Текст книги "Мертвые девочки не проболтаются"

Глава 7

Живу-не-тужу поджимает губы, словно жалея о сказанном. Словно пытается не дать себе выдать еще одну порцию сплетен.

– Что случилось в этом году несколько месяцев назад? – повторяю я, рассматривая ногти и пытаясь сделать вид, что меня это не особо волнует.

И эта тактика срабатывает – Живу-не-тужу хочет заполучить мое внимание.

– Ну… – произносит она, оглядываясь, – думаю, все началось в прошлом году. Но это только слухи. Они – и Пайпер, и Александра – метили на Петерсона. – Я тупо смотрю на нее, и она объясняет: – Это премия такая, но она только для тех, кто увлекается журналистикой. Названа в честь какого-то бывшего ученика, – она закатывает глаза, пытаясь показать, что выше этого. – И вот Александра придумала тему статьи, за которую, как она думала, ей вручат премию. Про сокращение бюджета департамента и про то, кто от этого пострадал. На одном из собраний она поделилась идеей с мистером Джеймсом – по крайней мере, так она говорит. Очевидно, мистеру Джеймсу эта идея понравилась, и он сразу же поручил написать эту статью Пайпер. Мол, для Александры эта тема еще слишком серьезная, пусть она и придумала ее сама. Алекс спросила, может ли она хотя бы помочь Пайпер, но она ответила, что лучше ей работать одной, а потом… – она взмахивает рукой. – Пайпер получила премию Петерсона.

Живу-не-тужу секунду молчит, а потом добавляет, качая головой:

– Хотя я не верю, что Пайпер так поступила.

Слушаю ее и не знаю, что думать. Не помню, чтобы выходила подобная статья, и не помню, чтобы Пайпер получала такую премию. Родители бы из этого раздули целое шоу.

– Неизвестно, почему Алекс решила, будто у нее есть шанс получить премию и почему она так из-за этого завелась. То есть я хочу сказать: Пайпер – это Пайпер. И она на год старше, а Алекс только перешла в старшую школу. Но в любом случае Алекс разрешила взять ее тему, а потом, естественно, проиграла.

– Что произошло между ними в этом году? – спрашиваю я, пытаясь уловить каждое слово и не в силах даже сглотнуть.

– У Алекс хватило наглости бороться с Пайпер за место младшего редактора. Хотя это место почти всегда отдают старшим классам. И она снова проиграла. Я даже не…

– Не удивлена, – присоединяюсь я, показывая своей улыбкой: «Мы ведь думаем одинаково».

Живу-не-тужу улыбается в ответ.

– Алекс очень обиделась и дулась до… – ее глаза расширяются, а с лица исчезает улыбка. – Думаю, до несчастного случая, который произошел с твоей сестрой. Мистер Джеймс попросил Алекс взять на себя обязанности младшего редактора, пока Пайпер в больнице.

Итак, Пайпер ушла со сцены, и Алекс внезапно получила то, что хотела. Интересно. Может, она хотела не только стать младшим редактором? Может, она хотела отомстить Пайпер за то, что та присвоила ее статью и получила премию?

– Думаю, Александру на встречу лучше не звать, – пожимаю плечами я.

Живу-не-тужу еще раз оглядывается по сторонам.

– Понимаешь, я и вправду люблю Алекс. Она одна из моих лучших подруг. Но подругой Пайпер она не была. Как я уже сказала, Пайпер – славная, по крайней мере, так кажется. Уверена, в ее классе ты найдешь много друзей, с которыми могла бы поговорить. Прости, но больше мне тебе помочь нечем.

– Да все в порядке. Ты права. Надо поговорить с ее одноклассниками.

Встаю и проверяю джинсы – не села ли я на остатки еды – и прощаюсь с Живу-не-тужу, чье имя я снова забыла.

Имя Живу-не-тужу, той, что сильно мне помогла, хотя она об этом и не догадывается.

* * *

По вторникам после обеда Пайпер всегда ходила в кружок журналистов. А сегодня как раз вторник, поэтому после уроков направляюсь в кабинет мистера Джеймса, где собираюсь поговорить с Александрой. Интересно, как она отреагирует на мой вопрос, общалась ли она с Пайпер в тот день? И еще я хочу знать, почему та, кто даже не была подругой моей сестры, звонила ей целых три раза.

Захожу в кабинет с таким видом, будто я тут хозяйка (раньше такое прокатывало, и не раз), но меня даже не замечают.

В углу вокруг компьютера столпилась группа и о чем-то спорила. За письменным столом мистера Джеймса замечаю Александру. Она тычет в свой блокнот и оживленно жестикулирует.

Очевидно, у нее большие планы. Теперь-то моя сестра не мешается у нее на пути.

Я уже собираюсь их перебить, но тут замечаю рюкзаки и свитера, сваленные в кучу у стены рядом с дверью. Там же вижу портфель через плечо с инициалами «А. М.», вышитыми на наружном кармане.

От волнения у меня по коже бегут мурашки. В этой сумке может лежать телефон Александры. Тот самый, благодаря которому я докажу, что в день падения Пайпер она с ней разговаривала. Мой взгляд снова падает на Александру. Ее внимание все еще сосредоточено на мистере Джеймсе, телефона у нее в руке или заднем кармане я не вижу.

Я стою в дверном проеме на цыпочках и напоминаю свисток, который вот-вот подаст сигнал к началу игры.

Затем бросаюсь к сумке. Несколько быстрых и ловких движений – ныряю, хватаю сумку и вылетаю за дверь, надеюсь, что меня не заметили. Сжимая сумку в руках, спешу по коридору. В такт шагам сердце бешено стучит в груди.

«Куда мне деться? Куда?»

Заворачиваю за угол и вижу вход в библиотеку. Горит свет – там занимаются после уроков. Оглядываюсь, нет ли за мной хвоста и залетаю в библиотеку.

Уткнувшись в книги, в разных концах зала сидят ребята. Библиотекарь отрывает взгляд от компьютера и смотрит на меня так, словно я здесь не к месту. Что похоже на правду. За длинным столом справа прижавшись друг к другу сидит парочка и тихо хихикает. Перекидываю ремень сумки через плечо и иду между столами. Пройдя мимо книжных шкафов, нахожу укромный уголок и плюхаюсь на пол.

Открываю сумку и начинаю в ней рыться, но там настоящая свалка. Не вытерпев, я переворачиваю сумку и вываливаю все на пол. Сколько же там хлама. Книги, ручки, свитер, записки. Телефона нет. Но сумка все равно кажется тяжелой. Я верчу ее, пока не замечаю что-то тяжелое в расшитом кармане. Расстегиваю молнию на кармане и засовываю в него руку.

Меня словно бьет электрическим разрядом, который пробегает вверх по моему позвоночнику. Вот он. Ее телефон.

Включаю на нем беззвучный режим, беру свой собственный телефон. Мой палец зависает над именем «Алекс». Но нажимаю я не сразу. Этот человек может и вправду разозлиться, если я снова позвоню. Если он как-то связан с падением Пайпер, то что тогда он сделает со мной?

Делаю глубокий вдох, выдох. В каждой руке по телефону. На обеих вспотели пальцы. Но я должна это сделать. Я должна выяснить, что случилось с моей сестрой.

Этот человек написал, чтобы я больше ему не звонила. Отлично – я не стану звонить. Кладу телефон Александры на жуткий ковер и набираю сообщение.

Почему ты не хочешь со мной разговаривать?

Я нажимаю на «Отправить», внутри меня все сжимается.

Жду, когда на телефон Александры придет новое сообщение.

Одна секунда. Удар сердца. Две секунды. Удар сердца. Три.

Ничего.

Со злости ударяю кулаком по ковру, отчего все барахло Александры подскакивает. Вспомнив, что в библиотеке нужно соблюдать тишину, я краснею. Челюсть пронзает боль – так сильно сжала зубы, хорошо, что ни один не сломался.

Выходит, Александра не Алекс? Не знаю. Вдруг у нее есть еще один телефон. Тот, что она прячет.

Но я снова оказываюсь без каких-либо доказательств.

В моей голове ползет маленький паучок сомнения. Может, для моих подозрений нет оснований? Может, единственный человек, которого следует винить, – это та, чье отражение я вижу в экране украденного телефона?

Отбрасываю все в сторону и, прислонившись к стене, опускаю голову на руки. Мне нужно каким-то образом вернуть эту дурацкую сумку. Но я едва ли могу пошевелить пальцем, чтобы засунуть все вещи обратно.

– Саванна?

Паника разрывает мою грудь. Меня поймали. Поднимаю голову и вижу Ноя Кроуфорда, который стоит надо мной со стопкой книг в руках.

– С тобой все в порядке?

– Да, – я распрямляю спину и убираю разбросанные вещи в сумку.

– Давай помогу, – он ставит книги на ковер.

– Нет, не нужно…

Но он сел рядом со мной и тянется к телефону Александры. Но, заметив в моей руке другой телефон, он замирает. Поднимает на меня взгляд, и в зеленых глазах я вижу настороженность, которая пронзает меня до глубины души. Он кивает на кучу вещей и сумку.

– Что это за вещи?

На мой телефон пришло сообщение. В присутствии Ноя я точно не могу его прочесть. Особенно если это ответ от Алекс. На моем лбу выступают капельки пота. Прикрыв экран рукой, приподнимаюсь на колени и засовываю телефон в задний карман.

– Ной, успокойся. Сейчас все объясню.

На его лице появляется знакомое выражение лица, именно – разочарование. Похожее я видела много раз у Пайпер, с тех самых пор, как она узнала, как я поступила с Джейси.

– Я нашла эту сумку здесь, – вру я. – Вот и пытаюсь выяснить, чья она.

– Понятно, – как-то неуверенно говорит Ной. Он хватает большую папку и раскрывает ее. Затем показывает на наполовину исписанный лист, засунутый в прозрачный кармашек на обложке внутри. – Здесь написано «Александра Мартинес».

– Да ты настоящий детектив, – язвлю я и заталкиваю оставшиеся вещи в сумку.

– Ее здесь нет? – Ной оглядывается.

– Вроде нет, – отвечаю я, притворяясь, что тоже осматриваю зал. – О, знаешь что? Она сейчас вроде на занятии по журналистике. Пайпер с ней ходила по вторникам.

– Ну, я могу занести ей сумку, – вставая, предлагает Ной. – Как раз собираюсь уходить. Буду проходить мимо нее.

– Нет, – выпаливаю я слишком громким для библиотеки голосом. – Извини, понимаешь… Мне в любом случае нужно поговорить с мистером Джеймсом. Он упрашивает меня помочь ему со статьей о Пайпер, хочет написать, какая она замечательная, – я не вру. Мистер Джеймс уже давно меня просит. На глаза наворачиваются слезы, и они настоящие. – Понимаешь, это очень трудно, – надрыв в моем голосе тоже настоящий.

– Эй! – говорит Ной, снова опускаясь на колени. Он кладет мне на плечо руку, я поднимаю взгляд, от прежнего разочарования не остается и следа. – Сделай это тогда, когда будешь готова сама. Не позволяй другим расстраивать тебя.

Я киваю, хотя понимаю, что другие тут ни при чем.

– Ты точно не хочешь, чтобы я занес сумку?

– Точно. Спасибо.

Перекидываю ремень сумки через плечо и иду назад через зал библиотеки. В коридоре из кармана вытаскиваю телефон, меня бросает в жар. То сообщение от Алекс?

Читаю его и вздыхаю с облегчением. Это Грант, который прислал уже ставший привычным вопрос:

Ты где?

Как же я могла забыть.

Он же ждет меня на парковке. Мы собирались вместе позаниматься у него дома. Знаю, что он беспокоится за меня. Да и вообще за наши отношения. Если я не поступлю в колледж «Маунт-Либерти», кто знает, где я окажусь? А отношения на расстоянии не все выдерживают.

Буду через 10 мин.

Я отвечаю ему и устало тащусь к кабинету мистера Джеймса.

Для начала мне надо вернуть сумку на место и сделать это так, чтобы никто не заметил.

Подкрадываюсь к двери на цыпочках, держа сумку за спиной. Заглянув внутрь, ищу Александру, но за столом мистера Джеймса ее больше нет. Теперь она вместе с другими журналистами стоит у доски и делает общее селфи.

Опускаю сумку рядом с дверью, облегчение растекается по моим застывшим мышцам и словно согревает их. Собираюсь выскользнуть в коридор, но перед этим в последний раз обвожу взглядом кабинет.

И встречаюсь с гневным взглядом Александры.

Я застываю на месте, она не перестает на меня таращиться.

Разворачиваюсь и ухожу, подошва туфель скрипит на линолеуме. Она не видела меня с сумкой. Она делала селфи.

Но почему она на меня так смотрела? Иду дальше, ненадолго задержавшись у своего шкафчика, чтобы забрать учебники для занятий с Грантом, а потом кратчайшим путем направляюсь на парковку.

На улице послеполуденное солнце светит сквозь дымку. Как только оказываюсь в лучах его света, в кармане пикает телефон. От неожиданности я чуть не подпрыгнула. «Грант, ты что, подождать не можешь?» Собравшись ему так и ответить, достаю телефон, но на экране высвечивается совсем не его имя.

Это сообщение от Алекс.

Думаю, мы оба знаем почему.

Глава 8

В пятницу утром я запрыгиваю в грузовик Гранта с набитой спортивной сумкой.

– А это что такое? – спрашивает он, а я в это время закидываю ее на заднее сиденье, где лежит его собственная сумка.

– Вещи на выходные.

– На выходные? – он тупо на меня смотрит.

– Да, для похода, – говорю я таким тоном, словно мне приходится объяснять очевидные вещи, и тянусь, чтобы поцеловать его.

– Ты же не идешь ни в какой поход, – говорит он сквозь поцелуй.

– Я передумала, – пожимаю я плечами и взъерошиваю ему волосы. На нем моя любимая сине-зеленая рубашка, которую мы вместе выбирали в торговом центре. – Я решила, что это повеселее, чем сидеть дома, пока ты сражаешься с медведями, – обнимаю его крепче и шепчу ему на ухо: – Ты что, не хочешь, чтобы я пошла в поход?

Грант закрывает глаза и кивает с легкой улыбкой на губах.

– Лучшая догадка тебе и в голову не приходила.

– Эй! – говорю я, и при мысли о том, что предстоящие выходные я проведу у костра в объятиях Гранта, меня бросило в жар. Тут же всплывает воспоминание о нашей первой ночи – той, о которой никто не должен знать. Тогда мысли о том, что мы занимаемся чем-то неправильным, ускользнули в дальние уголки сознания, их заменили ощущения – его руки у меня в волосах, мои губы на его губах. В ту ночь опасность смешалась с восторгом, и я зашла так далеко, как никогда раньше.

Я хлопаю его по плечу.

– У меня есть масса отличных идей.

Затем достаю зеркальце и крашу губы своей любимой помадой.

– Да уж, их у тебя всегда масса, – говорит он, поворачивая ключ в замке зажигания. Грузовик рычит, трогается с места, и мы катимся по дороге. – Именно поэтому я надеюсь, что твое решение пойти в поход не имеет никакого отношения к Пайпер.

Он бросает на меня взгляд. Тот самый, перед которым я не устояла в ту ночь.

Я откидываюсь назад на спинку сиденья.

– Конечно, нет. Ты был абсолютно прав. Я просто искала кого-то, на кого можно свалить вину.

Чувство вины давит на меня подобно тяжелому одеялу. Правда настолько тяжелая, что я едва ли могу дышать. Всегда находится кто-то, кого можно винить. Если я ошибаюсь со своими догадками – и насчет Алекс тоже – то винить остается только одного.

Мои мысли возвращаются в тот день. В тот день я в последний раз видела Пайпер без миллиона проводов и трубочек, подсоединенных к ее телу. В тот день я в последний раз видела ее бирюзовые глаза открытыми.

Они были наполнены слезами. И если она никогда не очнется, то в моей памяти навсегда останется такой.

Добавьте это к списку того, чем я никогда не поделюсь со своим парнем.

– Удивительно, что твои родители подписали отказ от претензий, – говорит Грант, поворачивая на усаженную кленами улицу, где стоит наша школа.

На мои плечи падает еще один кирпич вины.

– Мне не сразу удалось их уговорить. Но ты же знаешь моих родителей, – я отворачиваюсь к окну, чтобы не смотреть на него во время этой жуткой лжи. – Им в радость видеть, что я хоть чем-то занимаюсь. Главное, чтобы это был не футбол.

– Походы пойдут тебе на пользу, – замечает Грант.

– Именно это я им и сказала.

По правде говоря, я два дня раздумывала, не попросить ли их подписать эту бумажку. Вчера вечером родители вернулись из больницы, и пару часов, пока они ужинали и мылись, у меня была прекрасная возможность с ними поговорить.

Но за ужином стояла отвратительная тишина. Я пыталась их раззадорить историей про то, как заглянула в кружок журналистов, рассказала, что все в школе скучают по Пайпер. Может, я немного и приукрасила. Но мама только подняла голову, посмотрела на меня тем отсутствующим взглядом, которым в последнее время смотрела на все, и пробормотала:

– Это очень мило, моя сладкая.

И продолжила ковырять рис в своей тарелке.

Они никогда не согласились бы подписать отказ от претензий, так как думают, что я должна вести себя как они: отказываться от всего, пока Пайпер в больнице.

Но прошел уже месяц. Я могу или зачахнуть, как мама с папой, или доказать, что все это время они были правы: Пайпер не пыталась совершить самоубийство.

Я могу на это решиться ради родителей, но это означает, что придется обмануть и их, и всех членов Школы выживания. Вот почему я подделала мамину подпись на бумажке, которые нам раздал мистер Дэвис.

Все, что требуется от моих родителей, – это делать то, что они делали все это время: провести выходные в больнице и забыть о моем существовании. Я отправлю маме сообщение, что на все выходные остаюсь у Джессики.

Все просто.

* * *

Хоть мистер Дэвис и сказал, что в обеденный перерыв мы собираемся в спортзале, чтобы упаковать все нужное для похода, мы с Грантом обедаем за территорией школы. Вряд ли я выдержу три дня в дикой местности на обеде из школьной столовой.

– Надо парой слов перекинуться с Джесс, – говорю я Гранту на обратном пути в школу. Он несет и свой, и мой рюкзак. Какой он все-таки галантный.

– Хорошо. Я пойду в спортзал и начну паковать вещи. Ты возьмешь рюкзак Пайпер?

Я молча моргаю, забыла, что у нас теперь на один туристический рюкзак меньше.

– Да, конечно, – киваю я. Не могу признаться Гранту, что копалась в кладовке и обнаружила, что рюкзак Пайпер кто-то украл. Надеюсь, у мистера Дэвиса есть запасной.

На парковке полно машин старшеклассников, возвращающихся с обеда. На соседней улице три кафешки – оттуда они и едут. Среди толпы нахожу Джессику.

– Эй! – машу ей рукой.

Она улыбается, что-то говорит Тарин Локк, которая опирается на капот своего «Мерседеса», затем идет ко мне широкими шагами.

– Мы совсем перестали видеться, – дуясь, произносит она воркующим голосом.

– Да, знаю. Прости. Просто в последнее время я стала благоразумнее, чтобы поступить в «Маунт-Либерти», нужны хорошие оценки.

Джессика кривит лицо.

– Я не ослышалась? Ты сказала: «Стала благоразумнее?» – она хохочет, и я подхватываю ее смех. Ну и выражение я подобрала.

– Даже не знаю, где такого понабралась.

– Может, от Пайпер, – говорит она, хихикая. Затем резко замолкает. – Прости, я не…

– Все нормально. Пайпер точно так бы и выразилась, – я улыбаюсь. Какое-то время молчу. – Джесс, если мои родители тебе позвонят – а они не станут – но, если вдруг, можешь меня прикрыть? Я сказала, что на все выходные собираюсь к тебе.

У Джессики округлились глаза.

– Ты…

– Нет, – перебиваю я, пока у нее не появилось никаких ненужных идей. – Я просто иду в турпоход. Это одно из увлечений Пайпер. В некотором роде я хочу совершить это в честь нее. Но да, Грант тоже идет.

– Я так и знала, – она таинственно улыбается. – Конечно, я тебя прикрою. Ведь и ты столько раз меня выручала.

– Спасибо, – я сжимаю ее руку. – Ты – мой лучший друг.

Звучит звонок – конец обеденному перерыву. Как раз в это время я обхожу здание, чтобы войти в спортзал через боковую дверь. Почти уверена, что за опоздание мистер Дэвис сейчас меня отчитает. В спортзале у стен стоят сложенные трибуны, воняет потом, пахнет едой – кто-то доедает свой обед. Неудивительно, что Сэм-Дровосек и его поющая подружка Эбби уже застегнули свои одинаковые рюкзаки и готовы тронуться в путь. Александра и Тайлер свои все еще упаковывают. У Гранта, похоже, все под контролем.

А нет, не все. Под контролем у него только свой рюкзак. Моя же спортивная сумка нетронутая валяется рядом с ним на полу. Спешу к Гранту, лавируя между разбросанной экипировкой.

– Мой рюкзак еще не собран?

– Ох! – бормочет Грант себе под нос, не поднимая головы. – Мистер Дэвис его ищет. Должно быть, он забыл его в кладовке.

– Поняла, – я скрещиваю руки на груди и думаю, как бы помочь Гранту. Но я понятия не имею, для чего все эти вещи. – Может, мне наполнить эти бутылки водой?

– Я уже все сделал, – говорит Грант, скатывая одежду в плотные рулоны. – Ты взяла спальный мешок?

Я хмурюсь.

Грант поднимает на меня взгляд и улыбается, неодобрительно качая головой.

– В экипировке должны быть запасные.

Подхожу к ящику, в нем роются Ной и Джейси. Маячу у них за спинами, пытаясь высмотреть спальный мешок.

– Объясни мне еще раз, зачем нам это все? – спрашивает Ной. – Уверен, что для ночевки в палатке будет достаточно толстой куртки и снеков.

– Это не просто ночевка в палатке, – Джейси опускается на колени, вытаскивает какую-то металлическую штуковину и добавляет к куче, которая лежит у нее за спиной. – Три последних похода тебя ничему не научили? Хватит ныть, тогда я дам тебе твою любимую кислую жвачку.

Она хватается за веревку, привязанную к двум предметам цилиндрической формы и чему-то, внешне похожему на бритву.

– Что это такое? – подходя ближе, спрашиваю я.

Она смотрит на меня так, словно я муха, и никак не может понять, как это я научилась говорить.

– Это железное кресало, – Ной показывает на предмет цилиндрической формы, а потом на кусок металла. – А это кремень. Набор для разведения костра, – он показывает Джейси язык. – Видите, командир? Кое-чему я научился.

– Вот именно, что «кое-чему», – бормочет она.

– А почему бы нам просто не взять с собой зажигалку? – спрашиваю я.

– Саванна, что ты забыла в Школе выживания? – спрашивает Джейси и снова начинает рыться в ящике. Судя по флиске, черным туристическим штанам и трекинговым ботинкам, она – профи. Не то что мы с Ноем, оба – в джинсах и кроссовках «Найк».

– Пришла купаться в лучах твоей славы и радоваться твоему присутствию рядом.

– Я не шучу, – она встает и при своем невысоком росте все равно возвышается надо мной. – И так было тошно смотреть на твоего дружка. А теперь любоваться вами обоими?

– Видимо, твоя совесть не особо чиста, раз не хочешь, чтобы кто-то еще вступал в вашу тупую Школу выживания.

Она вздрагивает.

– Я тебе уже говорила: я не угрожала Пайпер.

– Значит, это был кто-то из присутствующих.

Возвращаюсь к Гранту без рюкзака и замечаю у стены Александру, уставившуюся на меня. Она вдруг отводит взгляд и пытается запихнуть свою фиолетовую куртку в рюкзак. Но уже поздно, я заметила ее взгляд. За неделю это уже третий раз.

До этого я действовала осторожно, и доказать, что Алекс – это Александра, мне пока не удалось. Думаю, пришло время действовать опрометчиво.

– Эй, Александра, – кричу я и спешу к ней. – Можно тебя ненадолго?

Она прекращает возиться с вещами, хотя ее ладонь остается внутри кармана рюкзака, затем кивает.

– Да, конечно, – она застегивает рюкзак и ставит у стены.

Топая, я иду широкими шагами к двери и жду, что она пойдет за мной. Александра подходит, и на ее лице я читаю непонимание. Смотрю, нет ли кого в коридоре и шепотом спрашиваю:

– В тот день, когда Пайпер упала, ты говорила с ней?

Морщинки над ее бровями становятся глубже.

– Что?

– Ты меня слышала. Ты звонила моей сестре в тот день, когда с ней произошел «несчастный случай»?

Александра краснеет.

– У м-меня даже нет номера Пайпер.

– То есть ты никогда ей не звонила? И не встречалась с ней на Вандеруайлд-Пойнт шестнадцатого сентября?

– Ты о чем? – она делает шаг назад, и я понимаю, что мои руки сжаты в кулаки. – У меня нет ее номера. Можешь проверить телефон.

Она его достает и протягивает мне, но я отвожу ее руку.

– Этот телефон ни к чему. Я знаю, ты звонила с другого.

Хмурясь, она опускает руку с телефоном.

– Саванна, ты вообще о чем?

– В тот день кто-то отправил мою сестру на Точку. Кто-то ей угрожал – заставлял бросить Школу выживания. В тот день кто-то говорил с ней по телефону три раза. Кто-то по имени Алекс. В этом кружке тебя единственную зовут Алекс. И я хочу знать, в тот день ты поднималась вместе с ней на Точку?

Александра разблокирует телефон и начинает что-то в нем искать.

– Я уже говорила тебе, что нет…

Она тычет его мне прямо в нос.

– На, посмотри.

Гляжу на экран. Открыто приложение «Ежедневник». На экране шестнадцатое сентября. С двух до девяти вечера – «Игра Бена».

– Что такое «Игра Бена»?

– Бен – мой брат. Он играет за бейсбольную команду университета Либерти, – Александра убирает темный локон с глаз. – Чтобы успеть на игру, мама забрала меня из школы пораньше. Я провела вместе с родителями почти весь день. После игры мы вместе с Беном отправились на ужин. Если не веришь мне, спроси любого из моей семьи.

Должно быть, разочарование было написано у меня на лице, потому что она добавляет:

– Я хотела быть похожей на твою сестру. Когда она вступила в Школу выживания, я поняла, что мне есть чему у нее поучиться, – она оглядывает ребят, те почти закончили упаковывать вещи. – Но если кто-то и в самом деле угрожал Пайпер, то мы должны рассказать об этом директору школы мистеру Уинтерсу.

– Не получится, – говорю я, внезапно сожалея о своей тактике идти напролом. – Улика исчезла. Тот, кто написал угрозу на рюкзаке Пайпер, украл его.

– Так что ты собираешься делать?

Я пожимаю плечами.

– Пойду в поход. Выясню, у кого были причины угрожать Пайпер.

Судя по виду Александры, она собирается что-то еще сказать, но, услышав шаги, мы расходимся.

К двери подходит мистер Дэвис, на его руке болтается голубой рюкзак.

– Рюкзак Пайпер я не нашел, но сойдет и этот.

Я поднимаю его и начинаю трясти.

– Разве он не должен быть… тяжелее? У Пайпер была палатка.

– Тебе не нужна палатка, – говорит он. – Ляжешь с кем-нибудь другим.