Текст книги "Кровавый завет"

9

Командный пункт отца Таниэль отыскал едва ли не на расстоянии выстрела от баррикады. На влажных после короткого ночного дождя булыжниках мостовой валялся неубранный мусор. Запахи города терзали чувства Таниэля, обостренные пороховым трансом, в котором он пребывал почти непрерывно вот уже две недели. Мир пах дерьмом и страхом, пустыми ночными горшками и недоверием.

Ка-Поэль остановилась рядом с ним. Она до сих пор была ошеломлена видом города – столько высоких домов, куда ни взгляни. Ей здесь не нравилось. Слишком много людей, слишком много домов – жестами показала она. Таниэль разделял ее недовольство. Он обладал удивительной даже для порохового мага способностью послать пулю точно в цель с расстояния в несколько миль. Но какой в этом толк, если его зрение ограничено со всех сторон?

По другую руку Таниэля стоял Готэн. Убийца Магии почесал затылок, где у него еще росли волосы. Он наблюдал за баррикадами, держась за рукоять пистолета.

– Пойдете со мной? – спросил Таниэль.

– Ваш отец пугает меня. – Готэн покачал головой.

– Не только вас, – проворчал Таниэль.

Тамас разместил штаб в каком-то из брошенных домов центральной части города – таких теперь имелись сотни. Вокруг собралось множество солдат. Они не носили знакомые темно-синие цвета адронской армии. Их мундиры были красно-белыми с золотом, их знамена украшал нимб с золотыми крыльями. Наемники из «Крыльев Адома». Большинство из них родились в Адро, поскольку именно здесь находилась штаб-квартира наемной армии, но каждый успел за годы службы повидать много стран. Таниэль пересек улицу и остановился у входа, чтобы охранники смогли разглядеть его значок с пороховым бочонком и пропустили внутрь без лишних вопросов. Ка-Поэль следовала за ним.

Гостиная дома напоминала походную палатку военачальника. Повсюду, где только возможно, разложены карты, в каждом углу штабеля разнообразной амуниции, вплоть до ящиков с боеприпасами и ружьями. Тамас стоял у стола, изучая карту города. Два бригадира наемников держались в стороне на почтительном расстоянии. Телохранитель Тамаса курил, развалившись на диване.

Когда вошел Таниэль, Тамас даже головы не поднял. Пороховой маг откашлялся – никакого результата. Бригадиры бросали на него любопытствующие взгляды.

– Мне нужен Бо, – произнес Таниэль.

Тамас наконец оторвал взгляд от карты с недовольным видом человека, чьи глубокие раздумья невежливо прервали:

– Бо?

– Борбадор. – Таниэль закатил глаза. – Мне нужна его помощь.

– Не хочу, чтобы Избранный находился сейчас в городе. – Тамас хмурился.

– А как насчет той наемницы, которую ты мне навязал? Разве Жулен не Избранная?

– Это совсем другое дело, – возразил Тамас. – Борбадор был членом Королевского совета.

– Пока его не изгнали, – уточнил Таниэль. – Бо не испытывал особой любви к покойному королю. Он вошел в совет только ради денег и девочек из борделя.

– Его и изгнали лишь потому, что он переспал с любовницей главы совета, – напомнил Тамас. Он отошел от стола, тяжело опустился в кресло и потер глаза, как будто пытаясь прогнать усталость. – Он чуть не вернулся туда несколько месяцев назад. Но я устроил перевод Борбадора в Горный дозор, чтобы его не оказалось в совете, когда я расправлюсь с ними. Я не забываю о таких вещах.

Таниэль ощутил вспышку благодарности и сам себя возненавидел за нее.

– Как идет охота? – сменил тему Тамас.

Таниэль докладывал стоя, хотя отец жестом пригласил его сесть.

– Особняк Вестевена опустел. Избранная тоже пропала. Она хорошо заметает следы, а методы Ка-Поэль не настолько быстры, чтобы не отставать от нее. Хотя и очень точны.

– Жулен тоже могла бы проследить за ней.

– От Жулен больше проблем, чем пользы.

– Жулен стоит тех денег, которые я плачу ей. – Тамас выпрямился. – Она уже избавила меня от многих неприятностей. Она осторожна и рассудительна.

– Неприятностей? – переспросил Таниэль. – Вроде тех троих Избранных, которые куда-то исчезли в прошлом году? Газеты Фатрасты писали об этом. Они слишком активно противостояли твоей пороховой партии, если я ничего не путаю.

– Да, – подтвердил Тамас.

– И ты ей полностью доверяешь?

– Пока я не прекратил ей платить.

– Тамас, она похожа на пороховой бочонок с коротким фитилем. Она самовольно вместе с Убийцей Магии начала преследовать Избранную, не подчинившись моему приказу. Или ей жизнь надоела, или во всем этом есть что-то личное.

– Когда это я назначил тебя старшим? – Тамас встал, подошел к столу и наполнил водой стакан.

– Это подразумевалось, когда ты свел меня со своими наемниками. – Таниэль напрягся. – Как-никак я Отмеченный.

– Если упустишь Избранную еще раз, я назначу старшей Жулен. – Тамас покрутил воду в стакане. – Она работает эффективно… Жестоко, когда в этом есть необходимость, но эффективно.

– Сделай это, и тебе придется объяснять своему комитету, почему в схватке между двумя Избранными разрушена половина города.

Таниэль не смог сдержать ядовитого сарказма. Может быть, отец нарочно прикидывается таким тупым?

– Я дам тебе еще один шанс, – объявил Тамас.

– Ты не веришь, что я справлюсь с этим делом? – Таниэль заскрипел зубами. – Не можешь поверить, так ведь? Что нужно, чтобы ты поверил в меня? Пятьдесят отметок на моем ружье за пятьдесят убитых Избранных? Или сто?

– Я знаю, на что ты способен, но ты еще слишком молод. Слишком горяч…

– Кто бы говорил!

– Придержи язык. Ты будешь выполнять мои приказы, или я найду для этой работы кого-нибудь другого. Влора сразу ухватится за возможность вернуть мое расположение.

– Я сам могу справиться, – процедил сквозь зубы Таниэль.

– Так докажи это. И слушайся советов Жулен. Она опытная охотница за Избранными и сама знает толк в магии.

– Кресимир милостивый, похоже, ты спал с этой женщиной, – фыркнул Таниэль.

Внезапно наступила тишина, гнев засветился в глазах Тамаса. Таниэль почувствовал, как его рот сам собой растягивается в усмешке. Он запрокинул голову и расхохотался:

– Так и есть! Ты спал с наемницей!

– Хватит, солдат! – раздался вдруг голос телохранителя.

Тот сидел на диване, наблюдая за перепалкой сквозь клубы табачного дыма.

Таниэль оглянулся на него, затем снова повернулся к отцу и заметил, как вздулись вены на шее Тамаса. Фельдмаршал сжал кулаки и проскрежетал зубами. В душе Таниэля гордость боролась с ощущением нависшей опасности. Оба бригадира склонили голову над картой, делая вид, будто не слышат разговор отца с сыном.

Таниэль откашлялся:

– Жулен не может выследить Избранную. Она сама в этом призналась. Избранная размывает ауры, пользуясь дождем. Я открывал третий глаз, но ничего не сумел обнаружить. Единственная наша надежда – Ка-Поэль, но она работает недостаточно быстро. Даже когда мы добрались до беглянки, она оказалась слишком сильна. Она не просто Избранная. Я стрелял в нее три раза. Я проткнул ей штыком живот, но она разнесла по кирпичикам два здания, а затем исчезла. Она до сих пор скрывается, хотя такая рана должна была убить ее. Вот почему мне нужен Бо.

– Абсолютно исключено. – Тамас, казалось, уже взял себя в руки. – Я не рискну пустить Избранного из Королевского совета в город. Не раньше чем через пару месяцев. Тебе придется довольствоваться той помощью, которая у тебя есть. Ризе, – обратился он к старшему из бригадиров, ветерану с повязкой на глазу, – мне понадобится рота солдат, готовая выступить по первому требованию Таниэля. Дайте ему опытного следопыта, хорошо ориентирующегося в городе.

Бригадир кивнул, и Тамас вновь повернулся к Таниэлю:

– Можешь идти, солдат.

Таниэль отдал салют и вышел из комнаты. За дверью командного пункта он остановился, чтобы вдохнуть очередную полоску пороха. Пороховой транс мгновенно усилился. Таниэль вздрогнул, зрение сделалось настолько четким, что глаза начали слезиться.

– Не смотри на меня так, – сказал он Ка-Поэль.

Девушка изобразила, как он вдыхает порох, и покачала головой. Слишком много пороха.

– Со мной все в порядке.

Она снова мотнула головой.

– Что ты в этом понимаешь?

Ка-Поэль сердито сверкнула глазами.

Таниэль отвел взгляд. Готэн дожидался его на другой стороне улицы, сдвинув свой личный арсенал так, чтобы было удобно сидеть на крыльце.

– Думаю, кто-то из них докладывает обо всем отцу, – предположил Таниэль. – За моей спиной. Ничего другого я от Тамаса и не ожидал. Отец никогда не доверял мне. – Он потер кончик носа. – И до сих пор считает меня ребенком.

Ка-Поэль приложила руку к сердцу, а затем указала пальцем на Таниэля.

– Он любит меня? Ха, может быть, и любит. Он мой отец, он и должен меня любить. А Тамас всегда делает то, что должен. Просто было бы хорошо, если бы он меня еще и уважал. – Он кивнул в сторону Готэна. – Мне никогда не нравились наемники.

Таниэль быстро оглянулся, желая убедиться, что ни один из солдат «Крыльев Адома» его не слышал. А затем продолжил:

– Они не стоят и половины тех денег, которые им платят, и в конечном счете больше заботятся о собственной шкуре, чем о выполнении приказа.

Ка-Поэль, казалось, на мгновение задумалась над его словами. Она отлично понимала его, но иногда ей требовалось время, чтобы уловить суть, если Таниэль говорил слишком быстро.

Она изобразила руками женскую фигуру.

– Жулен?

Девушка кивнула и оскалила зубы.

– Мне она тоже не нравится. Возможно, она готова погубить нас всех, лишь бы справиться с этой Избранной. Хотя она сама Избранная и должна понимать, что нельзя рассчитывать лишь на то преимущество, которое дает внезапность. Но она действует так, будто уверена, что победит в любой схватке.

Ка-Поэль указала пальцем на него.

– Как я? – усмехнулся Таниэль. – Но я действительно уверен, что смогу победить.

Он перешел на другую сторону улицы и сел на крыльцо рядом с Готэном.

– Где Жулен?

– Она приходит и уходит, когда захочет. – Убийца Магии пожал плечами. – Но через два часа она точно вернется, потому что помнит про наше задание.

– Вы давно работаете с ней?

– Два года.

– А на Тамаса?

– Год с небольшим.

– Где вы работали прежде?

– В Кезе.

– Охотясь на пороховых магов?

– На сумасшедшего Стража, на бывшего члена совета. – Готэн неловко заерзал на ступеньке. – В основном такие задания.

– Представляю, какие деньги вам платили в Кезе.

Таниэль решил не давить на него расспросами о пороховых магах.

– Неплохие, – подтвердил Готэн. – Но когда мы работали на одного герцога, дело обернулось худо, и нам пришлось бежать за границу.

Таниэль отметил, что у Жулен была причина не любить Кез. Это, конечно, объясняло, чем она приглянулась Тамасу.

– А как вы работаете? – поинтересовался он. – Как Избранная и Убийца Магии действуют в паре? Она ведь не может колдовать рядом с вами.

– Все не настолько плохо, как вам кажется. – Готэн криво усмехнулся. – Чтобы прекратить колдовство Избранной, я должен коснуться Иного. – Он поднял руки, хотя был сейчас без перчаток. – Но и в этом случае я должен быть от нее не далее десяти футов.

– Что само по себе непросто, – вставил Таниэль.

– Да.

– Убийцы Магии встречаются очень редко. – Таниэль прислонился спиной к ступенькам. – Сомневаюсь, чтобы даже мой отец понимал, как вы работаете.

– Подобные мне встречаются исключительно редко, – согласился Готэн. – Я знаю только одного такого. Убийцами Магии не рождаются, как рождаются Избранными, пороховыми магами или Одаренными.

– Как же тогда?

– Это сознательное решение.

Взгляд Готэна сделался отрешенным.

– Так просто?

– Да, так просто. Я протянул руки к Иному, коснулся его и разогнал все ауры.

Он вытащил из кармана свои перчатки и показал их Таниэлю. Они были темно-синими с золотыми рунами, в отличие от обычных белых перчаток Избранного с разноцветными рунами.

– Мои перчатки тут же изменили цвет. Нечто вроде замены плюса на минус, насколько я понимаю. Теперь, когда я прикасаюсь к Иному, магия вокруг меня исчезает. Нельзя вызвать ауры, нельзя управлять ими. Даже если я не касаюсь Иного, ауры не могут появиться в пределах шести дюймов от меня.

– А можно вернуть все назад, если вы снова захотите стать Избранным?

– Нет.

Готэн положил перчатки обратно в карман.

Избранные были самыми могущественными людьми на свете. Они метали молнии так же легко, как ребенок бросает мяч. Они управляли морем и сушей. Таниэль не представлял себе, как можно отказаться от такой власти.

– Почему? – спросил он.

Убийца Магии пнул камень носком сапога.

– Я был очень слабым Избранным. У меня едва хватало сил, чтобы коснуться Иного, не говоря уже о том, чтобы управлять аурами. Не прошел испытания, и меня не приняли в Королевский совет. Я был в ярости. Решил: если они не захотят взять меня к себе и разделить со мной свои богатства и власть, я стану тем, кого они боятся больше всего. Стану неуязвимым для их колдовства.

– Могу понять вас.

Готэн усмехнулся в ответ:

– Теперь мне платят много денег за то, что я разыскиваю и убиваю их.

– И многих вы убили?

Готэн показал пять пальцев.

Вероятно, пороховых магов он тоже убивал, если работал на Кез. Готэн не носил духового ружья, но и пистолета хватило бы, если застать порохового мага врасплох. Таниэль слышал об охотниках за головами, которые использовали пули с добавленной в расплав золотой пылью. Золото в крови Отмеченного мешало ему поджечь порох или войти в пороховой транс. К счастью, эта особая техника была слишком дорогой и не очень надежной.

– Что вы думаете об Избранной, которую мы преследуем? – спросил Таниэль.

– Она очень сильна. – Тень опустилась на лицо Готэна. – Сильнее всех, за кем я когда-либо охотился. Жулен говорит, что это мне только кажется.

– Я так не думаю, – признался Таниэль. – Я был рядом, когда она разрушила те здания. Если бы вы не встали между нами, она убила бы меня. Хочу поблагодарить вас.

Готэн неопределенно кивнул:

– Думаю, вы должны знать еще кое-что.

– Что именно?

– Я прикоснулся к Иному, когда оказался между вами. Я достаточно приблизился к Избранной, чтобы отрезать ее от всех аур. Она не должна была до них дотянуться. Но все-таки дотянулась. Такого со мной никогда не происходило.

Таниэль вытер со лба бисеринки пота:

– Попросите свою напарницу не действовать так самоуверенно.

– Как будто она меня послушает, – вздохнул Готэн. – Есть в этом что-то… почти личное. Словно она не хочет вашей помощи… Поглоти меня бездна, словно она не хочет даже моей помощи.

– Пожалуйста, пусть сделает все сама, – фыркнул Таниэль.

– Что сделает сама?

Таниэль вздрогнул. Жулен с хмурым, перечеркнутым шрамом лицом стояла рядом с ним, уперев руку в бедро. Она подошла совершенно беззвучно. Только Ка-Поэль не казалась удивленной ее появлением.

На мгновение все замолчали. Готэн старался не встречаться с горящим взглядом Жулен. Рядом с ней он словно сделался меньше ростом. Таниэль поднялся на ноги, но тут же упал: под ним покачнулась земля.

– Землетрясение! – закричал кто-то.

Пол вздыбился под Тамасом, и он склонился над картой, облокотившись на край стола. Его отбросило к стене, а затем швырнуло наземь, словно выбитого из седла кавалериста. С потолка посыпалась штукатурка, комнату заволокло пылью. Тамас лежал, вцепившись пальцами в половицы, внутри у него все сжалось от страха: стол бился то об одну, то об другую стену. Затем ножка сломалась, и стол неуклюже завалился набок, подпрыгивая, словно гонимый ветром листок. С полок перевернутой вверх ногами мебели попадали все украшения. С улицы послышались испуганные крики.

Землетрясение закончилось так же неожиданно, как и началось. Тамас поднялся на ноги, смахнул с лица пыль от упавшей штукатурки. Комната, казалось, не пострадала, хотя мебель разлетелась в щепки. Тамас облегченно вздохнул: ведь мог обвалиться весь дом. Большинство зданий в этом районе были ветхими и ненадежными. Вероятно, многим повезло меньше.

Олема тоже бросило на пол и придавило книжной полкой. Ноги Тамаса слегка дрожали, словно он многие месяцы провел в море. Он подошел к полке и приподнял ее.

Олем лежал на спине, потирая лоб одной рукой, а другой сбрасывая с себя упавшие книги. Тамас помог ему встать.

– У вас кровь, сэр, – заметил телохранитель.

Тамас коснулся лба. Пальцы стали темно-красными.

– Даже не почувствовал, – удивился он.

– Должно быть, задело куском штукатурки.

Тамас поднял голову. В потолке зияло несколько больших дыр, одна находилась как раз над столом.

– Просто ушиб. Ничего страшного.

Он снова осмотрел комнату. Потребуется много часов, чтобы привести ее в порядок. Карты разлетелись по всему полу. Он почувствовал головокружение и пошатнулся.

– Вы уверены, что ничего страшного, сэр? – Олем протянул руку, чтобы поддержать его.

– Все отлично, – отмахнулся Тамас. – Пойдем посмотрим, что творится снаружи.

На улице был полный хаос. Люди выбегали из домов с мольбами о помощи. Наемники пытались поставить на место пушку, опрокинутую набок. Булыжники выворотило из мостовой, как будто земля под ними выгнулась дугой. Целые кварталы оказались разрушены, обломки усыпали улицу.

Кто-то из наемников остановился перед Тамасом:

– Землетрясение, сэр.

– Спасибо, солдат. Мне тоже так показалось.

Наемник помчался дальше с тем же ошеломленным выражением лица. Тамас с Олемом переглянулись.

– У нас ведь нечасто случаются землетрясения, – заметил фельдмаршал.

– Ни разу на моей памяти, – покачал головой телохранитель.

Тамас осмотрел улицу, оценивая масштабы бедствия. Некоторые районы города должны были пострадать сильнее, другие – меньше. Он даже не пытался представить себе, что сейчас творилось в гавани.

– Кажется, Вороненая башня покосилась, сэр, – сказал Олем.

Тамас обернулся на запад. Башня, возвышавшаяся над другими зданиями, и в самом деле немного накренилась. Но, по крайней мере, не упала.

– Олем!

– Да, сэр.

– Отправь посыльных во все районы города. Я хочу получить точную оценку разрушений. Хочу знать, уцелели ли баррикады. Если где-нибудь появилась брешь, мы должны воспользоваться случаем и атаковать.

– Прямо сейчас?

– Немедленно. Генерал Вестевен наверняка нарастит и укрепит баррикады за счет обломков. Мы тоже должны извлечь выгоду из ситуации.

– Вы уверены, что с вами все в порядке, сэр?

– Абсолютно уверен. Ступай.

Олем поспешил выполнять приказ. Тамас дождался, когда тот скроется из виду, затем оперся спиной о стену и медленно сполз на землю. Пульсирующая боль в голове не утихала. Он посмотрел в сторону баррикады. Там суетились какие-то люди, выбегали из-за укрытия, поднимали кирпичи и обломки каменной кладки и перебрасывали их ближе к позиции.

– Ризе! – позвал Тамас.

Бригадир наемников пробрался к нему через груды камней.

– Наши пушки могут стрелять?

– У них погнуты оси и сломаны колеса. Придется вызывать кузнецов, чтобы починить их.

– Прикажите своим людям выдвинуться вперед на дистанцию прицельной стрельбы. – Тамас указал на баррикады. – Не позволяйте Вестевену укрепиться.

Ризе отсалютовал и направился к своим солдатам, на ходу выкрикивая распоряжения. Тамас вернулся в комнату, поднял с пола кресло, затем нашел среди разбросанных вещей запасной мундир, свернул его и приложил ко лбу. Лишь после этого он сел в кресло.

– У вас будет противный синяк.

В дверях стоял незнакомец и, уперев руки в боки, осматривал разгром. На нем были коричневые брюки и длинная грязно-белая сорочка под потертым сюртуком. Тонкие усы, длинные темные волосы, собранные на затылке в хвост. Весил он на двадцать стоунов больше Тамаса и был выше на полторы головы. Его кожа имела желтоватый оттенок, подсказывающий, что незнакомец родом из Росвела, однако говорил он как коренной адроанец.

– Да, думаю, что будет, – согласился Тамас, осторожно касаясь пальцем виска. – Вы врач?

– Полагаю, нет. – Незнакомец удивленно посмотрел на свои руки. – У этих толстых пальцев другое предназначение – готовить пищу.

– Так вы повар?

Фельдмаршал отослал Олема всего минуту назад, а любой оборванец уже может запросто войти в его командный пункт.

– Если вам нужна помощь, обратитесь к солдатам, они проводят вас в полевой госпиталь.

– Повар? – хмыкнул мужчина, прищурив глаза. – По-вашему, я похож на тех проходимцев, что готовят жиденький суп и плохо прожаренное мясо? Я шеф-повар, разрази меня гром, и в следующий раз будьте осторожней в выражениях, если не хотите задеть мое самолюбие.

Тамас убрал руку от виска и недоуменно уставился на незнакомца. Во имя бездны, кем он себя возомнил? Удивление перешло в раздражение: гость вошел в комнату, поднял опрокинутый стул, поставил на ножки и уселся напротив фельдмаршала.

– Вы знаете, кто я такой? – спросил Тамас.

– Фельдмаршал Тамас, если я не ошибаюсь. – Незнакомец беспечно махнул одной рукой, другой пытаясь удобней пристроить огромный живот на коленях.

Ну и наглец!

– А вы кто?

– Проклятая жара, я совсем забыл о хороших манерах. – Толстяк вынул из кармана носовой платок и промокнул лоб. – Меня зовут Михали, сын Моаки. Лорд «Золотой кухни».

Название «Золотая кухня» показалось Тамасу знакомым, но он не смог вспомнить, где его слышал.

– Моака? – переспросил фельдмаршал. – На-барон?

– Мой отец, упокой Кресимир его душу, предпочитал всем титулам звание эксперта в кулинарии.

Тамас снова осторожно притронулся к голове. Похоже, рана перестала кровоточить, зато боль усилилась.

– Да, однажды я побывал на каком-то из его праздничных обедов. Еда была бесподобной. Он ведь умер в прошлом году, не так ли?

Пусть даже он сын на-барона, все равно ему здесь не место. Куда подевался этот проклятый Олем?

– Он всегда готовил сам. – Михали печально склонил голову. – Сердце отца не выдержало радости, когда он попробовал мое суфле из баранины. Он так гордился, что я наконец-то превзошел его в мастерстве.

Михали рассеянно смотрел в дальний угол комнаты, погрузившись в воспоминания.

– Прошу прощения, – перебил его Тамас. Толчки боли становились все ощутимей. – Скажите, во имя бездны, что вы здесь делаете.

– Ах, – спохватился Михали, – тысячу извинений. Дело в том, что я перевоплощение бога Адома.

Тут Тамас не выдержал, фыркнул, а затем захохотал, хлопая себя по коленке:

– Святой Адом, да? Бесподобно! Ох!

Он схватился за голову. Смеяться в его состоянии было не лучшей идеей.

– Святой, – проворчал Михали. – Я вместе с Кресимиром установил порядок в мире хаоса, а эти люди понизили меня до ранга святого. Что поделаешь, невозможно угодить всем и каждому.

– Во имя Кресимира, вы это серьезно? – Тамасу удалось наконец справиться с приступом хохота.

– Разумеется. – Михали приложил руку к сердцу. – Клянусь тыквенным супом моей матушки.

Тамас поднялся с кресла. Это какой-то розыгрыш? Проделки Сабона? Или, может быть, Олема? Новый телохранитель слишком много себе позволяет.

– Олем! – позвал фельдмаршал.

Ответа не последовало. Тамас выругался вполголоса. Он велел Олему отправить посыльных, а не бегать по городу самому.

– Олем!

Он заглянул в прихожую. Там было пусто.

Тамас обернулся и столкнулся лицом к лицу с Михали. Толстяк тоже выглядывал за дверь.

– Благодарю вас, мне в самом деле не стоит встречаться с посторонними, – заявил он. – Не хочу лишней суеты. Встреча с богом должна быть торжественным событием, как мне кажется.

– Так вы актер? – догадался Тамас и ткнул Михали в живот, проверяя, чем набита его сорочка. Там оказался обычный жир. – Превосходное представление, но я сейчас не расположен смотреть его.

– Вам сильно досталось, – заключил толстяк, показав на висок Тамаса. – Я понимаю, как трудно это принять. Возможно, вам следует ненадолго присесть. Моя память в этом теле ограниченна, но я приложу все усилия. – Он откашлялся. – Надеюсь, умирающие Избранные предупредили вас, как и должны были?

Тамас застыл, не донеся руку до раны, потом схватил Михали за отвороты его сюртука:

– О чем меня должны были предупредить?

Лицо Михали приняло озадаченное выражение. Он растерянно пожал плечами.

– Как я уже объяснил, моя память сейчас в не лучшем состоянии, – начал он и внезапно приободрился. – Но со временем она исправится, как мне кажется.

– Сейчас не время для шуток, – не отступал Тамас. – Кто вы такой, во имя бездны?

В то же мгновение он отлетел к дверному косяку, больно ударившись плечом, а затем рухнул на пол. Сначала он подумал, что это Михали бросил его с такой силой, но тут же сообразил, что повторился подземный толчок. Сердце едва не выскочило из груди. Фельдмаршал ухватился за косяк, со страхом наблюдая, как снова посыпалась сверху штукатурка, и надеясь лишь, что дом выстоит и на этот раз. Через несколько секунд все успокоилось.

Тамас поднялся на ноги, отряхиваясь и осматривая комнату. Толстяк исчез. Фельдмаршал заскрежетал зубами и выглянул в прихожую. Там, прислонившись к стене, стоял Олем.

– Кровавая бездна, где тебя носит?

– Отправлял посыльных. У вас все хорошо, сэр?

Тамас с подозрением рассматривал его. Телохранитель даже ни разу не усмехнулся. Никто не смог бы притворяться так искусно.

– Превосходно. Ты не видел, отсюда никто не выходил?

Олем оглядел прихожую, затем наклонился и поднял с кучи обломков еще горящую сигарету.

– Нет, сэр.

Тамас вернулся в комнату. Он не сомневался, что в доме есть черный ход, но как можно было добраться туда, когда пол ходил ходуном под ногами?

Кажется, он все-таки серьезно повредил голову.