Текст книги "Приключения Оливера Твиста (адаптированный пересказ)"

Глава XIV
заключающая дальнейшие подробности о пребывании Оливера у мистера Браунлоу, а также замечательное пророчество, которое некий мистер Гримуиг изрек касательно Оливера, когда тот отправился исполнять поручение

На следующий день после обморока, Оливер, спустившись в гостиную, не обнаружил на стене портрета.

– Мистер Брайнлоу велел убрать картину на время, так как она чересчур волнует вас, – сказала экономка.

– Но она мне очень нравилась! – попробовал возразить Оливер.

– Очень хорошо, – мягко успокоила его старая леди. – Выздоравливайте поскорее – и картина вернется на свое место.

Она угостила Оливера хорошим завтраком, а пока он ей – развлекала историями о своей дочери, вышедшей замуж за очень хорошего человека и живущей сейчас в деревне, о сыне, который служил клерком в Вест-Индии. После завтрака экономка взялась обучать Оливера игре в крибидж, который мальчик усвоил очень быстро.

Дальнейшие дни походила на этот: Оливер исправно кушал, слушал рассказы экономки и играл с ней в крибидж, потихоньку выздоравливая. Он уже ходил самостоятельно и мистер Браунлоу распорядился купить ему новый костюм. А прежний Оливер попросил отдать старьевщику и вздохнул с облегчением, когда эта просьба была исполнена: он надеялся, что все прошлые беды и опасности уйдут вместе с этими жалкими лохмотьями.

Однажды, спустя неделю после истории с портретом, мистер Браунлоу попросил привести к нему Оливера. Мистер Браунлоу ожидал в своем кабинет, обставленном высокими шкафами с книгами. Окно кабинета выходило в маленький красивый сад.

– Здесь много книг, верно? – спросил мистер Браунлоу, заметив удивление мальчика.

– Да, сэр. Я никогда не видел столько…

– Когда-нибудь ты прочтешь их все, – заверил его мистер Браунлоу. – А сейчас я хочу поговорить с тобой очень серьезно.

– О, сэр, – испугался Оливер, – пожалуйста, не прогоняйте меня! Не заставляйте меня снова бродить по улицам! Позвольте мне остаться и быть вашим слугой! Пожалейте бедного мальчика!

– Милый, – растроганно сказал мистер Браунлоу, – тебе нечего опасаться. Я хотел пока лишь подробнее расспросить тебя, кто ты и откуда. Мне известно лишь то, что ты сирота.

Пока Оливер всхлипывал и обирался с силами, чтобы поведать о своих злоключениях, в кабинет заглянула экономка и сообщила, что пришел мистер Гримуиг.

– Он идет сюда?

– Да, сэр. Он спросил, есть ли в доме сдобные булочки и когда получил утвердительный ответ, сказал, что пришел пить чай.

Мистер Браунлоу улыбнулся и пояснил Оливеру, что мистер Гримуиг – его старый друг и потому Оливер не должен обращать внимания на несколько грубоватые манеры этого достойнейшего человека.

– Мне уйти вниз, сэр? – спросил Оливер.

– Нет, останься тут.

Мистер Гримуиг оказался дородным старым джентльменом, опиравшимся на толстую трость. На нем был синий фрак, полосатый жилет, а на голове – широкополая белая шляпа с зеленой каймой. Пестрый наряд дополняла манера говорить, слегка склоняя голову на бок, отчего он становился похож на большого старого попугая.

– Это и есть тот самый Оливер Твист? – во просил он с порога. – Как ты себя чувствуешь?

– Спасибо, сэр, лучше.

– Теперь ступай вниз, – сказал мистер Браунлоу, – и подожди там. Ну, как он тебе? – обратился он уже к гостю, когда Оливер вышел.

– Не вижу никакой разницы между мальчишками. Они у меня делятся на две разновидности – мучнистые и мясистые – вот и все.

– И к какой разновидности относится Оливер?

– Конечно к мучнистой. Он худ и бледен – ничего общего с мясистыми. Но откуда он взялся?

Мистер Браунлоу развел руками:

– Я хочу расспросить Оливера завтра утром, наедине, а ты, мой друг, приходи позже, часов в десять – и тоже узнаешь все.

– Боюсь, он тебя обманет, – шепотом сообщил мистер Гримуиг.

– Ни за что! – горячо прошептал Браунлоу.

– А я говорю…

Перешептывание могло длиться долго, если бы не экономка, которая внесла стопку книг, которые мистер Браунлоу купил накануне у книготорговца.

– Задержите посыльного, – попросил Браунлоу. – Я передам с ним деньги. И несколько книг нужно вернуть – они мне не потребуются.

Экономка бросилась выполнять распоряжение, но мальчишки-посыльного и след простыл.

– Какая жалось! – расстроился Браунлоу. – Я хотел рассчитаться немедленно…

– А вы пошлите деньги и книги с Оливером, – иронично улыбаясь, предложил мистер Гримуиг.

Мистер Браунлоу хотел было возразить, что Оливер недостаточно здоров для дальних прогулок, но злорадное покашливание приятеля заставило его изменить решение.

– Хорошо. Отправьте Оливера. Дайте ему эти пять фунтов и скажите, чтобы принес сдачу в десять шилингов.

Оливер надел новую куртку, спрятал банкноту во внутренний карман и, взяв книги под мышку, вышел из дома. Экономка проводила его до калитки.

– Да благословит тебя господь, – прошептала он, глядя вслед мальчику. – Почему-то мне трудно отпускать его от себя!

– Посмотрим, сумеет ли Оливер вернуться быстрее, чем за двадцать минут, – сказал тем временем мистер Браунлоу, вынимая из жилетного кармана часы.

– Вы уверены, что он возвратится? – насмешливо вопросил мистер Гримуиг. – На нем новый костюм, в кармане немалые деньги, а под мышкой – дорогие книги. Да он сейчас же побежит к своим дружкам-ворам и в их компании посмеется над вашей наивностью, мой друг!

Он придвинул стул поближе к столу, на котором лежали часы. Приятели принялись ждать.

За окном начало потихоньку смеркаться, а Оливер все не возвращался…

Глава XV
показывающая, сколь нежно любила Оливера Твиста мисс Нэнси

Оливер торопливо шагал по улице, размышляя на ходу о том, как удивились бы его друзья по работному дому, увидев его сейчас: чистого, опрятного, с книгами в руках. За размышлениями он нечаянно повернул не туда и осознал ошибку только пройдя полпути. Оглядевшись, он сообразил, что, идя дальше, может все равно вернуться на нужный маршрут и в этот момент чьи-то руки заключили его в цепкие объятия.

– О милый мой братец! – возопили у него под ухом.

– Оставьте, – закричал Оливер, – отпустите меня!

– Ах милый мой братец! – продолжала причитать девушка в белом переднике и шляпке. – Ах ты дрянной мальчишка! Сколько горя я вынесла из-за тебя! Идем домой, мой дорогой, идем! Боже милостивый, я нашла тебя!

Прохожих заинтересовала эта шумная сцена, люди стали останавливаться.

– Что случилось? – раздались вопросы.

– Ах, судари, – едва не зарыдала девушка, – месяц назад он убежал от своих родителей и связался с ворами! Он разбил сердце своей матери и заставил страдать отца!

– Ну и дрянной мальчишка! – сказала какая-то женщина.

– Ступай домой, негодник! – прикрикнул мужчина.

– У меня нет сестры! – кричал, пытаясь высвободиться от крепких объятий, Оливер. – Я сирота! Я живу в Пентонвиле!

– Вы только послушайте, как он отрекается от всех нас! – всхлипнула девушка.

В это время Оливер очутился наконец лицом к лицу с «сестрой» и узнал ее:

– Да ведь это Нэнси! – воскликнул он.

– Ага, ты узнал меня! Теперь не отвертишься! Пойдем домой!

– Что тут происходит? – раздался грозный крик и от ближайшей пивной к собравшимся поспешил грузный мужчина с белым псом, семенившим следом. – Ах, это ты, Оливер, сынок? Немедленно возвращайся к своей бедной мамочке!

Если Нэнси оказалась тут в поисках Оливера, то Сайкс – а это был, естественно, он – зашел в пивную, в принципе, случайно: полчаса назад он встретился со старым евреем, который принес ему сверток с золотыми монетами – долей от переплавленных золотых изделий. Выпивая после ухода подельника, он услышал шум и вышел на улицу… Не церемонясь, он схватил Оливера, вырвал у него книги и ударил ими по голове:

– Откуда они у тебя? Ты украл их, негодник?

Ошеломленный ударом, Оливер больше не сопротивлялся. Мужчина и Нэнси потащили его темными проулками. Кричать было бесполезно: помочь ему никто не мог, здесь жили отбросы общества, которых мало волновали чужие беды…

На улице зажгли фонари. Экономка в тревоге ожидала у открытой двери. А два старых джентльмена по-прежнему сидели в темном кабинете и между ними лежали часы, неумолимо отсчитывающие время.

Глава XVI
повествует о том, что случилось с Оливером Твистом после того, как на него предъявила права Нэнси

Подхватив Оливера с двух сторон, Сайкс и Нэнси торопливо шагали по грязным улочкам. Вечер был темный и туманный, огни в лавках еле мерцали сквозь плотную пелену и Оливер не мог сообразить – даже если бы и захотел – где находится. Внезапно раздался бой часов. При этом звуке Нэнси остановилась, как вкопанная.

– Восемь часов, Билл, – сказала она. – Хотела бы знать, слышат ли они? Ведь завтра в это же время их казнят.

Оливер не понял, о чем говорила девушка, но взглянув на нее увидел, что лицо Нэнси необычайно бледно.

Не меньше полчаса троица петляла по улочкам и закоулкам, пока, наконец, не вышла к полуразвалившемуся дому, где размещалась какая-то лавка. Сайкс постучал, и через некоторое время дверь приоткрылась.

Пройдя темным коридором, они очутились в маленькой низкой комнатке – и… были встречены взрывом хохота!

– Ой, не могу! – вопил Чарльз Бейтс, катаясь по полу. – Ой, посмотрите на этого парня! Это же настоящий джентльмен: с книжками, в дорогом костюме! Ой, сейчас я лопну от смеха!

– Очень рад видеть тебя в здравии, мой милый, – шутливо раскланялся старый еврей, который тоже был тут – как, впрочем, и Плут. – Почему, мой милый, ты не предупредил о своем приходе, не написал нам? Мы бы приготовили тебе что-нибудь горяченькое на ужин!

Тут Плут залез в карман к Оливеру и вытащил пятифунтовый билет.

– Эй, что это такое? – Сайкс тут же перехватил купюру. – Это моя добыча!

– Нет, нет, мой милый! Это мое! А вы получите книги.

– Забери их себе, а деньги мои и Нэнси. Иначе я уведу мальчишку обратно!

Услышав это, еврей побледнел и отступил. Тут Оливер, не выдержав, закричал и кинулся со всех ног прочь из комнаты. Все кинулись за ним, но дорогу им перегородила Нэнси, торопливо захлопнувшая дверь.

– Придержи собаку, Билл! – крикнула она, – иначе пес разорвет мальчишку в клочья!

– Поделом ему! – Сайкс пытался оттолкнуть девушку, но она вцепилась в двери намертво. – Убирайся, или я разобью тебе башку!

– Мне все равно, Билл, все равно! Этот пес не растерзает мальчишку!

– Если ты не пропустишь нас, это сделаю я! – рычал Сайкс.

Девушку отшвырнули-таки в сторону и мальчишки, а следом и еврей, выбежали вон. Сайкс все же схватил пса за ошейник и выждал. Ожидания его не были напрасными: погоня увенчалась успехом и Оливера приволокли обратно.

– Ну-с, ты хотел улизнуть, мой милый, – вкрадчиво проговорил старый еврей, беря в руки сучковатую дубинку, – позвать на помощь, привести полицию? Не так ли?

Дубинка опустилась Оливеру на спину, но, едва он замахнулся во второй раз, как Нэнси кинулась к нему, выхватила дубинку и бросила в камин.

– Не желаю смотреть на это! Мальчик у вас, что же еще? Не троньте его, иначе я припечатаю кого-нибудь из вас так, что раньше времени попаду на виселицу!

– Уж не вообразила ли ты себя и в самом деле заботливой сестренкой? – удивился старый еврей, переглянувшись с Сайксом. – Ты прекрасно играла свою роль, но, может, хватит?

– Нет, не хватит. Я вновь говорю: не троньте его!

– Да что ты о себе вообразила? – взревел Сайкс, наблюдавший за всей этой сценой в немом изумлении. – Да знаешь ли кто ты и что ты?

– О, да! – истерично рассмеялась Нэнси.

– А раз так, то замолчи, а не то я утихомирю тебя на долгие времена!

– Да-да, – поддержал его старый еврей. – Тоже мне, правдолюбица сыскалась!

– Да, сыскалась! И лучше бы мне сегодня пройти мимо мальчика, не узнав его, ибо по вашей вине он в одночасье стал вором, лжецом, чертом – всем, чем угодно! Я двенадцать лет ворую для тебя, негодяй и холодные грязные улицы – мой дом!.. и теперь ты хочешь сделать с этим мальчиком то же, что сделал и со мной!

– Я с тобой еще и не то сделаю! – притопнул ногой старый еврей. – Я с тобой расправлюсь, если ты еще хоть слово скажешь!

Девушка бросилась на еврея и, если бы Сайкс не перехватил ее, плохо бы пришлось негодяю!

С трудом Сайкс уложил Нэнси в углу комнаты. Еврей облегченно вздохнул и вытер пот со лба.

– Вот отчего плохо иметь дело с женщинами: одни эмоции и никаких мозгов… Чарли, покажи Оливеру его постель!

Посмеиваясь, Чарли Бейтс схватил Оливера за руку и потащил в другую комнату, где лежало несколько тюфяков.

Оливер был настолько измучен, что безропотно повиновался и почти мгновенно заснул тяжелым крепким сном.

Глава XVII
Судьба продолжает преследовать Оливера и, чтобы опорочить его, приводит в Лондон великого человека

Ранним утром из ворот работного дома вышел мистер Бамбл. Его путь пролегал по привычному маршруту – на ферму к миссис Манн, которая все свои дни и ночи посвящала воспитанию приютских детей…

Исполненный чувства высокого долга, мистер Бамбл не задерживался ради пустых бесед и на все приветствия отвечал лишь величественным кивком. Его трость вбивалась в мостовую, как посох Моисея, ведущего народ к счастью.

– Черт бы побрал этого бидла! – приветливо встретила его появление миссис Манн, выглянув в окно на скрип калитки. – Боже мой, какая радость! Проходите скорее в гостиную!

Первая часть фразы адресовалась Сьюзен, а вторая – бидлу.

– Как вы себя чувствуете? – поинтересовалась миссис Манн, лучась счастьем.

– Посредственно, уважаемая, – степенно отвечал бидл, неторопливо устраиваясь в кресле. – Приходская жизнь – не ложе из роз… Дела, дела, дела… Вот сейчас, миссис Манн, я еду в Лондон.

– Ах, неужели в Лондон! – восхитилась миссис Манн.

– Да, уважаемая, в Лондон. Предстоит судебный процесс по поводу двух бездельников, решивших просить помощи у нас, хотя их дом находится далеко отсюда. Думаю, судьям будет не по себе, когда они послушают, что я им скажу по этому поводу! – грозно закончил мистер Бамбл.

– Ах, не будьте слишком строги к ним, сэр!

– Они сами виновны, ибо не имели права спихивать нам этих попрошаек – нам хватает и своих бездельников. Кстати, как поживают наши воспитанники?

– Хорошо, за исключением двух, что умерли на прошлой неделе, и маленького Дика.

– А этому мальчику все не лучше? – поинтересовался мистер Бамбл.

– Увы…

– Зловредный мальчишка! Где он?

Дик был немедленно найден, умыт и доставлен.

Он был еще более худ и измучен, чем тогда, когда его встретил Оливер. Костюмчик весел на мальчике, словно на вешалке, а ввалившиеся глаза смотрели испуганно и жалобно…

– Что случилось с тобой, приходской мальчик? – изобразил улыбку мистер Бамбл.

– Ничего…

– Мы все прекрасно знаем, что наши милые дети ни в чем не нуждаются! – рассмеялась миссис Манн.

– …Но мне бы хотелось…

– Как, негодник, ты хочешь сказать, что тебе что-то требуется?!

– Погодите, миссис Манн! Пусть говорит.

– Мне бы хотелось, чтобы кто-нибудь написал за меня несколько слов… – запинаясь продолжил Дик, – несколько слов для Оливера Твиста, чтобы он знал, что я помню о нем. И что я рад умереть маленьким: если бы я вырос и состарился, то моя сестренка на небе не узнала бы меня…

– Фу! – прервал его мистер Бамбл. – Мне противно слушать! Этот Оливер всех испортил! Уведите мальчишку с моих глаз!

Выходка маленького негодника не испортила настроения мистеру Бамблу. Не испортилось оно и на следующий день, когда он отправился в Лондон, хотя два бездельника, коих он сопровождал, всю дорогу стонали и жаловались на стужу – хотя он сам изрядно мерз, несмотря на теплый плащ.

Разместившись в небольшой гостинице, мистер Бамбл заказал скромный обед из жаренного мяса, устричного соуса и портера и развернул свежую газету.

Каково же было его изумление, когда его взгляд упал на объявление:

«Пять гиней награды!

На прошлой неделе в четверг убежал или был уведен из дома в Пентонвиле мальчик по имени Оливер Твист, и с тех пор о нем нет никаких известий. Данную награду получит тот, кто расскажет о нынешнем местоположении мальчика, или о его прежней жизни».

Дальше следовало подробное описание мальчика и адрес мистера Браунлоу.

Трижды мистер Бамбл прочел объявление – а уже через пять минут ехал в Пентонвил.

Едва экономка услышала о цели визита бидла, она тут же пригласила мистера Бамбла в дом.

Браунлоу вместе со своим другом Гримуигом сидели в кабинете.

– Ну-с, вы прочли объявление и пришли к нам.

– Да, сэр, – ответил мистер Бамбл.

– И вы – бидл, не так ли? – встрял мистер Гримуиг.

– Я – приходской бидл, джентльмены, – с гордостью подтвердил Бамбл.

– Ну конечно! Истинный бидл – с головы до пят! – заметил Гримуиг.

– Помолчите, мой друг. Вам известно, где находится сейчас мальчик?

– Не больше, чем вам. Но мне известно кое-что о его прошлом.

– Наверное, не слишком хорошее, – тут же язвительно заметил мистер Гримуиг.

Бидл насупился, но, поразмыслив, не стал разочаровывать джентльмена. Он поведал, что Оливер был рожден от порочных родителей низкого происхождения и с первых же дней показал самые худшие человеческие качества: злость, вероломство и неблагодарность. Как краткую свою карьеру он закончил кровавым избиением мальчика и бегством в Лондон.

– Увы, похоже, это действительно правда, – печально сказал мистер Браунлоу, выкладывая пять гиней. – Я с радостью дал бы вам вдвое больше, окажись сведения благоприятными для мальчика.

Знай об этом мистер Бамбл, он наверняка бы придал рассказу совсем другую окраску! Но было поздно что-то менять, и он, степенно спрятав деньги в карман, удалился.

Несколько минут мистер Браунлоу вышагивал по комнате, а потом решительно позвонил в колокольчик.

– Миссис Бэдуин, – сказал он вошедшей экономке, – этот мальчик оказался негодяем.

– Не может этого быть! – всплеснула руками экономка. – Никогда этому не поверю!

– А я говорю вам – негодяй! Мы только что выслушали подробнейший рассказ джентльмена, словам которого у меня нет оснований не верить. Всю жизнь он был ловким маленьким негодяем!

– Нет, сэр, это было милое, кроткое дитя! – негодуя, воскликнула экономка.

– Довольно! – оборвал ее мистер Браунлоу. – Больше никогда я не желаю слышать имени этого мальчика! Никогда! И запомните: я не шучу, когда говорю это!

Не сдержав слез, экономка убежала прочь.

В эту ночь неподъемная тяжесть лежала на сердцах всех обитателей дома мистера Браунлоу. Тяжело было и Оливеру – но было бы еще тяжелей, знай он, как только что опорочено его имя.

Глава XVIII
Как Оливер проводил время в душеспасительном обществе своих почтенных друзей

На следующий день, когда Плут и Бейтс ушли на свою обычную работу, старый еврей решил прочитать Оливеру лекцию о неблагодарности, которую тот проявил по отношению к людям, обогревшим и приютившим его. Еврей вспомнил историю про одного мальчика, который, попав в его добрые руки, также проявил неблагодарность и закончил свою жизнь на виселице. «Могло бы и обойтись, – пояснил он, пристально глядя на Оливера, – если бы не показания, которые мне пришлось дать в суде. Пусть они и не совсем соответствовали истине, но были необходимы для безопасности меня и некоторых других избранных друзей, понимаешь?»

Услышав это, Оливер вздрогнул, так как сразу понял, о чем идет речь. Еврей заметил замешательство мальчика и, гнусно улыбаясь, погладил его по голове:

– Если ты будешь хорошо себя вести и отменно работать, то мы еще станем друзьями, вот увидишь.

Взяв шляпу и напялив старое заплатанное пальто, он вышел из комнаты и запер за собой дверь.

Целую неделю Оливер сидел под запором, предоставленный самому себе. Но однажды – случайно или намеренно – еврей оставил комнату открытой и Оливер получил возможность бродить по всему дому.

Дом был очень старый и грязный. Но обилие каминов, обшитые панелями стены и остатки богатого орнамента на стенах говорили о том, что когда-то здесь жили очень состоятельные люди.

Все окна в доме были закрыты ставнями, накрепко закрепленными снаружи. Лишь одно окно на чердаке – заделанное частой решеткой – оставалось свободным и Оливер нередко сидел около него, разглядывая крыши домов с почерневшими огрызками каминных труб.

Как-то после полудня, когда Плут и Бейтс готовились к вечерней вылазке, Плуту захотелось навести глянец на свои сапоги. А поскольку браться за щетку ему было лень, то он позвал Оливера.

Мальчик охотно согласился почистить обувь, так как, почти лишенный общения, он был рад даже такой, не самой лучшей компании. Плут покуривал трубку и благодушно наблюдал за стараниями Оливера.

– Как жаль, что он не мазурик, верно? – спросил он у Чарли.

– Верно, – согласился Бейтс, – не понимает парень своей выгоды! Эй, Оливер, ты ведь, наверное, и не знаешь, кто это такие – мазурики?

– Мне кажется, знаю, – нерешительно ответил Оливер. – Это… это такие как вы, правда?

– Совершенно верно! – сказал Плут. – И я считаю свою работу самой лучшей! Скажи-ка, почему ты не хочешь поступить на обучение к Феджину?

– И сразу сколотить себе состояние, – усмехаясь, добавил Бейтс, – а потом уйти и стать добропорядочным джентльменом. Я вот так и сделаю этак через четыре високосных года в сорок второй вторник на троичной неделе.

– Мне не нравится… не нравится то, что вы делаете, – робко ответил Оливер. – Мне хотелось бы… уйти…

– А Феджину не хотелось бы! – резко ответил Бейтс и Оливер счел благоразумным не продолжать разговор на эту тему.

– Смотри! – крикнул Плут и выгреб из кармана горсть шиллингов и полупенсовиков. – Не все ли равно, откуда они взялись? Ну, бери, если хочешь! Там, где их взяли, еще много осталось. Что, не хочешь? Эх ты, простофиля!

– Знаешь, тебе стоит побыстрее заняться ремеслом – Феджин все равно заставит, так что нечего терять время зря, – сделал вывод Чарли Бейтс.

Начиная с того дня Оливер редко оставался один. Плут и Чарли устраивали тренировки на глазах у мальчика, а старый еврей часто рассказывал всякие истории о грабежах и всячески расхваливал воровское дело. Истории были отвратительны по сути, но Феджин рассказывал их так смешно, что Оливер от души смеялся.

Старый еврей был неплохим психологом. Он поставил мальчика в такие условия, когда тот был рад любому обществу. Так Феджин намеревался подчинить несговорчивого мальчика себе и заставить работать наравне с Плутом и Бейтсом.