Текст книги "Слова сияния"

– Да. – Ясна вытащила из рукава, прятавшего защищенную руку, сложенный в несколько раз лист бумаги – один из набросков Шаллан, изображавший символоголовых. – Так они называют сами себя, хотя нам бы пристало звать их спренами лжи. Они это имя не любят. Как бы там ни было, криптики управляют одним из самых больших городов в Шейдсмаре. Можешь считать их светлоглазыми сферы Разума.

– Значит, это существо, – сказала Шаллан, кивая на узор, который носился кругами по центру каюты, – в их мире вроде как… принц?

– В каком-то смысле. Между ними и спренами чести существует некий замысловатый конфликт. Политика спренов – не то, чему я сумела уделить много времени. Этот спрен будет твоим компаньоном и, помимо всего прочего, даст тебе возможность духозаклинать.

– «Всего прочего»?

– Тут придется подождать. Это связано с природой спренов. Что тебе удалось узнать?

С Ясной все так или иначе превращалось в экзамен. Шаллан подавила вздох. По этой причине она и отправилась в путь с принцессой, а не вернулась домой. И все-таки ей хотелось, чтобы Ясна хоть иногда отвечала на вопросы, а не вынуждала мучительно искать ответы самой.

– Алай говорит, что спрены – фрагменты силы творения. Многие ученые, чьи труды я читала, с ней соглашаются.

– Это одно из мнений. Что оно означает?

Шаллан попыталась не отвлекаться на спрена на полу.

– Существует десять основных потоков – сил. Благодаря им и живет наш мир. Гравитация, давление, трансформация и так далее. Вы сказали, что спрены – фрагменты сферы Разума, которые как-то обрели способность мыслить, и это как-то связано с вниманием людей. Что ж, остается лишь заключить, что раньше они были чем-то другим. Словно… словно портрет, который был холстом, прежде чем ожил.

– Ожил? – переспросила Ясна, вскинув бровь.

– Разумеется, – сказала Шаллан. Картины жили. Не как люди или спрены, но… для нее, по крайней мере, это было очевидно. – Ну так вот, прежде чем спрены ожили, они были чем-то другим. Силой. Энергией. Дзен-дочь-Ваты нарисовала небольших спренов, которых иной раз обнаруживала возле тяжелых предметов. Спрены гравитации – фрагменты той силы, что заставляет нас падать. Таким образом, каждый спрен был силой, прежде чем стал спреном. Вообще, спренов можно разделить на две большие группы. Те, что соответствуют чувствам, и те, что соответствуют силам вроде огня или давления ветра.

– Выходит, ты согласна с классификацией спренов по Намаре?

– Да.

– Хорошо, – проговорила Ясна. – Я тоже. Лично мне кажется, что эти категории спренов – спрены эмоций против спренов природы – породили первобытных «богов» человечества. Честь, ставший в воринизме Всемогущим, был создан людьми, которым требовалось воплощение идеальных человеческих эмоций – таких, какие демонстрировали спрены эмоций. Культивация, которой поклоняются на западе, – богиня, олицетворяющая природу и спренов природы. Разнообразные спрены пустоты и их невидимый повелитель, чье имя меняется в зависимости от того, какую культуру мы принимаем во внимание, представляют врага или антагониста. Буреотец, конечно, на их фоне выглядит странно, и концепции относительно его сущности менялись по ходу развития воринизма…

Она замолчала. Шаллан покраснела, сообразив, что отвернулась и начала рисовать на одеяле охранный глиф против зла, что таилось в речах принцессы.

– Я сорвалась, – сказала Ясна. – Приношу свои извинения.

– Вы так уверены, что он не настоящий, – заметила Шаллан. – Я о Всемогущем.

– У меня не больше фактов его существования, чем доказательств тайленских Стремлений. Ну, Ралика с Чистозера или любого другого божества.

– А Вестники? По-вашему, их тоже не было?

– Я не знаю. В этом мире есть много вещей, которые мне непонятны. К примеру, есть весьма небольшая вероятность того, что как Буреотец, так и Всемогущий реальны, – они просто могущественные спрены вроде Ночехранительницы.

– В этом случае он все-таки настоящий.

– Я и не говорила, что это не так, а заявила, что не считаю его богом и не чувствую в себе ни малейшего желания ему поклоняться. Но это к нашей теме не относится. – Принцесса встала. – Я освобождаю тебя от всех занятий. На протяжении следующих нескольких дней ты будешь сосредоточенно заниматься только одним. – Она указала на пол.

– Узором? – спросила Шаллан.

– Ты первый человек за много веков, которому удалось взаимодействовать с криптиком. Изучи его и запиши все, что узнаешь. В подробностях. Это, скорее всего, будет твой первый важный труд, который вполне способен сыграть большую роль в будущем.

Веденка внимательно посмотрела на узор. Тот приблизился, ударился о ее ногу – она едва почувствовала этот удар – и теперь ударялся снова и снова.

– Великолепно, – пробормотала она.

4
Собиратель секретов

Следующая подсказка появилась на стенах. Не могу сказать, что не уделила ей должного внимания, но подоплеку в полной мере не осознала.

Из личного дневника Навани Холин, йесесес, 1174

Я бегу по воде, – сказал Далинар, приходя в себя.

И в самом деле, он мчался вперед.

Видение оживало вокруг него. Теплая вода плескалась у ног. По обе стороны по мелководью бежали с десяток мужчин с молотами и копьями. Они при каждом шаге высоко вскидывали ноги, отводили ступни назад, бедра держали параллельно поверхности воды, словно маршировали на параде, – только вот ни один парад еще не превращался в такую безумную неразбериху. Очевидно, подобный бег помогал им преодолевать водные преграды. Далинар попытался подражать странной походке.

– Думаю, я посреди Чистозера, – тихонько проговорил он. – Теплая вода всего лишь до колен, нигде не видно берега. Впрочем, сейчас сумерки, и я мало что могу разглядеть. Со мною бегут другие. Я не знаю, бежим ли мы куда-то или откуда-то. Оглядываясь, ничего не вижу за спиной. Эти люди явно солдаты, хотя форма у них древняя. Кожаные юбки, бронзовые шлемы и нагрудники. Ноги и руки голые. – Он окинул себя взглядом. – Я одет так же.

Некоторые великие лорды в Алеткаре и Йа-Кеведе все еще использовали такую военную форму, так что он не смог точно определить эпоху. Все вариации на тему старины были придуманы командирами – приверженцами традиций, которые надеялись, что классический стиль вдохновит их людей. Но в подобных случаях вместе с древней формой использовалось современное стальное оружие, а он его вокруг не наблюдал.

Далинар не задавал вопросов. Он обнаружил, что получал от видений больше, если включался в происходящее, а не останавливался и требовал, чтобы ему все объяснили.

Бежать по воде нелегко. Поначалу он был ближе к авангарду отряда, теперь тащился позади. Они направлялись к чему-то вроде большой скалы, окруженной сумеречными тенями. Может, это все-таки не Чистозеро. На Чистозере нет скал вроде…

Это не скала. Это крепость! Далинар резко затормозил, уставившись на островерхое, похожее на замок строение, вздымавшееся из спокойных вод озера. Он никогда раньше не видел подобного совершенно черного камня. Обсидиан? Возможно, это здание духозакляли.

– Впереди крепость, – сказал князь, продолжив бег. – Вероятно, ее больше нет – в противном случае она была бы знаменита. Выглядит так, словно ее создали целиком из обсидиана. Похожие на плавники стены вздымаются к заостренным крышам, башни напоминают наконечники стрел… Буреотец! Это потрясающе. Мы приближаемся к другой группе солдат. Они стоят в воде, выставив копья, словно ждут нападения. Их, наверное, дюжина; со мной еще одна. И… да, они кого-то окружили. Осколочник. Светящиеся доспехи.

Не просто осколочник. Сияющий. Рыцарь в блистающем осколочном доспехе, сочленения которого светились темно-красным, как и некоторые метки. Так выглядели латы в темные дни. Видение относилось ко времени до Отступничества.

Как и все осколочные доспехи, этот был особенным. Кольчужная юбка, гладкие сочленения, наручи с умеренно выступающей задней частью… Вот же буря, доспех – как броня Адолина, хоть и казался более узким в талии. Женщина? Далинар точно не знал, поскольку рыцарь опустил забрало.

– Построиться! – приказал Сияющий, когда новый отряд приблизился, и князь кивнул самому себе: так и есть – женщина.

Далинар и остальные солдаты построились кольцом вокруг рыцаря, взяв оружие на изготовку. Неподалеку сквозь воду шла другая группа солдат, охранявшая Сияющую.

– Почему вы призвали нас назад? – спросил один из спутников Далинара.

– Каэб что-то увидел, – обьяснила женщина-рыцарь. – Будьте начеку. Вперед – и соблюдайте осторожность.

Отряд двинулся прочь от крепости в направлении, противоположном тому, откуда они прибежали. Далинар держал копье наготове, по его вискам тек пот. Самого себя он видел таким же, как всегда. Другие, однако, принимали его за кого-то из своих.

Он по-прежнему ужасно мало знал об этих видениях. Их каким-то образом посылал Всемогущий. Но Всемогущий, по его собственным словам, был мертв. Как же это работало?

– Мы что-то ищем, – тихонько комментировал Далинар. – Отряды из рыцарей и солдат послали в ночь, чтобы отыскать то, что было замечено.

– Новичок, ты в порядке? – спросил один из солдат рядом.

– В полном, – заверил его Далинар. – Просто переживаю. В том смысле, что я ведь даже не знаю, что мы ищем.

– Спрена, который ведет себя не так, как положено. Будь начеку. Когда Сья-анат касается спрена, он становится странным. Увидишь что – сразу кричи.

Далинар кивнул и тихонько повторил эти слова, надеясь, что Навани его слышит. Вместе с солдатами они продолжили поиски, и рыцарь в центре их группы говорил с… пустотой? Сияющая будто с кем-то беседовала, но Далинар не видел и не слышал никого рядом с нею.

Он принялся рассматривать окрестности. Ему всегда хотелось увидеть центр Чистозера, но так и не получилось удалиться от берега. В ходе последнего визита в Азир князь не смог выделить время для того, чтобы заехать на Чистозеро. Азирцы всегда нарочито удивлялись, что ему хотелось посетить место, где, по их словам, «ничего не было».

На ногах у Далинара была какая-то тесная обувь – видимо, предохранявшая от порезов о камни, скрытые под водой. Дно местами было неровным, с ямами и выступами, которые он скорее чувствовал, чем видел. Князь невольно засмотрелся на рыбок, что метались туда-сюда, словно тени в воде, а рядом с ними было лицо.

Лицо. Далинар отпрыгнул и закричал, направив копье вниз:

– Там лицо! В воде!

– Речной спрен? – поинтересовалась Сияющая, приближаясь.

– Похоже на тень, – описал Далинар. – Глаза красные.

– Значит, он здесь, – сказала женщина-рыцарь. – Шпион Сья-анат. Каэб, беги к сторожевому посту. Остальные, продолжайте наблюдать. Далеко без носителя не уйдет. – Она сорвала что-то с пояса – небольшой кошель.

– Вон там! – воскликнул Далинар, заметив в воде маленькую красную точку.

Она поплыла прочь от него, точно рыба. Князь бросился следом – бежал, как научился раньше. Но зачем же преследовать спрена? Их нельзя поймать. По крайней мере, ему был неизвестен способ сделать это.

Остальные бежали следом. Рыбы бросились врассыпную, испуганные плеском.

– Я преследую спрена, – негромко проговорил Далинар. – За ним мы и охотились. Он слегка напоминает лицо – тень лица, с красными глазами. В воде плавает как рыба. Постой-ка! Есть еще одно. Появилось рядом с ним. Нет, это целая человеческая фигура, футов шести ростом. Пловец – точнее, тень пловца. Он…

– Клянусь бурей! – внезапно воскликнула Сияющая. – Он тут не один!

Большой спрен изогнулся и нырнул в глубину, исчезнув в скалистом дне. Далинар остановился, не зная, следует ли ему продолжать преследовать маленького спрена или остаться на месте.

Его спутники повернулись и бросились бежать в другую сторону.

Ох!..

Далинар попятился, когда каменистое дно озера задрожало. Споткнулся, с плеском упал в воду. Она была такая прозрачная, что он видел, как дно озера… трескается. Словно что-то большое колотит по нему снизу.

– Давай! – крикнул один из солдат, хватая его за руку.

Когда Далинару помогли подняться, трещины на дне сделались шире. Еще недавно спокойная поверхность озера кипела и бурлила.

Земля содрогнулась, и князь чуть было опять не упал. Несколько солдат впереди него все же не удержались.

Сияющая крепко стояла на ногах, и в ее руках появился громадный осколочный клинок.

Бросив взгляд через плечо, Далинар увидел, как из воды что-то появляется. Длинная рука! Тонкая, футов пятнадцати длиной, она с шумом вырвалась из воды и, снова ринувшись вниз, уперлась в дно, как будто желая обрести надежную опору. Неподалеку появилась другая рука, направленная локтем в небо, а потом они обе напряглись, как у человека, который делает отжимания.

От скалистого дна оторвалось громадное тело: как если бы кого-то закопали в песок и вот он выбрался наружу. С гребнистой и неровной спины существа, поросшей сланцекорником и донным грибком, текли струи воды. Спрен каким-то образом оживил сам камень.

Пока тварь корчилась, вставая, Далинар разглядел ее светящиеся красные глаза – глубоко посаженные, точно два лавовых озера на злобной каменной морде. Тело было скелетообразным, с тонкими, костлявыми руками и пальцами-веточками, которые заканчивались каменными когтями. Грудь выглядела точно клетка из каменных ребер.

– Громолом! – завопили солдаты. – Молоты! Готовьте молоты!

Женщина-рыцарь стояла перед чудовищем, в котором было тридцать футов роста. С него стекала вода. От Сияющей полился спокойный белый свет. Он напомнил Далинару свечение сфер. Буресвет! Она вскинула осколочный клинок и бросилась в атаку, двигаясь в воде с необъяснимой легкостью, словно та на нее не давила. Возможно, дело в силе, дарованной осколочным доспехом.

– Они были созданы, чтобы стеречь, – раздался голос позади.

Князь оглянулся и увидел упавшего солдата, который чуть раньше помог ему встать, – длиннолицего селайца, лысеющего и с широким носом. Далинар наклонился, чтобы помочь ему подняться.

До этого селаец говорил по-другому, однако новый голос был Далинару знаком. Он звучал в конце почти всех видений. Это говорил Всемогущий.

– Сияющие рыцари, – пояснил Всемогущий, вставая рядом с Далинаром и наблюдая за тем, как женщина атакует оживший ночной кошмар, – должны были противостоять разрушительной силе Опустошений. Десять рыцарских орденов, основанных, чтобы помогать людям сражаться, а потом – заново строить жизнь.

Далинар повторил это – слово за словом. Он старался не пропустить ни одного, не думая об их смысле.

Всемогущий повернулся к нему:

– Я был удивлен, когда появились эти ордена. Я не учил этому своих Вестников. Это все спрены; имитируя то, что я дал людям, они сделали это возможным. Тебе придется основать их заново. Вот твое задание. Объедини их. Создай крепость, которая выдержит бурю. Пусть Вражда взбесится – убеди его, что он может проиграть, и назначь защитника. Он ухватится за этот шанс и не станет рисковать – ему слишком часто доводилось испытывать поражения. Это лучший из всех советов, какие я могу тебе дать.

Далинар все повторил. Позади него битва разгорелась всерьез: раздавался плеск воды, скрежет камней. Приближались солдаты с молотами, и внезапно оказалось, что эти люди тоже излучают буресвет, хотя и куда слабее.

– Тебя удивило появление рыцарей, – сказал Далинар Всемогущему. – И эта сила, этот враг сумел тебя убить. Ты никогда не был богом. Бог знает все. Бога нельзя убить. Так кем же ты был?

Всемогущий не ответил. Он не мог. Князь уже понял, что эти видения следовали определенному сценарию. Люди в них могли реагировать на Далинара, точно актеры, которым позволено немного импровизировать. Сам Всемогущий никогда этого не делал.

– Сделаю, что смогу, – добавил Далинар. – Я воссоздам их. Приготовлюсь. Ты рассказал мне о многом, но кое-что я понял сам. Если тебя можно было убить, то, вероятно, другого такого же – твоего врага – тоже можно.

Далинара поглотила тьма. Вопли и плеск воды затихли. Относилось ли это видение ко времени одного из Опустошений или к периоду между ними? Видения ничего не проясняли до конца. Когда тьма растаяла, он оказался лежащим в небольшой комнатке с каменными стенами внутри своего жилища в военном лагере.

Рядом сидела Навани – перо так и летало над планшетом, который та держала перед собой. Буря свидетельница, до чего эта женщина прекрасна! Ее красота была зрелой: красная помада на губах, волосы заплетены в сложную косу, уложенную вокруг головы и украшенную сверкающими рубинами. Кроваво-красное платье. Навани глянула на него, заметила, что очнулся и моргает. Улыбнулась.

– Это было… – начал он.

– Тсс. Последняя часть показалась мне важной, – сказала она, продолжая писать.

Навани писала еще минуту, потом наконец-то оторвала перо от планшета, который сжимала пальцами сквозь ткань рукава.

– Думаю, я ничего не пропустила. Тяжело, когда ты переходишь с одного языка на другой.

– Я перешел с одного языка на другой?

– В конце. Перед этим ты говорил по-селайски. На древнем селайском, безусловно, но у нас есть тексты на нем. Надеюсь, переводчицы разберутся в моей транскрипции; я этим языком владею неважно. И все-таки тебе следует говорить помедленнее, когда ты так делаешь, дорогой.

– С учетом обстоятельств, это будет непросто, – пробормотал Далинар, вставая.

По сравнению с тем, что он чувствовал во время видения, в комнате было холодно. Дождь стучал по запертым ставням, но великий князь по опыту знал: окончание видения значило, что буря почти растратила свои силы.

Чувствуя себя выжатым, он сел в кресло у стены. В комнате с ним была только Навани; ему так нравилось. Ренарин и Адолин пережидали бурю тоже в доме Далинара, но в другой комнате, под бдительным оком капитана Каладина и его мостовиков-телохранителей.

Возможно, ему следовало пригласить больше ученых, чтобы разобраться в видениях; они могли бы записать его слова, а потом, посовещавшись, получить самую точную версию. Но – буря! – Далинару и так было не по себе даже от того, что лишь один человек видел его в таком состоянии, бредящим и бьющимся в конвульсиях на полу. Он верил в свои видения, даже зависел от них, но это не означало, что они его не смущали.

Навани села рядом и обняла его.

– Плохо было?

– На этот раз? Нет. Не плохо. Беготня, потом битва. Я не участвовал. Видение завершилось прежде, чем потребовалась моя помощь.

– Тогда почему у тебя такое лицо?

– Я должен восстановить Сияющих рыцарей.

– Восстановить Сияющих… Но почему? Что это вообще значит?

– Не знаю. Я ничего не знаю; в моем распоряжении только намеки и призрачные угрозы. Надвигается что-то опасное – тут сомнений нет. И я должен это остановить.

Она опустила голову ему на плечо. Князь смотрел на очаг, в котором тихонько потрескивал огонь, озаряя комнатку теплым светом. Это был один из немногих очагов, которые еще не переделали, используя новые фабриалевые обогреватели.

Настоящий огонь нравился Далинару больше, хотя он не признался бы в этом Навани. Она так старалась, чтобы у всех появились новые фабриали.

– Почему ты? – спросила Навани. – Почему этим должен заниматься именно ты?

– Почему один человек рождается королем, а другой – нищим? Так устроен мир.

– Неужели для тебя все так просто?

– Конечно не просто. Но не вижу смысла требовать ответы.

– Особенно если Всемогущий мертв…

Возможно, ему не следовало ей об этом рассказывать. Лишь одна эта идея могла заклеймить его как еретика, враждебно настроить его собственных ревнителей, предоставить Садеасу оружие против трона.

Если Всемогущий мертв, кому поклонялся Далинар? Во что он верил?

– Мы должны записать твои воспоминания о видении, – со вздохом сказала Навани, отстраняясь от него. – Пока они еще свежи.

Он кивнул. Было важно иметь описание, соответствующее зафиксированным словам. Далинар начал подробно излагать все, что видел, проговаривая фразы достаточно медленно, чтобы она успевала записывать. Он обрисовал озеро, одежду людей, странную крепость в отдалении. Вдова короля заявила, что тамошние местные жители рассказывают удивительные истории о больших строениях на Чистозере. Ученые считали, что это мифы.

Перейдя к описанию нечестивой твари, что восстала со дна озера, Далинар вскочил и начал ходить по комнате из угла в угол.

– После него на дне озера осталась дыра, – объяснил он. – Представь себе, что ты нарисовала тело на полу, а потом увидела, как оно вырвалось из земли. Представь себе, какое тактическое преимущество несет в себе такая штука. Спрены движутся быстро и легко. Один может проскользнуть в тыл, а там восстать и атаковать резервные отряды. Должно быть, каменное тело этой твари трудно сломать. Вот же буря!.. Осколочные клинки. Я спрашиваю себя, не было ли наше оружие на самом деле создано для битв с такими существами.

Навани улыбнулась, не переставая писать.

– Что? – спросил Далинар, прекращая метаться.

– Ты воин до мозга костей.

– Да. И что?

– И за это я тебя обожаю, – сказала она, дописывая фразу. – Что было дальше?

– Всемогущий говорил со мной.

Далинар вновь начал ходить по комнате, медленно и неторопливо, и пересказал ей монолог Всемогущего, стараясь ничего не упустить. «Мне нужно больше спать». Он уже не тот юноша, каким был двадцать лет назад, когда случалось всю ночь бодрствовать вместе с Гавиларом, слушая за чашей вина, как брат строит планы, а наутро – бросаться в битву полным сил и нетерпеливо искать соперника.

Когда он закончил свое повествование, Навани встала и спрятала письменные принадлежности. Она возьмет записи и велит своим ученым – точнее, его ученым, присвоенным ею, – поработать над сведением алетийского текста с тем, что она записала во время видения. Конечно, сначала удалит те строки, где он упомянул о деликатных вещах вроде смерти Всемогущего.

Она также займется поисками в исторических хрониках того, что будет соответствовать его описаниям. Навани любила раскладывать все по полочкам и уже распределила все его видения в хронологическом порядке, пытаясь собрать из них единую историю.

– Ты все еще собираешься опубликовать приказ на этой неделе? – спросила она.

Далинар кивнул. Он разослал его великим князьям на прошлой неделе и намеревался в тот же день огласить в лагерях, но Навани убедила его, что будет лучше подождать. Пусть великие князья готовятся, пока новость тайком передают из уст в уста.

– Приказ огласят через пару дней, – сообщил он. – До того, как великие князья успеют как следует надавить на Элокара, чтобы он отозвал распоряжение.

Навани поджала губы.

– Так надо, – сказал Далинар.

– Ты ведь должен их объединить.

– Великие князья словно балованные дети. Чтобы их изменить, придется прибегнуть к крайним мерам.

– Если ты расколешь королевство на части, мы никогда его не восстановим.

– Мы позаботимся о том, чтобы оно не раскололось.

Навани окинула его взглядом и улыбнулась:

– Признаюсь, таким обновленным, уверенным в себе ты мне очень нравишься. Вот если бы я могла одолжить немного этой уверенности, чтобы применить ее по отношению к нам…

– Я весьма уверен по поводу нас, – перебил он, привлекая ее ближе.

– В самом деле? Потому что эти путешествия между королевским дворцом и твоим домом пожирают уйму моего времени каждый день. Сумей я перевезти сюда свои вещи – скажем, в твои покои, – подумай, насколько удобнее все могло бы стать!

– Нет.

– Ты уверен, что они не позволят нам пожениться? Как же быть? Дело в моральной стороне вопроса? Ты сам сказал, что Всемогущий мертв.

– Есть правильные вещи и неправильные, – упрямо проговорил Далинар. – Всемогущий не имеет к этому никакого отношения.

– Бог, – ровным голосом уточнила Навани, – не имеет отношения к тому, правильны его заповеди или неправильны?

– Э-э, да.

– Осторожнее. Ты говоришь, как Ясна. В любом случае, если бог умер…

– Бог не умер. Если Всемогущий мертв, то он никогда не был богом, только и всего.

Она вздохнула, по-прежнему прижимаясь к нему. Привстала на носочки и поцеловала его – без намека на застенчивость. Навани считала, что застенчивыми бывают только жеманные и ветреные женщины. Так что это был страстный поцелуй – вдовствующая королева прижалась к его рту, запрокинула голову, желая большего. Когда же отстранилась, Далинар почувствовал, что ему нечем дышать.

Навани улыбнулась ему, повернулась, собрала свои вещи – он и не заметил, что она выронила все во время поцелуя, – и направилась к двери.

– Видишь ли, терпение мне не свойственно. Я такая же испорченная, как великие князья, и привыкла получать то, что хочу.

Князь фыркнул. И то и другое было неправдой. Навани умела терпеть, когда ее это устраивало. Она подразумевала лишь то, что сейчас такой вариант был ей не по нраву.

Навани открыла дверь, и появился капитан Каладин – заглянул внутрь, оглядел взглядом. Мостовик все делал основательно.

– Проследи за ней, когда она отправится домой, – приказал ему Далинар.

Каладин отсалютовал. Навани проскользнула мимо мостовика и ушла не прощаясь. Дверь закрылась, и Далинар снова остался в одиночестве.

Он тяжело вздохнул и прошел к креслу у камина, где устроился поразмышлять.

Князь проснулся, когда огонь в камине уже погас. Вот буря! Теперь он засыпает посреди дня? Ночью слишком много времени уходит на то, чтобы крутиться и вертеться, и голова его полна забот и тревог о вещах, которые не должны его касаться. Куда ушли простые времена? Рука на мече, незыблемая вера в то, что Гавилар разберется со всеми трудностями?

Далинар встал, потянулся. Нужно еще раз проверить порядок оглашения королевской воли, потом разобраться с новыми гвардейцами…

Он застыл. На стене комнаты виднелась сеть глубоких белых царапин, которые складывались в глифы. Их там раньше не было.

«Шестьдесят два дня, – прочитал Далинар. – Смерть последует».

Вскоре Далинар стоял, выпрямившись и сцепив руки за спиной, и слушал, как Навани совещается с Рушу, одной из холинских ученых. Неподалеку от него Адолин изучал кусок белого камня, найденный на полу. Вероятно, камень выломали из орнамента, обрамлявшего окно, а потом использовали, чтобы написать глифы.

«Спину прямо, голову выше, – приказал себе Далинар, – даже если тебе хочется взять и рухнуть в то кресло». Вождю такое непозволительно. У вождя все под контролем. И не важно, если на самом деле он ощущает, что не контролирует ничего.

Особенно – если так».

– Ах! – воскликнула Рушу, юная ревнительница с длинными ресницами и губками бантиком. – Только гляньте на эти неуклюжие линии! Симметрия ошибочна. Тот, кто это сделал, неопытен в рисовании глифов. Еще чуть-чуть – и «смерть» была бы неправильной… она слишком похожа на «сломанный». И смысл расплывчатый. «Смерть последует»? Или «следуй за смертью»? Или «шестьдесят два дня смерти» и так далее? Глифы неточны.

– Рушу, просто скопируй это, – велела Навани. – И ни с кем не обсуждай того, что видела.

– Даже с вами? – отрешенно поинтересовалась Рушу, не переставая писать.

Вздохнув, Навани подошла к Далинару и Адолину.

– Девочка и впрямь хороша в своем деле, – негромко проговорила она, – но временами делается немного забывчивой. В любом случае она разбирается в письме лучше всех остальных. Это одна из многих областей, которые ее интересуют.

Далинар кивнул, сдерживая свои страхи.

– Зачем кому-то могло понадобиться такое? – спросил Адолин, отшвыривая камень. – Это что, скрытая угроза?

– Нет, – бросил Далинар.

Навани посмотрела ему в глаза.

– Рушу, – приказала она. – Оставь нас на минутку.

Женщина поначалу не ответила, но быстро удалилась. Когда она открыла дверь, снаружи показались члены Четвертого моста во главе с мрачным капитаном Каладином. Он сопроводил Навани домой, потом вернулся и обнаружил это – после чего немедленно послал людей проверить, что с Навани, и привести ее назад.

Он явно считал своим личным упущением то, что кто-то пробрался в комнату Далинара, пока великий князь спал. Холин взмахом руки велел капитану войти.

Каладин тотчас же подчинился – Далинар понадеялся, что бывший мостовик не заметил, как Адолин стиснул зубы при виде его. Князь сражался с осколочником-паршенди, когда Каладин и Адолин столкнулись на поле боя, но ему рассказали об их перепалке. Его сыну точно не понравилось известие о том, что этот темноглазый мостовик был поставлен во главе Кобальтовой гвардии.

– Сэр, – заговорил Каладин, приблизившись. – Мне стыдно. Неделю на посту – и уже подвел вас.

– Ты подчинился приказу, капитан, – сказал Далинар.

– Мне было приказано беречь вас, сэр, – возразил Каладин звенящим от ярости голосом. – Я должен был выставить часовых у каждой двери в ваших покоях, а не только у входа в них.

– Капитан, в будущем мы будем внимательнее, – отетил Далинар. – Твой предшественник всегда выставлял часовых так же, как и ты, и раньше этого было достаточно.

– Сэр, то были другие времена, – пробурчал Каладин, окидывая комнату взглядом прищуренных глаз. Он пригляделся к окну, слишком маленькому, чтобы кто-то мог забраться внутрь. – Я по-прежнему не понимаю, как злоумышленник мог оказаться в комнате. Стражи ничего не слышали.

Далинар изучающе взглянул на молодого солдата с покрытым шрамами мрачным лицом.

«Почему, – подумал великий князь, – я так доверяю этому человеку?»

Он понимал, что оснований для этого нет, но за многие годы научился доверять своему чутью – как солдат и как генерал. Что-то внутри его требовало довериться Каладину, и он подчинился этому требованию.

– Пустяк, – отмахнулся Далинар.

Каладин бросил на него резкий взгляд.

– Не слишком беспокойся из-за того, что кто-то сумел сюда пробраться, чтобы оставить каракули на стене, – продолжил Далинар. – Просто в будущем будь осторожнее. Свободен. – Он кивнул Каладину, который с неохотой удалился и закрыл за собой дверь.

Подошел Адолин. Юноша с копной непокорных волос был таким же высоким, как и Далинар. Иногда великий князь об этом забывал. Казалось, совсем недавно Адолин был бойким мальчишкой с деревянным мечом.

– Ты сказал, что проснулся и увидел это, – проговорила Навани. – И что не видел и не слышал, как кто-то рисовал на твоей стене.

Далинар кивнул.

– Почему же, – продолжила она, – у меня вдруг возникло отчетливое ощущение, что ты знаешь, откуда взялась эта надпись?

– Я точно не знаю, кто ее оставил, но знаю, что она означает.

– И что же? – требовательно спросила Навани.

– Что у нас осталось очень мало времени. Разошли приказ, потом отправляйся к великим князьям и устрой собрание. Они захотят поговорить со мной.

«Грядет Буря бурь…»

Шестьдесят два дня. Слишком мало времени.

Но похоже, это все, что у него есть.