Текст книги "Источник Вознесения"

«По крайней мере, я доказал, что способен учиться, – подумал Эленд. – Она должна была видеть, что сегодня у меня все получилось».

– Ну? – спросил он.

– От вас одни неприятности, – поднявшись со стула, отрезала Тиндвил.

– Вы всегда так говорите, – собирая книги в стопку, улыбнулся Эленд.

Тиндвил твердила, что он должен позволить слугам наводить порядок в кабинете, но Эленд упорно сопротивлялся. Беспорядок из книг и бумаг был привычнее, и он не желал, чтобы кто-то их трогал.

Но когда террисийка стояла и вот так смотрела, Эленд испытывал по поводу беспорядка нечто похожее на угрызения совести. Он добавил в стопку еще книгу.

– Вы должны были заметить, что я отлично справился. Я заставил их отпустить меня в лагерь Страффа.

– Вы король, Эленд Венчер. – Тиндвил сложила руки на груди. – Никто не может «позволить» вам что-то или «не позволить». Первым делом изменитесь сами – прекратите думать, что вы нуждаетесь в разрешении или согласии тех, кто следует за вами.

– Король должен править с учетом воли своих граждан, – возразил Эленд. – Я не стану новым Вседержителем.

– Король должен быть сильным! Он принимает советы, но только если они требуются ему самому. Он дает понять, что окончательное решение принадлежит ему, а ни в коем случае ни его советникам. Вам нужно усилить контроль над своими помощниками. Если они не будут вас уважать, не будут уважать и враги – не говоря уже о народе.

– Хэм и остальные меня уважают.

Вместо ответа Тиндвил лишь повела бровью.

– Но это так! – воскликнул Эленд.

– Как они называют вас?

– Они мои друзья, – пожал плечами Эленд, – поэтому и зовут по имени.

– Или используют что-то вроде имени. Не правда ли, Эл?

Эленд покраснел и машинально положил последнюю книгу в стопку.

– Хотите, чтобы я заставил друзей обращаться ко мне официально?

– Да. Особенно на людях. К вам следует обращаться «ваше величество» или в крайнем случае «мой господин».

– Сомневаюсь, что Хэм с этим смирится, – покачал головой Эленд. – У него проблемы с подчинением.

– Он справится. – В голосе Тиндвил не прозвучало даже тени сомнения.

Она провела пальцем по краю книжной полки – на кончике пальца собралась пыль.

– А что же тогда вы? – с вызовом спросил Эленд.

– Я?

– Вы называете меня «Эленд Венчер», а не «ваше величество».

– Я особенная.

– Не вижу причин. С этого момента можете обращаться ко мне «ваше величество».

– Хорошо, ваше величество. – Тиндвил хитро улыбнулась. – Можете уже разжать кулаки. Вам нужно будет над этим поработать: государственный деятель не должен своим поведением демонстрировать нервозность.

Эленд расслабил руки.

– Хорошо. Кроме того, в вашей речи все еще чувствуется уклончивость, что делает вас скромным и нерешительным.

– Я над этим работаю.

– Не извиняйтесь, если нет необходимости, – напирала Тиндвил. – Не просите прощения. Вам это не нужно. Командира часто судят по тому, насколько хорошо он справляется с ответственностью. Если вы король, все, что происходит в вашем королевстве – независимо от того, кто совершает действия, – ваша вина. Вы ответственны даже за такие неизбежные события, как землетрясения или бури.

– Или вражеские армии, – подсказал Эленд.

– Или армии, – кивнула террисийка. – Вы несете ответственность за все, и если что-то идет не так – виноваты вы. Вам просто надо это принять. И прекратите заниматься уборкой. Это не дело короля.

Эленд опустил книгу, которую взял в руки только что.

– Теперь поговорим о чувстве вины, – усаживаясь, продолжала Тиндвил. – Чувствовать себя виноватым не к лицу королю. Довольно вам сожалеть обо всем подряд.

– Но вы только что сказали, что все происходящее в королевстве на моей совести!

– Так и есть.

– Тогда как я могу не чувствовать себя виноватым?

– Вы должны быть уверены, что поступаете наилучшим образом, – пояснила Тиндвил. – Вы должны знать, что, как бы плохо ни шли дела, будет еще хуже без вас. Когда катастрофа случается, вы берете на себя ответственность, но не думаете о ней постоянно и не хандрите. Для вас это непозволительная роскошь. Пусть вину чувствуют те, кто рангом пониже. Вам просто надо делать то, что от вас ждут.

– А именно?

– Вы должны все исправить.

– Великолепно, – произнес Эленд безжизненным голосом. – А если не получится?

– Тогда вы принимаете ответственность и исправляете все со второй попытки.

– А если я вообще не смогу все исправить? Если я и в самом деле не лучший король?

– Тогда вы должны самоустраниться. Самоубийство предпочтительнее всего – предполагая, конечно, что у вас имеется наследник. Хороший король знает, что нельзя повергать страну в хаос из-за проблем с наследованием.

– Так я, по-вашему, должен просто себя убить?

– Нет, – покачала головой Тиндвил. – Я хочу, чтобы у вас появилось чувство собственного достоинства, ваше величество.

– Только звучит все совсем иначе. Каждый день вы твердите, какой я плохой король и как мои люди страдают! Тиндвил, я не лучший человек для этого поста. Лучшего человека убил Вседержитель.

– Хватит! – рявкнула Тиндвил. – Верите вы в это или нет, ваше величество, но вы лучший!

Эленд фыркнул.

– Вы лучший, – повторила Тиндвил, – потому что трон сейчас ваш. Если и существует что-то хуже короля со средними способностями, так это хаос – то, что воцарилось бы в этом королевстве, не взойди на трон вы. Люди с обеих сторон – и знать, и скаа – вас принимают. Они могут в вас не верить, но они вас принимают. Отойдите вы в сторону или случайно помрите, и будет смута, коллапс и разрушение. Дурно воспитанный или нет, слабохарактерный или нет, дающий повод для насмешек или нет, вы все, что есть у этой страны. Вы король, Эленд Венчер.

– Я… не уверен, стало ли мне лучше от ваших слов, Тиндвил.

– Это…

Эленд поднял руку:

– Да, знаю. То, что я чувствую, не имеет значения.

– Вы не имеете права чувствовать вину за это. Признайте, что вы король, признайте, что ничего уже нельзя изменить, и примите ответственность. Что бы вы ни делали, будьте уверены: если бы не вы, случился бы хаос.

Эленд обреченно кивнул.

– Апломб, ваше величество. Все успешные властители обладают одной общей чертой – они верят, что могут справиться со своим делом лучше, чем кто-либо другой. Смирение – это прекрасно, если речь идет об ответственности и долге, но, когда приходит время принимать решение, вы не должны задавать вопросы самому себе.

– Я попытаюсь.

– Хорошо. Теперь, видимо, мы можем двигаться дальше. Скажите мне, почему вы не женились на этой юной девушке?

«Вот уж не ожидал…» Эленд нахмурился.

– Это очень личный вопрос, Тиндвил.

– Прекрасно.

Эленд нахмурился еще сильнее, но террисийка устремила на него один из своих безжалостных взглядов.

– Я не знаю, – сдался наконец Эленд, откинувшись на спинку кресла. – Вин… не такая, как другие женщины.

– Я думаю, ваше величество, – голос Тиндвил немного смягчился, – что чем больше женщин вы узнаете, тем лучше поймете, что это утверждение применимо к каждой из них.

Эленд лишь печально кивнул.

– Как бы то ни было, нынешнее положение вещей никуда не годится. Я не стану совать нос в ваши отношения, но – как мы уже говорили – внешний облик очень важен для короля. Неприемлемо, чтобы у вас была любовница, о которой все знают. Я понимаю, что такого рода поведение считалось обычным для имперской знати. Скаа, однако, хотят видеть в вас что-то лучшее. Возможно, именно из-за того, что многие аристократы вели столь развратный образ жизни, простые люди всегда ценили единобрачие. Они отчаянно желают, чтобы вы уважали их идеалы.

– Им придется просто потерпеть, – пояснил Эленд. – Я, вообще-то, хочу взять Вин в жены, но она пока не соглашается.

– И вы знаете, в чем причина?

– Ее… очень часто невозможно понять, – покачал головой Эленд.

– Быть может, она не подходит человеку вашего уровня.

– Это как понимать?

– Быть может, вам нужен кто-то более утонченный, – предположила Тиндвил. – Я уверена, она отличный телохранитель, но как леди…

– Стоп, – отрезал Эленд. – Вин хороша такой, какая есть.

Тиндвил загадочно улыбнулась.

– Что? – не понял Эленд.

– Я оскорбляла вас весь день, ваше величество, и вы лишь самую малость на меня рассердились. Я упомянула вашу рожденную туманом, слегка недооценив ее, и вы теперь готовы вышвырнуть меня вон.

– И?

– И вы действительно ее любите?

– Конечно, – горячо подтвердил Эленд. – Я ее не всегда понимаю, но да, я ее люблю.

– Тогда прошу прощения, ваше величество. Я должна была убедиться.

– Так это было что-то вроде проверки? – Эленд еще продолжал хмуриться, но уже чуть-чуть расслабился в своем кресле. – Вы хотели увидеть, как я отреагирую на ваши слова о Вин?

– Все, с кем вы будете встречаться, ваше величество, будут подвергать вас проверке. Надо бы уже начать к этому привыкать.

– Но почему вы беспокоитесь о моих отношениях с Вин?

– Любовь – сложное дело для королей, ваше величество, – непривычно мягким голосом произнесла Тиндвил. – Вам еще только предстоит узнать, что привязанность к этой девушке способна причинить намного больше неприятностей, чем любой другой вопрос, который мы обсуждали.

– И это причина отказаться от нее? – сдавленно спросил Эленд.

– Нет, – возразила Тиндвил. – Нет, я так не думаю.

Эленд помолчал, изучая статную террисийку с тяжелыми чертами лица и несгибаемой осанкой.

– Такое… странно слышать от вас. А как же королевский долг и облик?

– Мы должны делать послабления в исключительных случаях, – объяснила Тиндвил.

«Интересно, – подумал Эленд. Он и вообразить себе не мог, что она из тех, кто соглашается на какие-то „исключения“. – Или она сложнее, чем я предполагал?»

– Ладно, – прервала мысли короля Тиндвил. – Как продвигаются ваши тренировки?

Эленд инстинктивно потер больную руку:

– Хорошо, по-моему. Но…

Его прервал стук в дверь. Через секунду вошел капитан Дему:

– Ваше величество, прибыл гость из армии лорда Сетта.

– Посланник? – Эленд поднялся.

Дему помедлил, выглядел он слегка смущенным.

– Ну… что-то вроде того. Она назвалась дочерью лорда Сетта и сказала, что ищет Бриза.

21

Он родился в простой семье, но женился на дочери короля.

Девушка в дорогом платье из легкого красного шелка с накидкой и кружевными рукавами держалась с достоинством. До тех пор, пока в комнату не вошел Бриз. Радостно взвизгнув, юная леди кинулась навстречу – светлые, как у всех уроженцев запада, волосы разлетелись на бегу – и повисла у него на шее.

На вид ей было лет восемнадцать.

– Что ж, похоже, ты был прав по поводу Бриза и дочери Сетта, – глянув на ошеломленного Хэма, прошептал Эленд.

– Я не думал… То есть я пошутил, потому что это ведь Бриз! Вот уж не ожидал, что окажусь прав!

Со своей стороны, гасильщик тактично изобразил, что в объятиях юной особы ему крайне неуютно. Они стояли посреди дворцового атриума, в том самом месте, где Эленд встречался с посланником своего отца. Дневной свет проникал сквозь огромные окна; несколько слуг ожидали приказов Эленда.

Поймав взгляд короля, Бриз густо покраснел.

«Кажется, я таким его никогда не видел», – подумал Эленд.

– Моя дорогая, – откашлявшись, заговорил гасильщик, – возможно, тебе стоит представиться королю?

Девушка наконец-то отпустила Бриза. Шагнула назад и сделала грациозный реверанс по всем правилам этикета. Она была пухленькая, с длинными, по моде до Крушения, волосами, щечки ее раскраснелись от волнения. Хорошенькая, явно обучена придворным манерам – в точности тот тип девушек, которых Эленд старался избегать всю свою юность.

– Эленд, – начал Бриз, – могу ли я представить Альрианну Сетт, дочь лорда Эшвезера Сетта, короля Западного доминиона?

– Ваше величество, – церемонно произнесла Альрианна.

Эленд кивнул.

– Леди Сетт. – Он выдержал паузу, потом продолжил с надеждой: – Отец направил вас в качестве посла?

Альрианна ответила не сразу:

– Э-э… он, вообще-то, меня не направлял, ваше величество.

– Ой-ой-ой. – Бриз вытащил платок, чтобы вытереть со лба пот.

Эленд посмотрел на Хэма, потом снова на девушку.

– Думаю, вам стоит объясниться. – Он указал на скамью в атриуме.

Альрианна с готовностью кивнула, но, когда они сели, устроилась поблизости от Бриза. Почувствовав, что скоро захочет что-нибудь выпить, Эленд взмахом руки приказал слугам принести охлажденного вина.

– Я прошу убежища, ваше величество, – затараторила Альрианна. – То есть мне нужно было уйти. Бриз наверняка вам рассказывал, что собой представляет мой отец!

Гасильщик сидел как на иголках, Альрианна ласково положила руку ему на колено.

– И что же он собой представляет? – спросил Эленд.

– Он манипулирует людьми, – затрещала Альрианна. – Он очень требовательный. Он изгнал Бриза, и у меня абсолютно не осталось выбора, кроме как уйти следом. Я не провела бы и лишней секунды в этом лагере. В военном лагере! Он взял меня, молодую леди, с собой на войну! Да вы хоть понимаете, что это значит, когда на тебя косится каждый проходящий мимо солдат? Вы понимаете, что значит жить в палатке?

– Я…

– У нас редко бывала свежая вода, – с негодованием продолжала Альрианна. – И я даже не могла принять ванну, не опасаясь, что солдаты будут подглядывать! Во время наших путешествий я чуть не умирала от скуки, потому что не выходила из повозки, которая пры-пры-прыгала по дороге. Да до появления Бриза мне неделями не с кем было по-настоящему поговорить. И после всего отец его выгнал…

– Почему? – нетерпеливо спросил Хэм.

Бриз тактично кашлянул.

– Мне нужно было сбежать, ваше величество. Вы должны предоставить мне убежище! Я могу оказаться полезной. Ну-у, я же видела лагерь моего отца. Могу поспорить, вы не знаете, что он получает припасы с консервного завода в Хаверфрексе! Что вы об этом думаете?

– М-м… впечатляет, – чисто из вежливости отозвался Эленд.

Альрианна отрывисто кивнула.

– Так вы пришли, чтобы отыскать Бриза? – уточнил король.

Альрианна слегка покраснела и отвела взгляд. Однако, когда заговорила снова, слова ее мало походили на то, что предполагалось услышать от благовоспитанной девицы.

– Я должна была снова его увидеть, ваше величество. Он такой очаровательный, такой… чудесный. Я и не ждала, что отец примет его таким, какой он есть.

– Понимаю, – кивнул Эленд.

– Пожалуйста, ваше величество! Вы должны меня принять. Теперь, когда я бросила отца, мне некуда больше идти!

– Вы можете остаться – на время, по крайней мере. – Эленд кивком поприветствовал Доксона, который вошел в атриум. – Но вы перенесли трудное путешествие и, вероятно, хотите освежиться?

– О, я бы это весьма оценила, ваше величество!

Эленд посмотрел на Кадона, одного из дворецких, который стоял поодаль вместе с другими слугами. Тот кивнул – комнаты были готовы.

– Тогда, – Эленд поднялся, – Кадон отведет вас в ваши комнаты. Мы поужинаем сегодня в семь и все обсудим.

– Спасибо, ваше величество! – вскакивая со стула, воскликнула Альрианна.

Она снова обняла Бриза, потом шагнула вперед, словно собираясь сделать то же самое с Элендом. К счастью, передумала и позволила слугам увести себя прочь.

Король устало плюхнулся на скамью. Бриз, глубоко вздохнув, откинулся назад. Подошедший Доксон занял место девушки.

– Это было… неожиданно, – заметил гасильщик.

Наступила неловкая пауза. Деревья в атриуме легко шевелились от долетавшего с балкона ветерка. Внезапно Хэм издал резкий лающий звук и расхохотался. Это было так заразительно, что Эленд, несмотря на опасность, несмотря на всю тяжесть проблемы, поддержал его.

– Ну, честно, – оскорбился Бриз, но только подлил масла в огонь.

Возможно, дело было в чистейшей абсурдности ситуации или же в том, что пришло время разрядить напряжение, но Эленд хохотал так, что чуть не упал со скамьи. Хэм не очень от него отставал, и даже Доксон не сумел спрятать улыбку.

– Ваша веселость неуместна, – оскорбленным тоном произнес Бриз. – Дочь лорда Сетта – человека, который в данный момент осаждает наш дом, – только что попросила убежища в городе. Если Сетт и не собирался нас убивать, теперь-то он сомневаться не будет!

– Я знаю, – задержав дыхание, выпалил Эленд. – Я знаю. Просто…

– Видел бы ты свое лицо, – побагровев от титанических усилий сдержать смех, добавил Хэм, – когда этот изысканный зефирчик на тебя набросился. Я и представить себе не мог что-то более нелепое, чем ты лицом к лицу с неразумной юной девицей!

– Это делает наш путь еще более извилистым, – скорбно заметил Доксон. – Должен сказать, я не привык к тому, чтобы проблемы подобного рода возникали именно из-за тебя, Бриз. Честно говоря, надеялся, мы сумеем избежать незапланированных связей с дамами теперь, когда с нами нет Кела.

– Это не моя вина, – с достоинством парировал Бриз. – Девушка совсем запуталась в чувствах.

– Вот уж точно, – прохрипел Хэм.

– Так-так, – произнес новый голос. – Что за розовое чудо я повстречала сейчас в коридоре?

Эленд повернулся – в дверях атриума, скрестив на груди руки, стояла Вин.

«Почему она ходит крадучись даже во дворце?»

Вин никогда не носила обувь на каблуках, никогда не надевала шуршащих юбок и никогда не носила металлических украшений, которые могли случайно звякнуть или оказаться притянутыми другим алломантом.

– Не розовое, моя дорогая, – не согласился Бриз, – а красное.

– Без разницы, – отрезала Вин. – Она что-то щебетала слугам о том, насколько горячей должна быть вода для ванной и чтобы они совершенно точно записали, что она любит.

Бриз тяжко вздохнул:

– Да, Альрианна такая. Нам, вероятно, придется нанять нового кондитера или устроить доставку десертов. Она очень придирчива к кондитерским изделиям.

– Альрианна Сетт – дочь лорда Сетта, – пояснил Эленд, когда Вин, не обращая внимания на стулья, присела на край большого цветочного горшка возле скамьи, положив руку ему на плечо. – Видимо, она и Бриз теперь вместе.

– Прошу прощения? – демонстративно обиделся гасильщик.

Вин брезгливо сморщила нос:

– Это отвратительно, Бриз. Ты старый – она молодая.

– Между нами ничего нет! – яростно запротестовал гасильщик. – Кроме того, не такой уж я старый, да и она уже не ребенок!

– Судя по речи, ей лет двенадцать, – заметила Вин.

– Альрианна – дитя провинциального лорда, – пустился в объяснения Бриз, – немного наивное, немного балованное, но о ней не стоит говорить в такой манере. Она, вообще-то, достаточно сообразительная – в соответствующих обстоятельствах.

– Так между вами что-то было? – настаивала Вин.

– Конечно нет, – передернул плечами Бриз. – Ну, не совсем. Ничего серьезного, хотя кое-что могло быть истолковано неправильно. Когда ее отец обнаружил… Впрочем, тебе ли об этом спрашивать, Вин? Я, кажется, припоминаю одну молоденькую девчушку, которая несколько лет назад клеилась к старику Кельсеру.

Эленд вскинул голову при этих словах. Вин вспыхнула:

– Я никогда к Кельсеру не клеилась.

– Даже в самом начале? – притворно удивился Бриз. – Да ну, к такому привлекательному мужчине? Он спас тебя от твоего старого главаря, принял в…

– Ты сдурел! – резко оборвала Вин. – Кельсер был мне как отец.

– В конечном счете, возможно, да, – согласился Бриз. – Но…

Эленд поднял руку:

– Хватит! Не вижу смысла продолжать этот разговор.

Бриз фыркнул, но замолчал.

«Тиндвил права, – подумал Эленд. – Они будут слушать меня, если я буду уверен в том, что делаю».

– Нам надо решить, как быть, – сказал он вслух.

– Дочь человека, который нам угрожает, – это очень мощная козырная карта, – откликнулся Доксон.

– Предлагаешь взять ее в заложницы? – ехидно прищурилась Вин.

– Кто-то ведь должен говорить очевидные вещи, – пожал плечами Доксон.

– Ну, не совсем в заложницы, – рассуждал Хэм. – Она же, в конце концов, сама пришла. Просто позволим ей остаться, и результат будет такой же, как если бы мы захватили ее в плен.

– Тогда мы рискуем вступить в противоборство с Сеттом, – заметил Эленд. – Первоначальный план заключался в том, чтобы он поверил, что мы союзники.

– Если вернуть ее отцу, – рассуждал Доксон, – это сильно ускорит ход переговоров.

– А ее просьба? – поинтересовался Бриз. – Девушке нет счастья в лагере отца. Может, мы хоть ее желания примем во внимание?

Все взгляды устремились на Эленда. Он медлил. Несколько недель назад эти люди продолжали бы спорить. Было странно, что теперь они позволили решать ему.

Кто он? Человек, который случайно очутился на троне? Плохая замена их блестящему главарю? Идеалист, который не учитывал опасностей, таившихся в собственных философских размышлениях? Дурак? Ребенок? Самозванец?

Лучшего у них не было.

– Она останется, – сказал Эленд. – Пока что. Возможно, нам придется в итоге ее вернуть, но будет полезно, если Сетт отвлечется на нечто не связанное с войском. Пусть немного поволнуется. А мы тем самым выиграем время.

Все закивали, и Бриз успокоился.

«Я буду делать, что могу, принимать решения, которые будут казаться мне правильными, – подумал Эленд. – И я не стану бояться последствий».