Текст книги "Тираны и мстители"

24

Меган ушла недалеко. Я нашел ее в туннеле неподалеку от убежища – она сидела на груде старых ящиков. Я нерешительно подошел к ней, и она бросила на меня подозрительный взгляд. Мгновение спустя выражение ее лица смягчилось, и она отвернулась, уставившись в темноту перед собой. Экран ее мобильника был включен на полную яркость, давая свет.

Забравшись на ящики, я сел рядом с ней, но не знал, что сказать. Мне хотелось сказать что-то уместное, но, как обычно, в голову ничего не приходило. Проблема заключалась в том, что я в основном соглашался с Профом, хотя и ощущал собственную вину. Мне не хватало знаний, чтобы предсказать, что случится с Ньюкаго, если убить его властителя, но я точно знал, что Стальное Сердце – зло. Ни один суд не мог его обвинить, но я считал себя вправе вынести ему приговор за все то, что он сделал со мной.

Я сидел, пытаясь сформулировать свои слова так, чтобы они ее не обидели и вместе с тем не выглядели неуклюже. Это намного труднее, чем кажется, – вероятно, именно потому я обычно просто говорю то, что приходит мне в голову. Стоит мне перестать думать, и я тут же теряю дар речи.

– Он в самом деле чудовище, – наконец сказала Меган. – Я это знаю. Мне самой не нравится, когда думают, будто я его защищаю. Не знаю я только одного – если мы его убьем, насколько будет лучше тем самым людям, которых мы пытаемся защищать?

Я кивнул. Я прекрасно ее понимал. Мы снова замолчали. В коридорах слышались отдаленные звуки, искаженные странным строением и акустикой стальных катакомб. Иногда можно было услышать журчание воды – рядом проходили трубы городской канализации. Иногда я мог поклясться, что слышу крыс, хотя чем они могли тут питаться? А иногда казалось, будто тихо стонет сама земля.

– Кто они такие, Меган? – спросил я. – Никогда не задумывалась?

– Ты про эпиков? На этот счет есть множество теорий.

– Знаю. Но как считаешь ты?

Она ответила не сразу. Теории имелись у многих, и большинство с радостью готово было ими поделиться. Эпики были то ли следующей ступенью человеческой эволюции, то ли наказанием, посланным нам каким-то божеством, то ли результатом лабораторных экспериментов по созданию сверхчеловека. Некоторые вообще считали их инопланетянами. Другие верили, что все это просто обман и эпики используют технологии, чтобы сделать вид, будто обладают сверхъестественными способностями.

Большинство теорий разваливались под тяжестью неопровержимых фактов. Обретали сверхспособности и становились эпиками самые обычные люди, а никакие не инопланетяне. Ученых приводил в замешательство генетический код эпиков, но я в этом особо не разбирался. К тому же большинство ученых теперь либо были мертвы, либо работали на кого-то из более могущественных эпиков. В любом случае большая часть слухов оказывалась глупостью, но это нисколько не мешало им распространяться.

– Я считаю это неким испытанием, – сказала Меган.

Я нахмурился:

– В религиозном смысле?

– Нет, вовсе не испытание веры или типа того, – ответила Меган. – Я имею в виду испытание нас самих – что мы станем делать, обретя могущество? Невероятное могущество. Во что мы превратимся? Как поступим?

Я презрительно фыркнул:

– Если эпики – пример того, как мы могли бы распорядиться своим могуществом, лучше бы нам вообще никогда его не получать.

Меган замолчала. Несколько мгновений спустя я услышал какой-то странный звук. Как будто кто-то свистел. Повернувшись, я, к своему удивлению, увидел шедшего по коридору Коди. Он был один и шел пешком – значит, оставил погрузчик, на котором таскал ящики с припасами, в ангаре. За плечом у него висела винтовка, а на голове красовалась бейсболка с вышитым на ней якобы гербом его шотландского клана. Увидев нас, он дотронулся до козырька.

– Что, развлекаемся? – спросил он, глядя на мобильник. – Время пить чай?

– Чай? – удивился я. – Никогда не видел, чтобы ты пил чай.

– Обычно мне хватает рыбных палочек и пакетика жареной картошки, – ответил Коди. – Британская еда. Вам, янки, не понять.

Мне его реплика показалась не слишком вежливой, но возражать я не стал.

– Чего такие кислые? – спросил Коди, усаживаясь рядом с нами на ящики. – Будто парочка охотников на енотов в дождливый день.

«Ого, – подумал я. – И почему мне в голову не приходят такие метафоры?»

– Мы с Профом поспорили, – вздохнула Меган.

– Опять? Я думал, все уже в прошлом. Что на этот раз?

– Не хочу говорить.

– Что ж, разумно. – Коди достал длинный охотничий нож и начал подравнивать ногти. – Властитель Ночи появился в городе. Говорят, что он проходит сквозь стены, пытаясь найти логова злодеев и низших эпиков. Он крайне раздражен.

– Вот и хорошо, – сказал я. – Значит, Стальное Сердце воспринял нашу угрозу всерьез.

– Кстати, неплохая идея, – заметил Коди, доставая из сумки на поясе длинное гладкое устройство и бросая его мне.

– Что это?

– Ультрафиолетовый фонарик, – ответил он. – Я сумел найти, где их продают, – вернее, только лампочки, которые я вставил в несколько фонарей. Лучше быть наготове на случай, если Властитель Ночи застигнет нас врасплох.

– Думаешь, он придет сюда? – спросил я.

– Рано или поздно он доберется до стальных катакомб, – ответил Коди. – Может, уже добрался. Никакая защита не поможет, если Властитель Ночи решит пройти сквозь стены и придушить нас во сне.

Веселая мысль. Я поежился.

– По крайней мере, теперь мы можем с ним сражаться, – сказал Коди, доставая еще один фонарик для Меган. – Но, думаю, мы плохо подготовлены. Мы до сих пор не знаем, в чем слабость Стального Сердца. Что, если он действительно бросит вызов Зеленому Лучу?

– Тиа найдет ответ, – сказал я. – У нее уже много соображений насчет того, что было в том банковском хранилище.

– А Огнемет? – спросил Коди. – Мы даже не начали планировать, что делать с ним.

Огнемет, еще один высший эпик, телохранитель Стального Сердца. Меган посмотрела на меня, явно ожидая моего ответа.

– Огнемет не проблема, – ответил я.

– Ты это уже говорил, когда выкладывал нам свою историю. Но так и не сказал почему.

– Мы обсуждали это с Тиа, – сказал я. – Огнемет вовсе не тот, кем кажется.

В этом я был почти полностью уверен.

– Пойдем покажу.

Коди удивленно поднял бровь, но последовал за мной к выходу из туннеля. Профу уже было известно то, о чем говорилось в моих заметках, хотя я и не мог с точностью сказать, поверил он им или нет. Я знал, что он планирует собрать нас, чтобы поговорить об Огнемете и Властителе Ночи, но я знал также, что он ждет каких-либо результатов от Тиа. Если ей не удастся найти ответ на вопрос, как убить Стальное Сердце, все остальное не будет иметь никакого значения.

Мне не хотелось об этом думать. Сдаться сейчас из-за того, что мы не знаем, в чем его слабость… Это примерно то же самое, как вытащить билетик на розыгрыше сладкого на фабрике и обнаружить, что ошибся всего на одну цифру. Только это все равно ничего не значило, потому что Пит уже ухитрился украсть сладкое, так что никто и так ничего бы не получил – даже Пит, потому что, как оказалось, никакого сладкого вообще не было. В общем, примерно так. Над метафорой еще следовало поработать.

Выйдя из туннеля, я повел Коди к ящику, где хранились мои заметки. Несколько минут я перебирал их, заметив, что Меган, оказывается, тоже последовала за мной. Лицо ее ничего не выражало.

Найдя папку с документами об Огнемете, я раскрыл ее на столе, разложив несколько фотографий.

– Что вы знаете об Огнемете?

– Огненный эпик, – ответил Коди, показывая на фото, на котором была изображена человеческая фигура, пылавшая столь жарким пламенем, что вокруг нее колебался воздух. Ни на одном фото невозможно было разглядеть черты Огнемета, состоявшие из сплошного пламени. Собственно, на каждой из моих фотографий он сиял столь ярко, что искажалась сама картинка.

– У него стандартные способности огненного эпика, – сказала Меган. – Он может превращаться в пламя, – по сути, он практически всегда пребывает в огненной форме. Он может летать, метать огонь из рук и управлять им. Он создает вокруг себя мощное тепловое поле, способное расплавлять пули, хотя, вероятно, они не причинили бы ему никакого вреда, даже если бы не плавились. Базовый набор огненного эпика.

– Слишком базовый, – заметил я. – У каждого эпика есть свои странности. Ни у кого нет в точности одинакового набора способностей. Это первое, что меня заинтересовало. А вот и вторая зацепка.

Я показал на ряд фотографий – на каждой из них был снят Огнемет в разные дни, обычно вместе со Стальным Сердцем и его свитой. Хотя Властитель Ночи часто отправлялся на различные операции, Огнемет обычно оставался возле Стального Сердца, играя роль его главного телохранителя.

– Видите? – спросил я.

– Что именно? – уточнил Коди.

– Вот. – Я показал на человека, стоявшего на одной из фотографий рядом с охранниками Стального Сердца, – худого, чисто выбритого, в отглаженном костюме, темных очках и скрывавшей лицо широкополой шляпе.

Он же был и на следующей фотографии. И на следующей. И еще на одной. Лицо его трудно было различить – ни на одной из них он не находился в фокусе, а шляпа и очки полностью скрывали его черты.

– Он всегда присутствует там же, где и Огнемет, – сказал я. – Подозрительно. Кто это и что он там делает?

Меган нахмурилась:

– На что ты намекаешь?

– Вот, взгляните, – сказал я, показывая последовательность из пяти фотографий, снятых с интервалом в доли секунды. На них Стальное Сердце летел над городом вместе со своими приспешниками. Хотя он всегда делал вид, будто направляется куда-то с какой-то важной миссией, я подозревал, что он просто хотел покрасоваться, словно на параде.

С ним были Властитель Ночи и Огнемет, летевшие футах в десяти над землей. Под ними ехала кавалькада автомобилей, подобно военному конвою. Я не мог различить ничьих лиц, хотя почти не сомневался, что подозрительная личность среди них.

Пять фотографий. Четыре из них изображали троицу летящих рядом эпиков. А на пятой, в середине последовательности, силуэт Огнемета выглядел размытым и полупрозрачным.

– Огнемет может становиться бестелесным, как Властитель Ночи? – предположил Коди.

– Нет, – ответил я. – Огнемет не настоящий.

– Что? – заморгал Коди.

– Он не настоящий. По крайней мере, не в том смысле, как мы привыкли думать. Огнемет – невероятно сложная и тонкая иллюзия. Подозреваю, что тот тип в костюме и шляпе, которого видно на фотографиях, и есть настоящий эпик. Он иллюзионист, способный манипулировать светом, создавая изображения, – во многом подобный Рефракции, только намного более могущественный. Настоящий Огнемет и Стальное Сердце вместе придумали идею поддельного эпика, примерно так же, как мы придумали Зеленого Луча. На этих фотографиях виден момент, когда настоящий эпик отвлекся от своей иллюзии и она расплылась, едва не исчезнув.

– Поддельный эпик? – переспросила Меган. – Какой в этом смысл? Стальному Сердцу это совершенно ни к чему.

– У Стального Сердца странная психология, – ответил я. – Поверь мне. Я знаю его лучше, чем кто-либо, за исключением его ближайших союзников. Он весьма самонадеян, как говорил Абрахам, но при этом он еще и параноик. Больше всего его заботит, как удержаться у власти, как силой подчинить себе людей. Он постоянно меняет адрес своего жилища. Зачем ему это, если он неуязвим? Он параноик, он боится, что кто-то может обнаружить его слабость. Он уничтожил целый банк лишь из-за того, что у нас мог появиться хоть какой-то намек на то, как именно он был ранен.

– Так поступили бы многие эпики, – заметил Коди.

– Потому что большинство эпиков точно такие же параноики. Только представьте – убийцы выбрали своей целью эпика, которого на самом деле нет. Они потратили на подготовку к убийству кучу времени, и вдруг оказывается, что вместо огненного эпика им приходится иметь дело с иллюзионистом. Естественно, это выбьет их из колеи и выведет из игры.

– Если ты прав, нас это тоже сбило бы с толку, – сказал Коди. – Сражаться с иллюзионистами нелегко. Терпеть не могу, когда нельзя верить собственным глазам.

– Слушай, но ведь идея с эпиком-иллюзионистом не объясняет всего, – заметила Меган. – Есть зафиксированные случаи, когда Огнемет расплавлял пули.

– Огнемет создавал иллюзию, будто пули исчезают, а потом еще одну – расплавленных пуль, падающих на землю. Позже приходил кто-нибудь из подручных Стального Сердца и разбрасывал в качестве подтверждения настоящие расплавленные пули. – Я достал еще две фотографии. – У меня есть доказательства. У меня горы документации по этому вопросу, Меган. Можешь почитать на досуге. Тиа со мной согласна.

Я выложил на стол еще несколько снимков.

– Вот, например, фотографии того случая, когда Огнемет сжег здание. Я сам их сделал. Видите, как он извергает пламя? Если посмотреть на обожженные следы на стенах на следующий день, они отличаются от тех огненных шаров, которые метал эпик. Настоящие обожженные следы ночью добавили рабочие. Туда никого не пускали, так что сфотографировать их я не мог, но доказательства, появившиеся на следующий день, не вызывают сомнений.

Меган озабоченно покачала головой.

– Что? – спросил Коди.

– То, что ты и говорил, – ответила она. – Иллюзионисты. С ними одни проблемы. Надеюсь лишь, что нам не придется столкнуться с кем-то из них.

– Уверен, что не придется, – сказал я. – Если подумать, несмотря на его репутацию, Огнемет не выглядит особо опасным. Я не могу прямо приписать ему ни одной смерти, и он редко сражается – скорее всего, потому, что боится раскрыть, кто он есть на самом деле. В этих папках все факты. Как только появится Огнемет, все, что нам требуется, – пристрелить иллюзиониста, того самого типа на фотографиях, и все его иллюзии исчезнут. Не так уж и сложно.

– Может, ты и прав насчет иллюзий, – заметил Коди, просматривая еще несколько фотографий. – Но я не уверен, что их создает именно тот, о ком ты думаешь. Будь Огнемет умнее, он создал бы иллюзию, а потом стал бы невидимым.

– Возможно, он просто не может, – ответил я. – На это способны не все иллюзионисты, даже самые могущественные из них.

Я призадумался.

– Но ты прав. Мы не можем точно знать, кто создает поддельного Огнемета, но мне все равно кажется, что с Огнеметом проблем быть не должно. Все, что нам нужно, – напугать его, подстроить ловушку, с помощью которой раскроется его иллюзия. Когда он поймет, что его обнаружили, можно не сомневаться – он сбежит. Насколько я сумел понять, он, похоже, трус.

Коди задумчиво кивнул. Меган покачала головой.

– Думаю, ты слишком несерьезно к этому относишься, – сердито заявила она. – Если Стальному Сердцу действительно удавалось все это время дурачить нас, то, скорее всего, Огнемет еще опаснее, чем нам кажется. Вряд ли мы к этому готовы.

– Ты просто ищешь причину отказаться от нашей миссии, – раздраженно ответил я.

– Я этого не говорила.

– Незачем. И так…

Я услышал шорох. Он доносился из туннеля, ведущего в убежище. Повернувшись, я увидел выбирающуюся из туннеля Тиа в старых джинсах и куртке мстителя. Колени ее были в пыли. Улыбнувшись, она выпрямилась.

– Мы нашли, что искали.

Сердце мое подпрыгнуло в груди, словно от электрического разряда.

– Слабость Стального Сердца? Ты выяснила, в чем она состоит?

– Нет, – ответила она, и глаза ее возбужденно блеснули. – Но я нашла то, что сможет дать нам ответ.

– Что, Тиа? – спросил Коди.

– Банковское хранилище.

25

– Я сразу об этом подумала, когда ты рассказал свою историю, Дэвид, – объяснила Тиа.

Мы всей командой последовали за ней по туннелю обратно в стальные катакомбы.

– И чем больше я изучала все связанное с банком, тем любопытнее мне становилось. Кое-что не сходится.

– Не сходится? – переспросил я.

Мы шли плотной группой – Коди впереди с винтовкой, Абрахам прикрывал тылы. Вместо его крутого пулемета у него теперь был другой, ничем не хуже, только с меньшим количеством наворотов.

С Абрахамом за спиной я чувствовал себя в безопасности. В узком пространстве коридоров тяжелый пулемет становился смертельно опасен для любого, кто попытается к нам приблизиться, – стены туннеля сыграли бы роль амортизаторов, как на дорожке для боулинга, позволяя Абрахаму без проблем попадать в цель.

– Землекопы, – сказал шедший рядом со мной Проф. – Им не позволили раскапывать территорию под тем местом, где стоял банк.

– Да, – ответила Тиа. – Они работали где попало – Стальное Сердце практически не давал им никаких указаний, вот почему в нижних катакомбах творится такой хаос. А после того как они обезумели, ими вообще стало невозможно управлять. Но одно он прочно вбил им в головы – под банком ничего трогать нельзя. Я бы об этом даже не задумывалась, если бы не то, что ты рассказал, – к тому времени, как появилась Расселина, Стальное Сердце уже превратил большую часть главного зала банка в сталь. Его могущество имеет две составляющие…

– Я знаю, – возбужденно кивнул я. – Двойственные способности – когда две способности второго уровня соединяются в способность первого.

Тиа улыбнулась:

– Ты что, читал мою классификацию?

– Я подумал, что мы без проблем могли бы пользоваться одной терминологией. – Я пожал плечами.

Меган бросила на меня взгляд, и в уголках ее губ мелькнула улыбка.

– Что? – спросил я.

– Умник.

– Я не…

– Сосредоточься, сынок, – сказал Проф, сурово глядя на Меган, в глазах которой вспыхивали веселые огоньки. – Так уж вышло, что мне нравятся умники.

– А я и не говорила, что они мне не нравятся, – небрежно ответила Меган. – Мне просто интересно, когда кто-то изображает из себя того, кем не является.

«Неважно», – подумал я.

Расселина была эпиком первого уровня по классификации Тиа, не обладавшая бессмертием, что делало ее уязвимой, несмотря на все ее могущество. Удивительно, как она, пытаясь захватить власть в Ньюкаго несколько лет назад, не понимала, что у нее нет никаких шансов.

Так или иначе, она была из тех эпиков, у которых несколько более слабых способностей соединялись воедино, создавая подобие одной, но куда более впечатляющей. Конкретно в ее случае она могла перемещать почву, но только если та была не слишком твердой. Однако она также умела превращать обычные камень и землю в тончайшую пыль.

Хотя внешне это и выглядело землетрясением, на самом деле она просто превращала землю в пыль, а потом сдвигала ее. Существовали и настоящие эпики, способные вызывать землетрясения, но по иронии судьбы они были куда менее могущественны – или, по крайней мере, от них было куда меньше толку. Некоторые могли своей мощью разрушить город, но не могли по своему желанию похоронить конкретное здание или группу людей. Сдвиг тектонических плит просто не позволял подобной точности.

– Разве не понятно? – спросила Тиа. – Стальное Сердце превратил главный зал банка – стены, большую часть потолка, пол – в сталь. Расселина размягчила под ним почву, и он погрузился под землю. Мне кажется, есть шанс…

– …что он до сих пор там, – тихо закончил я.

Мы свернули за угол, и Тиа, шагнув вперед, убрала какой-то мусор, открывая вход в туннель. Мне уже вполне хватало опыта, чтобы понять, что туннель, скорее всего, сделан с помощью тензоров. Тензоры, если управлять ими небрежно, всегда создавали круглые туннели, в то время как землекопы прокладывали квадратные или прямоугольные коридоры.

Туннель уходил в сталь под небольшим уклоном. Коди подошел к нему, освещая путь.

– Что ж, Тиа, пожалуй, теперь мы знаем, чем занимались вы с Абрахамом последние недели.

– Пришлось испробовать несколько разных подходов, – объяснила Тиа. – Я не знала точно, насколько глубоко погрузился банковский зал и вообще сохранился ли он в целом виде.

– И как, сохранился? – спросил я, внезапно почувствовав странное оцепенение.

– Еще как! – ответила Тиа. – Просто удивительно. Идемте посмотрим.

Она первой вошла в туннель – достаточно высокий, чтобы через него мог пройти взрослый человек, хотя Абрахаму пришлось пригнуться. Я замешкался. Все ждали меня, и я заставил себя шагнуть следом за Тиа. Остальные двинулись следом, освещая дорогу мобильниками.

И тут впереди я различил неяркий свет, на фоне которого отчетливо выделялась стройная фигура Тиа. Мы достигли конца туннеля, и я шагнул в собственные воспоминания.

По углам большого помещения и на столах Тиа поставила несколько светильников, отбрасывавших призрачное сияние. Зал накренился, и пол уходил вверх. Искаженная перспектива поддерживала ощущение нереальности происходящего.

Я замер у выхода из туннеля. Зал удивительно хорошо сохранился и выглядел в точности так, каким я его помнил, – высокие колонны, ставшие теперь стальными, обломки столов и стоек. Я мог различить даже мозаику на полу, превратившуюся из мрамора и камня в сплошную серебристую поверхность, которую нарушали лишь выпуклости и впадины. Пыли почти не было, хотя несколько пылинок лениво парили в воздухе, создавая небольшие ореолы вокруг поставленных Тиа фонарей.

Поняв, что все еще стою у выхода из туннеля, я шагнул в зал, чувствуя, как сжимается мое сердце. Руки невольно стиснули винтовку, хотя я знал, что никакой опасности нет. Волной нахлынули воспоминания.

– Если подумать, – объясняла Тиа, хотя я слушал ее лишь вполуха, – вряд ли стоит удивляться, что помещение настолько хорошо сохранилось. Расселина с помощью своих способностей создала нечто вроде земляной подушки, а Стальное Сердце превратил почти всю эту землю в металл. Остальная часть здания, разрушенная во время его атаки на банк, развалилась, когда оно погрузилось под землю. Но по иронии судьбы благодаря особенностям способностей Стального Сердца уцелел главный зал и находившееся по соседству хранилище.

Так совпало, что мы вошли в банк со стороны главного входа – оттуда, где раньше находились прекрасные широкие стеклянные двери, уничтоженные оружейным огнем и энергетическими зарядами. По обеим сторонам дверей землю усеивали стальные обломки и кости жертв Пальца Смерти. Шагнув вперед, я последовал тем же путем, каким вошел тогда в здание Стальное Сердце.

«Те самые стойки, – подумал я, глядя прямо перед собой, – за которыми работали кассиры».

Часть их была разрушена – именно там пролегал мой путь в хранилище. Потолок неподалеку был проломлен и исковеркан, но само хранилище было стальным еще до вмешательства Стального Сердца. Возможно, подумал я, его содержимое могло даже сохраниться благодаря особенностям способностей этого эпика.

– Большая часть обломков – от обрушившегося потолка, – послышался сзади отдающийся эхом в просторном зале голос Тиа. – Мы с Абрахамом расчистили что могли. Часть зала возле хранилища полностью завалило, и нам пришлось воспользоваться тензорами. Потом мы проделали дыру в углу, которая выходит в пустое пространство под зданием, и сгребли туда всю пыль.

Я спустился вниз на три ступеньки. Именно там, в центре зала, Стальное Сердце бросил вызов Пальцу Смерти. «Эти люди – мои…» Я инстинктивно повернулся влево и увидел возле колонны скорчившуюся женщину, чьего ребенка убили у нее на руках. Я вздрогнул. Теперь она превратилась в стальную статую. Когда она умерла? Как? Я не помнил. Может, от шальной пули? Она не превратилась бы в сталь, не будучи уже мертвой.

– На самом деле этот зал спасла Великая трансмутация, – продолжала Тиа, – когда Стальное Сердце превратил все в городе в сталь. Не сделай он этого, зал заполнился бы землей. Кроме того, давление почвы, скорее всего, обрушило бы потолок. Однако трансмутация превратила все предметы в зале в металл, как и землю вокруг. В итоге она зафиксировала зал на месте, сохранив его, словно пузырь посреди замерзшего пруда.

Я шел все дальше, пока не увидел маленький кабинет ипотечного клерка, в котором я тогда прятался. Окна его теперь стали непрозрачными, но внутрь можно было заглянуть через открытую дверь. Войдя, я провел пальцами по столу. Кабинет казался мне меньше, чем я помнил.

– Сведения о страховках мало что дали, – продолжала Тиа. – Тем не менее среди прочего было подано требование о возмещении стоимости самого здания, разрушенного в результате землетрясения. Неужели владельцы банка действительно думали, что страховая компания им заплатит? Звучит, конечно, нелепо – но в те времена об эпиках еще почти ничего не было известно наверняка. Так или иначе, это навело меня на мысль изучить всю информацию, связанную с разрушением банка.

– И она привела тебя сюда? – спросил из темноты Коди, бродивший по периметру зала.

– Не совсем. Она привела меня к весьма любопытным выводам. Кто-то пытался многое скрыть. Именно потому я ничего не нашла в страховых отчетах, и именно потому мне не удалось найти никаких списков того, что находилось в хранилище, – кто-то из людей Стального Сердца уже собрал и спрятал всю информацию. Я поняла, что на основе того, что у меня есть, мне никогда ничего не найти. Оставался единственный шанс – самим прийти в банк, который, по мнению Стального Сердца, он похоронил навсегда.

– Разумное предположение, – задумчиво кивнул Коди. – Без тензоров – или каких-нибудь суперспособностей вроде тех, что были у землекопов, – сюда практически невозможно попасть. Пробиться сквозь пятнадцать метров сплошной стали?

Землекопы раньше были обычными людьми, которых наделил странными способностями эпик по имени Копатель – даритель, как и Конденсатор. Для них это кончилось… Скажем так, печально. Похоже, не все способности эпиков годились для использования простыми смертными.

Я все еще стоял посреди кабинета ипотечного клерка. Из-под валявшихся вокруг стола обломков виднелись кости его хозяина, превратившиеся теперь в металл.

Мне не хотелось смотреть, но я должен был. Должен!

Я повернулся, и мне на мгновение показалось, что я не могу отличить прошлое от настоящего. Передо мной возник образ отца, который стоял, подняв пистолет в попытке победить чудовище. Взрывы, крики, пыль, вопли, огонь.

Страх.

Весь дрожа, я моргнул, опершись рукой на холодную сталь стены кабинета. В помещении пахло пылью и запустением, но я как будто чувствовал запах крови. Запах ужаса.

Выйдя из кабинета, я направился туда, где стоял тогда Стальное Сердце с пистолетом в руке, целясь в моего отца. Я помнил, что слышал выстрел, хотя, скорее всего, звук существовал лишь в моем воображении – к тому времени я уже оглох от взрывов.

Я присел возле колонны. Весь пол передо мной был засыпан горой серебристых обломков, но у меня имелся тензор. Остальные продолжали разговаривать, но я не обращал на них внимания. Надев тензор, я протянул руку и очень осторожно начал испарять обломки.

Времени много не потребовалось – большую их часть составлял большой кусок потолочной панели. Я превратил ее в пыль и тут же замер.

Там, возле колонны, склонив голову набок, лежал мой отец. В стальных складках его рубашки отчетливо виднелась дырка от пули. Глаза остались открытыми. Он походил на отлитую с мельчайшими подробностями статую – видны были даже поры на его коже.

Я смотрел, не в силах пошевелиться, даже опустить руку. Вид знакомого лица десять лет спустя ошеломил меня. У меня не было фотографий ни отца, ни матери – оставшись в живых, я не осмелился вернуться домой, хотя Стальное Сердце не мог знать, кто я. Мне просто было очень страшно.

При виде отца на меня вновь нахлынули воспоминания. Он выглядел… совершенно обычно. Обычно в том смысле, какого не существовало уже много лет и какого мир больше не заслуживал.

Обхватив себя руками, я не сводил глаз с отца, не в силах отвернуться.

– Дэвид? – послышался голос Профа, который присел рядом со мной.

– Мой отец… – прошептал я. – Он умер, сражаясь, но он умер, защищая Стальное Сердце. А теперь я пытаюсь убить того, кого он спас. Странно, да?

Проф не ответил.

– В каком-то смысле, – сказал я, – он во всем виноват. Палец Смерти собирался убить Стальное Сердце, задушив его сзади.

– Не вышло бы, – ответил Проф. – Палец Смерти ничего не знал о могуществе Стального Сердца. И никто тогда не знал.

– Пожалуй, да. Но отец был глупцом. Он не мог поверить, что Стальное Сердце – зло.

– Твой отец верил в лучшее в людях, – сказал Проф. – Можешь называть это глупостью, но я не стал бы его винить. Он был героем, сынок. Он выступил против Пальца Смерти и убил его – эпика, получавшего удовольствие от убийства. Если при этом он оставил в живых Стальное Сердце… Что ж, на тот момент Стальное Сердце еще не совершил ничего ужасного. Твой отец не мог знать будущего. Невозможно настолько бояться того, что может случиться, чтобы отказаться от своих намерений.

Я кивнул, глядя в мертвые глаза отца.

– Вот и ответ, – прошептал я. – Ответ на вопрос, о котором вы спорили с Меган.

– Это не ее ответ, – сказал Проф, сжав мое плечо. – Но мой. И может быть, твой тоже.

Отпустив мою руку, он вернулся к остальным мстителям, стоявшим возле хранилища.

Я не ожидал, что снова увижу лицо отца. В тот день я сбежал, чувствуя себя трусом, после того как его губы едва слышно прошептали: «Беги». Я прожил десять лет, одержимый единственным чувством – желанием мести. Желанием доказать, что я не трус.

И вот теперь он лежал передо мной. Глядя в его стальные глаза, я понял, что отца месть не интересовала. Но будь у него возможность, он точно так же убил бы Стальное Сердце, чтобы прекратить убийства. Потому что иногда даже героям нужна помощь.

Я встал. Отчего-то в это мгновение я понял, что банковское хранилище и его содержимое – ложный след и источник слабости Стального Сердца вовсе не в нем. Дело было в моем отце, в чем-то, связанном с ним.

Я отошел от тела, присоединившись к остальным.

– …открывать сейфы очень осторожно, – говорила Тиа. – Чтобы не повредить то, что внутри.

– Вряд ли дело в них, – сказал я, и все повернулись ко мне. – Сомневаюсь, что виной всему содержимое хранилища.

– Ты говорил, что, когда ракета взорвала хранилище, Стальное Сердце посмотрел в ту сторону, – сказала Тиа. – И его агенты постарались найти и спрятать любые списки того, что там находилось.

– Вряд ли он понял, каким образом его ранило, – ответил я. – Многие эпики не сразу узнают о своих слабых местах. Он тайно велел своим людям собрать информацию и проанализировать ее, чтобы потом попытаться сделать какие-то выводы.

– В таком случае, возможно, он нашел ответ, – пожал плечами Коди.

Я поднял брови:

– Если бы он выяснил, что в хранилище находилось нечто, сделавшее его уязвимым, по-вашему, этот зал еще оставался бы здесь?

Остальные замолчали. Нет, его бы здесь уже не было. Стальное Сердце уничтожил бы его, чего бы это ему ни стоило. Я больше не сомневался, что дело вовсе не в некоем предмете, а в самой ситуации.

Тиа помрачнела, – возможно, она жалела, что я не упомянул об этом до того, как она потратила столько дней на раскопки. Впрочем, моей вины тут не было, поскольку никто не говорил мне, чем она занимается.