Текст книги "Си Цзиньпин. Как победить Запад"
Автор книги: Чун Хан Вонг
Жанр: Биографии и Мемуары, Публицистика
Возрастные ограничения: +12
сообщить о неприемлемом содержимом
Текущая страница: 4 (всего у книги 29 страниц) [доступный отрывок для чтения: 10 страниц]
Реабилитация
Си был в числе почти двадцати семи с половиной сотен студентов, поступивших в пекинский кампус Цинхуа осенью 1975 года. Университет стал очагом фанатизма почти за десять лет до этого, когда учащиеся средней школы, связанной с Цинхуа, сформировали первую боевую группу, получившую название «Красная гвардия». Выпускник Цинхуа Куай Дафу стал лидером Красной гвардии, который вел ожесточенные бои с соперничающими группировками, включая печально известную «стодневную войну» в кампусе Цинхуа в 1968 году.
К тому времени, когда Си поступил в университет в качестве студента по программе «рабочий-крестьянин-солдат», восстановилось тревожное спокойствие. Он получил степень по органической химии, но университетское образование в то время было скорее политическим, чем академическим, омраченным отсутствием интеллектуальной строгости и некачественным преподаванием. Один друг описал обучение Си в Цинхуа как степень по прикладному марксизму. Не то чтобы это имело значение для Си, который сказал другому другу, что у него не было планов работать в химической промышленности. Си, вспоминал друг, «хотел заниматься политикой».
В то время как многие его сверстники предавались романтике, алкоголю и кино, Си сосредоточился на политике, контролируя пропагандистскую работу в качестве члена партийного комитета своего класса. Друзья вспоминали начинающего политика, который проявлял смекалку не по годам. Один из случаев произошел во время «Движения 5 апреля» в 1976 году, когда сотни тысяч людей собрались на пекинской площади Тяньаньмэнь, чтобы похвалить Чжоу Эньлая, умершего тремя месяцами ранее, и раскритиковать Цзян Цина и других лидеров Культурной революции, позже осужденных как «Банда четырех». Силы безопасности разогнали протесты и преследовали участников, некоторые из которых писали и размещали на площади стихи.
Хотя Си не принимал в них участия, он сочувствовал студентам, которые присоединились к демонстрациям и распространяли стихи «Тяньаньмэнь», по словам его однокурсника по Цинхуа У Сицзю. Си помогал оградить этих студентов от расследований, но избегал афишировать свои собственные пристрастия в ту или иную сторону. Когда позже университет призвал студентов написать статьи, обличающие Дэн Сяопина, которого «Банда четырех» обвинила в организации движения 5 апреля, у Си спросили, не хочет ли он внести свой вклад. Си отказался, сказав, что не умеет писать.
Смерть Мао в сентябре 1976 года вызвала цепь событий, которые сгладили путь Си в политику. Бескровный переворот вскоре сверг «банду четырех». Дэн, дважды очищенный во время «культурной революции», маневрировал, чтобы прийти к власти, сместив назначенного Мао преемника Хуа Гофэна. Еще одним бенефициаром стал Си Чжунсунь, реабилитированный в начале 1978 года и получивший высший пост в южной провинции Гуандун. Впервые за полтора десятилетия Си Цзиньпин был свободен от клейма «ребенка черной банды».
Три года, проведенные старшим Си в Гуандуне, закрепили его наследие как пионера программы Дэнга «реформ и открытости», которой приписывают роль толчка для китайского экономического чуда. Будучи партийным руководителем провинции, Си помог убедить Пекин предоставить Гуандуну большую автономию в экономических вопросах, проложив путь для одной из первых в Китае «особых экономических зон» и других политических экспериментов, которые превратили провинцию в производственный центр и ведущего экспортера на внешние рынки. В то время его поддержка рыночных реформ была чревата политическими последствиями. Левые консерваторы, выступавшие за государственное планирование, оставались мощной силой в партии, и их оппозиция капиталистическому уклону Китая будет сохраняться на протяжении десятилетий. Тем не менее, репутация Си Чжунсуня как экономического реформатора завещала бесценное политическое наследство его сыну, который мог заявить о личной связи с одной из самых успешных и популярных политик партии.
Си Цзиньпин познакомился с политикой на передовой во время визита к своему отцу в Гуандун летом 1978 года, когда он участвовал в инспекционной поездке и наблюдал за взаимодействием отца с местными кадрами и жителями. Став верховным лидером, Си будет вспоминать об этой поездке, подчеркивая свой собственный вклад в экономическое развитие Китая.
Военный человек
Когда Цзиньпин закончил Цинхуа в 1979 году, его отец устроил его на работу в качестве помощника Гэн Бяо, вице-премьера и недавно назначенного генерального секретаря Центральной военной комиссии. Старый революционный товарищ Си Чжунсуня, Гэн работал послом, заместителем министра иностранных дел и начальником отдела международных связей партии, прежде чем вернуться к военной деятельности. В 1981 году он стал министром обороны.
Двадцатипятилетний Си поступил на службу в НОАК, чтобы служить одним из трех секретарей Гэна. Он носил форму, работал с конфиденциальными документами и посещал встречи с Гэном – начальником, заботящимся о безопасности, который часто запрещал Си делать записи и заставлял его запоминать секретную информацию, включая сотни телефонных номеров. Под давлением, чтобы не пропустить жизненно важные детали, Си иногда тайком делал заметки и засовывал их в карманы. Он также следовал за Гэном во время внутренних инспекционных поездок и заграничных путешествий, впервые выехав за границу. Во время европейского турне Гэна в 1979 году к Си присоединился молодой сотрудник министерства иностранных дел по имени Ян Цзечи, который впоследствии стал главным дипломатом Китая, членом Политбюро и советником Си по вопросам внешней политики.
Доступ к обсуждениям на высшем уровне в области обороны позволил Си узнать о тонкостях дипломатии и военной стратегии, а также о территориальных вопросах, включая претензии Пекина на суверенитет в Южно-Китайском море и на самоуправляемом острове Тайвань. Он должен был наблюдать за тем, как Дэн пытался заручиться поддержкой НОАК, чтобы укрепить свою власть, и как последствия китайско-вьетнамской войны 1979 года, закончившейся безвыходной ситуацией, подстегнули усилия по модернизации устаревших вооруженных сил Китая советского образца. Си также получил представление об отношениях между США и Китаем. Пекин только-только нормализовал отношения с Вашингтоном и хотел развивать двусторонние военные связи в качестве противовеса Советскому Союзу. В 1980 году Гэн посетил США для переговоров о закупке американского оружия и вернулся оттуда с глубоким пониманием технологического разрыва между двумя вооруженными силами – это понимание он передал коллегам и подчиненным, включая Си.
Гэн стал для Си наставником на всю жизнь. Они часто ездили в служебном седане Mercedes-Benz Гэна и играли в Го, чтобы расслабиться. Гэн считал, что го может развить у игрока способность мыслить стратегически, и попросил своих помощников научиться этой игре. Си обратился за тренерской помощью к своему другу Ни Вэйпину, но гроссмейстер отказался, опасаясь, что потеряет лицо, если Си сыграет плохо. Си поддерживал связь с Гэном после того, как они перестали работать вместе, продолжая обращаться к нему как к «шефу» и посещая его почти каждый год до самой смерти Гэна в 2000 году. Спустя десятилетия Си будет ссылаться на свою привязанность к НОАК, когда он будет настаивать на модернизации вооруженных сил.
Во время службы в армии Си женился на дочери тогдашнего посла Китая в Великобритании. Но пара отдалилась друг от друга и ссорилась «почти каждый день», по словам И, давнего друга, который в то время жил прямо напротив Си в пекинском жилом комплексе. Си и его жена развелись, когда она уехала в Англию, а он отказался ехать с ней, – цитирует американского дипломата в просочившейся телеграмме. В официальных биографиях Си ничего не говорится об этом браке.
Вплоть до провинций
После трех лет работы военным адъютантом Си Цзиньпин снял форму и бросился в то, что стало четвертью века работы в местных органах власти. Он говорил друзьям, что отъезд из Пекина был стратегическим выбором, способом освоить новые навыки и получить ценный опыт на низовом уровне, поскольку Китай вступил в эпоху экономического развития. Один из сайтов описывает решение Си как частично обусловленное сокращением численности НОАК. Гэну нужно было потерять одного сотрудника, и Си, самый молодой и наименее опытный из трех его секретарей, вызвался добровольцем.
Гэн попытался отговорить его, сказав Си, что он может провести экскурсию по низовым военным структурам. У Си были все шансы подняться до старших чинов НОАК, как это сделали некоторые из его сверстников-принцев. Но он был настроен решительно. В разговоре с И Си признался, что поездка в провинции – это его «единственный путь к центральной власти». Оставаясь на месте, Си будет зависеть от политических сетей, созданных его отцом и Гэном, и в долгосрочной перспективе сократит свой собственный карьерный потенциал, сказал Си, который хотел создать собственную базу власти.
Си попросил назначить его в народную коммуну – ныне не существующую административную единицу, эквивалентную поселку. Но провинциальные чиновники поставили его на ступень выше. В марте 1982 года Си стал заместителем партийного секретаря Чжэндина, бедного сельскохозяйственного уезда с населением около четырехсот тысяч человек в провинции Хэбэй, расположенного примерно в 150 милях к юго-западу от Пекина. Будучи древним религиозным центром, усыпанным буддийскими храмами и пагодами, построенными еще в шестом веке, уезд превратился в захолустье, известное производством зерна. Чжэндин обучал Си изнурительной и негламурной работе, которая требуется от сельских чиновников, проводящих некоторые из самых непопулярных политик партии и страдающих от презрения жителей, которые часто видят в местных кадрах грубых и продажных функционеров. Позднее Си назвал роль уездного чиновника одной из самых тяжелых и важных в китайской политике: он заботится о самых основных нуждах людей, одновременно решая политические, экономические и даже культурные вопросы.
Некоторые жители Чжэндина встретили двадцативосьмилетнего бюрократа из Пекина с презрением, считая Си элитным чужаком, прилетевшим на парашюте, чтобы властвовать над местными жителями. «Приехал человек без волос над губами, чтобы командовать нами», – пробормотал Цзя Дашань, популярный местный писатель и государственный служащий, когда Си впервые посетил его. Си представил себя как доступного и искреннего чиновника, надевающего на работу старую военную форму и стоящего в очереди в столовую вместе с подчиненными. В то время как большинство окружных чиновников передвигались на машинах, Си часто ездил в сельскую местность на велосипеде. По его словам, это помогает ему общаться с простыми людьми, экономить бензин и делать зарядку. Цзя был одним из тех, кого покорил Си, который позже выдвинул романиста на должность директора бюро культуры Чжэндина.
Получив в 1983 году должность партийного руководителя уезда, Си попытался использовать культурное наследие Чжэндина для получения доходов от туризма. Когда он узнал, что государственная телекомпания China Central Television готовит экранизацию классического китайского романа «Сон о Красной палате», он убедил продюсеров снимать сериал в Чжэндинге. Он собрал средства, чтобы помочь построить постоянный особняк Жунго, вымышленный дом одной из двух семей, фигурирующих в романе, который использовался для съемок и был сохранен в качестве туристической достопримечательности. Си также отремонтировал множество буддийских храмов и пагод в уезде, чтобы привлечь больше туристов. Его усилия совпали с более широкими изменениями в религиозной политике – частью портфеля Си Чжунсуня в то время – которые призывали к более терпимому подходу к управлению верой и поощряли чиновников восстанавливать и ремонтировать места поклонения.
В Чжэндинге Си также укрепил связи с союзниками, которые вместе с ним поднимутся до партийного руководства. Он подружился с Ли Чжаньшу, партийным начальником соседнего уезда, который стал одним из ближайших доверенных лиц Си. Ван Цишань, который спустя десятилетия возглавит антикоррупционную кампанию Си, в то время работал в центральном правительственном офисе, изучавшем сельские дела, и часто принимал у себя Си и других местных чиновников для обсуждения политики.
Успехи Си привлекли внимание Центрального организационного управления, мощного кадрового органа партии. Получив в начале 1980-х годов задание оживить стареющую и сокращенную бюрократию партии, департамент создал Бюро молодых кадров для выявления «третьего эшелона» перспективных чиновников, которые могли бы стать преемниками первых двух поколений партийных лидеров. Мнения по поводу процесса отбора разделились. Некоторые старейшины партии поддерживали меритократический подход, в то время как другие настаивали на предпочтении детей высокопоставленных чиновников, ссылаясь на их предполагаемую лояльность партии. Последнее отношение было отражено в часто повторяемом, но, возможно, апокрифическом анекдоте о том, как революционный старейшина Чэнь Юнь однажды сказал: «Если позволить нашим детям взять власть, это значит, что они не будут раскапывать могилы предков».
Янь Хуай, начальник отдела Бюро молодых кадров, познакомился с Си во время поездки в Хэбэй в 1983 году для оценки кандидатов третьего эшелона. Местные бюрократы рассказали Яню, что Си был трудолюбивым и добросовестным чиновником без всяких замашек, хотя некоторые ветераны называли его привилегированным выскочкой, который часто предлагал причудливые, даже непрактичные идеи. Янь, сам сын революционера и выпускник Цинхуа, дал Си положительную оценку. В следующем году Си был выбран одним из тысячи кадровых работников третьего эшелона Хэбэя, что создало условия для его стремительной карьеры.
Си Чжунсунь также лоббировал интересы своего сына, попросив главу партии Хэбэя Гао Яна присмотреть за Си Цзиньпином. Но вмешательство раздражало Гао, который на внутренних совещаниях выражал озабоченность действиями старшего Си, согласно воспоминаниям Яня и его наставника Ли Жуя, бывшего помощника Мао, занимавшего в то время должность заместителя начальника отдела центральной организации. Откровения Гао сделали невозможным для Си Цзиньпина оставаться в Хэбэе, поэтому старший Си обратился за помощью к старому другу, Сян Наню, тогдашнему партийному боссу в прибрежной провинции Фуцзянь и видному стороннику прорыночных реформ. Младший Си обрел нового наставника в лице Сяна и получил перевод в портовый город Сямынь в Фуцзяни, где он должен был стать директором муниципального бюро туризма. Положение дел улучшилось еще до его приезда. Вице-мэр Сямыня ушел в отставку по состоянию здоровья, и Си был назначен на эту должность.
Си был осмотрителен в отношении роли отца в его карьере. «Нельзя сказать, что нет абсолютно никакой связи, но также нельзя сказать, что я тот, кто живет за счет своего отца», – сказал он гонконгской газете в 1989 году. «Откровенно говоря, в настоящее время мы все еще не создали всеобъемлющую систему отбора кадров, и лидерам легко продвигать и использовать людей, которые им близки и знакомы». Как Си напомнил своему интервьюеру, он впервые стал деревенским чиновником, когда его отец был еще в политической опале. «Это было равное игровое поле», – сказал он. «Не было никакого черного хода, который можно было бы использовать».
Годы Фуцзянь
Си прибыл в Кьямен в свой тридцать второй день рождения, положив начало тому, что стало семнадцатилетним турне по Фуцзяни. Там он создал свое резюме в качестве местного администратора и отточил свое ремесло политика-главаря.
Культурно разнообразный регион с богатой историей морской торговли на юго-восточном побережье Китая, Фуцзянь познакомила Си с экономическими, социальными и военными вопросами, далекими от его опыта в северной сельской местности. Он искал пути привлечения иностранного капитала и продвижения экспортных отраслей, одновременно борясь с бедностью и развивая экономически отсталый регион. Он познакомился с культурными связями Фуцзяни с китайской диаспорой, особенно в Юго-Восточной Азии, где многие фуцзяньские мигранты обосновались в прошлые века. Си также познакомился с Тайванем, отделенным от Фуцзяни проливом шириной около 110 миль и являющимся источником столь необходимых инвестиций для Фуцзяни, которую Пекин долгое время рассматривал как военную границу.
По мнению большинства, Фуцзяньская карьера Си была ничем не примечательна. Он заработал репутацию добросовестного чиновника и познакомился с влиятельным начальником, который впоследствии вошел в высшее руководство партии. Но его пребывание в должности совпало также с вялым ростом, проектами «белого слона» и крупными коррупционными скандалами. Вилли Лам, гонконгский аналитик китайской политики, назвал этот период «семнадцатью беспечными годами в Фуцзяни», в течение которых деятельность Си «нельзя назвать метеоритной, и он не оставил после себя никаких крупных достижений».
В Сямыне, где Си три года работал вице-мэром, он впервые ощутил вкус «реформ и открытости» на одном из свободных городских фронтов, переполненных быстрорастущими фабриками, коммерческой суетой и грязными побочными эффектами быстрых денег. Он также стал непосредственным свидетелем ожесточенной идеологической вражды внутри партии. В июне 1985 года, примерно в то время, когда Си прибыл в портовый город, газета «People’s Daily» опубликовала язвительный репортаж о скандале с поддельными лекарствами в уезде Фуцзянь, положив начало наступлению государственных СМИ, которые обвинили в халатности провинциальные власти и безудержном развитии частных предприятий. Настоящей мишенью был Сян, глава партии провинции Фуцзянь, чья политика, направленная на развитие бизнеса, раздражала консервативных старейшин в Пекине. Несмотря на вмешательство его союзников, в том числе Си Чжунсуня, скандал заставил Сяна уйти из политики в феврале 1986 года.
Консерваторы партии сняли еще один скальп в январе 1987 года, сместив либерально настроенного Ху Яобана с поста генерального секретаря за якобы неправильное управление студенческими протестами и экономическими реформами. Некоторые инсайдеры утверждают, что Си Чжунсунь яростно выступил в защиту Ху на встрече высокого уровня, хотя историк Джозеф Ториджиан привел доказательства, свидетельствующие о том, что этой вспышки не было. И хотя старший Си был расстроен отстранением своего друга, позже он высказался в поддержку этого решения – вероятно, чтобы защитить себя. В любом случае, чистки Сяна и Ху должны были послужить для Си Цзиньпина хорошим уроком: затаиться и выжидать время – самые безопасные способы вести партийные интриги.
Эти уроки были проверены на практике в конце 1987 года, когда группа муниципальных законодателей выдвинула кандидатуру Си на пост мэра Сямыня. Этот жест отразил популярность Си среди местной элиты, но поставил его в оппозицию к действующему мэру, который претендовал на второй срок в качестве предпочтительного кандидата от партии. Си знал, что лучше не бросать вызов своему начальству. Он сказал им, что откажется от участия в конкурсе на пост мэра и поддержит выбор партии, по словам высокопоставленного фуцзяньского чиновника того времени. Си оставался вице-мэром до отъезда из Сямыня в следующем году.
Пребывание Си в Сямыне, пожалуй, наиболее известно своим влиянием на его личную жизнь. Он подружился с Хэ Лифэном, местным бюрократом, который стал одним из самых надежных союзников Си и высшим экономическим чиновником в его администрации. В конце 1986 года друзья познакомили Си с Пэн Лиюань, популярной народной певицей НОАК, которая была на девять лет младше его и на тот момент гораздо более известной, чем он. На их первую встречу Пэн надела военные брюки, чтобы проверить, насколько ее спутник ценит внешность женщины. Си тоже пришел скромно одетый, и его первые вопросы к Пенг, по ее воспоминаниям, были не обычными расспросами о ее последних хитах или гонорарах, а почти академическим вопросом о количестве способов исполнения вокальной музыки. «Мне очень жаль, но я очень мало смотрю телевизор. Какие песни вы пели?» спросил Си. Пенг назвала «В полях надежды», мелодию 1981 года, которая стала одной из ее фирменных песен. «О, – сказала Си, – я слышала эту песню раньше, она очень хорошая».
Они поженились в сентябре 1987 года без особых шумих, отпраздновав это событие с коллегами Си на наспех организованном ужине. Один из гостей был удивлен, увидев Пэн, и только потом узнал, что она невеста. Си позже сказал Пэн: «Встретив тебя менее чем за 40 минут, я уже решил, что ты станешь моей женой». Пара провела долгие годы в разлуке. Пэн продолжала свою карьеру певицы в Пекине, а Си оставался в Фуцзяни. Он пропустил рождение их дочери и единственного ребенка, Мингзе, в 1992 году, так как был занят операциями по оказанию помощи пострадавшим от тайфуна.
Женитьба на Пэн укрепила военные связи Си и добавила долю гламура в его скромный образ. В 2000-х годах, когда авторитет Си в стране вырос, Пэн стала активной защитницей своего мужа, восхваляя его в интервью как любящего супруга и заботливого отца. Она стала играть ограниченную роль в политике, став членом правительственного консультативного органа и послом доброй воли по профилактике ВИЧ/СПИДа. В элитных кругах она часто представляла себя как лицо семьи, даже выступая от имени мужа на частных встречах. Пара подражала многим своим сверстникам из партийной элиты, отправив дочь учиться в колледж в США. В начале 2010-х годов Мингзе училась в Гарварде под вымышленным именем, ее настоящая личность была известна лишь небольшому числу преподавателей. После возвращения в Китай она не привлекает к себе внимания и редко появляется на публике.
В 1988 году Си вернулся в сельскую местность в качестве партийного руководителя Ниндэ, горного сельского округа с населением около 2,7 млн человек в восточной части провинции Фуцзянь. Этот район, погрязший в бедности, с небольшим количеством природных ресурсов, имел туманные перспективы, которые еще больше ухудшились, когда Пекин ввел меры жесткой экономии для борьбы с инфляцией по всей стране. Первой задачей Си было смягчить ожидания. Когда он приехал, один из ветеранов представил его жителям как сына высокопоставленного чиновника, который «обязательно пойдет в центральное правительство, чтобы получить несколько крупных проектов» для Ниндэ, вспоминал он в интервью 1989 года. Этот жест шокировал Си, который позже сказал местным чиновникам, что никогда не ездил в Пекин за проектами и не смог бы их получить, даже если бы поехал. Си направил усилия на борьбу с бедностью в сельской местности – один из своих будущих приоритетов в качестве верховного лидера – и сделал шоу из поездок по сельской местности, даже взял в руки мотыгу, чтобы работать на полях вместе с фермерами. Он переселил тысячи рыбаков из ветхих джонок в новое жилье на суше. Он также занялся тем, что спустя десятилетия станет фирменной темой его руководства: уничтожением коррупции.
В то время в Ниндэ были широко распространены злоупотребления, многие чиновники присваивали землю, чтобы построить дома для себя. Си приказал провести антикоррупционную кампанию, в ходе которой были выявлены правонарушения почти 7400 кадровых работников, что привлекло внимание высших чиновников и стало поводом для заголовков национальных газет. В мае 1990 года газета «People’s Daily» опубликовала отчет под названием «Сделать одно дело хорошо и завоевать десять тысяч сердец», восхваляя Ниндэ как яркий пример того, как решительное руководство преодолело сложную проблему и завоевало скептически настроенных жителей.
Подавление оказалось очень своевременным, оно произошло на фоне растущего недовольства инфляцией и коррупцией, вызванных экономическими реформами Дэнга. Во время протестов на площади Тяньаньмэнь в 1989 году, которые вдохновили подобные демонстрации по всему Китаю, в том числе и в Фуцзяни, Си осторожно проводил линию между смягчением общественного гнева и защитой партии. Выступая перед местными чиновниками в мае 1989 года, как раз когда протестное движение достигло кульминации, Си признал гнев по поводу коррупции в правительстве, но предостерег от того, что он назвал ошибочными решениями, такими как неограниченная демократия. Он привел Культурную революцию в качестве примера, когда демократические страсти, смешанные с суеверием и глупостью, привели к хаосу. «Можно ли допустить повторения этих дней?» – сказал он. «Без стабильности и единства ничто другое не имеет значения!»
Неясно, что Си думал о кровопролитии, которое положило конец протестам. Некоторые партийные инсайдеры говорили, что Си Чжунсунь, занимавший в то время высокий пост в законодательном органе, в частном порядке выступал против применения силы и в результате снова оказался в стороне, хотя историки не нашли никаких свидетельств того, что он предпринимал активные действия для предотвращения разгона. Так или иначе, старший Си вскоре ушел на пенсию, проведя большую часть своих последних лет в Шэньчжэне, а затем скончался в пекинской больнице в 2002 году в возрасте восьмидесяти восьми лет.
Си Цзиньпин всегда оставался сыном, проявляя глубокое уважение к характеру и наследию своего отца. Когда в 2001 году патриарх отмечал свой восемьдесят восьмой день рождения, младший Си был слишком занят, чтобы присутствовать на празднике, и вместо этого написал ему письмо. «С того времени, когда люди на улицах называли нас «сукиными детьми», я уже твердо верил, что мой отец – большой герой и отец, заслуживающий нашей гордости», – написал сын. «Отец непоколебимо верит в коммунизм и считает, что наша партия великая, славная и правильная; твои слова и дела показали нам правильный путь вперед».
В 1990 году Си получил назначение в столицу провинции Фучжоу, где он пробыл двенадцать лет, сначала в качестве муниципального партийного босса, а затем поднялся до губернатора Фуцзянь, второго номера провинции. Как и прежде, Си старался произвести быстрое впечатление, отправившись в турне по низовым районам через несколько дней после прибытия и заискивая перед начальством и иностранными дипломатами. Он требовал срочности от своих подчиненных, говоря им, чтобы они работали в духе mashang jiuban, или «делай это немедленно» – лозунг, который до сих пор висит в партийном штабе Фучжоу. В начале 1991 года администрация Си предложила построить большой аэропорт для обслуживания Фучжоу, утверждая, что нехватка воздушного сообщения препятствует росту города. Проект аэропорта Чангле получил быстрое одобрение, и строительство началось в 1993 году.
После «южного турне» Дэн Сяопина 1992 года, направленного на оживление экономических реформ, которые застопорились после разгона на площади Тяньаньмэнь, Си принял это послание, отправившись в такие места, как британский Гонконг, Сингапур и США, чтобы привлечь инвестиции и наладить коммерческие связи. Он обхаживал этнических китайских предпринимателей на Тайване и в Юго-Восточной Азии, расхваливая низкую стоимость рабочей силы в Фуцзяни и апеллируя к чувству родства среди тех, у кого есть родовые корни в провинции. Си совершил переворот, пригласив гонконгского магната Ли Ка-шинга для реконструкции исторического района Фучжоу Санфанг Цицян, или «Три переулка, семь переулков», в роскошную жилую и коммерческую зону, что было отмечено грандиозной церемонией закладки фундамента, которую Си организовал для Ли в 1993 году.
Некоторые из этих «престижных проектов» впоследствии были омрачены противоречиями. Аэропорт Чангле в Фучжоу после открытия в 1997 году не оправдал прогнозов по использованию, понес значительные убытки и набрал большой долг. Правительственный аудит обвинил «ненаучную» разработку политики и плохое управление, и аэропорт подвергся реструктуризации, прежде чем получил первую годовую прибыль в 2005 году. В середине 2000-х годов муниципальные власти приостановили и пересмотрели проект развития Санфан Цисянь из-за задержек и возмущения общественности по поводу разрушения исторических зданий. Масштаб этих проблем стал очевиден только после того, как Си покинул пост главы партии Фучжоу в 1996 году, и негативная пресса оставила его невредимым. После прихода Си к власти в качестве верховного лидера государственные СМИ реабилитировали оба проекта как примеры дальновидного руководства.
Военные дела оказались более выгодными для составления резюме Си. Он часто занимал параллельные военные должности в провинции Фуцзянь, включая должность первого политического комиссара резервного зенитно-артиллерийского дивизиона, что позволило ему ознакомиться с операциями НОАК в период обострения напряженности между Пекином и Тайбэем. В своих публичных выступлениях он вторил руководству партии, осуждая тогдашнего президента Тайваня за якобы попытки «расколоть родину», и призывал к усилиям по укреплению вооруженных сил Китая. Он не жалел средств на поддержку войск, выделяя деньги на модернизацию оборудования и оснащения, добавляя денежное довольствие и даже помогая демобилизованным военнослужащим найти новую работу. «В армии не бывает мелочей», – говорил он, когда подчиненный спрашивал о расходах, связанных с войсками. «Чтобы удовлетворить потребности армии, ничего лишнего». Пекин назвал Си образцовым сторонником вооруженных сил – репутация, которую он будет поддерживать на посту верховного лидера.
Местные чиновники и журналисты, однако, видели в Си осторожного и несколько невзрачного администратора, который предпочитал работать по правилам и избегал решений, которые могли бы впоследствии привести к обратным последствиям. По словам Альфреда Ву, профессора политики, который несколько раз встречался с Си во время работы репортером газеты в Фучжоу в 2000-х годах, «Си был настоящим добряком, который тратил много времени на налаживание отношений с военными и партийными старейшинами», устраивая обеды и посещая их во время праздников Лунного Нового года. «Тогда он был довольно безвкусным и пассивным – даже если у него были полномочия что-то сделать, он часто не использовал их». Когда советник правительства предложил использовать налоговые льготы для стимулирования некоторых местных отраслей промышленности, Си сказал, что рассмотрит эту идею, но не стал ее реализовывать, вспоминает Ву. Предложение затухло.
В 1995 году Си получил повышение до заместителя главы партии провинции Фуцзянь, что дало ему возможность заняться национальной политикой два года спустя на пятнадцатом съезде партии, где он вошел в состав Центрального комитета, состоящего из 344 человек, в качестве заместителя члена без права голоса. Это назначение дало ему доступ к ключевым кругам, принимающим решения, но способ его вступления стал источником смущения: он занял последнее место среди 151 заместителя, выбранного в ходе внутреннего голосования. Учитывая, что с 1970-х годов на партийных съездах неизменно выбиралось четное число заместителей членов ЦК, поползли слухи, что влиятельные покровители ввели Си в состав комитета по собственной воле.
Правообладателям!
Данное произведение размещено по согласованию с ООО "ЛитРес" (20% исходного текста). Если размещение книги нарушает чьи-либо права, то сообщите об этом.Читателям!
Оплатили, но не знаете что делать дальше?