Текст книги "Источник Вознесения"

Учитывая жесткость, покрой и стиль, Эленд был приятно удивлен тому, как хорошо сидел мундир.

– Размер правильный, – заметил он, надевая пояс и расправляя полы френча, которые закрывали бедра.

– Мы взяли мерки у вашего портного, – объяснила Тиндвил.

Едва Эленд вышел из-за ширмы, к нему сразу кинулись несколько помощниц портнихи. Одна вежливым жестом попросила надеть пару блестящих черных ботинок, другая прикрепила белый плащ к застежкам на плечах. Последняя помощница подала полированную дуэльную трость из твердого дерева и ножны. Эленд прикрепил их к поясу и продел сквозь разрез во френче, чтобы они были снаружи, – так, по крайней мере, он делал раньше.

– Хорошо, – оглядев его с головы до ног, кивнула Тиндвил. – Когда научитесь держаться прямо, будет еще лучше. Теперь садитесь.

Эленд открыл рот, чтобы возразить, но передумал. Однако, когда он сел и ассистентка накинула на плечи простыню, а затем достала ножницы…

– Нет, постойте, – остановил Эленд. – Я понял, к чему это.

– Тогда возражайте. Не будьте таким туманным!

– Ладно. Мне мои волосы нравятся.

– За короткими волосами легче ухаживать, чем за длинными, – назидательно произнесла Тиндвил. – А вы уже доказали, что в вопросах ухода за внешностью вам доверять нельзя.

– Волосы стричь не будем, – твердо сказал Эленд.

Тиндвил помедлила, потом кивнула. Ассистентка отошла, а Эленд встал, стянул простыню и подошел к большому зеркалу.

И замер.

Разница была удивительная. Всю жизнь он считал себя ученым и светским львом и еще совсем немного шутом. Это же Эленд – дружелюбный, спокойный малый с забавными идеями. Его легко не принимать во внимание, но трудно ненавидеть.

Новый Эленд вовсе не походил на придворного щеголя. Он производил впечатление серьезного делового человека. Человека, к которому просто невозможно относиться легкомысленно. Мундир заставил выпрямиться, положить руку на дуэльную трость. Не соответствовали лишь волосы – взлохмаченные ветром, длинные и чуть вьющиеся.

Эленд повернулся.

– Ладно, – махнул он рукой. – Режьте.

Улыбнувшись, Тиндвил кивком велела ему садиться. Эленд повиновался, спокойно ожидая, пока работала помощница. Когда он снова поднялся, его прическа соответствовала костюму. Стрижка была не такой короткой, как у Хэма, но аккуратной и строгой. Одна из ассистенток подошла и протянула обруч из покрашенного серебряной краской дерева

– Корона? – нахмурился Эленд.

– Ничего показного, – заметила Тиндвил. – Наш век более утонченный, чем минувшие. Эта корона – символ не вашего богатства, но вашей власти. Будете носить ее постоянно – на частных встречах и на публике.

– Вседержитель не носил корону.

– Вседержителю не нужно было напоминать людям, кто тут главный.

Немного помедлив, Эленд все же надел корону. Ни драгоценных камней, ни узоров – простой венец. Как и следовало ожидать, он отлично подошел по размеру.

Тиндвил взмахом руки велела портнихе паковаться и уходить.

– В одной из ваших комнат ждут шесть таких же мундиров, – сообщила она Эленду. – Пока осада не закончится, не будете носить ничего другого. А если захочется разнообразия, просто поменяйте цвет плаща.

Эленд кивнул. Портниха с помощницами исчезли за дверью.

– Спасибо, – сказал он Тиндвил. – Я сначала сомневался, но вы правы. Разница огромная.

– Думаю, этого пока достаточно, чтобы обмануть людей.

– Обмануть? – переспросил Эленд.

– Конечно. Вы же не думали, что мы закончили?

– Ну…

Тиндвил ехидно вздернула бровь:

– Несколько уроков, и вы решили, что мы закончили? Да мы едва начали. Вы все еще дурак, Эленд Венчер, просто им больше не выглядите. К счастью, наш спектакль поможет восполнить кое-какой ущерб, который вы уже успели нанести своей репутации. Однако нам еще предстоит долго тренироваться, пока я на самом деле поверю, что вы способны общаться с людьми и не оконфузиться.

Эленд покраснел.

– Что вы… – Он помедлил. – Чему именно вы собираетесь меня учить?

– Ну, к примеру, вам надо будет научиться ходить.

– А я как-то не так хожу?

– Клянусь забытыми богами, да! – Похоже, Тиндвил веселилась, хотя на ее губах не было и тени улыбки. – И ваша манера речи также требует внимания. А кроме того, остается и еще ваша неспособность обращаться с оружием.

– Я кое-что умею, – горячо возразил Эленд. – Спросите Вин – я спас ее во дворце Вседержителя в ночь Крушения!

– Судя по тому, что я слышала, вас обоих спасло чудо. К счастью, девочка умеет драться по-настоящему. Вы слишком на нее полагаетесь.

– Она рожденная туманом.

– Что не извиняет вашу безалаберность и некомпетентность, – покачала головой Тиндвил. – Вы не можете всегда полагаться на женщину в вопросах собственной безопасности. Это не только конфуз, ведь ваши люди – ваши солдаты – ждут, что вы будете сражаться вместе с ними. Сомневаюсь, что вы когда-нибудь станете лидером, способным вести людей в атаку на врага, но вы должны хотя бы быть в состоянии защитить себя, если окажетесь под ударом.

– Так вы хотите, чтобы я тренировался с Вин и Хэмом во время их учебных боев?

– Тьфу ты, нет! Только подумайте, какой ужасный будет удар по репутации, если вас побьют при всех? Нет, мы будем учить вас тайно под руководством дуэльного мастера. За несколько месяцев вы научитесь обращаться с дуэльной тростью и мечом. Надеюсь, эта маленькая осада протянется достаточно долго, пока не начнется битва.

Эленд снова покраснел:

– Вы все время говорите со мной свысока. Словно я в ваших глазах не король, а кто-то вроде временного заместителя.

Тиндвил не ответила – лишь удовлетворенно сверкнули глаза.

«Вы сами это сказали», – будто говорило выражение ее лица.

Румянец Эленда сделался еще гуще.

– Возможно, вы научитесь быть королем, Эленд Венчер. Но до тех пор вам придется учиться притворяться.

Сердитый ответ не успел сорваться с губ Эленда, потому что раздался стук в дверь.

– Входите, – стиснув зубы, проговорил король.

Лицо вошедшего капитана Дему сияло.

– Есть новости. Я… – заговорил он и замер.

– Да? – вскинув голову, требовательно спросил Эленд.

– Я… ох… – Дему помедлил, разглядывая Эленда, и только потом продолжил: – Хэм меня послал, ваше величество. Он говорит, что прибыл посланник от одного из королей.

– От лорда Сетта?

– Нет, ваше величество. Посланник от вашего отца.

– Хорошо, передай Хэму, что я сейчас буду, – нахмурился Эленд.

– Да, ваше величество. Э-э, мне нравится ваш новый мундир, ваше величество.

– Спасибо, Дему. А ты, случаем, не знаешь, где леди Вин? Я сегодня ее еще не видел.

– Думаю, она в своих покоях, ваше величество.

«В своих покоях? Она ж там почти не бывает. Неужели заболела?»

– Хотите, чтобы я ее позвал?

– Нет, Дему, нет. Я сам ее найду. Пусть Хэм позаботится о посланнике.

Кивнув, Дему удалился.

Тиндвил прятала удовлетворенную улыбку. Эленд прошмыгнул мимо нее, чтобы взять свой блокнот.

– Я научусь не только притворяться королем, Тиндвил.

– Посмотрим.

Эленд повернулся и посмотрел на террисийку.

– Отработайте этот взгляд, – посоветовала Тиндвил, – и у вас действительно может получиться.

– Выходит, это все? – уже стоя в дверях, спросил Эленд. – Выражение лица и одежда? Это и делает короля?

– Конечно нет.

– Так что же тогда? Что, по-вашему, делает человека хорошим королем, Тиндвил из Терриса?

– Доверие, – глядя ему прямо в глаза, сказала Тиндвил. – Хороший король – это тот, кому люди доверяют, и тот, кто подобное доверие заслуживает.

Немного помедлив, Эленд кивнул.

«Хороший ответ», – признал он, затем толкнул дверь и поспешил на поиски Вин.

17

Если бы только наша религия с ее верой в Ожидание не распространилась за пределы Терриса…

Стопки росли по мере того, как Вин находила в дневнике все новые и новые идеи, которые ей хотелось выделить и запомнить. Какими были пророчества о Герое Веков? Каким образом автор дневника знал, куда ему идти, и что он намеревался делать, добравшись до места назначения?

В конце концов Вин, лежавшая посреди беспорядочных, наползающих друг на друга бумажных стопок, была вынуждена признать неприятный факт: придется начать делать заметки.

Вздохнув, она поднялась, осторожно переступая через бумажные завалы, пересекла комнату и добралась до письменного стола. Вин никогда раньше его не использовала – более того, не раз жаловалась Эленду: ну зачем ей письменный стол?

Так Вин думала раньше. Теперь же выбрала перо, достала маленький пузырек чернил, невольно вспомнив дни, когда Рин учил ее писать. Быстро устав от корявого почерка сестры, он начал жаловаться на дороговизну чернил и бумаги. Читать ее Рин научил, чтобы Вин могла расшифровывать контракты и подражать знатным дамам. От умения писать, считал он, пользы куда меньше. Вин, в общем-то, разделяла его мнение.

Однако оказалось, это умение могло пригодиться не только писцам. Эленд все время царапал какие-то заметки и записки, и Вин частенько удивлялась тому, как же легко ему удавалось справляться с буквами.

Ухватив пару чистых листов бумаги, она вернулась к своим рассортированным страницам. Уселась, скрестив ноги, и открыла бутылочку с чернилами.

– Госпожа, – Ор-Сьер вытянул перед собой лапы, – вы только что покинули письменный стол и уселись на пол?

– И?

– Предназначение письменного стола состоит в том, чтобы за ним, хм, писать.

– Но все мои бумаги тут.

– Бумаги, думаю, можно перенести. Если они окажутся слишком тяжелыми, вы всегда можете воспламенить пьютер, чтобы увеличить силу.

Глянув на растерянную морду, Вин погрузила в чернила кончик пера.

«Что ж, по крайней мере, он способен выражать другие чувства, кроме недовольства. Или показалось?»

– На полу удобнее.

– Если вы так считаете, госпожа, я поверю, что это правда.

Вин помедлила, пытаясь понять, дразнит он ее опять или нет.

«Проклятая песья морда, – подумала она. – Ничего-то по ней не поймешь».

Вздохнув, Вин наклонилась и начала выводить первое слово. Мало того что нужно было следить, чтобы не размазались чернила, так еще приходилось часто делать паузы, проговаривая слова и подыскивая правильные буквы. Рожденная туманом написала едва ли пару предложений, когда раздался стук в дверь. Интересно, кто это ее побеспокоил?

– Входите, – нахмурилась Вин.

Дверь в соседнюю комнату открылась, и она услышала голос Эленда:

– Вин?

– Я здесь. Зачем ты стучишь?

– Ну, ты могла переодеваться, – входя, предположил Эленд.

– Что с того?

– Два года прошло. – Эленд усмехнулся. – А ты все еще не привыкла к такому понятию, как приватность.

– Ну, я, вообще-то… – И тут Вин подняла глаза.

На краткий миг ей показалось, что это был кто-то другой. Инстинкты опередили мозг: отбросив перо, рожденная туманом вскочила и разожгла пьютер.

– Я так сильно изменился? – спросил потрясенный Эленд.

И раскинул руки, чтобы она смогла лучше рассмотреть его наряд.

Приложив ладони к груди, Вин в растерянности наступила на свои бумаги. Это был Эленд, и это был не он. Блистательный белый костюм с четкими линиями поразительно отличался от его обычного просторного жилета и брюк. Эленд казался более внушительным. Более царственным.

– Ты постригся, – заметила Вин, медленно обходя его.

– Идея Тиндвил. Как тебе?

– Меньше шансов, что тебя схватят за волосы в битве.

Эленд улыбнулся:

– И это все, о чем ты можешь думать?

– Нет. – Вин протянула руку, чтобы подергать плащ.

Тот легко снялся, и она одобрительно кивнула. Туманные плащи были такими же; Эленду не придется беспокоиться о том, что противник может схватить его за одежду.

Вин отступила, сложив руки на груди:

– Это значит, я тоже могу постричься?

Эленд промедлил лишь чуть-чуть.

– Ты можешь делать все, что захочешь, Вин. Но я считаю, что с длинными волосами тебе лучше.

«Значит, длинными они и останутся».

– Ну да ладно, – сказал Эленд. – Одобряешь?

– Однозначно, – подтвердила Вин. – Ты стал похож на короля.

Хотя она подозревала, что где-то в глубине души будет скучать по взлохмаченному, растрепанному Эленду. Было что-то… привлекательное в сочетании глубоких познаний и отрешенной невнимательности.

– Это хорошо, – улыбнулся Эленд. – Нам сейчас не мешало бы иметь хоть какое-то преимущество. Видишь ли, гонец… – Он умолк, лишь теперь заметив разложенные листы бумаги. – Вин? Ты что-то изучала?

Вин покраснела:

– Я просто читала дневник, пыталась отыскать упоминания о Бездне.

– Ты действительно изучала! – Эленд наклонился, взволнованный.

К досаде Вин, он быстро отыскал бумагу с ее неумелыми заметками. Поднял страницу, потом посмотрел на Вин:

– Это ты писала?

– Да.

– У тебя красивый почерк, – с легким удивлением заметил Эленд. – Почему ты мне не говорила, что умеешь так писать?

– Ты что-то сказал про гонца?

Эленд положил страницу на место. Он выглядел до странности похожим на гордого отца:

– Точно. Прибыл гонец от Страффа Венчера. Я заставил его немного подождать – неразумно демонстрировать свое нетерпение. Но теперь, пожалуй, нам пора с ним встретиться.

Вин махнула Ор-Сьеру. Поднявшись, кандра тихонько протрусил к ней, и они втроем покинули комнаты.

Книги и заметки могли подождать другого раза.

* * *

Гонец ожидал в атриуме третьего этажа крепости Венчер. Едва увидев его, Вин остановилась.

Это был он. Наблюдатель.

Эленд сделал шаг навстречу – Вин схватила его за руку.

– Подожди, – прошипела она едва слышно.

«Если у него есть атиум, – чувствуя укол страха, думала Вин, – Эленд труп. Мы все трупы».

Наблюдатель спокойно ждал. Весь в черном – даже перчатки у него были черные, – он мало походил на гонца или курьера. Брюки, шелковая рубаха, без накидки или плаща. И Вин хорошо помнила это лицо.

«Однако… если бы он хотел убить Эленда, он бы это уже сделал».

– Что? – Эленд замер в дверном проеме рядом с Вин.

– Будь осторожен. Это не простой гонец. Это рожденный туманом.

Нахмурившись, Эленд снова повернулся к Наблюдателю, который спокойно стоял, заведя руки за спину, и выглядел необыкновенно уверенным. Да, он рожденный туманом: только рожденный туманом мог войти во дворец врага, оказаться в окружении стражников и не проявить ни малейшего признака беспокойства.

– Хорошо, – пообещал Эленд, наконец-то входя в зал. – Вы прибыли от Страффа. Для меня есть послание?

– Не просто послание, ваше величество. Меня зовут Зейн, и я в некотором роде… посол. Ваш отец был приятно удивлен, когда получил приглашение заключить альянс. Он рад, что вы наконец-то образумились.

Вин изучала Наблюдателя, этого Зейна. Какую игру он вел? Почему пришел сам? Зачем открыл себя?

Эленд кивнул. Он старался держаться на расстоянии.

– Два войска разбили лагеря у моих ворот… что ж, подобные события я игнорировать не могу. Я бы хотел встретиться с моим отцом и обсудить наши будущие отношения.

– Думаю, он это оценит, – заметил Зейн. – Прошло время с тех пор, как он видел вас, и он давно сожалеет о вашей размолвке. Вы, в конце концов, его единственный сын.

– Для нас обоих это тяжело, – согласился Эленд. – Мы могли бы установить палатку за пределами города.

– Боюсь, это невозможно, – возразил Зейн. – Его величество обоснованно опасается наемных убийц. Если вы желаете поговорить с ним, он с радостью примет вас в своей палатке в лагере Венчер.

– Если он боится убийц, – нахмурился Эленд, – почему их в свою очередь не должен бояться я?

– Уверен, он сможет вас защитить в своем лагере, ваше величество. Там вам не придется опасаться наемных убийц Сетта.

– Я… понимаю.

– Боюсь, его величество был довольно тверд в этом отношении, – подчеркнул Зейн. – Вы тот, кто заинтересован в альянсе: если вы желаете встречи, вам нужно прийти к нему.

Эленд посмотрел на Вин – та не сводила глаз с Зейна.

– Я слышал донесения о прекрасной рожденной туманом, – встретившись с ней взглядом, продолжал Наблюдатель, – которая сопровождает наследника семьи Венчер. О той, которая убила Вседержителя и была в ученицах у самого Выжившего.

На мгновение в комнате воцарилась тишина.

– Передайте моему отцу, – поспешил нарушить ее Эленд, – что я обдумаю его предложение.

Зейн наконец-то отвернулся от Вин.

– Его величество надеялся установить дату и время, ваше величество.

– Я пришлю ему новое сообщение, когда решу, – объявил Эленд.

– Очень хорошо. – Зейн легко поклонился, использовав это движение, чтобы вновь встретиться взглядом с Вин. Потом он коротко кивнул Эленду и позволил стражникам проводить себя из атриума.

* * *

Холодный туманный вечер застал Вин на стене крепости Венчер. Ор-Сьер расположился рядом.

Туман был тих, мысли Вин – куда менее умиротворенными: «Итак, один из людей Страффа…»

Это многое объясняло.

Она уже довольно давно не видела Наблюдателя. Придется ли им снова драться друг с другом? Вин пыталась побороть нетерпение, внушить себе, что просто хочет отыскать его из-за опасности, которую тот представляет. Но предвкушение новой битвы в тумане – еще одной возможности проверить свои способности рожденной туманом – сильно напрягало нервы.

Вин ведь совсем не знала этого человека и совершенно точно ему не доверяла, что делало перспективу новой битвы еще более захватывающей.

– Чего мы ждем, госпожа? – спросил Ор-Сьер.

– Мы просто патрулируем. Высматриваем наемных убийц или шпионов. Как обычно по ночам.

– Приказываете вам поверить, госпожа?

Вин одарила его невыразительным взглядом:

– Как хочешь, кандра.

– Очень хорошо, только почему вы не сказали королю, что дрались с этим Зейном?

Вин снова устремила взгляд в туманную мглу:

– Наемные убийцы и алломанты – моя забота, не Эленда. Не нужно его беспокоить: у него и так достаточно проблем.

– Понятно. – Ор-Сьер уселся на задние лапы.

– Считаешь, я не права?

– Я могу не верить, если не хочу. Разве это не следует из вашего приказа, госпожа?

– Ну и ладно.

Бронза горела, и Вин отчаянно пыталась не думать о туманном духе. Она чувствовала, как он разжигает металлы где-то в темноте, справа от нее, но даже не смотрела в ту сторону.

«В дневнике ничего не написано о том, что стало с этим духом. Он почти убил одного из соратников Героя. Дальше о нем едва ли упоминается».

Ощутив новый источник алломантии, Вин решила, что о туманном духе подумает в другой раз. Эта алломантия была сильна и хорошо ей знакома.

Зейн.

Вин вскочила на зубец крепостной стены, кивнула Ор-Сьеру и спрыгнула в ночь.

Туман клубился в небе, ветры порождали белые потоки, подобно рекам, текущим в воздухе. Вин скользила по ним, прорывалась сквозь них, летела внутри них, словно брошенный над водой подпрыгивающий камень. Она быстро достигла места, где они с Зейном расстались в последний раз.

По-прежнему одетый в черное, он ждал в центре пустынной, заброшенной улицы. Окутанная лентами туманного плаща, Вин спрыгнула на брусчатку прямо перед ним. Выпрямилась.

«Он не носит плащ. Почему?»

Несколько мгновений они стояли, храня молчание, друг напротив друга. Зейн должен был понимать, о чем она хочет спросить, но не стал помогать приветствием или как-то еще. В конце концов сунул руку в карман и достал несколько монет. Одну бросил на мостовую и прыгнул, Вин сделала то же самое. Оба оттолкнулись от монеты; вес их почти компенсировал друг друга, и они разлетелись вверх и назад, словно две части буквы V.

Развернувшись, Зейн бросил еще одну монету куда-то за спину. Та стукнулась о стену здания, а сам он оттолкнулся и полетел в сторону Вин.

«Что за игру ты затеял сегодня ночью, Зейн?» – подумала рожденная туманом, внезапно ощутив силу, которая надавила на ее кошелек и потянула обратно к земле.

Вин дернула веревку, отвязывая кошелек. Под действием алломантического толчка тот понесся к земле с удвоенной скоростью. Когда кошелек упал, Вин оказалась в более выгодном положении: монеты были прямо под ней, тогда как Зейн находился в стороне. Вин рванулась вверх, стрелой промчавшись в прохладном ночном воздухе мимо противника, а потом переложила весь вес на монеты в его кармане.

Зейн начал падать, но успел схватить свой кошелек, не дав ему вырваться из кармана; оттолкнулся от лежащего на мостовой кошелька Вин и замер в воздухе. Вин давила сверху, а собственная алломантическая сила Зейна увлекала его в противоположном направлении. В конце концов отдача отбросила Вин.

Она позволила себе упасть. Зейн же подтолкнул себя вверх и во всю прыть понесся прочь, даже не касаясь ногами крыш или мостовой.

«Похоже, он пытался прижать меня к земле, – подумала Вин. – Кто упал, тот пропал, так?»

Кувыркаясь и падая, Вин притянула свой кошелек, бросила его вперед и оттолкнулась. Уже находясь в воздухе, снова потянула к себе кошелек и в отчаянном порыве прыгнула за Зейном.

Она должна была обязательно его догнать. В темноте Лютадель казалась чище, чем днем. Пропадали испачканные копотью дома, темные фабрики, не дымили кузницы. Тихими монолитами возвышались пустые крепости былой аристократии. Некоторые из величественных домов передали мелким дворянам, другие стали государственными зданиями. Многие пустовали: темнели витражные окна, а на своды, статуи и фрески никто не обращал внимания.

Направлялся ли Зейн именно к крепости Гастинг, или же Вин просто его там догнала? Так или иначе, но, когда впереди нарисовалось гигантское здание, он заметил, что Вин близко, и бросил в нее горсть монет.

Оттолкнувшись от них, Вин напряглась в ожидании. Как только она коснулась металла, Зейн воспламенил сталь и усилил алломантический толчок. Если бы Вин проявила небрежность, отдача отбросила бы ее назад. А так она сумела отбить монеты.

Зейн тотчас же снова оттолкнулся от кошелька Вин и взлетел вдоль одной из стен крепости. Однако Вин была готова к такому повороту событий: воспламенив пьютер, она схватила кошелек обеими руками и разорвала его пополам.

Под действием алломантического толчка Зейна монеты разлетелись в разные стороны. Вин выбрала одну и, как только монета коснулась земли, набрала с ее помощью высоту; остальные дождем посыпались на мостовую. Они по-прежнему были в распоряжении Вин, но не сковывали, если бы оставались на поясе в кошельке.

Она взмыла вверх, к Зейну. Слева в тумане вырисовывалась одна из внешних башен. Вообще-то, крепость Гастинг состояла из семи башен. В центре располагалась самая высокая и внушительная – с бальным залом на самой вершине. Толстые крепостные стены соединяли ее с шестью башнями поменьше, которые возвышались на равном расстоянии от центральной. В целом получался весьма элегантный и величественный ансамбль. Вин почему-то показалось, что Зейн выбрал Гастинг именно по этой причине.

Кстати, его алломантическая сила слабела: Зейн слишком сильно удалился от оставшегося внизу якоря из монет. Темная фигура на фоне зыбкого туманного неба развернулась над головой Вин. До верхнего края стены было еще далеко. На всякий случай рожденная туманом резко дернула к себе несколько монет.

Зейн рухнул прямо на нее. Вин инстинктивно оттолкнулась от монет в его кармане, но тут же сообразила, что именно этого Зейн, по всей видимости, и добивался: это даст ему подъемную силу, тогда как Вин понесет вниз. Чтобы исправить положение, она отпустила монеты Зейна и воспользовалась теми, что притянула мгновением раньше: схватила одну, а другую оттолкнула в сторону, к стене.

Рассекая туман, Зейн просвистел мимо – Вин едва успела увернуться. Однако вскоре он подпрыгнул опять, вероятно использовав одну из монет внизу, и швырнул прямо в нее две пригоршни металлических кругляшей.

Вин отразила удар. Монеты разлетелись – некоторые клацнули где-то за спиной. Значит, там еще одна стена. Сражение шло между двумя наружными башнями крепости, с каждой стороны от них отходила угловая стена, а центральная башня располагалась чуть впереди. Противники находились возле вершины треугольника, составленного из каменных стен.

Зейн ринулся вперед, и Вин с ужасом поняла, что он отталкивался от той монеты, которую она всем весом вдавила в стену. Пытаясь уйти, рожденная туманом оттолкнулась и взлетела, но Зейн рванулся следом, врезался в нее, схватил за плечи, и они начали падать.

Его лицо оказалось совсем близко. Однако оно не было злым или даже решительным.

Оно было спокойным.

– Вот кто мы такие, Вин. – Они продолжали со свистом падать сквозь туман, ленты плаща Вин, влекомые мощным ветром, извивались вокруг Зейна. – Почему ты играешь в их игры? Почему позволяешь собой управлять?

Вин легонько уперлась рукой ему в грудь и толкнула монету, которую сжимала в ладони. Алломантический толчок позволил вырваться из хватки противника, а сам он полетел кувырком. Контроль Вин восстановила лишь в нескольких футах от земли; воспользовавшись одной из упавших монет, подбросила себя вверх.

Пролетая мимо Зейна, рожденная туманом разглядела на его лице улыбку. Потянувшись к голубым лучам, которые указывали на рассыпанную далеко внизу мелочь, Вин воспламенила железо и потянула ее на себя – всю сразу. Лучи замельтешили, металлические кругляшки один за другим полетели вверх, со свистом проносясь мимо изумленного Зейна.

Несколько штук Вин притянула к себе.

«Посмотрим, сумеешь ли ты сейчас остаться в воздухе», – подумала она тоже с улыбкой.

Зейн падал, веером разбрасывая свои монеты. Вин тоже начала падать. На лету бросила по монете в разные стороны, потом толкнула. Они просвистели в тумане по направлению к каменным стенам по обеим сторонам от нее, ударились о камень – Вин рывком остановилась, замерев в воздухе.

Она толкала изо всех сил, удерживая себя на месте, ожидая рывка снизу.

«Если он потянет, я тоже буду тянуть, – решила Вин. – Мы оба упадем, и я буду держать монеты в воздухе между нами. Он ударится о землю первым».

Внезапно мимо просвистела монета.

«Что? Откуда он это взял?» Вин была уверена, что внизу не осталось ничего.

Оставляя видимый алломантическим зрением голубой след, монета сквозь туман дугой взлетела вверх. Вершины она достигла у стены справа от Вин. Рожденная туманом посмотрела вниз как раз вовремя: Зейн сначала замедлился, потом рванул вверх, притягивая монету, которая теперь удерживалась наверху стены, за каменным ограждением.

Он пролетел мимо с выражением глубокого удовлетворения на лице.

«Позер».

Вин отпустила монету слева от себя, продолжая отталкиваться от той, что была справа. Рванулась влево и чуть не врезалась в стену, едва успев бросить на нее другую монету. Толкнув ее, Вин рванулась вверх и вправо. Следующая монета отправила ее вверх и влево. Прыгая туда-сюда, рожденная туманом добралась до вершины.

Перекувырнувшись в воздухе, Вин улыбнулась. Зейн, который завис над стеной, одобрительно кивнул, когда она пролетала мимо, однако Вин заметила, что он подобрал еще несколько выброшенных ею монет.

«Пора и мне переходить в атаку».

Алломантический толчок, который Вин обрушила на монеты в руке Зейна, подбросил ее вверх. Однако Зейн все еще отталкивался от монеты на стене внизу, поэтому не упал. Вместо этого он, кряхтя от напряжения, завис между двумя силами – собственным алломантическим толчком, влекущим вверх, и Вин, толкавшей его вниз.

Рожденная туманом была так сосредоточена на этом противостоянии, что поздно заметила, как Зейн раскрыл другую ладонь и бросил в нее монетой. Вин уже приготовилась оттолкнуться, – к счастью, рожденный туманом плохо прицелился и металлический кругляшок пролетел в нескольких дюймах от нее.

Или сделал это специально, потому что монета тотчас же рванулась назад и ударила Вин в спину. Зейн потянул – кусочек металла вонзился в кожу Вин. Она судорожно вздохнула и зажгла пьютер, чтобы не позволить монете прорезать ее насквозь.

Однако Зейн не смилостивился. Вин стиснула зубы. Монета больно врезалась в спину – одновременно приходилось прилагать силу, чтобы удерживаться на расстоянии от Зейна, а поскольку весил он намного больше, то дюйм за дюймом притягивал Вин к себе.

«Никогда не ввязывайся в состязание по толканию, Вин, – предупреждал Кельсер. – Ты слишком мало весишь – ты не сможешь выиграть».

Она прекратила давить на монету в руке Зейна и тотчас же упала под действием той, что впивалась в спину. Оттолкнувшись, Вин немного приподнялась и бросила свою последнюю монету в сторону, а когда та ударилась о камень, толкнула – и наконец вырвалась из ловушки.

Зейн охнул, когда его же собственная монета ударила в грудь. Похоже, он пытался вновь заставить Вин с ним столкнуться. Рожденная туманом с улыбкой потянула монету в руке Зейна.

«Видимо, надо дать ему то, что он хочет».

Зейн повернулся как раз вовремя, чтобы увидеть, как в него врезается ногами вперед Вин. Она сбила его и, торжествуя, развернулась над стеной. И вдруг увидела несколько тонких голубых лучей, исчезающих вдалеке, – Зейн оттолкнул все монеты.

Вин отчаянно схватилась за одну из них и потянула назад. Слишком поздно. Рожденная туманом лихорадочно искала близкий источник металла, но кругом были только камень и дерево. Полностью растерявшись, Вин упала на галерею, расположенную в верхней части стены; путаясь в своем туманном плаще, покатилась вперед и влетела в каменное ограждение.

Чтобы привести себя в чувство, Вин зажгла олово. Определенно Зейну сейчас было не лучше. Он должен упасть, как…

Зейн парил. Он нашел еще какую-то монету – Вин понятия не имела, каким образом, – и теперь от нее отталкивался. Вместо того чтобы умчаться прочь, рожденный туманом почему-то завис над верхней частью стены, всего лишь в нескольких футах над Вин. Он словно застыл, изогнувшись после ее удара.

Пока Вин наблюдала, Зейн начал медленно вращаться в воздухе, точно умелый акробат на шесте. На лице выражение глубочайшей сосредоточенности, все мышцы туго натянуты. Он продолжал вращаться, пока не оказался с ней лицом к лицу.

Вин смотрела с благоговением. Неимоверно трудно отталкиваться от монеты лишь чуть-чуть, регулируя силу, с которой тебя тянет назад. Так трудно, что даже Кельсеру такое давалось нелегко. Как правило, рожденные туманом просто использовали короткие вспышки алломантической силы. Когда Вин, например, падала, она замедлялась, бросая монету и отталкиваясь от нее коротким ударом, чтобы противодействовать инерции.

Она никогда не видела алломанта, который делал бы то, что демонстрировал сейчас Зейн. Его способность слегка отталкиваться от монеты была малопригодна для битвы, поскольку явно требовала слишком большой концентрации, но его движения были исполнены грации и красоты.

Алломантия предназначалась не только для драк и убийств. Она могла быть искусством. Она могла быть красивой.

Зейн вращался, пока не выпрямился, приняв вертикальное положение. Потом опустился на стену, подошвы легко стукнули о камни. На Вин, все еще лежащую на камнях, он смотрел без тени пренебрежения.

– Ты очень умелая. И довольно сильная.

Зейн был высок и смотрелся внушительно.

«Похож… на Кельсера».

– Зачем ты пришел сегодня во дворец? – медленно поднимаясь на ноги, спросила Вин.

– Чтобы посмотреть, как они к тебе относятся. Скажи-ка, Вин, что в рожденных туманом заставляет нас, несмотря на наши возможности, с таким усердием рабски служить другим?