебя два белых кружочка…

Первая женщина. Почему?

Вторая женщина. Потому что у тебя светлая комната, а еще ты аллергик! Так… «иногда вас посещают странные и болезненные идеи»?

Первая женщина. Иногда я хочу вырвать нашему директору глаза и помочиться ему на мозги, – эта идея странная или болезненная?

Вторая женщина. Это нормальная идея, он еще та скотина, так, «про вас говорят, что вы любите пожить в своё удовольствие»?

Первая женщина. Нет, это не про меня! Я кормила своего ребёнка целый год, целый год грудью, ты же знаешь, во что превратилась моя грудь!

Вторая женщина. Это не навсегда! Тебе же врач сказал!

Первая женщина. Мне кажется, что навсегда! Все вокруг кормят детским питанием, – волшебной химией, кормят их чем угодно, только не грудью!

Вторая женщина. Или вообще не рожают!

Первая женщина. Или вообще не рожают! А я родила, кормила его грудью целый год, и что толку, – он все равно оказался глухонемым!

Вторая женщина. Это не навсегда! Тебе же врач сказал!

Первая женщина. Мне кажется, что навсегда! Мне кажется, что если случается что-то плохое, – это навсегда, весь вопрос насколько быстро ты к этому привыкаешь, чтобы не замечать!

Вторая женщина. Ничего, сходим, у меня есть адрес, – сходим к женщине, она умеет кодировать человека, кодировать, и он как заговорённый, – его ничто не возьмёт, ни пуля, ни нож, ни электрошок – все неудачи будут отскакивать от тебя… и тебя, и сына твоего, попросим, – она заговорит… Так, «будущее пугает вас»?

Первая женщина. Меня пугает моё прошлое…

Вторая женщина. Да? Так, еще один зелёный…

Первая женщина. Меня воспитывала моя мать, без отца, а сейчас я одна воспитываю моего ребёнка, наверное, это у нас наследственное… ты знаешь, как погиб мой отец?

Вторая женщина. Он погиб?

Первая женщина. Да.

Вторая женщина. Так, у тебя сросшиеся брови, еще один зелёный… и как?

Первая женщина. Он разбился в самолёте, вернее, самолёт разбился из-за него.

Вторая женщина. Да?

Первая женщина. Да, в тот момент, когда самолёт попал в зону турбулентности, отец был в туалете, он очень боялся летать в самолёте, и чтобы справиться со своим страхом, брал с собой вибратор, маленький такой, карманный, с мелодией… выходил в туалет и включал… это ему психолог посоветовал, – отвлекаться от страха… и к тому же у отца был простатит, нужно было массировать предстательную железу, в общем, в тот момент, когда нужно было отключить все электроприборы, он включил свой вибратор… все погибли, и папа погиб, – так мне мама рассказывала, когда я спрашивала ее об отце… хорошо хоть мой сын ничего не спросит у меня, когда подрастёт, что бы я ему сказала?..

Вторая женщина. Слушай, это история для кинофильма, тебе ее надо продать…

Первая женщина. Кому, кому нужна история несчастного человека?

Вторая женщина. Человека никому, но про вибратор, это просто супер, так, ладно, «вы любите делать людям приятное»?

Первая женщина. Да… я люблю делать людям приятное, тебе я делаю приятно?

Вторая женщина. Всегда.

Первая женщина. У меня только, у меня только потом по краям губ выскакивают прыщички… раздражение по краям губ… но я все равно делаю тебе приятно… значит, я люблю делать приятное… другим… даже если самой неприятно…

Вторая женщина. Ты думаешь, это от меня?

Первая женщина. Нет, ну а от чего?

Вторая женщина. Ты знаешь, что влагалище гораздо чище рта!

Первая женщина. Потому что оно молчит?

Вторая женщина. Смешно… так, «вы доверяете своей интуиции и инстинктам»?

Первая женщина. Давай закончим уже, а? Мне надоело.

Вторая женщина. Осталось чуть-чуть, потерпи, надо дойти до конца… доверяешь?

Первая женщина. Нет.

Вторая женщина. Нет… так, «для вас главное в отношениях – полная близость»?

Первая женщина. Для меня главное в отношениях – полная отдалённость, что еще?

Вторая женщина. Так, это чёрный… «внезапное волнение или просто жарко – и вы становитесь мокрой как мышь»?

Первая женщина. Фу, ты что, ты где видела мокрую мышь, глупый вопрос. Я мокрею, когда возбуждаюсь… это волнение?

Вторая женщина. Всё волнение…

Первая женщина. Как мышь… мыши не мокреют, потому что не волнуются… точно, потому что не волнуются, мыши не мокреют… вот бы стать мышью, сухой мышью…

Вторая женщина. Так, давай считать… у тебя получается поровну зелёных кружочков и чёрных… кружочков…

Первая женщина. И что?

Вторая женщина. Тут написано, что элемент определяется по цвету значка, который преобладает, если каких-то поровну, – за основу надо брать физическую характеристику лица… а это для нас оказалось проблемой. Вот какое у тебя лицо?

Первая женщина. Какой смысл было отвечать на все эти нелепые вопросы, если мы не можем определить главное, – какое у меня лицо.

Вторая женщина. Странно, вот это вот твоё лицо, у него матовая кожа или бледная?

Первая женщина. Не знаю, но подбородок, мне кажется, он точно не квадратный!

Вторая женщина. Да?

Первая женщина. Да, это определённо!

Вторая женщина. Ну ладно, тогда, допустим, твой цвет зелёный…

Первая женщина. И что?

Вторая женщина. Так, «вы нуждаетесь в постоянной физической и сексуальной активности, чтобы сдерживать выделение инсулина и стимулировать выработку организмом энтерамина – гормона спокойствия и благополучия»!

Первая женщина. Чего? Какого гормона? Это что, за моё спокойствие отвечает какой-то гормон?

Вторая женщина. Да… всего лишь, а ты что думала? Так, посмотрим, что если твой элемент чёрный… так, «слабое место – лёгкие и толстая кишка! Боритесь со своей слабостью, – заранее продумывайте и организовывайте активный отдых, окружите себя энергичными друзьями»… так, это ладно, так, «ешьте чеснок, редис, сельдерей, клубнику, ежевику и щавель… превратите приём пищи в красивый ритуал»…

Первая женщина. Хватит! Хватит читать эту чушь!

Вторая женщина. Это не чушь, это составляли умные люди…

Первая женщина. Ты их видела?

Вторая женщина. Нет, но разве их обязательно надо видеть, – смотри, ведь у тебя и вправду слабое место – толстая кишка, помнишь, как тебя выворачивало в ресторане…

Первая женщина. Меня выворачивает от тебя, от твоей гадкой еды, от твоих привычек, я не знаю, мне кажется, это предел! Вся наша с тобой дружба, наши отношения… – я для тебя, как собака, о которой заботятся, которую кормят, но ее завели только для того, чтобы охранять машину, знаешь, есть такие добрые люди, они уходят на работу, в магазин и оставляют в машине собаку, вместо сигнализации… вот я для тебя такая же собака, ты меня держишь, чтобы я для тебя охраняла…

Вторая женщина. Что? Что охраняла, дурочка, – ты о чём говоришь, что мне охранять?

Первая женщина. Самое ценное – твой образ мышления, твои привязанности, я охраняю то, что ты боишься потерять!

Вторая женщина. Дурочка, зачем мне всё это охранять, это мне дано, навсегда… кто это у меня украдёт?..

Первая женщина. Всё это в любой момент может исчезнуть, а если есть я – всё это будет существовать, и ты будешь существовать, пока есть я!

Вторая женщина. Да?.. Может, знаешь, может быть, ты и права… да, но неужели это плохо, неужели я виновата перед тобой, и ты хочешь, чтобы я перестала существовать?

Первая женщина. Нет, просто мне очень тяжело, очень тяжело знать, что вся ты, нелепая, глупая, вся ты целиком зависишь от меня, и все твои гормоны спокойствия-благополучия будут вырабатываться только когда этого захочу я! Мне так тяжело понимать, что чьи-то жабры открываются только благодаря мне!

Вторая женщина. Да?.. Интересно, а мне всегда казалось наоборот, – кому из нас было плохо, а?! Кого из нас бросили с ребёнком на руках, кто тут выл каждый вечер, кому я делаю массаж, кого я научила медитировать, для кого всё это?!! Все эти уродские деревья, ортопедические матрасы, полезная пища, – я даже на работу ношу для тебя эти вонючие водоросли!!!

Первая женщина. Для себя! Каждый, каждый человек делает всё только для себя. Можно обманывать себя сколько угодно, но каждый, каждый, к сожалению, занимается только тем, чем хочет, – спасает людей, расчленяет людей, дает деньги, отбирает деньги… никто никому не нужен, – кроме себя никто никому не нужен! Всё ради себя!!! (Бросает в стену пакетик с едой.)

Вторая женщина (успокаивается, читает). «Для восстановления сил вам необходимо побыть в одиночестве. Пейте больше воды и не давайте стрессу одолеть себя».

Первая женщина. Здорово…

Вторая женщина. Да, но это, это для тех, чей элемент белый… а у тебя он зелёный или чёрный…

Первая женщина. Почему не белый?

Вторая женщина. Потому что у людей с белым элементом вытянутое овальное лицо…

Первая женщина (вытягивает лицо, моргает). А что нам помешает считать его овальным и вытянутым?..

Вторая женщина. Что нам помешает?.. У нас овальное, вытянутое лицо-о-о-о…

Первая женщина. О-о-о…

Вторая женщина. О-о-о…

Первая женщина. О-о-о…

Вторая женщина тоже вытягивает лицо, моргает, обе они становятся похожи друг на друга в своём придуманном уродстве.