Текст книги "Тираны и мстители"

33

– Я, собственно, не считаю себя эпиком, – сказал Эдмунд, сидя на полу за импровизированным столом, который мы соорудили из ящика и доски. – Меня пленили и стали использовать как источник энергии всего через месяц после моей трансформации. Первого моего хозяина звали Бастион. И, скажу я вам, после того, как обнаружилось, что я не могу передать ему свои способности, приятного было мало.

– Почему так, как думаешь? – спросил я, жуя кусок вяленого мяса.

– Не знаю, – ответил Эдмунд, вскидывая руки.

Он столь оживленно жестикулировал, что приходилось следить, как бы не получить случайный удар в плечо после особо восторженного восклицания насчет вкуса хорошего карри.

Пожалуй, это была единственная опасность, которую он представлял. Хотя Коди со своей винтовкой по-прежнему стоял над ним, Эдмунд вовсе не вел себя вызывающе – с ним даже было приятно общаться, по крайней мере когда он не упоминал о нашей неизбежной ужасной смерти от руки Стального Сердца.

– Так было всегда, – продолжал Эдмунд, тыча в мою сторону ложкой. – Я могу давать свои способности только обычным людям, для чего мне достаточно лишь их коснуться. Но эпикам – никогда. Я пытался.

Проходивший мимо с коробкой в руках Проф остановился и повернулся к Эдмунду:

– Как ты сказал?

– Я не могу делиться способностями с другими эпиками, – пожав плечами, повторил Эдмунд. – В этом их особенность.

– У других дарителей тоже так? – спросил Проф.

– Никогда с ними не встречался, – ответил Эдмунд. – Дарители крайне редки, и даже если в городе и есть другие, Стальное Сердце не позволял мне с ними увидеться. Его самого нисколько не волновало, что он не может заполучить мои способности себе, – его более чем устраивало использовать меня в качестве батареи.

Озабоченно покачав головой, Проф двинулся дальше. Эдмунд посмотрел на меня, вскинув бровь:

– В чем дело?

– Не знаю, – ответил я, пребывая в неменьшем замешательстве.

– Ладно, продолжаю свою историю. Бастиону не понравилось, что я не могу его одарить, и он продал меня одному типу по имени Изоляция. Я всегда считал, что для эпика это дурацкое имя.

– Всяко получше, чем Эль Брасс – Бычья Голова, – сказал я.

– Шутишь? Что, действительно был такой эпик?

– Из Лос-Анджелеса, – кивнул я. – Сейчас его уже нет в живых, но ты удивишься, какие идиотские имена придумывают себе многие из них. Невероятные способности плохо уживаются с высоким интеллектом… или даже здравым смыслом. Напомни мне как-нибудь, чтобы я рассказал тебе про Розовую Розу.

– Не такое уж плохое имя, – осклабился Эдмунд. – Отчего-то мне кажется, что она часто улыбалась. Хотел бы я встретить эпика, который любит улыбаться.

«Собственно, с одним из них я сейчас общаюсь», – подумал я, так, впрочем, до конца и не смирившись с этим фактом.

– Что ж, – сказал я, – недолго ей пришлось улыбаться. Она считала, что умно выбрала себе имя, но потом…

– Что?

– Попробуй быстро произнести несколько раз, – предложил я.

Он пошевелил губами, и лицо его расплылось в улыбке.

– Так-так-так…

Я покачал головой, продолжая жевать мясо. Кем считать Эдмунда? Он вовсе не был тем героем, которых искали подобные Абрахаму или моему отцу, – даже близко. Эдмунд бледнел, когда мы заводили разговор о сражении со Стальным Сердцем, и был настолько застенчив, что часто спрашивал разрешения, прежде чем высказать свое мнение.

Нет, он не был супергероем, рожденным сражаться за права людей, но от этого не становился менее важным для нас. Я никогда не встречал, не читал и даже не слышал об эпике, столь откровенно разрушавшем все стереотипы. Эдмунд не страдал высокомерием, ни к кому не испытывал ненависти и не относился с презрением.

«Непостижимо, – подумал я, – И это все, чего мы добились? Я наконец нашел эпика, который не хочет убить меня или поработить, – старого учтивого индуса, который любит класть сахар в молоко?»

– Ты кого-то потерял? – спросил Эдмунд.

Я резко поднял голову:

– Почему ты спрашиваешь?

– Вижу по твоей реакции. И еще по тому, что все в твоей команде словно ходят по смятой фольге, стараясь не издать ни звука.

«Треск, хорошая метафора, – подумал я. – Ходить по смятой фольге. Надо будет запомнить».

– Кто она была? – спросил Эдмунд.

– С чего ты взял, что это была «она»?

– По твоему лицу видно, сынок, – улыбнулся Эдмунд.

Я не ответил – отчасти потому, что пытался остановить вновь нахлынувший поток воспоминаний. Яростный взгляд Меган. Ее улыбка. Ее смех всего за несколько часов до смерти.

«Идиот, – подумал я. – Ты же знал ее всего пару недель».

– Я убил собственную жену, – с отсутствующим видом проговорил Эдмунд, откинувшись назад и глядя в потолок. – Несчастный случай. Подал напряжение на стол, пытаясь запитать микроволновку. Глупо, да? Всего лишь хотел разогреть замороженный буррито. И из-за этого погибла Сара. – Он постучал пальцами по столу. – Надеюсь, твоя умерла ради какой-то более великой цели.

«Все зависит от того, как мы поступим дальше», – подумал я.

Оставив Эдмунда за столом, я кивнул Коди, который стоял у стены, изо всех сил делая вид, будто он вовсе не играет роль охранника, и прошел в другую комнату, где сидели вокруг планшета Тиа, Проф и Абрахам.

Я едва не отправился на поиски Меган – инстинкт подсказывал, что она стоит на страже снаружи убежища, поскольку все остальные здесь. Идиот. Подойдя к собравшимся, я взглянул через плечо Тиа на экран, показывавший увеличенную картинку с мобильника. Планшет работал от одной из энергобатарей, похищенных с энергостанции, – Эдмунд лишил город всего электричества, включая и то, что подавалось по проводам в стальные катакомбы.

На экране планшета виднелось изображение старого стального многоквартирного дома.

– Плохо, – сказал Проф, показывая на цифры сбоку экрана. – В соседнем здании до сих пор живут люди. Я не намерен устраивать решающий поединок с высшим эпиком при таком количестве свидетелей.

– Что, если прямо перед его дворцом? – спросил Абрахам. – Вряд ли он этого ожидает.

– Сомневаюсь, что он вообще ожидает чего-то конкретного, – ответила Тиа. – Кроме того, Коди кое-что разведал. Уже начались грабежи, и Стальное Сердце подтянул охранку ближе к своему дворцу. По сути, у него осталась только пехота, но и этого достаточно. Нам туда никак не подобраться. А нам нужно подготовиться заранее, если мы действительно намерены бросить ему вызов.

– Солджер-филд, – тихо проговорил я.

Все повернулись ко мне.

– Смотрите, – сказал я, протягивая руку и прокручивая на экране карту города, выглядевшую крайне примитивно по сравнению с картинкой с камер в реальном времени, которую мы использовали раньше; я вывел на экран старую, практически заброшенную часть города. – Это старый футбольный стадион. Рядом никто не живет, и там нечего грабить, так что в ближайших окрестностях никого не будет. С помощью тензоров можно проложить туда туннель с нижних улиц. Сможем все спокойно подготовить, не опасаясь шпионов.

– Слишком открытое место, – заметил Проф, потирая подбородок. – Я бы предпочел встретиться с ним в старом здании, где можно сбить его с толку и нанести удар сразу с нескольких сторон.

– Так же получится и здесь, – сказал я. – Он почти наверняка прилетит и опустится в центре поля. Мы можем поставить на верхних рядах снайпера и проделать несколько туннелей в неожиданных местах прямо сквозь трибуны. Таким образом мы можем сбить с толку Стальное Сердце и его подручных, а местность будет им знакома куда меньше, чем обычный многоквартирный дом.

Проф медленно кивнул.

– Мы пока что не нашли ответа на главный вопрос, – сказала Тиа. – Хотя все мы постоянно думаем об этом.

– Слабое место Стального Сердца, – тихо проговорил Абрахам.

– Даже если у нас все получится, – продолжала Тиа, – если мы сможем вызвать его на поединок и устроить ему идеальную засаду – что дальше?

– В общем, все сводится к одному, – сказал Проф. – Слушайте внимательно. Ставки таковы. Мы пока можем отказаться, хотя это и станет катастрофой – все поймут, что мы пытались убить Стальное Сердце и потерпели неудачу. Вреда не меньше, чем пользы от его убийства. Люди решат, что эпики действительно непобедимы и что даже мы не в состоянии справиться с кем-то подобным Стальному Сердцу. Более того, Стальное Сердце лично устроит на нас охоту. Он не из тех, кто легко сдается. Где бы мы ни были, он нас найдет. Но мы все же можем уйти. Мы не знаем точно, в чем его слабость. Может, действительно лучше отказаться, пока еще есть возможность?

– А если мы не отступимся? – спросил Коди.

– Продолжим действовать в соответствии с планом, – ответил Проф. – Сделаем все возможное, чтобы убить Стальное Сердце, использовав все имеющиеся намеки из воспоминаний Дэвида. Устроим на стадионе ловушку, объединив все мыслимые варианты, и рискнем. Еще ни разу я не был настолько не уверен в успехе. Что-то может сработать, но, скорее всего, не сработает ничего, и нам придется вступить в бой с одним из самых могущественных эпиков в мире. Вероятно, он нас просто убьет.

Все сидели молча. Нет. Неужели этим все и закончится?

– Я все-таки хочу попытаться, – сказал Коди. – Дэвид прав. Он с самого начала был прав. Постоянно прятаться, убивать мелких эпиков… этим мир не изменишь. Со Стальным Сердцем у нас появился шанс. Мы должны хотя бы попробовать.

Я облегченно вздохнул.

– Лучше умереть здесь, имея шанс победить это чудовище, – кивнул Абрахам, – чем сбежать.

Тиа и Проф переглянулись.

– Ты ведь тоже этого хочешь, Джон? – спросила Тиа.

– Либо мы сразимся с ним здесь и сейчас, либо мстителям конец, – ответил Проф. – Нам придется провести в бегах всю оставшуюся жизнь. К тому же сомневаюсь, что смогу с этим жить после всего, через что нам пришлось пройти.

– Нужно хотя бы попытаться, – кивнул я. – Ради Меган.

– Вряд ли она бы нас поняла, – заметил Абрахам; все посмотрели на него, но он лишь пожал плечами. – Как раз ей вовсе не хотелось в этом участвовать. Что бы она подумала, узнав, что мы решили посвятить завершение операции ей?

– Ты вгоняешь меня в депрессию, Аб, – вздохнул Проф.

– Правда не вгоняет в депрессию, – возразил Абрахам. – В отличие от лжи, с которой заставляешь себя мириться.

– И это говорит тот, кто до сих пор верит, будто эпики нас спасут, – сказал Проф.

– Джентльмены, – вмешалась Тиа. – Хватит. Думаю, мы все согласны с тем, что попробовать стоит, сколь бы глупо это ни выглядело – пытаться убить Стальное Сердце, даже не зная толком, в чем его слабость.

Один за другим все кивнули. Ничего другого просто не оставалось.

– Я делаю это не ради Меган, – наконец сказал я. – Но отчасти – из-за нее. Если нам придется погибнуть ради того, чтобы люди знали, что кто-то все еще сражается, – пусть будет так. Проф, вы говорили, что наше поражение может привести людей в уныние. Почему? Они услышат про нас и поймут, что есть иной вариант помимо беспрекословного подчинения эпикам. Возможно, мы и не убьем Стальное Сердце. Но даже если мы проиграем, мы можем стать причиной его смерти. Когда-нибудь.

– С чего ты взял, что мы проиграем? – спросил Проф. – Считай я все это изначально самоубийством, я бы не позволил всем нам зайти так далеко. Как я уже говорил, я не намерен возлагать все наши надежды на простые догадки. Мы попробуем все, что можно. Тиа, что, по-твоему, может сработать? Что тебе подсказывает инстинкт?

– Что-то из банковского хранилища, – ответила она. – Какой-то из тех предметов – особенный. Знать бы только, какой именно.

– Ты забрала их из старого убежища?

– Взяла самые необычные, – сказала Тиа. – Остальное спрятала в укрытии снаружи. Если потребуется, можно их достать. Насколько я знаю, охранка их пока что не нашла.

– Возьмем все, что есть, и разбросаем вот здесь, – Проф показал на стальную поверхность стадиона, когда-то бывшую простой землей. – Дэвид прав – именно там, вероятнее всего, приземлится Стальное Сердце. Нам незачем в точности знать конкретную причину его слабости – достаточно вывалить все скопом.

– Хороший план, – кивнул Абрахам.

– А ты как думаешь – в чем причина? – спросил его Проф.

– На мой взгляд? Пожалуй, все дело в пистолете отца Дэвида или пулях, которыми из него стреляли. Каждая пуля имеет свои отличия. Возможно, дело в точном составе сплава.

– Это достаточно легко проверить, – сказал я. – Я возьму с собой пистолет, а когда представится шанс – выстрелю в Стальное Сердце. Вряд ли что-то из этого выйдет, но я хочу попробовать.

– Хорошо, – кивнул Проф.

– А ты, Проф? – спросила Тиа.

– Думаю, причина в том, что отец Дэвида был верующим, – тихо сказал Проф, не глядя на Абрахама. – Хоть они и глупцы, но глупцы искренние. Люди, подобные Абрахаму, смотрят на мир иначе, чем все остальные. Так что, возможно, дело в том, как воспринимал эпиков отец Дэвида.

Я сидел молча, размышляя над его словами.

– Что ж, вряд ли мне тоже будет сложно в него выстрелить, – сказал Абрахам. – Собственно, нам всем стоит попробовать. Нужно испробовать вообще все, что может прийти в голову.

Все посмотрели на меня.

– Я все-таки думаю, что дело в случайной пуле, – сказал я. – Что Стальное Сердце может ранить только тот, кто не собирался причинить ему вред.

– Это сложнее устроить, – заметила Тиа. – Если ты прав, то вряд ли из этого что-нибудь выйдет. Мы ведь действительно хотим его смерти.

– Согласен, – кивнул Проф. – Но теория неплохая. Нужно как-нибудь сделать так, чтобы в него случайно попали его собственные солдаты.

– Для этого ему сперва потребуется привести с собой солдат, – сказала Тиа. – Теперь, когда он убежден, что в городе его соперник, он может взять с собой только Властителя Ночи и Огнемета.

– Нет, – возразил я. – Он явится с солдатами. Зеленый Луч использовал своих помощников, и Стальному Сердцу наверняка потребуются солдаты, чтобы разделаться с ними. Кроме того, хоть он и хочет сам сразиться с Зеленым Лучом, ему нужны свидетели.

– Согласен, – снова кивнул Проф. – Вероятно, солдаты получат приказ не вмешиваться, если только в них не начнут стрелять. А дать им повод мы вполне можем.

– Потом нам придется как-то удерживать Стальное Сердце, пока не разгорится серьезная перестрелка, – сказал Абрахам и, помолчав, продолжил: – Собственно, нам придется удерживать его даже во время перестрелки. Если он решит, что солдатам просто устроили засаду, он улетит, оставив остальное охранке. – Абрахам посмотрел на Профа. – Зеленому Лучу придется показаться самому.

– Знаю, – кивнул Проф.

– Джон… – проговорила Тиа, коснувшись его руки.

– Без этого не обойтись, – сказал он. – Нам еще придется как-то разбираться с Властителем Ночи и Огнеметом.

– Я же вам говорил, – напомнил я, – Огнемет – не проблема. Он…

– Я знаю, что он не тот, кем кажется, сынок, – сказал Проф. – Согласен. Но… ты когда-нибудь сражался с иллюзионистом?

– Конечно, – ответил я. – Вместе с Коди и Меган.

– Та иллюзионистка была совсем слабая, – сказал Проф. – Но, полагаю, ты понимаешь, чего стоит ожидать. А Огнемет будет сильнее. Намного сильнее. На самом деле даже жаль, что он не просто еще один огненный эпик.

– Для нас он должен стать приоритетом, – кивнула Тиа. – Нам потребуются кодовые фразы на случай, если он создаст иллюзорные версии других членов команды, чтобы сбить нас с толку. И нам придется следить за ложными стенами, поддельными солдатами охранки и тому подобным.

– Думаете, Властитель Ночи вообще появится? – спросил Абрахам. – Насколько я слышал, фонарик Дэвида напугал его так, что он сбежал, словно заяц от орла.

Проф посмотрел на меня и Тиа. Я пожал плечами.

– Может, и не сбежал, – сказал я.

– Властителя Ночи тяжело понять, – кивнула Тиа.

– В любом случае нужно быть готовыми ко всему, – резюмировал я. – Но я нисколько не расстроюсь, если он предпочтет остаться в стороне.

– Абрахам, – сказал Проф, – сможешь соорудить один или два ультрафиолетовых прожектора на энергобатареях? Нужно также вооружить всех ультрафиолетовыми фонариками.

Повисла пауза, и мне показалось, что все думают об одном и том же. Мстители предпочитали хорошо спланированные операции, которым предшествовали недели или месяцы подготовки. Но сейчас мы пытались убить одного из сильнейших эпиков мира, по сути, с помощью набора безделушек.

Впрочем, других вариантов просто не было.

– Пожалуй, – сказала Тиа, – нужно подготовить надежный план отступления на случай, если ничего не выйдет.

Проф помрачнел. Похоже, он понимал, что, если ни одна из высказанных ранее идей не позволит убить Стальное Сердце, шансов выжить у нас практически не остается.

– Лучше всего вертолет, – сказал Абрахам. – Без Конденсатора охранка прикована к земле. Если воспользоваться энергобатареей или даже заставить его зарядить вертолет энергией…

– Неплохо, – кивнула Тиа. – Но нам еще придется как-то отходить с поля боя.

– Ну, Бриллиант все еще под охраной, – ответил Абрахам. – Можно взять у него взрывчатки…

– Погоди, – в замешательстве спросил я. – Что значит – под охраной?

– Я велел Абрахаму и Коди схватить его в тот же вечер, когда состоялась ваша встреча, – рассеянно проговорил Проф. – Я не мог рисковать, что он расскажет обо всем, что знает.

– Но… вы же говорили, что он никогда…

– Он видел проделанную тензором дыру, – сказал Проф, – и Властитель Ночи наверняка мысленно связал тебя с ним. Стоило им увидеть тебя во время одной из наших операций, и они сразу же схватили бы Бриллианта. Я сделал это ради как его собственной, так и нашей безопасности.

– И… что вы с ним делаете?

– Кормим до отвала, – ответил Проф, – и пытаемся подкупить, чтобы он залег на дно. Вся эта история его основательно подкосила, и, похоже, он только рад, что мы забрали его к себе.

Проф сделал паузу.

– Я пообещал ему показать, как работают тензоры, в обмен на согласие остаться в одном из наших убежищ, пока все не закончится.

Я прислонился к стене, чувствуя, как меня охватывает тревога. Мне все стало ясно по тону голоса Профа, хоть он и не говорил этого прямо. Если о тензорах станет известно кому-то еще, вся деятельность мстителей потребует пересмотра. Даже если мы победим Стальное Сердце, они не смогут больше неожиданно возникать в самых разных местах. У их врагов появится возможность планировать, следить, готовиться.

Мой поступок положил конец целой эпохе. Похоже, никто меня ни в чем не обвинял, но от чувства вины я избавиться все равно не мог. Я чувствовал себя так, словно принес на вечеринку протухший креветочный коктейль, из-за которого потом все неделю блевали.

– В любом случае, – сказал Абрахам, касаясь экрана планшета Тиа, – с помощью тензоров мы можем выкопать полость под стадионом, оставив около дюйма стали, а затем набить ее взрывчаткой. Если придется отступать, мы взорвем ее, возможно убив несколько солдат, а суматоха и дым прикроют наше бегство.

– Если только Стальное Сердце сам не погонится за нами и не собьет вертолет в небе, – сказал Проф.

Все замолчали.

– Кажется, ты говорил, будто это я вгоняю в депрессию? – спросил Абрахам.

– Извини, – ответил Проф. – Считай, что вместо правды я сказал что-то ободряющее.

Абрахам улыбнулся.

– План вполне рабочий, – сказал Проф. – Хотя, возможно, стоит попытаться подстроить какой-нибудь ложный взрыв, может, в его дворце, чтобы его отвлечь. Абрахам, займись этим. Тиа, можешь послать по сети сообщение Стальному Сердцу так, чтобы тебя не отследили?

– Наверняка смогу, – ответила она.

– В таком случае ответь ему от имени Зеленого Луча. Скажи так: «Будь готов встретиться ночью через три дня. Место узнаешь, когда придет время».

Тиа кивнула.

– Три дня? – спросил Абрахам. – Маловато.

– На самом деле больше нам и не требуется, – ответил Проф. – К тому же задержка будет выглядеть подозрительной, – скорее всего, он ждет встречи сегодня вечером. Так что, думаю, вполне хватит.

Мстители кивнули, и началась подготовка к нашему последнему сражению. Я сполз по стене на пол, но тревога моя лишь усилилась. Наконец-то мне представился шанс встретиться со Стальным Сердцем лицом к лицу – хотя вероятность, что в результате нашего плана он погибнет, по-прежнему казалась ничтожно малой.

Но шанс у меня все-таки появился.

34

Вибрация тензора пробирала меня до глубины души. Казалось даже, будто вибрирует сама душа. Вздохнув, я мысленно сформировал мелодию и выбросил руку, посылая из пальцев музыку. Музыку, которую только я мог слышать и которой только я мог управлять.

Я открыл глаза. Часть туннеля передо мной превратилась в пыль. На лице у меня была маска, хотя Проф продолжал уверять, будто пыль вовсе не столь опасно вдыхать, как мне кажется.

На лбу у меня был закреплен ярко светивший мобильник. В небольшом туннеле было тесно, но я был там один, и мне ничто не мешало.

Как обычно, тензор напомнил мне о Меган и о том дне, когда мы проникли на энергостанцию. Он напомнил мне о шахте лифта, где Меган поделилась со мной тем, что, похоже, мало кому говорила. Я спрашивал Абрахама, знает ли он, что она из Портленда, и он, похоже, удивился, ответив, что она никогда не рассказывала о своем прошлом.

Собрав стальную пыль в ведро, я оттащил его в конец туннеля и высыпал. Проделав то же самое еще несколько раз, я снова привел в действие тензор. Остальные оттаскивали пыль дальше к выходу.

Добавив к туннелю пару метров, я сверился с мобильником. Абрахам поставил наверху еще три, создав некое подобие триангуляционной системы, что позволяло мне точно прокладывать туннель. Нужно было сместиться чуть вправо, а потом под углом вверх.

«В следующий раз, когда буду выбирать место для засады на высшего эпика, – подумал я, – поищу что-нибудь поближе к уже существующим туннелям».

Остальные согласились с Абрахамом, что под стадионом следует заложить взрывчатку, но также требовалось проложить несколько потайных туннелей, ведущих наверх, к периметру стадиона. Я не сомневался, что при встрече со Стальным Сердцем туннели нам помогут, вот только прокладывать их было крайне утомительно.

Я почти пожалел, что продемонстрировал столь выдающийся талант владения тензором. Почти. Все-таки здорово было разрезать сплошную сталь почти голыми руками. Вряд ли я смог бы стать хакером, как Тиа, или разведчиком, как Коди, или научиться чинить технику, как Абрахам. Но, по крайней мере, у меня появилось свое место в команде.

«Конечно, – подумал я, превращая в пыль очередную часть стены, – по сравнению с Профом мои способности – словно горсть риса. Даже невареного».

Собственно, польза от меня в данной роли была лишь потому, что он отказывался взять ее на себя. И это несколько охлаждало мой пыл.

Мне вдруг пришла в голову одна мысль, и я поднял руку, вызывая вибрацию тензора. Как там Проф сделал тот меч? Вроде как стукнул по стене? Я попытался воспроизвести движение, ударив кулаком в стену туннеля и мысленно направив заряд энергии в сторону от тензора.

Меч у меня не получился. Из дыры в стене высыпалось несколько горстей пыли, а за ними вывалился длинный кусок стали, смутно напоминавший разбухшую морковку.

«Что ж, неплохо для начала», – подумал я.

Я нагнулся, чтобы подобрать морковку, но заметил приближающийся огонек и быстро отшвырнул морковку ногой в кучу пыли, после чего вернулся к работе.

Вскоре рядом со мной появился Проф.

– Как дела?

– Еще полметра, – ответил я. – Потом можно будет вырезать карман для взрывчатки.

– Хорошо, – сказал Проф. – Постарайся сделать его подлиннее и поуже, чтобы взрыв ушел вверх, а не обратно в туннель.

Я кивнул. План заключался в том, чтобы ослабить «крышу» кармана, находившегося прямо под центром стадиона Солджер-филд. Затем Коди должен был заварить его, направив взрыв в нужную сторону.

– Продолжай в том же духе, – сказал Проф. – Пыль за тобой буду выносить я.

Я снова кивнул, радуясь возможности провести больше времени в обществе тензора. Тензор мне отдал Коди, поскольку мой превратился в сплошную рванину с вываливающимися из нее, подобно глазам зомби, диодами. Спрашивать Профа о двух тензорах, которые были у него, я благоразумно не стал.

Какое-то время мы работали молча – я вырезал куски стали, Проф выносил пыль. Он нашел мою морковку-меч и странно на меня посмотрел. Я лишь надеялся, что в тусклом свете он не заметил, как я покраснел.

Наконец пискнул мой мобильник, сообщая, что я приближаюсь к требуемой глубине. Осторожно проделав длинную дыру на уровне плеча, я просунул туда руку и начал формировать маленькую камеру для взрывчатки.

Вернулся Проф с ведром и взглянул на мою работу. Сверившись с мобильником, он посмотрел на потолок, затем тихо постучал по металлу маленьким молоточком и удовлетворенно кивнул, хотя никакой разницы в звуке я не заметил.

– Знаете, – сказал я, – я думаю, эти тензоры нарушают законы физики.

– В смысле? Имеешь в виду, что разрушать сплошной металл пальцами не вполне нормально?

– Не только, – заметил я. – Мне кажется, что пыли получается меньше, чем должно быть. Создается впечатление, будто она оседает и занимает меньше места, чем до этого сталь, но такого быть не может, если только она не плотнее стали, что маловероятно.

Проф что-то проворчал, наполняя очередное ведро.

– Насчет эпиков вообще ничего не понятно, – сказал я, выгребая несколько горстей пыли из проделанной мной дыры. – Причем не только про их способности. – Я запнулся. – И про многое другое.

– Верно, – кивнул Проф, продолжая наполнять ведра. – Должен перед тобой извиниться, сынок. За свое поведение.

– Тиа уже все объяснила, – быстро сказал я. – Она говорила, что это как-то связано с вашим прошлым. Какая-то история с тензорами. Я понимаю. Все в порядке.

– Нет, не в порядке. Но именно это происходит, стоит мне воспользоваться тензорами. Я… Да, Тиа права. Все дело в моем прошлом. Извини за мое поведение. Этому нет оправдания, особенно если учесть, что тебе пришлось пережить.

– Ничего страшного, – ответил я. – В смысле – в том, как вы тогда себя вели.

«Зато остальное – настоящий кошмар», – подумал я, стараясь не вспоминать, как долго шел по туннелям с умирающей девушкой на руках.

Умирающей девушкой, которую я не сумел спасти.

– У вас отлично получается, Проф, – продолжал я. – Вам бы пользоваться тензорами постоянно, а не только при встрече со Стальным Сердцем. Только представьте…

– ЗАМОЛЧИ.

Я застыл, почувствовав, как от единственного слова меня пробрало холодом.

Проф несколько раз тяжело вздохнул, погрузил руки в стальную пыль и закрыл глаза.

– Не говори так, сынок. Мне от этого только хуже. Пожалуйста.

– Хорошо, – осторожно ответил я.

– Просто… прими мои извинения, если ты не против.

– Конечно.

Проф кивнул, возвращаясь к работе.

– Могу я задать вам вопрос? Нет, не о… ну, вы поняли. По крайней мере, не прямо.

– Слушаю.

– В общем… вы ведь изобрели все эти устройства? Настоящее чудо. Болеотвод, куртки. Как мне говорил Абрахам, они уже были у вас, когда вы основали движение мстителей.

– Да, были.

– Тогда… почему бы вам не сделать еще что-нибудь? Какое-нибудь новое оружие, основанное на способностях эпиков? В смысле, вы ведь продаете информацию таким, как Бриллиант, а он продает ее ученым, которые разрабатывают новые технологии. Разве вы чем-то хуже? Зачем продавать информацию вместо того, чтобы использовать ее самому?

Несколько минут Проф работал молча, затем подошел ко мне помочь выгрести пыль из дыры.

– Хороший вопрос. Ты не спрашивал Абрахама или Коди?

Я поморщился:

– Коди постоянно твердит про демонов и фей, которых ирландцы якобы полностью позаимствовали у его предков. Никогда не знаешь, говорит ли он всерьез или шутит.

– Он шутит, – кивнул Проф. – Ему просто нравится, как другие реагируют на подобные вещи.

– Абрахам считает, что все из-за того, что у вас теперь нет лаборатории, как раньше. А без необходимого оборудования новую технологию не разработаешь.

– Абрахаму в уме не откажешь. А ты что думаешь?

– Я думаю, что, если у вас находятся средства на то, чтобы покупать или воровать взрывчатку, мотоциклы или даже вертолеты, вы могли бы обзавестись и лабораторией. Причина в чем-то другом.

Проф отряхнул руки от пыли и повернулся ко мне:

– Ладно. Вижу, к чему ты клонишь. Можешь задать мне один вопрос о моем прошлом.

В его устах это прозвучало как некий подарок, даже… нечто вроде раскаяния. Он плохо ко мне отнесся отчасти из-за чего-то, случившегося в его прошлом, и теперь в качестве компенсации готов быть поделиться кусочком этого прошлого.

Я понял, что совершенно к такому не готов. Что мне хотелось бы узнать? Спросить его, как он пришел к идее тензоров? Или – из-за чего он не хочет ими пользоваться? Похоже, он приготовился к самому худшему.

«Не хочу, чтобы он об этом вспоминал, – подумал я. – Раз уж оно так сильно на него повлияло».

Собственно, точно так же мне не хотелось бы, чтобы кто-то вынудил меня вновь во всех подробностях вспомнить о случившемся с Меган.

В итоге я решил задать более невинный вопрос.

– Кем вы были? – спросил я. – Чем вы занимались до Напасти?

Похоже, мои слова застигли Профа врасплох.

– Это и есть твой вопрос?

– Да.

– Уверен, что тебе хочется знать?

Я кивнул.

– Я преподавал естествознание в пятом классе, – сказал Проф.

Я едва не рассмеялся, но по тону его голоса понял, что он говорит серьезно.

– В самом деле? – наконец спросил я.

– В самом деле. Школу разрушил эпик. Прямо… во время занятий.

Он уставился в стену лишенным каких-либо эмоций взглядом, словно надев маску.

А я-то думал, что задаю совершенно невинный вопрос!

– Но как же тензоры? – спросил я. – Болеотвод? Вы же какое-то время работали в лаборатории?

– Нет, – ответил он. – Тензоры и болеотвод придумал не я. Хотя другие считают иначе.

Это признание меня ошарашило.

Проф отвернулся, чтобы поднять ведро с пылью.

– Мои ученики в той школе тоже звали меня Профом. Так часто называют учителей, хотя я не был профессором – я даже школу не заканчивал. Я случайно попал на место школьного учителя. Преподавание – вот что было моей страстью. По крайней мере, в то время, когда я считал, что этого будет достаточно для того, чтобы изменить мир.

Он скрылся в туннеле, я остался стоять, размышляя над его словами.

– Все. Можете повернуться.

Я повернулся, поправляя рюкзак у себя за спиной. Коди, балансировавший прямо надо мной на стремянке, поднял маску и утер пот со лба свободной рукой, держа в другой сварочный аппарат. Прошло несколько часов с тех пор, как я вырезал карман под полем стадиона. Все это время мы с Коди прокладывали по всему стадиону туннели поменьше, а в тех местах, где требовалась надежная опора, Коди приваривал металлические детали.

Последней нашей работой стала позиция для снайпера, где должен был находиться я в начале сражения – на третьем ярусе трибун с западной стороны стадиона, у центральной линии. Чтобы ее не было видно сверху, я с помощью тензора вырезал пространство под полом, откуда высовывались только мои голова и плечи, давая возможность прицелиться через дыру в низком ограждении.