Текст книги "Мертвые девочки не проболтаются"

Глава 9

Мистер Дэвис быстрым шагом выходит из здания школы. Под тяжестью рюкзака Александра еле стоит на ногах, руководитель Школы останавливается и помогает его поправить. На парковке у подножия горы Либерти помещается только две машины, так что мы решили пройтись пешком. Путь от школы до горы занимает десять минут. Мы идем через школьную парковку, впереди – Сэм и Эбби, прямо за ними шагает Джейси.

Подтягиваю ремни рюкзака и ищу Гранта. Он завязывает шнурки, машет мне, чтобы шла дальше.

Мой взгляд останавливается на Александре. Надо разузнать, что же произошло в тот день на Вандеруайлд-Пойнт. Это незнание словно пружина у меня внутри, и с каждой секундой она сжимается все сильнее и сильнее. Полчаса назад я была уверена, что тут не обошлось без Александры. Думала, что в тот день она разговаривала с Пайпер по телефону, может, даже видела ее.

А теперь я в растерянности. Знаю только, что кто-то из присутствующих угрожал моей сестре, потом ее отправили на Точку, где она и упала. В липовой записке от мистера Дэвиса упоминалась именно эта Школа выживания.

Александра утверждает, что не разговаривала с Пайпер. И у нее есть алиби, так что на Точке она быть точно не могла.

Но мог быть кто-то другой. Кто-то другой написал эту записку на фирменной бумаге нашей школы и оставил угрозу в рюкзаке Пайпер. Мне нужно только узнать, кто невзлюбил мою чудесную сестренку.

Скорее всего, Джейси. Может, она решила отомстить Пайпер, потому что я отбила у нее Гранта? И это надо доказать.

Смотрю вперед, туда, где Джейси идет сама по себе под ярко-оранжевыми и красными кленами. После фиаско с Грантом она не станет со мной даже разговаривать. Да и что мне ей сказать? «Прости, что отбила у тебя парня, но не могла бы ты вернуть рюкзак с уликой? Той, что указывает на твою вину. Хочу отнести его в полицию».

Запрокидываю голову и в раздражении бурчу себе под нос.

– Устала?

Оглядываюсь на Ноя, который шагает вслед за мной. Он ускоряет шаг и догоняет меня. В такт шагам в его рюкзаке что-то позвякивает. Я смотрю по сторонам. Мы вот-вот пройдем мимо автозаправочной станции на углу Пятой авеню и Уайлдфлауэр-стрит, до подножия горы Либерти остается минут пять.

– Нет, – отвечаю ему. Если я выдерживаю два тайма по сорок минут на футбольном поле без замены, то вполне могу выдержать и этот дурацкий поход. – Просто переживаний много.

– Вряд ли они об оборотнях. Хотя такой страх можно назвать рациональным, вдруг наверху тебя съедят?

Я закатываю глаза.

– Понимаю тебя прекрасно, – кивает он и внезапно становится серьезным. – После случившегося с Пайпер на меня тоже иногда находит.

– Нет, дело не в этом… – вру я. – Я не… – Я качаю головой, закрывая тему. – Сегодня вроде не полнолуние. Так что твой страх иррациональный – тебя съедят самые обычные волки.

Немного подумав, он шутя стукнул меня в плечо. На душе приятно. Будто он снова стал моим младшим братом, будто я не разочаровала его до глубины души.

Может, он начал меня прощать, как простила Пайпер. Мои мысли возвращаются в ту субботу, когда проходил школьный вечер с участием бывших учеников, Пайпер тогда еще не лежала в больнице. В тот вечер во мне появился лучик надежды, что наши отношения с сестрой наладятся, что все, рухнувшее из-за Гранта, станет на свои места.

И для этого я приложила немало усилий. Я подобрала для Пайпер идеальное платье. Короткое, голубое, с многослойной юбкой, эти слои трепетали, как головки голубых колокольчиков, которые растут вдоль реки Голден, и подчеркивали ее бирюзовые глаза. Я дала ей свой любимый клатч, даже накрасила ее: глаза – бронзовыми тенями, а губы – своей фирменной помадой цвета «Розовый лепесток».

– Нервничаешь? – спросила я, глядя на нее в зеркало, потому что увидела, как дрожат ее руки. Они с Ноем были вместе всего несколько недель, трепет от новых чувств еще не прошел.

– Нет, – ответила она. Но я заметила, как она сглотнула комок в горле.

– А я места себе не нахожу, – я театрально похлопала ресницами. – Ты же столько мечтала, чтобы Ной пригласил тебя на танцы.

– Заткнись, – рявкнула она и поджала блестящие губы – они превратились в одну тонкую линию.

Она очень внимательно осмотрела себя в зеркале, подергала подол платья, поправила бретельку. По тому, как сияли ее глаза, могу сказать, что в своем отражении ей понравилось все.

Накануне нас с Грантом короновали на игре – назначили королем и королевой школьного вечера. Надо было фотографироваться вместе с ним и «придворными», как принято в таких случаях. Но я сказала Гранту, что встретимся на час позже – хотела провести с Пайпер еще время.

Мы зашли в школьный двор и стали ждать перед спортзалом. Пайпер покусывала нижнюю губу.

– Помаду смажешь! – прикрикнула я.

Она прекратила, но вместо этого начала ковырять черные блестки на моем клатче. Потом поправила маленький драгоценный камень на моем ожерелье. Он отливал серебром, как мое платье и облака, что плыли по звездному небу над нашими головами.

– Ты идешь на вечер с тем, кто тебя любит, – заверила я ее. – Все пройдет восхитительно.

Она легко улыбнулась в тусклом свете уличных фонарей. После этого достала из клатча диктофон и нажала кнопку:

– Дорога на школьный вечер была украшена мечтами, – произнесла она, без труда переходя на свой репортерский голос и при этом строя мне рожицы. – Сияющие стенды, которые можно увидеть только в таком далеком королевстве, как Город Вечеринок, обещали волшебный вечер, что запомнится на долгие годы.

Я щелкнула пальцами, и она убрала диктофон.

– Прости, – сказала Пайпер. – Мне поручили написать про танцы. Представляешь? Нельзя упустить ни секунды.

Трясущимися пальцами она достала из клатча телефон и, глядя в него, проверила макияж.

– Ты отлично выглядишь. Просто красавица! – сказала я. И это было правдой. – Но думаю, тебе нужно немного расслабиться. Как насчет нашей традиционной семейной игры, в которую мы играем во время путешествий? Сыграем в «Я вижу»?

Она вопросительно приподняла бровь, но тут же начала осматривать тех, кто шел в спортзал на танцы.

– Я вижу парня, с которым ты встречалась в средней школе.

Резко поворачиваю голову и вижу Денни Хендерсона, который с наших «встречаний» почти не вырос. Я толкнула Пайпер, и на своих высоких каблуках она чуть не упала.

– Эй, ты что творишь?! – крикнула она, но я успела схватить ее за руку, и мы обе расхохотались.

Мгновение спустя улыбка исчезла с ее лица. Взгляд потемнел.

– Знаешь, тебе, наверное, лучше уйти – чтобы не пересечься с Джейси.

Я облизала губы, нарушив свое собственное правило, что помаду трогать нельзя.

– Ты права, – сказала я, хотя ощущение было такое, словно маленькие иголки вонзились мне в грудь. Мы с Пайпер снова стали близки, но она все еще меня стеснялась. Своей собственной сестры! – Она думает, что, живя в одном доме, мы не перекинемся и словом?

– Нет, дело не в этом, – мягко ответила Пайпер. – Просто хочу поддерживать с Джейси хорошие отношения. А наше с тобой веселье только все испортит.

Она накрутила на палец прядь вьющихся волос.

– Отлично, – я принялась сгибать и разгибать пальцы ног, всеми силами стараясь не спорить. Нельзя было портить этот вечер. – Я вижу… вижу кого-то высокого и ослепительно красивого, и этот кто-то неотрывно на тебя смотрит.

Пайпер сильно покраснела, сделав несколько глубоких вдохов, засунула телефон обратно в клатч и расплылась в улыбке, словно переживание, которое она сдерживала весь день, наконец прорвалось наружу. Я украдкой сжала ей руку, она развернулась и, стуча каблуками, пошла по дорожке к Ною.

Было темно, но, когда они оказались под фонарем, я увидела, как Ной надел бутоньерку из цветов ей на запястье. Он положил руку Пайпер на талию, и они пошли в мою сторону.

– Привет, Саванна, – буркнул Ной, едва ли встречаясь со мной взглядом.

Было заметно: он приложил немало усилий, чтобы перед свиданием привести себя в порядок. Высокий и худощавый Ной надел темный фрак. В кои-то веки расчесался. Очки были те же, что и всегда, но почему-то он выглядел совсем взрослым.

Заметив Джейси у парковки, я в последний раз ободряюще улыбнулась Пайпер и пошла прочь от парочки в тень за спортзалом ждать Гранта.

Теперь я иду рядом с Ноем, наклоняюсь и срываю одуванчик. Мы почти пришли на автостоянку. Грант говорил, что на одном из занятий в Школе выживания Джейси орала на Пайпер. Может, именно поэтому на том вечере Пайпер была немного нервная.

– Послушай, Ной.

– Да?

– Что такого Джейси сказала Пайпер за неделю до падения? Почему она так расстроилась?

Несколько секунд Ной молчит, потом пинает камушек, тот отскакивает от соседнего дерева и катится на парковку.

– Она сказала: «Почему ты еще и это собираешься у меня отобрать?»

– Что она имела в виду?

Он проводит рукой по волосам, еще больше сутулится.

– Перейдя в старшую школу, Джейси очень хотела заняться журналистикой, а Пайпер пошла на собрание просто за компанию. Не знаю точно, что случилось, но в результате Пайпер в кружке осталась, а Джейси туда ни ногой. Когда я спросил об этом Джейси, она что-то буркнула про любимчиков мистера Джеймса.

У меня в голове звенит сигнал тревоги. Это обвинение я слышу не в первый раз. Похоже, у мистера Джеймса была привычка давать Пайпер все то, что хотели другие девочки.

– Думаю, когда Пайпер пришла в Школу выживания, Джейси запаниковала, – продолжает Ной. – Она решила, что ей и тут все достанется. Школа выживания всегда был фишкой Джейси, понимаешь? Она для нее все. Отец проводил с ней время на природе почти с пеленок. А тут появляется Пайпер, которая о жизни в диких условиях и знать ничего не знает. Раз – и она словно командует парадом. Но она не собиралась этого делать – мы все знаем, что Пайпер о таком даже не думала. Даже Джейси это знала. Поэтому на следующий день она извинилась перед Пайпер, и потом – клянусь – все было нормально.

Я поднимаю взгляд от сорванного одуванчика и благодарно ему улыбаюсь.

– Спасибо, Ной.

Он кивает, и я смотрю, как он уходит вперед к Джейси. Внутренний зуд узнать правду стал еще сильнее, он словно умоляет, чтобы его почесали.

Похоже, отношения между Пайпер и ее лучшей подругой были далеко не идеальными.

Глава 10

Дожидаюсь Гранта, и мы вместе поднимаемся на гору, покрытую вечнозелеными деревьями. Над скалистой вершиной ослепительно светит солнце.

– Все хорошо? – спрашивает Грант то ли потому, что я посмотрела на солнце, и у меня на глазах выступили слезы, то ли потому, что я никогда не хожу так медленно.

Тропа узкая, а мы все идем парами. Исключение – мистер Дэвис, впереди видна его шляпа с широкими полями цвета хаки.

– Ага.

Асфальт сменяется грунтовой дорогой, посыпанной гравием – мои кроссовки начинают скользить. После дождя тропа превращается в хлюпающую грязь, но сейчас земля сухая и рыхлая. От впереди идущей пары на нас летит облако пыли.

Через час добираемся до развилки. Более крутая и каменистая тропа, ведущая направо – Вандеруайлд-Трейл. Идти по ней опаснее, но зато оттуда открываются прекрасные виды. На мой день рождения Грант устраивал там пикник. И еще я была здесь много лет назад, когда пошла за тремя амигос, что отправились в очередное путешествие. В тот день я сидела дома и грустила после ссоры с Джессикой, а эти трое со смехом надели кроссовки и вышли на улицу. Казалось, что даже Пайпер довольна: распевая песни, они шагали вверх по горному склону, делились друг с другом лакрицей и шутили. А я, изображая из себя шпиона, последовала за ними, мысленно осуждала их внешний вид и выбор песен, но при этом жалела, что меня не позвали.

Теперь я пытаюсь побыстрее пройти развилку, но взгляд невольно останавливается на тропинке, что петляет вверх по склону горы, обрываясь с одной стороны глубоким заросшим оврагом. Порыв пронизывающего ветра проносится по кронам деревьев, развевает мои волосы.

Я знаю, что в ту сторону мы не пойдем, тем путем даже до реки не добраться. Но все равно сердце гулко стучит у меня в груди, кажется, что оно бьется прямо о ребра. Я вижу тропу словно в тумане. Она струится, двигается, как змея по песку. Я не могу дышать.

– Эй-эй, – Грант обхватывает меня руками. – Ты побледнела, присядь. – Я пытаюсь сопротивляться, но с меня уже сняли рюкзак и усадили на землю. – Выпей, – велит он, протягивая бутылку с водой.

– Я просто хочу идти дальше, – бормочу я, не в силах оторвать взгляд от Вандеруйалда, от тропы, которая ведет к Точке.

Грант следит за моим взглядом, кладет руку мне на подбородок и нежно поворачивает мое лицо к себе.

– Тем путем мы не пойдем.

– Знаю. Со мной все в порядке.

Он вздыхает.

– Не стоило тебе идти в поход. Я должен был уговорить тебя остаться дома. Сейчас сбегаю вперед и скажу мистеру Дэвису, что провожу тебя вниз.

– Я же сказала: со мной все в порядке, – рявкаю я, с трудом вставая на ноги. Закрываю бутылку с водой, у меня кружится голова. Меня качает, но Грант помогает мне удержать равновесие. На развилке мистер Дэвис идет налево.

Зрение у меня начинает проясняться, легкие опять впускают воздух. Тропа больше не извивается. Я снова стою на земле уверенно. Мгновение спустя тропа Вандеруайлд-Трейл исчезает из вида: мы идем дальше, начинается густой лес.

Вдоль тропы, по которой мы пошли, течет река Голден. Так же зовется и тропа, ведущая через лес. Она у́же, чем Вандеруайлд-Трейл, но тут не надо карабкаться по скалам, именно поэтому местные ее любят больше.

Я останавливаюсь, чтобы подтянуть рюкзак. Но он висит так низко, словно тащит обратно вниз с горы и не хочет, чтобы я находилась здесь. Грант с обеспокоенным видом оглядывается на меня. Я глубоко вдыхаю прохладный горный воздух и показываю, чтобы он шел дальше.

Добираемся до неприметного местечка, и мистер Дэвис предлагает нам подумать, где разбить лагерь. Осматриваюсь, но ничего не вижу, кроме камней и деревьев – вид, что мы наблюдали на протяжении последних двух часов. Хочу глянуть время: достаю телефон, но вспоминаю, что отключила его час назад, потому что не ловила связь.

Через несколько минут Дровосек Сэм находит под лагерь идеальное место совсем рядом с тропой. Кострище и ржавая консервная банка в золе – вот что нам досталось от других туристов.

Мистер Дэвис велит нам ставить палатки. Грант просит меня заняться его палаткой, пока он расчищает место. Понятия не имею, как это делается. Наверняка все просто. Наклоняюсь к рюкзаку Гранта и пытаюсь вытащить дуги от палатки. Но он уложил все так плотно, что у меня ничего не выходит. Усаживаюсь на землю, зажимаю рюкзак между ног и тяну за дуги. На ладошках остаются красные следы, но достать получается только одну.

Со злости кидаю рюкзак на землю и бурчу себе под нос: «Пайпер, что ты забыла в этом турклубе?» Вряд ли ей это все нравилось.

Но она бы и тут была лучшей, быстро бы поставила палатку, а потом, прежде чем я ее об этом успела попросить, помогла и мне. На протяжении минуты я бы чувствовала себя полной дурой (как и всегда, когда младшая сестра приходит мне на помощь), и мои мысли были бы прерваны высказыванием Пайпер о некомпетентности производителей палаток и о том, что для простоты сборки она бы переделала ту часть, на которой я застряла. После этого она бы разобрала свою палатку просто для того, чтобы подтвердить только что высказанную теорию.

Нелегко, когда твоя младшая сестра учится лучше тебя по всем школьным предметам. Тем не менее рядом с таким мощным мозгом мне было намного проще. И до сегодняшнего дня я не понимала, насколько проще. Пайпер появляется вовремя и выручает меня прежде, чем я успею закипеть. Она словно чувствует, что нужна. Думаю, в глубине души я ждала, что сейчас она придет и поможет мне.

Хорошо, что у меня есть Грант.

– Эй, Грант! – кричу я, оглядываясь. – Я пыталась, но ты так запихнул эту штуковину…

Похоже, Грант куда-то ушел. Оставляю рюкзак и отправляюсь на его поиски. Недалеко от кострища мистер Дэвис ставит газовую горелку, а на нее – котелок – этакая походная кухня.

Обхожу серую палатку, но тут же останавливаюсь: за ней в лесу стоят Джейси и Ной, явно чем-то расстроенные. Прячусь за палатку и подглядываю в сетчатое окошко.

– Джейси, если мы это не обсудим, то я не собираюсь тут больше стоять.

– Я же уже извинилась, – отвечает Джейси, ее руки безвольно висят вдоль туловища.

У меня на шее словно вылезла сыпь – жутко чешется кожа. О чем она сожалеет? Где-то за моей спиной, собирая палатку, начинает петь Эбби. Из-за нее почти не слышу разговор.

Чтобы видеть Ноя и Джейси, мне пришлось скрючиться в полуприседе. Ноги начали жутко болеть – я опустилась ниже, усевшись прямо на землю. К счастью, пение Эбби прекратилось. Я снова слышу Джейси, но улавливаю только конец предложения:

– …не собиралась ничего с ней делать.

Чтобы увидеть их, снова сажусь на корточки. Опустив голову вниз, Ной уставился в землю.

– Мне очень жаль, – умоляющим голосом произносит Джейси. – Я только это и твержу. Прошу, прости меня, – она утирает лицо. – Теперь все? Нам еще лагерь надо обустроить.

Она уходит дальше в лес, а Ной какое-то время так и стоит на месте, потом трет висок и только после этого идет за ней.

Я встаю, отряхивая джинсы. Чем Джейси так расстроила Ноя? И о ком она говорила?

Я разворачиваюсь, сердце судорожно колотится, словно вот-вот выпрыгнет из груди. Обхожу палатку и натыкаюсь на Тайлера.

– Все нормально? – Он прищуривается, глядя на меня сверху вниз, держа руки в украшенных блестящими цепями карманах.

– Ага, – бормочу я. – Извини.

– Ничего страшного, – Тайлер хватает дугу и резко вынимает ее из рюкзака Гранта, потом достает и другие, разложив их на тенте палатки. – Тут ничего сложного.

Он ловко закрепляет дуги и жестом показывает, чтобы я сделала то же самое с другой стороны.

– А теперь приподнимай дуги, их концы надо вставить в металлические колечки.

Поглядывая на сосредоточенное лицо Тайлера, повторяю за ним. Ветер развевает его темные волосы, сдувая их с глубоко посаженных карих глаз.

– Хорошо. Все правильно. Почти готово. Осталось прикрепить верхний тент.

Он ждет, пока я ухвачусь за другой край. Мы заканчиваем, и я с восхищением смотрю на результат нашей работы.

Тайлер ко мне подходит.

– Красивый кулон, – говорит он, кивая на мой разрисованный амулет.

Невольно поднимаю руку, словно желая защитить свой кулон, прижимаю холодную цепочку к ключице.

– Спасибо, его сделала моя сестра. – Опускаю локоть вниз, но амулет все еще держу на раскрытой ладони. – Это вроде как я.

– Вижу, – на его губах играет мальчишеская улыбка. – Сходство просто поразительное.

Я закатываю глаза. Когда Пайпер было двенадцать, родители записали ее в летний кружок по изготовлению ювелирных украшений. Каждый день, когда она возвращалась домой, родители спрашивали, над чем она так напряженно трудилась, и каждый день она отвечала, что это секрет. Мы все решили, что она готовит подарок маме – например, браслет из ракушек. Но в последний день она принесла домой маленький, аккуратно завернутый подарок, перевязанный розовой ленточкой, и вручила его мне.

Свой восторг я старалась скрыть всеми силами. Я же была взрослой старшей сестрой. Но как только развернула оберточную бумагу и увидела керамическую драгоценность размером с пятицентовую монету, с крошечными, нарисованными от руки человечками, сдержать улыбку я не смогла.

Этими человечками были мы с ней. Видимо, наши мини-версии она рисовала очень тонкими кисточками. Но если Пайпер была похожа на себя – тощая, без прикрас, волосы обрамляли ее лицо нимбом, то меня она превратила в супергероя. Она очень тщательно покрасила мои волосы желтым цветом, сделала их длинными и блестящими. На мне была розовая накидка, одна рука – на боку, у ног – футбольный мяч.

В моей груди от радости словно взорвался фейерверк, и я не могла расстегнуть застежку так быстро, как мне того хотелось. Пайпер помогла надеть мне кулон. Я почти его не снимала.

Со временем из подарка Пайпер я выросла. Да и такие украшения уже были не в моде. Но я аккуратно положила его в отдельный отсек своей шкатулки.

Годы шли, цепочку с амулетом я перекладывала в своей шкатулке все дальше и дальше, по одному маленькому бархатному отсеку за раз. А в день, когда нашли Пайпер, я стала судорожно рыться в шкатулке, пытаясь найти этот подарок – единственный артефакт с тех времен, когда сестра меня любила. Несмотря на то, что тело сестры лежало на больничной койке за много миль[4]4
  1 миля = 1 609 м.


[Закрыть] от нашего дома, мне хотелось почувствовать, что ее часть все еще со мной. Но вместо этого, когда я наконец нашла серебряную цепочку, почувствовала себя обманщицей. Лгуньей.

Однако я снова стала ее носить. Этот амулет меня успокаивает. Я постоянно провожу пальцами по кусочку холодной керамики и проверяю, не потерялся ли он. Как будто забота об амулете исправит то, как я поступила с его создательницей.

Тайлер с интересом наблюдает за мной, словно читает мои мысли.

– Спасибо, что помог, – намекаю я, что разговор окончен, и выпускаю амулет из руки.

– А ты с кем спишь в палатке? – спрашивает он, не понимая мой намек.

– Э… Ну… – На самом деле я об этом не задумывалась. Вряд ли после обвинений в сторону Александры я буду спать вместе с ней. И ясно, почему я не займу одну палатку с Джейси. – С Эбби.

Он хмурится, но я вижу хитро поблескивающие огоньки в его глазах.

– Ну это вряд ли: она уже договорилась с Александрой.

– Да ладно? – я пытаюсь говорить спокойно, хотя сигнал тревоги громко звучит в моем мозгу.

– Остается Джейси, – говорит Тайлер.

За спиной слышу шорох листьев.

– Дальше я сам, спасибо.

Громко топая, Грант подходит, встает между нами и тянется к палатке.

– Все уже сделано, друг. – Тайлер пятится, поднимая руки. – Я просто помог, чтобы успеть до темноты.

– Спасибо за помощь.

Я пытаюсь поймать взгляд Тайлера, чтобы извиниться за своего парня.

– Не за что, – отвечает тот и уходит к остальным.

– Ты могла бы попросить помощи у меня.

Грант обнимает меня со спины. От его теплого дыхания по моей спине бегут мурашки, но я выскальзываю из его объятий и поворачиваюсь к нему лицом.

– Я не просила его о помощи. Он просто подошел и все сделал. Он довольно интересный.

Грант пожимает плечами.

– Я и не сомневаюсь. Просто пусть держится подальше от моей девчонки.

Я выдыхаю воздух сквозь зубы.

– Ревность тебе не к лицу, – говорю я, проводя кончиками пальцев по его груди. – Мне нужно найти Эбби. (И еще совершить маленькое чудо.) Я ни за что не буду спать в одной палатке с Джейси.

– Ну, мы можем лечь вместе, – произносит он нараспев.

– Конечно, мистер Дэвис будет просто в восторге.

– А ему и не надо об этом знать.

Грант игриво шевелит бровями. Он настолько великолепен, что раздражение, которое я испытывала из-за его ревности, улетучивается.

Неодобрительно качаю головой и иду к голубой палатке, где в последний раз видела Эбби. Я и так, можно сказать, хожу по тонкому льду в отношениях с мистером Дэвисом.

Грант про этот лед ничего не знает. И мне нужно, чтобы не знал и дальше.

– Я пойду с тобой, – кричит Грант мне вслед. – Поищу Сэма, не хочу спать с Ноем.

После того, как Грант поступил с Джейси, Ной его ненавидит. Но Ной в ненависти выглядит не опаснее пасхального кролика.

Одинаковых камуфляжных курток Сэма и Эбби мы не видим, спрашиваем у мистера Дэвиса, где они.

– Я отправил их собирать хворост, – отвечает он, – если вы двое уже поставили палатку, то можете к ним присоединиться.

– Отлично, – бормочу я, отправляясь в заросли деревьев вместе с Грантом. Через несколько ярдов он наклоняется за веткой. – Что ты делаешь? Я думала, мы ищем Дровосека. Найдем его, и ты можешь, например, попросить Сэма срубить дерево.

– Саванна, держи себя в руках.

– О, только не начинай.

На самом деле в школе Эбби популярностью не пользуется. А вот я звезда. И, попросив переночевать вместе с мной в одной палатке, я оказываю ей милость – вот что она наверняка подумает.

– Думаю, они на другой стороне ручья, – Грант показывает в то место, где расступаются деревья, и виден склон. – Оставайся здесь, вдруг назад они пойдут этой дорогой.

– Договорились.

Осматриваюсь и ищу, на что бы можно усесться, но вижу только подгнивший пенек, по которому бегают муравьи. Спустя несколько секунд достаю из кармана записку, что нашла в шкафчике Пайпер. Теперь я одна – можно ее внимательно рассмотреть. Переворачиваю ее на ладони и начинаю тереть, словно это лотерейный билет. А вдруг имя таинственного автора скрывается под чернилами? При виде написанных слов по коже бегут мурашки:

«Сегодня после уроков в Школе выживания пройдет дополнительное занятие. Собираемся на Вандеруайлд-Пойнт».

Тот, кто это написал, хотел обвести мою сестру вокруг пальца.

Тот, кто это написал, наверняка опасен.

Между деревьев слышится мурлыканье, засовываю записку обратно в карман. И конечно, там, откуда слышится пение, появляются огненные волосы Эбби, которые не спутаешь ни с чьими, и ее камуфляжный наряд. Думаю, с птичками и белочками она уже подружилась.

– Я как раз тебя искала, – говорю я, чувствуя укол совести – оторвала нашу красавицу от грез, в которых она представляла себя царевной Шиповник[5]5
  Имеется в виду сказка братьев Гримм.


[Закрыть].

Эбби вопросительно приподнимает бровь.

– Меня? – улыбается она, не понимая, что происходит.

– Все разбиваются по парам для ночевки в палатках, – говорю я, ожидая, когда непонимание на ее лице сменится довольным выражением польщенной девушки.

Но улыбка с ее лица исчезает.

– Я уже договорилась с Александрой.

– Скажи ей, что передумала.

– Какой смысл?

Мои щеки начинают гореть огнем.

– Потому что, если ты этого не сделаешь, мне придется делить палатку с Джейси, – со злобой отвечаю я.

Эбби робко делает шаг назад.

Я умоляюще сложила перед собой руки. Должен быть способ заставить ее передумать.

– Ты не понимаешь. У нас с ней натянутые отношения.

Эбби смотрит на меня неодобрительно.

– Тут и понимать нечего. Ты увела у нее парня.

Я резко дергаю шеей.

– Что?

– Фотография в школьной газете. – Должно быть, она видит, как у меня на лбу пульсирует вена, потому что начинает говорить тише и краснеет. Из-за красноты на ее лице не видно веснушек.

– Я-то подумала, что после всего ты решишь быть с Джейси милой и приветливой. – Она неодобрительно смотрит на меня материнским взглядом. – Может, если вы будете жить в одной палатке, тебе это пойдет на пользу.

Я не могу произнести ни слова, а такое со мной случается нечасто. И с ней не поспорить – она права. Но все равно, какая наглость! И это мне говорит та, что вечно выряжается в клетчатые рубашки и выглядит как первые переселенцы, жившие на границе неосвоенных земель. А я пыталась с ней любезничать! Беспомощно смотрю на окружающие нас сосны. На ворону, которая раздраженно покаркивает высоко над головой. Здесь, в дикой местности социальный статус мне никак не поможет, как и в моем собственном доме.

– Мне на самом деле очень жаль Пайпер, – продолжает Эбби, – очень жаль, что такое случилось, но ты и твоя сестра… – Она кривит губы, будто испытывает отвращение

– Я и понятия не имела, что ты настолько неравнодушна ко мне и Пайпер.

Эбби пожимает плечами.

– Да тебя вообще мало что волнует.

– Что ты хочешь этим сказать?

– Ты словно живешь в своем собственном мире. Именно поэтому ты и не знаешь, что Пайпер была… – Она качает головой. – Забудь. – Она протягивает руку, чтобы коснуться моей, но я делаю шаг назад. – Я переживаю за твою сестру.

– Что я не знала про Пайпер? – Я не даю ей сменить тему.

– Неважно.

– Важно, если ей угрожала ты.

Эбби недоуменно на меня смотрит.

– Угрожала ей? – У нее на лице снова появляется дурацкая улыбка, но на этот раз она кривится так, что вдоль позвоночника у меня бегут мурашки. – Я понятия не имею, о чем ты, Саванна.

Эбби разворачивается и неспешно уходит, под ее огромными ботинками хрустят листья. Она исчезает среди деревьев, и я плюхаюсь на пень с муравьями. Ноги болят от ходьбы, руки – от того, что я плотно сжимала их в кулаки.

Касаюсь холодной серебряной цепочки, между пальцами сжимаю амулет. Посреди этого леса, где ветер бьет в лицо, мне кажется, будто я выставлена на всеобщее обозрение. Голой. Как бы я хотела, чтобы моя кроватка была не за миллиард миль отсюда – я бы заползла под одеяло.

Но при мысли о кровати неожиданно вспоминаю, что происходило в тот день, когда Пайпер упала со смотровой площадки. Шорох бумаги. Слова, которые мне никогда не забрать назад.

Теперь ветер поет среди деревьев. Стучит дятел, а мое сердце бьется в груди, вторя ему в ответ.

– Ну что, не нашла ее? – слышится голос Гранта, а потом между сосновых ветвей появляется и он сам.

Я утираю навернувшиеся слезы.

– Нашла, – хлюпая носом, отвечаю я и пытаюсь встать с пня.

Грант глубоко вздыхает и кивает на телефон в моем заднем кармане.

– Тебе позвонили насчет?..

– Нет, совсем нет, – заверяю я его, – у меня тут даже связь не ловит. Я просто вспомнила о ней, вот и все.

– Ох, – не в силах вымолвить ни слова он понимающе кивает.

Обижаться на его молчание мне точно нет смысла: он удивлен, ведь я нечасто плачу. Я не плакала, даже когда узнала о том, что случилось с Пайпер. Грант протягивает руку, я ее сжимаю и, прижавшись к нему, иду назад в лагерь.

– Ты уверена, что не хочешь вернуться назад? Я тебя провожу.

Он немного склоняет голову вперед и пытается поймать мой взгляд, один темный локон падает ему на лоб.

– Скоро стемнеет. И с этими типами я уж как-нибудь пару дней продержусь. Надеюсь. Что сказал Дровосек?

– Он согласен. А Эбби?

Я прикусываю губу, пытаясь затолкать следующую порцию слез обратно в глазницы.

– Оказалось, они уже договорились с Александрой, так что…

Грант внезапно останавливается.

– О, нет, малыш.

Я пинаю ветку с такой силой, что боль стреляет в пальцы ног и поднимается до плеч. Чувствую на языке металлический привкус – прокусила нижнюю губу.

– Ну, хотя бы нам с ней не о чем разговаривать. Просто переночуем в одной палатке, и все.

Грант идет дальше, видимо, довольный, что пнула я только палку.

Мы обходим знакомый валун, а солнце в это время касается горных вершин. Перед нами появляется полянка ярких палаток разных цветов. Я делаю глубокий вдох.

Мы подходим ближе и видим, что почти все сидят на земле и копаются в пакетиках с едой быстрого приготовления. На месте старого кострища разожгли новый костер. По обе стороны от него Сэм и Эбби, сидя на корточках, подбрасывают палки.

Неподалеку лежит бревно, я на него сажусь и делаю вид, что выковыриваю занозу из ладони. Но я слежу за Эбби: она знает о Пайпер больше, чем говорит.

И именно она может привести меня к правде.