Электронная библиотека » Далия Трускиновская » » онлайн чтение - страница 21


  • Текст добавлен: 4 ноября 2013, 16:57


Автор книги: Далия Трускиновская


Жанр: Научная фантастика, Фантастика


Возрастные ограничения: +16

сообщить о неприемлемом содержимом

Текущая страница: 21 (всего у книги 22 страниц)

Шрифт:
- 100% +

Намтар, чье лицо я вдруг смогла разглядеть, вдруг замер, его губы приоткрылись. Он был удивлен превыше всякой меры!

– Сюда, ко мне! – кричала я. – Слышишь?

И он тоже побежал. Он смешно орудовал локтями, высоко поднимая плечи, он был жалок и нелеп, как всякий, кому приходится бегать очень редко. Но он спешил ко мне что было силенок – и угодил прямо в объятия.

Я, стараясь не оступиться с белой дорожки, пропихнула его за спину, и тут же рядом оказались Даниил и Нартов. Даниил отразил прорвавшийся было к нам поток черного ледяного ветра, а Нартов пихнул меня к стене – и я неожиданно оказалась по НАШУ сторону Грани. Он прыгнул следом за мной, а Даниил вернулся последним. И сразу же прохода не стало.

– Это что еще такое? – озираясь, спросила я. – Почему?..

Я хотела знать – как вышло, что я потащила за собой это не-пойми-что, как вышло, что оно изогнулось и, по мере того, как мы отступали, понемногу выпрямлялось, возвращая ТОЙ стороне случайно захваченную территорию.

И вот Грань остановилась – не там, правда, где мы ее нашли, не так близко к березам и скамейке. Луч, упиравшийся в нее, стал шире и на нем обозначились поперечные полоски.

– Грань выгнулась, – объяснил Даниил, втыкая в землю меч по самую рукоять раз, и другой, и третий. – Это иногда случается. Ты ее за собой потащила.

– Смотрите… – прошептал Нартов.

Мы разом повернулись.

Мимо двух берез, мимо белой лавочки, туда, где положено было бы кончиться обрыву (тому, что он оказался декорацией, я уже не удивилась, хорошо хоть, березы были настоящие) протянулась светлая дорожка, продолжение которой было уже лестницей, и по ней, сгорбившись, брел Намтар. Он уходил, мы видели его спину – и даже по спине понимали, как ему страшно. В какую-то секунду до меня дошло – он голый. Голый и черный, костлявый и неловкий, но без всяких там козлиных копыт и петушьих ног.

Стало очень тихо, так тихо, что мы услышали прикосновение колен Намтара, или как там его звали в списках противной стороны, к белому лучу.

– Боже, помилуй мя, древнюю злобу… – очень тихо произнес он слова мольбы, которая была ровесницей Большой Битвы, мольбы, известной каждому демону на всех ступеньках их иерархии, хранимой в памяти невзирая на запреты. – Боже, помилуй мя, мерзость запустенья… Боже, помилуй мя, прелесть помраченну…

И он замер в ожидании ответа.

Лестница двинулась, и мы увидели, что она состоит из двух лучей – первого, узкого, посланного вслед Нартову с Даниилом, и второго, пошире, что лег сверху. Просто они, случайно или нет, совпали. Широкий, обратившись в лестницу, втягивался в светлые ворота, забирая с собой Намтара – демона, осознавшего свое предательство. А на том конце узкого луча мы увидели далекую блестящую фигурку с острыми краями крыльев за плечами.

– Рагуил? – удивился Нартов. – Но почему?.

Он хотел спросить – почему архангел не приближается и не устраивает нам нагоняя за опасную самодеятельность.

– Михаил? Не может быть! – воскликнул, поднеся левую ладонь ко лбу, Даниил.

Я прищурилась.

Этого архангела я видела не впервые. Но не в жизни – а кто-то из Даниилов показал его лик на образе. Плащ, багровый с бегущими по нему рыжими и дымными сполохами, и доспехи светлого золота под плащом, и черные кудри, падающие на лоб и на плечи из-под высокого шлема – похоже, там, вдали, стоял и смотрел на нас Уриил, которого так хотели и еще не смели назвать гневом Божьим. Стоял, смотрел – и сам стал гаснуть потихоньку, и погасил свой ставший ненужным луч.

Мы остались у Грани втроем.

– Вытащили вредителя, – сказал Нартов, но так, как сказал бы о нашкодившем домашнем зверьке. – Вот теперь-то его кто-нибудь обязательно расколет, и мы узнаем все входы и выходы в чертовой Управе.

– Как я уже говорил, у даосов есть очень интересный знак, – словно бы утратив интерес к судьбе Намтара, произнес Даниил. – Он означает, что нет четкой границы между светом и тьмой, в каждом потоке света содержится частица тьмы, и в каждом море тьмы должен быть островок света, Теперь вы видите – так оно и есть, иначе было бы невозможно прощение…

– Что с ним будет? – спросила я.

– Сейчас он будет молить о прощении уже своими словами. Ему дозволено. Он вспомнит все свои подвиги… А потом один из тех, кто зовется суд Божий, примет решение.

– То есть, ты? – Нартов весь напрягся.

– Нет, мне – нельзя. Раз я вывел его ОТТУДА – значит, мое решение уже сейчас известно.

Я вздохнула – я все еще видела коленопреклоненного демона. Вот сейчас мне было его действительно жаль. Мы уже не слышали, что говорил он Тому, кто над нами, обратив лицо к небу. Но он говорил – и каждое его слово было услышано, он оправдывался – и никто его не останавливал, возможно, он даже привирал по неизменной и неистребимой привычке этого племени – но и это сейчас было допустимо, потому что рано или поздно запасы вранья бы иссякли, лгун устал от собственной безнадежной лжи – и зазвучала наконец желанная правда.

– Виноват ли он в том, что он – такой? – спросила я.

– Нет, конечно. И это будет принято во внимание. Но он знал правду о Грани и о тех, кто по обе ее стороны. Безысходность и обреченность – еще не грех. Грех – когда есть выбор.

– Но он же выбрал!.. – чуть ли не хором завопили мы с Нартовым.

– И слава Богу… – пробормотал Даниил. – А меч сразу чистить нужно. Никто за тебя этого делать не станет. Понял?

– Понял, – отрапортовал Нартов.

– Трижды в землю, чтобы убрать грязь от их проклятий, и потом в воду, чтобы на клинке не осталось твоей собственной злобы. Пошли…

Тут обрыв опять сделался обрывом, река внизу – рекой. Они пошли зигзагами по тропинке, а я села на скамейку.

Дело было сделано.

Очевидно, впереди меня ждало расставание с Нартовым, с Даниилом, с бригадой.

Две звезды взлетели рядышком с речного берега и ушли в небо. Мечи, подумала я даже с некоторым равнодушием, мечи вернулись на место. Позволили очистить себя и вернулись…

Я хотела сказать мужчинам, когда они вернутся, что-то очень умное про эти мечи, но стоило им подняться и подойти к скамье – белая искра пролетела над землей, нарисовав круг, мы оказались внутри круга, от светящихся его краев встала и уперлась в небо стена, а когда она сделалась прозрачной – мы были уже не на речном берегу, а, как и следовало ожидать, в зале на манер театрального.

– Доигрались, – сказал Нартов, оглядывая пространство. – И вот всегда так! Пока дело делаешь – еще, может, и не мешают, но вот потом обязательно разбор полетов начнется…

– Мое место свободно, – произнес Даниил, сосчитав судей за длинным столом. – Вот любопытно, если меня в должности понизят, то – как? Не могут же смыть с меня крещение!

– А ты не волнуйся, око Божье, ты тут ни при чем… – Нартов похлопал меня по плечу, правда, очень осторожно и деликатно похлопал. – Это не тебя судят, а нас…

– За что? – изумилась я. – За то, что теперь можно пробить защиту Управы и наконец навести порядок?

Я так возмутилась, что даже не поняла – мой голос звенит на все помещение, такое огромное, что стены терялись в голубоватом тумане.

– А если бы нам не удалось вывести Намтара? Если бы нас там уложили? – спросил Нартов.

– Мечи бы не погибли – вот только что вознеслись же?

– Очищенные – потому и вознеслись. Для этих мечей грязь – самый невообразимый груз, – объяснил Даниил.

– Откуда ты это знаешь?

– Старшие рассказали.

Я вспомнила старенького Даниила в пустыне – он мог видеть эти мечи, но откуда ему было знать их повадки? Неужели когда-то их уже брали с отведенного им места и обнаружили это свойство?

– Мог рассказать только тот, кто ими пользовался после того, как их подвесили! – сказала я. – Значит, было – что?

– Был прецедент, – сразу понял Нартов. – Ты думаешь, раньше кто-то уже ходил за Грань?

– Похоже на то!

– А почему об этом никто и ничего не знает?

– Очевидно, те, кто ходил, именно так и наказаны, – Даниил покачал головой. – До такой степени наказаны, что никто про них ничего не знает.

Нас еще не удивляло молчание судей и занявших места выше их стола архангелов. А они просто слушали нас и ждали – до чего же мы договоримся…

– Плохо дело, – заметил Нартов. – Но око Божье тут ни при чем. Мы кашу заварили, нам и расхлебывать.

– Ты, конечно, извини, – глядя в землю, произнес Даниил, – но только мы ходили мечами помахать, а она сдвинула Грань. Я знал, что такое возможно, но я впервые видел, как человек идет по ИХ территории и тащит за собой Грань.

– Так что нам могут вменить?! – сердито воскликнул Нартов. – Без спроса оружие взяли! Потасовку за Гранью устроили! Грань пошевелили! А в плюсах – Намтара привели!

– Это не твой, а его плюс. Это – его добрая воля. Не захотел бы – так бы спрятался, что ни с какими мечами не нашли.

– Да?.. – я впервые видела Нартова в растерянности. – Так, значит, все зря?!

– Да еще дыру в Грани столько времени держали.

– А что – нельзя?

– Ну… не рекомендуется… – Даниил сделал унылую гримаску. – Да ладно, тебе-то за незнание много простят. Я вот знал – и все равно сорвался! Так что, ребята, давайте на всякий случай попрощаемся.

– Рано прощаться! – заорал Нартов. – Пусть сперва сформулируют обвинение! Пусть дадут адвоката!..

– Какое обвинение? Какой адвокат? Ведь мы сами все понимаем, – Даниил показал рукой на стол с судьями. – Ты думаешь, чего они молчат? Они слушают, как мы сами свой подвиг оценим.

– Они что, все слышат? – не поверил Нартов. – Они же далеко!

– Не волнуйся, когда они заговорят – ты тоже услышишь.

Одиннадцать Даниилов составили самый настоящий суд присяжных. Я, прищурившись, стала искать знакомые лица. Был бы там старенький Даниил! Но он отдыхал в пустыне и думал о законах.

Выше на стульях с высокими спинками сидели архангелы. В середине – Михаил, еле сдерживавший ярость. Рядом – Рагуил, понурый, как будто получил от начальства основательный нагоняй. С другой стороны – Варахиил с таким видом, будто его все это не касается. Ну, точно, подумала я, он меньше всех в этом деле замешан. Не он создавал бригады и посылал их воевать с Управой.

Но была где-то далеко еще одна светлая точка. Еще один архангел наблюдал за нами оттуда, где голубоватый воздух уже становился голубым туманом. Рядом с ним я видела темное продолговатое пятнышко, почти черное. Кто-то его, видать, охранял и не позволял приблизиться к нам…

Если это Уриил, подумала я, то от него помощи не жди. Он тут вообще ни при чем… Так, заглянул на минутку…

Михаил встал.

– Во имя Отца и Сына и Святого Духа, – звучно произнес он.

– Аминь, – отозвались судьи.

– Что делать будем? – спросил он тогда. – Что делать с теми, которые всех под удар подставили? Я не могу решать. Только-только удалось найти возможность, место в Законе удалось найти, чтобы в нашу пользу истолковать! И вот, извольте радоваться, первые плоды!

Я его понимала. То, что затеяли три архангела, сильно смахивало… ну, не на бунт, на бунт они в силу своей любви к Нему неспособны… а вот есть в газетах такая конструкция «акт гражданского неповиновения»…

– Они все осознали, – сказал Варахиил. – И чем скорее мы покончим с этим делом, тем лучше. Не нужно придавать ему слишком большого значения…

– Это тоже способ, – согласился Рагуил. – Но, может, не с них нужно начинать? Ибо, как сказано у Матфея, глава тринадцатая, стих тридцать третий: «Или признайте дерево хорошим и плод его хорошим; или признайте дерево худым и плод его худым, ибо дерево познается по плоду».

Архангелы стали препираться, приводя такие цитаты, каких я отродясь не видывала и не слыхивала, что наводило на мысль об апокрифических евангелиях и даже кумранских манускриптах.

Михаил клонил к тому, что мы трое поставили под угрозу само существование Грани – неизвестно, как она переносит длительное существование прорыва и не начнет ли саморазрушаться. Рагуил честно пытался нас отстоять, но против нас было решительно все, а главное – мечи вымолили без спросу! На вопрос, как нам только такое святотатство в головы взбрело, он ответить, конечно же, не смог.

– Так это же Гошка… – прошептала я.

– Молчи, – шепотом приказал Нартов. – Семь бед – один ответ.

Он был готов к самому худшему, но головы не опустил – смотрел ввысь, всем видом показывая, что раскаяния от него тут никто не дождется. Глядя на него, старался держаться стойко и Даниил. Чем я могла им помочь? Да ничем! Я, как всегда, увязалась следом, и как всегда, числилась в свидетелях.

В моих силах было только одно – взять их за руки и держать так, чтобы нас могли разлучить только силой.

Делая вид, будто не знаю, что моя правая рука творит, я тихонько нашла пальцы Даниила и сжала их. Глядя на стол, за которым уже началось совещание, я протянула левую руку в поисках нартовских пальцев…

– Ничего, – шепнул Даниил, – а все-таки Намтара мы вытащили…

Рука Нартова была удивительно теплой. Я сжала ее, словно говоря: если настал час положить душу свою за други своя, то он настал для нас обоих.

Тепло слева от меня разрослось, я даже ощутила щекой это тепло и наконец повернулась. Одновременно повернулся и Нартов.

Не трое было нас на этом пятачке, за круглой прозрачной стеной. Нас было четверо. И четвертый появился внезапно, плечом к плечу с нами, никого не потревожив. Он держал меня за левую руку, Нартова – за правую.

Так становятся в строй, занимая свое место, подумала я сперва, но кто бы мог это быть? Кто не побоялся разъяренного Михаила?

Я покосилась на него и увидела тонкий профиль, чуть наклоненный, как если бы наш неожиданный друг хотел показать смирение перед судьями. Я увидела слегка вьющиеся волосы вдоль щеки, опущенные золотистые ресницы, светлые волоски шелковистой на взгляд короткой бородки, серый холст рубахи – такой же, как на Данииле.

Нас четверо, подумала я, может быть, еще кто-то встанет в строй? Может быть, еще кто-то наберется мужества принять нашу сторону в безмолвном споре с Михаилом? И я осторожно посмотрела на архангела, как бы задавая ему немой, но ехидный вопрос.

На его лице я увидела растерянность – вовсе не подобающую воину в светлых доспехах. Он протянул к нам руку в кольчужное перчатке – и его жест, как мой взгляд, тоже был вопросом.

Все разом стихло. И в этой тишине я осталась без мыслей, без тревоги, без надежды – я просто ощущала свет и тепло. Это было той самой Нечаянной Радостью, о которой как-то рассказывал Даниил…

– На все воля Твоя, – тихо и как-то неуверенно произнес Михаил. И, поднявшись со стула, преклонил колено.

Он стоял, живая доблесть, глядел в землю и прислушивался. Вдруг он поднял голову. Он не произнес ни слова, но на лице его это слово все же появилось – в счастливой улыбке: прощен!

Тишина, накрывшая нас, словно волна – с головой, схлынула. И снова под ногами была твердая земля, но только мелкое скрещенье белых лучей. бивших снизу и державших нас в плену, погасло. И я поняла, что суда больше нет.

– Что это? – спросила я непонятно кого.

– Это бывает, и бывает часто, – ответил Даниил. – «Где двое или трое собраны во имя Мое, там Я посреди них».

– Так это?..

– Да.

* * *

Богуш стоял в прозрачной светящейся колонне такой, каким его выхватили из бренного мира: в потертых и грязных джинсах, в клетчатой, расстегнутой до пупа рубахе и в синей с малиновым куртке от дешевого спортивного костюма, раздобревший на жареной картошке до того, что живот перевешивался через низко сидящий на бедрах ремень. Картошку тоже не забыли – в одной руке у Богуша была базарная кошелка, куда аккурат вмещалось десять кило, в другой – мешок с прочей едой и пузырем дешевого местного пива.

Если бы сотрудники прокуратуры, которую он так нелепо оставил, увидели его сейчас – иные глазам бы не поверили, а прочие просто не признали в неряшливом запойного вида дядьке седовласого аристократа.

Однако Двенадцать смотрели на него без всякого удивления.

– Папа! – раздался удивленный возглас. Богуш резко повернулся и увидел Герку.

Сын стоял в такой же светящейся колонне, словно на вмонтированном в пол сильном прожекторе. Однако граница светового потока оказалась материальной – оба устремились друг к другу, и обоих не пустила незримая, но ощутимая округлая стенка.

Герку тоже выхватили таким, каким застали – в несвежей футболке, в спортивных штанах и домашних тапочках, взъерошенного и обалделого после бессонной ночи, проведенной за компьютерами. Очевидно, в момент переноса он судорожно сжал то, что было в руке, и все еще не отпускал. Судя по свисавшему тонкому черному хвосту с металлическим кончиком, это была компьютерная мышь. Другой рукой он оторопело ощупывал прозрачную стенку.

– Погоди, сынок, погоди, сейчас я во всем разберусь! – крикнул Богуш и обвел взглядом помещение, в которое попал.

Оно было невелико и имело вид зала судебных заседаний – длинный непокрытый стол, за которым помещалось двенадцать человек, перед столом пустое пространство, по обе стороны которого возвышались световые колонны, и несколько дощатых лавок, сейчас – пустых. Где в этом помещении двери, Богуш не понял, да и нужны ли они тем, кто переносит подсудимых по воздуху и сквозь стены, как перенесли Герку?

– Я хочу знать, на каком основании! – пытаясь возродить в себе прежнюю вальяжную уверенность, произнес Богуш. И осекся – двенадцать невольных улыбок лучше всяких слов дали ему понять, как глупо прозвучал этот вопль про основания.

Он, прищурившись, оглядел тех, кто сидел за столом. Это были мужчины разного возраста и разного роста, двое – в очках, одетые кто в серую, с расстегнутым воротом рубаху, кто – в серый же свитер с высоким горлышком, один и вовсе был в каком-то древнем восточном головном уборе вроде чалмы, длинный край которой свешивался справа на грудь и закидывался за левое плечо. И дрожала над ними в воздухе серебряная пыль, словно подсвеченная идущими откуда-то снизу лучами.

– На основании Божьего суда, – сказал тот, кто сидел в середине стола, тощий, горбоносый.

– Рано или поздно вас должны были призвать, – добавил его сосед, немолодой, с седым ежиком и большими светлыми усами.

– Суд? – Богуш ненадолго задумался. Он был атеистом по воспитанию, но в последнее время всякого наслушался от людей, опять же – недавно, очень смущаясь, он вошел в церковь и поставил Богородице свечку за сына. Так что вслух проповедовать отсутствие Бога и соответственно Божьего суда он не стал. Но – за что?

Богуш первым делом подумал про те многочисленные конверты, которые он получал в бытность свою тружеником прокуратуры. Но при чем тут Герка?

– Хорошо, – сказал Богуш и поставил у ног кошелку с пакетом. – В чем меня обвиняют? И имею ли я право на защиту?

– Всякий имеет право на защиту, – согласился горбоносый. – Но тебя никто не обвиняет. Речь вот о нем.

Сухой палец показал на колонну, в которой стоял Герка.

– Не по-нял, – отчетливо произнес Богуш. – Ребенок из дому не выходит, сидит головой в мониторе, он просто физически не мог совершить никакого правонарушения.

– Правонарушения он действительно не совершал, – согласился горбоносый. – Это скорее была попытка совершения правоосуществления.

– Попытка чего? – Богуш точно знал, что второго слова ни в каких документах не сыскать.

– Герман, объясни отцу, чем ты занимался последние четырнадцать месяцев, – сказал горбоносый. – Объясни, объясни. Очевидно, он этого действительно не знает.

– Вы тоже много чего не знаете, – огрызнулся Богуш. – Герман перенес сильнейший стресс, чуть не сел на иглу, еле удержали. Я просто был счастлив, что он целыми днями сидит дома и возится с компьютером.

– Днями – это замечательно, – согласился сосед горбоносого, тот, что со светлыми усами. – Неделями – тоже не беда. Но вам не показалось странным, что он сидит дома безвыходно четырнадцать месяцев?

– Ему же учиться нужно, спортом заниматься, с девочками встречаться, – добавил третий, самый молодой из всех, хотя и его шевелюра уже серебрилась. – А он дома да дома…

– У него товарищ есть, они вместе программы писали, – догадался сказать Богуш.

– А что за товарищ? – осведомился горбоносый.

Тут Богуш задумался. Так получалось, что он кормил-поил и более года продержал в своем доме человека, о котором знал только одно: звать – Цуца.

– Да тоже один компьютерщик, он Геру учил…

– Чему учил?

– Откуда я знаю!

– Герман, расскажи все-таки отцу о программе, с которой начался сайт WWW.UPRAVA.RU, – попросил горбоносый.

– Я ничего в этих сайтах не понимаю, – сразу отмахнулся Богуш. – Ребенок делом занимался.

– А вы? – жестко спросил усатый.

– Я? А что – я?

Вопрос был какой-то всеобъемлющий.

Что же, всю жизнь теперь им тут излагать, подумал Богуш и невольно вздохнул – жизнь у него сейчас была самая нелепая… хотя в чем-то приятная…

Он проедал деньги, которые присылала Надя, продавая то одно, то другое, и ожидая хорошего покупателя на огромную квартиру. Сама она тоже приезжала, но разговора с сыном у нее не получалось, чему Богуш тихо радовался.

Теперь это был ЕГО сын – а течение времени роли не играло. В конце концов, всякий человек после напряженной умственной деятельности имет право расслабиться. Богуш увидел, что поход на базар, с обязательным осмотром всех прилавков, с ритуальными рукопожатиями у пивной бочки, тоже имеет немалую прелесть. Он обнаружил, что Любка Уварова, торгующая в киоске заколками для волос, дешевой косметикой и почему-то курительными трубками, сорокапятилетняя Любка, с которой не переспал только особо ленивый, ничуть не хуже Юли, к которой он исхитрялся бегать от молодой жены, а во многом и лучше, потому что веселая и совершенно безалаберная. Он узнал радость от похвалы своей неуклюжей стряпне – Герка, выползая из-за компьютера, закидывал в рот что попало, как в паровозную топку, но нсколько раз он замирал и уважительно произносил: «Вау!»

Вот и все, что Богуш мог сообщить о себе за эти самые четырнадцать месяцев. Вел хозяйство, ходил на базар, покупал дешевые штаны и футболки сразу обоим, Цуце и Герке, платил за газ и электричество…

– То есть, вы ни разу в этот сайт, уважаемый, не заглядывали? – уточнил человек в чалме. – И вы понятия не имеете, сколько человек вовлек ваш сын в свою пирамиду и сколько – погубил?

– Да что вы такое городите? Если всех, кто играет в стрелялки, называть убийцами!..

– Он не играл в стрелялки. Он вообще не играл, – жестко перебил горбоносый. – Он написал программу-убийцу. Он живых, реальных людей губил.

До Богуша все еще не доходило.

– Мало ли в какие игрушки играл мальчишка?! – закричал он. – Он не виноват! Парня на взлете подшибли! Лучше бы он наркоманом стал, да? Алкоголиком, да? Я его вытащил, за компьютер усадил!..

– От наркомана вреда меньше, – заметил один из судей.

– Хороша игрушка… – проворчал другой.

Богуш увидел, что все Двенадцать не просто настроены против Герки, а с полным основанием. Он испугался – он знал, как проходят судебные процессы, когда еще до начала все ясно. Сам же он такие процессы и устраивал…

– Нет, вы погодите! Вы мне сперва объясните, что он такого сделал! Я тоже законы знаю!

– Тут другие законы, – сказал тот из судей, что сидел посередине стола. – Может ли такое быть, что ты вообще ничего не знаешь про сайт www.uprava.ru?

– Может, может! – вмешался мужчина, сидевший с края. – Нормальное явление – ребенок сутками в Сетях болтается, а родители довольны – дома сидит, по девкам не шастает, водку не жрет и тишины не нарушает.

– Я требую, чтобы мне все объяснили! – выпрямившись и постаравшись придать себе грозный вид, воскликнул Богуш.

Никто не сказал ни слова – но ему объяснили…

Знание внедрилось в его голову и расположилось в памяти, словно было там всегда. Более того – Богуша быстренько провели по всем этапам создания www.uprava.ru, от маленькой програмки, работающей с анкетами, до монстра, влезающего в бесплатную почту больших серверов и проводящего текстологический анализ. Он увидел таблицы, по которым начислялись очки, он увидел кадры, снятые совершенно неопытными операторами на дешевые видеокамеры, и другие кадры – кем снятые, неизвестно, однако более профессиональные, и – с покойниками.

– И что? Это все сделал Герка? В одиночку?.. – севшим голосом спросил Богуш.

Несколько человек за столом угрюмо кивнули.

Да нет же, подумал Богуш, Герка еще ребенок, он не мог такое сам придумать, а если бы и придумал – он не написал бы программу, этому же учиться нужно… И тут возник вопрос: если судят Герку, если судят его отца, который понятия не имел, что там у ребенка в компьютере, то где же Цуца?

Где тот, который хвастался, что сделал из Герки классного программера?..

Про Цуцу все, словно сговорившись, молчали.

Такое в Богушевой биографии уже случалось – во время тщательно срежиссированных им процессов иные имена не всплывали вовсе, и бесполезным было возмущение иной простой души, полагавшей, что суд во всем разберется. Теперь вот не всплыло имя главного виновника – Цуцы. Богуш рухнул в ту яму, которую не раз и не два копал в кабинетах городской прокуратуры…

Он понял – спорить и возмущаться бесполезно. Если те, кто стоит за кулисами, вывели Цуцу из игры – ссылаться на него по меньшей мере нелепо.

Все это походило на игру в шахматы, где у одного из игроков с самого начала забрали ферзя, обе ладьи, обоих коней… Что можно сделать с одними пешками? Не тратить зря силы и поднять лапки кверху?

Речь шла о Герке!

– Он не виноват! – голос, словно высвободившись из хрипотцы, свойственной человеку пьющему, звенел под высоким сводом. – Он написал программу, которая могла работать только при одном условии – чтобы в ней приняли участие другие люди! Без людей эта программа – пустое место! Он не виноват, что нашлись люди, готовые убивать! Он за них не отвечает!

– Но он дал им возможность убивать, – негромко возразил старший из судей.

– Если бы не он – они бы нашли другую возможность и убили! А для него это была игра, такая игра… – Богуш замолчал, торопливо выстраивая аргументы.

Он был готов бороться за Герку изо всех сил, требовать расследования по каждому конкретному случаю, он…

Но лица судей были спокойно-траурны. Богуш понял, что аргументы окажутся недействительны, как бы эффектно их не подавать.

– Ага, – произнес один из судей, самый молодой, но уже с острыми залысинками. – Теперь понял?..

Это могло относиться только к прошлому Богуша, к тем процессам, урожаем с которых он кормился. И к тем людям, которых он в глаза не видел, работая с документами, давая инструкции коллегам. Их как бы и не существовало – одни имена. Вот те, кого он вытаскивал из неприятностей, – те существовали! Он даже встречался с ними иногда и тихо радовался – вот ведь как удачно все обошлось…

Но Богуш еще не весь свой ум пропил, болтаясь с пакетами у пивной бочки. Цуцы не было, не было настоящего, главного обвиняемого по этому делу, и обозначилась только одна возможность вытащить Герку…

– Раз так… Считайте, что это я виноват. С меня все началось, – тихо сказал Богуш. – Моя вина, понятно? Меня берите! Я его сбил с толку. Я!

– Очень хорошо, – одобрил старший из судей. – Весьма похоже на правду, но еще не правда.

– Чистая правда. Вы знаете, как Герку подставили. Вы знаете, как я его из всяких дыр вытаскивал. Но о чем я с ним беседовал, как я его успокаивал – вы не знаете, – уверенно и очень обтекаемо говорил Богуш. При этом он внимательно следил за лицами и старался не глядеть на Герку.

Обалдел парень, думал он, настолько обалдел от своего компа, что даже не пытается защищаться. И хорошо, и замечательно. Если бы он сейчас вступился за батьку – все бы испортил… вот и пусть еще помолчит…

– Я ему говорил, что справедливость восторжествует, – брякнув такое, Богуш сам удивился своему фальшивму голосу. – Вернее, нет – я ему говорил: око за око и зуб за зуб! Будет и на нашей улице праздник! Найдется и на твоего Буханцева с Золотовым управа! Мы не знаем, где они, чем занимаются, мы до них не дотянемся! Так давай соберем тех, кто готов отстаивать справедливость! Давай сделаем их выше закона! Рано или поздно один из них доберется до Буханцева с Золотовым!

Судьи переглядывались.

– Вы что, действительно считаете, что мальчишка мог так все продумать? Разработать всю схему пирамиды? Вести учет всех фальшивых свидетелей? – проникновенно спросил Богуш. – Это я, когда гонялся за ним по всяким притонам, думал на ходу, это я, понимаете? Я же профессионал! Не мог дилетант придумать систему, которая действует сразу в десятке городов! И он мне обо всем докладывал, а я ему говорил, как действовать дальше, и…

– Хорошо, спасибо, – усталым голосом произнес горбоносый.

– Погодите! Допустим, я придумал что-то противозаконное! Допустим, я помог сыну составить эту программу! – закричал Богуш. – Но ведь и меня, и в первую очередь его спровоцировали! Почему я не вижу тут Буханцева и Золотова?! И даже не их, они – исполнители! Почему я не вижу того, кто их нанял, чтобы рассчитаться со мной за… за… Допустим, за какие-то мои ошибки…

«Ошибки» тут не проходили, Богуш сразу это понял.

– …за какие-то мои грехи?.. Ну да, я не ангел, если покопаться – много всего наберется. Только Герка тут ни при чем! Я его даже не воспитывал! Я развелся с его матерью и только передавал деньги!

– Значит, ни при чем? – переспросил горбоносый. – А тебе не кажется странным его поведение. Ты, отец, берешь всю вину на себя. Он слышит, как ты его вытаскиваешь. Мог бы хоть из приличия подать голос, сказать – добрые дяденьки, это не он, это – я! Как ты думаешь, почему он молчит?

– Растерялся – вот и молчит! Вы бы в этом столбе тоже все растерялись! – огрызнулся Богуш, решив и этот огонь вызвать весь на себя.

Но не получилось.

– А молчит он потому, что боится отвлечься. У тебя талантливый сын, с хорошими способностями, и он все силы употребил на то, чтобы срастись с компьютером. Он держит сейчас в голове все нити всех дел, которые ведет uprava.ru, и он – как человек, который несет таз воды, налитой всклень, и боится расплескать. Он сам сейчас – uprava.ru, понимаешь? Он помнит все имена, все цифры! Он знает, кого куда направить! Еще немного – и он перестал бы быть человеком! – воскликнул горбоносый.

– Да нет же… Гера! Герман! – позвал Богуш.

– Папа? – откликнулся, словно только что проснувшись, сын.

Двенадцать за столом тревожно переглянулись.

– Оставьте его в покое, – тихо попросил Богуш. – Вы же видите – он не в себе… Это я его таким сделал, меня и судите, а его отпустите…

– Ты спрашивал, в чем тебя обвиняют, – напомнил горбоносый. – Я ответил – тебя ни в чем не обвиняют. Но вот ты сам свидетельствуешь против себя и при этом говоришь чистую правду. Нам не было нужды обвинять тебя – ты сам это делаешь.

– Какого черта! – вдруг заорал Богуш. – Я просто пытаюсь вам объяснить, что Герка не виноват! Это была месть мне, понимаете, мне! Они знали, куда нужно быть! Они сломали мне парня – и они должны отвечать за то, что потом произошло!


Страницы книги >> Предыдущая | 1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 | Следующая
  • 0 Оценок: 0

Правообладателям!

Это произведение, предположительно, находится в статусе 'public domain'. Если это не так и размещение материала нарушает чьи-либо права, то сообщите нам об этом.


Популярные книги за неделю


Рекомендации