Текст книги "Книга и меч. Записи о доброте и ненависти. Том 2"

Глава 4. Подорвавшая воинский дух песня

劔氣沉沉發龍吟

– Пригласите Ли Кэсю, – приказал император Цяньлун.

Слуга передал приказ, и вскоре генерал предстал перед ним.

– Тиду[10]10
  提督 [tídū] тиду – командующий войсками провинции в Древнем Китае.


[Закрыть] провинции Чжэцзян генерал Ли Кэсю прибыл по приказу императора и выражает ему свое почтение, – отчеканил генерал.

– Как поживает главарь бандитов из ордена Красного цветка? – спросил Цяньлун.

Поняв, что речь пойдет о Вэнь Тайлае, Чэнь Цзялуо стал внимательно вслушиваться в разговор.

– Главарь бандитов яростно сопротивлялся при аресте и был тяжело ранен. Врач лечит его, однако его невозможно допросить, поскольку на данный момент он находится без сознания.

– Будь осторожен, – сказал Цяньлун.

– Ваш верный слуга не посмеет допустить оплошность, – ответил Ли Кэсю.

– А теперь ступай, – произнес Цяньлун.

Поклонившись императору в ноги, генерал удалился.

– Пойдем-ка за ним, – прошептал Чэнь Цзялуо.

Когда они тихо спустились, кто-то внезапно закричал:

– Убийцы!

Чэнь Цзялуо и Чжао Баньшань выбежали во внешний двор и смешались с солдатами. Громко зазвучали бамбуковые хлопушки, и тощий старик, которого Чэнь недавно видел с императором, приказал здоровякам в синей форме найти незваных гостей. Глаза старика заблестели от предстоящего сражения. Он начал озираться по сторонам.

Чэнь Цзялуо развернулся и медленно направился к воротам.

– Кто ты? – крикнул старик.

Он схватил Чжао Баньшаня за руку, намереваясь атаковать, тот, применив технику Жуфэнсыби[11]11
  如封似闭 [rú fēng shì bì] Жуфэнсыби – досл. «имитация закрытых створок».


[Закрыть], смог блокировать удар. Чжао Баньшань бросился к воротам, старик погнался за ним, замахиваясь для удара. Чжао почти достиг ворот, но тут он услышал свист кулака противника. Баньшань собирался повернуться, чтобы отразить удар, но тут на помощь подоспел Чэнь Цзялуо. Он снял с себя мундир и набросил его на старика, после чего Чэнь и Чжао стремительно выбежали из ворот ямэня. Двадцать или тридцать императорских телохранителей, словной рой пчел, погнались за ними.

– А ну, вернитесь! – воскликнул старик. – Сейчас важно защитить императора. А вы, пятеро, следуйте за мной! Надо догнать этих убийц.

Он указал на пять телохранителей и легко, словно закон гравитации был ему неведом, устремился за пределы ворот. Впереди мелькали два силуэта, мчавшиеся по крышам домов.

Старик стремительно догонял. Внезапно послышался громкий свист, два силуэта резко спрыгнули с крыши и остановились прямо посреди улицы. Старик незамедлительно спрыгнул и бросился на Чэнь Цзялуо, намереваясь схватить и арестовать его.

Чэнь Цзялуо не сдвинулся с места, а лишь рассмеялся.

– Я друг твоего хозяина, а ты, старик, так груб со мной!

Старик посмотрел на его лицо при лунном свете и вздрогнул от удивления. Он резко отдернул руку и произнес:

– Так это вы. Следуйте за мной.

– Ты осмелишься пойти со мной? – спросил Чэнь Цзялуо, слегка улыбнувшись.

Старик засомневался, и когда пять императорских телохранителей наконец догнали его, Чэнь и Чжао помчались на запад.

– За ними! – приказал старик.

На берегу озера Сиху располагались маньчжурские войска. Старик решил, что там сосредоточены основные силы войска. Противники явно бежали к берегу озера, где их ждала верная смерть. Эта мысль успокоила старика, и он продолжил погоню.

Добравшись до озера, Чэнь Цзялуо и его напарник сели в лодку, стоящую на берегу. Лодочник отплыл на несколько чжаней от берега. Увидев их, старик крикнул:

– Друзья, скажите же мне, кто вы такие!

Чжао Баньшань громко произнес:

– Я – Чжао Баньшань из Вэньчжоу. А вы, я так понимаю, из школы Сунян?

– А, так вы тот самый мастер Чжао! Вас еще называют Тысячеруким Буддой, – ответил старик.

– Не смейте так меня называть! Этим прозвищем наградил меня мой близкий друг шутки ради. Я не смею претендовать на столь почетное имя. А как вас зовут, господин? – спросил Чжао Баньшань.

– Моя фамилия – Бай, а мое имя состоит из одного иероглифа – Чжэнь.

Чжао Баньшань и Чэнь Цзялуо были воистину удивлены. Бай Чжэнь по прозвищу Золотой Коготь – Железный Крюк был одним из лучших мастеров школы Сунян, но о нем ничего не слышали на протяжении многих лет. Казалось, что он отошел от дел. Кто бы мог подумать, что он стал личным телохранителем императора!

Чжао Баньшань сложил руки в знак приветствия и произнес:

– Вы – Бай Золотой Коготь – Железный Крюк! Неудивительно, что у вас превосходное кунг-фу. Вы так упорно гнались за нами – чем же мы обязаны такому вниманию?

– Я слышал, что вы Третий лидер ордена Красного цветка, мастер Чжао. Кто же тогда ваш спутник? – ответил старик. Вскоре его осенило, и он продолжил: – Неужели это сам Глава Ордена, мастер Чэнь?

Чжао Баньшань не ответил на его вопрос и сказал:

– Луна прекрасна, ветер свеж и приятен, так почему бы старшему мастеру Баю в такую прекрасную ночь не выпить с нами по бокалу вина?

Бай Чжэнь ответил:

– Сегодня ночью вы ворвались в ямэнь главнокомандующего генерала и встревожили начальство. Мне ничего не остается, как пригласить вас пойти вместе со мной к главе. В противном случае я так и буду следовать за вами. Наш глава хорошо к вам относится, он не причинит вам вреда.

– Ваш глава – непростой человек. Вернитесь к нему и передайте: «На озере от плодов коричника веет ароматом[12]12
  桂子飘香 [guìzǐpiāoxiāng] ирон. «от плодов коричника веет ароматом» – употребляется как насмешка над высокопарным слогом стихов.


[Закрыть], а луна ярко блестит на небе». Если у него есть желание, пусть приезжает сюда. Мы душевно побеседуем с ним и выпьем вина. Мы будем его здесь ждать.

Бай Чжэнь видел, что император сегодня благоволил этому человеку и отличил его особой благосклонностью, поэтому он не осмелился обидеть Чэнь Цзялуо. Но если он не арестует нарушителя, император может разгневаться. Как поступить в такой ситуации? Бай Чжэнь заметил, что поблизости не было других лодок, так что преследовать их по озеру не было возможности, поэтому он принял решение вернуться и доложить императору о произошедшем.

Немного поразмыслив, Цяньлун сказал:

– Раз уж он так любезен и предлагает полюбоваться луной, то я, пожалуй, присоединюсь. Иди и скажи ему, что я прибуду чуть позже.

Бай Чжэнь ответил:

– Эти люди – настоящие головорезы, а ваша жизнь бесценна. Я, ваш верный слуга, считаю, что не стоит рисковать и ехать туда.

– Поезжай быстрее, – бросил Цяньлун.

Бай не осмелился перечить императору и поспешил к озеру. Добравшись до него, он прокричал:

– Скажи своему главе, что император скоро прибудет полюбоваться луной.

Бай Чжэнь поехал назад, чтобы доложить о выполнении приказа. На полпути он встретил многочисленные императорские войска, направляющиеся к озеру.

«Не понимаю, почему этот малый так приглянулся императору. Чтобы полюбоваться луной вместе с ним, он задействовал целую армию. И все ради такого пустякового дела!» – размышлял Бай Чжэнь.

С этой мыслью он ускорился, чтобы организовать сопровождение императора.

Цяньлун был в приподнятом настроении, Ли Кэсю шел подле него.

– Все готово? Тогда выдвигаемся, – сказал император, одетый в простые одежды. Охрана, сопровождающая императора, тоже оделась как простолюдины, и они все направились к озеру Сиху.

Когда они добрались до берега озера, Цяньлун сказал:

– Многие и так знают, кто я такой, но я все равно хочу притвориться простолюдином.

Подразделения императорской гвардии были спрятаны по всему озеру. В мерцающем свете фонаря они увидели пять лодок, скользящих к ним по воде. На носу одной из них стоял высокий, величественный мужчина, который громко произнес:

– Мастер Лу любезно приглашает господина Дунфана полюбоваться луной.

Достигнув берега, мужчина спрыгнул на землю и поклонился Цяньлуну. Этим человеком оказался Вэй Чуньхуа.

– Отлично, – произнес Цяньлун и сел в лодку.

Ли Кэсю, Бай Чжэнь и еще тридцать или сорок телохранителей заняли другие лодки. Около дюжины из этих телохранителей умели плавать и отлично держались на воде, Бай Чжэнь приказал им в случае чего защищать императора любой ценой.

Они плыли по озеру, которое представляло собой сказочную страну огней и фонариков. Чем стремительнее приближались лодки, тем громче становились распространяющиеся по поверхности воды звуки флейты. На одной из лодок раздался голос:

– Господин Дунфан, вы все же прибыли? Мастер Лу уже заждался.

– Присаживайтесь, присаживайтесь! – сказал Вэй Чуньхуа.

Лодки поравнялись друг с другом. Бай Чжэнь и другие охранники были наготове: несмотря на то, что возле озера стояли многочисленные войска, они прекрасно знали, насколько опасны эти люди, поэтому были готовы к любому повороту событий. В этот момент послышался голос Чэнь Цзялуо:

– Господин Дунфан сегодня в хорошем расположении духа. Не стесняйтесь же, идите сюда!

Цяньлун, Ли Кэсю, Бай Чжэнь и личные телохранители императора пересели на лодку к Чэнь Цзялуо. Увидев, что на лодке были только он и пара слуг, императорская свита испытала облегчение. Каюта была просторной, на стене висели различные изысканные фрески; стол, на котором стояли бокалы для вина, миски, палочки для еды, ломился от разнообразия закусок.

– Приветствую! Какое счастье видеть вас здесь, – сказал Чэнь.

– Дорогой друг, ты пригласил меня. Как же я мог не прийти? – ответил Цяньлун.

Они пожали друг другу руки и, улыбнувшись, сели друг напротив друга. Ли Кэсю и Бай Чжэнь встали позади Цяньлуна.

Чэнь Цзялуо посмотрел на Бай Чжэня и молча улыбнулся ему, но тут заметил симпатичного юношу, стоявшего позади Ли Кэсю. Парень был очень похож на ученика Лу Фэйцина, и он не удержался и взглянул еще раз. Ли Юаньчжи, которая и была этим симпатичным юношей, улыбнулась Чэнь Цзялуо и подмигнула ему, как бы давая знак, чтобы он не рассекретил ее.

Синь Ян подошел, чтобы налить вина. Чэнь Цзялуо, желая развеять подозрения Цяньлуна, первым отпил и попробовал одну из закусок. Цяньлун ел только то, что брал Чэнь Цзялуо. Вдалеке слышались звуки флейты, играющие приветственную мелодию.

– У вас изысканный вкус, дорогой друг. Удивительно, что вам удалось так хорошо все организовать за такой короткий срок, – произнес Цяньлун с улыбкой.

Чэнь Цзялуо поблагодарил его и сказал:

– Я знаю, что вы не пьете вино без музыки. Я слышал, что голос Юй Жуи – лучший в этих краях. Могу ли я пригласить ее спеть для вас?

Цяньлун обрадовался, повернул голову и спросил Ли Кэсю:

– А кто такая Юй Жуи?

– Это известная куртизанка из Ханчжоу. Говорят, что она заносчива и если не захочет, то не будет петь, даже если ей предложат плату золотом, – ответил Ли Кэсю.

Цяньлун улыбнулся и сказал:

– Ты видел ее?

– Нет, я не посмел бы… – засмущался Ли Кэсю.

– Тогда сегодня мы расширим твой кругозор, – с улыбкой произнес Цяньлун.

Пока шел этот разговор, Вэй Чуньхуа уже переправлял Юй Жуи на лодку. Увидев девушку, Цяньлун отметил, что она была хрупкой и изящной, ее лицо было белоснежным. Нельзя было сказать, что она обладала какой-то особенной красотой, но ее взгляд был необыкновенно живым и привлекательным. Девушка оглядела присутствующих и поприветствовала каждого с нежностью и лаской. Обратившись к Чэнь Цзялуо, она произнесла:

– Мастер Лу сегодня очень бодр и весел, – голос ее был похож на пение птиц.

Чэнь Цзялуо указал рукой на Цяньлуна и сказал:

– Это господин Дунфан.

Юй Жуи поприветствовала Цяньлуна и присела рядом с Чэнь Цзялуо.

– Я слышал, что ты чудесно поешь. Споешь ли ты нам, осчастливишь ли нас? – сказал Чэнь.

– Мастер Лу просит меня спеть песню… Я буду петь для тебя три дня и три ночи, пока ты не устанешь от моего голоса.

Слуга подал ей пипу, девушка встала и начала петь:

 
«За окном тишина, никого нет,
Ты опускаешься на колени, страстно желая близости,
Я противлюсь и отворачиваюсь,
Но на самом деле я почти согласна быть твоей!»
 

Чэнь Цзялуо захлопал в ладоши, а Цяньлун слушал ее чудесный голос, и в душе его росло теплое и нежное чувство.

Юй Жуи улыбнулась, отвела взгляд, провела своими тонкими пальцами по струнам пипы и снова запела:

 
«Хочу ударить тебя – и это не забава,
Стиснув зубы, я замахиваюсь,
Но стоило мне сделать это,
Как я засомневалась.
Ударю слабо – ты не испугаешься,
Ударю сильно – буду сожалеть об этом.
О, мой любимый,
Лучше мне не бить тебя вовсе!»
 

Услышав эту песню, Цяньлун забыл обо всем и, не удержавшись, воскликнул:

– Ударь, если ты так этого хочешь!

Чэнь Цзялуо рассмеялся. Ли Юаньчжи спряталась за спину отца и поджала губы. Ли Кэсю и Бай Чжэнь стояли с каменными лицами, старательно сдерживая улыбку. Юй Жуи, увидев их напряженные лица, улыбнулась.

Цяньлун, будучи императором, видел много наложниц, слышал их пение, но все они выглядели благородно и были жутко скучными, похожими друг на друга. Эта провинциальная куртизанка поразила его сердце. Любуясь ее милым лицом, живыми глазами, яркими бровями, сердце его наполнялось волнующими любовными переживаниями. Ее песни и ее чудесный голос вместе с ароматом цветов и светом луны унесли Цяньлуна в волшебный мир, и он постепенно забыл, что находится на встрече с разбойниками.

Юй Жуи налила вино Цяньлуну и Чэнь Цзялуо, они выпили три бокала подряд, и Юй Жуи тоже сделала несколько глотков. После этого Цяньлун снял со своей руки перстень с зеленым нефритом и отдал девушке, словно одарил ее за столь чудесные песни, и сказал:

– Спой еще одну.

Юй Жуи смущенно опустила голову и улыбнулась; на щеках ее появились две очаровательные ямочки. Сердце Цяньлуна растаяло, и девушка сказала:

– Я пою без остановки, разве это не злит господина Дунфана?

Цяньлун улыбнулся и ответил:

– Ты поешь песни, и это делает меня счастливым… как же я могу сердиться?

Юй Жуи подмигнула ему и провела пальцами по струнам пипы. На этот раз мелодия была более бодрой, шуточной и легкой. Цяньлун пил вино и слушал пение девушки. На этот раз она пела о бедном мужчине, который сначала мечтал лишь о новой одежде, а затем его желания начали расти – он думал о большом доме, красивой жене, хорошем жеребце, уважаемой должности. С лица Цяньлуна не сходила улыбка, но стоило девушке пропеть строчку, где говорилось о том, что мужчина хотел занять императорский трон, как лицо его изменилось. Однако Юй Жуи продолжала петь, и герой ее песни уже не просто хотел стать императором, а мечтал о том, чтобы сыграть в шахматы с самим Нефритовым государем[13]13
  玉皇大帝 [yùhuáng dàdì] Верховный владыка, Нефритовый государь (верховное божество у даосов, почтенное имя Нефритового императора).


[Закрыть].

Чэнь Цзялуо громко рассмеялся, однако Цяньлун становился все мрачнее и мрачнее, и в голове его промелькнула мысль: «Знает ли эта девушка, кто я на самом деле такой, и не хочет ли она просто высмеять меня?» Закончив петь, Юй Жуи сказала с улыбкой:

– Это была шутливая песня про мечты бедняков. Вы, господин Дунфан и мастер Лу, богатые люди, у которых есть и большие дома, и красивые жены, так что не придавайте этой песне большого значения.

В ответ Цяньлун лишь громко рассмеялся, его лицо смягчилось. Глядя на очаровательное лицо Юй Жуи, сердце его пылало и он уже думал о том, как бы приказать Ли Кэсю тайно доставить эту девушку к себе во дворец. Среди потока своих мыслей он вдруг услышал, как Чэнь Цзялуо сказал:

– Тан Сюаньцзун[14]14
  唐玄宗 [táng xuánzōng] Тан Сюаньцзун (685–762 гг.), император династии Тан в 712–756 гг., личное имя – Ли Лунцзи 李隆基


[Закрыть] был талантливым императором, но в конечном счете это не имело никакого значения. Было большой ошибкой потакать Ань Лушаню[15]15
  安禄山 [ān lùshān] Ань Лушань (703–757 гг.), один из предводителей смуты Аньши.


[Закрыть].

– Сначала император Тан Сюаньцзун был мудр, но в последние годы оказался слаб волей, однако он никогда не был так хорош, как его предок – император Тан Тайцзун[16]16
  唐太宗 [táng tàizōng] император Тайцзун (599–649 гг.), имя при правлении Ли Шиминя; второй император династии Тан, правил в 627–649 гг.


[Закрыть], – ответил Цяньлун.

Чэнь Цзялуо спросил:

– Император Тан Тайцзун был талантливым стратегом, вы, наверное, очень восхищаетесь им?

Людьми, которыми Цяньлун восхищался больше всего в своей жизни, были император Хань У-ди[17]17
  汉武帝 [hànwǔdì] Хань У-ди (156–87 до н. э.), седьмой император эпохи Хань.


[Закрыть] и император Тан Тайцзун. Эти правители были великими завоевателями, которые смогли расширить границы государства, и слава о деяниях этих императоров облетела весь мир. С того момента, как Цяньлун взошел на престол, он хотел продолжить их дело, поэтому периодически направлял отряды войск на пограничные территории. Вопрос, заданный Чэнь Цзялуо, пришелся императору по душе, поэтому он ответил:

– Тан Тайцзун был непревзойденным мастером военного дела. Его имя приводило варваров в ужас. Его литературный талант не уступал военному делу. Ему действительно не было равных.

– Я читал труды Тан Тайцзуна. Некоторые его высказывания таят глубокий смысл, – сказал Чэнь Цзялуо.

– Что же это были за высказывания? – произнес Цяньлун.

Услышав, что Чэнь Цзялуо уважает Тан Тайцзуна так же, как и он сам, Цяньлун обрадовался.

– Тан Тайцзун сказал: «Лодку можно сравнить с господином, а воду – с простым народом. Вода может как нести лодку, так ее и опрокинуть», – ответил Чэнь Цзялуо. – «Император – это тот, для кого справедливость – главный закон, жестокость же для него не играет никакой роли. Правда тоже может устрашать».

Цяньлун молчал. Чэнь Цзялуо продолжил:

– Это образное выражение действительно хорошо подходит. Мы с вами сидим в одной лодке, если мы будем следовать за водой, то будем двигаться плавно и устойчиво, но если мы будем грести вразнобой и плыть быстрее, чем быстроногий скакун, то непременно перевернемся.

Эти слова были произнесены, чтобы напугать императора. Чэнь не только презирал императора, говоря, что народ может в любой момент свергнуть его и его семью, но и угрожал прямо сейчас столкнуть императора в воду.

Цяньлун всю жизнь испытывал страх перед своим дедом Канси и отцом Юнчжэном[18]18
  雍正 [yōngzhèng] Айсиньгёро Юнчжэн (1678–1735) (爱新觉罗·胤禛) – пятый маньчжурский правитель империи Цин; Юнчжэн – «гармоничное и справедливое» – девиз его правления (1723–1735 гг.).


[Закрыть], неужели теперь он должен вновь ощущать его? Он не мог удержаться от гнева, но все-таки смог подавить его, подумав про себя: «Сейчас ты можешь разглагольствовать, говорить все что угодно, но я поймаю тебя позже, чтобы посмотреть, насколько низко ты будешь кланяться и насколько сильно будешь молить о пощаде». Он думал, что императорская гвардия уже окружила озеро Сиху, – ее состав был выбран из тысяч людей, которые обладали выдающимися навыками боевых искусств. Неужели какая-то маленькая банда сможет их разгромить? Поэтому он слегка улыбнулся и ответил:

– Сюнь-цзы[19]19
  荀子 [xúnzi] Сюнь-цзы, известный также под именами Сюнь Куан и Сюнь Цин – китайский мыслитель конфуцианской традиции.


[Закрыть] однажды сказал: «Небо и земля порождают совершенных людей, а совершенные люди правят небом и землей. Они – правители неба и земли, главы всего сущего и родители всех людей». Это значит, что император получает мандат неба, нет никого, кто бы не подчинился ему.

Чэнь Цзялуо поднял кувшин, налил бокал вина и сказал:

– Вы привели неполную цитату, надо бы закончить его слова: «Везде и всюду притесняются люди, их физическая и духовная сила, а подавляется она богатыми людьми. Они уже добились успеха и считают, что имеют право угнетать остальных. Ничто не может быть безнравственнее этого». Нельзя сказать лучше! Из этого следует, что вы, государь, человек безнравственный!

Закончив свою речь, он поднял бокал и разом выпил его. Цяньлун не мог больше терпеть его издевок и, разозлившись, взял бокал вина и яростно бросил его на землю.

Синь Ян быстро наклонился и поймал падающий бокал. Держа бокал двумя руками, он поклонился и сказал:

– Мастер Дунфан, бокал не упал.

Цяньлун крайне удивился произошедшему, его лицо было мертвенно-бледным, он лишь что-то пробормотал себе под нос. Ли Кэсю взял бокал, посмотрел на императора и подмигнул ему. Собравшись с мыслями, Цяньлун усмехнулся:

– Достойнейший Лу, а этот парнишка очень недурно двигается.

Повернув голову к стражнику, он сказал:

– Ты займешься этим пареньком, только смотри, чтобы он себя не покалечил.

Стражника звали Фань Чжунэнь, и он использовал в бою пару паньгуаньби[20]20
  判官笔 [pànguān bǐ] паньгуаньби – оружие скрытого ношения, напоминающее кисть или современную ручку для письма.


[Закрыть]. Услышав приказ императора, он немедленно взбодрился и атаковал Синь Яна. Синь Ян отскочил на полметра и оказался на носу лодки. Он был еще молод, и его техника была далека от совершенства. Он учился у Тяньчи Юаня Шисяо боевым искусствам и был в них хорош, но, столкнувшись с таким серьезным противником, решил сначала отступить. Паньгуаньби Фань Чжунэня были подобны ветру, он нанес еще один удар. Синь Ян подпрыгнул на носу лодки, заскочил на навес и сказал с улыбкой:

– Давай поиграем в догонялки! Если ты поймаешь меня, я проиграю, а если поймаю я, то проиграешь ты.

Фань Чжунэнь дважды промазал и, разозлившись, вскочил на навес. Как только он ступил на навес, Синь Ян почувствовал себя журавлем, взмывающим в небо, и быстро прыгнул на лодку, которая была слева. Фань Чжунэнь погнался за ним. Когда он понял, что у него не получается догнать Синь Яна, ощутил досаду и раздражение. Увидев три лодки перед собой, Синь Ян уже запрыгнул на ближайшую. Он притворился, что прыгает на левую, но затем ухмыльнулся и запрыгнул на лодку справа. Фань Чжунэнь не повелся на обманный маневр и также запрыгнул на правую лодку. Они стояли лицом друг к другу. Фань Чжунэнь атаковал паньгуаньби в грудь Синь Яна.

Синь Ян хотел увернуться, но понимал, что не успеет. Он бросился на Фань Чжунэня и ударил его в живот. Фань Чжунэнь поднял левое орудие, а правое поспешно метнул в спину противника. Он это сделал настолько быстро и ловко, что Синь Ян понял: удара ему не избежать. Внезапно раздался грохот, словно подняли что-то очень тяжелое, – кто-то пытался атаковать Фань Чжунэня. Фань Чжунэнь пытался ударить по орудию противника, что давалось ему с трудом. Стоило орудие отбить, как оно тут же вновь атаковало. Вскоре Фань Чжунэнь увидел, что орудием противника было железное весло и человек, им владевший, был лодочником. Фань Чжунэнь понимал, что противник был необычайно силен, поэтому не осмелился сражаться с ним при помощи своего орудия. Отдышавшись, Фань Чжунэнь прыгнул на лодку своего нового противника.

Этим новым противником был Цзян Сиган, именно он помог Синь Яну. Увидев, что Фань Чжунэнь намеревался прыгнуть на его лодку, он опустил весло в воду и сделал пару маневров, заставляя лодку перевернуться. Фань Чжунэнь вскрикнул и плюхнулся в воду. Синь Ян начал хлопать и смеяться:

– Так ты теперь играешь в водные прятки!

Двое охранников прыгнули в воду, чтобы спасти Чжунэня. Цзян Сиган протянул ему весло и тот схватился за него. Цзян Сиган поднял весло и, махнув им в сторону, крикнул:

– Давай!

Дядя Фань Чжунэня Лун Цзюнь бросился к носу лодки, чтобы поймать его. Фань Чжунэню было стыдно перед императором, скорее всего, он будет строго наказан. Фань был зол и встревожен. Вся его одежда была насквозь мокрой.

Лун Цзюнь однажды услышал от своих товарищей, что Синь Ян использовал ком грязи во время битвы, тем самым опозорив всех императорских солдат. Теперь этот Синь Ян издевался над его племянником! Он обернулся к Чэнь Цзялуо, встал перед ним и мрачно произнес:

– Я слышал, что этот парнишка очень хорошо владеет скрытым оружием. Пойду спрошу у него совета.

Чэнь Цзялуо сказал Цяньлуну:

– Мы с тобой встретились впервые, но у меня такое чувство, что мы знакомы уже не первый год. Не позволяй подчиненным портить наш вечер из-за своих споров. Раз уж он тоже мастер скрытого оружия, то давай попросим его продемонстрировать мастерство на моем подопечном. Что ты думаешь, брат?

Эта идея пришлась Цяньлуну по душе, и он ответил:

– Я не против, но я не вижу здесь подходящей мишени.

Синь Ян запрыгнул в лодку к Ян Чэнси и прошептал ему на ухо несколько слов. Тот кивнул и подозвал Чжан Цзиня, сидевшего в лодке рядом с ним. Чжан Цзинь перепрыгнул через него. Ян Чэнси сказал:

– Хватайся за борт.

Чжан Цзинь схватился за борт лодки. В это время Ян Чэнси потянул за деревянную перекладину на носу и крикнул:

– Поднимаем!

Эти двое действительно смогли поднять маленькую лодку, которая наполовину опустилась под воду. Видя, что эти двое настолько сильны, все окружающие не смогли удержаться от того, чтобы не зааплодировать им.

Ло Бин посчитала это забавным, она запрыгнула в лодку и, улыбнувшись, сказала:

– Это отличная мишень!

Они взмахнули веслами и подогнали лодку Ян Чэнси к лодке Чэнь Цзялуо. Синь Ян крикнул:

– Молодой господин, такая мишень подойдет? Пожалуйста, нарисуйте на ней центр.

Чэнь Цзялуо поднял свой бокал с вином, отвел руку назад и запустил его в дно лодки. Бокал воткнулся в центр лодки, и все захлопали снова. Когда Бай Чжэнь, Лун Цзюнь и другие увидели, как Ян Чэнси и Чжан Цзинь подняли лодку, они поняли, что эти парни очень сильны, и поумерили свой пыл. Увидев же, как Чэнь Цзялуо с легкостью вонзил бокал в дно лодки, словно это был стальной дротик, они подумали, что этого человека не так-то просто победить в бою.

Чэнь Цзялуо улыбнулся и сказал:

– Этот бокал будет служить вам центром мишени. Пожалуйста, используйте ваше скрытое оружие.

Ло Бин отогнала лодку на несколько метров и крикнула:

– Это не слишком далеко?

Ничего не ответив, Лун Цзюнь сжал в руке пять ядовитых дротиков и метнул их. Раздался громкий звук, фарфор разлетелся во все стороны, бокал разбился вдребезги. Синь Ян показался из-за лодки и крикнул:

– Ого, очень метко!

Внезапно полетели еще пять ядовитых дротиков, на этот раз они были нацелены на Синь Яна.

Остальные увидели это и громко закричали. Скрытое оружие Лун Цзюня было действительно мощным. Стоило ему только поднять руку, как оружие тут же летело в противника. Под всеобщие крики пять ядовитых дротиков направились прямиком в Синь Яна. Синь Ян был растерян. Два метательных ножа Ло Бин смогли сбить по одному дротику, и они упали в озеро. Синь Яну удалось увернуться от двух, но последний ядовитый дротик попал в его левое плечо. Он толком не почувствовал боли, только онемение в плечах. Затем Синь Ян встал и закричал. Члены ордена Красного цветка были разгневаны, их лодки направились к Лун Цзюню, они собирались отомстить за товарища.

Императорские охранники также посчитали произошедшее самой настоящей подлостью. На глазах у императора, на глазах у всех он использовал этот грязный прием, чтобы без боя прикончить своего противника. Это было неправильно, и они хотели наказать Лун Цзюня, но, видя, что члены Ордена рассвирепели, немедленно достали мечи и приготовились защищать своего повелителя. Ли Кэсю отыскал тростниковую флейту, поднес ее ко рту и подул, призывая солдат.

Чэнь Цзялуо крикнул:

– Братья, господин Дунфан – мой гость, давайте не будем грубыми. Отступайте!

Члены Ордена, услышав приказ, повиновались и отплыли на несколько метров.

К тому времени Ян Чэнси и Чжан Цзинь уже опустили поднятую лодку обратно на воду. Ло Бин осматривала рану Синь Яна. Сюй Тяньхун тоже подскочил, чтобы помочь ему. Синь Ян сказал:

– Одиннадцатая сестра, Седьмой брат, не волнуйтесь, мне даже почти не больно, только зуд ужасный.

Синь Ян чесал все тело без остановки. Ло Бин и Сюй Тяньхун крайне удивились, когда услышали это, и, зная, что в скрытом оружии был сильнейший яд, они поспешно схватили его за руки. Синь Ян, изо всех сил сопротивляясь, закричал:

– У меня все до смерти чешется! Седьмой брат, отпусти мои руки.

Сюй Тяньхун был встревожен, но его лицо по-прежнему оставалось спокойным и сосредоточенным, он сказал:

– Потерпи немного.

Повернув голову к Ло Бин, он сказал:

– Одиннадцатая сестра, иди и позови сюда Третьего брата.

Ло Бин отправилась за Чжао Баньшанем. Вскоре появилась шлюпка, на носу которой гордо стоял Глава ордена Красного цветка города Ханчжоу. Это был Ма Шаньцзюнь. Он запрыгнул в лодку Сюй Тяньхуна и прошептал:

– Седьмой брат, на западном берегу озера стоят императорские войска, включая батальоны Императорской гвардии.

– Сколько их? – спросил Сюй Тяньхун.

– Примерно семь или восемь тысяч человек, не считая возможного подкрепления, – ответил Ма.

– Немедленно отправляйся и собери братьев в Ханчжоу, поезжайте к озеру и ждите дальнейших указаний. Ни в коем случае не попадайтесь на глаза имперским. У каждого при себе должен быть красный цветок, – приказал Сюй.

Ма Шаньцзюнь кивнул в ответ.

– Сколько человек ты сможешь привести? – вновь спросил Сюй.

– Около двух тысяч, включая работников моей мастерской. Если считать братьев, проживающих в окрестностях, то еще тысяча.

– Наш брат, по крайней мере, стоит пятерых императорских воинов, а три тысячи человек – пятнадцать тысяч солдат. Такого количества будет достаточно. Кроме того, в войске Зеленого знамени[21]21
  绿营 [lùyíng] Войска Зеленого знамени – местные вооруженные силы, формировавшиеся из ханьцев, династия Цин.


[Закрыть] также есть наши братья. Нужно начинать подготовку, – рассудил Сюй.

Ма Шаньцзюнь принял приказ.

Чжао Баньшань прибыл на лодке. Осмотрев рану Синь Яна, он глубоко нахмурился. Он осторожно вынул ядовитый дротик и сунул Синю таблетку в рот.

– Седьмой брат, это тяжелый случай. Боюсь, я тут бессилен, – печально произнес Чжао.

– Как так?

– Яд очень сильный. Только мастер скрытого оружия может его спасти, – прошептал Чжао.

– Сколько он сможет еще продержаться? – спросил Сюй.

– В лучшем случае три часа, – ответил Чжао.

– Третий брат, надо заставить того мерзавца помочь ему, – решительно сказал Сюй.

Чжао Баньшань достал из кармана перчатки из оленьей кожи и надел их. Он начал прыгать по соседним лодкам и спустя пару минут добрался до лодки Чэнь Цзялуо и Цяньлуна. Стоя перед Лун Цзюном, он крикнул:

– Мастер Лу, я хотел бы узнать побольше об этом скрытом оружии.

Чэнь Цзялуо был очень зол, когда узнал, что сделал Лун Цзюнь. Увидев приближающегося Чжао Баньшаня, Чэнь Цзялуо сказал Цяньлуну:

– Мой приятель тоже превосходно обращается со скрытым оружием. Они вдвоем и должны посоревноваться. Такой бой был бы захватывающим, а главное – очень красивым.

Император выслушал его и согласился посмотреть на это незабываемое представление. Чем опаснее, тем веселее. Он повернулся к Лун Цзюню и сказал:

– Иди, не опозорь меня.

Лун Цзюнь согласился. Бай Чжэнь прошептал ему:

– Это Тысячерукий Будда, брат Лун, будь с ним осторожен.

Лун Цзюнь был наслышан о Тысячеруком Будде. Он был испуган. Ранее ему не доводилось сталкиваться с врагом, использующим скрытое оружие, такого уровня. Если он победит его, то слава о нем разойдется по всем уголкам Китая. Пройдя через толпу, он сказал, сжав руки в кулак:

– Ваш покорный слуга, Лун Цзюнь, хотел бы спросить совет у старшего поколения…

– Это действительно ты. Другим бы и в голову не пришло использовать такие грязные приемчики, – фыркнул Чжао.

– Но у меня только две руки, пожалуйста, Тысячерукий Будда, будьте благосклонны, – усмехнулся Лун.

Чжао раздражало то, как Лун разговаривал с ним, как он насмехался над ним.

– Посмотрим.

Лун быстро запрыгнул на нос маленькой лодки. Он знал, что на корабле было полно людей из Ордена. Хотя Чжао Баньшань уверял, что Орден не собирался ему мстить, Лун все же опасался возмездия, поэтому он не осмелился оставаться на борту.

Чжао Баньшань метнул в противника три железных дротика и три стрелы. Не теряя ни минуты, он вскоре выстрелил из арбалета. Лун Цзюнь не ожидал, что он использует сразу семь скрытых орудий в одно мгновение. Он был так напуган, что не мог увернуться от них. Ему стало безразлично мнение окружающих, страх окутал его с ног до головы. Он съежился на дне лодки и услышал стук – все семь видов оружия вонзились в доску рядом с ним.

– Ублюдок, ты недостоин своих предков, ты вообще умеешь пользоваться своим оружием?

Лун Цзюнь вскочил, фигура Чжао Баньшаня была отчетливо видна в лунном свете, и он кинул в него новое скрытое оружие. Когда Чжао Баньшань услышал звук рассекаемого воздуха, он понял, что это был не ядовитый дротик. Он развернулся и отскочил в сторону. Но стоило ему сместиться вправо, как на него полетели три ядовитых дротика.