Текст книги "Обугленная планета"

* * *

Юнона и Ветер стояли у самого высокого дерева, которое выросло у ручья.

– Тебе нужно встать поближе к дереву и подумать обо всех самых приятных вещах, что происходили с тобой за последнее время. И только не бойся, прикрой глаза, если хочешь.

Ветер послушался её, а Юнона присела у дерева, взяла два уголька и ударила их друг о друга у самых корней. Огонь быстро поднялся к самой листве, зашипел, закружился, заискрился разными цветами. Она подошла к Ветру, уж очень ей захотелось постоять рядом с ним в такой важный момент. Целую минуту они вместе вдыхали жар пламени, пока тот не закружился вихрем и не потух, превратив дерево в угольки. Девочка поддержала молчание, она дала насладиться Ветру моментом.

– Ну… как? Что чувствуешь?

– А что должен?

Как это «что должен?» Конечно же, успокаивающее счастье! Юнона даже не нашла что ответить. Она непонимающе осматривала мальчика. Может, он пока что не нашёл что сказать? Может, сам ещё не понял, что чувствует? Да нет, не может быть, счастье нельзя не почувствовать. Может быть, Юнона так переволновалась, что выбрала не то дерево? Ну точно же! Это остальных жителей она знает уже давно, а Ветра только один день. Да и какое самое высокое дерево? Ему же нужно то пониже, но с огромной кроной, ну конечно! Они повторили ритуал… Ничего.

Дерево с извивающимся стволом. Дерево, что ближе к полю. С голубыми листьями. Фиолетовыми. Красными. То, что приносило самые сладкие плоды. Её любимое, с золотистой листвой. Всё не то. Юнона бросалась от одного дерева к другому. Непонятно, совершенно непонятно. Как она может ошибиться столько раз?

Мальчик всё бегал за ней и смотрел на босые ноги, бесстрашно ступающие по уголькам. Ему показалось, что Юнона чего-то испугалась, но она же сказала, что знает, что делает. Выбор редел и редел, пока не остался совсем маленьким. Всего два дерева. Вернее, так думал Ветер, а она понимала, что это дерево будет последним. Всё повторилось снова: вот она садится на корточки, вот берёт угли, вот меж них возникает

искра и огонь обнимает основание дерева, детской каруселью взвивается вверх, а Юнона делает два шага назад. Из кроны стрелами вразброс вылетели птицы, старательно смахивая огонь с крыльев.

Сердце Юноны быстро забилось, всё внутри заметалось. Они всегда успевали, всегда взмывали, как только угли давали искру, так было всегда, но не в этот день.

Ветер наблюдал за огнём, с его стороны казалось, что Юнона стоит прямо внутри этой опасности. Почему-то почувствовал себя виноватым, но он же даже не просил об этом. Ничего не поменялось. То ли Ветер был и так на пределе своего счастья, то ли это не те деревья, что ему были нужны, либо и то и другое.

Они сели у дерева. Дерева, под которым уже много лет была заячья нора. Может, потому зайцы так полюбили это дерево, что оно было самым счастливым? Юнона пригнулась к самой земле и заглянула под корни. Её взгляд метался от одного зайца к другому. «Это мама зайчиха. Я очень люблю её, – подумала девочка, – а это папа, у него самые большие и красивые рога, а прыгает он выше меня. Маленькие зайчата: этот самый непоседливый, а этот с самым интересным окрасом, он будто в мягких брюках! Ох! А эта крошка самая маленькая, мама зайчиха очень её оберегает». Она посмотрела на Ветра с улыбкой, в её глазах читалась мольба.

– Давай дождёмся утра, наверняка одно из новых деревьев вырастет специально для тебя.

– Давай…

Ветер взял её за руку. Он и сам себе не поверил – какой странный порыв.

– Какой необычный сегодня получился день, правда, Ветер?

– Наверное…

– Я точно тебе говорю – совсем-совсем другой день. Даже воздух другой. Пообещай, что запомнишь этот день, и я обещаю запомнить.

– Хорошо…

Повисла тишина, ничто и никто не осмелится нарушить этот момент. Юнона чувствовала, что что-то произойдёт, возможно, даже происходит прямо сейчас. Что-то, что сядет на грудь, собьёт дыхание. Ей даже подумалось, что оно охотилось за ней весь день, просто не могло догнать её в поле, отвлекалось на вихрь бабочек, или его отпугивали. Сначала Летисия, Уильям, потом Сигрид с Йозефом, потом дядя Гудбран, а потом это притянул огонь.

Тревожно.

Очень тревожно.

– Ты так проводишь каждый день? – вопрос Ветра стал маленьким глотком свежего воздуха.

– Как?

– Ходишь ко всем домой, делаешь с ними какую-то работу?

– Каждый день…

– В чём смысл проводить каждый день одинаково?

– Люди очень многое забывают. Просто так получается: запомнят, положим, как делать варенье, а что-нибудь другое забудут. Что же если вся моя планета вдруг забудет, что я их люблю? Это будет настоящая беда.

* * *

Ночью положено спать.

Колосья на пустом поле не шептались, ни в одном доме не прозвенел ни один стакан, поставленный на стол. Ветер слышал только дыхание Юноны. Ему почему-то стало страшно посмотреть на неё. Он повернулся сначала совсем немного и, удостоверившись, что она спит, нашёл в себе силы даже сесть напротив.

«Странная-престранная девочка». – Ветер протёр рукавом выпачканные углём ладони Юноны, будто это чем-то помогло.

Шаг. Второй. Третий. Не обернулся. То ли не захотел, то ли не смог. Он прыгнул так высоко, что, наверное, мог бы достать и до облаков. Папа заяц вынырнул из норы,

его рога переливались ярче листвы дерева. Он побежал в сторону мальчика и оттолкнулся лапами изо всех сил.

Папа заяц прыгает выше всех, но не выше Ветра.

Деревья каждый день вырастали с рассветом.

Но сегодня был другой день…