Текст книги "Наследник Каладана"

Вместо этого он встретился с глазу на глаз со своим ментатом Питером де Врие, которого отозвал с Ланкивейла, поскольку тот мало что мог еще сделать с пленником-Атрейдесом. Гарни Холлик, избитый и переломанный, по-прежнему оставался в камере, не принося никакой пользы. Ментат был нужен барону здесь, на Арракисе.

Питер, узколицый мужчина с крупными глазами и резкими движениями, имел длинные пальцы и сильные кисти, как нельзя лучше подходящие для работы с ножом и удавкой. Он был остроумным человеком, временами действовал на нервы, но в результате долгого извращенного обучения в среде тлейлаксу приобрел исключительные ментальные способности. Его создали как гхола – клон из генетического материала настоящего Питера де Врие, убитого пятнадцатью годами ранее.

Барон подозревал, что ментат охотно прибрал бы к рукам будущие махинации.

Под предлогом инвентаризации запасов меланжа от имени Императора Шаддама глава Дома Харконненов и де Врие отправились на один из охраняемых складов специи в центре Карфага. У бронированных ворот они отклонили предложения охранников о помощи.

– Помимо себя самого я доверяю очень немногим людям! – рявкнул на них барон. – Мы с моим ментатом вполне способны справиться с ревизией самостоятельно.

Они вошли в хранилище меланжа, и тяжелые двери закрылись за ними. Здесь, в тишине, барон явственно ощутил гнетущую тяжесть принадлежащего ему богатства. Сам воздух полнился энергией и жизнью. Хотя меланж был упакован в герметичные контейнеры, от вездесущего аромата пощипывало кожу и жгло глаза.

С помощью гравипояса, поддерживающего его огромную тушу, барон передвигался легкой подпрыгивающей походкой. Он замер на какое-то время, расставив руки, вздернув свои многочисленные подбородки и прикрыв глаза, впитывая все это в тишине. Меланж продлевал жизнь, прояснял разум, преумножал силу – и большая часть Империи зависела от этого вещества. Богатые аристократы и купцы с готовностью платили любые суммы для поддержания своих запасов. В этом крылся ключ к могуществу Харконненов.

Ожидающий рядом Питер де Врие благоразумно хранил молчание, давая барону возможность насладиться моментом. Ментат достал из кармана маленькую прозрачную бутылочку с жидкостью клюквенного цвета, открутил крышку и в один глоток выпил сок сафо. Затем закрыл глаза и быстро произнес мантру ментата, чтобы сконцентрироваться. Тыльной стороной ладони он вытер губы, размазав несколько капель сока, от которых остались пятна.

После того, как сафо возымел эффект, Питер моргнул и произнес:

– Я готов, мой барон.

Тот мог еще долго восхищаться окружающими запасами специи, но ждал именно этого. В конце концов, он привел сюда ментата не просто так.

– Мне нужна твоя аналитика, Питер. Я уже говорил тебе об удивительном предложении Якссона Ару. От тебя требуется прогноз и совет насчет того, что с ним делать. Действительно ли неофициально продавать ему специю? Или нам следует отказаться от любых дальнейших с ним контактов?

Хитроумный ментат постукивал подушечками пальцев друг о друга, напевая себе под нос и размышляя, но барон прекрасно знал, что он уже выстраивает прогнозы.

– Мой барон, вы сами пустили слух, что Союз Благородных несет ответственность за операции на заводе Оргиз. Это был безопасный отвлекающий маневр, поскольку мы знаем, что повстанцы не имели к этому никакого отношения. Граф Фенринг и его несносный ментат могут гоняться за тенью сколько угодно! – Он отвел взгляд в сторону. – Однако, если мы действительно заключим союз с Якссоном Ару, это сделает наш ложный след правдой постфактум.

– Это удобный ответ. Получается, что мы никого и не обманули. С нас взятки гладки.

– Ага, но только если нас не поймают, мой барон.

– Но мы еще ничего не сделали, за что нас ловить?

– Вы имеете в виду – ничего не сделали в данном новом направлении. Этот момент нужно обдумать… хорошенько обдумать, – пробормотал ментат. – Да, при таком раскладе выгода была бы существенной.

Барон повернулся к штабелям специи, впитывая богатство и власть, которые они уже принесли ему. На этом складе хранился невообразимый капитал, и у барона имелось множество таких запасов.

– Я не смогу тратить деньги, если меня казнят!

Вместе они отправились дальше по высоким коридорам из ящиков с меланжем, сложенных до потолка. Каждое зернышко специи было учтено и доведено до сведения Имперской комиссии. Барон приложил немало усилий, чтобы сделать законные операции со специей полностью прозрачными – это помогало скрыть другие, более рассредоточенные запасы. Он давно вел тройную бухгалтерию.

– Мы всегда сможем обвести этого человека вокруг пальца, – заметил Питер, – а затем бросить его на растерзание имперским волкам в подходящий момент.

Барон усмехнулся такой идее:

– Это принесло бы нам значительное влияние при дворе Шаддама и, несомненно, крупную награду. Самый безопасный вариант. Хотя, если этот план провалится, Якссон Ару разбушуется. А он имеет склонность к разрушению в больших масштабах.

Глаза ментата сверкнули:

– Не забывайте, что у нас есть секретное оружие, о котором не знают ни повстанцы, ни Император! У нас на Ланкивейле сидит человек Атрейдесов, и мы перехватили важное сообщение от герцога Лето! Мы единственные, кто знает, что на самом деле задумал Лето.

Барон улыбнулся:

– Надо было об этом сказать, когда я разговаривал с Якссоном на складе. Сообщить ему, что в его ближний круг затесался шпион! О, тогда бы он выпустил кишки моему злейшему врагу, герцогу Каладанскому!

– Это похоже на заложенную бомбу, мой барон. – Ментат кивнул сам себе. – Но мы можем добиться гораздо большего другим путем. Если вы сдадите Лето Атрейдеса лидеру повстанцев, его, разумеется, убьют, но Дом Харконненов ничего не выиграет от этого в материальном выражении. Просто устранит одного из врагов.

Барон нетерпеливо шмыгнул носом:

– Тогда что ты предлагаешь?

Питер растянул покрасневшие губы в улыбке:

– Гораздо лучше, если у вас получится сделать то же самое, что пытается провернуть герцог Лето. Вы заманиваете Якссона Ару в ловушку, которая приводит к его поимке, и восстание захлебывается. Становитесь великим героем в глазах Императора, а Лето даете возможность пасть вместе с другими предателями, унизив Дом Атрейдесов в глазах всей Империи.

Барон прищурил свои черные глаза, пытаясь понять, о чем толкует собеседник.

– Продолжай, ментат.

– Но это только если мы поймаем Якссона Ару и его приспешников до того, как герцог Лето сделает свой очередной ход. Атрейдесы будут считаться обычными мятежниками, которых нужно уничтожить. Как бы ни изворачивался Лето, ему никто не поверит. – Питер вновь сложил вместе кончики пальцев и постучал ими друг о друга. – О, конечно, он заявит, что отправлял своего подданного Холлика в качестве курьера, но как он это докажет? Этот человек так и не прибыл на Кайтэйн, не передал никакого секретного сообщения. Нам нужно просто устранить его на Ланкивейле. Таким образом Лето Атрейдес сможет лишь вяло оправдываться. Его закопают вместе с остальными.

Улыбка Питера стала шире, пока он давал барону время поразмыслить.

– А вы, мой барон, тот, кто подавил жестокое восстание – станете героем! Весь Ландсраад будет восславлять ваше имя. На Кайтэйне воздвигнут памятник в вашу честь. И вы заслужите вечную благодарность Императора.

Барон издал тихий смешок, затем глубоко вздохнул. Энтузиазм ментата придавал ему сил не меньше, чем сильный коричный запах специи.

Питер предостерегающе поднял палец:

– Но если вы не начнете действовать в ближайшее время, то Атрейдес может предпринять собственные действия и сам устроить ловушку. Тогда все почести получит герцог Каладанский, а вы останетесь ни с чем.

– Мы не должны этого допустить! Нельзя терять времени! – У барона все еще оставалась при себе компактная катушка с инструкциями, как связаться с лидером повстанцев. Да, он приготовит для Союза Благородных крупную партию специи, дабы проявить себя, как того требовал Якссон, но он все продумает лучше, чем Лето Атрейдес. Он сразу проинформирует Имперскую комиссию по контролю за специей о своем плане, чтобы ни у кого никогда не могло возникнуть сомнений в истинной лояльности Дома Харконненов. – Отличное предложение, ментат – использовать одного врага против другого, реализовав собственный план внутри совместного. Я позволю тебе пожить еще немного.

Питер не выказал страха:

– Как вам угодно, мой барон. Я существую лишь для того, чтобы служить Дому Харконненов.

Барон вновь вдохнул дурманящий аромат меланжа и вывел ментата из хранилища. Теперь предстояло как можно скорее связаться с графом Хасимиром Фенрингом.

Невозможно предсказать, когда прорастут разбросанные семена и произойдет ли это вообще. Но когда росток показывается на свет, созревает и цветет, это может подарить самые замечательные чувства радости и удовлетворения.

Отрывок из фильмокниги «Философские странствия»

Оставшись управлять делами Каладана, пока Пол Атрейдес отправился в короткое тренировочное путешествие с Дунканом, Сафир Хават безостановочно расхаживал по коридорам замка, как часовой. Не желая ничего упускать из виду, старый ментат прошел из парадного зала для приемов через столовую главного этажа, затем поднялся в жилые помещения Атрейдесов в центральной башне. Покои герцога пустовали уже некоторое время, а комнаты леди Джессики – и того дольше, но у Пола царил свежий обжитой беспорядок молодого человека со множеством интересов и увлечений.

Замок Каладан казался пугающе пустым – не в смысле заброшенности, а в смысле немноголюдности. Сафир был более бдителен, чем когда-либо. Продолжая обход, он поднялся на крепостную стену и двигался от одной точки обзора к другой, осматривая территорию. Дежурную смену охраны он укрепил дополнительными патрулями, но и сам не позволял себе расслабляться.

Все выглядело хорошо. Каладан справлялся. Как ментат, Сафир умел контролировать свое настроение и его внешние проявления, но в данный момент кипел жизненной энергией. Он мерил шагами крепостные стены, вспоминая, как Бинэ Гессерит отозвали Джессику ради какого-то своего плана. Также он знал, что герцог Лето намеревается сделать, внедрившись в ряды мятежников Союза Благородных. А Пол тем временем где-то в южных джунглях, бегает и дерется с Дунканом Айдахо. По крайней мере, о молодом человеке можно не беспокоиться – он под надежной охраной Мастера меча.

Старого ментата куда больше волновало то, что Гарни Холлик до сих пор не вернулся из своей миссии при Императорском дворе и не прислал ни весточки. К настоящему времени ему следовало бы уже передать послание герцога и возвратиться. Даже по самым осторожным подсчетам, курьер опаздывал на пять дней. А Холлик не из тех, кто опаздывает.

Сафир завершил круговой обход у высоких парапетов над морскими утесами и направился обратно к центральной цитадели. Прежде чем покинуть уровень крыши, он заметил, что дверь оружейного склада приоткрыта, а туда требовался специальный доступ.

Проскользнув в это помещение с каменными стенами, Сафир осторожно вытащил из ножен на поясе длинный кинжал. Он видел тусклый свет небольших светошаров под потолком, но не замечал ни подозрительного шевеления, ни неожиданных теней. Ментат прокрался глубже мимо стеллажей с боевыми мечами, дуэльными ножами, личными щитами.

В центре зала в витрине был выставлен меч герцога Паулуса – сверкающий клинок с зазубринами, защищенный бронестеклом, рядом с двумя кинжалами старого герцога. На стеллажах поблизости Сафир увидел некоторые другие предметы излюбленного вооружения Паулуса, а также те, что использовались при тренировках молодого господина: облегченные мечи, метательные звездочки, боло, крюки, дротики и сети. Сафир лично обучал Пола владению многими из них.

Пытаясь понять, кто вторгся в выставочный зал, Сафир не ожидал услышать голос снаружи. Дверь распахнулась, и вошел невысокий худощавый слуга в ливрее Дома Атрейдесов. Слуга отшатнулся, ошеломленный видом воина-ментата, присевшего в боевой стойке.

Узнав этого щуплого парнишку, Сафир расслабился и выпрямился, глядя ему в лицо.

Слуга взял себя в руки столь же быстро.

– Принята защищенная передача, сэр. Вот цилиндр с зашифрованным сообщением, который можете открыть только вы. – Он протянул ментату гладкую металлическую трубку, запечатанную с обоих концов. От колпачков исходило тусклое красное свечение. – Моя смена прибиралась в ваших покоях, сэр, когда цилиндр активировался. Мы понимаем, что это важно, поэтому я побежал искать вас.

Сафир протянул руку за цилиндром. Он знал, что это значит. Послания между звездными системами обычно приходилось перевозить на лайнерах Гильдии и доставлять до места уполномоченным курьером или почтовой службой. Но хотя радиоволны не могли пересечь бездну межзвездного пространства за более-менее разумное время, как только лайнер выходил на орбиту какой-либо планеты, закодированный сигнал мог автоматически отправиться на приемник на ее поверхности. Этот цилиндр был настроен на прием такой передачи – сигнала, посланного скрытыми приборами наблюдения, устройствами пассивной разведки, установленными на Ланкивейле.

Сафир не ожидал этого сейчас.

– Благодарю. А теперь оставьте меня, чтобы я мог посмотреть, в чем дело.

Слуга церемонно отступил на два шага, затем поспешно выскочил за дверь. Все внимание Сафира было приковано лишь к теплому предмету в руках. Что это за передача? Какой-то отчет от шпионских камер?

Ментат не замечал ни свежего воздуха, ни солнечного света, проникающих снаружи. Сообщение оказалось отправлено с безобидного торгового судна, которое путешествовало на борту лайнера Гильдии и служило конфиденциальным перевозчиком оборудования для Атрейдесов.

Он открыл цилиндр, активировал прокрутку сообщений и просмотрел данные, отправленные с Ланкивейла – разведывательную информацию, записанную пассивными следящими устройствами, которые Дункан и Гарни рассеяли по владениям Твари Раббана. Сафир знал, что рано или поздно, окольными путями, эти сведения прибудут на Каладан. Теперь Дом Атрейдесов получит представление о повседневной деятельности Харконненов, важные подробности, которые можно использовать в дальнейших планах. Мастер ассасинов хотел знать все о врагах.

Но никак не ожидал обнаружить срочное сообщение от Гарни Холлика.

Передача была короткой и отчаянной:

«Скажите герцогу, что я захвачен Харконненами на Хармонтепе! В настоящее время нахожусь под стражей на Ланкивейле! Не могу вернуться на Каладан!»

На этом слова обрывались, без какой-либо дополнительной информации. Гарни у Харконненов! Хармонтеп… Как он оказался на этой безвестной планете? Из-за чего произошла задержка? Сафир на мгновение замер, производя ментальный анализ, просматривая в голове маршруты и расписания галактических лайнеров. С малой вероятностью, но один из обратных маршрутов с Кайтэйна действительно проходил через систему Хармонтеп. Возможно, доставив Императору сообщение герцога, Гарни отправился домой более извилистым путем, где его и схватили Харконнены. Теперь он в плену на Ланкивейле и, без сомнения, Раббан его пытает.

Пассивные шпионские камеры собрали конкретную информацию о месте, откуда исходила передача – объект на берегу одного из фьордов Ланкивейла. Разум ментата Сафира прокручивал возможные сценарии спасательной операции. А жив ли Гарни вообще до сих пор? Раббан нетороплив в своих садистских утехах.

Сафир взглянул на меч старого герцога в витрине, на бесчисленное количество тренировочного и оборонительного оружия, хранящегося на складе. Да, у него есть доступ ко всему, что требуется. И ждать нельзя. Поскольку Пол в отъезде, а герцог Лето не выходит на связь, всецело погрузившись в свою тайную миссию, Сафир Хават знал – спасение Гарни Холлика зависит только от него.

Однако небольшое войско Атрейдесов – не лучшее средство для достижения успеха. Сафир Хават никогда не начал бы открытую войну против враждебного благородного Дома от имени герцога. Это не подобает ментату. Лето, а затем и Пол оставили его на хозяйстве в замке, не давая «добро» на крупную заварушку. Ему придется найти другой способ, и нужно действовать немедленно. Прямо сейчас Гарни подвергается пыткам, если вообще еще жив. Несмотря на почтенный возраст, Сафир Хават все равно оставался Мастером ассасинов. Он все сделает сам. В молодые годы ему доводилось выполнять аналогичные задания для герцога Паулуса.

Он организует быстрый перелет на Ланкивейл и там исполнит то, что должно. Вероятно, ему придется убивать.

Независимо от того, насколько тщательно игрок разрабатывает тактику и стратегию, непредвиденные события могут нарушить все планы и сорвать игру.

Мэйсон Поркуул. «Игра жизни»

Следующие два дня учения по выживанию в джунглях повторялись. Напряженные погони по пересеченной местности сменялись смехом и новыми испытаниями. Каждый вечер Пол и Дункан лечили друг другу ссадины, обсуждая тактику, которую использовали, чтобы Пол мог вынести из этого урок.

Между делом Дункан извлек ключевые сгоревшие элементы из четырех двигателей флаера и придумал, как скомбинировать уцелевшие детали, чтобы запустить хотя бы два из них. Полу нравилось помогать Мастеру меча, и он был полон уверенности, что они смогут вновь поднять аппарат в воздух. Несмотря на некоторое беспокойство, успеют ли они вернуться в замок прежде, чем их хватятся, они старались получать удовольствие от тренировки, в чем бы она ни заключалась.

Очередным туманным утром, после того как каждый расставил другому хитроумную ловушку, Пол и Дункан сидели на толстом замшелом бревне и потягивали теплую консервированную воду. Их беседа в основном состояла из бравады и добродушного подтрунивания. Хотя юноша знал, что его друг никогда не позволит ему покалечиться, Дункан без колебаний отвешивал ему один-два ощутимых тумака, когда ему казалось, что Пол выкладывается не на всю силу.

– Каждая тренировка важна, – сказал он. – Не обманывайте себя, считая любое испытание или вызов просто развлечением.

Пол утер со лба пот, постоянно выступающий в этом влажном тропическом воздухе.

– И каждый раз, когда я довожу себя до предела – я учусь, как стать лучшим герцогом Каладана!

Юноша решил поменяться ролями с Дунканом, чтобы доказать, что он достойный противник. Во время их ежедневных приключений помимо копья он смастерил себе грубые метательные дубинки, а еще несколько сетей, сплетенных из лиан. У него также оставались нож и стрела, которую он сохранил как трофей.

Дункан опирался спиной на грибной нарост на стволе, высотой почти с него самого.

– Хватит отдыхать, парень. Тут не курорт. – Он взглянул на свой хронометр. – Я дам тебе полчаса форы, ну а потом – берегись! – Мастер меча скрестил руки на широкой груди и откинулся назад, притворяясь, что дремлет.

– Тут не курорт, Дункан! – передразнил его юноша, затем спокойно съел еще кусок гриба воланди и запил водой из пакета. Наконец поднялся, перекинул рюкзак через плечо и направился в джунгли. Скрывшись из виду в густых зарослях, Пол сразу же перешел на бег, перепрыгивая через сухие ветви, стараясь ступать на камни, чтобы не оставлять следов на мягкой глинистой почве, и двигаясь зигзагами.

Пол успешно ускользал от своего преследователя в течение всего дня. Он взбирался на деревья и наблюдал. Юноша видел, как сбил Дункана со следа сломанными ветками и изрытой землей; видел, как тот сделал круг и вернулся, чтобы продолжить охоту.

Но теперь Пол сам считал себя хищником. За три дня, что они провели на диком Южном Континенте, молодой человек стал лучше разбираться в этой игре. Ему доставляло удовольствие и было забавно видеть, что он может перехитрить Дункана.

Сейчас здоровяк-наставник проходил прямо под широкой веткой, с которой Пол наблюдал за ним. Не издав ни звука, юноша сбросил на него одну из своих сеток, опутав ею учителя. Дункан отпрыгнул слишком резко, споткнулся о корень и подвернул лодыжку. Когда он поднялся на ноги, торжествующий противник уже соскочил с ветки и ткнул его в ребра тупым концом копья, объявив это смертельным ударом. Дункан вырвался из сетки, все еще прихрамывая на одну ногу, но Пол уже вновь скрылся в джунглях.

Пока наставник преследовал юношу по охотничьей тропе, полагая, что добыча выберет путь наименьшего сопротивления, не желая продираться сквозь заросли, Пол обошел его сзади и теперь крался следом, оставаясь вне поля зрения. В шелестящей листве над головой щебетали птицы, в воздухе жужжали насекомые.

Мастер меча уверенно и неторопливо шагал к заросшему папоротником скальному выступу, возвышающемуся над густым подлеском. Ему предстоял крутой подъем, зато наверху он получит хорошую точку обзора. Пол, подобравшийся к учителю почти вплотную, подумал, что сможет заблокировать его там и не дать возможности уйти, кроме как через отвесный обрыв. Хотя Дункан продолжал приволакивать ногу, у него по-прежнему оставался лук, что делало его грозным противником.

Пол притаился в густых зарослях дикого папоротника и наблюдал за Дунканом, карабкающимся вверх по крутому склону, все еще хромающим. Добравшись до вершины, учитель заглянул за край и резко отступил назад, отчего Пол предположил, что площадка обрывается очень круто. Оглядевшись по сторонам и найдя место, где можно присесть, Дункан приткнул лук, копье и рюкзак сбоку от наклонной скалы. Он потер ногу, разминая щиколотку, затем порылся в рюкзаке в поисках аптечки. Осторожно снял ботинок, поставил его рядом с луком и размотал длинную эластичную ленту, которой обернул лодыжку.

Пол, сидя в укрытии, присматривался к сложносоставному луку, ненадежно прислоненному к наклонному выступу. Это гораздо лучшее оружие, чем все то, что ему удалось смастерить. При нем оставалась острая современная стрела, но юноше хотелось заполучить и лук. Если он точно бросит метательную дубинку, возможно, ему удастся сбить лук и отправить кувырком вниз по склону. Пол сможет поднять его быстрее, чем Дункан успеет спуститься – учитывая снятый ботинок и больную ногу.

Он подкрался ближе, стараясь не шуметь. Взвесил в кулаке дубинку, поднял ее, прицелился и метнул.

Вращаясь в воздухе, дубинка издала свистящий звук. Мгновенно вскинувшись, Дункан выронил аптечку и бросился к луку – но слишком поздно. Попадание дубинки отправило лук вниз по склону. Пол вскочил на ноги, однако, к своему ужасу, увидел, что оружие отскочило от выступа и, отлетев в обратную сторону, упало с обрыва. Лук исчез в заросшем джунглями ущелье.

Пусть Полу и не удалось захватить оружие, он лишил Дункана его огромного преимущества. А поскольку Мастер меча все еще был без ботинка и не мог бежать по неровной вулканической породе, Пол кинулся в атаку, желая одержать еще одну победу. Теперь он стал охотником, а его друг – раненой добычей.

Дункан на мгновение ухмыльнулся, увидев, как ученик вприпрыжку бежит к нему, затем выражение его лица стало предельно серьезным. Он выхватил длинный охотничий клинок из ножен на поясе, а Пол достал собственный нож, глядя учителю в лицо.

– Будем считать, что у нас ничья? – предложил Дункан. – Клинки – это моя специальность.

Пол вскинул нож:

– Может и так, но спросите себя – сколько ваших приемов я успел изучить! – Он приближался с большой осторожностью, хотя и пытался внушить Дункану, что полностью в себе уверен. – Я знаю, что вы повредили ногу!

– Клинок против клинка, молодость и быстрота против мудрости и навыков. – Мастер меча приподнял бровь. – Это могло бы стать хорошей схваткой.

Пол кивнул на обрыв позади Дункана:

– Вот только проигравший может свалиться вниз. Прямо как ваш лук!

Вновь посерьезнев, Дункан ткнул большим пальцем через плечо:

– Сейчас нам следует сделать перерыв. Взгляните сами и скажите мне, что видите внизу.

Осторожно, не спуская глаз с противника на случай подвоха, Пол подошел к обрыву и посмотрел через ущелье на широкий противоположный склон. И тут же забыл об охоте.

За обрывом виднелись обширные расчищенные участки, где были разбиты аккуратные плантации зеленого папоротника, разделенные тропинками. Ряды окультуренного папоротника образовывали прямоугольники – очевидно, с разными сортами. Лохматая камуфляжная сетка покрывала некоторые крупные участки, но в целом к безопасности на этой площадке относились более небрежно, чем на той, которую Пол с группой отца обнаружили не так давно в северной глуши. Работники ухаживали за растениями, собирая листья в большие контейнеры, поддерживаемые гравиподвеской. Выше по склону находился большой производственный комплекс, сооружения были встроены в саму гору.

У Пола пробежал холодок по спине. Папоротник барра. Наркотики.

– Это еще более крупное производство, чем мы видели на севере! И у нас не работает связь, так что мы не можем вызвать Сафира.

Дункан встал рядом и кивнул на дно крутого обрыва, заросшее джунглями:

– И по вашей милости со мной теперь нет даже моего лука!

Пока они стояли на краю, обдумывая, что делать дальше, один из полевых рабочих ткнул пальцем в сторону скалы – туда, где в вышине виднелись обе их фигуры. Другие рабочие тоже замахали руками, и вскоре на полевую дорожку выбежали пятеро дюжих охранников.

– Это наемники Чена Марека! – пояснил Дункан, когда они с Полом кинулись прочь от края.

Мастер меча все еще подволакивал перевязанную ногу, изо всех сил пытаясь держать равновесие на крутом склоне. Теперь они были в одной команде, и Пол сам подхватил ботинок и рюкзак Дункана:

– Нам нужно вернуться к флаеру. Еще несколько часов работы и, возможно, получится запустить два двигателя, чтобы убраться отсюда!

Дункан подтянул повязку на лодыжке и, морщась, надел ботинок. Затем они двинулись вниз по крутому и неровному склону, но здоровяк-учитель шел гораздо медленнее, чем всегда. Оба знали, что наемники их видели. Теперь они стали добычей в куда более опасной охоте.

Манящему сиянию романтики меня не обмануть. Там таятся острые клинки и щелкающие челюсти, готовые разорвать любое уязвимое сердце.

Герцог Лето Атрейдес. Из писем сыну

На третье утро своего пребывания на Куарте, притворяясь лояльным гостем, Лето завтракал с Радживом и Виккой Лондинами. Он продолжал играть свою роль, подмечая тревожные детали противостояния хозяев Императору Шаддаму. Подавали перченые яйца с жареной лапшой – традиционное блюдо Лондинов.

Лорд Раджив накрутил лапшу на вилку и отправил ее в рот.

– Мы с Виккой придумали этот особый семейный рецепт. Чтобы готовить вместе, секретничая как отец и дочь.

– Клартону никогда не нравилось это блюдо, – заметила Викка, кисло поморщившись. – Мне следовало с самого начала понять, что это плохой знак.

Главный администратор Родунди с деловым видом присоединился к ним за столом. В кулаке он сжимал тонкую, свернутую в трубку рукопись.

– Вы просили меня сделать примечания к вашему выступлению, милорд. Думаю, это одна из самых сильных ваших статей, попадавших ко мне на редактуру. Я внес лишь незначительные предложения.

Раджив Лондин с гордостью принял документ из его рук.

– Нужно найти баланс между пылкостью и точностью, чтобы создать текст, способный оказывать влияние на умы людей. Я обнародую это эссе в поддержку Союза Благородных, выступив с ним в Ландсрааде. – Он усмехнулся. – Мы с вами сходимся во мнениях, Лето. Собственно, если вы намерены жениться на моей дочери, чтобы объединить наши Дома, возможно, мне стоит добавить ваше имя как соавтора? Так мы сплотимся еще сильнее.

– Соглашаться с мнением и выкрикивать его во весь голос – это разные вещи, – произнес Лето, скрывая тревогу. – Разве вам не следует сейчас проявлять максимальную осторожность? Лично я предпочитаю держать свои чувства и свое участие в восстании в секрете. – Ему по-прежнему было не по себе из-за сведений, которые Якссон хранил в маленьком черном камне памяти, чтобы в случае чего использовать против соратников.

Лорд Лондин помрачнел, а Родунди подозрительно прищурился. Лето быстро добавил:

– По крайней мере, пока. Я смогу действовать более эффективно, если моя связь с вами останется за кадром.

– Даже если так… – Лондин пододвинул к нему документ. – Прочтите это и скажите, что думаете. Мне не помешает объективное мнение.

Викка доела лапшу с яйцами и отодвинула тарелку.

– Отец, мы с Лето планировали провести утро на улице, наблюдая за воздушными танцорами.

– Это можно прочесть быстро! – настаивал Раджив.

Не видя способа отказаться, Лето взял документ.

– Разумеется, сэр. Дайте мне час.

Извинившись, он удалился из столовой в свою личную комнату, где мог закрыть за собой дверь и остаться в одиночестве. Ему потребовалось какое-то время, чтобы перевести дух.

Усевшись за письменный стол, герцог пролистал последнюю «простыню» лорда Лондина. Содержащиеся там провокационные заявления, несомненно, приведут Шаддама в ярость. Имея представление о других выступлениях, Лето знал, что некоторые вельможи Ландсраада хихикают за спиной Императора, наслаждаясь едкой критикой, хотя никогда не признались бы в этом открыто. Этот текст, однако, перешел грань, за которой начиналось прямое подстрекательство к мятежу. Впрочем, на последней странице Лето лишь кратко написал общие комплименты автору, зная, что Раджив Лондин все равно не изменит ни слова.

В оговоренное время он встретился с Виккой за особняком, чтобы отправиться на утреннюю прогулку. На девушке были удобные брюки и темная куртка, подходящие скорее для вылазки в лес, чем для представительских функций. Она взяла герцога под руку и повела по извилистой тропинке к холмам, переходящим в каменистую гряду.

Ранее ее поведение было образцом этикета, но теперь, на пересеченной местности, в нем не осталось ничего чопорного. Прочные ботинки помогали ей карабкаться по валунам, и она, похоже, соревновалась в этом с Лето, который старался не отставать от нее.

Поднявшись на горный хребет, они залюбовались бескрайним небом Куарте, а также столицей, землями поместья и далекими сельскохозяйственными полями. Внизу, в городском парке, Лето вновь увидел искорки света – огненные гейзеры разбрызгивали сверкающие блестки.

Викка нашла удобный камень, и Лето сел рядом с ней. Они пили из фляжек прохладную газированную воду, наслаждаясь тишиной, но Викка неотрывно вглядывалась в небо, будто чего-то ожидая. Когда она увидела скопление перламутровых сгустков, плывущих к ним, то радостно указала на них пальцем:

– Вот они – воздушные танцоры! Бессмысленные создания, но красивые. Ветровые потоки обычно носят их по кругу над холмами поздним утром.

Герцог прикрыл глаза ладонью, глядя против яркого солнца. Эти существа напоминали гроздья мыльных пузырей, за которыми тянулись ленты и усики, колеблемые ветром. Каждая перламутровая сфера была размером с колесо наземного транспорта.