Текст книги "Дом Дверей: Второй визит"

Глава десятая

Миранда стояла, скрестив руки на груди и нетерпеливо постукивая носком по фундаменту маяка. Она слышала, что кричал Джилл, и была целиком «за».

– Это первая разумная фраза, какую я услышала с тех пор, как мы сюда прилетели, – заявила она. – Потому что, честно говоря, мистер Джилл, с меня более чем достаточно. Единственное, в чем мы согласны – это в несогласии! А если схождение во мнениях и наблюдается, то только когда мы приходим к очевидному выводу, что осталось всего две недели для организации и отправки упреждающего оперативного соединения. Иначе любой удар возмездия будет слишком запоздавшим. Да, две недели или, с моей точки зрения, два часа.

– Два часа? – повторил за ней Джилл, гадая, почему она опустила часть его имени.

– Примерно столько потребуется на наш полет в Ньюпорт и обратно и на связь с моими людьми в министерстве, – кивнула она.

– Правильно, – согласился он и понял, куда подевалось обращение «Спенсер». Предыдущие ее протесты были всего лишь предупредительными выстрелами, но теперь она прекратила просто стрелять ему под ноги.

Леди-босс не могла переубедить его или заставить подчиниться, а поскольку и сама не желала принять его позицию, то отныне экстрасенс стал ее врагом. Абсолютное оружие законченного эгоцентрика – игнорировать любое иное мнение. Но, впрочем, Джилл едва ли мог ее винить. Разве сам он был сделан не из того же теста?

Да, из того же, как и предстояло узнать Миранде.

Из двери, ведущей в жилые помещения маяка, вышла Анжела, за ней остальные.

– Фред, – сказал Джилл, – мы летим обратно в Ньюпорт. И, Джек, я хочу, чтобы ты отправился с нами.

– И я с вами, – заявила Миранда.

Но Джилл покачал головой.

– Нет, вы останетесь здесь с Джорджем, Анжелой и Барни. Сожалею, Миранда, но, по-моему, я кое-что придумал и должен проверить свою идею.

Она сжала зубы.

– Вы с ума сошли, если думаете, что можете заставить меня остаться здесь.

– Я ничего не заставляю вас делать, – ответил он. – Я просто не беру вас с собой, вот и все. Хотите, чтобы я объяснил, или это будет напрасной потерей времени?

Теперь она пришла в ярость, но хорошо контролировала ее:

– О, вам лучше будет объяснить! – вскипела она. – Тогда остальные смогут засвидетельствовать причины того, почему я распоряжусь вас арестовать – в конечном итоге. И приказала бы прямо сейчас, будь на этой треклятой скале телефон!

Он проигнорировал угрозу и поднял на ладони миниатюрный замок.

– Отлично. Так слушайте же. Эта штука – выдохшаяся батарейка, готовая вот-вот испустить дух. И если она испустит его, то мы вполне можем сделать то же самое. Но, мне думается, я смогу подзарядить ее, воспользовавшись машиной, одним из тех саргассовых крабов.

– О? – насмешливо улыбнулась она, – и как же вы сумеете это сделать? Просто вызовете одну из этих штук из водорослей, да?

– Да, что-то вроде того, – кивнул Джилл, но понял, что Миранду Марш он не убедил. – Ладно. Фред, Джек – теперь мы можем лететь? – И, обращаясь к Анжеле:

– С тобой будет все в порядке?

– Сколько вы пробудете в отъезде? – обеспокоено спросила она.

– Сколько потребуется, – мог лишь пожать плечами в ответ Джилл и ненадолго прижал ее к себе. А затем обратился к Джорджу и Миранде:

– Если со мной и Джеком случится что-то... нехорошее... – Он бросил взгляд на Анжелу. – Этого, понятное дело, не произойдет, но если это все-таки случится, то первой задачей Фреда будет вернуться прямиком сюда за вашей троицей. А я ни в коем случае не стану подвергать его опасности, – Ах, как вы внимательны! – снова насмешливо улыбнулась Миранда. И Анжела сразу же переключилась на нее.

– Почему бы тебе не заткнуться? – резко бросила °на. – Не одной тебе страшно. Фактически ты в хорошей компании. Большинство из нас уже пережило подобное, и это был настоящий страх! – благодаря своей женской интуиции она попала прямо в точку. И Миранда только открыла и закрыла рот, не сказав ни слова.

Зато в разговор вступил Джордж Уэйт. Он обратился к Джиллу голосом тонким, как бумага, и все же обретшим неожиданную властность и сильную уважительность:

– Спенсер, не волнуйся о нас. Просто займись, чем считаешь нужным, и удачи тебе.

Джилл был захвачен врасплох. Если его план и провалится, то Джорджу какая разница, ведь он-то так и так умрет? С другой стороны, возможно, удивляться не следовало: Уэйт явно решил, что хочет жить, и собирался придерживаться этого решения.

Но Миранда еще не закончила:

– Мистер Стэннерсли, – резко скомандовала она. – В вашем вертолете есть рация. Мне нужно связаться с большой землей, сообщить моим людям, что я вылетаю и где меня встретить. А потом я приказываю вам взять меня с собой. Вы все еще работаете на министерство, а я служу там! И я куда больше вам начальник, чем мистер Джилл!

– Да, – кивнул Стэннерсли, – я знаю, что вы босс. И платить мне вы тоже собираетесь? Когда, через целых две недели? Когда весь мир исчезнет в дыму, а деньги и жизнь ни хера не будут стоить? – И, не дожидаясь ответа, повернулся к Джиллу. – То, что вы планируете, это часть вашего машинного чутья, верно? Я имею в виду, вы ведь экстрасенс?

– Как для тебя полет, так и это для меня, – ответил Джилл. – И ты можешь заключить на это дело двойное пари или завязать. Мне всегда пригодится еще одна бутылка хорошего спиртного.

– Это точно! – поддержал Тарнболл, быстро отведя взгляд, когда Анжела неодобрительно нахмурилась в его сторону.

– В таком случае, вы летите, – кивнул пилот и выжал из себя неуверенную улыбку. – Поехали.

И они отправились...

* * *

Сделав небольшой крюк, они приземлились в Эксетере, чтобы дозаправиться и взять с собой несколько запасных канистр авиационного бензина. А затем без каких-либо остановок последовали вдоль береговой черты на восток, к острову Уайт.

С полчаса ландшафт внизу выглядел как обычно: голубое море искрилось в лучах полуденного солнца, на берег лениво накатывались белые пенистые барашки волн.

Но всех троих мучило одно и то же дурное предчувствие, вернее одно и то же знание: эта мирная картина продлится недолго.

Воспользовавшись рацией для получения метеосводок, Стэннерсли получал сведения о водорослях и сообщал эти новости своим пассажирам.

– Саутхемптонская гавань полностью забита водорослями, равно как и Солент. От Борнмута до – Господи! – до Селси-Билла? Сто пятьдесят миль по прямой?

Остров Уайт блокирован с трех сторон, чистым остается лишь побережье со стороны Ла-Манша от Шанклина до Вентнора и Сент-Лоренса. И поступают сообщения о том, что люди, пытавшиеся бороться с этой дрянью, были утащены под водоросли какими-то тварями – это те машины, о которых ты говорил. Спенсер? И... и... новые водоросли появились у Уэймута и направляются на восток. Правительство все еще пытается делать вид, что ничего серьезного не происходит, но народ не желает этого слушать. Все уже понимают, что пришла беда.

Видят это своими глазами.

Вслед затем его хриплый голос умолк. Потому что к тому времени они тоже увидели это своими глазами...

* * *

Пересекая остров Уайт на низкой высоте и держась подальше от Особняка, так как Джилл боялся, что тот, возможно, сумеет засечь его присутствие, Стэннерсли завис над рекой Мединой посередине между Ньюпортом и Каусом. Видимость оставалась прекрасной, даже чересчур прекрасной. И тут:

– Господь всемогущий! – прохрипел Тарнболл, недоверчиво качая головой. – Спенсер, не взглянешь вон на это? Эти водоросли живы, здоровы и живут... ну, просто чуть ли не везде, твою мать!

Но Джилл потерял дар речи, так как тоже уставился из окна на эту невероятную сцену. От Ньюпорта до Кауса и, насколько удавалось разглядеть, до самого Солента, Медина, ее ерики и порты образовывали жутковато-подвижное зеленое болото! И там, где суша располагалась особенно низко, водоросли даже несколько выползали на берег. Весь ландшафт этой бывшей водной артерии походил теперь на какой-то сюрреалистический кошмар. Сплошная масса расползающейся зелени, пронизанная коричневыми прожилками и белыми кляксами; словно какой-то космический художник взял грязную малярную кисть, обмакнул ее в зеленую краску отвратительного оттенка и гигантскими мазками замазал голубизну нарисованной на холсте реки.

– Живые! – крикнул сидящим позади пассажирам Стэннерсли, словно повторяя сказанное Тарнболлом, не? в действительности придя к этой мысли сам. Повернувшись к ним побелевшим лицом, он вопросил:

– Спенсер, как такое может быть? Ты же сказал, что они синтезированные, созданные. Но я хочу сказать, разве это не по ведомству Бога? Мы не можем создавать жизнь!

– Да, – ответил Джилл, – но они, наши визитеры, или захватчики, кем бы они ни были, – могут. Своего рода жизнь. – Стэннерсли выглядел настолько потрясенно, что экстрасенс добавил:

– Постарайся думать только о деле, Фред. Посади машину в ста ярдах от берега, но двигатель не стопори. Ты знаешь, что именно делать, если... ну, если.

* * *

Стэннерсли сделал все правильно. К тому времени, когда они сели и двигатель тут-тут-тутал менее шумно, он уже почти пришел в себя.

– Спокойней, ребята, – крикнул он вслед Джиллу и Тарнболлу, когда те вышли из-под вращающихся лопастей, неся каждый по канистре авиационного бензина. – Не нарывайтесь, будьте осторожней.

Те помахали ему и направились к речному берегу.

– Приятно, что ты веришь в меня, – сказал Тарнболл, пока они шли.

– В каком смысле? – поинтересовался Джилл.

– В том, что считаешь меня способным серьезно повредить одну из тех штук с помощью своего маленького пугача. – И Тарнболл показал на свой девятимиллиметровый «браунинг» в кобуре подмышкой.

– Ну, ты ведь способен? – нахмурился Джилл.

– Я больше двадцати пяти лет снайперски стрелял из этой малышки, – ответил агент. – Правда, в последнее время я, как ты понимаешь, в стрельбе особо не упражнялся. Но с близкого расстояния я обычно попадаю.

– Стреляй по сочленениям, туда, где лапы соединяются с панцирем, именно этот участок и есть твоя цель, – велел Джилл и снова нахмурился:

– Что, все еще трясешься?

– Черт, нет, – отозвался Тарнболл. – Я тверд, как скала. Но, Бога ради, не дави на меня слишком сильно! – И, усмехнувшись, добавил:

– Эй, шучу. Я всегда шучу, когда у меня жопа начинает подергиваться.

– Ничто не сравнится с чувством юмора, – хмыкнул Джилл.

* * *

Они подыскали себе наблюдательный пункт на невысоком, поросшем травой берегу. Тарнболл как раз лил на водоросли тщательно рассчитанную меру авиационного бензина, когда их внимание привлек отдаленный шум увеличивающего обороты двигателя и резкое лязганье зубчатой передачи. В полумиле к западу от них трясущийся по сухой, как кость, проселочной дороге черный автофургон взметал столб пыли.

– О? – подивился Джилл. А затем они услышали то нарастающий, то затихающий, состоящий из двух нот «дии даа, дии даа» вой сирены.

– Блюстители порядка, – определил Тарнболл, заканчивая выливать бензин. – Вот, для начала этого должно хватить. – Выпрямившись, он расстегнул молнию куртки десантника и раскрыл кобуру, проверив, свободно ли ходит пистолет.

– Ну так в чем проблема? – спросил Джилл, когда мчащийся автофургон приблизился, съехал с проселочной дороги и двинулся, подпрыгивая на кочках, через поле. – у нас же есть при себе удостоверения и другие бумаги, подтверждающие наши полномочия.

– О да, – проворчал в ответ агент. – Но поверь моему опыту: в смутные времена – во времена, когда все идет у черту – удостоверения не слишком много весят.

Фактически они могут оказаться просто помехой. Что же касается «полномочий»: ну, самые большие полномочия, как правило, оказываются у того, у кого самая большая пушка. Так что нам лучше побыстрее заняться делом, пока эти ребята не добрались сюда. Как, по-твоему, не следует ли нам отойти на пару шагов? – Он достал из кармана спички, чиркнул одной, дал ей разгореться, а затем отправил ее по дуге за черту берега.

Джилл захватил свою канистру и начал отступать, и Тарнболл присоединился к нему. Черный автофургон затормозил и остановился на смятой траве футах этак в пятидесяти от них. Когда друзья повернулись к машине, сзади раздался небольшой взрыв и из водорослей взметнулось пламя. Отходя еще дальше от берега, они рассматривали новоприбывших. Из автофургона появились трое в форме, один из них – с уродливым автоматом на ремне через плечо. И это были отнюдь не полицейские.

Чувствуя за спиной жар полыхающего огня, Джилл разглядел на борту «черной маруси» аббревиатуру ТЕВ[11]11
  ТЕВ – тюрьма Ее Величества (НМР).


[Закрыть], образующую маленький полукруг над центром слова – или, скорее, названия – «Паркхерст». Слово «персонал» замыкало круг снизу. И Тарнболл тоже это заметил.

– Ух ты! – воскликнул он, когда они приблизились. – Это тюремный персонал из Паркхерста. Если обратиться к моему опыту, то типичный надзиратель куда как неприятней любого заурядного фараона! Тюрьма в нескольких милях отсюда. Обычной полиции острову теперь, должно быть, не хватает, вот и мобилизовали этих ребят.

– Для чего? – весьма обеспокоено спросил Джилл.

Водоросли позади них уже хорошо разгорелись, посылая в небо клубы вонючего черного дыма; а теперь еще и с этими разбирайся.

Надзиратели приблизились и теперь, вероятно, слышали все до последнего слова. Тарнболл напряженно улыбнувшись, ответил:

– Полагаю, им поручили отгонять народ подальше от водорослей.

– Совершенно верно, сынок, – сказал старший из троицы. – А можно спросить, кто вы такие будете? – Это был коренастый, лысый и уродливый тюремщик, имевший на редкость короткую шею. Он как-то сразу весь ощетинился. Двое других, помоложе, коротко остриженные, выглядели слишком нервничающими, чтобы вполне владеть собой. Особенно тот, что с автоматом.

Тем временем Джилл обобщил все увиденное и понял, что если эти типы сочтут нужным вмешаться, то могут все погубить. Пытаясь глядеть одним глазом на пылающие водоросли, а другим – на тюремщиков, он сказал:

– Меня зовут Спенсер Джилл, а моего коллегу – Джек Тарнболл, мы из министерства обороны. – Тщетно хлопая себя по карманам, Джилл гадал, куда же это он задевал свое удостоверение. – В любом случае, нас уполномочили изучить одно из этих существ из водорослей. В данную минуту мы как раз, э-э, пытаемся привлечь их внимание... – Едва закончив свою маленькую речь, он понял, как неубедительно она прозвучала.

Должно быть, Тарнболлу тоже так подумалось, рослый агент насмешливо фыркнул и внезапно пнул по своей канистре. Пробку от нее он все еще держал в руке, и черный авиационный бензин забулькал из горлышка и потек к кромке берега. Сразу же попятившись назад, Тарнболл предложил:

– Давайте-ка отвалим отсюда, ладно? Если захотите, мы разберемся с нашими делами чуть поближе к вашему фургону. – И они с Джиллом побежали, пригнувшись, к «черной марусе».

– Чево?! – прорычал старший тюремщик и протянул руку к опрокинутой канистре, собираясь снова поставить ее стоймя. – Чево это у вас здесь? Керосин, да?

– О, это кое-что получше, – крикнул, не оборачиваясь, Тарнболл. – Авиационное горючее, сынок, и, если огонь доберется до нее по этой струйке, тебе враз оторвет задницу!

К этому времени троица учуяла запах высокооктанового топлива и стала пятиться, потом развернулась и, наконец, побежала прочь от горящих водорослей. На ходу самый молодой из тюремщиков – тот, что с автоматом – стягивал с плеча оружие.

Стоя спиной к фургону, Тарнболл выхватил пистолет. Джилл воскликнул:

– О Господи! – Но данный возглас был вызван не только мысль о возможной перестрелке. Присутствовало еще кое-что. В последние несколько секунд его экстрасенсорные способности ожили и уловили проявления некой мощной и яростной силы, затаившейся в реке. Но с такого рода проявлениями Джилл еще не был знаком.

Или, может быть, очень отдаленно.

Молодой тюремщик высвободил свое оружие и теперь пытался на бегу взвести его.

– Некогда кричать «поторопись», – заорал Тарнболл, целясь из «браунинга». – Я попытаюсь слегка ранить его.

К счастью, ему не пришлось этого делать.

Огонь добрался по ручейку бензина до канистры.

Почти пустая, она все же рванула словно бомба! Взрывной волной тюремщиков швырнуло вперед, они летели" вытянув руки, глаза вылезли из орбит, рты превратились в огромные буквы "О". Автомат приземлился прямо у ног Тарнболла. Массивный агент сунул свой «браунинг» Джиллу и нагнулся подобрать куда более смертельное оружие. Кругом все еще сыпалась шрапнель от канистры вместе с землей и травой. Упавшие ничком тюремщики лежали, обхватив головы руками, от вертолета к ним спешил Стэннерсли.

– Что случилось? – обеспокоено крикнул он, не обращая внимания на жестикуляцию экстрасенса, который хотел заставить пилота вернуться. К тому времени тот бык-тюремщик сумел приподняться на трясущееся колено и прохрипеть:

– Вот теперь вы, парни, угодили в настоящую переделку.

– Переделку? – мрачно повторил его слова Тарнболл. – Весь мир попал в достаточно серьезную переделку, братан. Напуганного до смерти человека уже не устрашишь.

Они помогли начальнику патруля подняться на ноги, и Джилл изрек:

– Мы говорим чистую правду, но времени для долгих объяснений нет. Этот человек, – он указал на Стэннерсли, – наш пилот. Он подтвердит все, сказанное нами. А если он не сможет вас убедить, что ж, очень жаль. Но нам в данную минуту надо сосредоточиться на... – Но только экстрасенс добрался до этих слов, как «рычажок» в его голове заработал на полную мощь.

Нечто появилось, вырвалось из-под горящих водорослей и прямо из огня двинулось к берегу. Авиационный бензин, не причиняя вреда, горел на уродливо-фантастическом теле паукообразного насекомого (или, может, ракообразного). Тварь пригнулась и замерла, вращая туда-сюда четырьмя хрустальными глазами, теперь похожая на какого-то чудовищного клеща.

Затем инопланетная конструкция засекла сквозь дым и пламя людей, замерших там, около воронка. Сенсоры сразу же «захватили» цель, и машина незамедлительно направилась прямо к ним!

Джилл не только видел машину – он уже ощущал ее суть: экстрасенсорные способности опережали зрение. Но парадоксально: вопреки создавшемуся положению кроме ужаса он почувствовал желание торжествующе сжать кулаки и заорать: "Есть! Ведь он наконец узнал эту штуку – пусть не саму конструкцию, но ее «механику», – и его машинная эмпатия говорила ему:

«Да, совместимость есть». Технологии фонов и ггудднов оказались чрезвычайно схожими. А это, в свою очередь, означало, что данная машина ггудднов являлась именно тем, что ему требовалось... Хотя он и желал бы, чтоб она была куда менее активной.

Джек Тарнболл тоже это понимал, а боевые действия являлись его специальностью. Откинув на автомате рычаг взвода, он взял на прицел ковыляющую приплюснутую фигуру и выпустил по ней стрекочущий поток пуль со стальными сердечниками. Полетели искры, когда пули начали отскакивать рикошетом от покрытых хитиновыми пластинами передних конечностей этой твари.

Он стрелял в сочленения, туда, где лапы соединяются с телом. Спору нет, именно этот участок Джилл и обозначил как цель, но лапы-то эти были толщиной со стволы деревьев и отливали тусклым блеском вороненой стали.

В то же время тюремщики, которым не терпелось убраться куда подальше, усиленно грузились на борт «черной маруси». Воюя с дверцами, они скользили по смятой траве, тявкая, словно выпоротые щенки. Джилл мог лишь предположить, что им уже доводилось видеть подобное.

– В фургон, приятель! – крикнул старший, протягивая руку из боковой дверцы. – Этого гребаного урода не остановишь. Он отхватит тебе башку и уволочет под водоросли. В фургон, черт возьми! – Теперь их удостоверения его явно вполне удовлетворяли.

Джилл же думал главным образом об Анжеле и остальных на маяке. Отмахнувшись от тюремщика, он поискал взглядом Фреда Стэннерсли. Пилот уже наполовину преодолел расстояние до вертолета. Вероятно, Фред и патрульные мыслили верно: следовало попросту оказаться на как можно большем расстоянии от этой твари. Но тут экстрасенс услышал, как Тарнболл проворчал: «Вот ты и попался, гребаный урод!», – и повернулся взглянуть, что происходит.

Припадая к земле, словно краб, машина заняла позицию между водорослями и фургоном. Находясь в сорока с чем-то футах от них, она стояла, расставив ноги над брошенной канистрой Джилла – его полной канистрой, – разворачивая кнутоподобные щупальца. То ли она хотела изучить канистру, то ли отбросить ее в сторону как подозрительный предмет.

Внезапно Тарнболл заорал:

– Ложись! – И, тщательно прицелившись, рослый агент стиснул зубы и нажал на спуск.

Он с Джиллом рухнули вместе, а тюремщики в фургоне съежились за укрепленной обшивкой, когда все сделалось ослепительно белым с желтыми крапинками. А затем ударила взрывная волна, и окна фургона разлетелись вдребезги в мощной бомбовой вспышке жара и грохота, парализующего все чувства...

И все закончилось. Яркая вспышка погасла, оставив в земле существенный дымящийся кратер, трава все еще колыхалась, а воронок покачивался на рессорах. Но взрыв погасил огонь, и теперь в небо поднимался столб густого черного дыма.

Несколько долгих секунд Джилл лежал абсолютно неподвижно и гадал, как он себя чувствует. Его трясло с головы до пят – и Тарнболла тоже, – но оба, казалось, остались целыми и невредимыми.

– Господи, помилуй! – Толстый тюремщик снова выбрался из фургона, стряхивая с головы и плеч стеклянную крошку. К этому времени вид у него сделался почти дружелюбным. – Значит, вы целы?

Джилл с Тарнболлом встали и, дрожа всем телом, отряхнулись.

– Вероятно, – ответил могучий агент. – Но вот он... нет.

Глаза Джилла и тюремщика устремились вслед за взглядом Тарнболла. Насекомообразная машина лежала на спине футах в двадцати от того места, где ее видели в последний раз. Три из ее восьми лап болтались в своих гнездах, бесполезно подергиваясь в дымном воздухе; из рваной трещины в панцире сочилась серая гуща, таким же желе истекал один из разбившихся о камень плоских, стекловидных волдырей у нее на спине.

– Смотри и учись, – сказал Тарнболл. – Теперь ты знаешь, как вывести из строя этих ублюдков.

– Да неужели? – усомнился быкообразный тюремщик. И спросил:

– Где ж вы прятались-то, а? Ведь мы вывели из строя немало этих пидоров... но до конца не смогли. – Его лицо помрачнело, когда он показал на то, что начало происходить с машиной. – Просто глянь, что сейчас творится. Мы ни фига не можем сделать, чтобы остановить их, и гарантирую, что в скором времени тут появится еще несколько этих странных гаденышей. Нам лучше всего убраться отсюда, кстати, вас я тоже имею в виду. И я очень сильно хотел бы, чтобы вы отдали моему парню его автомат. – Он хмуро посмотрел на Тарнболла.

Но Джилл уже увидел – уже почувствовал – что именно происходит с машиной, и теперь нетерпеливо исправился к ней.

– Вот за этим-то мы и явились! – взволнованно воскликнул он. И бросил Тарнболлу:

– Джек, прикрой меня.

Дело в том, что экстрасенс ощущал, как с юга, со стороны Особняка, течет регенерирующая энергия, и теперь держал на ладони вытянутой руки миниатюрный замок, словно севшую батарейку, только и ждущую перезарядки...