Текст книги "Принцесса Дюны"

Шагнув ближе, камергер Ридондо тихо пояснил:

– Я включил его в список первым, чтобы вы могли уделить ему несколько минут, а затем перейти к более важным вопросам. Капитан флота Зенха – талантливый и амбициозный офицер вашей имперской гвардии. Он просит вашей аудиенции по вопросу чрезвычайной личной важности. У него образцовый послужной список, сир – он отличился на многочисленных флотских учениях. Учитывая его скромное происхождение, это довольно впечатляющая личность. Возможно, стоит побаловать его, хотя бы ненадолго. Полагаю, он хочет указать на какой-то военный аспект, который можно улучшить.

Шаддам нахмурился:

– И вероятно, это потребует дополнительных расходов.

Ридондо пожал плечами:

– Из-за нашего напряженного графика я не стал выпытывать у него дальнейших подробностей, сир. Вы хотите, чтобы я вычеркнул его из сегодняшнего списка?

Взглянув на Ирулан, Император вздохнул:

– Нет, давайте сразу с этим покончим, что бы это ни было. Для меня важен каждый вопрос, хотя, конечно, военный человек обязан соблюдать субординацию и докладывать по цепочке. – Он откинулся назад на Троне Золотого Льва и провел рукой по своим седеющим рыжеватым волосам.

Когда выкрикнули имя Зенха, тот строевым шагом вошел в зал приемов, стуча сапогами по сверкающему полу – высокий, широкоплечий, красивый грубой мужественной красотой, в ало-золотом гвардейском мундире с офицерскими эполетами на плечах и крошечными золотыми львами на воротнике. Он имел безупречный вид, каждая медаль и пуговица сияли. Не отрывая взгляда от Падишах-Императора, он промаршировал к возвышению – правда, когда достиг нижней ступеньки, бросил быстрый взгляд на Ирулан. Принцесса отметила это внимание и сочла его особенным.

Зенха снял свою фуражку-аэродром и поклонился, а затем вновь вытянулся в струнку – прямой, как шомпол, он продолжал поедать глазами Императора. Когда Шаддам сделал ему знак говорить, капитан произнес:

– Благодарю вас, что так быстро приняли меня, Ваше величество. – Повернувшись, он устремил взгляд своих карих глаз на Ирулан. – И вас, принцесса. – Его манеры, безусловно, отличались самобытностью, поскольку теперь он обращался скорее к ней, чем к Императору. – Я – капитан Моко Зенха, заместитель командира императорского флота вашего отца, эскадрилья Кайтэйн.

Ирулан слегка кивнула в знак приветствия, но Шаддам рявкнул:

– Вы должны обращаться непосредственно ко мне, а не к моей дочери!

Зенха встрепенулся и встал по стойке смирно:

– Да, сир. Я не хотел проявить неуважение.

На мундире капитана Ирулан заметила эмблему в виде свитка – герб его благородной семьи, Малого Дома с планеты, известной выпуском прекрасных изданий официальных документов. Хотя Шаддам, по-видимому, не знал этого имени, Ирулан слышала о нем – одном из немногих компетентных офицеров в непомерно раздутых имперских вооруженных силах. Зенха продвигался по служебной лестнице благодаря упорному труду и самоотверженности. В отличие от многих вышестоящих командиров, Моко Зенха получил свое назначение благодаря компетентности, а не покровительству или кумовству. Принцесса пожалела, что камергер не предупредил заранее – тогда она смогла бы более тщательно изучить послужной список капитана. Теперь она перебирала в памяти то, что уже о нем слышала, используя приемы, которым научилась на Уаллахе IX. Она вспомнила, что этим человеком восхищаются в войсках, особенно младшие офицеры и солдаты – среди командиров-дворян это не так явно выражено, поскольку у него с ними мало общего.

Воцарилось неловкое молчание, затем капитан набрался смелости и обратился к Императору:

– Сир, я тщательно проанализировал все, что знаю об Империи, ее политике, торговле и вооруженных силах. Я верю, что мог бы сыграть более масштабную и важную роль для сохранения стабильности и величия Дома Коррино.

Шаддам поджал губы, довольный этими словами, но ждал, когда же Зенха доберется до сути.

Капитан вытянулся еще сильнее:

– Сир, я смиренно прошу руки вашей дочери, принцессы Ирулан.

Ирулан, сидевшая на втором троне, невольно отпрянула. По залу пронесся потрясенный шепоток, перерастающий в хихиканье. Принцесса заметила, что ошарашенные сестры застыли на своих местах у стены.

Флотский капитан продолжал развивать свою мысль:

– Вот здесь все мои документы и родословная. Предоставляю их вам для ознакомления. – Он протянул плотный лист ридулианского кристалла.

Лицо Шаддама побагровело, и принцесса видела, что отец вот-вот выпалит что-то гневное, но по какой-то причине он взял себя в руки и передумал.

– Отойдите назад, – сказал он дерзкому офицеру. – Мне нужно поговорить с дочерью.

Капитан Зенха послушно отступил с возвышения за пределы слышимости. Наклонившись к уху дочери со своего массивного трона, Император прошептал:

– Не волнуйся. Пускай он и выглядит браво в парадном мундире, но это человек не того положения, чтобы предлагать тебе себя. У его Дома мало активов. Он стал бы плохой партией, особенно учитывая количество других вариантов, которые я для тебя подобрал. Но я пока не хочу его отшивать.

Ирулан удивилась тому, как хорошо Шаддам владеет собой.

– С политической точки зрения лучше всего отказать ему мягко, отец. У этого офицера блестящая военная карьера, и мы должны поощрять его к службе.

На лице Императора мелькнуло озабоченное выражение, и принцесса поняла, что он думает о чем-то совершенно другом. Тем не менее, он кивнул:

– Да, нужно отказать мягко, но в то же время дать понять, что всякий амбициозный попугай не может вот так просто войти в мой тронный зал и попросить руки одной из моих дочерей. Позже я объясню тебе все мои соображения.

Ирулан видела, что Челис прикрыла рот изящной ладошкой и наклонилась ближе к своим придворным подружкам, оживленно шепчущимся и хихикающим. С противоположной стороны зала Уэнсиция смотрела удивленно и раздраженно.

Выпрямившись в кресле, Ирулан смерила дерзкого офицера непроницаемым взглядом, скрывая свои эмоции и мысли. Несмотря на безукоризненный мундир, в этой вычурной обстановке капитан выглядел не слишком лощеным – скорее, воином, больше привыкшим к обществу солдат, чем благородных придворных.

Тем не менее, его смелость и сила духа произвели на принцессу впечатление. Очевидно, отец прав в том, что брак принцессы-первенца может состояться лишь с наиболее подходящим кандидатом. Однако, глядя на капитана, она невольно испытывала к нему некоторую симпатию. Этот человек ведь должен понимать, что ему откажут, верно?

Пока Зенха ожидал в затянувшемся молчании, казалось, он чувствует себя все более неловко, переминаясь с ноги на ногу. Придворные продолжали недоверчиво шептаться.

Спустя бесконечно долгое мгновение Шаддам вновь обратился к офицеру:

– Подойдите ближе и подробней изложите свое предложение. Но учтите, что мое время чрезвычайно ценно.

Ирулан стало любопытно. Почему отец вообще позволяет этому капитану думать, что его предложение может быть рассмотрено всерьез?

Внезапно обретя уверенный вид, Зенха заговорил быстро и по существу:

– На протяжении всей карьеры меня отмечали по службе, сир. Мое благородное семейство, хотя и не является Большим Домом, находится на подъеме благодаря нашему хорошо налаженному бизнесу. Если вы удовлетворите мою скромную просьбу, сир, то можете не сомневаться – ваша дочь будет жить в достатке.

Он оглядел богато украшенный зал вокруг себя:

– Хотя, разумеется, не на таком уровне, как здесь, на Кайтэйне.

Далее капитан перечислил свои военные достижения и награды, подчеркнув, как хорошо он ладит с другими офицерами императорского флота. Он отметил, что бойцы высоко его ценят – будто это могло дать ему дополнительные баллы в глазах Шаддама.

Бросив взгляд на отца, Ирулан уловила тщательно скрываемое отвращение, с которым тот слушает. Но она видела, что у него на уме что-то еще. Какой-то способ извлечь выгоду из ситуации?

Ирулан всегда знала, что станет пешкой в имперских планах и в конечном счете выйдет замуж за самого важного и выгодного жениха. Но ей уже двадцать шесть – сейчас она гораздо старше того возраста, когда ожидала, что ее вот-вот обручат. За эти годы Падишах-Император отклонил множество предложений, хотя иногда внушал просителям ложные надежды… как делал и сейчас. Принцесса понимала, что в итоге отец откажет Зенхе – Шаддам никогда не позволил бы первой дочери выйти замуж за простого военачальника, невзирая на его достижения.

Почему же он просто не прогонит этого человека немедленно и не покончит с этим?

Ирулан точно знала о семи предыдущих кандидатах на ее руку – а возможно, существовали и многие другие, которые обращались с запросами по тайным каналам. Как долго отец собирается затягивать эту игру, используя старшую дочь в качестве приманки для заключения договоров и получения политических выгод? Какую пользу флотский капитан Зенха может принести Дому Коррино?

Она вновь посмотрела на свою сестру Челис – пустоголовую круглолицую девушку, сегодня в сапфировом ожерелье и подобранных к нему в тон браслетах. Челис больше волновали внешние атрибуты, чем суть вещей, и она всегда являлась ко двору расфуфыренной – даже на повседневные приемы. Но сестра не умела разбираться в сложной паутине нюансов и тонкостей этикета – вторая дочь Шаддама просто обожала красивые вещи. Она принимала поверхностные сплетни за факты и изменяла свое мнение в соответствии с последними веяниями.

Однако Уэнсиция на другой стороне зала наблюдала за происходящим с особым вниманием. На четыре года младше Ирулан и намного красивее Челис, она обладала острым умом, скрывающимся за милым лицом в форме сердца и лавандовыми глазами. Уэнсиция изучала имперскую историю и политику, впитывая и запоминая информацию – полная противоположность поверхностной Челис.

Теперь обе сестры сидели в явном недоумении, каждая реагируя по-своему. Фоновое бормотание придворной публики становилось все громче.

Зенха все еще расписывал свои достоинства, когда Император вскинул руку и прервал его:

– Очень впечатляющий рассказ. Я должным образом рассмотрю ваше предложение, капитан. А пока возвращайтесь в свое подразделение и ждите моего официального решения.

Офицер выглядел удивленным, но сдержанно-оптимистичным. Он отвесил изящный поклон, а затем удалился из зала четким шагом, высоко подняв подбородок.

Когда он вышел, Ирулан прошептала отцу:

– Зачем ты вообще его выслушал?

– Мне пришло на ум кое-что интересное, дочь. Мы должны извлечь из этого пользу. – Шаддам похлопал ее по руке. – Не беспокойся по этому поводу.

Но несмотря на эти слова, Ирулан не могла избавиться от чувства неловкости.

За все ценное приходится платить, но лишь немногие осознают всю величину платы.

Поговорка фрименов

Изгибая тело дугообразными движениями, песчаный червь пересекал огромную котловину. Длинный след, оставленный им на песке, указывал на то, как далеко продвинулись фримены.

Чани, надежно закрепившись, сидела на одном из жестких кольцевых сегментов. Хотя жителям других планет это показалось бы чрезвычайно опасной затеей, большинство фрименов обучались ездить верхом на песчаном черве к тому времени, как достигали совершеннолетия.

Впереди, на огромной голове червя, во весь рост стоял ее сводный брат. Шипастые ботинки прочно держали его на мясистой поверхности. Он ухватился за веревки, прикрепленные крючьями к кольцевым сегментам, и управлял чудовищем при помощи длинного стрекала.

Стилгар, наиб ситча Табр, сидел на корточках рядом с Чани, готовый в любую секунду распорками обнажить чувствительную плоть червя, если тот неожиданно заартачится.

Позади них устроился отец Чани, Лайет-Кайнс – имперский планетолог, но весьма почитаемый среди фрименов, поскольку тоже вынашивал давнюю мечту превратить Арракис в зеленый рай.

Чани, Джемис и Хоуро вернулись в общину фрименов всего неделю назад, взволнованные недавним приключением. А теперь отец призвал их на другую важную миссию, которая обещала стать первой встречей Чани с представителями Космической Гильдии.

Хотя остальные ехали в решительном молчании, не снимая нософильтров, Лайет-Кайнс не закрывал рта, то и дело делясь своими наблюдениями – и всегда поучая.

– За долгие годы, проведенные на Арракисе, мой отец так и не научился призывать песчаного червя.

Стилгар взглянул на спутника:

– Умма Кайнс был настолько сосредоточен на важных проблемах мирового масштаба, что не доверял себе в повседневных делах.

– Я никогда не знала дедушку, – задумчиво произнесла Чани.

Лайет взглянул на нее:

– Он не был сердечным и любящим человеком. Его приоритеты лежали в другой плоскости.

Стоящий на голове червя Хоуро насмешливо фыркнул, давая понять, что своего отчима Лайета он тоже не считает сердечным и любящим человеком.

Не обращая на это внимания, отец Чани окинул взглядом пустынные дюны:

– Пока продолжай двигаться в том же направлении, Лайет-Чи, но вскоре надо будет повернуть восточнее, чтобы добраться до места встречи.

– Я знаю, куда рулить. – Молодой человек использовал стрекало, чтобы заставить червя изменить курс. – И мое фрименское имя – Хоуро! Лайет-Чи – это не то имя, которое я выбрал! – От его негодующего тона Чани стало как-то не по себе.

Лайет никак не отреагировал на враждебность. Напротив, терпеливо напомнил:

– Имя Лайет-Чи выбрала для тебя твоя мать.

Это замечание заставило брата замолчать, и червь продолжил свой путь по котловине.

На протяжении многих поколений фримены в рамках секретной сделки с Гильдией платили непомерным количеством специи за то, чтобы спутники наблюдения держались подальше от орбиты Арракиса. Это не давало любопытным глазам Харконненов и имперских шпионов наблюдать за действиями фрименов в пустыне. Приближаться не разрешалось даже метеорологическим спутникам – к ужасу сборщиков специи, планетарных правителей и остальной Империи. В Гильдии, однако, не снисходили до ответов на вопросы. Там соблюдали условия сделки с фрименами – до тех пор, пока получают плату меланжем.

Фримены заключили эту сделку, дабы держать чужаков в неведении относительно своих плантаций, небольшими зелеными пятнами покрывающих отдаленные участки пустыни. Отсутствие наблюдения также благоприятствовало мечте фрименов освободиться от ненавистных Харконненов.

Среди племен считалось честью доставить Гильдии плату специей. Как дочь Лайета, Чани пользовалась определенным уважением среди своего народа, но она также зарекомендовала себя опытным бойцом, превосходно умеющим действовать в условиях пустыни. Она участвовала в налетах на производства Харконненов, передвижные фабрики специи, транспортники, разведывательные корабли. Поэтому, несмотря на молодость, авторитет она заслужила.

Ближе к закату Хоуро окончательно загнал червя, но к тому времени они уже пересекли котловину. Чани и ее товарищи похватали упаковки концентрированной специи и свои пустынные рюкзаки. Хоуро отцепил крюки, а Стилгар убрал распорки, и фримены соскользнули со спины усталого животного, барахтающегося в песке. На открытых дюнах не было естественного укрытия, поэтому они развернули камуфляжные палатки и разбили лагерь, чтобы отдохнуть и поесть.

– Я поставлю следующую колотушку, когда взойдет вторая луна, – сказал Стилгар.

– Если мы будем ехать всю ночь, то окажемся на месте к рассвету. Это даже на день раньше оговоренного.

– И будем готовы на тот случай, если представитель Гильдии решит нас сдать, – заметил Хоуро.

Лайет хмуро посмотрел на юношу:

– Гильдия соблюдает наше соглашение на протяжении многих поколений. С чего бы им предавать нас сейчас?

– Кто может понять иномирян? – ответил Хоуро. Затем бросил взгляд на Чани. – Особенно Гильдию, с их причудами и странными обычаями.

Они никому не рассказывали о том, что видели у месторождения специи – ни о взрыве, ни о мертвом Навигаторе, ни о корабле мародеров без опознавательных знаков.

Пока они ели медово-меланжевые лепешки и потягивали воду из накопительных карманов конденскостюмов, Лайет размышлял:

– Когда я впервые доставил Гильдии плату специей, мне было примерно столько лет, сколько вам сейчас. – Он взглянул на Хоуро. – Я отправился в путь с твоим отцом, Уорриком. Мы с ним крепко дружили…

В очередной раз тихо фыркнув, юноша отвернулся. Никак на это не отреагировав, Лайет повернулся к дочери, хотя она уже слышала эту историю раньше.

– Мы с Уорриком проехали верхом через зону штормов к южным полярным областям. Тогда фримены в контактах с Гильдией пользовались услугами посредника – Рондо Туека, торговца водой, который занимался ее добычей в холодной зоне. – Лайет поморщился. – Этот человек предал нас и предал фрименов, вот почему теперь мы ведем дела непосредственно с Гильдией. Во время той поездки мы наткнулись на Доминика Верниуса и его шайку контрабандистов…

Хоуро прервал знакомую историю отчима:

– Я собираюсь поспать! – Он забрался в свою конденспалатку и загерметизировал горловину.

Вот теперь Лайет не смог скрыть огорчения, но ничего не сказал. Чани разозлилась на брата за грубость. Неловкое молчание нарушил Стилгар:

– Нам всем следует отдохнуть.

Когда все устроились на ночлег, Чани долго лежала в темноте палатки, прислушиваясь к звуку собственного дыхания. Она воспользовалась уединением, чтобы привести мысли в порядок, взволнованная предстоящей миссией, обдумывая, что скажет представителю Гильдии. Еще она размышляла об отношениях со сводным братом. Хоуро много раз откровенничал с ней, но она не соглашалась с его мнением о Лайете – ведь Лайет не виноват в том, что давным-давно случилось с Уорриком, настоящим отцом Хоуро.

Чани считала, что брату следует направлять свой гнев на Харконненов. Она любила и уважала отца, хотя даже ее беспокоила его частичная лояльность Империи. Чани была слишком настоящим фрименом, чтобы понять, как можно служить двум идеологиям сразу, но он все равно оставался ее отцом.

Ей удалось отдохнуть несколько часов, прежде чем Стилгар их разбудил. Чани отхлебнула воды, накопившейся в карманах, затем выползла из палатки. Собрав вещи, они вчетвером отправились на поиски подходящей дюны, где можно поставить колотушку и приманить другого червя.

Забравшись на спину животного, при свете звезд они отправились к точке встречи.

Оказавшись на месте, фримены укрылись в скалах и принялись наблюдать за обстановкой, но Гильдия не присылала разведчиков заранее и не пыталась как-либо схитрить.

Пока они ждали, Хоуро и Стилгар бросали счетные палочки в ямку с песком среди скал. Чани знала, что от этой игры ее отцу неуютно – именно таким образом они с Уорриком решали, кому из них достанется укрытие от надвигающейся песчаной бури.

В назначенное время в небе появился корабль с выпуклыми сверкающими боками – похожий на тот, что тайно доставил тело Навигатора. Лайет и Стилгар вышли на открытое место и замахали руками, привлекая внимание пилота.

Снизившись, большой корабль бесшумно завис над угловатыми скалами. Чани ощущала запах озона в воздухе, чувствовала вибрацию и мощь гравидвигателей. От корабля начала спускаться открытая платформа, на которой стояли трое сотрудников Гильдии в серой униформе. Двое из них имели андрогинную внешность – пугающие черты лица, смещенные в стороны глаза и деформированные черепа, которые выглядели так, будто их кости размягчили, а затем слепили по-новому. Однако высокий человек в центре выглядел настоящим красавцем – темные волосы, густые брови, мощная мужественная челюсть.

– Я старгайд Серелло. Я прилетел принять ваш платеж.

Взяв на себя роль главного, Лайет указал на тяжелые свертки:

– Мы рады оплатить услуги, которые Гильдия предлагает фрименам.

Старгайд с достоинством кивнул:

– Наше давнее деловое соглашение устраивает обе стороны. В обмен на специю ваш народ сохраняет свои секреты и частную жизнь.

– И безопасность, – добавил Стилгар. – Нам не нужны ни любопытные имперские шпионы, ни соглядатаи Харконненов.

– Любопытные глаза Гильдии нам тоже не нужны! – дерзко вмешался Хоуро.

Серелло устремил на него пустой взгляд, непроизвольно дернув уголком рта – отчего часть его лица исказилась, будто он потерял контроль над этими мышцами.

– Гильдии нет никакого интереса шпионить за вашими людьми.

Чани почувствовала, что должна поддержать брата.

– Мы видели, чем вы занимаетесь в пустыне! Вы думаете, что фримены не знают, но мы лично стали свидетелями этого!

Серелло обратил свой странный взгляд на нее, и Лайет шагнул ближе, нарушив неловкое молчание:

– Это Чани, моя дочь.

– А я – Хоуро! – вновь влез брат. – Недавно мы наблюдали, как корабль Гильдии снизился в открытой пустыне – пустыне фрименов! Мы видели, как вы оставили тело одного из своих на верхушке пузыря с бродящей специей!

Суровый старгайд ответил ровным голосом:

– Наши корабли не залетают в пустыню. – Двое других сотрудников Гильдии посмотрели на него, но ничего не сказали.

– Но мы видели один, – не унималась Чани. – И он выглядел как корабль Гильдии! Из него выгрузили тело того, кто был Навигатором, по нашему мнению. Незадолго до взрыва паров специи. Мы видели это!

– Вы глубоко ошибаетесь, – Серелло оставался непреклонен. – Мы прибыли сюда лишь для того, чтобы принять ваш платеж, а затем сразу улетим.

Двое его молчаливых спутников сошли с парящей в воздухе платформы и принялись собирать упаковки с концентрированной специей.

Стилгар стоял с красным от гнева лицом – грубость Хоуро его покоробила.

Лайет миролюбиво произнес:

– Моя дочь и пасынок бродят много где, но пустыня хранит свои тайны. Клубы пыли и дрожащий от жары воздух могут создать ложное впечатление.

Чани возмутилась тем, что отец не поддержал ее заявление.

– Мы видели не мираж! Вы оставили тело Навигатора на песке, и вы знали, что оно будет уничтожено при взрыве специи! Вы не ожидали, что кто-либо из фрименов станет свидетелем этого, но мы там были!

Двое сотрудников закончили загружать специю на висящую платформу. Серелло держался так, будто Чани вообще ничего не сказала, и девушка заметила, что на лице брата появилось раздражение. Прежде чем тот сделает что-то необдуманное и поставит под угрозу соглашение с Гильдией, Чани поспешила выпалить оставшуюся часть информации:

– Возможно, мы и ошиблись, – сказала она неискренним тоном. – Но если вы не оставляли тело Навигатора в песках, то вам будет неинтересно узнать, что после того, как ваш корабль улетел, но прежде, чем произошел взрыв – другое судно без опознавательных знаков подлетело и похитило труп.

Непроницаемые глаза Серелло вспыхнули, будто в них взорвалась крошечная звезда.

– Я тоже это видел! – подтвердил Хоуро. Он повернулся к Лайету и Стилгару. – И Джемис тоже. Неужели вы не верите всем нам?

Челюстная мышца старгайда вновь дернулась, и одна сторона его лица перекосилась. Обращаясь только к Стилгару и Лайету, будто молодых людей рядом не существовало, он произнес:

– Ваш платеж получен. Мы договоримся о передаче следующего квартального взноса, когда придет время.

Унося упаковки специи, летающая платформа поднялась обратно внутрь продолговатого корабля. Чани смотрела, как тот исчезает в пыльной дымке неба.

Что ж, теперь придется все полностью объяснять отцу.

Мало что известно о годах становления Ирулан, первой дочери Шаддама IV, кроме отзывов о ее уме и красоте. После обучения в Школе Матерей Бинэ Гессерит золотоволосая принцесса стала проницательной исследовательницей имперской истории, талантливо документируя события своего времени. В частности, она вела хронику жизни своего отца, Императора Освоенной Вселенной, и Пола Муад’Диба. Со временем Ирулан стала неофициальным историком и биографом, отправляя свои труды имперским ученым для редактирования и дополнительных примечаний. Более поздние историки восхваляли ее острую наблюдательность и писательские способности. Самый показательный факт, что и ее отец ценил принцессу как советчицу.

История Империи.

С дополнениями и комментариями

На следующий день за семейным обедом Император объяснил, как собирается поступить с выскочкой-офицером, который осмелился попросить руки принцессы крови. В тронном зале Шаддам подавил в себе инстинктивное желание указать этому человеку его место, даже арестовать его за оскорбление. У него появились другие планы.

– В этой ситуации есть возможности, – сказал он Ирулан с отеческой улыбкой. – Главное, надо дать понять остальным, что никому больше не стоит лезть с таким неподобающим предложением.

Принцесса слушала и мотала на ус, чего и хотел от нее Император.

Он велел ей прийти на дневное совещание в Имперский военный штаб – одетой как на торжественное мероприятие.

– Капитан Зенха также будет вызван на совещание, и он должен осознавать важность задания, которое я ему дам. А ты выступишь в роли награды, которую он может получить только в случае успеха миссии.

Ирулан ощутила раздражение, хотя и понимала, что это всего лишь уловка, чтобы дать дерзкому офицеру надежду и цель. Принцесса не сомневалась, что успех в этой миссии будет столь же недостижимым, как и она сама. Отец устроит все именно так.

Тем не менее, она вернулась в свои покои, созвала фрейлин и велела одеть ее со всем возможным блеском. Она выбрала легкий макияж, подчеркивающий ее зеленые глаза и аристократические черты, и украшенное самоцветами жемчужно-белое платье, одновременно скромное и соблазнительное. Заплетенные и уложенные волосы она увенчала тиарой из белого золота, инкрустированной драгоценными камнями. В целом, образ получился захватывающим – Ирулан стала выглядеть еще более желанной.

Дабы подчеркнуть свою значимость (как и велел отец), Ирулан рассчитала время так, чтобы появиться в штабе последней. Это помещение без окон было достаточно большим, чтобы вместить пятьдесят человек – с длинным столом для совещаний в центре и обзорными экранами на трех стенах.

Когда принцесса вошла в дверь, оставив снаружи группу сопровождающих придворных, то заняла место напротив Императора – ни на кого не глядя и не выказывая никаких эмоций.

На это важное совещание ее отец явился в серой униформе сардаукара и в сияющем черном шлеме бурсега. В остальных креслах сидели допущенные министры и военные советники; вдоль стен выстроились охранники-сардаукары. Камергер Ридондо оформлял какие-то документы, сидя по правую руку от Шаддама.

Капитан Зенха застыл по стойке смирно в передней части зала и стоял так, пока Ирулан не заняла свое место. После чего поклонился и выбрал одно из свободных средних кресел. Положив офицерскую фуражку на стол перед собой, он выразил Императору признательность:

– Для меня большая честь быть здесь, сир!

Шаддам не ответил. Шлем на голове и свирепый лев Коррино на эмблеме придавали ему весьма суровый вид. Ирулан холодно и официально поприветствовала молодого офицера, понимая, что ему наверняка интересно, зачем Император вызвал его в штаб. Очевидно, что это станет проверкой способностей Зенхи – хотя задание несомненно обернется против него. Любовь часто принимает форму войны.

Шаддам подал краткий сигнал к началу совещания, и свет потускнел. На экранах появились изображения – астрономическая карта на одном, видеозаписи жестоких уличных беспорядков на двух других, в том числе даже поджог дворца правящей семьи.

– Это планета Отак в звездной системе Рамиран, – пояснил Шаддам. – Богатый ресурсами мир с добычей полезных ископаемых, кристаллами, редкими продуктами питания и развитой фармацевтикой. – Он гневно засопел. – Новохристианские фанатики захватили власть в правительстве и клятвенно обещают отделиться от Империи.

Зенха сердито фыркнул:

– Возмутительно!

– Их лидер, бывший наемник, который называет себя Квартом, заявляет, что я, Падишах-Император, не имею никакой власти над их планетой. А я скажу так: народ Отака – это нецивилизованные варвары! Они весьма скудно вооружены, но вносят элемент смуты в установленный порядок и являются занозой в моем боку!

Поняв, к чему клонится дело, капитан просиял:

– Кто-то должен преподать им урок, сир! – Он даже не извинился за то, что перебил. Ирулан подумала, что он стал еще уверенней, чем прежде. – Отак необходимо вернуть под власть Империи!

Шаддам хищно улыбнулся:

– И вы тот человек, который это сделает, капитан Зенха – вернее, можете стать этим человеком.

Глаза офицера заблестели от представившейся возможности. Он взглянул на Ирулан:

– Это будет наглядной демонстрацией моих способностей, сир!

Шаддам кивнул:

– Вы возглавите оперативную группу и разберетесь с этим отакским сбродом.

Зенха ахнул:

– Я буду командовать? Вы даете мне повышение, сир?

– Повышение нужно заслужить.

Капитан едва мог сдержать волнение:

– Я приму повышение только после того, как вычищу это змеиное гнездо. А когда я успешно вернусь, возможно… получу звание полковника?

Ирулан видела, что отец из последних сил сдерживает гнев:

– Вы еще не справились с задачей.

Несмотря на его чрезмерные амбиции, офицер казался ей симпатичным. Вчера она изучила его биографию и поняла, что в будущем он действительно может стать гораздо более успешным и влиятельным, учитывая его характер и лидерские способности – если только найдет поддержку, толчок к карьере в нужном месте и в нужное время. Однако Ирулан сомневалась, что ее отец тоже видит это.

Зенха явно пришел в восторг от открывшихся перспектив. Его лицо раскраснелось, на лбу выступили капли пота. Он взглянул на принцессу с надеждой, но Ирулан продолжала сидеть с непроницаемым лицом, не давая ему никаких авансов.

– На данный момент достаточно, капитан, – произнес Шаддам, побарабанив пальцами по столу. – Камергер Ридондо предоставит вам полное досье – все, что известно о Кварте и его повстанцах-фанатиках. Докажите мне свою состоятельность, и тогда мы обсудим, заслуживаете ли вы права на брак с моей дочерью.

Зенха вскочил с места и козырнул:

– Я не подведу вас, сир!

Кивнув, Император снял шлем и положил на стол.

– Я знаю, что не подведете, молодой человек.

Но капитан еще не закончил:

– У меня есть собственное талантливое подразделение – офицеры и солдаты, которых я годами возглавлял на различных миссиях и маневрах. Они идеально подойдут для этой задачи. Сколько сардаукаров вы дадите нам в помощь, когда я буду командовать штурмом?

Шаддам нахмурился:

– Нисколько. Все специальные войска нужны здесь, чтобы защищать мирную столицу. В любом случае, для такой небольшой операции они вам не понадобятся – или вы не настолько квалифицированы, как утверждаете? Имея корабли и личный состав вашей собственной оперативной группы, вы наверняка в состоянии приструнить кучку зарвавшихся мятежников. – Император помрачнел еще больше. – Если же вы не сможете разобраться с этой маленькой проблемой, тогда я действительно пришлю сардаукаров, чтобы навести порядок.

Карие глаза Зенхи полыхнули: