Текст книги "Магический поединок"

Глава 12

Белглоп оказался старомодной деревушкой с домами из дерева и кирпича, выстроившимися вдоль мощёной улицы. Продавцы перекрикивали друг друга, стараясь привлечь внимание потенциальных покупателей:

– Превосходные тролльские сапоги-невидимки!

– Железные девы, последняя партия из Египта! Накажите слуг старым добрым проверенным способом!

– Проклятия! Приобретайте проклятия у нас! Заколдуйте палочку, чтобы навести ужас на врагов, или купите один из наших многочисленных сопутствующих товаров. Молотый кофе, мгновенно остужающий воду, – превосходный выбор, чтобы погрузить выслуживающегося перед начальством коллегу в скверное настроение на весь день. Заколдуйте стену, чтобы она оставалась на пару сантиметров выше назойливого соседа, как бы тот ни старался заглянуть через неё.

Несколько экипажей всех цветов и размеров ждали на свободном участке у входа в деревню. Некоторые были запряжены лошадьми, другие – существами, которых Чарли никогда раньше не видел. Например, там была прекрасная повозка, изящная, как кружево, запряжённая чем-то вроде сотни крошечных пташек. Кучер сидел сгорбившись под белым, заляпанным пятнами зонтиком. Его лицо не выражало особого энтузиазма.

– Так какого торговца мы ищем? – спросил Чарли, надеясь, что не того, который продаёт проклятия, ведь у него талант огорчать людей, а последнее, что ему нужно, – чтобы узлы на шнурках затягивались всё туже каждый раз, когда он будет пытаться их развязать.

– Скажем так, его лавка на отшибе. Люди не особо его жалуют. Я их не виню. Поймёшь, о чём я, когда увидишь. Но сперва мне нужно подыскать кое-что для испытаний.

Первым магазином, в который они зашли, были «Поганки мадам Данквуд» – тёмное и сырое заведение с большими деревьями до потолка. Казалось, они очутились в лесу с наипричудливейшим ассортиментом грибов, растущих в чёрной почве вокруг деревьев и на их стволах.

У входа Далия взяла маленькие ножницы и корзинку, которую протянула Чарли.

– Для чего это?

– Мы будем собирать грибы.

– О, отлично, теперь ты хочешь сделать из меня Красную Шапочку.

Когда они двинулись по грунтовой дорожке, проходившей под массивными ветвями, желудок напомнил Чарли, что за весь день у них во рту не побывало ни крошки.

– Что-то из этого съедобно? – спросил он с надеждой.

– Не все они ядовиты, если ты об этом.

– Ну да, но годятся ли они в пищу?

– В смысле, «годятся в пищу»?

– Ты никогда не ела белые грибы, обжаренные в масле? – спросил Чарли, почти ощущая вкус блюда на языке, и причмокнул губами.

Далия посмотрела на него искоса:

– Ты ешь грибы? Вы, сюжетники, такие варвары!

– Ничего не могу с собой поделать. Я голоден.

Чарли пригляделся к ближайшему стволу и увидел, как один гриб скользит по нему, словно улитка, оставляя за собой след из слизи. На пути ему встретился другой гриб, покрытый раздувшимися шишками, похожими на нарывы, которые лопались дождём зелёной слизи, когда к нему кто-нибудь приближался. Голод сразу поутих.

– Пососи камень, – предложила Далия. – Так ведь делают в пустыне?

– Это если мучает жажда.

– Тогда проглоти его.

Грибы у ног Чарли раздувались и сдувались, будто дыша. Чарли мог поклясться, что даже слышал, как один из них храпит. Но всецело его внимание захватили мелкие, почти желеобразные синие грибочки, мерцавшие слабым светом. Когда он попытался дотронуться до одного из них, Далия шлёпнула его по руке.

– Эти высосут из тебя всю энергию. В Чёрном лесу люди засыпают рядом с ними вечным сном… А, вот и то, что мы ищем, – произнесла она весело, будто и не пугала Чарли секунду назад. Она сорвала гриб с рёбрышками, похожими на крылья летучей мыши, и бросила его в корзинку.

– Что это? – спросил Чарли.

– Прочти на табличке.

Все грибные культуры были обозначены маленькими деревянными табличками, вроде тех, что и ожидаешь встретить в тёмном сказочном лесу.

– Ин… гли… вонд, – с трудом прочитал Чарли.

– Ингливонд, – легко произнесла Далия.

Она сунула ему в руки ещё с полдюжины этих ингливондов и перешла к зелёным грибам с оранжевыми пятнышками, которые расплющивались всякий раз, когда кто-нибудь зевал.

Они вышли из магазина с двумя мешочками, полными всевозможных диковинок, и настроение Далии стало ещё лучше.

– Не верится, что у них нашлись бороданки. Я повсюду их искала. И цены вдвое ниже, чем у конкурентов. Я бы с удовольствием застряла там ещё часа на два.

– Не надо, пожалуйста, – сказал Чарли, щурясь в солнечном свете, заливавшем главную улицу. Он не очень-то разделял её грибной энтузиазм и был рад снова оказаться на свежем воздухе после торчания в сыром магазине. У него даже одежда стала липкой.

Следующая лавка находилась в соседнем переулке.

– И что же нас ждёт теперь? – Он прочитал название, написанное крупными золотистыми буквами на зелёном фоне, вслух: – «Универсальный магазин магии».

– Мне нужно подыскать что-нибудь ко дню рождения Томаса. Ему исполняется семнадцать, так что хочу подарить что-нибудь особенное. Вот только у него есть почти всё.

– Кто такой Томас?

– Мой брат.

– Не знал, что у тебя есть брат.

– У меня их четыре, но три других намного старше нас и технически не совсем мне братья. Мы с Томасом младшие в семье.

Дверь в магазин открылась, где-то глубоко внутри зазвенел колокольчик. Когда Чарли вошёл, волосы у него на руках встали дыбом, словно помещение потрескивало энергией.

Полки ломились от всевозможных странных и чудесных вещей. Товары не были упакованы в пластик с яркими этикетками, как в мире Чарли. Здесь всё хранилось в богато украшенных деревянных ящиках или глиняных горшках с надписями, выведенными на маленьких дощечках. Чарли ходил взад-вперёд по проходам, пытаясь разобраться в ассортименте, и в итоге оказался у стеклянной витрины посередине магазина. В ней был выставлен полный комплект кожаных доспехов с парой драконьих крыльев, поднимающихся сзади в два человеческих роста. Надпись гласила, что сотни лет назад солдаты сэра Мордина патрулировали в них небо и что они не продаются.

– Носи я такие, – пробормотал Чарли с придыханием, – получил бы номер каждой девчонки в школе!

Ради подобного прикида он был готов на всё. Абсолютно на всё. Даже запрыгнуть директору на спину и чмокнуть его в лысину. И даже если бы в наказание ему пришлось много месяцев оставаться после уроков, он проводил бы эти часы с удовольствием, ведь он знал бы, что ждёт его дома.

Далия фыркнула и пробормотала, что хотела бы лучше мобильную штуковину, как у сюжетников, да и кому вообще такое может пригодиться? Она прошла мимо, едва взглянув на крылья, и Чарли пришлось поспешить за ней.

– Разве не здорово было бы летать? Кто не хочет летать?

– Я. У меня нет ни малейшего на то желания, и мне определённо не нужна пара крыльев, привязанных к спине. Пускай о них мечтают детишки сюжетников.

Чарли хотел отметить, что половине людей, глазевших на доспехи, было за двадцать, а одному парню – по меньшей мере сорок. Он прислонился к стеклу с таким видом, будто он омлет, впервые увидевший курятник и задающийся вопросом, как всё могло бы быть. Далия выразила мнение очень кратко, даже короче обычного, будто сама идея иметь крылья была для неё оскорбительна. Так что Чарли решил не давить на неё и просто продолжил любоваться ими с расстояния.

Далия наконец нашла то, что искала, на пыльной полке в задней части магазина. Она впервые чему-то так обрадовалась. Ну, кроме грибов. Далия открыла коробку, чтобы убедиться, всё ли в порядке. Внутри в отделениях, обтянутых бархатом, аккуратно лежала дюжина прозрачных стеклянных шариков. Раз они так приятно взволновали Далию, то, вероятно, в них содержалось какое-то нервно-паралитическое вещество, и Чарли невольно сделал шаг назад.

– Эм, этим ведь никого не убьёшь, да?

– Конечно, нет. Ну, если только их не ронять. – Она бросила коробку Чарли. Он взвизгнул и дёрнулся, чтобы её поймать.

– Не нервничай, это просто шарики. Не верится, что мне попалась целая коробка. Недавно на них наложили небольшое ограничение, так что мне очень повезло. Придётся потратить чуть больше, чем я рассчитывала, но Томас придёт в восторг.

Последней лавкой в списке Далии был букинистический магазин. Он выглядел как любой другой книжный магазин, хоть в нём и было очень тесно: полки высотой в три или четыре этажа были заставлены тысячами книг.

Пухлый владелец был одет в мятую рубашку, волосы не видели расчёски по крайней мере пару дней. Он бормотал что-то себе под нос, разбирая стопки книг, которые высились вокруг, и ему приходилось подпрыгивать, чтобы доставать верхние тома.

– Доброе утро, день, вечер, или что там сейчас снаружи, – сказал продавец, когда они вошли. – Прошу прощения за беспорядок, вчера прибыла новая партия книг, и каким-то образом обложки и страницы в них перепутались. Полагаю, мой помощник не удосужился покинуть свою волшебную лампу, когда применял заклинание перемещения, а мне теперь приходится разбираться со всем этим. – Он устало провёл рукой по волосам. – Но пусть вас это не беспокоит. Что вас интересует?

– Даже не знаю… – сказала Далия. – Мне предстоят испытания, так что всё, что может оказаться полезным.

– Первый раз? – Она кивнула. – Какое направление?

– Травы и зелья.

Мужчина приподнял бровь:

– В наши дни не так много молодых людей увлекается классическими науками. Непростое направление. Я всегда хотел учиться и время от времени пробовал свои силы в этой области. Создавал простые снадобья от несварения желудка и освежал прокисшую еду. Быть может, через несколько лет вернусь к этому, когда продам лавку и стану чуть посвободнее. – Он немного поразмыслил, а затем щёлкнул пальцами. – У меня как раз есть то, что вам нужно. – Торговец постучал по полке палочкой, пробормотав заклинание себе под нос, и на стеллаже произошла полная перестановка. Он провёл пальцем по нижнему ряду и остановился на одном из корешков. – Да-да, она самая. Составлено век назад, но это по-прежнему лучшее пособие из доступных. Хотя очень редкое и полностью написанное от руки. За все годы, что мы открыты, я продал всего два-три экземпляра.

Далия пролистала несколько страниц, и хозяин лавки наклонился вперёд, чтобы понаблюдать за её реакцией.

– Хм, занимательно, – медленно произнесла Далия. – Для световой бомбы рекомендуется использовать лист ночещётки вместо хмелетравы и веснянки. Написано, что так она действует дольше и позволяет накладывать поверх себя другие зелья.

– Боюсь, я мало что знаю о световых бомбах, – признался мужчина, – но если в книге так сказано, то я бы последовал рекомендации. Мадам Тельман была великим учителем. Кто-то даже назвал бы её матерью классического зельеварения.

– Да, я слышала о ней немало хорошего, – согласилась Далия. – Судя по всему, она открыла многие сочетания трав, которые мы теперь каждый день используем в зельях. А в свободное время любила кататься на роликах.

– Роликах? – повторил мужчина с озадаченным видом.

– Это развлечение сюжетников. Такая обувь на колёсиках. Не берите в голову, я и сама не знала, что это такое, пока не увидела, как на них катаются.

– Обувь на колёсиках, – произнёс мужчина. – До чего странно.

– И не говорите. – Далия положила книгу на прилавок и полезла в карман за кошельком. – Беру.

Глава 13

Выйдя из магазина, Далия остановилась, чтобы ещё раз окинуть взглядом витрины вокруг.

– Не представляю, что ещё может пригодиться для испытаний. Я просто схожу с ума, когда думаю о них.

– Так что конкретно представляют собой эти испытания? – спросил Чарли. – Я не очень силён в арифметике и не пел в хоре, но… – он оживился, – могу насвистеть почти любую мелодию, которую знаю.

– Это здесь не поможет, Чарли. Насколько хорошо ты обращаешься с мечом?

– Чего? Меч-то мне зачем?

– Не знаю. Испытания у каждого свои, но все ученики возвращаются с них немного потрёпанными, так что навыки владения мечом пришлись бы кстати. Томасу чуть не оторвало голову, когда он запутался в нитке, пытаясь достать монету у верёвочного паука. У него так и остался шрам поперёк горла, и оказывается, это даже не было частью испытания. А Неду, старшему из моих небратьев, откусил мизинец железный хорёк. Он мог бы отрастить его обратно, но решил, что маленькое увечье всегда поможет завязать разговор. Благодаря ему он даже получил работу. А как у тебя с верёвкой? Ладно, не бери в голову. Думаю, я и так знаю ответ.

Чарли пришлось проглотить ком в горле размером с теннисный мяч, чтобы снова заговорить:

– Откусили палец! Да что это за мир такой?!

– Да ты не волнуйся. Здесь лишиться части тела – раз плюнуть. Кажется, сейчас в моде пальцы и уши, но их потеря – это не самое страшное, что может произойти. Я видела людей, которые после испытаний не управляют своим телом. Просто глядят в пустую стену целый день. У тебя хорошо выходит смотреть в одну точку?

У Чарли голова пошла кругом, но прежде чем он смог задать ещё какие-либо вопросы, они заметили девочку из Фаранога, которая помахала им тогда на церемонии прибытия. Она приблизилась к ним.

– Таслин, – удивлённо произнесла Далия. – Что ты здесь делаешь?

– Привет. Ого, давненько не общались. Я, эм… – Она смущённо взмахнула руками: – Я тут просто, ну, знаешь, закупаюсь к испытаниям. А ты?

– И я. – Далия тряхнула одним из свёртков. За бодрым началом разговора последовало неловкое молчание. Ни одна из них не знала, как продолжить. Наконец Таслин протянула руку Чарли.

– Таслин, – представилась она.

– Чарли. Чарли Пратт. – Затем он смутился и потому добавил: – Третий. – Ох, ну что он несёт. Чарли был готов пнуть сам себя. Дурачиться было весело в компании Элли, а сейчас юмор казался неуместным.

– Третий с начала или с конца? – Таслин приняла озадаченный вид. – Шучу! – Она рассмеялась и сжала его предплечье. Музыкальный смех Таслин приглашал окружающих к ней присоединиться, и Чарли мгновенно проникся к ней теплотой. – Ты тоже из Аэлиндора?

– Эм. – Он посмотрел на Далию. – Думаю, можно сказать и так.

– О, так ты надеешься поступить?

– Скорее изо всех сил пытаюсь отступить.

Таслин снова залилась звонким смехом. Чарли не сомневался: этот смех влюбил в Таслин немало парней.

– Ох, как же мне этого не хватает. Помнишь тайную комнату возле восточной башни? – спросила она у Далии. – Мы провели там столько часов, смеясь над всякой ерундой.

– И таская еду с кухни, – добавила Далия, наконец расплываясь в улыбке.

– Помнишь того мальчишку-слугу… Как его звали?

– Джастис?

– Точно, Джастис. Он был по уши в тебя влюблён. Кстати, он был вполне ничего.

– И каждый раз, когда я с ним здоровалась, он краснел, сжимался в комочек и удалялся, пошатываясь и издавая такой забавный урчащий звук.

Таслин сымитировала звук и снова рассыпалась смехом. А потом вдруг погрустнела.

– Если честно… я скучаю по тебе. В Фараноге здорово, но конкуренция просто дикая, боже! Особенно теперь, с испытаниями. – Она посмотрела на Далию так, словно всё, что прозвучало до этого момента, вело к тому, что Таслин хотела сказать дальше, но сперва ей нужно было набраться смелости. – Извини, что просто взяла и ушла. У нас были такие планы, и, знаю, мы собирались пройти испытания вместе, но мне пришлось уехать. Когда-нибудь я всё объясню, но ты должна знать, что ты была мне как сестра… единственная сестра, которая у меня когда-либо была. Я помню, что даже не попрощалась, и мне искренне, по-настоящему жаль. – Она прижала ладонь к сердцу. – Нужно было попрощаться. Ты имеешь полное право обижаться.

– Ты даже не написала, – угрюмо сказала Далия.

– Знаю. Мне так жаль. Это не оправдание, но я переживала тёмные времена из-за родителей и всего случившегося… Мне нужно было сбежать, и когда пришло письмо, я почувствовала, что это мой шанс обо всём забыть. Той ночью я пошла прогуляться, чтобы проветрить голову, и ноги понесли меня дальше сами. Я даже не помню, как добралась до Фаранога, но к тому моменту, как оказалась у ворот, я промокла насквозь и выплакала озеро слёз. Хотя мне и тяжело оттого, что я оставила тебя, мадам Маккиннон и остальных, думаю, новая (и очень непростая) обстановка, в которой я оказалась, пошла мне на пользу. Я с головой ушла в учёбу, и отношения отошли на второй план. – Горькая улыбка вновь заиграла на её губах. – Я к тому, что ты мне как младшая сестрёнка, пускай я всего на месяц старше. И если ты больше никогда не захочешь видеть меня снова, я пойму, но мне бы этого не хотелось. Я была бы счастлива возобновить нашу дружбу.

Далия шмыгнула носом, улыбнулась и сжала ладони Таслин в своих.

– Я скучаю по тебе, правда. А как же. И Аэлиндор без тебя уже не тот. Стало слишком тихо. – Таслин прыснула и вытерла глаза. – Но если ты нашла то, чего не могла обрести с нами, то я, конечно, всё понимаю. Ты хорошо выглядишь и кажешься счастливой. Фараног – замечательный дом. Присоединись ты к Домениксу, может, я бы и нашла что возразить. А так я рада за тебя от всей души.

Таслин посмотрела на неё с обожанием.

– Это много для меня значит. Большое спасибо. – Она выдохнула. – Признаться, я боялась этого разговора. Думала, ты меня ненавидишь.

– Разумеется, нет, глупышка.

Таслин притянула Далию в объятия, а затем улыбнулась, словно у неё гора упала с плеч.

– И как дела в Аэлиндоре?

Далия вздохнула:

– Так себе. Мадам Маккиннон делает всё возможное, но она измотана. Когда я ложусь спать ночью, у неё горит свет, и он горит, когда я просыпаюсь.

– Сколько учеников осталось?

– Три. И Брейден предпочёл бы быть где-нибудь ещё.

– Выходит, только ты и Томас? Да уж, я понятия не имела. Куда подевались остальные?

– Когда ты ушла, произошёл раскол, и Хантер увёл с собой почти всех. Он даже забрал большинство хранителей. Какое-то безумие.

– Ого, я слышала про раскол – наверное, про него слышал каждый, – но не знала, насколько всё плохо. Что случилось?

– Им стало известно, что замок хранит множество тайн. Хранить-то он и правда хранит, но они вдруг решили, что за этим скрывается нечто гораздо большее, чем считалось ранее. И, ну, некоторых это пугает, а другие думают, что, разгадав секреты Аэлиндора, смогут разбогатеть и обрести могущество. Хантер говорил, что собирается восстановить Аэлиндор, но глаза так и горели алчностью: он думал не о нашем доме, а о себе. Разумеется, мадам Маккиннон не поддалась на его уговоры, так что он ушёл, забрав почти всех, и присоединился к Домениксу. А те только и мечтают заявиться к нам и перекопать всю округу. Это катастрофа. Если думаешь, что у Аэлиндора были неприятности раньше, тебе стоит взглянуть на него теперь. Нам пришлось распустить большую часть персонала, урезать траты практически на всё. И за последний год нам не пришло ни одной заявки на поступление. – Далия печально покачала головой. – Это глупо, но я думаю… Нет, я знаю: если мне удастся выиграть испытания, всё вернётся на круги своя. Призовых денег хватит, чтобы двери Аэлиндора были открыты как минимум следующие два года, и реклама получится потрясающая. Другого выхода я не вижу.

– Ого, мне и в голову не приходило… – Таслин раздула щёки. – Слушай, я знаю, как Аэлиндор тебе дорог. Ты только и мечтала туда попасть, ещё когда была вот такусенькой. – Она подняла ладонь на уровень живота. – Но, возможно, тебе стоит начать рассматривать другие варианты. Я не говорю, что ты должна уйти. Ты и впрямь можешь выиграть испытания… Тебе это вполне по силам, мы все это знаем. И всё же не помешает подготовиться к худшему, на всякий случай. Мистер Амброза принял бы тебя. Он так и сказал, когда мы приехали, помнишь? Может, тебе попробовать поговорить с ним?

Далия ничего не сказала, но вид у неё был страдальческий. Таслин продолжила:

– Я люблю Аэлиндор не меньше твоего, ты это знаешь. Я и сама выросла на историях о нём, мечтая, что однажды стану героиней собственной. Мы так часто засиживались по ночам, обсуждая приключения, которые нас ждут, и как мы поможем восстановить его имя, и как в конце концов благодаря нам в Аэлиндор придут сотни учеников. Но… – Таслин вздохнула, – иногда мне кажется, что это были лишь фантазии маленьких девочек.

Стоило Таслин произнести это, как она поняла, что сказала лишнее. Но было уже поздно. Далия выглядела разбитой.

– Извини, – сказала Таслин. – Я не то имела в виду. По-моему, здорово, что ты в Аэлиндоре. Если кто и может всё исправить, так это ты.

– Нет, ты права, права, – сказала Далия. – Эм, мне… мне нужно идти. Было приятно повидаться с тобой снова.

– Извини, Далия.

Далия помахала рукой, вымученно улыбнувшись, и зашагала прочь. Чарли, всё это время старательно притворявшийся бессловесным истуканом, поспешил следом.

Она молчала всё время, пока они с Чарли шли по тропинке, ведущей из деревни к старому кладбищу. Молчала она и пока они пробирались мимо старых надгробий. Чарли ничего не оставалось, как использовать это время, чтобы поразмыслить, где люди хранили карманные часы до того, как изобрели карманы.

Далии потребовалось около часа, чтобы привести мысли в порядок и вернуться к свойственной ей прямолинейности. И хоть Чарли не нравилось становиться жертвой её остроумия, он безропотно подписался бы на это, лишь бы она не грустила. Поэтому, когда Далия снова начала выдавать резкие замечания, пускай не такие ядовитые, как раньше, он невольно заулыбался.