Текст книги "Охотники Дюны"

Брайан Герберт, Кевин Андерсон
Охотники Дюны
Фантастический роман

Тому Догерти,

Чьи поддержка и энтузиазм в отношении «Дюны» и нас, ее авторов, были просто неоценимыми. Преданный редактор и издатель, умный бизнесмен, Том является многолетним поклонником «Дюны» и был добрым другом Фрэнка Герберта.

Brian Herbert, Kevin J. Anderson

Hunters of Dune

* * *

Печатается с разрешения литературных агентств Trident Media Group, LLC и Andrew Nurnberg.

Исключительные права на публикацию книги на русском языке принадлежат издательству AST Publishers. Любое использование материала данной книги, полностью или частично, без разрешения правообладателя запрещается.

© Herbert Properties LLC, 2006

© Перевод. А. Анваер, 2021

© Издание на русском языке AST Publishers, 2021

Предисловие авторов

Нам бы очень хотелось, чтобы эту книгу написал сам Фрэнк Герберт.

После выхода в свет «Еретиков Дюны» (1984) и «Капитула Дюны» (1985) он думал о продолжении истории; это должно было стать грандиозным завершением эпических хроник Дюны. Все, кто читал «Капитул Дюны», помнят интригующий финал книги.

Последний роман Фрэнка Герберта «Человек двух миров» был написан в соавторстве с Брайаном, и в процессе работы они обсуждали планы совместного написания будущих книг «Дюны», в частности историю Батлерианского джихада. Однако, имея в виду посвящение и заключение, которые Фрэнк поместил в «Капитуле», посвятив их своей безвременно умершей супруге Беверли, Брайан решил, что эпопея «Дюны» должна на этом завершиться. Как он написал в «Мечтателе Дюны», биографии Фрэнка Герберта, его родители были одной командой, и теперь этой команды больше нет. По этой причине Брайан много лет не притрагивался к серии.

В 1997 году, больше, чем спустя десять лет после смерти отца, Брайан начал обсуждать с Кевином Дж. Андерсоном возможность завершения этого проекта, то есть написания легендарной «Дюны-7». Но, как считалось в то время, Фрэнк Герберт не оставил никаких набросков, и мы думали, что нам придется полагаться исключительно на собственное воображение. В результате последующих обсуждений мы поняли, что нужна большая предварительная работа, прежде чем мы сможем взяться за «Дюну-7» – причем нам предстояло не только заложить основу самого сюжета, но и представить читающей аудитории и прежде всего новому поколению невероятный, захватывающий дух мир Дюны.

С момента публикации «Капитула Дюны» прошло двадцать лет. Несмотря на то что многим читателям полюбилась классическая «Дюна», особенно первые три книги эпопеи, значительная часть читающей публики была не готова к прочтению этой последней книги. Нам нужно было заново пробудить к ней интерес и подготовить читателей.

Мы решили написать трилогию прелюдий: «Дом Атрейдесов», «Дом Харконненов» и «Дом Коррино». Когда мы начали исследовать все оставшиеся после Фрэнка Герберта архивы, готовясь к написанию «Дома Атрейдесов», то Брайан, к своему безмерному изумлению и радости, нашел две коробки, которые его отец не хранил дома, положив их незадолго до смерти в банковский сейф. В этих коробках Брайан и адвокат обнаружили распечатки и два старомодных компьютерных диска с пометками «Наброски к Дюне-7» и «Примечание к Дюне-7». Там мы нашли направление, в котором должен был развиваться сюжет.

Прочтя этот материал, мы мгновенно поняли, что «Дюна-7» должна стать величественной кульминацией серии, связав воедино историю и героев, которых мы давно знали во всех драматических перипетиях их судеб. В сейфе мы также обнаружили дополнительные заметки с описаниями героев и их историй, страницы, исписанные неиспользованными эпиграфами и набросками других сочинений.

Теперь, когда у нас в руках была карта, мы окунулись в трилогию «Прелюдии к Дюне», в которой проследили истории герцога Лето и леди Джессики, злодея барона Харконнена и планетолога Пардота Кайнса. После этой трилогии мы написали «Легенды Дюны» – «Батлерианский джихад», «Крестовый поход машин» и «Битву при Коррине» – то есть представили те первоначальные конфликты и события, которые послужили фундаментом для всей последующей истории мира Дюны.

Несомненно, Фрэнк Герберт был гением. «Дюна» стала бестселлером, тиражи которой остаются непревзойденными за всю историю научной фантастики. С самого начала, когда мы только приступили к нашей фундаментальной задаче, мы поняли, что с нашей стороны было бы невозможно и даже глупо пытаться имитировать стиль Фрэнка Герберта. Но мы оба настолько прониклись обаянием его творчества, что некоторые фанаты «Дюны» заметили определенное сходство стилей. Однако, несмотря на то, что мы решили написать эту книгу в духе «Дюны», мы все же придерживались собственного стиля.

Мы очень рады сообщить, что после публикации «Дома Атрейдесов» объем продаж оригинальных хроник «Дюны» самого Фрэнка Герберта стремительно возрос. Широкой аудитории были показаны две шестичасовые серии «Дюны» (в главных ролях выступили Уильям Хёрт и Сьюзен Сарандон) – «„Дюна“ Фрэнка Герберта» и «„Дети Дюны“ Фрэнка Герберта». Показ вызвал одобрение и завоевал премию «Эмми». Эти фильмы стали двумя из трех самых популярных фильмов на канале научной фантастики.

И наконец по прошествии девяти лет подготовки, мы решили, что настал час опубликовать «Дюну-7». Просматривая записи Фрэнка Герберта, мы поняли, что у нас получится книга объемом не менее 1300 страниц. Поэтому было решено выпустить ее в двух томах – «Охотники Дюны» и «Песчаные черви Дюны».

Надо еще многое написать в рамках этой эпической хроники, и мы намерены создать следующие волнующие романы, раскрывающие все новые и новые разделы грандиозной блистательной сказки, придуманной Фрэнком Гербертом. Сага о Дюне далека от завершения!

Брайан Герберт и Кевин Дж. Андерсон,

апрель 2006 года

После трех с половиной тысячелетий правления тирана Лето II Империя была брошена на произвол судьбы. Во время Великого Голода и последовавшего за ним Рассеяния остатки человеческой расы бросились в неизведанную тьму Вселенной. Люди устремились к неизвестным мирам в тщетной надежде обрести богатства и спокойствие. В течение полутора тысяч лет уцелевшие люди и их потомки терпели ужасные бедствия, полностью преобразившие лицо человечества.

Лишенное силы и ресурсов, древнее правительство Старой Империи пало. Появились и набрали силу новые группировки, рвущиеся к власти, но никогда уже человечество не позволяло себе губительную роскошь – зависеть от единоличного правления или от монолитного единого государства. Единичное ведет к пропасти.

Некоторые утверждают, будто Рассеяние и было Золотым Путем Лето II, суровым испытанием, призванным навечно закалить человеческий род, преподать нам урок, какового мы никогда не забудем. Но как мог один человек – даже богочеловек и отчасти песчаный червь – сознательно навлечь ужасные страдания на детей своих? Теперь, когда потомки Заблудших возвращаются из Рассеяния, мы можем лишь в своем воображении рисовать те ужасы, какие пришлось пережить нашим братьям и сестрам.

Отчеты Банка Гильдии, отделение Гамму

Даже самые образованные из нас не могут представить себе подлинные масштабы Рассеяния. Как историк, я содрогаюсь от одной мысли обо всех навсегда утраченных знаниях, об отсутствии точных сведений о триумфах и трагедиях. Целые цивилизации возникали и рушились где-то во Вселенной, пока мы пребывали в покорности в нашей Старой Империи.

Новое оружие и новая техника стали порождением тягостей Великого Голода. Каких врагов – пусть непреднамеренно – породили мы себе на горе? Какие религиозные течения, изуверства и социальные процессы привел в движение тиран? Мы никогда этого не узнаем, и, боюсь, это невежество еще дорого нам обойдется.

Сестра Тамалейн. Архивы Капитула

К нам возвратились наши братья, заблудшие тлейлаксу, исчезнувшие ранее в водовороте и бедствиях Рассеяния. Но как же разительно они переменились. Они усовершенствовали свою способность менять лица и уверяют, что самостоятельно достигли этого искусства и умения. Правда, мой анализ наружности и поведения вернувшихся указывает на то, что их способности и развитие ниже наших. Они даже не умеют добывать специю в биологических чанах, но каким же образом они стали более искусными лицеделами? Как такое возможно?

Теперь о Досточтимых Матронах. Они вступили в союз с нами, но в их действиях просматривается одна только жестокость и стремление поработить покоренные народы. Они до основания уничтожили Ракис! Как можно доверять им или заблудшим тлейлаксу?

Мастер Скитале. Спрятанные заметки, обнаруженные в сожженной лаборатории на Тлейлаксе

Дункан Айдахо и Шиана похитили наш корабль-невидимку и улетели на нем в неизвестном направлении. Они захватили с собой многих сестер-отступниц и даже гхола нашего баши Майлса Тега. Я испытываю большое искушение, выступая от лица недавно заключенного союза, потребовать от сестер Бинэ Гессерит и от Досточтимых Матрон приложить все силы для отыскания и захвата корабля и его ценных пассажиров.

Но я не сделаю этого. Кто может отыскать корабль-невидимку в необъятных безднах Вселенной? Не стоит забывать и о том, что на нас надвигается куда более опасный враг.

Экстренное послание Мурбеллы – Верховной Преподобной Матери и Великой Досточтимой Матроны

Три года спустя после бегства с Капитула

Память – острое оружие, способное нанести глубокую рану.

Плач ментата

В день его смерти Ракис – планета, известная всем как Дюна, – погиб вместе с ним.

Дюна. Погибшая навеки.

В каюте архива скрывающегося корабля-невидимки «Итака» гхола Майлс Тег снова и снова смотрел кадры последних мгновений жизни пустынной планеты. Слева на столе, под рукой, стояла чашка с ароматным стимулирующим меланжевым напитком, но тринадцатилетний Майлс не обращал на него ни малейшего внимания, погрузившись в сосредоточенное состояние ментата. Его околдовывали эти исторические записи и голографические изображения.

Тогда погибло его прежнее тело. Было видно, как погиб целый мир. Ракис… легендарная пустынная планета превратилась в безжизненный обожженный шар.

Архивные кадры демонстрировали боевые корабли Досточтимых Матрон, плотным кольцом окружившие пятнистый коричневый шар планеты. Огромные, неуловимые корабли-невидимки – на одном из таких украденных судов летели теперь Тег и его спутники – обрушили на планету огневую мощь, против которой Бинэ Гессерит не смогли выставить ничего равноценного. Традиционные атомные бомбы показались бы детскими хлопушками по сравнению с этим невиданным оружием.

«Должно быть, оно было разработано в Рассеянии». Тег погрузился в ментатскую проекцию. Человеческая изобретательность порождается отчаянием? Или это было нечто совершенно иное?

На зыбком экранном пространстве было видно, как ощетинившиеся стволами корабли открыли огонь, извергая воспламеняющие волны с помощью аппаратов, которые сестры Бинэ Гессерит называют с тех пор «облитераторами». Бомбардировка продолжалась до тех пор, пока на планете не исчезло все живое. Песчаные дюны превратились в черные стекловидные холмы; сгорела даже атмосфера Ракиса. Гигантские черви, обширные города, люди и песчаный планктон – все было сожжено и уничтожено. Там, в этом аду, ничто не могло выжить, включая и его самого.

Теперь, почти четырнадцать лет спустя, находясь в незнакомой части Вселенной, неуклюжий подросток как зачарованный смотрел жуткие кадры, подгоняя высоту кресла к своему росту. Хотелось еще раз посмотреть обстоятельства собственной гибели.

Строго говоря, Тег был не гхола, а клон – организм, выращенный из клеток трупа, но, несмотря на это, его называли гхола. В этом теле подростка жил старик, ветеран всех войн ордена Бинэ Гессерит; сам он не помнил последних мгновений своей жизни, но кадры развеивали все сомнения.

Бессмысленное уничтожение Дюны наглядно показало истинную беспощадность Досточтимых Матрон, их невероятную жестокость. Сестры называли их шлюхами – и с полным правом.

Нажав соответствующие сенсоры, Майлс снова прокрутил кадры. Он испытывал странное чувство, видя со стороны, как он сражался и умирал на запечатленных приборами голографических картинах…

Тег услышал какой-то звук и обернулся к двери. Шиана, стоя в коридоре, внимательно смотрела на него. Лицо женщины было худым и угловатым, кожа смуглая – сказывалось наследие Ракиса. В непослушных темных волосах виднелись медные прядки – следы проведенного под пустынным солнцем детства. Глаза отливали сплошной синевой – признак долгого употребления специи и Агонии, превратившей ее в Преподобную Мать – самую молодую из уцелевших, как сказали Тегу.

Чувственные губы Шианы дрогнули в мимолетной улыбке.

– Опять штудируешь битвы, Майлс? Для командира плохо быть таким предсказуемым.

– У меня так много их в запасе, – ответил Тег ломающимся юношеским голосом. – Баши – до моей смерти – дал их немало за триста стандартных лет.

Шиана взглянула на проекционный экран, и лицо ее приняло озабоченное выражение. Ежедневные просмотры кадров гибели Ракиса стали превращаться у Тега в какую-то одержимость. Он постоянно смотрел их с тех пор, как они начали свое блуждание по диковинным областям неизведанной Вселенной.

– Что-нибудь слышно от Дункана? – спросил Майлс, стараясь отвлечь внимание Шианы. – Он хотел испытать новый навигационный алгоритм, чтобы уйти от…

– Мы точно знаем, где находимся. – Шиана резко вздернула подбородок – этот жест стал проскальзывать у нее все чаще и чаще с тех пор, как она стала лидером этой группы беженцев. – Они нас потеряли.

Тег машинально уловил в ее тоне критику в адрес Дункана Айдахо. Их главным и единственным желанием было не дать кому бы то ни было – ни Досточтимым Матронам, ни изменницам Ордена Бинэ Гессерит, ни таинственному Врагу – найти их корабль.

– По крайней мере мы в безопасности.

Шиану не убедили его слова.

– Меня очень тревожит неопределенность положения, мы не знаем, где мы, не знаем, кто преследует нас… – Голос ее дрогнул. Она помолчала, потом заговорила снова: – Я оставлю тебя сейчас. Нам надо собраться, чтобы обсудить положение.

Он насторожился.

– Что-то изменилось?

– Нет, Майлс. Думаю, что мы продолжим наши нескончаемые старые споры. – Она пожала плечами. – Кажется, старые сестры настаивают на следующем совещании.

Раздался тихий шелест накидки, и Шиана вышла из каюты архива, оставив Тега наедине с тишиной огромного невидимого корабля.

«Назад, на Ракис. Назад, к моей смерти… и к событиям, ей предшествовавшим». Тег перемотал записи, выбирая старые сообщения и кадры, и снова впился в них взглядом, отправившись в далекое путешествие по глубинам времени.

Теперь, когда его память окончательно пробудилась, он знал, что делал вплоть до самого момента гибели. Ему не нужны были записи и съемки для того, чтобы вспомнить, как старый баши Тег попал в столь затруднительное положение на Ракисе, в положение, созданное его же руками. Тогда он и его верные солдаты – ветераны многих знаменитых кампаний – похитили корабль-невидимку на Гамму, планете, ранее называвшейся Гайеди Прим – в родовом гнезде злодейского и давно истребленного Дома Харконненов.

Годами ранее Тегу была поручена охрана гхола Дункана Айдахо – после того, как были убиты одиннадцать его предыдущих гхола. Старому баши удалось уберечь двенадцатого гхола и восстановить его память, после чего баши помог Айдахо бежать с Гамму. Когда одна из Досточтимых Матрон – Мурбелла – попыталась сексуально поработить Айдахо, вышло так, что он поработил ее – благодаря наследственной способности, сообщенной ему Мастерами-тлейлаксу. Так Айдахо стал живым оружием, сконструированным специально для того, чтобы противостоять Досточтимым Матронам. Нет ничего удивительного, что взбешенные шлюхи воспылали страстным желанием найти и убить Дункана.

Уничтожив сотни Досточтимых Матрон и их миньонов, старый баши укрылся среди своих солдат, поклявшихся защищать его даже ценой своей жизни. С времен Пол-Муад'Диба ни один великий военачальник не пользовался такой преданностью, возможно, что такого не было даже в фанатичные времена Батлерианского джихада. В короткое время за выпивкой и едой, с увлажнившимися от воспоминаний глазами, баши объяснил ветеранам, что они должны во что бы то ни стало похитить корабль-невидимку. Несмотря на то что задание казалось невыполнимым, ветераны даже не стали обсуждать приказ.

Устроившись в архиве, юный Майлс просматривал теперь видеозаписи наблюдения охраны космопорта Гамму. Съемка производилась с крыши высокого здания Банка Гильдии. Каждый этап операции был исполнен для Майлса глубокого смысла, несмотря на то что с тех пор прошло уже много лет. «Это был единственный способ добиться успеха, и нам удалось взять корабль».

После прибытия на Ракис Тег и его солдаты отыскали Преподобную Мать Одраде и Шиану, которые прибыли к месту встречи в пустыне верхом на гигантском старом черве. Времени не было. Мстительные Досточтимые Матроны шли по следу, горя желанием наказать Майлса, который обвел их вокруг пальца на Гамму. На Ракисе Тег и его люди выгрузились с невидимки на бронированных машинах с большим запасом оружия и снаряжения. Наступало время последней решительной схватки.

До того как баши повел своих верных солдат навстречу шлюхам, Одраде – как будто невзначай, но очень тщательно – соскребла с его жилистой шеи пробу клеток. И Тег, и Преподобная Мать понимали, что это последний шанс сохранить самый выдающийся военный талант со времен Рассеяния. Они оба понимали, что он идет на верную смерть. То была последняя битва Майлса Тега.

В то время, когда баши и его солдаты сошлись в схватке с Досточтимыми Матронами на суше, другие отряды шлюх быстро захватывали один за другим населенные центры Ракиса. Они убили сестер Бинэ Гессерит, укрывшихся в Убежище. Они убили Мастеров-тлейлаксу и жрецов Разделенного Бога.

Битва была уже проиграна, но Тег и его войска продолжали с удвоенной яростью атаковать оборонительные позиции противника. Надменность Досточтимых Матрон ни за что не позволила бы им снести такое унижение, и они отплатили всей планете, уничтожив на ней все и вся. В том числе и его, Майлса Тега.

Само сражение стало отвлекающим маневром, совершенным старым баши и его солдатами для того, чтобы дать возможность взлететь кораблю-невидимке, унесшему с собой Одраде, гхола Дункана и Шиану, успевших, кроме того, погрузить в грузовой трюм корабля древнего червя. Вскоре после старта корабля Ракис перестал существовать – и этот червь стал последним во Вселенной представителем своего вида.

Так закончилась первая жизнь Тега. Здесь обрывалась его реальная память.

Наблюдая теперь сцены последней бомбардировки, Майлс хотел одного – понять, в какой именно момент погибло его прежнее тело. Но какое это теперь имело значение? Он снова жив, и у него появился еще один шанс.

Используя клетки, взятые с его шеи, сестры сумели вырастить копию старого баши и восстановить его генетическую память. Орден Бинэ Гессерит прекрасно понимал, что ему понадобится стратегический гений Майлса для решительной схватки с Досточтимыми Матронами. Мальчик Тег действительно привел сестер к победе на Гамму и Джанкшн. Он делал все, о чем его просили.

Позже он и Дункан – вместе с Шианой и ее диссидентками – похитили другой корабль-невидимку и улетели на нем с Капитула, не в силах вынести того, что Мурбелла сделала с Орденом Бинэ Гессерит. Лучше, чем кто-либо другой, беглецы понимали, что представляет собой таинственный Враг, продолжавший свою неутомимую охоту за ними, и, кто знает, поможет ли им уход в неведомые дали на пропавшем без вести корабле-невидимке…

Утомленный фактами и невольно нахлынувшими воспоминаниями, Тег выключил аппарат, потянулся тонкими мальчишескими руками и покинул архив. Теперь он будет несколько часов тренироваться, а потом займется навыками владения оружием.

Несмотря на то что он обитает сейчас в теле тринадцатилетнего мальчика, он должен быть готов ко всему и ни в коем случае не терять бдительности.

Зачем просить вести себя вперед человека, который заблудился сам? Зачем удивляться, если выяснится, что он привел вас в никуда?

Дункан Айдахо. «Тысяча жизней»

Они легли в дрейф. Они в безопасности. Их потеряли все.

Неопознанный корабль в неопознанной части Вселенной.

И только Дункан Айдахо, как всегда одиноко стоявший в навигационной рубке, знал и понимал, что могущественные враги продолжали идти по их следу. Угрозы, угрозы, угрозы. Корабль-невидимка блуждал по застывшей пустоте, вдали от нанесенных человечеством на звездные карты областей. Вокруг совершенно иная Вселенная. Он не мог разобраться: спрятались ли они или попали в ловушку. Он не знал, как вернуться в известные звездные системы – не знал и не смог бы этого сделать, будь у него даже такое желание.

Если верить независимому хронометру штурманской рубки, они носятся по этому странному, искаженному пространству же несколько лет… но кто может знать, как течет время в этой другой Вселенной? Здесь могут оказаться искаженными и законы физики, и весь привычный галактический ландшафт.

Внезапно, словно его мрачные предчувствия обернулись предзнанием, Айдахо заметил, что индикаторы панели управления вдруг лихорадочно замигали, а стабилизирующие двигатели заработали прерывисто и неровно. Дункан не видел ничего особенного, кроме знакомого завихрения газов и искаженной энергетической ряби. Корабль-невидимка столкнулся, как показалось Айдахо, с «грубым пятном». Но как могло возникнуть турбулентное течение в пустом, абсолютно пустом пространстве?

Корабль сотрясался в поле странной гравитации в бурном потоке высокоэнергетических частиц. Дункан выключил автоматическое управление и изменил курс, но только ухудшил положение. По носу судна появились едва уловимые оранжевые вспышки, похожие на призрачные мерцающие огни. Палуба под ногами содрогнулась, словно корабль наткнулся на препятствие, но Айдахо по-прежнему ничего не видел. Вообще ничего! Видимо, пустой вакуум сообщал ощущение движения или завихрения. Поистине, странная вселенная.

Дункан продолжал корректировать курс до тех пор, пока не прекратились толчки и не исчезли оранжевые огоньки. Если опасность будет нарастать, а положение ухудшаться и дальше, придется свернуть пространство и совершить следующий скачок. После того как они покинули Капитул, корабль-невидимка летел, что называется, без руля и ветрил; Дункан очистил все данные навигационных систем и координатные сетки; теперь он руководствовался только интуицией и рудиментарным предзнанием. Каждый раз, включая двигатели Хольцмана, Айдахо ставил на карту жизнь всех ста пятидесяти пассажиров корабля; но другого выхода он не видел, и приходилось рисковать.

Три года назад у него тоже не было выбора. Когда Дункан поднял в космос огромное судно, это не было бегством в обычном смысле этого слова – он просто похитил и увел в пространство тюрьму, в которую заточил его Орден сестер. Было мало просто улететь. Своим остро отточенным умом Айдахо понимал и видел, как вокруг них захлопывается западня. Наблюдатели Внешнего Врага, прикрывшись невинной и мирной маской старика и старухи, раскинули гигантскую сеть, в которой безнадежно запутался корабль-невидимка. Айдахо видел, как начинает сужаться сверкающая многоцветная сеть, и сквозь ее ячейки было видно, как победоносно улыбается пожилая парочка. Они были уверены, что он и корабль-невидимка у них в руках.

Пальцы его мелькали над клавиатурой, мозг работал со скоростью алмазного чипа. Дункан заставлял двигатели Хольцмана выполнять такое, что не пришло бы в голову ни одному навигатору Гильдии. Невидимая ловушка Врага была готова вот-вот захлопнуться, и тогда Айдахо рванулся вперед, сминая пространство; огромный корабль с такой силой погрузился в складки свернутого пространства, что рвал ткань Вселенной, выскальзывая за ее пределы. На помощь Айдахо незримо пришел мастер меча, в незапамятные времена обучавший его владеть оружием. «Только медленным скользящим ударом можно прорвать непроницаемый для быстрого выпада телесный щит».

Корабль-невидимка оказался в новом, совершенно неведомом месте. Но Айдахо по-прежнему был начеку, не позволяя себе расслабиться даже на мгновение. Что произойдет в следующий момент в этой непознанной Вселенной?

Он принялся изучать изображения, передаваемые с сенсоров, выставленных за пределы поля-невидимки. Вид за бортом не изменился. Те же закрученные полотнища газовых туманностей, вывернутые наизнанку северные сияния, которым не суждено сгуститься в звезды. Была ли это еще молодая Вселенная, не успевшая сконденсироваться, или, наоборот, Вселенная настолько древняя, что в ней выгорели все солнца, превратившиеся в молекулярную пыль?

Группа ни к чему не приспособленных беженцев отчаянно желала одного – вернуться к нормальной жизни… по крайней мере вернуться куда-нибудь еще. За долгое путешествие их страх и тревога поначалу обратились в растерянность, а потом в беспокойство и болезненное состояние души. Они хотели чего-то большего, нежели просто потеряться и уцелеть. Они то взирали на Айдахо с надеждой, то принимались обвинять его в своих бедах.

На корабле находилась весьма пестрая компания – или Шиана и ее сестры из Бинэ Гессерит специально отобрали нужные им образчики? Здесь были осколки ортодоксальных последовательниц Ордена Бинэ Гессерит – послушницы, прокторы, Преподобные Матери и мужчины из вспомогательного персонала, включая и самого Айдахо и гхола Майлса Тега. Был на борту и Раввин со своими евреями, спасенными от устроенного Досточтимыми Матронами на Гамму погрома; находился здесь и один уцелевший Мастер-тлейлаксу и четыре футара – чудовищные, выведенные в Рассеянии помеси кошек с людьми, порабощенные шлюхами. Мало того, на борту были еще семь маленьких песчаных червей.

«Воистину, странная компания. Корабль дураков».

Спустя год после бегства с Капитула, когда они окончательно погрязли в этой изуродованной и малопонятной вселенной, Шиана и ее сестры попросили Айдахо участвовать в церемонии наречения корабля. По причине того, что их судно бесконечно скиталось по неведомым просторам, было решено наречь его «Итакой».

Итака, маленький островок у берегов Древней Греции, родина Одиссея, скитавшегося по морям десять лет после окончания Троянской войны в тщетном старании отыскать дорогу домой. Дункану и его спутникам тоже нужно было место, которое можно было назвать домом, спасительной гаванью. Они совершали свою великую одиссею, и, не имея ни карт, ни звездных ориентиров, Дункан заблудился точно так же, как и древний Одиссей.

Никто из спутников Айдахо не знал, как сильно тянет его назад, на Капитул. Сердечные узы накрепко связали его с Мурбеллой, его возлюбленной, его рабыней и его госпожой. Освобождение от этих уз стало самым тяжким испытанием из всех, какие он помнил за все свои жизни. Он сомневался, что ему вообще когда-нибудь удастся забыть о ней. Мурбелла…

Но Дункан Айдахо привык всегда и во всем ставить долг выше личных чувств. Несмотря на сердечную боль, он принял на себя ответственность за корабль-невидимку и безопасность его пассажиров, пусть даже и в этой искалеченной Вселенной.

Бывали моменты, когда неожиданные сочетания запахов напоминали ему незабываемый аромат Мурбеллы. Молекулы органических эфиров, витавшие в обработанном воздухе корабля, действовали на обонятельные рецепторы, вызывая в памяти запахи и ароматы, напоминавшие об одиннадцати прожитых совместно годах. Капельки пота Мурбеллы, ее темно-янтарные волосы, особый, ни с чем не сравнимый вкус ее губ и морской дух их «сексуального столкновения». Их страстная, вызывавшая взаимную зависимость любовь, была одновременно нежностью и насилием, но никто из них не оказался настолько сильным, чтобы разорвать этот порочный круг и освободиться.

Не надо путать зависимость и любовь. Боль, однако, была такой же мучительной и невыносимой, как муки абстиненции от специи. С каждым часом полета в пустоте Дункан оказывался все дальше и дальше от Мурбеллы.

Он откинулся на спинку кресла и открыл свои уникальные чувства, прощупывая ими окружающее пространство и стараясь не быть застигнутым врасплох, если кто-то вдруг обнаружит корабль-невидимку. Опасность впадения в такое пассивно-оборонительное состояние заключалась в том, что иногда он непроизвольно начинал вспоминать исключительно Мурбеллу. Для того чтобы обойти эту проблему, Дункан особо выделил ментатский сектор сознания. Если одна часть его сознания начинала блуждать, то другая оставалась начеку, постоянно выискивала опасность.

За время совместной жизни у них с Мурбеллой родились четыре дочери. Старшие – близнецы – были теперь почти взрослые. Но Мурбелла была утрачена для Айдахо с тех пор, как Агония превратила ее в истинную сестру Ордена Бинэ Гессерит. Сестры были особенно признательны Мурбелле, потому что до нее ни одна Досточтимая Матрона не завершала обучение – или, лучше сказать, переобучение – чтобы стать полноценной Преподобной Матерью. То, что при этом было разбито сердце Дункана Айдахо, сестер нисколько не волновало. Это была побочная досадная мелочь.

Перед его мысленным взором, дразня его, неотступно маячил желанный и любимый образ Мурбеллы. Способности ментата – его благословение и одновременно проклятие – позволяли ему в мельчайших подробностях вспоминать ее внешность: овал лица и широкий лоб, темно-зеленые, напоминающие нефрит глаза, гибкое тело, равно созданное для схватки и любви. Потом он вспомнил, что после Агонии глаза ее стали синими. Она стала другим человеком…

Мысли Айдахо разбредались, и в сознании все время возникал образ Мурбеллы. Внезапно на сетчатке глаза словно остаточное изображение начал проявляться контур другой женщины. Дункан насторожился. Это было присутствие чего-то внешнего, присутствие чьего-то более высокого сознания, неизмеримо более глубокого разума. Этот разум преследовал его, протягивая тонкие и невидимые нити к «Итаке».

Дункан Айдахо, звал умиротворяющий женственный голос.

Дункан встрепенулся от всплеска эмоций, ощутив приближение опасности. Почему страж изолированного ментатского сознания не разглядел, откуда появилась эта женщина? Речь шла теперь о выживании, и разум начал работать с полной отдачей. Дункан резко склонился над панелью двигателя Хольцмана, намереваясь совершить еще один неуправляемый прыжок в неведомое.

Голос пытался помешать. Не беги от меня, Дункан Айдахо, ведь я не враг тебе.

Старик и старуха уверяли его в том же. Дункан не имел ни малейшего понятия, кто они такие, но, несмотря на это, чувствовал и осознавал, что именно от них исходит главная опасность. Но это внезапное появление нового женского образа, этого необъятного интеллекта, явилось ему из глубин странной и непознанной Вселенной, в которой, по воле судьбы, оказался корабль-невидимка. Он пытался бежать, но не мог уйти от голоса.