Текст книги "Мертвые девочки не проболтаются"

Глава 5

Родители чуть не убили персонал больницы, когда не обнаружили телефон Пайпер в пластиковом пакете с остальными ее вещами.

Они не знали, что к исчезновению персонал больницы не имеет никакого отношения.

Это я забрала телефон Пайпер. Я не могла допустить, чтобы родители увидели последнее сообщение, которое я ей отправила. Я не могла допустить, чтобы они поняли, что я могу быть виновата в случившемся.

Но прямо сейчас я хочу посмотреть, что еще есть у нее в телефоне. Может, Джейси – или кто бы то ни был – не остановился на простых угрозах, оставленных на рюкзаке? Может, в телефоне я найду доказательства, что кто-то ее запугивал?

Как только родители отправляются в больницу после ужина, я иду к своему шкафу и вытаскиваю телефон со дня ящика, куда его запрятала, где хранится моя старая футбольная форма.

Достаю его и чувствую, что у меня в животе появляются неприятные ощущения. Экран треснул, он все еще покрыт тонким слоем земли. Я подключаю зарядное устройство и в надежде, что он все еще работает, закрываю глаза.

Открываю их и вижу, что экран светится. Выдыхаю с облегчением, но потом мне в голову приходит мысль: у Пайпер стоял пароль, а паролями мы не делились уже много лет.

Зная сестру, с точностью могу сказать, что ее пароль такой сложный, что и ЦРУ его не взломает. И сейчас одно раздражающее правило, что установили мои родители, внезапно перестает раздражать. Мы должны делиться своими паролями с ними.

Иду в комнату родителей и роюсь в верхнем ящике маминого комода, натыкаюсь на бумажку со всеми паролями нашей семьи за последние десять лет.

Возвращаюсь в комнату и ввожу набор букв и цифр. Думаю, это какая-то химическая формула. Дрожащими пальцами пролистываю сообщения. Мое было последним, удаляю его, перехожу к звонкам, вижу шесть пропущенных от мамы. Она звонила, когда пришло время ужина, а Пайпер так и не появилась. Сестру нашли благодаря маминым звонкам. Туристы, наслаждавшиеся закатом, услышали, как звонит телефон. Они поняли, что со смотровой площадки кто-то упал, и позвонили в службу 911.

Но помимо мамы, в списке звонков был какой-то непонятный номер.

В тот день, когда Пайпер упала, ей три раза звонил некто по имени Алекс. На два звонка она ответила, один пропустила.

Алекс? Перебираю в памяти всех, кого только можно, но никого по имени Алекс ни в моем классе, ни в классе Пайпер не вспоминаю. Но потом мысль словно бьет меня кулаком в живот, и я чуть не роняю и так частично разбитый телефон Пайпер.

Я знаю Александру. Она из Школы выживания.

Могут же Александру звать Алекс? Если так (и в телефоне Пайпер была именно она), то, вероятно, она последняя, кто разговаривал с моей сестрой. Алекс, именно этот человек последним говорил с моей сестрой по телефону. Знала ли Александра, что задумала моя сестра? Намекала ли на это Пайпер?

Мой палец зависает над ее именем. Не успев себя отговорить, я, затаив дыхание, жму на «Вызов». Жду.

Два гудка, и кто-то берет трубку, но не отвечает. Слышно только дыхание.

Сердце судорожно бьется в моей груди. Не знаю, чего именно я ожидала, но заготовленной речи, чтобы разговорить этого человека, у меня не было.

– П-п-привет. Это Саванна Салли…

Три коротких гудка раздаются у меня в ухе, я дергаюсь так, словно рядом взорвалась бомба. Затем ничего, только тишина.

* * *

Надо отнести телефон Пайпер в полицию. Кто-то знает больше, чем говорит. Алекс – последний человек, разговаривавший с моей сестрой. Вдруг Алекс поделится с нами, в каком состоянии была Пайпер в тот день? И что именно случилось.

Но полиция увидит и мое сообщение. Да, я его удалила, но они умеют их восстанавливать. Ведь умеют же?

А что, если они решат, что Пайпер прыгнула из-за меня? Или не станут рассматривать такой ход событий? Ведь полиция ни разу не приходила, ни о чем меня не допрашивала. Родители могут и дальше твердить, что с Пайпер произошел несчастный случай, но все остальные (включая полицию) считают иначе. Это место известно не только как смотровая площадка, но и как Площадка самоубийц. Моя сестра – не первая, с кем произошел такой «несчастный случай».

Нет, если я хочу, чтобы полицейские меня выслушали, нужно забрать из кладовки рюкзак Пайпер и показать им. После этого нужно выяснить, при чем здесь Алекс. Если я смогу доказать, что она была вместе с Пайпер на смотровой площадке или разговаривала с ней до случившегося, то, может, полицейские снова возьмутся за закрытое дело Пайпер и повернут расследование в другое русло.

Мысленно возвращаюсь к другой папке, что лежала раскрытой на письменном столе Пайпер. В груди щемит. Сестра что-то печатала, почти не обращая на меня внимания. Это была суббота, после начала учебного года прошло две недели. Поздний вечер, но я все еще лежу в пижаме, растянувшись на ее кровати.

– Ты понимаешь, что мы должны разделить деньги? Так будет правильно.

Смотрю на призы, полученные Пайпер за участие в дебатных турнирах. Они стоят в ряд на полке, и затмить их могут только журналистские награды, развешанные по всей стене. Когда Пайпер стала членом редколлегии школьной газеты, папа был в таком восторге, что отправился покупать ей старомодный карманный диктофон. Она начала его всюду с собой таскать, хотя вполне могла использовать приложение в телефоне. Она останавливалась в школьных коридорах и что-то в него наговаривала, словно частный детектив.

Когда я сказала отцу, что меня взяли в школьную футбольную команду, он лишь нахмурился и посоветовал не спешить с решением. Хотя ему было чем гордиться – я только первый год училась в старшей школе.

– Так будет честно, – продолжала я, теребя вышивку на лоскутном одеяле, которое сшила бабушка после рождения Пайпер. – Если я должна зарабатывать деньги для участия в турнире, то и ты должна это делать.

– Но ты же слышала, что сказала мама, – ответила Пайпер, не прекращая стучать по клавиатуре. – У меня нет времени.

Конечно, она просто повторяла за мамой. Я сдержалась, чтобы не ответить грубо: если хочешь чего-то добиться от Пайпер, нужно быть милой. Плюс ко всему было трудно спорить с ней, сидя в пижаме.

– У нас еще остается пара месяцев. Сможем заработать вместе.

Я ткнула пальцем в декоративную подушку у нее на кровати, и в воздух поднялась пыль.

– Каким образом?

Она стукнула еще по нескольким клавишам и принялась листать учебник.

– Будем продавать лимонад? – предложила я.

– Это смешно, Ванна.

Пайпер – единственная, кто так меня называет. Она дала мне это прозвище, когда ей было два года, и не потому, что она не могла произнести мое имя полностью, а потому что по телевизору показывали «Колесо фортуны»[3]3
  «Колесо фортуны» – американская телевизионная игра, цель которой – разгадывание кусочка кроссворда для того, чтобы выиграть ценные призы, определяемые вращением гигантского ярмарочного колеса. Ванна Уайт – американская телеведущая, известная как хозяйка «Колеса фортуны».


[Закрыть]. Пайпер заметила, что мое имя очень похоже на имя Ванны Уайт. Я делаю вид, что прозвище «Ванна» меня жутко раздражает, но это не так.

– Я просто предложила, – переворачиваюсь на живот и принимаюсь рассматривать облупившийся розовый лак на ногтях. – У тебя есть лак?

Пайпер прекратила читать и повернулась ко мне.

– Шучу. У меня тоже нет времени красить ногти, потому что я пытаюсь придумать, как нам заработать деньги. Много-много денег. Кстати, что ты делаешь?

– Выполняю домашнее задание по программе углубленного изучения мировой литературы. А это контрольные по химии за последнюю неделю, – она кивнула на папку, набитую бумагами. – На этих выходных я должна их проверить вместо мистера Дэвиса.

– Вау! Я думала, что быть ассистентом учителя означает ходить в учительскую и копировать бумажки. А почему он сам не может проверить?

– Это я предложила свою помощь. Вообще-то ассистент много что делает. Но я не знала, что миссис Сандерсон задаст нам на выходные эссе на десять страниц и что собрание кружка по физике пройдет в воскресенье, где весь день будем обсуждать какой-то проект.

Пайпер вздохнула, а солнечный свет из окна упал на несколько выбившихся прядей вьющихся белоснежных волос, придавая ей небесное сияние. Это прям про нее: Святая Пайпер.

– Может, мне проверить контрольные? Я тебе помогаю, мы делим деньги? – дерзко я подмигнула. – Есть же правильные ответы, да?

Пайпер посмотрела на меня, обдумывая предложение. Потом снова взглянула на стопку контрольных.

– Не знаю, Саванна. Тут и твоя работа…

– Ты на самом деле думаешь, что я буду исправлять свою контрольную? Если не веришь, то проверь ее сама.

– Нет, просто мистер Дэвис доверил это дело мне. Если в оценках будут ошибки…

– Все будет в порядке. Я даже введу их в электронный журнал за тебя.

Она покачала головой. Из ее хвостика выбилась еще одна прядь волос.

– Не получится. Он дал мне пароль от своего кабинета в электронном журнале. Я никак не могу им поделиться.

– Ладно. Не надо давать мне пароль. Но давай хоть помогу проверить контрольные, и я придумаю, как нам заработать. После этого мы будем жить долго и счастливо.

Пайпер снова посмотрела на папку с контрольными, ее грудь медленно вздымалась.

Теперь содрогаюсь я, делая вдох. Меня душат воспоминания.

Ничто из того, что я выясню, не изменит случившееся шестнадцатого сентября. Не исправит мой ужасный поступок. Не выведет моих родителей из депрессии.

Но я должна узнать, решила ли Пайпер свести счеты с жизнью из-за меня, или случилось что-то еще. И начну я с Алекс.

Глава 6

Перед началом занятий я нахожу тренера Леннон в ее кабинете и прошу ключ от кладовки со спортивным инвентарем.

– Хочу пораньше заказать форму, – объясняю я. – Нужна старая, чтобы не ошибиться с цветами.

Леннон закатывает глаза.

– Хватит думать о внешнем виде. Лучше молись, чтобы у нас оказалась достаточно хорошая команда, и мы смогли выиграть не одну игру.

Намек ясен: в отличие от команды парней, никакого чуда с нами не произошло. В этом году нам придется тренироваться особенно усердно.

Я улыбаюсь, уже привыкла к ее язвительным замечаниям. Если она не орет на меня во время игры, чтобы я прекратила трогать волосы, тогда высмеивает меня за то, что крашу губы на тренировку. Но если ты лучший игрок в команде, то все это пропускаешь мимо ушей. Также можно получить практически все, о чем просишь. Поэтому перед тем, как отправить меня восвояси, она дает мне ключ.

Включив на телефоне фонарик, я захожу в кладовку и закрываю за собой дверь, хватаю комплект старой формы из мешка нашей команды и бросаю его рядом с дверью – ведь тренеру я сказала, что иду именно за ней. В темноте ориентироваться непросто, но до больших коробок с экипировкой Школы выживания я все-таки добираюсь.

Копаюсь в коробке с рюкзаками, вытаскиваю, что лежат сверху, пытаюсь найти вчерашний. Замечаю красный цвет, с замиранием сердца тяну к нему руку. Но на бирке рюкзака написано: «Сэм».

На дне ящика остаются только три рюкзака, среди них красного нет.

С трудом сдерживая крик, возвращаю все в коробку и запихиваю ее на место. Распрямляю спину и оглядываю всю кладовку: медленно поворачиваюсь, направляя свет фонарика во все углы. Наверное, рюкзак Пайпер просто положили не туда. Осматриваю полки сверху, потом роюсь в коробках с формой и экипировкой спортивных команд.

Рюкзака нет. А значит, и улики нет.

Со злости бью рукой по стене, сдерживая тысячу ругательств, которые готовы вырваться из моей глотки. Тот, кто написал эту угрозу, наверно, увидел, что я прочитала ее на собрании. А теперь преступник заметает следы.

Перекидываю дурацкую форму через плечо и запираю кладовую. Я вспоминаю вчерашний день: мистер Дэвис что-то болтал без умолку, а я копалась в рюкзаке Пайпер.

Кто-то за мной наблюдал. Александра. Теперь я обязана доказать, что о падении Пайпер ей что-то известно.

* * *

К тому времени, как я забросила ненужную форму в свою машину, звонок на перемену уже прозвенел. Бегом возвращаюсь в главный коридор и застаю Александру у ее шкафчика. Она разговаривает с другой девочкой из выпускного класса, которую зовут то ли Деб, то ли Диана. Про себя я называю ее Живу-не-тужу, потому что она носит теннисные юбки и выглядит так, будто все лето проводит на шезлонге у бассейна в загородном клубе, пока папочка играет в гольф.

Подхожу ближе, и недалеко от них облокачиваюсь на шкафчик, делая вид, что что-то смотрю в телефоне. Подслушиваю, надеясь, что Живу-не-тужу назовет Александру Алекс и тем самым даст мне наводку. Но вместо этого девчонки просто обмениваются учебниками и болтают ни о чем.

Пришло время для запасного плана. Я заранее переписала номер Алекс в свой телефон, и решаю по нему позвонить.

Пошли гудки – я стою, затаив дыхание. Жду, что в рюкзаке или шкафчике зазвонит телефон Александры.

Но время идет, и единственное, что я слышу, это как хлопают шкафчики и болтают две девчонки.

Так, хорошо. Ее телефон не зазвонил. Но это не означает, что она не та самая Алекс. Такие правильные девочки, как Александра, скорее всего, согласно требованиям нашей школы, на время уроков включают беззвучный режим. А может, она вообще забыла телефон дома.

Но опять же, я могу ошибаться.

Иду на урок испанского. Захожу в класс, и мой телефон начинает жужжать. Замираю на месте, сеньора Перес гневно смотрит на меня, стоящую в дверном проеме.

Извиняясь перед ней, я выхожу из класса, затаив дыхание, читаю сообщение:

Больше не звони по этому номеру.

Бросив учебники в середине коридора, несусь обратно к шкафчикам. С бешено стучащим сердцем ищу Александру.

Но коридор пуст. Все разошлись по классам.

* * *

Вместо того чтобы встретиться с Грантом и на его машине отправиться из школы куда-нибудь на обед, я меряю шагами коридор перед столовой.

В день падения Алекс разговаривала с Пайпер. Три раза. А теперь она пытается скрыться.

Но я этого не позволю. Что-то в тот день произошло. Что-то, что она хочет скрыть. Я все еще уверена, что Алекс – это Александра. Но из зацепок у меня только имя и то, что этот человек ходит в Школу выживания. Полиция запросит больше, особенно теперь, когда рюкзак Пайпер, на котором написана угроза, исчез.

– Саванна?

С раздражением, что меня отвлекли от мыслей, я поднимаю голову. Стоя у мусорки, Джессика Маккей с беспокойством смотрит на меня. Она заправляет выпрямленные каштановые волосы за ухо, и я вижу серебряную сережку-гвоздик, что подарила ей на последний день рождения.

– С тобой все в порядке?

Она подходит ближе и легко касается моей руки. Джессика – моя лучшая подруга с начальной школы, но после случившегося с Пайпер мы почти не разговаривали. Наша дружба – это шумные вечеринки, обмен сплетнями тихим шепотом, тайные глотки виски из бара ее родителей – первые были сделаны в нежном двенадцатилетнем возрасте. В последнее время я не очень годилась на роль оторвы.

– А, да. Перед контрольной по химии думаю что-нибудь перекусить.

– Урок мистера Дэвиса?

Я киваю, а Джессика, глядя на двери школьной столовой, морщится. Мы уже год сюда не ходим.

– По крайней мере, хорошо, что ты снова ешь.

– Да. (Прости, но когда моя сестра впала в кому, то в горло ничего не лезло.) Я пойду, а то не успею контрольную дописать. (На самом деле я ее выдумала.) Я тебе потом позвоню, хорошо?

Она улыбается, но жалость ей скрыть не удается, а я проскальзываю в столовую.

Внутри пахнет чем-то несвежим, и этот запах возвращает меня в те времена, когда жизнь была чуть проще. Да, я все еще считалась глупой дочерью. Да, я все еще получала плохие оценки, а моя младшая сестра была впереди планеты всей. Но по крайней мере, она была здесь, а не на больничной койке.

Обвожу глазами столики и замечаю Живу-не-тужу вместе с ее одноклассницами, среди них и Александра.

Собираюсь с силами и неторопливо прохожу мимо их столика. Мне нужно поговорить с подругами Александры. Но если она на самом деле та Алекс – если это она прислала мне сообщение – то нельзя, чтобы она догадалась о слежке. Она уже избавляется от улик. Не хочу еще сильнее ее спугнуть.

Не обращая внимания на пожирающую меня глазами толпу парней, что первый год учатся в старшей школе, встаю в очередь. Бросаю взгляд на столик Живу-не-тужу в надежде перехватить ее на выходе из столовой, но она жует яблоко с таким видом, словно у нее масса свободного времени и она никуда не торопится.

Бессознательно бурчу себе под нос, и девушка, что стоит в очереди передо мной, резко оборачивается. Широко раскрыв глаза, она смотрит на меня в ужасе.

– Можешь встать передо мной, – пищит она.

– О нет, я не тороплюсь. Просто ноготь сломался.

Я пожимаю плечами, а девушка облегченно улыбается.

– Меня это тоже бесит, – говорит она, спокойно опустив плечи.

В моей руке звонит телефон, и я подпрыгиваю – после сообщения от Алекс мои нервы на пределе.

Это Грант.

Ты где?

Занимаюсь исследованиями. Поезжай без меня.

Засовываю телефон в карман. Я и вправду занимаюсь своего рода исследованием. К сожалению, я больше не могу делиться с Грантом. По пути в школу я рассказала ему про Алекс, но он только странно на меня посмотрел. Такое же выражение лица, полное жалости, минуту назад было у Джессики. «Бедная Саванна».

И точно так же на меня посмотрят в полиции, если приду к ним только с именем предполагаемого преступника и запиской о переносе занятия.

Вряд ли Грант одобрит мое расследование – он и много кто еще считают, что Пайпер пыталась свести счеты с жизнью. Да и время неподходящее: я должна сосредоточиться на учебе, чтобы мы вместе поступили в колледж «Маунт-Либерти». Не хочу его подводить. Он всегда мне нравился, а после случившегося с Пайпер показал, что еще лучше, чем я думала. Сколько часов он провел со мной, сидя в кабине своего грузовика и наслаждаясь закатом на Виста-Пойнт. В некоторые дни я даже говорить не могла, но он все равно оставался рядом. Обнимал меня. Когда посреди ночи меня будил мамин плач, я звонила ему. Он единственный, кто меня так поддерживал. Джессика теперь почти со мной не разговаривает, переживая, что ляпнет что-нибудь не то, и из-за моего горя от ее радости не останется и следа. Про родителей я вообще молчу: думаю, про меня они совсем забыли. Их не волнует, что я тоже страдаю.

Если кто-то узнает, что я пытаюсь выяснить правду о случившемся шестнадцатого сентября, то Грант и все остальные просто решат, что убитая горем сестра ищет, на кого бы взвалить вину.

А это не так.

Внезапно поток моих мыслей сбивается, меня охватывает паника – и я оглядываюсь на столик Александры. Вдруг Живу-не-тужу ушла? Но нет, она все еще трудится над яблоком.

Затем до меня доходит: нет Александры.

Выхожу из очереди и быстро иду между столами, стараясь не поскользнуться на чьем-нибудь пролитом обеде. Когда добираюсь до столика Жду-не-тужу, огрызок яблока уже лежит у нее на подносе. Смотря в телефон, она проверяет макияж и приглаживает пальцами короткие каштановые волосы. Рядом сидит несколько девочек. Как ни в чем не бывало с улыбкой на лице я усаживаюсь рядом.

– Привет! Тебя зовут Деб, да?

Опуская телефон себе на колени, Живу-не-тужу щурится. В моменте кажется, будто ее зрение внезапно прояснилось, она распрямляет спину и заводит прядь волос за ухо. Другие девочки, что сидят за столом напротив, неотрывно на меня смотрят.

– Диана, – поправляет она, робко улыбаясь.

«Проклятье!»

Из двух вариантов выбрала неправильный.

– Да, точно, – говорю я, хлопая себя по лбу. – Я – сестра Пайпер Салливан, Сав…

– Саванна, – она смеется, другие десятиклассницы к ней присоединяются. – Да, мы знаем.

– Да, точно, – повторяю я, – хотела бы задать тебе пару вопросов о сестре, – обвожу взглядом стол. – С глазу на глаз.

Две девушки напротив напрягаются. Прежде чем я успеваю предложить Диане выйти в коридор, они встают.

– Мы в любом случае собирались уходить, – говорит девушка с большим количеством веснушек и рыжевато-каштановыми волосами.

– До встречи, Ди, – говорит вторая. – Мы все молимся за здоровье Пайпер, – добавляет она с серьезным видом и, шаркая, уносит поднос.

– Спасибо, – буркаю я.

Внезапно мне не хватает кислорода, и это затуманивает мои мысли. Почему я здесь? Ах, да. Поворачиваюсь к Живу-не-тужу, пытаясь найти, чему бы сделать комплимент. Я об этом узнала из какой-то книги или передачи по телевизору. Сделаешь комплимент – и с большей вероятностью люди тебе помогут.

Но если честно, я не знаю, что хвалить. Наконец я все-таки определяюсь с выбором.

– У тебя отличный кардиган. (Это не так. Зеленый совсем не подходит к цвету лица Живу-не-тужу. Но ее лицо озаряется радостью, и я понимаю, что эта ложь во благо.) Где ты его купила?

Она касается кашемира, ее пальцы опускаются на маленькую жемчужную пуговицу.

– Это подарок папы.

Я еле сдерживаю смех. Из меня выйдет отличный детектив.

– У твоего отца прекрасный вкус, – ухмыляюсь я, делаю длинную паузу. – Значит, вы с Пайпер подруги, да?

Улыбка мгновенно исчезает с ее лица. Она ерзает. Я застигла ее врасплох, а это означает, что они с моей сестрой не подруги.

– Ну, мы общались. Невозможно не любить Пайпер. Она славная. А еще она такая умная!

– Да, это точно, – говорю я. Никто еще не говорил мне это прямо в лицо. – Просто пытаюсь найти кого-нибудь, кто был с нею близок. Хочу организовать встречу ее друзей.

– Ну, Джейси Притчард и Ной…

– Их я уже позвала, – говорю, надеясь, что по голосу не заметно, насколько я раздражена. – Я ищу еще парочку друзей. Тех, кто на самом деле были с Пайпер близки.

– Я не из ее класса. Думаю, тебе лучше поговорить с кем-то из ребят постарше.

– Может, с Александрой Мартинес?

Живу-не-тужу хмурит брови.

– Помню, месяц назад Пайпер говорила про какую-то Алекс. Вот и подумала, что это Александра, они ведь вместе занимались журналистикой и ходили в Школу выживания. Ее ведь зовут Алекс, да?

Сейчас я иду на риск.

– Ну, да, ее друзья. Но я не назвала бы Пайпер и Алекс подругами. Особенно после случившегося в этом году. Несколько месяцев назад.

Тепло уходит из моего тела, а вместо него тонкой струйкой вливается ледяная вода.

– Что случилось в этом году несколько месяцев назад?