Текст книги "Озаренный Солнцем"

14

Они вместе устремились прямиком к разведчику, выжимая из летоциклов максимум скорости.

Тот заметил их сразу же. Худощавый мужчина был одет в белый плащ в красную полоску. Развернув свой летоцикл, он бросился наутек, держась низко над землей, и юркнул в отверстие, больше всего напоминавшее лавовую трубку. Рискованно, но вероятность того, что тебя подстрелят сверху или сзади, заметно снижается.

Скиталец спикировал, намереваясь следовать за разведчиком, и Ребека присоединилась к нему: лицо сосредоточенно, черно-серебристые волосы развеваются по ветру. Скиталец позволил себе улыбнуться. Приятно снова оказаться в воздухе.

Миг спустя они нырнули в лавовую трубку – большой, круглый в сечении каменный тоннель. Тот прихотливо извивался; во многих местах сквозь трещины проглядывало небо. Чтобы пролететь, не врезавшись в стену, требовалась ювелирная точность при поворотах и тщательный расчет скорости.

Помнишь, спрашивает рыцарь, закатывая глаза, как мы с тобой познакомились? Ты мне представился здравомыслящим человеком, который не бросается очертя голову во все драки подряд.

– Не-а, – хмыкнул Скиталец. – Совсем не похоже на то, что я мог сказать.

М-да, а что сталось с желанием залечь на дно? Выбирать легкие пути? Похоже ли это на тебя нынешнего?

– Просто пытаюсь не дать этой девчонке угробиться.

Удивительно нециничное поведение с твоей стороны.

– Да ладно! Мне просто скучно.

Скиталец в очередной раз повернул, едва не потеряв из виду разведчика во мгле тоннеля. Между провалами в камнях было достаточно темно, чтобы преследуемого выдавало только свечение двигателя.

В следующее мгновение по радио раздался голос, почти потонувший в шуме ветра.

– Что вы творите?! – возмущенно спросила Вдумчивость.

– Преследуем кое-кого, – ответил Скиталец, ткнув большим пальцем в кнопку связи. – Предположительно разведчика.

– Озаренный Солнцем, – сказала Вдумчивость, – вы нужны для открытия двери.

– А вы ее уже нашли?

– Нет. Сегодня рельеф невероятно сложный.

– Ну, если сюда явится Рдеющий король, у нас ничего не получится. Так что лучше бы нам остановить разведчика, прежде чем он обо всем доложит.

– А если погибнете? Вы обещали активировать ключ, без вас мы останемся у запертой двери.

– Если я погибну, – сказал Скиталец, – эта проблема тут же перестанет быть моей, верно?

– Безрассудные дураки, – пробормотала Вдумчивость. – Если позволите совет – в чем я искренне сомневаюсь, – хватит потворствовать Ребеке. Из ее семьи только она осталась в живых, и прежде, чем наступит мой срок, я бы предпочла увидеть ее в безопасном Убежище.

Во вспышке озарения, резкой, как удар под дых, Скиталец понял, что подразумевает Вдумчивость: срок умереть под лучами солнца, стать батарейкой для своего народа. В здешнем обществе абсолютно все не так, как в других, нормальных. Но чего не сделаешь ради выживания? Уж он-то это понимал получше многих.

Скиталец оборвал разговор и пригнулся ниже, наслаждаясь погоней. Летчик попался хороший, он сохранял отрыв от преследователей в извилистом тоннеле, однако никто пока не развивал скорость до максимальной. Слишком круты повороты.

И как ни прискорбно, разведчику не требовалось отрываться от погони. Достаточно приблизиться к базе и привлечь внимание своих.

Пожалуй, без глупостей не обойтись.

– Ребека, давай наружу, через ближайший пролом в потолке, – сказал Скиталец по радиосвязи. – Хочу добавить огонька.

– Что?

Выжав левой ногой педаль газа, он рванул вперед. Атаковать разведчика напрямую не выйдет, даже если удастся подобраться вплотную. Остается повиснуть у врага на хвосте, сделав ставку на то, что он забудет об осторожности.

В следующую секунду лавовая трубка выплюнула их в каньон. Скиталец принялся маневрировать по нему, замечая в каменных стенах многочисленные отверстия от выхода газов при остывании магмы. Он представил, как формировалась эта местность: дождь, льющийся на потоки лавы, камень, твердеющий в клубах пара, рожденных столкновением жара и холода.

Разведчик оглянулся, на миг показав длинные усы. Затем резко набрал скорость, опасно накренившись на крутом вираже. Скиталец мчался следом, сокращая дистанцию, стремясь подобраться совсем близко. И преуспел: когда оба вырвались в следующий участок каньона, усач снова обернулся и вздрогнул, увидев, что враг практически дышит ему в затылок. Он помчался еще быстрее, хотя каньон сузился и здесь было полно иззубренных препятствий из застывшей лавы.

Они неслись по ущелью, озаряя его пламенем и оглашая ревом двигателей, то ныряя в тень высоких пиков, то выныривая под свет колец.

Со все возрастающей опаской рыцарь спрашивает себя, понимает ли его верный слуга, что он, шквал побери, творит. Затеять гонку с уроженцем планеты, где каждый второй – опытный пилот?

Может, разведчик и опытный пилот, зато Скиталец – опытный объект преследования. Движения усача становились все более хаотичными. Слишком резкие повороты, ускорение на виражах вместо прямых участков. Постоянные оглядки.

Какие знакомые ощущения! Сколько раз «Ночная бригада» почти настигала Скитальца – наступала на пятки, наводила прицел. Он хорошо знал это чувство паники, резкий выброс адреналина. Когда опасности впереди внезапно становятся незначительными в сравнении с той, что нагоняет сзади, и ты фиксируешься на ней, рискуя все сильнее и сильнее.

Такова история его жизни.

Разведчик жил наперегонки с солнцем. Оно тоже умело преследовать – только медленно, неотвратимо, угнетающе. Совсем не так, как это происходило сейчас. Скиталец проскочил впритирку к каменному выступу, едва не лишившись уха. На таких скоростях даже мелкий просчет приводит к большой катастрофе.

Увы, стоило Скитальцу поверить, что он вот-вот выиграет, как они вырвались на простор, оказавшись над более ровной местностью, окруженной высокими пиками и столовыми горами, по сути являвшейся дном большого кратера. Изменение рельефа дало разведчику возможность разогнаться до предела. Летоциклы были равны по мощности, и Скиталец по-прежнему висел у врага на хвосте, однако мало что смог бы сделать, даже если бы догнал. Нужно…

Рядом из земли ударил фонтан лавы, ослепительного оранжево-красного жара, разметав хлопья пепла. Перед летоцикла осыпало искрами, которые не гасли, хотя их должен был потушить ветер.

Преисподняя, восклицает рыцарь. Его голос звенит от эмоций. Из спектра удивления.

Разведчику следовало бы набрать высоту, чтобы не наткнуться на выброс. Однако он, видимо, уже плохо соображал. Повернул, чтобы прижаться к крутым стенам кратера, – возможно, надеялся, что там земля стабильнее.

Еще в одном месте рвануло, в небо полетели оплавленные обломки. Они падали вокруг летоциклов и при ударе о землю рассыпались фейерверками. Пробормотав пару проклятий, Скиталец отстал от преследуемого, и тотчас прямо впереди выросла преграда – волна багряного камня вздыбилась и поникла, местами сразу же чернея и оплывая, как воск. Кое-где расплавленная масса продолжала светиться, точно жар самой жизни.

Скиталец вильнул в сторону, огибая препятствие, и едва успел заметить очередной выброс из разбрыкавшейся земли. Увернувшись, он неохотно набрал высоту: в небо, прочь от опасной местности. Там он возобновил погоню, но разведчик ушел далеко вперед. Слишком далеко. Почти достиг дальнего края кратера, где…

Сверху в усача ударил яркий сполох выстрела. Человек камнем полетел вниз, машина закувыркалась в пыли.

Скиталец поднял глаза и увидел Ребеку: та парила невдалеке на своем летоцикле, прижав винтовку к плечу. Все верно. Ей же велели двигаться вперед.

Глубоко дыша и чувствуя, как колотится сердце, он поравнялся с девушкой. Что вызвало извержения? Солнце ведь предельно далеко. Самая «ночная» часть должна быть и самой тектонически стабильной, хотя, возможно, на этой планете таких мест просто нет. Сверхактивная конвекция и приливные силы могут вызывать разломы коры и…

Стоп!

Никаких заумных рассуждений.

Внизу взметнулся очередной лавовый гейзер. Скиталец утер лоб.

– Эмоциональный у вас мирок, – сказал он Ребеке. – Впервые вижу планету, которая буквально закатывает истерики.

Девушка его толком не слушала. Она неотрывно смотрела вниз, на упавшего разведчика.

– Ребека?! – окликнул Скиталец.

– Я… – Она перевела взгляд на спутника. – Я его убила.

– Шквал побери! Что, в первый раз?

Девушка кивнула:

– Я и раньше стреляла в людей, только никогда не попадала. – Ее передернуло. – Я охотница. У нас все, кто умеет обращаться с оружием, охотники – мы добываем мясо. Но палить по людям… Да, сторонники Рдеющего короля так делают, но мне это всегда казалось настолько… ужасным.

И снова ты оказался прав, говорит ему рыцарь. Насчет охотников. Как тебе это удается?

Нужно просто быть внимательным к мелочам.

– Я не чувствую ничего особенного, – сказала Ребека, – но мне кажется, что должна бы. Это нормально?

Скиталец пожал плечами:

– Своего первого врага я убил копьем. И пришлось продолжать бой, не было времени даже стереть с рук чужую кровь. – Он покачал головой. – В тот вечер, когда мы ели рагу, казалось, что это был просто немыслимо тяжелый день тренировок. Сам момент убийства я толком не запомнил.

Ребека кивнула.

Кажется, ей полегчало, отмечает рыцарь, хотя оруженосец, в сущности, не сказал ничего утешительного.

– Утешает понимание, что в твоих чувствах нет ничего странного, – объяснил Скиталец по-алетийски. – Что другие испытывали то же, что и ты. Порой только это и утешает.

– Зачем ты это делаешь? – спросила Ребека. – То и дело произносишь какую-то тарабарщину?

– Это мой родной язык, – ответил он. – В других местах, Ребека, люди часто используют незнакомые слова.

– Но зачем говорить на нем сейчас, когда никто тебя не поймет?

– Я возношу молитвы одному из древних богов моей земли, – сказал он, выбрав ложь, которая могла бы ей понравиться.

Не надо, прошу, говорит рыцарь. Я же не бог. Просто зарабатываю на жизнь.

Скиталец убедился, что у его машины еще остался кое-какой запас летного времени, затем кивком указал на разбившуюся:

– Давай взглянем.

– Зачем? – спросила Ребека. – Он же мертв.

– Вот тебе, Ребека, первый урок по части убийств, – сказал Скиталец. – Всегда стоит удостовериться.

15

На труп Ребека упорно не смотрела. Скиталец прикинул, не следует ли заставить ее взглянуть на дело своих рук. Что толку притворяться, будто не она застрелила этого парня? Если действительно хочет защищать свой народ, придется убивать и других.

Однако он решил не возиться. Не нанимался же ее тренировать. Только наскоро обыскал труп, а достав из кармана памятную картинку, явно нарисованную ребенком, сразу вернул ее на место, не сказав о находке Ребеке.

Девушка стояла на коленях у обломков летоцикла.

– Заберем его. – Она подошла к собственной машине и достала из-под сиденья буксировочный трос. – Даже если не удастся починить, проще взять такой, чем собирать металл с железных полей.

– С железных полей? – переспросил Скиталец, присаживаясь на корточки.

– Это места, где при каждом обороте поверхность покрывается расплавленным металлом, – объяснила Ребека, возвращаясь. – На один коридор севернее. Мы пробираемся туда в темные периоды и наскребаем понемногу, пока не появляются люди Рдеющего короля.

– А используете как? – спросил Скиталец, наморщив лоб. – На ваших кораблях есть заводы с полным циклом производства?

– Заводы с полным циклом производства? – повторила она, склонив голову набок. – Мы используем Хор, разумеется. Духи – вроде того, что сопровождает тебя, – создают нужные нам предметы.

А-а-а, нараспев произносит рыцарь. Звучит любопытно.

– Прекрати меня дразнить, – пробормотал Скиталец по-алетийски, затем перешел на местный язык: – Ребека, отправь за обломками кого-нибудь другого. А что за лампочка мигает на приборной доске?

Девушка тихо выругалась, опуская трос. Снова встав на колени, коснулась черно-зеленого экранчика индикатора. Тот треснул при ударе о землю, но все еще мерцал.

– Что это? – спросил Скиталец.

– Показывает входящий радиосигнал, – ответила Ребека. – Динамик разбит – не послушать, что говорят. Но…

– Но этому парню кто-то прислал вызов, – подхватил Скиталец. – Из чего следует: мы до его смерти оказались за пределами зоны подавления сигнала. Преисподняя! Он вышел на связь, как только появилась возможность.

– Я бы так и сделала, – кивнула Ребека.

– Наши враги знают, что разведчик кем-то сбит.

– Что, если они пришлют войска? Что, если пришлют обугленных? Что, если приведут сюда весь город?

Скиталец поднялся, отряхивая руки:

– А то ты не знаешь.

Он зашагал к своему летоциклу. Ослепительные взрывы впереди утихли, осталось поле, усеянное отверстиями и глыбами черного вулканического камня.

– Скиталец! – прокричала ему в спину Ребека. – Я этого не хочу. Не хочу быть убийцей. Быть такой… такой, как ты.

Он оглянулся, и на язык пришел легкомысленный ответ.

Скиталец, ей же больно, – напомнил Помощник. – Прошу тебя.

Скиталец помедлил, глядя, как Ребека сжимает в руках бухту троса, как смотрит куда угодно, только не на труп. Все это он, конечно, заметил. Скорее солнце выглянет в Плач, чем Помощник расшифрует человеческие эмоции лучше его. Что же до сочувствия… Вот тут впору устыдиться, что у мертвого нечеловеческого существа с этим дела обстоят лучше.

– Я понимаю, – сказал он Ребеке, проглотив прежний ответ. – Думай об этом. Может, полегчает.

Девушка кивнула.

Он дал ей минутку, а сам направился к своему летоциклу, чтобы выйти на связь со Вдумчивостью. Наверное, полагалось вызывать всех трех членов Высшего Блага, но Скиталец не принимал здешние правила в расчет, и ему нравилась Вдумчивость. Она видела его насквозь.

– Так, – сказал он, – разведчика мы сбили, но, похоже, он успел отсигналить своим. К вам могут нагрянуть гости. Как продвигается поиск?

– Ужасно, – ответила Вдумчивость. – Выглядит так, будто здесь ничего нет, хотя мы точно в нужном месте.

– Как вы определили, что в нужном? – поинтересовался Скиталец.

– Навигация по небесным объектам, – объяснила она. – По положению колец и звезд. Это светящиеся штучки…

– Спасибо, я в курсе, что такое звезды, – перебил он.

– Просто уточняю. Так вот, они позволяют достаточно четко установить наше местоположение на планете. Коридор, в котором мы находимся, определить легко. С долготой, однако, сложнее. Нужны…

– Очень точные часы, – договорил Скиталец. – Да-да, это мне тоже известно.

– Для человека, всю жизнь проведшего под землей, вы поразительно много знаете о мире на поверхности.

– Задавайтесь и дальше подобными вопросами, Вдумчивость, – посоветовал он, – и, возможно, в конце концов осознаете ошибочность ваших предположений на мой счет. Так или иначе, времени у нас в обрез.

– Мы ищем по второму кругу, – сказала она. – В этот раз вход может скрываться под толстым слоем породы, что затрудняет сканирование. Тем не менее мы должны были уже найти его. Именно на этой долготе Рдеющий король каждый раз останавливается для проверки ключа. Несколько человек из моего народа видели вход. Он существует. Но наши искатели не могут его обнаружить.

– Хорошо, каких действий вы ждете от нас?

– Теперь вы готовы выполнять мои распоряжения? – спросила Вдумчивость.

– Смотря насколько они дурацкие.

Вдумчивость фыркнула:

– Соблаговолите же выполнить следующие: задержитесь на месте и посмотрите, не явится ли кто-нибудь узнать о судьбе разведчика. Возможно, для этого отрядят лишь малую группу.

– Если в окрестностях расположена дверь, – сказал Скиталец, – то Рдеющий король уже мог догадаться, чем мы занимаемся. И что ключ подменили.

– Если нас постиг столь злой рок, ожидайте появления сильного боевого отряда. И тогда, пожалуйста, предупредите нас.

Неплохое предложение.

– Сделаем.

– Приятно, что вы сочли мои указания достойными. В машине разведчика было солнечное сердце?

Скиталец глянул на Ребеку: та уже проверяла. Услышав его вопрос, она обернулась и отрицательно покачала головой.

– Похоже, эта штука летала на батарее, – сообщил он Вдумчивости.

– Тени! – пробормотала та. – Сердце бы нам не помешало.

– Вашим кораблям не хватает энергии?

– Мы приняли решение не создавать новых солнечных сердец, – объяснила она, – хотя энергии у нас мало. Взамен договорились действовать по плану Элегии – попытаемся проникнуть в Убежище. Прежние неудачи истощили наши ресурсы. Цена их восполнения ужасна, требуется…

– Знаю.

– Подошла моя очередь, – сказала Вдумчивость, – и моих сестер по Высшему Благу. Наши места должны были занять трое других. Я чувствую… груз вины: я не ушла, когда наступил мой срок. Однако сейчас нашему народу нужны лидеры. Беда в том, что если мы не найдем вход сегодня, нам не хватит энергии на еще один оборот.

Преисподняя!

– Тогда лучше бы вам его найти.

Скиталец кивнул Ребеке: та убрала трос и оседлала свой летоцикл.

Оставив обломки на месте, они поднялись в воздух и сразу же спрятались за зубцом, образовавшимся у края кратера. Далеко слева от Скитальца небо понемногу серело, залитое предрассветным сиянием. Совсем чуть-чуть – на других планетах он бы такое и сумерками не назвал. Но на других планетах восход солнца не нес с собой смерть, и нигде сумерки не казались такими зловещими, как здесь.

Скиталец и Ребека ждали в дозоре, выключив машины, чтобы сберечь заряд батарей, и не обращая внимания на надвигающийся слева свет. Камни тут были похожи на темное стекло. Обсидиан, наверное. Скитальцу вспомнился другой мир, где он бывал. Тот, где он познакомился с Помощником.

Ребека достала из сумки хлеб и колбасу, соорудила бутерброд, промазав его чем-то, по виду – растительным маслом с травами. Сливочное масло местные не использовали. Что вполне объяснимо. Скиталец не знал, на кого здесь охотятся ради мяса, но для разведения скота на воздушных судах явно не хватало места.

– Вдумчивость ошибается на твой счет? – спросила Ребека, протягивая Скитальцу еду, от которой тот не стал отказываться. – Она думает, что ты родом из какой-то загадочной подземной страны, но мне кажется, что ты из более нормального места.

– И откуда же? – поинтересовался он.

Она дернула подбородком вверх, к звездам.

– Другой мир – это более нормально?

– Мы сами пришли из другого мира, – ответила Ребека с набитым ртом. (Удивительно, они даже едят в перчатках.) – Нас преследовала древняя сила, именуемая Злом.

– И оно по-прежнему там, – сказал Скиталец, – на вашей родине. Я его видел. Вернее, его проявления.

Дикая, бесконтрольная инвеститура, ожившая и обретшая собственную противоестественную волю, порождающая гигантские фигуры с невообразимо жуткими лицами и непостижимыми мотивами. Тренодия – не то место, где можно отдохнуть и расслабиться.

Это замечание так пробрало Ребеку, что она едва не выронила бутерброд.

– Как ни странно, Хор – хранитель нашей истории – ничего не говорит о том, что уйти нас вынудило Зло, – продолжила она. – Нет, он рассказывает, что причиной был разлад. Конфликты, ненависть. Поэтому предки захотели сбежать – раздоры, вспыхнувшие внутри нашего народа, несли больше урона, чем само Зло. Наш народ погубили распри.

Когда мы спасались от Зла, возникло еще больше разногласий. Группа, к которой я отношусь… Мы прислушались к проповедям одного человека – первоначальной Путеводной Звезды, служителя Адональсиума. С ним мы ушли в новые земли. Это был наш выбор.

Скиталец хмыкнул, жуя бутерброд, оказавшийся ужасно пресным. Чего бы не отдал за щепотку красного перца! На каждой второй планете продовольствие богатством вкуса соперничает с водой. Да на его родине, шквал побери, в хлебе и то больше пряностей, чем в здешней колбасе.

И все же это была еда, так что он запихнул ее в себя. Можно просуществовать и на одной инвеституре, но, имея лишь около десяти процентов скачкового потенциала, лучше не тратить ее на банальный метаболизм.

– Предполагалось, что здесь мы обретем свободу, – сказала Ребека, разглядывая горизонт. – Свободу друг от друга. Я часто задумываюсь, не намеренно ли именно этот мир избран для нас первой Путеводной Звездой– чтобы мы все время бежали, чтобы что-то удерживало наше внимание. Вечно преследующее солнце, разрушительное, как само Зло. До недавних пор оно не позволяло нам ополчиться друг на друга.

– Вы что же, обходились без насилия?

– Насилие случалось, – ответила девушка. – Преступления на почве ревности, драки со смертельным исходом. Но не было настоящих убийц. Специально обученных. Это нововведение Рдеющего короля.

Поразительно, говорит рыцарь. Никак не могу решить, наивны они или исключительны.

– Убийство, Пом, не заложено в человека природой, – прошептал Скиталец по-алетийски. – Этому надо учиться. Во всяком случае, если хочешь работать эффективно.

Судя по тому, что он услышал, на планете существует около пятидесяти различных общин. Все они двигаются параллельными курсами по разным «коридорам». Население достаточно многочисленное, чтобы не допускать кровосмешения, однако такое положение дел буквально взывало о приходе тирана. Нехватка ресурсов. Множество мелких поселений, не привыкших действовать сообща.

Оставалось только поражаться, почему какой-нибудь Рдеющий король не появился давным-давно. Скиталец не был этнографом. Несмотря на все усилия наставника, его интересы всегда лежали в области инженерии, природы инвеституры и механизмов, создаваемых с ее помощью. Тем не менее за время обучения Шут многое поведал ему о природе историй и людей, ее рассказывающих. И Скиталец не сомневался, что у этого народа истории захватывающие. Настолько, что даже хочется задержаться здесь и изучить их.

Но задерживаться нельзя – за ним ведется погоня.

Нужно выбираться отсюда.

Потому он больше ни о чем не спрашивал, а внимательно смотрел по сторонам. И правильно делал: вскоре на горизонте появился корабль, летевший осмотреть место крушения разведчика. Одинокое судно крупнее обычного – размером с небольшой автобус. В свете колец разукрашенные борта отсвечивали золотом.

Когда Скиталец указал на него Ребеке, та ахнула:

– Это же личный корабль Рдеющего короля!