Текст книги "Мутация разума."

Cassiopeia_Alien

МУТАЦИЯ РАЗУМА.

Оne day like this we'll never be the same

Like ghosts in the snow

Like ghosts in the sun*

"The World is Ugly"

My Chemical Romance.

Глава 1. Неуправляемый.

Толкнув дверь Общего Зала, Милош раздражённо направился в переход, соединяющий два независимых корпуса.

– Подожди!

Тяжелые створки едва успели захлопнуться, как их тут же потревожила ещё одна рука.

– Эй, ну подожди же…

Каменный сводчатый коридор выходил в окружающий сад двумя рядами высоких куполообразных окон. Сквозь них, на потертые серые плиты падал нарезанный на порции пыльный солнечный свет и, пропитывая зачатки дневной суматохи, устало ложился под ноги сухими озерами. Остановившись на краю очередного пятна, Милош круто развернулся и, чуть не столкнувшись с преследователем, издал возмущенный переадресованный рык:

– Я не ребёнок!

– Никто и не говорит, что ты ребёнок!

– Разве? – парень одернул белую куртку, – Что они сейчас сказали? При всех! Мне снова нельзя перейти в практикующую ступень! Они мне не доверяют…

– Мышонок…

– Почему вам всем можно тренироваться, осваивать врождённые способности, становиться могущественными, а я… Чёрт возьми! Они считают меня слабым, но я так и останусь слабым, если меня не начнут тренировать! – Милош направился к окну и, заглушая эмоции скованной позой, нервно облокотился о его подоконник, – Я не могу больше здесь находиться. Это бессмысленно.

Не найдя пригодных для утешения слов, Джаспер деликатно приблизился к другу. Они были одеты в одинаковые универсальные костюмы, состоящие из белых плотных брюк, широких футболок и курток из кожезаменителя с красными нашивками. Они были одного возраста, примерно одного телосложения, учились в одном классе и даже жили на одном этаже почти в соседних комнатах, но на этом всё отведённое для них сходство и заканчивалось. Джаспер ещё теснее пододвинулся к любимому и, опустив подбородок ему на плечо, солидарно разделил тоскливые чувства.

– Совет держит меня за няню, – произнёс Милош, – Стоит кому-нибудь расклеиться, так я нужен, а нет – сиди в библиотеке.

– Может они не знают, что с тобой делать? – предположил Джаспер и, накрыв ладонью холодные пальцы, попытался хоть немного разбавить негативный осадок, – Может им трудно подобрать для тебя…эм…ну…курс…упражнений?

– Столько лет? – парень строго посмотрел в светло-карие глаза, – Тогда им вообще не стоило меня брать!

Пронзив Милоша в самое сердце, реальность избавилась от лживых иллюзий. Она обнажила свой истинный облик и, искромсав наивные фантазии, прожгла сознание парня раскалённым отчаянием. Ведь он хотел стать блистательным… Он хотел испытать на себе восхищение… Ему было необходимо увидеть, как другие признают его значимость… Как хвалят его уникальность… Ведь он особенный. По-настоящему особенный. Он исключительный!.. Но вместо вихря ликующих возгласов парень получал лишь сухие отговорки и, задыхаясь под кипой сомнений, презирал и себя, и врождённый непрошенный дар.

– Ну вот… Теперь ты расстроился, – угадав настроение друга, Милош интуитивно прижался к знакомому крепкому телу, – Не расстраивайся. То, что я сказал, не имеет к тебе никакого отношения. Помощь остальным – это работа, которую я должен выполнять, чтобы делать хоть что-нибудь. А с тобой… Ой, нет, – курсант виновато обнял собеседника, – Так ещё хуже. Не сердись на меня, ладно? – прикоснувшись к затылку любимого, парень оставил на щеке поцелуй.

– Мышонок, я не сержусь…

Исходящее от Джаспера тепло примирительно окутало Милоша. Будто не замечая ни куртку, ни футболку, оно с лёгкостью проникало сквозь толстую ткань и, постепенно концентрируясь под её защитой, неспеша наполняло собой тело курсанта. Оно баюкало. Оно усыпляло. И, погружая Милоша в неприступную заботу, отгоняло неприятные мысли за проведенную руками черту.

– …честно-честно.

– Если ты забыл… – Милош снова взглянул на напарника, – …то мне лучше известно, сердишься ты или нет, – потухнув лепестками сырого фейерверка, в зелёных глазах остановилась безысходность, – Наверное, моя способность просто незначительна…

– Глупости, – фыркнул Джаспер, – Никто из тех, кому ты вскрывал головы, так не считает. И ты так не считай. Моя способность вообще неуправляема, и? Никто же не воспринимает это как минус.

– Они просто не успевают, – улыбнулся Милош.

– Спасибо, – хмыкнул парень и, вернув курсанта под своё покровительство, жадно обхватил его обеими руками, – По-твоему, я настолько монстр?

– Совсем нет. И кстати, ты уже опаздываешь. Совет сказал, что первая тренировка начнётся сразу после собрания… Джай опять ругаться будет…

– И что? – Джаспер запустил пальцы в красные волосы, – Он всегда ругается.

Заслонив Милоша от прохладного ветра, парень осторожно облакотился на каменную стену. Здесь, в лучах обновленного весеннего солнца, в окружении едва проснувшихся запахов, ему больше ничего и не требовалось. Ни способностей, ни тренировок, ни заданий, ни академии, в которой Джаспер провёл подавляющую часть своей жизни. Он был одним из первых. Потому что его не надо было искать. Мальчик-пироман, который поджигает все, к чему прикасается. О нём даже писали в газетах. Горящие игрушки в детском саду… Горящая трава во дворе… Горящая детская комната… Наверное, родители почувствовали огромное облегчение, когда его забрали в специализированное учреждение. Хотя, мама плакала…

Где-то в коридоре хлопнула дверь. Резкий звук встряхнул воздух и, разлетевшись осколками по смежным помещениям, затерялся на подступах к подвальным лабораториям.

– Милош! – мгновение тишины треснуло под натиском быстрых шагов, – Так, вы опять за своё?

Джаспер приоткрыл один глаз и, не утаивая от гостя презрительной скуки, посмотрел на преподавателя. Силуэт мистера Темрича напоминал принципиальную соринку, которая нагло забилась под нижнее веко. Вызывая внутри приступы гнетущей аппатии, пожилой мужчина умел безвозвратно испортить то, что никак от него не зависело, и, предубежденно полагаясь лишь на чёрный костюм, отказывался признавать существование любого постороннего мнения. Высохшее с годами лицо покрывали тонкие, подвижные морщины, передающие эмоцию с удвоенным старанием; дряблый кончик его загнутого носа нависал над бордовыми губами и, никогда не оставляя их без должного внимания, подробно инспектировал каждую реплику; редеющие волосы были коротко подстриженны и зачесанны назад; а в светлых глазах, защищённых от мира выпуклыми линзами, находилась целая толпа давно подкупленных зрачков. По крайней мере, Джаспер в этом ни капли не сомневался.

– Завидуете?

Милош разомкнул неуместные объятия и, смущённо потупившись, отстранился от друга.

– Избавь меня от своих комментариев, – брезгливо ответил мистер Темрич, – Милош, не мог бы ты вернуться в Общий Зал. Совет хочет с тобой поговорить, – вспомнив о дополнении по умолчанию, мужчина безразлично посмотрел на второго подопечного, – Разумеется, тет-а-тет.

Молодые люди переглянулись.

– Они не будут долго ждать, – поторопил курсанта учитель, – А кое-кто давно не получал выговор и позволил себе забыть про пунктуальность?

Отпустив руку любимого, Джаспер нехотя покинул их уютное гнёздышко:

– То, что вы воспринимаете нас, как детей… – парень снисходительно посмотрел на преподавателя, – …не делает нас детьми.

– Что? – переспросил мистер Темрич.

– Я сказал, то, что вы воспринимаете нас, как детей, не делает нас детьми, – Джаспер приподнял одну бровь и, не получив от мужчины никакого ответа, услужливо пояснил, – Просто это очень вредно, видеть вместо реального, то, что было бы удобнее. Подумайте об этом на досуге, если, конечно, сможете выделить в своём ужасно рабочем графике такое необходимое время для отдыха.

Не поворачиваясь к учителю спиной, парень принялся медленно отступать к соседней развилке. На его лице, распаляя очаги кипящего нетерпения, играла довольная ухмылка победителя, а голова, отщитывая шаги короткими кивками, задавала такт никому не известной мелодии. Мистер Темрич не должен упускать из памяти ни одну произошедшую стычку, и для этого любое представление необходимо доводить до красивого обстоятельного финала. Когда взлетевшая вверх линия злобы плавно опускается вниз и, грациозно коснувшись горизонтальной оси, превращается в лютую затвердевшую ненависть. Джаспер воевал с преподавателем с раннего детства и к двадцати годам успел возвести хобби в ранг настоящего искусства. Ему ничего не стоило загнать неповоротливого надсмотрщика в логический тупик, окатить его холодной водой во время важной речи, или явиться в тревожный старческий сон в виде назойливого ночного кошмара. Остальные считали Джаспера тихим лидером. Парень не спорил с ними, но предпочитал не вдаваться в подробности, ведь секрет фокуса был допримитивного прост.

Мистер Темрич не умел защищаться. Да, мужчина мог съязвить корявый ответ, посадить нахала в карцер, или методично мстить оппоненту испорченной успеваемостью, но всё это напоминало конфети, летящее мимо спящего крокодила. Снаряды же Джаспера били не по учителю, а по человеку, который был простоват, заносчив и явно находился в неподходящем для него коллективе – приём легкий в объяснении и сложный в практическом использовании.

Напомнив Милошу про неотложное дело, мистер Темрич последовал за курсантом.

***

Не желая терять время и петлять по запутанным коридорам академии, Джаспер вернулся в игровую. В этой комнате воспитанники отдыхали от учёбы. Сейчас она была пуста, зато через неё можно было быстро попасть в тренировочный комплекс. Поднявшись по боковой металлической лестнице, парень остановился перед дверью и, введя в кодовый замок четырёхзначный пароль, вышел на балкончик. Внизу, на специально огороженной площадке разминались курсанты. Незаметив среди знакомых фигур пушистое афро инструктора, Джаспер снял куртку, бросил её на перила и, громко спустившись по ступенькам, как ни в чём не бывало присоединился к товарищам.

– Мистер Мерит! – парень виновато обернулся на оклик, – Если меня не видно, это не значит, что меня нет.

– Извините за опоздание. Совет…

– Это не важно, – инструктор вышел из подсобного помещения и, закрыв за собой дверь, поравнялся с подопечным, – Всем стоп! – бело-красные ряды замерли и с любопытством переглянулись, – Мистер Мерит, без лишних слов, упор лёжа.

Не имея права отказаться, парень опустился на тонкие маты и приступил к упражнению.

– Кто сообщит мне время… – продолжил мистер Рýнако, – …которое отведено для прибытия курсантов на тренировочную площадку после условного сигнала?

– Восемь минут и сорок секунд, сэр, – ответил услужливый баритон.

– Почему распорядителями было выбрано именно это время?

– Потому что его достаточно для того… – Джаспер не прекращал отжиматься и не мог видеть рьяного отличника, – …чтобы добраться из любой части академии в ангар… – но характерные интонации над его головой стойко совпадали с голосом Нэри, – …и полностью подготовить к вылету корабль.

– Хорошо, – Джай поддёрнул светлые брюки и, присев на корточки возле опоздавшего, спросил, – Есть какие-нибудь возражения?

– Да, – Джаспер выпрямил руки, – Этим кораблём никто не пользовался уже целую вечность. Вдруг он успел заржаветь, и чтобы вывести аппарат из состояния покоя восьми минут может не хватить.

– Может, – качнув головой, согласился инструктор, – Только это неподтверждённая информация.

Джаспер снова согнул локти:

– Но её существование вполне вероятно, а значит ею нельзя пренебрегать. Ваши слова.

Мышцы начинали уставать и, будто теряя свою эластичность, перекладывали нагрузку на суставы и кости. Но парень не собирался сдаваться так быстро. Увеличивая амплитуду между движениями, он выкраивал для себя секунды на отдых и, наращивая количество сделанных отжиманий, ждал, когда Джай передумает и прекратит экзекуцию.

– А какова вероятность того, что вы, мистер Мерит, придёте сегодня к финишу первым, особенно, если начнёте задание позже друзей?

– Мой ответ целиком зависит от ваших предпочтений, – заметил Джаспер и, расставив руки немного пошире, упростил наказание, – Пятьдесят процентов, если вы приверженец случая. Шестьдесят четыре – если у вас имеется ко мне небольшая благосклонность. Семьдесят восемь… – курсант отдышался, – …если остальные меня подождут.

Взвесив сказанное, инструктор медленно выпрямился и, ещё чуть-чуть понаблюдав за воспитанником, отрезал:

– Хватит, – парень с радостью встал на колени, – Начнём! – Джай направился к пульту управления и, прикоснувшись к сенсорным экранам, сказал, – На этот раз цель такая – вам необходимо пройти обновленную полосу препятствий, не умереть, не покалечиться и не растерять по пути вверенную вам команду. Финиш, как всегда, на том конце площадки.

Комбинация кнопок привела в движение потайные механизмы, и по скрадывающей пространство стене пробежала чёткая ровная трещина.

– Победителем считается команда, участники которой в полном составе добрались до флажка. Причём, не только добрались, но и дотронулись до него…

Под аккомпанимент искусственного гула в тесном разломе появился кусочек мраморного покрытия. Упираясь в бетонную стену, он ненамеренно искажал перспективу площадки и, словно складывая её пополам, казался коротеньким мостиком между двумя противоположными сторонами. Курсанты заглянули в образовавшийся просвет. Продолжая расходиться, массивные стены занимали специальные пустоты по бокам и, позволяя трещине расправить свои плечи, поселяли в кадетах лёгкое недоумение. Потому что за тяжёлыми воротами находилось привычное круглое поле со стеклянным куполом над ним…

И ни одного обещанного снаряда.

– Играть будем группами по пять человек, – Джай переключил какой-то рычаг и, вернув автоматические панели на место, убрал напоминание о подвижной стене, – Рене!

– Да? – отозвалась хрупкая девушка с короткими светлыми волосами.

– Ты возглавляешь первую команду, – взяв в руки планшет, мужчина сверился с заранее сформированным списком, – Хэмиш, Шелли, Катра и Ант – займите свои позиции возле стартовой черты. Нэри, в твоей юрисдикции вторая группа. Дора, Винни, Кристин и мистер Мерит – вы знаете, что делать.

Подойдя к красной полосе, Джаспер осмотрелся. Кто бы что ни говорил, а Джай умел поддерживать в тонусе и тело, и разум своих подопечных. Безразличный ко всему, сосредоточенный только на выполнении прямых обязательств, он относился к любому заданию так, как к чему-то невыносимо простому и, распространяя среди курсантов особую ауру, заставлял их поверить, что всё действительно не так уж и сложно. Две секунды, и ты готов начинать; ещё мгновение, и, будь добр, пробеги следующие три километра, перепрыгни озеро, выживи в чане со змеями и убей сидящего за углом клоуна. Джаспер не знал, где ему в реальной жизни могут пригодится подобные навыки, но он никогда не испытывал на тренировках хотя бы незначительного намёка на скуку. Сама площадка, скрытые камеры под ней, полые по всему периметру стены и прозрачный потолок были вотчиной мистера Рýнако, и Джай не упускал ни единой возможности что-нибудь в ней поменять. Постоянно модифицируя сошедшие с его чертежей механизмы, инструктор превращал независимый комплекс в осязаемый уровень для видео игры и, давно изучив своих подопечных, перефразировал развитие врожденных способностей в состязание между людьми и инженерной смекалкой.

– Тебе придётся заслужить своё имя обратно, – шепнул Джасперу подошедший к линии Винни.

– Он завтра уже про всё забудет.

– Заметил флажок? – парень добавил к последнему слову такие же длинные и тощие кавычки, как и его поджарое тело.

– Нет, – Джаспер взглянул на бетонное кольцо, – Где ты откапал…

Не дослушав вопрос до конца, Винни указал на стену напротив. Вверху, с правой стороны, почти на стыке бетона и стекла прятался крошечный стилизованный флаг. Нарисованый от руки фломастером.

– Да он над нами издевается! – воскликнул Джаспер и, обернувшись назад, увидел, как инструктор равнодушно набирает очередную команду.

– До тебя только дошло?

Вдоль стартовой линии вытянулась третья группа игроков. Обсуждая что-то вполголоса, они то и дело обращались к своему капитану и, внимательно выслушивая предложения девушки, напоминали мобильный отряд муравьёв-альбиносов.

– Эй, Нэш! – позвал будущего соперника Винни, – Слышишь что-нибудь?

Веснусчатый парень с крупной головой нехотя посмотрел на одноклассника и неопределённо поджал губы.

– Нэ-эш, ну не будь жадиной, – настаивал Винни, – Не будь жадиной и дай подсказку, а то твои затычки скоро прорастут внутрь ушных раковин… И тебя оштрафуют… И исключат… И отправят работать на кухню.

Понимая, что курсант от него так легко не отстанет, Нэш всё-таки дотронулся до ушей и, отстегнув крепления слуховых аппаратов, снял оба устройства. Плотный поток неприкрытого звука резко ударил по барабанным перепонкам. Больше не имея никаких ограничений, он охватывал парня, как толща воды, и, свирепствуя внутри ушных каналов, рождал в подсознании миллионы картинок. Беспрерывные вдохи и выдохи. Скрипящий на подошвах песок. Шелест ткани. Клацанье кнопок. Щелчки шестерёнок. Сглатывание слюны. Биение сердец, умноженное на пульс. Взмахи ресниц. Тяжесть здания. Искры заключённого в провода электричества. Перестукивание заколок на волосах Доры. И голоса… Сначала низкие, едва различимые, берущие свой исток в подвалах груди. Затем, более громкие, но всё ещё аморфные, обдающие гортань колючими вспышками. И наконец, хлёсткие, своенравные, упругие, бездумно отпущенные десятками ртов и игриво подхваченные каскадами эха… Снова надев аппараты, парень недовольно уставился на Винни.

– И? – поторопил одноклассника Джаспер.

– Ничего, – буркнул Нэш и, поправив чувствительный регулятор, туманно заметил, – Внизу что-то ждёт. Оно полностью выключенно.

– Бобби, – продолжал распределение Джай, – Бери себе Уильяма, Скотта и Дилана…

– У меня людей меньше всех, так не честно, – смуглый парень обиженно указал на остальных капитанов.

– Сначала оцени по достоинству тех, кто тебе достался, и только потом устраивай скандал, – мужчина напомнил воспитаннику о красной полосе, но Бобби упрямо не сдвинулся с места, – Послушай, вы поровну на пять не делитесь… Никогда не делились, и чтобы сбалансировать состав, я отдал тебе самых сильных игроков.

– Что в Уильяме сильного? – прошипел Бобби, враждебно напирая на инструктора.

– Не физически сильных, – одернул курсанта Джай, – Я, конечно, предпочитаю элемент неожиданности, но ты сейчас договоришься до того… – мистер Рунако пригрозил подопечному пальцем, на кончике которого сверкнула короткая молния, – …что первым столкнешься с миссией. Причём, в одиночку.

Не найдя другого выхода, парень раздражённо направился к стартовой линии и, проигнорировав собственную команду, вклинился в ряды соперников:

– А нас ведь по документам двадцать, – бросил Бобби Джасперу.

– Что ты хочешь сказать?

– Да так… Пришла в голову мысль…

– Господи, Бобби, – Шелли устало закатила глаза, – Тебе обязательно перечить?

– Да, дорогая, обязательно, – парень ехидно улыбнулся и, опять став серьёзным, добавил, – Не могу молчать, когда вокруг сплошная ложь и подтасовки.

– Шелли, – окликнув подругу, Кристин деликатно увела её в сторону, – Оставь, пусть сами разбираются.

– Какая ложь? О чём ты? – Нэри перехватил инициативу и, не дав Джасперу ответить, на всякий случай оттеснил его за спину.

– О небольшом недоразумении, – пояснил Бобби.

– О каком?

– Прекратить! – воздух между Бобби и Нэри с треском надорвал электрический разряд, – Никаких споров и драк на территории академии! – Джай сурово направился к ученикам и, выведя агрессора из толпы, лично проводил его к четвёртой команде, – Неужели испытывать чужое терпение настолько занимательно? – прошептал инструктор, – Если да, то держи свои наклонности при себе. По крайней мере до выпуска.

Делая густое афро ещё более пушистым, в волосах мистера Рунако зарождалось электричество. Объединяя кончики синими волнами, оно издавало какое-то странное, полуосознанное гудение и, концентрируясь в глянцево шоколадных глазах, давало понять, что его напрасно не включили в расчёты.

– Мы не растим из вас ярых соперников, – Джай взял себя в руки и усмирил электричество, – Я требую от вас качественной, слаженной работы. Запомните, и на тренировках, и в реальной жизни, у вас есть только вы сами и ваши напарники. Больше положиться вам не на кого, а значит, вы должны дорожить хорошими отношениями друг с другом, вы меня поняли? – мужчина вернулся к пульту управления и, нажав на мигающее зелёное окошко, запустил механизм, – Чем бы сегодняшнее задание ни казалось – это всего лишь игра. Не перетаскивайте соперничество из игры в реальную жизнь.

Копируя дрожь невидимых процессов, плиты под ногами курсантов неприятно завибрировали. Отступив назад, молодые люди недоумённо переглянулись и, не зная, чего ожидать, сосредоточились на происходящих изменениях. Светлый пол разбился на зоны. Каждая вторая плита, следуя шахматному порядку, плавно ушла под соседний сегмент и, приподняв его на пару сантиметров, открыла глубокий прямоугольный колодец. Послышалось дробное жужжание. Совершая обороты вокруг собственной оси, на месте провалов стали появляться цилиндрические снаряды и, стремительно увеличиваясь в высоту, достигали максимально возможного уровня. А потом замирали. И чинно образуя ступенчатые вершины, превращали равнину в бамбуковый лес.

Эти снаряды походили на мачты неправильного корабля, или на разбросанные оргáнные трубы. Стальные, начищенные… В них не было ни единого изъяна, и, блистая на солнце надёжным кардоном, цилиндры будто сами составляли элитный отряд. Но так или иначе, воспитанникам предстояло выйти сухими из воды или бегло освоить достаточно странный музыкальный инструмент. Плиты у дальней стены провалились и, исчезнув в огромной образовавшейся яме, оставили о себе лишь досадные воспоминания. В центре площадки вспыхнул огненный столб. Ощетинившись острыми железными конусами, цилиндры пламенно ухмыльнулись курсантам и, добавив к настилу фрагменты переходов, пригласили противников ступить на площадку. Тренировочный комплекс напряжённо затих.

Как капитан третьей команды, Бриджит осторожно перешагнула через линию старта.

Мгновенно выследив врага, крайний снаряд выстрелил в девушку заточенной боеголовкой и, не задев цель по чистой случайности, подтянул к себе закреплённое цепью оружие. Бриджит растерянно вернулась к друзьям.

– Нужна стратегия.

– Что у нас есть? – спросил Нэри и, пытаясь высчитать удачное соотношение сил, представил свою группу на территории цилиндров.

– Я могу попробовать подняться на вершину снаряда и, перепрыгивая с одного на другое…

– Хорошо, Дора, я буду держать это в уме, – взгляд парня остановился на длинных волосах, снова выкрашенных хозяйкой в малиновый цвет, – Но ничего не мешает соседнему цилиндру сбить тебя с ног, – Дора согласно качнула головой.

– Есть ли у этих штуковин слепая зона? – спросил Джаспер, – Время, за которое они перезаряжаются.

– Не должно быть, – ответила Кристин.

– Да, если они рассчитаны на убийство, – уточнил парень и, намекая на возможную лазейку, произнёс, – Но цилиндры слушаются Джая…

– Мы бы могли их отключить, – предложил Винни, – Ну, не совсем мы, но Уильям смог бы. Точно.

– А что, если не все из истуканов умеют плеваться?

– Нужно чтобы кто-то это проверил.

– А чем располагают другие? – спросила Дора, незаметно оглядываясь на команды противников.

– Неправильный метод, – отозвался Нэри, – Других сейчас нет. Только мы.

– Кто-нибудь понял, как цилиндры включаются? – опять заговорил Джаспер, – Реагируют на движение?

Кристин посмотрела в сторону инструктора, который, сидя за пультом управления, расслабленно читал какой-то журнал.

– Наверное да, – ответила девушка.

– Значит, мы можем, действительно можем, спровоцировать ложный запуск систем.

– Как? – не понял Нэри и, ещё раз взглянув на цилиндры, по-прежнему не нашёл ничего подходящего.

– На площадку рвётся огонь, – напомнил Джаспер, – Что может быть лучше?

Команда солидарно отступила от красной черты и, предоставив напарнику пространство для манёвра, сгрудилать чуть поодаль. Джаспер прислушался к шёпоту в темени. Позволив характерному чувству стать более ярким, парень отвел одну руку назад, а вторую выпрямил так, будто собирался сбалансировать ею подачу мяча. Температура тела резко поднялась. Желая влюбиться в своё же присутствие, языки пламени ласково облизнули кончики пальцев и, поманив к себе посторонний огонь, приготовились подчинить его воле курсанта…

Но Джаспер опоздал.

Разгадав идею соперников, Рене мгновенно сорвалась с места и, опередив парня на долю секунды, запечатала источник пробкой из льда.

– Догоняйте, неудачники! – на скользкий ковёр приземлилась серая капля, – Не буду же я вызывать для вас такси! – маслянистая жидкость приобрела облик Хэмиша и, помахав на прощанье рукой, растеклась ртутной лужицей по мраморным плитам.

– Чёрт возьми! – воскликнул Дилан, – Он же так ничего не весит!

Наслаждаясь нетронутой паузой, блестящая змейка проворно огибала снаряд за снарядом и, оставляя напарников далеко позади, уверенно приближалась к зияющей яме.

– Та-ак, теперь моя очередь, – Дора сняла обувь и заколола волосы, – Винни, давай за мной!

Взяв разбег, девушка с силой оттолкнулась от площадки и, увеличив инерцию о верхушку цилиндра, приступила к метаморфозам. Её конечности немного удлинились, а гибкие стопы плавно превратились в дополнительные кисти. Густо покрывая белоснежную кожу, на оголённых руках проступила короткая светлая шерсть и, пряча под собой человеческую натуру, заполнила всё тело. Ладони быстро потемнели и по грубости приблизились к перчаткам. Новый прикус обозначил небольшие клыки. Напряжённо зависнув над розовой макушкой, за спиной Доры расправился хвост и, упруго вплетаясь в нюансы движения, подтвердил принадлежность курсанта к отряду приматов.

Острый конус заметил подходящую цель.

На лету сделав сальто, девушка грациозно ушла от опасности и, зажав цепь продолжением позвоночника, выдернула оружие из слепого гнезда. И опустилась на четыре лапы. В центр оледеневшей поверхности.

– Она же не знает, что нужно искать! – Винни несколько раз подпрыгнул на месте, проверяя готовность суставов, – Пожелайте мне удачи.

– Будь ты проклят, – усмехнулся Нэри и, проследив за долгим прыжком подопечного, обратился к Кристин, – Твоя очередь покинуть статичный балласт…

– Немного рановато, – не отставая от конкурентов, четвёртая команда ринулась в бой, – Мне не за что зацепиться.

Будто накручивая атмомферу на шестерёнки, стальные щупальца отсекали от пространства куски и, хаотично смешиваясь со вспышками тел, захламляли тренировочный комплекс металлическим лязгом. А курсанты продолжали присоединяться к заданию. Доверяя своей интуиции, они слаженно отвечали на выпады снарядов и, хватая боеголовки голыми руками, безжалостно уничтожали сотворённое куратором детище. Другого варианта никто не нашёл.

Цилиндры же, подчиняясь специальной компьютерной программе, нападали на людей с удивительной гармонией. Они не задевали друг друга атаками; не загромождали цепями лазейки для конусов; не обращали внимание на чьё-либо преимущество и, постепенно расставаясь с припасами, не стремились привести тренировку в состояние бреда. Их миссия заключалась в испытании курсантов на манёвренность, но те, в свою очередь, склонялись к главенству мышечной силы. Кто не мог ею похвастаться, дожидался удобного момента за стартовой чертой. Кто был просто знаком с этой особой, останавливал боеголовки и, фиксируя тросы, подзывал к себе тех, кто по праву считался её лучшим последователем. А трое из кадетов, под прикрытием Доры и Винни, быстро перемещались между снарядами и, лишая противника оборонной способности, заканчивали нехитрое рутинное дело. Они должны были бороться за собственные команды, но Джаспер, Дилан и Бриджит, следуя необъяснимой старой привычке, напрочь забыли о рамках задания.

Всё сильнее погружаясь в игру, курсанты оказывались в особой разновидности транса и, даже не догадываясь об этом, словно бы образовывали единый организм. Девятнадцать голов одновременно поворачивались на эхо нового запуска, тридцать восемь рук взаимодействовали с полосой препятствий так, будто могли сами отвечать за решения, а бережно склеенные фрагменты воспоминаний создавали полную картину событий. Теперь для курсантов не существовало ничего потаённого. Каждый знал то, что видели другие. Каждый мог делиться идеями, не открывая для этого рта. Каждый являлся необходимой деталью в чёткой реализации плана. И каждый был обречен незаметить присутствия специфичной уловки.

Джаспер опустил раскалённые ладони на звено и, размягчив материал, порвал железо, как хлебную корку. Выбросив испорченные половинки, парень перенёс особое ощущение к груди и, сомневаясь, стоит ли полностью усыплять свою силу, огляделся. Над его головой, опутав повреждённые снаряды лианой, пролетела Кристин. Дилан и Ант разбирались с цилиндрами на противоположной стороне. Скотт и Орвилл расчищали заваленный металлоломом проход и, обмениваясь с Хэмишем неясными фразами, наверно предлагали ему что-то авантюрное. Ловко пройдя половину задания, курсанты приближались к ожидаемой развязке.

Джаспер стоял в отдалении от всех и, наблюдая за друзьями, расслабленно выравнивал тяжёлое дыхание. Внутри него, затрагивая каждую клеточку организма, постепенно зарождался незапятнанный агонией свет. Никакого жара, только тихое ласковое тепло, которое бы с радостью посвятило себя человечеству. Находясь в окружении разрухи, парень неожиданно ощутил, как по его телу струится признательность и, перебегая взглядом от напарника к напарнику, понял, что утопает в ранее неоформленных волнах любви. Джаспер словно искупался в золотистом прозрении, а выйдя из ванны, забыл подобрать полотенцем медовые излишки. Разве он прежде не замечал, что другие курсанты – его братья и сёстры? Или всё это время от парня ускользала очевидность их ценности? Сколько лет Джаспер знает своих одноклассников? Сколько дней и ночей они провели в академии в тесной компани, но лишь сейчас, завершив с друзьями очередное упражнение, парень будто бы впервые осознал свой долг перед ними.

Уловив за спиной какое-то движение, курсант обернулся. Неуклюже перебираясь через цепи, к нему направлялся изрядно потрёпанный Бобби и, зажимая ладонью рассечённое плечо, безуспешно пытался остановить кровотечение. Штанина на его левой ноге была разорвана до колена и болталась затравленным шлейфом на уровне икр; на локте другой руки расплывался синяк; футболка пестрела рваными дырами и, оголяя участки загорелого торса, сохраняла покрой из оставшихся сил; одну из бровей пересекала свежая царапина.