Текст книги "Мы были семьей бестелесного мира"

4

Ни разу мы не ступили по земле. Весь путь прошли по крышам. Сережа карабкался лучше меня и Андрея вместе взятых.

– Дети лучше всех лазят.

– Да, и утрачивают эту способность сразу, как становятся взрослые.

– Вы каждый день так гуляете?

– Практически.

Мы подошли к одной из самых больших высоток.

– Поедем на лифте?

– Нет, полезем прямо так.

Андрей запрыгнул на ближайшее окно и начал постепенно продвигаться вверх.

– Не бойся, все равно не умрешь.

Он прав. Я полезла за ним.

На девятнадцатом этаже руки полностью онемели, пальцы перестали разгибаться, попыталась подняться, перенеся давление на ладони, мне попался надломанный подоконник. Не успев вовремя среагировать, я сорвалась и полетела вниз.

– Лови ее!

В ту же секунду меня обхватили чьи-то сильные руки и резко рванули вверх.

– Будь осторожней, – послышался над ухом голос Сережи.

Через пятнадцать минут мы были уже на крыше, тяжело, но очень круто, меня все время страховал малыш, после первого падения, я еще два раза чуть ли не соскользнула. Мы сели на самой высокой площадке крыши, рядом с огораживающей от ветра стеной.

– Это интересней, чем по скалам карабкаться.

– Да, чувство альпинист, улучшенное в десятки раз, люблю огни и шум города.

Мы просидели так до четырех утра, говорили о прошлом, о нынешних проблемах, шутили о людских страхах.

– Нам лучше, чем живым, – улыбнулся Андрей.

Только сейчас я обратила внимание на его внешность: высокий, с бледно-молочной кожей, светлые коротко обрезанные волосы, атлетически сложен. Он не был типичным парнем, не являлся смазливым, он был по-настоящему красив, внушал силу и спокойствие.

– Ты наверное многим нравился.

Он недоуменно посмотрел на меня.

– Мне было как-то все равно.

– У тебя была девушка?

– Нет, но у меня был человек, которого я хотел защищать.

– Этот человек был женского пола? – улыбнулась я.

– Да, но она уже умерла.

– Своей смертью?

– Нет, во время войны, изнасилование и убийство.

– Больно вспоминать.

– Да, но сейчас больше преобладает ненависть.

– Она тебя любила?

– Не как парня, но меня это не напрягало, у нас было все взаимно.

Снова пауза. Она не была в тягость, но хотелось говорить.

– Ты знаешь, кем была в прошлом?

– Нет.

– Можем узнать. Таким исключениям, как мы, многое дозволено, мы ничего не забудем и можем узнать то, что нас очень интересует. Я смог полностью разобрать свою историю происхождения. Правда ее не смог найти, вот и пытаюсь через все новые поступления хоть что-нибудь узнать. В библиотеке конторы собраны досье только на тех, кто находится в этом мире в активном состоянии.

– Окей, пошли, может и правда, сможем что-то полезное узнать.

– При том, считая то, что ты и он замерзли, – указывая головой на младшего брата ответил Андрей, – нужно выдвигаться прямо сейчас, не против, если прежде зайдем позавтракаем?

Не дождавшись ответа, он схватил меня левой рукой, Сережу правой и мы полетели вниз. Попыталась вырваться, но Андрей не дал.

Удар пришелся на его спину.

– Больно?

– Да нет, я уже привык.

Он посадил брата на шею, и мы пошли по темному проулку, уже по асфальту, а не по черепице.

– Меня тяжело повредить, прыжок с сотого этажа максимум головокружение на пару секунд вызовет.

– Хвастаешься?

– Неа, пытаюсь подавить твое чувство совести.

Впереди послышался грохот железа.

– Там драка, – просканировал Сережа.

За углом два взрослых мужика избивали молодого хлипкого парня.

Я дернулась.

– Лучше уйти.

– Не могу.

– Нужно.

Андрей взялся железной хваткой за руку и повел как можно быстрее к большой дороге.

Рука онемела от боли, и явно начинала обретать синий оттенок.

– Ты ей больно делаешь, – дернул за рукав Сережа.

Он не замечал.

Снова завернули в переулок, еще более мрачный, чем предыдущий.

Сбоку показалась дверь, через окно которой просачивался грязно-желтый свет.

– Нам сюда.

Андрей толкнул ее ногой, и она со скрипом распахнулась. Перед нами предстало маленькое кафе. Он отпустил руку и пошел в туалет. Мы сели за потрепанный стол у окна.

– Извини его, он нервничает, когда помочь не может.

– А ты не нервничаешь?

– Я привык.

– Больше реалист?

– Нет, скорее он больше рыцарь.

К нам подошла официантка и дала меню. С первых страниц стало понятно, что ничего из перечисленного раньше не ела.

– Обожаю здесь сидеть, – ухмыльнулся малыш. В дверях показался Андрей.

– Покажи руку, – прозвучал извиняющийся голос. Я протянула руку, и он мягко взял ее. Кожа была вся в синяках, с прожилками бледной дорожек между пятен.

– Прости…

– Ничего.

– Давайте вкусности выбирать, – предложил ребенок. Он лег на два стула сразу и держал над собой меню.

– Сегодня я оплачиваю, – Андрей посмотрел на меня, – выбери суп, тебе понравится.

К нам подошла официантка, получила заказ и ушла.

– Ты ходишь на арену? – вспомнив о подобном, я спросила, Андрею была не по нраву такая жизнь, наверняка приходилось периодически свою злость на кого-то выпускать.

– Да, был пару раз, когда совсем плохо станет.

Нам принесли два супа и салат. Никогда бы не подумала, что ребенок любит овощи.

– Если не сможешь бороться со своей яростью, ничего хорошего не жди.

5

Решили перенести поход в библиотеку на четверть суток вперед, Сережа засыпал, я просто устала.

После встречи не хотелось спать. Снова лежала в горячей воде.

Нужно что-то делать. Не хочу прожить снова пятнадцать лет и ничего не оставить.

Я вздохнула и погрузилась в воду. В дверь кто-то постучал или в соседней комнате что-то грохнулось. Кажется мяч или книга. Под водой очень тепло, мне нравится так лежать, если начинаешь двигать ногами, то образуются волны, тело охватывает вибрация.

Мне сделали много коррекций после смерти. Не только убрали болезни, но и немного улучшили тело: в правом колене больше не бывает щелчков и сдвигов, волосы теперь не ломкие, кожа гладкая, без рудиментов, прошла вечная ломка во всем теле. Кажется, прошло уже больше двух минут, пора включать инстинкт самосохранения, что бы не забыть о его существовании. Оттолкнувшись ногами, вынырнула.

Передо мной стоял Андрей и рассматривал.

– Твою ж налево, отвернись, – лицо сразу в жар, я его сейчас разорвать и пнуть готова, голос задрожал, – ты знаешь, что так делать нельзя?

– Да ладно тебе.

– «Да ладно тебе»? Я тебя сейчас убью, потом и посмотрим, кому там «да ладно».

– Я чай заварил, пошли.

Развернулся и ушел в кухню. Даже не знаю как реагировать.

По-быстрому закутавшись в полотенце, вышла на кухню.

– Отвернись.

– Не вижу смысла.

– Отвернись!

Андрей засмеялся и отвернулся.

Я оделась и укусила его за лопатку.

– Не смей так больше делать.

– Ничего не обещаю.

– Да какого фига?

– Мне больше нравится нынешнее положение дел.

Потерла лоб, но промолчала.

– Ты за многими так наблюдаешь?

– Нет, только за тобой.

– Комплимент?

– Нет.

– Ладно, хорошо, давай поговорим о другом. Никак не могу создать картину этого мира.

– О, на это тебе понадобится лет десять минимум, учитывая, что ты разумом обладаешь.

– Это того стоит?

– Для самовыживания да.

– Звучит не весело.

– Осталось пять часов до выхода.

– Как насчет телевизора?

– Нет, сейчас мы будем спать.

Андрей резко рванулся вперед и схватил меня.

– А спать мы будем вместе.

Я попыталась вырваться, но ничего не получилось. В нем чувствовалась огромная сила. Складывалось ощущение, что тебя засунули в каменную глыбу.

Он поднял меня над полом и понес к кровати.

– Не волнуйся, я с тобой ничего делать не буду.

Он уложил меня и лег сверху.

– Спи.

6

– Я дома!

У меня во сне начал дергаться нерв. Я же вроде бы у себя дома? По крайней мере сплю явно на своем диване. Чувствую на себе тяжесть тела. И голос кстати Сережин. Помню в детстве ходила во сне. Снова началось?

Послышался звук открывающегося холодильника.

– У тебя тут есть нечего.

– Почему у меня, мы ж у тебя, – протянула я монотонно и сонно.

– Нет, у тебя.

– Тогда почему ты говоришь, что ты дома? – спросив, постаралась составить цепочку.

– Хочу с тобой жить.

– Прекрасно, только ванную не трогай, у меня там игрушки.

– Игрушки?! – Сережа мигом дернул в ванную.

– Надо пойти, остановить его, – я постаралась встать, но застонала от боли в грудной клетке. Рядом послышалось недовольное рычание. На какой-то миг стало очень страшно и я дернулась вверх. Андрей ошарашено посмотрел на меня.

– Блин, я забыла, что мы вместе уснули.

– Тебе понравилось? – он хитро посмотрел и крепче прижал меня к себе.

– Больно, ты слишком каменный, у меня кажется ребра видоизменились.

Я вылезла из кровати и пошла к столу.

– Есть хочу.

– Сейчас приготовлю, – послышалось из ванны.

Голова раскалывается.

Налила себе воды и сложив руки крест накрест положила на них лоб.

– Не знала, что ты умеешь готовить, – Сережа поставил передо мной омлет с салатом.

– Ну, мне ведь намного больше лет, чем должно быть, – улыбнулся ребенок.

Рядом сел Андрей и пододвинул к себе вторую тарелку. Он был оголен наполовину. Насколько красивое тело, он был одним из редких людей, кому шли мускулы. Быстро отвернула голову, что бы не заметил. Стыдно. Мне он нравился внешне, хоть я и не испытывала никаких чувств, складывалось только странное сближение, при том не только с ним, но и с ребенком.

– Нам сегодня нужно в контору зайти, – Сережа пробежался глазами по розовой бумажке, – придется отложить библиотеку.

– Зачем? – спросил, наливающий остывшую за ночь заварку, Андрей.

– Задания нужно получить.

Я вопросительно на него посмотрела.

– Ты не знаешь? – удивился он, – хоть ты и не живая сейчас, но историю создать себе заново должна. Не всю, но некоторые моменты важны.

– Пойдем тогда.

Мы поели, убрали посуду, поблагодарили маленького повара и начали собираться.

За то время, как мы спали, ребенок успел убраться в комнате. Теперь здесь было гораздо чище: книги стояли ровно и красиво, кухонный стол блестел, одежда аккуратно сложена на одном из стульев.

– Видимо, любовь к чистоте у тебя в крови.

– Спасибо, братик мне тоже самое говорит.

Меня заставили одеть два свитера, Андрей нянька в душе.

– С братом так не получится, он самостоятельнее меня самого, это в какой-то степени поразительно.

Мы вышли на прохладный воздух и пошли сквозь дворы. Контора находилась немного в необычном месте.

– Первый будет Сережа, ты следующая, я завершающий.

В третьем дворе открылась решетка в асфальте, и младший из нас, не раздумывая, прыгнул первым.

– Страшно.

– Не волнуйся, с тобой ничего не произойдет.

– Откуда такая уверенность?

– Я просто знаю.

Андрей надавил мне на плечи, и я прыгнула не медля. В тоннеле не было ни единого огонька, только жестокое ощущение падения, чувствую себя пулей в стволе пистолета. Я даже не могу выдать обычного вопля, от страха и ужаса происходящего сдавило легкие, а по голове начал распространяться холод. Под ногами показался золотистый свет, еще миг, и вот я лежу на бархатной кровати. Сразу за мной вылетел Андрей и приземлился впереди меня..

– Все же, тебя нужно последней отправлять, боюсь, я тебе могу так как-нибудь кости сломать.

– Странное место.

– Немного, каждый раз новое – это правило.

Мы вышли в коридор, где Сережа уже вытаскивал конфету из автомата.

– Я нам всем купил, там очередь, как всегда, будет, будем жевать и ждать.

– Его любимые, мы пока их только здесь находили.

Мне положили в руку батончик в черной обертке и с сиреневым виноградом на картинке.

Мы прошли в соседний коридор, повернули несколько раз и оказались в нужном отделе. На коричневых сидениях сидели по большей степени существа, не имеющие с нами ничего общего, по стенам были развешаны огромные зеркала с черным опылением по краям.

Как только мы взяли талон и сели, Андрей моментально уснул, а Сережа занялся сладким. По началу, я просто погрузилась в свои мысли, пока не обратила внимания на отражения нас троих. До этого я описала только Андрея, теперь же смотрела на себя и Сережу.

Не думала, что когда-нибудь дойду до такого. Мое лицо было таким же, как и прежде, но теперь, имело те особенности, которых доселе никогда не было. Веснушек практически не видны, брови казались более жестких очертаний, глаза стали ярче и выразительнее, это казалось красивым, но в то же время наводило страх. Даже через одежду было видно, как я исхудала – практически каждая кость видна. Складывалось ощущение, что все тело вытянули, сделали более резким и ярким. Кожа побелела, суставы и кончики пальцев, наоборот, обрели темный оттенок. Волосы были нескольких цветов теплых оттенков, казалось, что внутри них что-то переливается, они доходили только до плеч, но через пару лет уже будут достигать лопаток, по генетике они оказались пушистыми и мягкими, я их всегда любила, и всегда ими гордилась, после смерти они такими и остались. Я сама себе казалась несуществующей.

Слева сидящий от меня Сережа казался наоборот живым. Его волосы и кожа были тех же цветов, что и у старшего брата, но глаза были не золотисто-голубыми, а золотисто-карими. Кости так же, как и у меня, сильно выделялись, но не казались настолько пугающими. Его рост достигал мне до плеч. Он казался милым зверьком.

– Интересно, наши глаза будут такими же яркими, когда мы снова родимся?

– Да, я узнавал, – ответил через сон сидящий справа Андрей.

В комнату зашла высокая фигура и, распахнув сквозняком дверь, прошла в кабинет.

– Они распространяют холод по темным улицам, что бы детям и молодым девушкам неповадно было там стоять и ходить, они слегка пугают внешне, но ничего плохого не сделают, даже наоборот, помогут при возможности, – объяснил Сережа.

Фигуру обрамляли грязные лоскутки ткани, было видно сухое старое тело.

– Полностью соответствуют своей профессии.

Прозвучал наш номер, и мы направились к кабинету.

Когда мы зашли, старика уже не было, только за столом сидел огромный толстый пушистый кот, одетый в синий костюм и красный галстук.

– Вижу вы удивлены моим видом, – промурлыкал кот, мягко, но с давлением на каждое слово, – этот облик мне больше всего нравится, несколько исправлений, и вот я в теле, которое больше всего люблю.

– Здравствуй, давно не виделись, Китр Дайконович, – поздоровался старший из братьев.

– Приветствую, воин, садитесь.

Мы сели, и перед нами сразу положили три папки.

– Раз вы вместе пришли, то дам вам задания сразу, в этот раз немного, двое из вас болеют – это мы вам устроим, один двоих лечит, девчонка неделю очень мало ест, старший наносит себе глубокий порез на левой руке.

– Да ты садист.

– Работа такая, – постучал когтем по столу толстый кот.

– Столько лет уже не живем, а заданий не убавляется.

– Если убавятся, ты можешь забыть некоторые человеческие факторы, хочешь в следующей жизни нелюдем родиться?

– Что с ошибками?

– Сейчас слишком тихо, за последний месяц один человек только проблемный был.

– Редкость.

– Да.

Кот уставился в центр стола задумчивыми глазами, потирая подбородок белой лапой.

– Не люблю я такое, затишье перед грозой напоминает, много лет назад похожее случалось, лет десять все молчало, практически весь отдел отдыхал, в определенный момент что-то стукнуло, и получилась огромная проблема, один дух до сих пор не может восстановиться, – откинулся в кресле Китр, – вот такие вот дела.

– Несправедливо, насколько помню, все мы имеем право на спокойную жизнь.

– Знаю, в этом и проблема, еще пару серьезных ошибок, и дух сможет получить право на огромную силу, отстраниться от остальных и стать индивидуальным.

– Так это же отлично, он сможет стать самим себе хозяином, иметь огромный ранг, я о таких читал, – начал восклицать ребенок.

– Может быть, – задумчиво проговорил кот, – да только не все духи хорошие, помни это.

Мы распрощались с котом и пошли длинными коридорами к вентиляции. Напоследок сообщили, что все следующие задания будут отправляться исключительно в виде листовки.

– Там веселее, – рассказывал Сережа, – не темно, шумно, и тянет вверх.

Мы зашли в продуваемую комнату с огромными прямоугольными трубами.

– Давай ты первый, а я с Лизой полечу.

– Зачем? Я и сама могу.

– Можешь не удержаться.

– А Сережа?

– Да он лучше нас двоих.

Малыш запрыгнул на выступ одной из труб, сел в позе лотоса и его в момент утянуло.

– Нам так же садиться нужно?

– Нет, становись, как сама хочешь, ему просто так больше нравится.

Мы встали на тоже место, Андрей сжал меня руками. Наши ноги отошли от пола и мы, так же как и в первый раз, только вверх, полетели как пули по длинному, но теперь светлому коридору. Вот и небо, а вот и солнце, ого, неужто облака могут быть настолько близко.

Нас рвануло в самое небо, мы оказались в пучине перистых парообразований облаков, на какую-то долю секунду остановились посреди них.

– ТВОЮ Ж МАТЬ!!! – заорал Андрей.

Но пока я осознала, что случилось, мы уже начали падать вниз.

Андрей попытался перевернуть нас так, что бы удар о землю пришелся на него. Не получалось, меня тянуло вниз сильнее, чем его, старания оказались напрасными, только в последний момент он смог отлететь от меня так, что бы не навредить еще и своим телом…

Я разбилась об сухую землю.

7

Не хочу просыпаться, тело стонет, руки и ноги не двигаются, не могу поднять головы.

– Больно, – прошептала, не открывая глаза.

– Она в сознании!

– Заряд!

Грудь разрезало болью. Снова сон.

8

– Долго не просыпается…

– Сердце может остановилось?

– Совсем дурак?

Кто там дурак? Если это тот, кто сделал мне больно, я на него сейчас накинусь. Приоткрыла глаза. Ага, вот рядом и капельница, можно неплохо ею замахнуться. Видела в одном фильме ужасов, как парень такой штукой все отделение переубивал. Я, правда, не хочу убивать, но засунуть ее куда-нибудь поглубже очень даже буду рада.

– Как ты, киса? – ага, значит рядом Андрей, видимо заметил, что в сознании.

– Ты это сделал? – промямлила, вспоминая удар электричеством.

– Нет, врачи.

– Почему так сделали? – от слов во лбу начинает покалывать.

– Ты слишком сильно ударилась, не выдержала столкновения с землей.

– Но ты же выдерживаешь..

– Я сильнее тебя.

– Как себя чувствуете? – подтянулся костлявый, ушастый врач, – я вам немного электричества зарядил, но хватило в полной норме, ой, – врач прижал уши увидев ненависть, светящуюся у своего пациента, – если желаете, можете сегодня же вечером выписаться, – заторопился он, – вы не больны, нечего вас здесь держать.

– Заберу ее прямо сейчас, – подумав, ответил Андрей.

– Вот и прекрасно, – взволновано пропищал врач, его голос утончился – приготовлю ваши документы наверху, выходите, как только этого пожелаете.

Врач выпрыгнул в коридор и, похоже, побежал по стене.

– Странный он.

– Пугливый очень.

– Где Сережа?

– В коридоре спит.

– Значит с ним все в порядке?

– Да, просто очень устал.

– Не знала, что он тоже хорошо приземляется.

– Нет, у него так же, как у меня не получается. Его по-другому распределили, выпрыгнул всего лишь в пятидесяти метрах над землей.

– Ему повезло.

– Да, хотя не понимаю, зачем надо было так распределять.

Андрей засунул в рюкзак какие-то медикаменты, сложил в пакет окровавленные вещи и дал мне шорты и толстовку.

– При ударе, ты практически на треть раздробилась, не волнуйся, – поторопился он сказать, увидев панику на лице, – тебя быстро залатали обратно. Я принес тебе одежду, толстовка Сережина, но тебе должна быть по размеру.

– Спасибо, – начала ослабевшими руками пытаться расстегнуть шорты, – Почему меня электричеством ударили?

– Образно говоря, из тебя весь дух вышибло.

Мне было больно двигаться, суставы ломило, голова казалась бетонной.

– Дай я, – жестко сказала Андрей, он снял с меня одежду, не смотря ни на какие протесты, – ты все равно ничего сейчас сама не сможешь.

Прикосновение ткани болезненно отдавалось на коже.

– Я тебя на спине понесу.

Мы вышли в коридор, разбудили Сережу и отправились на верхний этаж.

– Подземная больница, круто, мы в бункере.

– Мне морг напоминает, – сонно ответил Сережа.

– Да, такое ночью можно сказать.

Чем выше мы подымались, тем больше всевозможных существ заполняло коридоры. Обычные люди встречались редко, в основном попадались животные огромных размеров, видимо, они так же предпочли вид зверя человеку.

Мы подошли к регистрации, забрали тонкую медицинскую тетрадь и направились к выходу.

– Давно не виделись, неужто девушку себе нашел?

К нам приближался парень. В глаза врезался его цвет волос, кровавые, по-другому не скажешь.

– Выглядишь, как тупой рисунок из аниме, – бесстрастно ответил Андрей.

– Знаю-знаю, мне это многие из нового поколения говорят, – подтянулся парень, – девушки передо мной устоять не могут, не каждый день увидишь парня своей мечты.

Кровавый цвет был ему явно к лицу. Он был похож на героя из японского мультфильма. Бледная кожа, выдающиеся черты, выразительные голубые глаза и высокий рост – к нему тянуло, в его внешность легко можно было влюбиться.

– А она красивая, – хмыкнул он, рассматривая меня, – я знаю тебя, мне успели рассказать о сегодняшнем случае.

– Нам пора идти, – теперь уже грубо ответил старший из братьев.

Андрей толкнул дверь и уже собирался выйти, как холодная рука обвилась вокруг талии и сорвала меня со спины.

– Не так быстро, – послышался холодный голос, – теперь я тоже вхожу в ваше маленькое семейство.