Текст книги "Царские и шамилевские крепости в Дагестане"

Второй эшелон

Для освоения новых земель, вслед за солдатами, шел второй эшелон – военная администрация, купцы, мещане. В основном они прибывали из Кизляра, Астрахани и Тифлиса. В Темир-Хан-Шуре можно было встретить и людей, приехавших из глубины России. К примеру, в списке лиц, живших тогда в крепости, значатся мещане А. Сапожников из Саратова, В. Иванов из Пензы. Крестьянин Саратовской губернии Семен Суконцев, прибывший в 1850 г., торговал хлебом. Иван Попов, мещанин г. Балашова устроился приказчиком в магазине Хахутова. Иоганну Голловскому из Риги и Адольфу Кеснеру из Мюнхена принадлежали пивоварни. Помещица Клемина занималась молочной торговлей.

На первых улицах Темир-Хан-Шуры, не успевших еще получить названий, и на единственной пока площади, как грибы, росли лавки, духаны, трактиры купцов Азаровых, Голиковых, Долгополовых, Бурундуковых, Юдиных…

В те же годы возник базар, куда жители Кафыр-Кумуха, Муслимаула, Халимбек-аула и других селений свозили сено, фрукты, виноград, древесный уголь… Кустари Верхнего и Нижнего Казанищ наводняли базар Темир-Хан-Шуры искусными изделиями из серебра, меди и железа с насечками и густою сетью тончайшего рисунка. На рынке можно было приобрести кувшины, тазы, уздечки и сбрую, ножи разных форм и размеров и, конечно, знаменитые, известные всему Кавказу, базалаевские кинжалы[12]12
  В честь знаменитого мастера из Верхнего Казанища.


[Закрыть].

Несмотря на появление новых домов и улиц, где, кроме военных, жили и гражданские лица, Темир-Хан-Шура еще и в 40-е годы не была благоустроена.

Ямы для изготовления саманного кирпича, выкопанные прямо на улицах, не засыпались, а после дождей заполнялись водой. Летом вода в них гнила, отравляя воздух. Улицы были настолько неблагоустроенны, что с наступлением темноты ходить по ним становилось опасно. И вот тогда временный воинский начальник крепости капитан Ктитеров в докладной записке на имя генерала Клугенау попросил разрешить поставить столбы с фонарями. По этому случаю из Тифлиса доставили двадцать светильников, а из Дербента – бочку нефти.

В ночь под Новый, 1840-й год жители и солдаты провинциального укрепления были удивлены необыкновенным для них зрелищем. Главную улицу осветили 9 фонарей с четырехсторонним отражением.

В марте 1841 года была официально учреждена должность воинского начальника в Темир-Хан-Шуре. При нем имелся писарь для ведения переписки и переводчик, знающий местные языки.

Первые весы в укреплении появились в 1842 году. Их сдали купцу Мосесу Турпаеву. Но все равно зерно, муку, фрукты чаще всего продавали в деревянных мерках, мешках, или так – на глаз.

В том же 1842 году открылось почтовое отделение. В связи с беспорядками уголовного характера среди гражданского населения и даже убийствами, по инициативе Клугенау вводится должность полицмейстера. А в помощь ему дали 4-х полицейских. О том, что им хватало работы, говорит следующий факт.

М. Л. Каргашев в 1843 году подавал прошение главнокомандующему о разрешении на строительство церкви для армян, проживающих в Темир-Хан-Шуре. Разрешение было получено, но Каргашев оказался убитым и ограбленным злоумышленниками в своей же лавке.

Автор книги «Двадцать пять лет на Кавказе» А. Л. Зиссерман оставил следующее описание жизни в крепости в те годы. «Темир-Хан-Шура страдала недостатком хорошей воды и отличалась классической грязью и лихорадочным воздухом вследствие низменного своего положения и какого-то гнилого озера».

В 1851 году гражданское население крепости насчитывало уже свыше тысячи человек. Вольно или невольно, но командованию пришлось принимать меры, чтобы решить хотя бы некоторые насущные вопросы их быта.

За водою!

Население Шуры было исключительно военным с незначительной прослойкой русских и армянских торговцев и подрядчиков да нескольких евреев-ремесленников.

«Общество» составляли члены штаба командующего войсками, офицеры Апшеронского полка, несколько инженеров и артиллеристов да незначительный медперсонал. Массу же – солдаты Апшеронского полка и других команд, женатые и отставные воины. «Нечего греха таить, – пишет Зиссерман, – в первом преобладали карты и сплетни, во втором – пьянство…»[13]13
  Дагестанский сборник. Темир-Хан-Шура, 1904. Вып. II.


[Закрыть].

В Темир-Хан-Шуре не было естественных источников. Воду приходилось брать из Шура-озени и родника Какал-Булак. Солдаты – водовозы (крепость обслуживали 14 водовозов) спускались к речке через Ишкартинские ворота. В морозы и непогоду это создавало большие неудобства. Нужда заставила провести земляные работы по прокладке глиняных труб для водопровода, берущего начало из речки Апке-озень.

В пятистах метрах от военного городка был построен резервуар-отстойник. Жители стали получать воду в достаточном количестве, а начальство позволило себе даже такую роскошь, как строительство двух фонтанов.

Много бедствий доставляло темирханшуринцам озеро Ак-коль, находившееся почти в центре крепости[14]14
  По свидетельству Е. И. Козубского, озеро имело в окружности четыре километра.
  Вода в нем была соленой, негодной для употребления, но очень полезной для купания и целительной для некоторых больных. (Дагестанский сборник. Темир-Хан-Шура, 1904. Вып. II).


[Закрыть]. С начала строительства крепости отходы, сор, нечистоты выбрасывались прямо в воду. Для нужд городка требовалось много леса. Его рубили в окружающих озеро горах. Все это привело к заболачиванию Ак-коля. Озеро стало топким. Комары, гнездившиеся в камышах, распространяли лихорадку. Смертность от нее была не ниже, чем от бедствий войны. В 1854 году солдаты прорыли канаву, по которой вода из озера ушла в Атлан-озень. Дно бывшего озера предприимчивые люди превратили в огороды и получали здесь немалые урожаи.

В 1854 году на самом возвышенном месте крепости был заложен фундамент Андреевского военного собора.

Как пишет Е. И. Козубский, чертеж фасада принадлежал знаменитому художнику-баталисту Г. Г. Гагарину. Собор напоминал средневековый замок. Он мог служить убежищем для двух тысяч человек на случай осады и выдержать обстрел пушек самого большого калибра.

Путешествовавший по Дагестану военный писатель П. Иоселиани оставил о соборе такую запись: «Основание этой церкви положено во время потрясений на востоке и западе, в дни тревог в Дагестане. К изумлению… горцев, посреди бури войны. Здание это росло в ширину и высоту, как гора Сион».

И, действительно, горцы, приезжавшие в Темир-Хан-Шуру, удивленно рассматривали его высокие стены, позолоченные кресты и четверо курантов вокруг большой колокольни, бой которых можно было слышать вокруг на многие километры.

Весной 1861 года строительство собора было завершено, 2-го апреля около двух тысяч дворян, офицеров, купцов, владельцев домов собрались в соборе. В тот день происходило чтение Манифеста Александра II об отмене крепостного права. Когда чтение и благодарственная молитва кончились, и публика стала выходить из собора, то простолюдины, столпившиеся на паперти, задавали один и тот же вопрос: «Неужто правда, что дали освобождение?». По совету господ в благодарность за Манифест здесь же стали собирать деньги, чтобы «выписать для новой шуринской церкви святую икону ангела государя императора[15]15
  Кавказ. Ч. 41. 28 мая. 1861.


[Закрыть].

В 30-е годы нашего столетия в разгар борьбы с религией снесли обе колокольни собора, вместе с колоколами и курантами. А в 1968 году взорвали и сам собор. Так, просуществовав 107 лет, исчез с лица земли интересный памятник религии и архитектуры прошлого.

Осада Шамиля

… В сентябре 1843 года Шамиль с боями захватил Унцукуль и уничтожил батальон апшеронцев, спешивший на помощь русскому гарнизону.

Вскоре пал Гергебиль, а из Хунзахской крепости 16 ноября в сторону Темир-Хан-Шуры уходит отряд Пассека.

Для изгнания царских войск из Нагорного Дагестана оставалось сделать еще несколько усилий. Имам, в частности, считал необходимым захват Шуры.

В связи с приближением Шамиля к плоскости, шамхал Тарковский трижды собирал старшин и почетных стариков аулов, разбросанных вокруг царской крепости. Трижды он просил через них население помочь гарнизону Темир-Хан-Шуры, и трижды кумыки остались безразличными к зову своего владетеля. Мало того, они заявили, что «не будут защищаться против Шамиля»[16]16
  Путеводитель по Дагестану. 1871. С. 18.


[Закрыть]. Шамхал переехал в русскую крепость и отдал себя под защиту пушек.

В ноябре 1843 года настали тревожные дни и для Темир-Хан-Шуры. Личный секретарь имама Мухаммед-Тахир аль-Карахи отмечает, что Шамиль по пути из Гергебиля сжег дворец Ахмед-Хана Мехтулинского в Нижнем Дженгутае.

11 ноября 1843 года он захватил Нижнее Казанище, а его люди – Верхнее Казанище, Буглен, Муслимаул, Халимбек-аул, Кафыр-Кумух. Жители подвластных шамхалу селений получили приказ имама – переселяться подальше в горы.

Таким образом, Темир-Хан-Шура оказалась отрезанной и не имела связи ни с Чирюртом, ни с укреплением Низовое, в которых еще имелись гарнизоны солдат. Шамиль 13 дней жил в Нижнем Казанище, в доме переехавшего шамхала. Сюда же доставили орудие (по некоторым сведениям пять пушек), и из него дали несколько выстрелов по крепости. Стрельба носила случайный характер и особого ущерба Темир-Хан-Шуре не нанесла.

Шамиль осадил крепость, но не штурмовал. Он, вероятно, понимал, что с ходу, просто атакой, не сумеет одолеть Темир-Хан-Шуру, имевшую крепостные стены с трех сторон с пятью сторожевыми башнями.

В крепости в это время находились: Апшеронский полк (без двух рот), один батальон тифлисского полка, две с половиной роты кабардинского полка, две с половиной сотни казаков, гарнизонная артиллерия и десять полевых орудий.

Способных носить оружие в Темир-Хан-Шуре оказалось около четырех тысяч человек, но из них в полевых условиях могли действовать 2500.

Больным, легко раненым, обслуживающему персоналу госпиталя были розданы ружья. Торговцы, опасавшиеся за свое добро, составили особый отряд добровольцев.

Усиленные разъезды мюридов переходили речку Атлан-озень почти на расстоянии ружейного выстрела. Есть сведения, что сам имам подходил к небольшому причудливому гроту близ правого берега той же речки для рекогносцировки. Но, не имея осадных орудий и еще по ряду причин, горцы не решились ни на активную блокаду, ни на штурм.

К осажденным с севера форсированным маршем шел генерал Фрейтаг. У него имелось 1350 рекрутов, 1400 казаков и 18 орудий. В столкновении у Кафыр-Кумуха и Муслимаула Фрейтаг оттеснил мюридов в горы. 14 декабря 1843 года, т. е. через месяц и три дня, угроза для Темир-Хан-Шуры миновала.

В своих воспоминаниях Ф. Ф. Тарнов описал трагикомический случай, происшедший по время приготовления к осаде. Незадолго до этого Клюки-фон-Клугенау, оказывается, отдал жителям Кафыр-Кумуха на выпас большое стадо гусей. Когда же Шамиль стал приближаться к Темир-Хан-Шуре, генерал вспомнил о своих гусях и послал за ними целый батальон. Кафыркумухцы, тоже знавшие об успехах имама, не захотели подчиниться приказу Клугенау. В происшедшей схватке обе стороны потеряли коло 40 человек. Однако солдаты сумели овладеть гусиным стадом и в целости доставить его в крепость. Говорят, что гуси в течение осады Шуры были съедены генералом и его гостями.

После событий 1843 года были приняты решительные меры предосторожности. По приказу генерал-лейтенанта Гурко часть войск из Темир-Хан-Шуры переведена в соседние аулы, чтобы обезопасить подступы к крепости. Для размещения солдат пришлось выселить из многих саклей хозяев, что вызвало возмущение местного населения. Военнослужащим строго воспрещалось появляться в одиночку на дорогах, так как теперь считалось невозможным полагаться даже на шамхальских «мирных жителей».

К этому обязывали и тревожные события, происходящие уж очень часто близ самой крепости.

Вот только два эпизода. В зиму 1845 года близ Темир-Хан-Шуры со стороны Агачкалы время от времени стали появляться неприятельские партии. При опасности мюриды скрывались в лесистых балках Гимринского хребта. Улучшив время, они выходили на перехват оказий, идущих из укрепления в Агачкалу или обратно. Опасность и потери стали настолько ощутимыми, что по приказу командующего войсками из Апшеронского полка была выделена команда в 150 солдат. Ими командовали три опытных офицера. Апшеронцы должны были наносить встречные удары по мюридам.

Темир-Хан-Шура. Памятник генералу М.З. Аргутинскому-Долгорукову.

И все же аванпостам Шамиля в этом районе удавалось добиться успеха. 19 марта 1845 года поздней ночью партия мюридов, воспользовавшись темнотою, подошла к дербентской дороге и, остановившись в двух километрах от Темир-Хан-Шуры, устроила засаду.

В 12 часов ночи смельчаки напали на экстрапочту, убив при этом аробщика, везшего корреспонденцию. Казаки же, конвоировавшие почту, навьючили деньги на лошадей и сумели ускакать вперед.

Выстрелы услышали и в крепости. Из Дербентских ворот выбежал караул прапорщика минского пехотного полка Чернушенко. Услышав шум, мюриды решили отойти. На месте происшествия прапорщик Чернушенко нашел убитого почтальона, арбу без волов и два разрезанных чемодана, из которых исчезли несколько посылок.

На следующий день четверо казаков, возвращавшихся в Темир-Хан-Шуру из Кумторкалы, в устье речки Шура-озень были встречены 8 пешими мюридами. В перестрелке был ранен казак Василий Табунщиков. Последнего товарищи доставили в Темир-Хан-Шуру и сдали в госпиталь.

Для охраны дороги, по которой шло сообщение с Чирюртом, в Капчугае и Кумторкале расположили по батальону солдат с пушками. А сами оказии, отправляемые ежедневно на север, сопровождались двумя ротами пехоты и 50 казаками при одном орудии.

В 1845 году в Темир-Хан-Шуру из России прибыли штабы нескольких полков 5-го пехотного корпуса. Тактические соображения требовали обезопасить и дальние подступы к новому укреплению. Часть солдат Апшеронского полка, как опытных и испытанных в горной войне, расквартировали в Верхних Ишкартах.

Грунтовая дорога в это кумыкское селение проходила по лесистой местности. Солдаты, идущие колоннами, нередко подвергались неожиданному нападению со стороны мюридов. Поэтому с весны следующего года началась рубка леса под командой полковника Евдокимова.

Деревья были вырублены по обе стороны дороги на расстоянии ружейного выстрела. Тогда же для быстрого предупреждения опасности в пяти верстах от Ишкартов, на высоком холме «Орталык» были построены казармы для солдат. Дежурный офицер в подзорную трубу осматривал восточные склоны Койсубулинского хребта. При обнаружении противника на длинной мачте поднимали один или два шара, показывая этим, с какой стороны идет неприятель. Получив сигнал, в Темирханшуринской крепости били тревогу и в нужном направлении посылались сильные конные разъезды, а при необходимости выступала и пехота.

В 1853 году был устроен резервуар к югу от крепости с башнею для его прикрытия. Темир-Хан-Шуру украсили два фонтана.

Нападения Хаджи-Мурата

… В апреле 1849 года в районе Темир-Хан-Шуры неожиданно появился известный наиб Шамиля – Хаджи-Мурат со своим помощником Мусою Балаханским. Он не думал захватывать крепость. В укреплении стоял знаменитый Апшеронский полк, два эскадрона нижегородских, несколько сотен казаков, имелись здесь и пушки. А горцев же было немногим более 500 человек.

Хаджи-Мурат хотел поднять переполох в стане противника и захватить добро. Но, может, его привлекало то, что в случае удачи самая грозная крепость царских войск в Дагестане могла оказаться в его руках. И такая мысль, кажется, не исключалась.

В ночь на 15 апреля 1849 года мюриды Хаджи-Мурата двинулись к Темир-Хан-Шуре со стороны Муслимаула. Когда горцы подошли на расстояние ружейного выстрела, триста из них остались сидеть на конях, а двести, по приказу наиба, спешились и поползли к валам.

Все как будто было учтено: ночь, внезапность нападения, канун пасхи, да еще ко всему этому имелся специальный проводник, хорошо знавший улицы крепости. Момент можно было считать и в том отношении удачным, что, кажется, в Темир-Хан-Шуре в ту пору отсутствовал «гроза Дагестана» князь Аргутинский.

Но апшеронцев не удалось ни обмануть, ни застать врасплох. Часов в 11 вечера их сторожевой пост встретил пятерых горцев, ехавших на лошадях со стороны Муслимаула. Апшеронцы дали залп и поспешили к себе, чтобы предупредить об опасности. Воинский начальник Кендзержинский приказал им быть вблизи крепостного вала, а сам, захватив человек 30 из караула сторожевой башни, у Аварских ворот стал ждать донесений разведчиков. Между тем в непроглядной темноте солдаты неожиданно для себя снова оказались перед очень большой группой всадников. Попав под их обстрел, четверо тут же свалились замертво. Остальные сумели ускакать. Горцы, понимая, что выстрелы непременно поднимут тревогу в крепости, бросились во весь карьер к укреплению. Выставив два значка около русских батарей, нападающие через восточную часть вала перелезли вовнутрь. Но находящийся на батарее штабс-капитан Теплин с несколькими десятками апшеронцев дал залп из ружей, ошеломив противника с тыла.

Апшеронцам удалось в штыковом бою опрокинуть горцев. В это же самое время с другой стороны вала перемахнула большая группа людей Хаджи-Мурата; но тут случилось неожиданное: лихие наездники на улицах незнакомого города растерялись, проводник, оказывается, почуяв опасность и пользуясь суматохой, скрылся.

Барабаны били уже тревогу, слышалась команда офицеров, на ноги поднялась вся крепость. Людям наиба нечего было думать о каком-то успехе, хотя они не теряли надежды.

На одной из улиц в кромешной тьме светилось окнами какое-то здание. Горцы побежали к нему, приняв его за резиденцию командира Апшеронского полка князя Орбелиани. Ошибка была явной. Попали в госпиталь. Больные и раненые, услышав выстрелы и крики горцев, вбежали в большую палату, забаррикадировали дверь мебелью. В это время в других комнатах мюриды хозяйничали, срывая с кроватей белье и набивая оловянной посудой свои хурджины. Долго оставаться в помещении было опасно. Они стали выбегать из помещений, но были встречены огнем солдат, поднятых по тревоге.

Крепость Темир-Хан-Шура

Впоследствии сам Хаджи-Мурат, вспоминая об этой операции, рассказывал, что во время нападения на Темир-Хан-Шуру, кроме раненых, которых не сумели в темноте вынести из укрепления его люди, в руках у русских он оставил 12 человек убитыми.

По поводу действий горцев генерал-лейтенант Потто с тревогой отмечал: «… Но нельзя не сознаться, что Шура на этот раз отделалась дешево. Хаджи-Мурат не совсем ошибся в направлении: дом полкового командира стоял как раз напротив госпиталя – светись в нем хоть какая-нибудь лампадка, дело могло бы принять иной оборот. Ворваться в дом полкового командира, как они ворвались в госпиталь, убить часового, двух-трех вестовых, схватив самого Орбелиани, и вместо оловянной посуды вынести полковые знамена, – могло быть делом одной минуты. Если бы это удалось, то горцы успели бы скрыться со своими драгоценностями прежде, чем подоспели бы сюда батальоны»[17]17
  Потто В. Нападение Хаджи-Мурата на Темир-Хан-Шуру. 14. IV.1849.


[Закрыть].

Происшествие в ночь на 15 апреля произвело сильное впечатление: самое большое укрепление в Дагестане подверглось неожиданному и бесцеремонному нападению горцев. Драгуны, стоящие в Верхнем Казанище, прискакали в Темир-Хан-Шуру поздно, и посылать их вдогонку за Хаджи-Муратом было ненужной затеей.

Командование Темирханшуринского укрепления, да и сам князь Аргутинский за оплошность получили от императора Николая I строгое замечание. Набегом Хаджи-Мурата остался недоволен и Шамиль.

После этого события между Шурой и Ишкартами был построен оптический телеграф. Аппараты наблюдения и передачи установили на Кавалер-Батарее и в новом здании на холме близ Ишкарты.

В ночь на 31 марта 1856 года несколько мюридов хотели проникнуть в крепость, но были отогнаны бодрствующими часовыми. Отступая, горцы открыли против них огонь из ружей.

Особые предосторожности начальство Темир-Хан-Шуры предпринимало в дни Пасхи и других праздников.

…29.XI.1866 крепость Темир-Хан-Шура возведена в степень города.

Ахтынская крепость

В двух верстах от лезгинского селения Ахты в 1839 году было возведено укрепление, получившее имя от названия аула. Оно стояло на том месте, где река Ахты-чай впадала в реку Самур. В укреплении, кроме других сооружений, имелись церковь и лазарет. Гарнизон на первых порах состоял из 20 офицеров, 154 солдат, врача и священника.

В сентябре 1848 г. войска имама Шамиля осадили Ахтынскую крепость. Об этом и пойдет речь, однако в начале повествования хочется коснуться истории одной картины. В одном из залов Дагестанского музея изобразительных искусств висит внушительных размеров полотно П. И. Бабаева «Осада крепости Ахты».

Следов пребывания Посидора Ивановича в Дагестане обнаружить мне не удалось, но глубоко убежден, что, не будучи на месте событий, вряд ли смог бы художник написать такую убедительную картину.

Будущий художник родился в Харьковской губернии в 1813 году. Был призван в армию, служил подпоручиком артиллерии в Тифлисе, являлся одновременно вольнослушателем Академии художеств, брал уроки у К.

Л. Брюллова. Школа великого художника дала свои плоды. В 1844 году за картину «Умирающий солдат передает сохраненное знамя товарищу» Бабаев награжден Академией художеств малой серебряной и малой золотой медалями. Еще через четыре года его полотно «Сражение на Кавказе при Михайловском укреплении» удостоено уже большой золотой медали.

П.И. Бабаев «Штурм Ахты». Год исполнения 1849 г.

Кисти Бабаева принадлежит ряд церквей Кавказа. Умер художник в возрасте 57 лет и похоронен в Тифлисе.

«Осада крепости Ахты» написана на следующий год после героической защиты укрепления, когда по всей России шла слава о тех, кто участвовал в его обороне. П. И. Бабаев, вероятно, прибыл в Дагестан из Грузии, чтобы по горячим следам набросать эскизы будущей картины. Моя же задача скромная: рассказать, что же мог художник увидеть, услышать и узнать в ауле Ахты и укреплении.

В связи с тем, что в конце XVIII – начале XIX века Турция и Иран снова стали угрожать Южному Дагестану, четыре тысячи семей лезгин вступили в подданство России. Это имело прогрессивное значение для развития экономики, торговли, культуры края.

Но из-за насилия царских чиновников и угнетения местными ханами некоторые аулы изъявляли непокорность. В связи с этим по приказу генерала Евгения Головина в 1839 году близ Ахтов солдаты воздвигли укрепление, пороховой погреб и казармы. Не забыли построить и здание церкви. Крепость была вооружена восемью пушками.

Открытие Ахтынского моста генералом Вольским

На первых порах в укреплении несли службу чуть более 100 офицеров и солдат. Ахтынскую крепость никто не беспокоил, хотя уже более 20 лет шла Кавказская война. Но вот 12 сентября 1848 года в Рутуле появляется Шамиль с мюридами. По его приказу наибы Даниял-бек Элисуйский и Хаджи-Мурат двинулись на Ахты с целью занять царское укрепление. В ту пору комендантом его был полковник Федор Рот.

Федор Рот в молодые годы являлся комендантом г. Анапа. В результате его женитьбы на грузинской красавице появилась Нина. Вскоре жена коменданта скончалась от болезни. Нина получила воспитание в Институте благородных девиц, где она увлеклась поэзией Пушкина и Лермонтова. На выпускном балу Нина танцевала с императором Николаем I.

К этому времени Федор Рот был переведен начальником Ахтынской крепости. В июне 1848 года, успешно сдав экзамены, дочь его отправилась в Дагестан, где была тепло принята местной интеллигенцией, совершала экскурсии в ближайшие и дальние аулы, любовалась снежными вершинами Шалбуздага и Базар-Дюзи.

К осени 1848 г. полковник стал замечать перемены в настроении ахтынцев. Они не отвечали на поклон, меньше стало ходоков-просителей. По ночам на отдельных вершинах видно было, как горели костры.

А затем нагрянула беда. Началась осада крепости мюридами Шамиля. Сил у Рота было мало, поэтому он не стал атаковать противника, а укрылся за кирпичными стенами. К этому времени Шамиль без боя вошел в Ахты, и его 10 тысяч мюридов открыли огонь по укреплению.

Настало утро 15 сентября. Полковник Ф. Рот понимал критическое положение гарнизона, но о сдаче не было и речи. Он стоял на бруствере батареи, когда шальная пуля угодила в шею и, повредив горло, застряла в груди. Солдаты отнесли раненого домой, лекарь перевязал. В связи с таким поворотом событий созвали военный совет. Преемником коменданта избрали капитана Новоселова. Затем офицеры отправились к полковнику с докладом. Они застали его лежащим на походной кровати, бледного, с мешками под глазами, а перед ним на коленях стояла беззвучно плачущая 17-летняя дочь Нина, приехавшая на каникулы из Петербурга.

Офицеры поклялись перед комендантом, что крепость не сдадут, в крайнем случае – взорвут ее. Рот высоко оценил их заявление, а офицеры, в свою очередь, восхищались комендантом, который также не собирался жалеть себя.

На следующий день обстрел был настолько сильным, что пороховой погреб взлетел в воздух, убив при этом много защитников крепости. Чувствуя, что люди дрогнули, Ф. Рот приказал вынести себя на бастион. Увидев своего коменданта, солдаты закричали «ура».

20 сентября начался решительный штурм. Снова вынесли коменданта наверх. Он видел, как над стенами укрепления появилось зеленое знамя мюридов, но взять укрепление они не сумели и на этот раз. В строю защитников крепости оставалась только половина нижних чинов и лишь семеро офицеров. Остальные погибли или были ранены.

21 сентября обе стороны, как бы набираясь сил, не стреляли. Следующий день оказался на редкость жарким. Шамиль укрывался от солнца под большим зонтом. Вдруг среди мюридов началось замешательство. В Самурской долине появились войска генерала М. З. Аргутинского-Долгорукого. Шамиль ушел в горы. Ф. Рот остался жив. За оборону Ахтынской крепости его возвели в чин генерал-майора и наградили деньгами. И дочь осталась жива.

Отмечу еще одну героиню ахтынских событий. Жена поручика Богуславского, совсем еще молодая женщина, будучи на батарее, была ранена тремя пулями. Ее на руках отнесли в домик, где она жила с мужем. Но здесь женщина получила еще одну рану. Вблизи находился пороховой погреб. Когда он взорвался, то был поврежден и дом Богуславских. Поражает то, что, имея 24 раны и порезы от стекол, она осталась жива.

Узнав о поведении жены офицера, император Александр II высоко отметил подвиг Богуславской.

Этим событиям посвящена трехактная пьеса сочинения Мердера «Взятие Ахты», которая с успехом шла на сценах многих театров десятки лет.

Мне здорово повезло. В книге Ю. Дмитриева «Цирк в России» я наткнулся на то, как готовили, и выдавали спектакли, скажем так, на ахтынскую тему. Читая книгу, во-первых, мы узнаем, как строил пьесу господин Мердер. Во-вторых, выясняется, что «Взятие Ахты» разыгрывали не в театре, а в Императорском цирке.

Читайте, пожалуйста: «Для участия в постановке были привлечены, с одной стороны, цирковые наездники, с другой – актеры драматической труппы… Дело разворачивалось не на шутку. Для участия в репетициях и спектаклях были откомандированы: 130 рядовых, 10 унтер-офицеров, 22 казака с лошадьми, артиллеристы, флейтисты, барабанщики и хор Егерского полка[18]18
  Дмитриев Ю. Цирк в России. М.: Искусство, 1977. С. 88, 89.


[Закрыть].

Действие 1-й картины проходило в квартире коменданта крепости. Когда раздались выстрелы, дочь коменданта Вера побежала на крепостную стену.

2-я картина. Первая атака отбита. Офицеры завтракают. Корнет Бербери хочет вызвать помощь. Тут выясняется, что Бербери влюблен в дочь коменданта, а им увлечена черкешенка Тамара. В 3-й картине мы видим аул. Там войска. Появляется Бербери. Он докладывает о положении Ахты. Тревога. 4-я картина. Горы, появляется Шамиль с мюридами. Джигитовка. Известие о приближении русских. Бой. Полная победа русских. Бербери в награду получает руку дочери коменданта.

Будем откровенны. Драматургически пьеса, оказывается, была слабой. Зрители часто не понимали, что и где происходило. Это замечание относилось к актерам. А цирковая часть спектакля оказывалась великолепной и вызывала аплодисменты петербургской публики.

В том же 1850 году в Ярославле гастролировала труппа Терци, она ставила «Блокаду Ахты» с военными эволюциями, маршами, контрмаршами, джигитовкой, стрельбой в цель, фехтованием на шпагах, пальбой из ружей, штурмом крепости, при участии 150 человек[19]19
  Там же. С. 93.


[Закрыть].

Считают, будто на одной из постановок пьесы присутствовал император России. Понравилась постановка Александру II или нет, мне неизвестно. Царю участники ахтынских событий объяснили, что большую помощь в защите крепости оказал дагестанец по имени Алисултан. И, что он и дочь бывшего коменданта, прекрасная Нина, любят друг друга. Александру II оставалось только благословить их союз.

Ахмед Агаев добавляет, что Алисултан Курбанали достиг чина генерал-майора, погиб, участвуя в русско-турецкой войне 1877–1878 гг.

Вернемся в Ахты. … В 1859 году в крепости была открыта школа для детей солдат и местного населения. Русскому языку и другим премудростям маленьких лезгин обучал врач Лебедев.

Одна из страниц жизни дагестанского революционера Кази-Магомеда Агасиева также связана с укреплением. Как-то, узнав, что солдаты недовольны существующими порядками, он решил проникнуть на территорию укрепления. Но как это сделать? Из гражданского населения туда пускали только русских, которые ходили в церковь помолиться. При содействии солдата Афанасьева Агасиев «принимает» христианскую веру, посещает крепость, чтобы среди нижних чинов распространить листовки, запрещенную литературу.

Ахтынское укрепление было еще раз заблокировано. Это случилось во время всеобщего восстания в Дагестане в 1877 году.

Заканчивая рассказ об этом примечательном месте, хотелось бы обратить внимание общественности на то незавидное состояние, в каком находится бывшая Ахтынская крепость – памятник и свидетель многих событий.