Текст книги "Дверь в сад чудовищ"

Глава 5
Оранжерея

Грифф завёл меня внутрь. Стены диковинной конструкции были сделаны из чугуна и стекла, но казалось, что они высечены изо льда. Я думала, что буду дрожать от холода, но в просторном помещении было жарко и душно. У входа в больших горшках росли душистые лилии, распространяя вокруг пьянящий аромат, от которого кружилась голова. Рядом красовались вишнёвые деревья. Они простирали чуть ли не до потолка тонкие ветви, отягощённые рубиновыми ягодами. Дорожка, усыпанная гравием и галькой, вела в глубь оранжереи – туда, откуда доносился отдалённый плеск воды. И надо всем этим великолепием висело туманное облако.

– Значит, звери живут здесь? – приглушённо воскликнула я. – Какое удивительное место!

Передо мной был совершенно иной мир, не имеющий ничего общего ни с болотами, которые окружали Дайспер Холл, ни с фермой, где я жила. Тут росли странные деревья с острыми листьями и гладкими блестящими стволами, которые тянулись к бледному утреннему небу за стеклом. Оранжерею переполняло невероятное количество красок: гигантские тёмно-красные цветы (каждый – размером с мою голову), нежно-жёлтые вьющиеся растения, похожие на тюлевые занавески, с листьями, имеющими все оттенки зелёного, какие только можно вообразить.

У меня закружилась голова от этого многообразия.

А запахи! Пожалуй, воздух можно было попробовать на вкус кончиком языка, а потом ощутить медовую сладость и перечную остроту. В животе сразу же заурчало. Ещё бы, самое время позавтракать!

Я вспомнила о родителях, и моё восхищение поблёкло. Надо было оставить им записку. Но теперь слишком поздно. Ох и попадёт мне!

– А где животные? – спросила я, ныряя под низко нависшую ветвь, на которой висел фиолетовый плод.

Грифф перепрыгнул с одного камешка дорожки на другой и повторил:

– Иди за мной!

Деревья вокруг были огромные, как башни, стволы возносились вверх стройными колоннами и упирались в стеклянный потолок. В тёплом воздухе колыхались жёлтые папоротники, а на каждой ветке, стволе или стебле вились виноградные лозы, то взбираясь вверх, то свешиваясь почти до пола.

– Берегись макао, это его территория! – бросил Грифф через плечо.

– Кто такой макао? – крикнула я, инстинктивно вжимая голову в плечи.

И в тот же миг нечто красно-сине-жёлтое прорвалось сквозь виноградную путаницу ближайшего дерева. Яркая птица промчалась над моей макушкой и исчезла в пышной кроне. Я выпрямилась и посмотрела туда, где скрылось роскошное создание.

– Ну и птица!

Разумеется, я знала, что за пределами нашего крошечного городка есть целый огромный мир, но увидеть его своими глазами – это совсем другое… Всё в оранжерее было невероятно, как сон.

– Иди осторожнее, – предупредил Грифф, перешагивая через коричневый булыжник. – А то наступишь на тестудину.

– Кто такая тесту… – начала я, но вдруг булыжник зашевелился, пополз и преградил мне дорогу, а потом из него высунулась серая голова и сердито сверкнула глазами в мою сторону.

– Оно живое! – закричала я. – Этот камень живой!

Я опустилась на четвереньки и стала наблюдать, как существо на коротких четырёх лапках не спеша проследовало мимо меня и уползло в заросли папоротника.

– Они здесь повсюду, – усмехнулся Грифф.

Похоже, он с упоением исполнял роль проводника.

Ещё один поворот тропинки – и мы приблизились к вольеру из металла и стекла. Любопытство вспыхнуло в груди жарким пламенем.

– А там кто?

– Лунные птицы, – объяснил парнишка и кивнул на вольер. – Взгляни!

Я подалась вперёд. Внутри серебристым облаком реяла стая небольших птичек, их крылья были словно сотканы из лунного света. Они порхали за стеклом, время от времени царапая его острыми коготками. Крошечные глазки сверкали, как алмазы.

Пол вольера был усыпан сухими ветками, припорошёнными помётом, и белыми перьями. Пташки то открывали, то закрывали клювы, но я не услышала ни писка, ни чириканья.

– Они не издают никаких звуков, – озадаченно заметила я.

– Вольер их не пропускает, – возразил Грифф. – У тебя кровь из ушей польёт, если ты услышишь их голоса.

Он постучал пальцем по стеклу.

– Надо надеть беруши, если хочешь войти внутрь. Лучше этих птах не выпускать.

Я шагнула ещё ближе и приложила ладони к стеклу. Оно было прохладным и слегка вибрировало от дюжин голосов, рвущихся изнутри. Теперь я почти различала их, ужасно сожалея, что нельзя попасть в вольер: даже глаза защипало от слёз.

– Лунные птицы просто прекрасны, – вздохнула я.

Много-много часов я провела на болотах, наблюдая за разными животными (от матёрых оленей до мелких полевых мышек), но никогда не видела никого похожего на восхитительных лунных птиц.

Мы двинулись дальше по дорожке, оставив пташек позади. Купол оранжереи перешёл в остроконечную крышу, а чугунные рамы, обрамляющие оконные стёкла, превратились в искусно сделанные цветы и виноградные лозы. Едва я вытянула шею, восхищённо разглядывая их, как в воздух вспорхнула стайка бабочек. Некоторые были размером чуть ли не с птицу, а другие примерно с мой большой палец. Крылышки отливали серебром, золотом или всеми красками заката – от алого до фиолетового.

Снова стало жарко и душно. Я вытерла рукавом пот со лба, и вдруг на мою ладонь спикировала бабочка с коричневыми крыльями. Я замерла, стараясь не дышать.

Бабочка медленно развернула крылышки, и я заметила два больших глаза, расположенных на чешуйках и строго смотрящих на меня. Потом крылья дрогнули, и глаза внезапно стали печальными. У меня ком в горле застрял. Этот грустный взгляд оказалось почти невозможно вынести.

Наконец бабочка вспорхнула и улетела, а я очнулась от забытья.

– Да, они могут растрогать, – пояснил Грифф.

Я обратила внимание на то, что изящная голубая бабочка села на глянцевитый зелёный стебель какого-то растения со странными красными лепестками и ворсинками, торчащими во все стороны. Мне захотелось сосчитать чёрные точки на крылышках насекомого, и я нагнулась, но хищные лепестки резко закрылись, поймав бедняжку в коварную ловушку.

– Нет! – воскликнула я и невольно отпрянула, чтобы цветок не вздумал схватить и меня.

В происходящее было почти невозможно поверить. Хищные растения! Бабочки, повергающие в печаль! Лунные птицы! Что ещё я увижу в оранжерее?

Тем временем Грифф остановился.

– Взгляни сюда!

Я метнулась к парнишке.

Здесь имелся очередной вольер, совсем невысокий: стенка едва доходила до пояса. Я перегнулась через неё, напряжённо всматриваясь. Пол был усыпан песком вперемешку с землёй, холмики даже поросли густой бурой травой. Но сколько я ни смотрела, никаких признаков живых существ мне не удалось обнаружить: только вход в чью-то нору.

– Кто здесь?

– Панголин! – ответил Грифф. – Так зовёт его леди Кавендиш. Я его никогда не видел. Думаю, он выходит только ночью. Готов поспорить, что клыки у него острые как бритва, – добавил мальчик, отступая на шаг и поёживаясь.

– Панголин?

Как мало я знаю о созданиях, которые населяют наш мир! В Дайспер Холле было много такого, чего я никогда раньше не видела, о чём никогда не слышала.

На новом изгибе дорожки оказался ещё один вольер, скрытый высокими деревьями, похожими на пальмы. Точнее, это была клетка с толстыми прутьями: очевидно, для надёжной защиты от того, кто находился внутри.

И я увидела его.

Зверь в клетке смахивал на кота, который не знал, как перестать расти. Вся его шерсть, от усов до плоского дёргающегося хвоста, мерцала и переливалась синими полосками. На огромных лапах имелись перепонки, и ступал он как-то странно, словно ему было непривычно передвигаться по суше.

Но больше всего меня притягивали глаза создания, яркие, как изумруды. Они влекли к себе с неодолимой силой.

Существо было захватывающе, ошеломляюще прекрасно.

– Не приближайся, – предупредил Грифф. – Это морской тигр. Леди Кавендиш говорила, что раньше он жил в океане и охотился на рыб и морских черепах.

Я понимала, что передо мной громадный хищник, но, глядя на его склонённую голову, не чувствовала в сердце ни капельки страха. Наверное, боевой дух морского тигра давно сломлен. И клетка у него была грязная и унылая, в ней пахло сыростью и гнилью. А прекрасная шерсть с переливами полуночных красок вся свалялась и потускнела.

Зверь открыл пасть и заворчал. Громкое ворчание совсем не напоминало раскатистый рёв, который я слышала прежде, – и ему было далеко до того воя, который мог распугать овец Билла и устрашал фермеров. Наверное, те звуки издавало другое животное.

При взгляде на морского тигра у меня защемило в груди. Я вдруг ужасно разозлилась на леди Кавендиш. Почему она держит животных в маленьких и грязных вольерах? Они явно страдают. Неудивительно, что ей понадобился человек для ухода за питомцами!

Я попыталась повторить ворчание тигра, сначала возвысив голос, а затем смягчив его почти до мурлыканья.

– Р^{-Р-РА-А-УР-Р}-р_-р-р!

Получилось не очень похоже, но, по крайней мере, я намекнула морскому тигру, что хочу выучить его язык. И понять беднягу. Ведь на самом деле каждому живому существу только это и нужно – чтобы его поняли. Зверь повёл ухом, пристально посмотрел на меня и шагнул в мутный водоём посреди клетки. Крупное тело скрылось под слоем ряски, а над поверхностью прудика остались только глаза.

– Почему клетка не вычищена? – спросила я Гриффа, с жалостью глядя на запертого морского тигра. – Он же слоняется туда-сюда, ему здесь совершенно нечего делать!

Грифф вытер нос рукавом.

– Леди Кавендиш вечно занята. Она читает и рисует в своём кабинете.

Я впилась взглядом в прутья клетки.

– Прудик нужно наполнить чистой водой. И посадить несколько деревьев, чтобы они давали тень. У наших коров на выгоне есть место, где они могут отдохнуть в самые жаркие дни. А у морского тигра запросто будет тепловой удар! – И я вздохнула с досадой. – Кто ухаживает за животными, когда леди Кавендиш занята?

Но Грифф ничего не ответил. Глаза парнишки беспокойно забегали, как будто он к чему-то прислушивался.

– Надо поторопиться. Мистер Джонсон скоро выйдет из библиотеки.

Мы поднялись по деревянному мостику, перекинутому через большой пруд, на поверхности которого плавали водяные лилии. Перегнувшись через поручни, я увидела в спокойной воде своё отражение, такое же чёткое, как в зеркале.

В пруду мелькали крошечные рыбки, вспыхивая то серебром, то золотом. Вдруг тёмная тень метнулась из глубины, и одна из рыбёшек исчезла. По водной глади пробежала лёгкая рябь, а рыбина размером с домашнюю кошку скрылась в зарослях лилий.

– Ты видел? – крикнула я Гриффу. – Огромная рыба ест малявок!

Мальчик поглядел в пруд.

– Мистер Джонсон однажды пригрозил, что бросит меня к этому окуню, если я буду медленно стричь газон.

– Кажется, мистер Джонсон не очень-то добрый человек.

Грифф потянул меня за рукав, торопя дальше по мосту.

– Давай просто постараемся, чтобы дворецкий никогда не узнал, что ты была здесь, – сказал он.

Но я не собиралась уходить! Теперь, когда я увидела зверей, которые обитают в Дайспер Холле, мне захотелось ухаживать за ними. Разве я могла вернуться на ферму, если знала, что работа смотрителя как раз для меня? Ещё никогда в жизни я не была настолько уверена в чём-то, как в этом сейчас.

– Вот! – произнёс Грифф.

Он остановился перед очередным вольером: просторным, с четырьмя стеклянными стенами до самого потолка. Изнутри доносилось шипение, как от паровой машины.

– Тут логово стеклянного дракона!

– Стеклянного дракона? – изумлённо переспросила я. – Какой он?

Парнишка сосредоточенно наморщил нос.

– Трудно объяснить, когда на самом деле его и не разглядишь. Он ведь почти невидимый, – задумчиво протянул Грифф. – Но леди Кавендиш говорила, что он похож не то на летучую мышь, не то на гуся.

Я вспомнила прозрачное создание, которое недавно видела над лугом. У странного существа были крылья, как у летучей мыши, и лебединая шея.

Мой взгляд упёрся в стеклянный вольер, где клубился туман.

– Ты уверен, что он внутри? – спросила я Гриффа.

Раз дракон улизнул, наверное, именно поэтому исчезли овцы Билла? Во всяком случае, теперь я знала, кого могли обвинить в пропаже, если бы стало известно, что диковинный зверь вырвался на волю.

Интересно, можно ли доверять Гриффу? В конце концов, мы только недавно познакомились, хотя он и помог мне проникнуть в Дайспер Холл.

– Думаю, что стеклянный дракон уже на свободе, – сказала я. – Вроде бы он летал над лугом у нашего дома. Да, он почти невидимый, но кого-то, смахивающего на летучую мышь и на гуся, мне удалось разглядеть.

Грифф побледнел.

– Ты уверена?

Я кивнула и добавила:

– Надо сообщить леди Кавендиш. Она должна быть в курсе, что один из её питомцев на свободе, а я не хочу, чтобы стеклянный дракон съел овец или коров.

Или людей. И мне бы не хотелось, чтобы папа и другие фермеры взяли всё в свои руки и разобрались с Дайспер Холлом, как грозился Билл.

– Это очень важно, Грифф.

– У леди Кавендиш будет истерика, если она узнает, что я показал тебе оранжерею! – выпалил Грифф и нервно запрыгал на месте. – Плохая была идея. Ты должна уйти, Кора, пожалуйста!

Над головой раздался клёкот: макао пролетел над нами, едва не задев мою макушку крылом. И вновь я поразилась яркой окраске птицы.

– Грифф! Ты здесь? – раздался мужской голос. – Ступай сюда! Сию же минуту! Нужно вычистить камин в библиотеке и принести дров.

Грифф стиснул мою руку.

– Это мистер Джонсон, – прошептал мальчик и потянул меня в кусты. – Тебе надо спрятаться!

Но было уже слишком поздно.

– А это ещё кто? – рявкнул грозный голос.

Глава 6
Леди Кавендиш

Я лишилась дара речи. Все слова закружились в голове роем злых пчёл.

Это был тот самый мужчина с рынка, с перебинтованной рукой, но… Я озадаченно уставилась на дворецкого. Теперь с ним явно всё в порядке.

Мистер Джонсон стоял, уперев руки в бока, повязки я нигде не заметила.

– Её зовут Кора! – пролепетал Грифф, выглядывая из-за моей спины.

– И почему Кора здесь? – спросил мистер Джонсон, сузив глаза.

Он походил на сердитого барсука. Одет он оказался не так, как на рынке: на нём была чёрно-белая форма, однако пиджак немного запылился, а рубашка пожелтела от старости. Чёрные волосы дворецкий зачесал на одну сторону. Лицо мистера Джонсона выражало брезгливость, как будто он поймал меня с поличным, когда я шарила у него в карманах.

– Кора хотела увидеть животных, – ответил Грифф, который был бледный как смерть. – Это моя вина. Я сказал ей, что можно перелезть через забор и спрыгнуть на крышу старого сарая.

– И долго вы слонялись по оранжерее? – продолжал мистер Джонсон, угрожающе возвысив голос, тонкий и ломкий, как первый лёд на реке. По такому льду надо ступать очень осторожно. – Вы хозяйничали в вольерах?

– Мы только посмотрели на зверей, больше ничего не делали, – испуганно промямлил Грифф и задрожал. – Но… кажется, стеклянный дракон исчез. Кора, похоже, видела, как он летал над лугом.

Мистер Джонсон переменился в лице и выпучил глаза.

– Вы его выпустили!

НЕТ! Мне хотелось крикнуть: «Это не мы!» Но я не могла.

Дворецкий больно схватил меня за шиворот и зашипел:

– У тебя – большие проблемы, ясно?

Я попыталась лягнуть его, но мистер Джонсон ловко увернулся.

Выпроводив меня из оранжереи, он направился к воротам Дайспер Холла, на ходу осыпая градом вопросов:

– Что ты тут делаешь? Пришла шпионить? Воровать?

От страха все слова ещё крепче слиплись комом в горле. Я не могла говорить.

– Я отведу тебя к леди Кавендиш, – вдруг произнёс мистер Джонсон. – И она не обрадуется, что ты выпускаешь её драгоценных зверей на свободу.

Грифф плёлся позади, нервно кусая свой и без того обгрызенный ноготь.

Вскоре передо мной показался фонтан, а потом и главный вход в особняк: деревянная дверь с молоточком в виде ухмыляющейся головы какого-то уродца.

Мистер Джонсон затащил меня на каменную лестницу, остановился напротив двери и взглянул на Гриффа.

– Сегодня ты уже создал достаточно проблем, Грифф. Убирайся. И заодно разбери старый сарай. Я не хочу, чтобы непрошеные гости лазили сюда через стену.

Сказав это, мистер Джонсон налёг на тяжёлую неподатливую створку и втолкнул меня в дом. Дверь захлопнулась. Грифф остался снаружи.

Внутри царил сумрак. Я заморгала, чтобы глаза быстрее привыкли к полутьме.

К моему удивлению, всё пространство было заполнено всякой всячиной от пола до потолка.

Столы были завалены деревянными коробками, а сверху громоздились кресла, поставленные друг на друга, так что ножки и подлокотники переплелись между собой. Повсюду возвышались шаткие башни из книг и горы холстов. На деревянном полу расползались кипы газет. Настенные часы тикали вразнобой, показывая совершенно разное время.

Вдоль одной из стен тянулся просторный шкаф с пыльными фарфоровыми куколками: некоторые выглядели спящими, а другие, наоборот, глазели по сторонам.

Ещё здесь имелось множество огромных картин. На них были изображены люди в нелепых одеждах и с угрюмыми лицами. У каждого человека на руках сидел зверёк, похожий на горностая.

Вдруг настойчиво зазвонил колокольчик.

– Что за чертовщина здесь творится, Артур? – спросил чей-то слабый голос, который доносился сверху, из комнаты слева.

Мы пошли на звук колокольчика и замерли у полуоткрытой двери. Мистер Джонсон постучал.

– Давай, не церемонься, – нетерпеливо отозвался тот же голос. – У меня нет ни минуты.

Дворецкий отпустил мой рукав и вытолкнул меня на середину комнаты.

– Я нашёл её в оранжерее. Девчонка шныряла повсюду и что-то вынюхивала про животных, ваша милость. Она открыла вольер и выпустила стеклянного дракона. Кто знает, что ещё она могла бы учудить, если бы я не поймал её вовремя.

Мистер Джонсон гордо нахохлился, как петух, круглое бледное лицо дворецкого засияло самодовольством.

У меня обмякли колени, я едва могла стоять прямо.

Вот же она. Загадочная леди Кавендиш из Дайспер Холла.

В кабинете было сумрачно и пахло плесенью. Единственное окно покрывал толстый слой пыли, и у меня сразу запершило в горле. Большая комната казалась тесной. Она была забита всяким хламом, как и холл: столы и кресла, фарфоровые куклы и кипы газет, перевязанные верёвками.

И часы, наперебой показывающие разное время.

А ещё я увидела картины. Огромные полотна, развешанные на стенах, – одни и те же повторяющиеся лица: то улыбающиеся, то нахмуренные, то смеющиеся. Мужчина, женщина и маленькая девочка – все трое с колючими чёрными глазами, неотрывно следящими за каждым, кто был в кабинете.

Напротив дальней стены находился громадный деревянный письменный стол, заваленный стопками книг в кожаных переплётах и скомканной бумагой. Одна-единственная лампа разгоняла сумрак слабым оранжевым светом.

Женщина, сидящая за столом, оторвалась от альбома, в котором, вероятно, рисовала до нашего прихода, и захлопнула его, прежде чем я успела взглянуть на картинку.

– Кто ты? – Её голос прозвучал резко, каждое слово было как щелчок карандаша. – Что ты здесь делаешь?

Хозяйка Дайспер Холла выглядела совсем не так, как я её себе представляла. Я всегда думала, что леди Кавендиш по-королевски величественна или хотя бы носит пышные платья, как в старину. Её тёмные волосы оказались коротко подстрижены и зачёсаны назад, на висках – точно распахнутые крылья – пробивалась седина. Леди Кавендиш глянула на меня острыми птичьими глазами. Она щеголяла в просторной рубашке с глубокими карманами, из которых торчали ручки, кисточки и даже книга. Штаны на красных лямках тоже были снабжены всевозможными карманами. На её рубахе я заметила чернильные пятна, похожие на потёки синей крови.

И я немного расслабилась.

Леди Кавендиш напомнила мне Дикого ворона. У неё был такой же серьёзный и умный взгляд тёмных блестящих глаз, как и у него.

Она сложила пальцы домиком, и я обнаружила порезы на её руках и синяк на запястье, отливающий жёлтым и зелёным.

– Ты что, язык проглотила? – осведомилась леди Кавендиш. – Кто ты, детка, и чего хочешь?

Как и Дикий ворон, хозяйка особняка была раздражительной и бесцеремонной.

«Из всех ситуаций, когда я теряла дар речи, эта оказалась наихудшей. Просто представь, что напротив тебя – Дикий ворон, – подумала я. – Ты ведь можешь с ним говорить, правда?»

Я вытащила письмо из кармана и подошла ближе, держа его перед собой, как белый флаг. Леди Кавендиш выхватила конверт, мельком глянула на него и воззрилась на меня.

– Оно адресовано мистеру Эрвуду. Это твой отец? Ты взяла письмо у него, верно?

Я кивнула и выдавила шёпотом:

– Я Кора.

Леди Кавендиш принялась изучать меня, не говоря ни слова.

Мистер Джонсон затараторил:

– Я поймал девчонку в оранжерее, ваша милость. Но не успел помешать ей, и она выпустила дракона.

«Он врёт, это была не я! Пожалуйста, дайте мне шанс всё объяснить!» – взмолилась я, мысленно обращаясь к леди Кавендиш. Она посмотрела на меня, сузив глаза, и как будто услышала просьбу.

– Неужели? – спросила она. – Стеклянный дракон улетел?

Я не могла лгать. Одна часть истории являлась правдой. Я осторожно кивнула.

К моему облегчению, она задала следующий вопрос:

– И ты его выпустила?

Я так отчаянно замотала головой, что та даже закружилась.

Леди Кавендиш испытующе посмотрела на меня, явно специально потянув время. Наконец она встала, отодвинув кресло.

– Сначала главное. Посмотрим, действительно ли стеклянного дракона нет на месте.