Текст книги "Три цвета крови"

Глава 26

Энвер гнал автомобиль, выжимая из него все возможное. Он обязан успеть в аэропорт до того, как туда приедет Мирослав Купча. Но он должен был еще заехать в Бузовны, дачный поселок на берегу моря. Он не стал говорить Груодису об этом, решив, что успеет проехать на дачу до того, как Купча будет в аэропорту.

Он работал в Баку уже несколько лет. Хлынувшие после развала Советского Союза в город турки в массе занимались торговлей и спекуляцией. Почти никто из них и не думал налаживать производство, открывать промышленные предприятия. Главное – успеть получить побольше дохода, пока ситуация доведенного до абсурда бардака продолжается.

Особенно хорошо было работать в девяносто втором, когда к власти пришли ориентированные на Турцию представители Народного фронта. Турецкий посол стал фактически вторым премьер-министром, имея доходы с каждой торговой сделки, заключенной в городе. Он давал указания местным руководителям, появлялся на разного рода приемах в качестве одного из главных действующих лиц. В эти месяцы всем приехавшим коммерсантам было особенное раздолье. Никто и не думал платить налоги, хоть как-то отчитываться в своей деятельности. Часть прибыли приходилось отдавать послу, ставшему к тому времени посмешищем в глазах многих горожан из-за своей жадности и неразборчивости в средствах. Часть попадала местным правоохранительным органам, уже давно перешедшим на режим «полной самоокупаемости».

Энвер тогда и купил небольшую дачу в Бузовнах, где многие горожане при Советской власти, традиционно не доверяя деньгам, превращали свои основные капиталы в алмазы, бриллианты, другие драгоценности. В городе часто можно было увидеть плохо и неряшливо одетую женщину в босоножках, но с крупными бриллиантами на руке. Это была своеобразная дань местной моде.

Кроме того, по местным обычаям, на помолвку молодым обязательно дарили традиционные комплекты с серьгами и дорогими кольцами, украшенными бриллиантами. Даже если семья жила не очень хорошо и в доме был не слишком большой достаток, тем не менее мать юноши уже с рождения ребенка откладывала ему на помолвку. Точно так же, как и мать девушки, которой уже с рождения начинали собирать приданое.

И когда наступил развал экономики, приведший ко всеобщему обнищанию и падению жизненного уровня, многие горожане потянулись в магазины, сдавая свои драгоценности за смехотворно низкую цену. Турецкие коммерсанты прекрасно сознавали разницу между золотом, камнями собственного производства и сибирскими бриллиантами, широко представленными в городских коллекциях. Именно тогда началась массовая скупка драгоценностей, которые отдавали за полцены. Именно тогда начали сказочно богатеть многие из приехавших на легкие заработки иностранцев.

На даче у него было спрятано до двух килограммов украшений, их надо было забрать. Оставлять такие ценности в городе, куда он больше не намерен был возвращаться, было слишком легкомысленно для такого серьезного коммерсанта.

Все получилось не так, как он планировал. Сначала он несколько задержался в городе. Потом выяснилось, что забыл с вечера заправить бензином машину. Он привык к другому автомобилю – к своей «девятке», – но та стояла разбитая в одном из арендованных гаражей. На ней Энвер Халил сбил метрдотеля «Гюлистана», обеспечивая Кязиму нужную должность. И теперь, глядя на спидометр старенького «Москвича», он выжимал все возможное.

К счастью, дорога была свободна, и он попал в дачный поселок через сорок минут после выезда из города. Достав лопату, он принялся за дело, когда услышал громкие голоса. Тихо подойдя к забору, он прислушался. Оказалось, что это молодые ребята возвращаются с пляжа. Энвер снова принялся копать.

Через полчаса все было кончено. Банки лежали на заднем сиденье в «дипломате», и он снова гнал автомобиль, понимая, что опаздывает. Когда он выезжал из поселка, навстречу выскочила «Волга». Резкий свет ударил в глаза, Энвер чуть притормозил, и в этот момент идущая на полной скорости машина вильнула в сторону, подставляя правый бок для удара. Он умер, даже не поняв, что случилось. Руль раздавил грудную клетку.

Машина перевернулась и врезалась в стену соседнего строения. Из салона вылетел «дипломат» и упал в густые кусты. Через двадцать минут сюда приехала машина ГАИ, собрались свидетели происшедшего. Водитель «Волги» причитал и плакал, призывая в свидетели Аллаха и всех собравшихся, громко кричал о своей невиновности. Энвер Халил лежал в развороченном автомобиле, уставившись в уже начинающее темнеть небо холодными глазами.

А «дипломат» по-прежнему лежал в кустах, никем не замечаемый в сумерках. Через час на дачу приехал автомобиль. Сидевшие в нем молодые люди испуганно смотрели на последствия аварии и на брошенную машину, врезавшуюся в стену их дачного дома. И, хотя каменная стена не очень пострадала, тем не менее хозяевам, даже после того, как тело Энвера Халила увезли в морг, было не особенно приятно.

– Давайте уедем отсюда, – сказал один из дачников.

– Я скажу завтра, чтобы увезли отсюда этот автомобиль, – кивнул сын владельца дачи, сидевший за рулем, – хорошо, что нас не было дома. А то дети видели бы такую сцену. И мертвого человека.

– Да, – поддержала его жена, – мне неприятно на это смотреть. Нужно, чтобы завтра все убрали.

Друг ее мужа, врач, увидев следы аварии, поморщился. Внешне он был красив и походил на героев-любовников из арабских фильмов.

– Я посмотрю, что там случилось, – предложил он, выходя из машины.

– Фарид, вернись, – крикнула его жена.

– Я только посмотрю. – Он наклонился к кустам.

– Здесь что-то есть. – Он поднял «дипломат». – Наверное, выпал из разбитого автомобиля. Какой тяжелый...

Они принесли «дипломат» к своему автомобилю. Пощелкали замком. Но чемоданчик не открылся.

– Ножом попробую, – сказал Фарид. Через некоторое время замок щелкнул, и «дипломат» открылся. Взглядам молодых людей предстали две банки, набитые ценностями, пистолет с глушителем и пачка документов.

– Нужно посмотреть, что это за документы. – Фарид достал один из паспортов. Бланк был чистый. Он удивленно повертел его в руках, отмечая, что все печати и подписи нанесены. Достал другую бумагу.

– Здесь схема какого-то здания.

– Какого здания? – не понял его товарищ, тоже наклоняясь над бумагами.

Заинтересовавшиеся женщины вышли из машины. Подошли поближе.

– Что тут у вас происходит? – громко спросила одна.

– Здесь какое-то важное дело. Пистолет с глушителем, банки с драгоценностями, пустые бланки паспортов и схема какого-то здания. По-моему, нужно все сдать в милицию. Это нехорошее дело.

– Верно, – поддержал его товарищ и, когда Фарид уже складывал план-схему, вдруг крикнул: – Подожди!

Удивленный Фарид замер, повернувшись к другу.

– Что случилось?

– Я, кажется, знаю, какое это здание в городе, – сказал срывающимся от волнения голосом его товарищ. – Кажется, это большой зал «Гюлистана». А остальные схемы – это другие помещения дворца.

Фарид достал другие схемы.

– Похоже, – неуверенно сказал он, – очень похоже.

– Точно, «Гюлистан», – уверенно сказал товарищ, – вот это вход, это бар, это лестница. Зачем они чертили такой подробный план?

– А зачем в «дипломате» пистолет? Может, это был убийца? – предположил Фа-рид. – Сейчас время такое, что хочешь может случиться.

– Какое время, – отмахнулась одна из женщин, – давай поедем скорее, а то уже совсем темно. Сегодня и так утром столько времени потеряли, пока ждали, когда приедет этот Шеварднадзе.

– Что ты сказала? – вдруг спросил Фарид.

Что-то в его голосе заставило насторожиться женщину.

– Я сказала, что нужно ехать, – неуверенно произнесла она.

– Нет, другое.

– Мы ждали сегодня полчаса, – вспомнила женщина, – ты ведь с нами был. Почему спрашиваешь?

– Что с тобой происходит? – спросила супруга.

– Кого мы ждали? – крикнул Фарид. – Вспомните, кого мы ждали?

– Шеварднадзе. Он прилетел с делегацией сегодня утром, и все дороги перекрыли, – ответил за женщину его друг. И вдруг замер, пораженный догадкой. – Ты думаешь, это там?

– Конечно, – возбужденно кивнул Фарид, – это точно в «Гюлистане». Они сегодня там подписывают договор. А погибший, видимо, убийца, который должен был туда ехать.

– Похоже, – согласился товарищ, но его супруга гневно перебила:

– Это нас не касается.

– Как это не касается?! – разволновался Фарид. – Нужно быстро ехать в милицию. Или в полицию. Как она сейчас называется.

– Они скажут, что это твой пистолет, – покачал головой товарищ.

– Там сейчас людей убивают, а ты говоришь «опасно»! – закричал Фарид. – Быстро садитесь в автомобиль. Поедем в город. Нужно всех предупредить. Может быть, убийца был не один.

– Сам будешь все им рассказывать, – пожал плечами товарищ. – А жен туда возить необязательно. Оставим их дома, а потом поедем. Никуда не денется твой убийца. Он свое получил.

Глава 27

Под аплодисменты гостей в большой зал вошли оба президента в сопровождении многочисленной свиты. Оба прошли к главному столу. Рядом рассаживались другие официальные лица. Некоторые обратили внимание на отсутствие за столом спикера парламента. Никто даже не предполагал, что он в это время находится в своем кабинете.

Слева от президентов расположились министры иностранных дел республик. Оба были довольны сегодняшним подписанием договора и выступлениями глав своих государств. Необходимость демонстрации дружбы двух соседей была очевидна, и обе делегации успешно выполнили свою роль. Вместе с тем это не было наигранным спектаклем, хорошо поставленным на публику. Азербайджан и Грузия, объединенные общностью судеб, схожей судьбой не только своих лидеров, ушедших и снова вернувшихся, но и ходом исторического развития, были просто «обречены» на стратегическое сотрудничество.

Шеварднадзе был особенно доволен. Теперь бакинская нефть пойдет через Грузию, и можно говорить о некоторой стабилизации ситуации в республике, испытывающей жесточайший энергетический кризис. Зимой в Тбилиси порой взрывался асфальт, из-под которого выбрасывались остатки кабелей, не выдерживающих перенапряжения. Холодная зима девяносто третьего была особенно тяжкой. Нужно было делать все, чтобы хоть как-то смягчить страдания людей.

Алиев, увидевший в зале довольно много дипломатов, благосклонно кивнул министру иностранных дел. Тот считал отношения с Грузией почти приоритетными в развитии международных отношений. Выходец из Грузии, владевший грузинским языком, он испытывал симпатию к своей родине, где вырос и формировался первые два десятилетия.

Дронго, сидевший за крайним столом в углу большого зала, рядом с Леонидовым, оглядывался по сторонам. Но знакомых лиц по-прежнему не было.

Банкет открылся традиционными выступлениями глав государств. Первым слово было предоставлено гостю. Зная, как чутко и ранимо реагирует национальная интеллигенция, оба лидера говорили на своих языках, предпочитая использовать переводчиков.

Некоторые из присутствующих не совсем понимали речь лидеров и обоих переводчиков. Особенно послы из стран СНГ и некоторые послы других зарубежных стран, хорошо знавших русский язык. Те, кто знал турецкий язык, как английский посол Томас Янг, могли относительно свободно понимать азербайджанский. Те, кто хорошо знал русский язык, как французский посол Перен, почти ничего не понимали, догадываясь о сказанном по реакции окружающих.

Дронго не мог подняться и проверить весь зал. Он видел, как сосредоточены сотрудники службы охраны. Но по традиции они ждали только прямого нападения, только личной угрозы, которую готовы были отразить. Угроза, возникающая вне их видимости, была для них не совсем понятна. В службах охраны президентов были специалисты-профессионалы из бывшего девятого управления КГБ СССР, занимавшиеся и прежде охраной государственных лиц. Но в КГБ существовала и своя аналитическая служба, исследующая возможности агрессивного поведения различных групп террористов во время визитов главы государства.

То, что могла себе позволить спецслужба огромного государства, не могли иметь службы охраны Азербайджана и Грузии. Часто даже в тех странах, куда выезжали президенты, особенно в европейских и азиатских, службы охраны не знали всех террористических групп, не могли проанализировать развитие ситуации. Для того чтобы получить информацию в полном объеме, потребовалась бы аналитическая служба с подключением такой разведки, как ЦРУ или СВР.

Не только аналитиков должного уровня, но и разведчиков высокого класса, профессиональных дипломатов порой не хватало маленьким, ставшим самостоятельными, государствам. Иногда некоторые дипломаты новых государств, отозванные в собственные страны, даже не возвращались домой, предпочитая оставаться там, где уже были наработаны связи и имелось много возможностей для собственного роста.

Не хватало многого, и прежде всего финансовых средств для ведения активной внешней политики, включающей в себя совместные усилия не только дипломатов, но и разведчиков, аналитиков, международных журналистов, ярких представителей зарубежной диаспоры.

Дронго понимал, что в любой момент ситуация может выйти из-под контроля. Сидеть и просто ждать было хуже всего. Нужно было что-то предпринять. Но каким образом можно проверить всех присутствующих? Они ведь проходили по специальным пропускам, выданным только вчера вечером и находящимся на строгом учете лично начальника службы охраны.

Он увидел нервное, бледное лицо министра национальной безопасности. Тот тоже понимал, что главный удар, возможно, будет нанесен именно здесь. Но все, что было в его силах, он уже сделал и теперь только тревожно озирался, вздрагивая при каждом стуке вилки или ножа. Сидевший рядом министр внутренних дел был не в лучшем состоянии. Несмотря на то, что к Самедову во время допроса применили разные способы воздействия, в том числе и не совсем законные, он по-прежнему клялся, что ничего не знает и обязан был давать только информацию. Докладывать о таком президенту означало расписаться в собственном непрофессионализме. И министр твердо решил ночью сам допросить своего офицера, если, конечно, сегодня ничего не произойдет.

Шеварднадзе закончил свое выступление, и в ответ начал выступать президент Азербайджана. Они несколько изменили протокол, но повод был слишком замечательный, чтобы обращать на это внимание. Дронго незаметно толкнул в бок Леонидова.

– По-моему, нам лучше выйти из зала.

– Во время выступления президента? – удивился подполковник. – Давайте подождем.

Дронго кивнул, закрыл глаза. Усилием воли он заставил себя успокоиться. За спиной президентов яркими огнями вспыхивали огни ночного города. Отсюда была видна удивительная панорама Баку, расположенного вдоль побережья Каспийского моря. Рядом не было никаких высоких зданий, где могли бы разместиться снайперы. Значит, этот вариант можно исключить. Остается направленный взрыв. Но как можно пронести взрывчатку в строго охраняемое здание, тщательно проверенное перед началом банкета?

Он открыл глаза. Черт возьми, он обязан был сидеть в этом дворце весь последний день. Это же очевидно, что люди Груодиса попытаются внедрить своего человека в структуры «Гюлистана». Он резко поднялся. Президент по-прежнему говорил. Леонидов удивленно посмотрел на него.

– Быстрее вниз, – сказал Дронго, – нам понадобится директор дворца.

И уже не обращая внимания на возмущенный шепот вокруг, он вышел из зала. Леонидов догнал его на лестнице.

– В чем дело? – нервно спросил он. – Что происходит?

– Мне нужно увидеть директора или кого-нибудь из руководства этим зданием, – твердо сказал Дронго.

К ним спешил кто-то из сотрудников охраны.

– Мне нужен директор, – твердо сказал Дронго и добавил по-турецки: – Мне он нужен срочно.

Парень удивленно посмотрел на них, кивнул и стал подниматься наверх. Сверху спускались Савельев с неизвестным им человеком.

– Познакомьтесь, это заместитель начальника службы охраны президента Эльдар Касумов, – показал он на стоявшего рядом с ним человека. Тот был молод, не старше тридцати пяти – сорока лет. Широкоплечий, очевидно, бывший спортсмен, с копной волос. Эльдар, улыбаясь, протянул ему руку.

– Я много о вас слышал, – сказал он Дронго, – никогда не думал, что увижу вас лично.

– Мне нужно увидеть директора дворца, – сказал Дронго, – очень срочно!

– Идемте, я вас провожу. – Касумов пошел впереди. – Тагиев у себя? – спросил Касумов, входя в приемную, где сидела молодая девушка.

– Он в зале, – ответила секретарша, – проходите в кабинет, я пойду поищу его.

Она видела Касумова прежде несколько раз и знала, что это один из руководителей охраны президента.

Вчетвером они прошли в кабинет. В этот момент вошел тот самый сотрудник охраны, к которому обращался Дронго. Он привел с собой еще одного незнакомца.

– Это Кязим, старший метрдотель.

– Мне нужны списки личного состава, – сухо обратился к нему Дронго. – И кто из них сегодня работает.

Он говорил на местном языке, и Кязим решил, что это главный из гостей.

– У нас двести пятьдесят человек. Есть еще варьете и мюзик-холл. А отдел кадров закрыт. Мы всех отпустили домой еще вчера. В такие дни других сотрудников мы не вызываем. Кроме тех, кто непосредственно задействован на мероприятии.

– Сколько человек сегодня работает во дворце?

– Около восьмидесяти.

– Точнее.

– Со сторожами восемьдесят девять человек. Список мы передали охране президента.

– Они утверждают, списки у нас, – подтвердил Касумов. – А почему вы спрашиваете?

– Где эти списки?

– У моего руководителя. Он их лично утверждает.

– Вы можете их принести?

– Они лежат у нас в здании президентского аппарата.

– Мне они срочно нужны. Очень срочно.

Касумов тревожно взглянул на него. Даже того, что он слышал о Дронго, было достаточно, чтобы поверить этому человеку.

– Я пошлю за ними, – поднялся Касумов, – прямо сейчас.

– Спасибо! – кивнул Дронго уже выходившему офицеру.

– Что вы затеяли? – спросил Савельев. – У вас есть какие-то подозрения?

– Мне нужно увидеть списки, – уклонился от ответа Дронго, – а потом посмотрим, что будет.

– Мы можем не успеть, – тревожно напомнил Савельев.

– Поэтому я и тороплюсь, – ответил Дронго, взглянув на часы. – Уже половина восьмого вечера.

Вернулся Касумов.

– Списки привезут через пятнадцать-двадцать минут.

– Прекрасно. – Дронго снова посмотрел на метрдотеля. – Может, вы пока мне поможете?

– Конечно, – оживился метрдотель. – Что вас интересует?

– Кто из восьмидесяти девяти человек был принят на работу в последние несколько месяцев? – спросил Дронго.

Кязим замер. Он вдруг понял, кого именно ищет этот человек. Каждая секунда могла стать роковой.

– Я... не помню... но, кажется, двое... – выдавил он первую попавшуюся на ум цифру.

– Кто именно?

– Повар Магерам Кадыров и официант. Его зовут Сема, а фамилию я не помню.

– Где сейчас этот повар?

– На кухне.

– А официант?

– Работает в зале. – Кязим изо всех сил старался успокоиться, но это ему не удавалось.

– Вы не нервничайте, – посоветовал Дронго, – какой столик обслуживает новый официант?

– Он не совсем новый, – пробормотал Кязим, – он и раньше здесь работал.

– Какой столик? – перебил его Дронго.

– Основной. Где сидят президенты, – выдавил Кязим.

Касумов вскочил, опрокидывая стул.

– Я все понял! – крикнул он, выбегая из кабинета.

За ним поспешили Дронго, Савельев и Леонидов. Выходя, они столкнулись с директором.

– Что случилось? – спросил он.

– Срочно отстраните от работы нового официанта, – закричал Касумов, – позовите его сюда.

– Какого официанта? – не понял директор.

– Они спрашивали меня, кто из работающих в зале был принят на работу в последнее время. Я и назвал им Семена, – пояснил, судорожно сглатывая слюну, Кязим.

– При чем тут Сема? – развел руками директор. – Он работал у нас раньше восемь лет. Лучший официант был. Потом ушел в коммерческий ресторан, проработал полгода. Но ему там не понравилось, и он снова вернулся к нам.

– Позовите его, – предложил Дронго. – А заодно и нового повара Кадырова.

– Это тоже Кязим сказал? – рассмеялся Тагиев. – Да этого повара весь Баку знает. Он раньше в гостинице старого «Интуриста» работал. Лучший повар был. Я его с трудом к нам переманил.

– Когда? – уточнил Дронго.

– Полгода назад. Ну, месяцев пять, может быть, прошло.

– Сегодня работает восемьдесят девять человек. Есть среди них те, кто был принят на работу в последние два-три месяца?

– Нет, – покачал головой Тагиев, – таких больше нет. Этих двоих я скажу, чтобы позвали.

Кязим стоял рядом, бледный от ужаса.

– Я позову, – предложил он, тяжело дыша, и поспешил к лестнице, чтобы подняться на второй этаж.

– Почему он так нервничает? – спросил Савельев.

– Когда твоих товарищей подозревают, всегда бывает неприятно, – заметил Тагиев. – Идемте ко мне в кабинет, нам чай принесут.

К Касумову подошел кто-то из сотрудников охраны, шепнул ему несколько слов. Касумов ошеломленно посмотрел на говорившего и, кивнув ему, быстро сказал:

– Передай, что сейчас приду, – и, обращаясь к Дронго, тихо предложил: – Давайте отойдем в сторону.

Они отошли.

– Вообще-то я не имею права, – тревожно добавил Эльдар Касумов, – но вам скажу. Десять минут назад из МНБ передали, что задержан какой-то подозрительный субъект, обвиняемый в попытке покушения во время сегодняшнего банкета. У него нашли подробный план дворца. Сейчас задержанного везут в министерство.

– В любом случае нападение состоится здесь, и вам лучше туда не уезжать, – покачал головой Дронго. – Оттуда он ничего не сможет сделать. Я убежден, что в самом здании уже находятся его напарники.

Сверху спускался Кязим с двумя пожилыми людьми. Один был в белом халате. По его расплывшемуся, рыхлому лицу была сразу ясна его основная профессия – повар. Второй был высокого роста, худой, с вытянутым задумчивым лицом. Это был, очевидно, Семен.

– Привел обоих, – радостно сказал Кязим, показывая на следующих за ним людей.

В этот момент в кабинет вбежал один из сотрудников службы охраны с большим пакетом в руках. Увидев Касумова, он поспешил к нему.

– Списки, которые вы просили.

Кязим перестал дышать от волнения.

Дронго разорвал пакет, быстро доставая списки. Около фамилии и имени каждого значилась дата рождения и время поступления на работу. Дронго пробежал глазами списки. Директор был прав: здесь действительно работал стабильный коллектив. Трое новеньких сегодня не были допущены в здание, но...

– Как ваша фамилия? – спросил он Кязима во внезапно наступившей тишине.

Тот закрыл глаза.

– Действительно, – вмешался директор, – я совсем забыл. У нас Кязим новенький. Всего полтора месяца работает.

Дронго смотрел на стоявшего перед ним метрдотеля. Тот заметно испугался. Касумов нахмурился.

– У вас сегодня должен был работать старшим метрдотелем Зохраб.

– Он попал в автомобильную аварию, – пояснил директор, – и я решил поручить сегодняшний вечер Кязиму. Молодых нужно выдвигать...

Он не успел договорить, как метрдотель, толкнув стоявшего рядом сотрудника охраны, побежал к выходу...

– Стой! – закричал Касумов, выхватывая пистолет. – Стой! Стреляю!