Текст книги "Озаренный Солнцем"
Автор книги: Брендон Сандерсон
Жанр: Любовное фэнтези, Фэнтези
Возрастные ограничения: +16
сообщить о неприемлемом содержимом
Текущая страница: 7 (всего у книги 24 страниц) [доступный отрывок для чтения: 8 страниц]
12
Нужна вам нянька или нет.
Чопорный голос Вдумчивости все еще отдавался в ушах Скитальца, когда три часа спустя он и Ребека вырвались из-под облачного покрова под свет колец. И если раньше он счел этот свет слабым, то теперь казалось, что здесь светло, как… Нет, не как днем. Как ночью при самой большой луне, пожалуй.
Они снова сидели на четырехместном летоцикле Ребеки. Раз уж именно она спасла чужака, остальные с радостью предоставили ей возиться с ним и дальше. Скиталец не знал, как девушка к этому относится. Подыскивая ему место для отдыха и одежду, Ребека произнесла от силы десяток слов. Скиталец опасался, что на его рост будет сложно что-то подобрать, но здешние швеи работали потрясающе эффективно. Подобное, вероятно, в порядке вещей, когда за тобой вечно гонится раскаленная смерть.
Так что теперь он щеголял в длинном коричневом плаще с глубокими карманами, все в соответствии с его предпочтениями. Скиталец выбрал второй из предложенных – первый слишком напоминал мундир. И все еще было стыдно за то, как он вызверился на Ребеку из-за этого сходства. Зато выбранный наряд оказался весьма неплох. Скитальцу уже на нескольких мирах кряду не попадалось ничего по вкусу. Под плащом скрывались прочные штаны и легкая рубашка.
Вслед за их машиной из темноты появилась небольшая флотилия. Скиталец с Ребекой и еще несколько разведчиков на летоциклах прибыли сюда заранее, чтобы убедиться в отсутствии Рдеющего короля. Теперь же, дождавшись подтверждения, что путь свободен, подтянулся весь Маяк.
Состоял он, как выяснилось, из полутораста человек на трех десятках кораблей. Большинство походили на виденные Скитальцем в большом городе – Союзе, как его просветили, – и скорее напоминали шмелей, чем шершней. Но летать могли все, причем хорошо.
То, как целый город способен по команде взять и разделиться на части, по-прежнему вызывало удивление. Скиталец убеждал себя, что он, повидавший десятки планет и крепко побитый жизнью, уже не должен так восхищаться всякой новинкой. Однако нечто подобное обнаруживалось на каждой планете – местная особенность, ради изучения которой хотелось задержаться.
Но тогда его, конечно же, схватит «Ночная бригада», чтобы проследить путь до следующего звена цепи, ведущей к желанной цели. Опыт общения с ней наверняка будет в высшей степени просветительским: впервые в жизни Скитальца его кишки увидят свет.
Скиталец заставил себя отвлечься от скорбных мыслей и осмотреться. Он уже заметил грязь – последствие прошедшей бури. Здесь поверхность земли была покрыта серой жижей без признаков растительности или живых существ, но это вовсе не делало ее ровной и невзрачной.
Новорожденные потоки шустро промыли себе в почве целую сеть каналов, больше всего напоминавшую дельту реки – место ее встречи с океаном. С той лишь разницей, что океана не было. Зато были озера. Обширные мелкие водоемы, с поразительной точностью отражающие разноцветные планетарные кольца.
Пейзаж вообще оказался на удивление разнообразным. Скиталец представлял себе огромное пространство, покрытое грязью или солью. На деле же по пути встречались крутые холмы и извилистые лощины, по которым текла вода. Тут и там торчали причудливого и грозного вида иззубренные, испещренные отверстиями скалы. Попалась целая равнина, усеянная сотнями подобных образований – настоящее собрание произведений безумного скульптора.
Что скажешь? несколько растерянно спрашивает решительно настроенный на изучение рыцарь.
– Знаешь, – ответил Скиталец, – наставник Шут советовал не перебарщивать с наречными эпитетами.
А как же мне тогда выражать эмоции? спрашивает рыцарь еще более растерянно.
– Через контекст. И интонации.
Интонации, невыразительно говорит рыцарь. Скиталец, у меня только одна интонация. У смерти, знаешь ли, есть свои издержки.
– К несчастью, молчаливость в их число не входит.
Скалы, говорит рыцарь с нарастающим раздражением. Скиталец, что ты о них думаешь?
– Что они странные.
Простая логика подсказывала, что подобные скалы получаются в результате длительного выветривания. Но тогда они имели бы гладкую поверхность, а не состояли из острых зубцов и кратеров, похожих на…
«На мгновенно застывший минеральный расплав, – осенило Скитальца. – Окаменевший в процессе выхода на поверхность».
Извержение вулкана, внезапно прерванное холодным ливнем, отчего порода затвердела в кратчайший промежуток времени. Вот о чем сказали ему скалы.
– Эй, – позвал Скиталец на местном языке и махнул рукой Ребеке, сидевшей слева, на месте пилота. – Эти скалы – результат воздействия солнечного света? Он перегревает землю и приводит к извержению магмы?
– Скорее всего, – ответила девушка, перекрикивая вой ветра. – Явление Небесного Тирана глубоко ранит землю. С наступлением нового дня все прежнее плавится или ломается, и, когда мы опять пролетаем над этим местом, ничто не выглядит как раньше.
– Минутку, – сказал он. – Совсем ничто?
– Совсем, – подтвердила она. – Некоторые общие черты сохраняются, например горы на юге, но мелкие особенности ландшафта меняются изо дня в день. Вон тех холмов в прошлый раз не было. Все формируется заново. Хор рассказывает о нашем прежнем мире. О месте, вечно пребывающем в покое, никогда не меняющемся. Но ведь оно называется Адом, так что…
– Я бывал там, – прокричал Скиталец в ответ. – Еда вкусная, но из-за призраков куча проблем. Неудивительно, что ваши предки захотели оттуда сбежать.
– Не лги. – Девушка посмотрела собеседнику в лицо.
– В чем я лгу?
– Ты не был в Аду, – заявила Ребека.
Скиталец пожал плечами. Он прошел через множество вариаций Ада, хотя только Тренодию так называли практически официально. Но какая разница, верят ему или нет?
Насчет магмы. Как ты понял, что дело именно в ней? вмешивается рыцарь.
– Отсутствие следов эрозии, – объяснил Скиталец по-алетийски. – Логично предположить, что поверхность подвергается экстремальным воздействиям. Как у небесного тела на стадии формирования. Это крайне интересно.
Каково жить без возможности составить карту местности? Когда не существует привычных ориентиров? Когда нет ничего постоянного, кроме того, что носишь с собой? В подобных условиях он бы тоже искал себе надежную пещеру для жизни. Зато сразу понятно, почему таковые в дефиците.
Если поверхность ежедневно прожаривается до трещин, из которых хлещет лава… Да уж, не лучшие условия для появления устойчивых, пригодных для жизни пещер. Опять же повод усомниться, что искомое Убежище является пещерой.
Кроме того, чутье подсказывало: что-то тут не складывается. Он упускает из виду кусочек мозаики. Перегретый свет может плавить камень на поверхности, но откуда берутся извержения? Он, конечно, не специалист, но вроде бы у извержений противоположный механизм. Жар внутри и прохлада вовне, щедро сдобренные тектонической активностью, создающей новые пути для выхода жара на поверхность.
Сильно инвестированный свет к тому же должен до невозможности затруднить перемещение по системе на космических кораблях. Однако Скиталец видел следы присутствия скадриальцев. Так как же на самом деле живет эта планета?
– Я полагаю, – обратился он к Ребеке, – именно из-за изменений ландшафта мы вынуждены разыскивать дверь в Убежище?
– Да, – подтвердила та, указывая на пятерку кораблей с плоским круглым днищем, идущих четким строем низко над поверхностью. – У нас есть искатели, они обнаруживают источники энергии под землей. Совершая регулярные облеты, Рдеющий король иногда натыкался на этот вход. Он помешался на нем и на слухах об Убежище. Особенно после того, как добыл ключ. Его нашел один из разведчиков на теле погибшего под оползнем чужеземца.
Скиталец задумчиво кивнул. Здесь применяют искатели – здоровенные механизмы – для простейшей задачи обнаружения инвеституры. С другой стороны, не всем повезло обзавестись собственным алломантом-охотником.
– Так вы были его подданными? – спросил он, перекрикивая ветер. – Этого Рдеющего короля? До того, как отделились и укрылись в темноте?
– Пришлось, – прокричала Ребека в ответ, притормаживая и делая глоток из фляги. И продолжила уже нормальным голосом: – Он «поддерживает порядок». Контролирует все пригодные для жизни коридоры, а сколько-нибудь значимые города объединил в Союз. В маленькие, вроде нашего, отправляет своих управленцев. И конечно же, сколько-то обугленных, чтобы приказы чиновников выполнялись. Так и жили. Много лет, фактически сколько я себя помню, мы подчинялись ему. Пока он не начал менять идеологию на более агрессивную, утверждая, что ему самой судьбой предначертано собрать все города в один. И тогда…
Она покосилась на пролетавший мимо корабль – импровизированную тюрьму, куда посадили ее сестру Элегию. Отсутствие у этого народа нормально оборудованной тюрьмы казалось дикостью.
– У Элегии всегда имелись грандиозные мечты, – сказала Ребека. – Она могла убедить кого угодно в чем угодно, если сама загоралась этой идеей. Я так надеялась, что мы сможем… как-нибудь ей помочь. Когда я запирала ее, она кричала на меня. Голос был прежний, родной, но в глазах не осталось ничего от Элегии. Я…
Она опустила голову; плечи поникли.
Шквал побери! Нужно было дать девочке время, чтобы оплакала погибших и выспалась, а не отправлять ее на очередное задание. Но солнце ждать не станет. Необходимо торопиться, чтобы его обогнать. Может, когда откроют дверь, ей удастся отдохнуть…
Конечно же, не удастся. Дверь не приведет ни в какое убежище. Скиталец заставил себя успокоиться.
– Рдеющий король, – сказал он, – будет вас разыскивать, так?
– Он и так уже нас разыскивает, – ответила Ребека. – Однако Пыл подменил украденный ключ подделкой. Так что, если Адональсиум к нам милостив, Рдеющий король еще не знает, что мы сделали. Он вышлет патрули, но в обычном порядке. И быть может, сегодня нам повезет, потому что этот регион патрулируется редко.
– Почему?
– Потому что город короля, Союз, в любом случае пройдет этим путем, как только закончит сбор урожая, – объяснила девушка. – Едва ли мы совершим такую глупость, что окажемся как раз на его пути. Разведчики короля станут обыскивать края своего коридора и ближайшие соседние коридоры, предполагая, что мы попробуем собрать урожай там.
Они помолчали.
– А вы можете уйти в другой коридор? – спросил Скиталец. – Ты же говорила, что есть места, где у Рдеющего короля нет власти.
– У него есть власть везде, – сказала Ребека. – Но есть места, которые его не интересуют, потому что они негостеприимны. Лети хоть час в ту сторону, – она указала на север, – и это все будет его территория. До самой безжизненной полосы, где не растет пища. Изгнание туда – смертный приговор. – Она обернулась и указала на юг. – Южная полоса была пригодна для жизни, но несколько лет назад там вырос горный кряж. И он становится все выше. Как я уже говорила, мелкие детали рельефа исчезают, но некоторые крупные образования остаются на месте. Мы надеемся, что хребет расплавится, но пока что он там. И всем, кто жил в том коридоре, пришлось перебраться севернее, тесня местных и усиливая влияние Рдеющего короля, ведь так их легче угнетать.
– Погоди, – сказал Скиталец. – А в чем проблема с горным хребтом? Просто пролетите над ним.
– Мы не можем подняться так высоко, корабли не тянут. При этом он достаточно широк, так что, если попытаешься облететь, обязательно застрянешь в какой-нибудь долине и погибнешь. Потому-то мы и прячемся во тьме, и бегаем от патрулей.
Скитальцу стало любопытно. Некоторые особенности местных технологий ставили его в тупик. Впрочем, такое случалось нередко. Чем дольше он странствовал, тем больше убеждался, что развитие технологий – не прямая последовательность событий. Зачастую на одной и той же планете какие-то области знаний оказывались невероятно развиты, а другие оставались в зачаточном состоянии. Например, он видел общество, имеющее отличных математиков и гениальных архитекторов, но незнакомое с понятием колеса. Эти люди жили в густых джунглях, и подобное изобретение для них имело куда меньше смысла, чем для обитателей равнин, где можно проложить прямые дороги.
Итак, размышляет рыцарь, они жили под гнетом Рдеющего короля. Надо признать, звучит неприятно. Но разве все так уж плохо по сравнению с жизнью на этой планете как таковой? Неужели его правление настолько ужасно, что уйти в абсолютную темноту – лучший выход?
Тут как посмотреть. Судя по опыту Скитальца, бунтовать начинают не тогда, когда существование невыносимо, а когда условия становятся лучше и у людей появляется время задумываться, задаваться вопросами, представлять себе нечто иное.
Возможно, в последнее время жить здесь стало легче настолько, что люди засомневались, что им нужен диктатор.
– Вы платили Рдеющему королю налоги? – спросил Скиталец. – Насколько обременительные?
– Очень, – тихо произнесла Ребека. – Каждый оборот происходила лотерея.
Лотерея?
Вот уж многозначное слово. Помня собственное пребывание на Союзе, он ожидал худшего.
– Лотерея… где призы – люди?
Она кивнула:
– А что же еще?
– И что он с ними делал?
Девушка нахмурилась, вглядываясь в собеседника.
– Ты в самом деле не знаешь?
Скиталец покачал головой.
– Значит, это правда? – прошептала она. – Существует место, где не применяются солнечные сердца?
– Источники энергии? – спросил он, постучав костяшками пальцев по кожуху, где хранился светящийся алым камень. – Все, кого я встречал, используют те или иные источники энергии, но таких мне прежде видеть не доводилось. Где вы их берете? Это…
Он осекся.
Солнечные сердца.
Лотерея.
– Люди? – спросил он. – Ваши источники энергии получаются из людей?
– Здесь, – проговорила Ребека, положив руку на тот же кожух, – то, что осталось от моей матери. Две недели назад мы отдали ее солнцу, а оборот спустя забрали солнечное сердце. Тело испарилось, а душа сконденсировалась в этот камень.
13
Шквал побери…
Шквал побери!
Теперь увиденная им по прибытии сцена обрела еще более зловещий оттенок. Вот что делает Рдеющий король. Вот для чего нужна странная игра в салочки: так выбираются следующие жертвы солнцу. Их приносят не в ходе примитивного языческого ритуала, а вполне современным способом. Не менее жутким, но с экономической выгодой.
Это ужасно, восклицает герой полным отвращения голосом.
Ситуация не беспрецедентная. Скиталец не бывал на Налтисе – по слухам, это приятное местечко, а приятные местечки слишком легко обнаружить «Ночной бригаде», – но там кусочки человеческих душ продают и покупают, как драгоценные камни. Именно на тамошней системе основана единица измерения ЭД, но хотя бы никто не погибает в процессе.
– Вот почему тут нет призраков, – тихо произнес Скиталец по-алетийски. – От тренодийцев же остается этакий фантомный отголосок. Вроде туманных теней, которые продолжают жить после их смерти. Здесь у них нет шанса появиться. Души конденсируются, сплавляются, превращаются в…
Батарейки. И одну такую он выкачал, чтобы получить Связь с этой планетой. Еще одно событие из недавнего прошлого приобрело чудовищный оттенок. Скиталец нащупал опустошенное сердце в кармане плаща, куда убрал его, сменив одежду.
Душа сама по себе, даже вместе с тенью, не дала бы нам больше тысячи ЭД инвеституры, – сказал Пом. – Значит, камень должен наполняться еще какой-то силой, как буресветом на Рошаре. Видимо, солнечные лучи несут инвеституру, как мы и предполагали. Когда человек гибнет, она накапливается в останках.
Это было единственное возможное объяснение. На одних душах целый город далеко бы не улетел, иначе люди закончились бы очень быстро. И все же картина получается тошнотворная.
– Ты ведь отреагировал искренне? – спросила Ребека. – Ты понятия не имел, что такое солнечные сердца.
– Верно.
– Значит, надежда действительно есть. Настоящая надежда. На жизнь даже лучшую, чем та, что воображалась Элегии.
– В вашем городе… по-прежнему приносятся такие жертвы? – спросил Скиталец.
– А как же иначе? Без энергии солнце не обогнать. Только вместо лотереи, как у Рдеющего короля, мы всегда обходились добровольцами – из старых или больных. – Она рассеянно водила пальцем по кожуху. – Мама умирала. Может, ей оставались месяцы, может, считаные дни, а может, годы. Но у нас истощились три солнечных сердца, а значит, три корабля не могли двигаться. И… – Ребека глубоко вздохнула.
– То есть вы оставляете людей на смерть, – сказал Скиталец. – Они превращаются в… источники энергии. И как вы их потом находите?
– Искателями, – ответила девушка. – Для того нам и нужны такие корабли. По какой-то причине солнечные сердца держатся вблизи поверхности лавы. Они остаются примерно там же, где погибают люди, правда их зачастую приходится добывать из толщи камня. – Ее рука замерла. – Мой брат установил мамино солнечное сердце здесь, на нашем летоцикле, чтобы оно было рядом с нами. А теперь, когда… его не стало… и мамы, и даже Элегии…
Шквальный мир, говорит рыцарь, задыхаясь. И на всякий случай я выражаю ужас, а не возбуждение. Это если ты вдруг не понял. Уточняю, поскольку данный эпитет используется в обоих случаях.
– Когда я попал в плен, – сказал Скиталец, – Рдеющий король снял перчатку и схватил меня за лицо. Он чего-то ожидал, но ничего не произошло.
Эти слова выдернули Ребеку из ступора и заставили снова воззриться на Скитальца. На его ладони – голые, без перчаток. Ведомая любопытством, девушка обнажила правую руку, но затем замерла в нерешительности.
– Можно? – спросила она.
Скиталец пожал плечами. Тогда Ребека дотянулась и потрогала его запястье.
– Ничего, – удивленно констатировала она.
– А что должно произойти?
– Мне должно передаваться твое тепло, – сказала она. – Частичка души. Контакт инициировала я, что позволяет мне вытягивать тепло из твоего тела, охлаждая его. Так работают наручи. Они же на тебя подействовали, да?
– К несчастью, да, – подтвердил Скиталец. – То, что ты считаешь теплом, называется инвеститурой. Это альтернативная форма энергии, и в процессе ее извлечения тело охлаждается. Но понижение температуры – побочный эффект. Из-за особенностей происхождения у твоего народа инвеститура необычная. Как, впрочем, и у меня, хотя мои особенности другого рода.
– Почему наручи на тебя подействовали, – осведомилась Ребека, – а мое прикосновение – нет?
Непростой вопрос. Когда-то Скиталец занимался изучением подобных феноменов, но с тех пор прошли десятилетия. К тому же многочисленные нюансы работы с инвеститурой даже специалиста могли поставить в тупик.
– Инвеститура – штука капризная, – сказал Скиталец. – Обычно для манипуляций с ней требуются дополнительные условия: намерение, команды, сродство. Вероятнее всего, наручи оказались достаточно грубым и мощным устройством, чтобы пробить мою защиту, а твоего прикосновения для этого недостаточно.
Девушка покраснела и поспешно натянула перчатку обратно.
– Обычно так не делают, – сказала Ребека.
– Как? – спросил он. – Не прикасаются к другим людям?
Она смущенно кивнула:
– Это может произойти только случайно.
– Рдеющий король делал так вполне намеренно, – заметил Скиталец. – Он убивал людей на арене, поглощая их инвеституру.
– Да, – прошептала девушка. – Он может принудительно вытягивать тепло. Быстро и с невероятной силой. Может пожрать все тепло, оставив от человека лишь мертвую оболочку. Он… уже тысячи людей так пожрал.
Ого! – сказал Пом. – Тысячи? Поосторожнее с ним, Скиталец. Если этот парень настолько инвестирован… он может представлять угрозу.
– Как бы то ни было, – продолжала Ребека, – даже обычному человеку любое прикосновение позволяет забрать или отдать тепло, и даже непреднамеренно. Хотя это редко бывает опасно.
– Погоди, – сказал Скиталец. – То есть, соприкасаясь, вы тянете друг из друга инвеституру?
– Существуют специальные молитвы, которые формализуют процесс, – сказала Ребека. – Но в целом – да, долгое прикосновение приводит к обмену теплом. Случайное или… во время близости.
– Вы замораживаете партнера во время секса?
Это что-то новенькое, говорит герой своему излишне прямолинейному слуге. Уж точно не входило в список культурных особенностей, которые я ожидал тут встретить.
Ребека покраснела еще гуще.
– По правде говоря, мы передаем тепло туда-сюда. И… не я должна тебе это объяснять.
– Справедливо, – сказал Скиталец задумчиво.
Местные обладают врожденной способностью извлекать друг из друга инвеституру. Практически во всем содержится какое-то ее количество. Но самый из ряда вон выходящий опыт взаимодействия с ней, в особенности необычные способности Скитальца и оказанные на него необычные воздействия, был прочно связан с природой инвеституры.
И Мука не является исключением. У нее имеется физический компонент. И ментальный компонент. Но сами оковы по сути духовные и состоят из инвеституры. Так, может…
В голове у Скитальца зародился план. Потенциальный способ избавиться от своего «недуга». Или хотя бы облегчить симптомы.
Скиталец, вмешивается рыцарь, вероятно прерывая ради этого размышления о собственной невероятной природе, я что-то вижу. Впереди корабль. Двадцать градусов вправо. Очень далеко.
Скиталец вгляделся в направлении, указанном Помощником. Хотя спрен не обладал физическим телом, пока его не призывали в виде предмета, он мог ощущать мир через самого Скитальца. И в отличие от последнего, не терял бдительности.
Разглядев во мгле приближающийся кораблик, Скиталец предупредил Ребеку:
– Разведчик. Думаю, он наблюдает за нами. Передай остальным.
Девушка проследила за его взглядом и тихо выругалась. Затем щелкнула расположенным сбоку на ее сиденье переключателем, и по фюзеляжу слева от Скитальца пролегла трещина. Часть, которую занимала Ребека, отделилась от летательного аппарата. Фрагменты корпуса спереди и по бокам синхронно перестраивались, создавая быстрый и маневренный одноместный летоцикл.
Как Скиталец и предполагал, каждое из четырех сидений можно было отсоединить, превратив в автономный летательный аппарат. Основной же служил скорее носителем для них, чем полноценным транспортным средством.
– Впечатляет, – оценил он. – На вашей планете все можно разобрать так, чтобы каждая часть работала сама по себе? Если разгрохать эту твою штуку, она не превратится в сотню крошечных летоцикликов?
– Сообщи остальным о том, что заметил, – велела девушка и пригнулась, готовясь лететь навстречу вражескому кораблику.
– Не кидайся в лобовую, – выкрикнул Скиталец. – Он только наблюдает. Видишь, как жмется к земле? Наверняка докладывает по радиосвязи. Готов поспорить, разведчик решил, что видел, как мы высеваем семена. Если рвануть прямо к нему, точно поймет, что обнаружен.
Ребека осталась на месте, признавая разумность услышанного.
– Он не сможет доложить, – возразила она. – Тут весь наш город, с генераторами радиопомех; они глушат чужие сигналы.
Скиталец в очередной раз подивился разноуровневости местных технологий. Впрочем, нельзя исключать, что здесь используют не радиоволны как таковые, а его разум лишь подставляет наиболее понятный термин. Может, какой-то вид коммуникационной системы, основанной на Связи. С таким источником энергии, как солнечные сердца, это вполне реально.
– Тогда тем более важно не дать разведчику понять, что его засекли, – сказал он. – Давай покажу, как это делается.
Скиталец посмотрел вниз. Он помнил, куда потянулась Ребека, чтобы отсоединить летоцикл, и поискал со своей стороны такой же механизм. Там, почти на уровне основного корпуса, обнаружилась ручка. Дождавшись утвердительного кивка, он нажал, и его сиденье тоже перешло в автономный режим.
Получившийся одноместный летоцикл походил на те, что ему приходилось водить в других мирах. Скиталец пристроил свою машинку рядом с Ребекиной.
– Это самые маленькие, – пояснила девушка. – У них даже собственных солнечных сердец нет, только батареи. Энергии хватает на час, а потом нужно возвращаться к основному аппарату на подзарядку.
– Отлично, – сказал Скиталец. – Давай за мной.
Он направил летоцикл примерно в направлении маячившего вдалеке разведчика, но затем заложил большой крюк, как будто собирался сперва взглянуть на искатели.
Ребека не отставала. Оказавшись в максимально близкой к вражескому кораблику точке, она поравнялась со Скитальцем.
– Сейчас? – нетерпеливо спросила девушка.
– Нет, – возразил тот. – Сделаем еще виток. Притворимся, что это наш стандартный маршрут. Только теперь заложим круг пошире.
Ребека кивнула, не сводя глаз с разведчика.
– Тебе же только что влетело за невыполнение приказов, – попенял Скиталец. – Хочешь снова получить головомойку?
– Если позволишь заметить, таков мой удел, – ответила девушка. – Так стоит ли переживать из-за лишнего раза?
– Думаю, что не стоит, – улыбнулся он.
Вдруг на ее лице отразилось сомнение.
– Я вынуждена озвучить неприятное предположение… Разведчик может оказаться обугленным. Что будем делать в таком случае?
– Чайку предложим, – съязвил Скиталец. – А ты как думаешь? Просто убьем поганца, пока он не убил нас.
Он наклонился вперед, пристально вглядываясь в собеседницу. Девушка рвется в бой. Может, потому, что ей больше нечего терять. Может, потому, что жаждет мести. Но скорее всего, просто хочет делать что-нибудь, лишь бы не думать о погибших близких. Скиталец знал это состояние. Слишком хорошо знал.
В поведении местных присутствует некая странность, размышляет рыцарь, ни к кому не обращаясь. Полагаю, ты заметил.
– Да, – сказал Скиталец по-алетийски. – Им всем присуща некоторая непонятная робость. Даже снайперы не похожи на солдат. Я бы не удивился, узнав, что они переквалифицировались из охотников.
Не зря же эти люди используют слово «убийца», как разграничительное понятие. Как будто одни способны отнять жизнь, а другие – нет.
Как бы то ни было, в Ребеке ощущалась жажда. Жажда деятельности, стремление дать отпор угнетателям.
Они сделали очередной виток, подбираясь все ближе к разведчику. Вести летоцикл оказалось чрезвычайно просто. Что, впрочем, и понятно: когда вся жизнь – сплошной полет, твой транспорт должен быть легок в управлении.
Кораблик укрылся за скалой, похожей на застывшую волну лавы. Даже преодолев добрую половину расстояния, они все еще находились довольно далеко. Сунуться ближе означало неминуемо вызвать подозрение.
– А вот теперь, – сказал Скиталец Ребеке, – давай!
Правообладателям!
Данное произведение размещено по согласованию с ООО "ЛитРес" (20% исходного текста). Если размещение книги нарушает чьи-либо права, то сообщите об этом.Читателям!
Оплатили, но не знаете что делать дальше?