Текст книги "Беременна по договору"

Глава 14. Алина

– Что ты делаешь в моей кровати? – с налетом претензии раздается хрип возле уха.

Сон как рукой снимает. Открываю глаза и вижу, как помятое лицо Павла с недоуменным выражением свисает над моим. На голове царит хаос из взъерошенной копны волос, а в больных красных глазах виднеется отблеск вчерашнего веселья. Ему паршиво. И что самое ужасное, в его взгляде я читаю, что он ничего не помнит с прошлой ночи.

Он до сих пор ждет ответа, а я не могу подобрать слов. Не готова была оправдываться.

– Прости… – вместе «доброго утра» вылетает из меня, и в суетливых движениях я выбираюсь из-под одеяла, чтобы скрыться за пределами его спальни.

Его уточняющий вопрос ставит на паузу процесс побега и окончательно пробуждает сонный мозг:

– За что извиняешься? Между нами было что-то, и я облажался? – он вроде шутит, но мне не смешно.

– Нет, ничего такого, – пищу, решительно покидая теплую постель.

Ноги зависают в воздухе, так и не успев коснуться шоколадного паркета. Мужская рука хватает меня за плечо и требовательно разворачивает обратно.

– Я так и не услышал ответа, почему ты спала в моей кровати? – гремит так, что глаза начинают бегать по комнате. Как же мне быть? – Испугалась бабайки и прибежала ко мне?

Наши спальне расположены недалеко друг о друга, и его предположение было бы логичным, если бы не одно но…

– Я не боюсь бабаек, ведь их не существует, – делаю вид, что принимаю за чистую монету его подкол. – Вчера ночью ты пришел выпившим, и я застала тебя в холле… Мне не спалось.

– Допустим, – хмыкает Паша и требует продолжения.

Вспоминая, отвожу глаза в сторону и сбивчиво рассказываю, как все было. Все похоже на прием у следователя, который допрашивает с пристрастием участника процесса.

– Ты был не в состоянии добраться до спальни самостоятельно, – прочищаю я горло и поднимаю неловкий взгляд на мужчину. Тот невозмутим и серьезен, насколько это вообще возможно после такого заявления. – Я решила помочь тебе добраться до спальни.

– Как благородно, – добавляет щепотку пафоса в интонацию. Взглядом быстро находит одежду, которая благополучно свисает с подлокотника кресла. – То есть проводила и даже раздела?

Демьянов сидит в одних трусах на кровати и слабо верит моим словам. Я сама уже ни во что не верю.

– Не стоило? – сдавлено спрашиваю я.

Он усмехается и сразу кривится, хватаясь за висок. Похмелье. Ему бы таблетку лучше выпить, чем строить из себя потерявшего память… Я бы тоже не отказалась от такой супер-способности.

– Что дальше? – он прямо заинтригован.

Не хочется ронять интригу, но я завершаю все довольно сухо и прозаично.

– А дальше ты попросил не уходить, и прилечь рядом с тобой.

– Очень странно, – хмыкает Демьянов, поражаясь собственным решениям под градусом. – Видно я был действительно сильно пьян.

– Потом я случайно уснула. Вот и все, – дергаю плечом. Держаться непринужденно по его давящим взглядом – крайне сложно.

– Мхм, – вроде как с облегчением вздыхает он. – Надеюсь, я вел себя хорошо и не ляпал лишнего?

Я открываю рот, параллельно читая в его глазах желаемый ответ и дублирую его.

– Ни в коем случае.

Напряженные мышцы лица напротив расслабляются, и губы снисходительно изгибаются в полуулыбке:

– Ладно… Наверно мне стоит сказать спасибо, а не пытать тебя с утра пораньше.

– Тогда я пойду? – спрыгиваю с кровати, желая исчезнуть с его пытливых глаз.

– Но все же позволь задать последний вопрос… – в спину прилетает просьба, а за ней и прямая провокация. – Почему ты в моей футболке?

Меня примораживает к полу. Бедра частично прикрытые длинной мужской футболкой начинают гореть, как и мои щеки. Разворачиваюсь на носочках к Паше.

– Я…

– Ну да. Вряд ли она с твоего гардероба.

– Дело в том, что моя ночнушка вымокла от неосторожного движения, когда наливала воду. Ты разрешил надеть футболу. Не помнишь? Я сниму её, как только доберусь до комнаты, – подбираю ночнушку и киваю на дверь. – Так что с вашего позволения я пойду.

– Иди, Алина. Но не стоит «выкать» после того, как в процессе всего разговора обращалась ко мне на «ты», – усмехается он, провожая меня неспокойным взглядом прищуренных глаз. – Не вяжется.

– Путаюсь, – кашляю в ладонь. – Но я стараюсь.

– Похвально, – сухо оценивает он мои старания.

Заполняя неловкую паузу столь же неловкой улыбкой, я покидаю покои Демьянова и шумно выдыхаю за закрытой дверью. Кажется, пронесло.

Кто знал, что Паша обнулит память наутро, а я буду жить с воспоминаниями прошлой ночи всю свою жизнь? Он явно был бы не в восторге от осознания того, что в эмоционально подавленном состоянии и под воздействием алкоголя приоткрыл мне дверь в свой внутренний мир, полный страхов, страданий, боли и надежд.

Он рассказал мне все.

Про свое прошлое и про свою первую любовь с трагичным исходом. Вчера я увидела другого Демьянова, слишком живого, ранимого и уязвленного. Но наутро он вновь спрятал все обратно за красивой обложкой успешного мужчины… До следующего срыва.

Зато я все помню. Увиденное и услышанное крайне тронуло меня. Так сильно, что внутри что-то зашевелилось и захотелось искренне помочь. Но что я могу? Он ведь будет сопротивляться до последнего. И стоит ли вообще рисковать ради того, кто так некрасиво обошелся с искренними чувствами любящей его девушки?

Глава 15. Алина

После завтрака, на который Демьянов не соизволил спуститься, предпочитая оживать после вчерашнего «праздника печени» в своей комнате, я решаю занять себя чем-нибудь во избежание случайного столкновения с ним. Не знаю, как смотреть ему в глаза. И мне не хочется притворяться, словно ничего не было вчера. Сегодняшним утром Паша всем своим видом показал, что при свете дня останется все тем же циником без малейшего намека на слабость. Уверенна, даже если расскажу правду, то он настойчиво внушит, что мне просто все показалось или приснилось и не имеет никакого отношения к реальности. Я запуталась настолько, что хочется сбежать куда-нибудь из этой паутины.

В гардеробной выбираю один из подготовленных стилистом комплектов и, облачившись в брючный костюм свободного кроя цвета хаки, выхожу из дома. Погода радует, на небе ни облачка – ничто не предвещает набега хмурых туч и грозы.

В планах доехать до гинекологической клиники, которую настоятельно рекомендовал посетить мой фиктивный муж. Визитка с адресом у меня при себе, как и желание вновь сесть за руль.

Рома уже ждет меня. Правда пока не видит, сидит на водительском месте, залипнув в телефон. Стук костяшки по стеклу заставляет его резко переключить взгляд на меня и приспустить стекло.

– Готова уже? – улыбается, быстро скользнув взглядом по мне.

– Нет, пока не займу свое место, – встаю в позу, намекая на повторный совместный заезд.

– Любишь быть у руля? – двусмысленно дергает он бровью и без претензий освобождает мне место.

– Хоть где-то это возможно… – вздыхаю про себя, обустраиваясь на кожаном кресле.

Вбиваю в навигатор необходимый адрес и с превеликим удовольствием жму коричневым ботильоном на педаль газа. Дорога помогает отвлечься от шумных мыслей и проникнуться приятной компанией Ромы, который не устает развлекать меня убойными шуточками и тем самым поднимать настроение.

– Порадовала мужа своими успехами? – с этого вопроса разговор плавно перешел с легкой темы на напряженную для меня.

– Нет, – прочищаю горло, сжимая крепче руль. – Не представилось случая.

– М, понятно, – делает свои выводы Рома, считывая с меня правду.

Он очень чуткий и внимательный человек, поэтому скрыть от него что-либо довольно трудно, особенно такой особе, как я. Вру неумело, а красные щеки и бегающие глаза выдают меня с потрохами.

– Жестко болеет? Вчера я привез его из бара, состояние было ниже плинтуса, – вспоминает Рома и ловит мой удивленный взгляд.

Не знала, что он привез его…

Что ж, ему стоило проводить босса до спальни вопреки всем несвязным возражениям, что тот в состоянии доковылять на своих двух до финишной точки. Возможно тогда я избежала бы всех ночных столкновений и последующих откровений, и признаюсь честно, была бы рада этому.

– В процессе воскрешения, – отшучиваюсь я.

– Не буянил?

– Переживаешь за меня? – вскидываю бровь.

– Не стоит?

– Не стоит. Все в порядке, – вздох сам выходит наружу.

– Считаешь?

– Надеюсь.

– Хм, – усмехается он, поджимая губы. – Ты всегда можешь рассказать мне, если что не так…

– О, кажется, почти приехали, – съезжаю с темы и включаю поворотник.

Обсуждать наши отношения с Демьяновым не хочу, не самая приятная тема. Да и Рома не знает всего, чтобы объективно рассуждать. Мне показалось странным, что его в принципе волнует это и тот факт, что он выставляет босса не в лучшем свете в глазах его молодой жены. Парень безрассудно хочет помочь мне и защитить? Есть причины? Однозначно Рома знает Демьянова намного дольше меня и его предостережения дико настораживают. Но мне так не хочется думать о дурном…

Я выруливаю на парковку и быстро нахожу свободное местечко. Идеально вписываюсь задним ходом и получаю порцию похвалы от Ромы.

– Долго будешь?

– Не знаю, сколько по времени, – смотрюсь в зеркало и поправляю руками волосы. – Можешь ехать по своим делам, я позвоню.

– Не получится. Телефон оставил в других штанах. Я подожду.

– Как знаешь. Постараюсь быстро, сама не люблю больницы, – хватаю маленькую сумочку и открываю дверь. – Не скучай.

– Будет сложно, – расплывчато тянет, светя улыбкой.

Не могу не улыбнуться в ответ. Взаимное кокетство для меня – не более чем что-то легкое и дружественное, надеюсь, как и для Ромы. Он же не осмелиться напрямую флиртовать с женой своего босса? Слишком большие риски, а второй жизни у него наверняка не завалялось в кармане, как в прочем и у меня.

Не смотря на всю нелюбовь к медицинским учреждениям, при посещении частной клиники REMEDI я была крайне удивлена – уютная светлая обстановка, приветливые сотрудники, никаких очередей, все четко и ясно. Доктор Ларина, мастер своего дела и приятная женщина, осмотрела меня и назначила все необходимые анализы. Вооружившись многочисленными бумажками, я ходила по кабинетам, предъявляя их как пропускные талончики. Если не с ног до головы, то с головы до пят обследовали меня, будто готовят к полету в космос. Слава богу, ничего дурного я не услышала о своем здоровье.

Закончив с больничными делами, я поспешила на выход, к терпеливому ждуну без телефона.

– Не спишь? – залетаю в салон, нарушая мертвенную тишину.

– Почти… – растирает лицо Рома, сметая с него остатки полудремы. – Со всем управилась?

– Ага, хочешь конфетку? – протягиваю карамельку, которую ухватила с ресепшна.

Рома благодарит за заботу и прячет сладость за щеку.

– Сейчас куда? Домой?

– Честно говоря, я проголодалась… – пальцы игриво барабанят по рулю.

– Хочешь заехать куда-нибудь перекусить?

– Я не против, правда город совсем плохо знаю.

– Как хорошо, что я рядом, – подмигивает Рома, деловито запрокидывая руки за голову. – Газуй, здесь неподалеку есть хорошее местечко…

* * *

– Алин, у тебя тут… – смешливо смотрит на меня Рома и демонстративно трет пальцем около губ.

– М? – отрываюсь я от поедания чересчур вкусной пироженки, которую приготовили золотые руки кондитеров кафе «Облако».

Рома посмеивается, берет салфетку и аккуратно подтирает белковый крем с моего лица.

– Ой спасибо… – смущенно облизываю губы и откладываю десерт на тарелку. – Как ты и говорил, здесь очень вкусно готовят.

– Я рад, что тебе понравилось. Придешь сюда еще раз?

Я осматриваю уютный интерьер гостевого зала и без сомнения киваю:

– Обязательно. Главное в хорошей компании, – делаю важное замечание и улыбаюсь. – Знаешь, я та еще сладкоежка…

– Вижу, Алин.

Сложив локти на стол, Рома опирается подбородком на замок из скрещенных пальцев и задумчиво смотрит на меня. Совсем забыл про чай и про стеснение, если таковое имелось когда-либо.

Боковым зрением чувствую его пристальный взгляд и нарастающую в себе неловкость.

– Чего так смотришь… Опять испачкалась? – тянусь к сумке за зеркалом.

– Нет. Все идеально, – встряхивает головой, возвращаясь в реальность из своих грез. – Ты забавная… И хорошая.

– Спасибо, конечно, – прочищаю горло и выпрямляю спину от столь неожиданных комплиментов. – Все нормально, Рома? Ты немного странный…

– Хочу задать тебе вопрос.

– Какой? – настороженно отвечаю.

Рома медлит, словно подбирая слова. Осознав бесполезность попыток, он задает вопрос в лоб:

– Зачем тебе он?

– Кто…

– Паша. Ты не похожа на всех тех, кто был у него до… И тебе ведь не нужны его деньги, верно?

Я зависаю. Проглатываю вопрос, как вирус, и борюсь с ним в своей голове. Фиктивный брак с Пашей для меня стал спасением. Но почему это так волнует его водителя?

– Конечно, нет. Я люблю его.

– Любишь? – не верит и, разочаровавшись, поджимает губы. – Спасибо за откровенность.

Мгновенно холодеет. И между нами и внутри.

– Послушай, Рома… – вбираю больше воздуха в легкие, чтобы объясниться.

Он перебивает.

– Не стоит оправдываться. Возможно, я ошибся. Забудь, – слишком резко отрезает Рома и отворачивает голову от меня.

Я вздыхаю. Его отстраненность болезненно отзывается во мне. Аппетит пропадает.

– Мне не нужны его деньги – я не соврала, – считаю нужным прояснить ситуацию. – Но я не могу сравнить себя с его бывшими, хотя бы потому, что не знаю их.

– Зато я знаю их, почти каждую. Ты появилась внезапно и сразу стала его женой, но они, которых ты назвала «бывшими» так и не исчезли… О какой любви речь?

Я сглатываю, ощущая во рту уже не сладость, а горьковатый привкус чего-то неприятного. Правды? То, что Демьянов имеет любовниц я догадывалась, но мое женское достоинство не слабо дрожит от услышанной провокации.

Здесь правильнее задать вопрос, не зачем он мне, а зачем я ему? В чистое благородство мне мало верится.

– И как много их у него? – для чего-то спрашиваю я сдавленно.

– Достаточно. Ты лучшая из всех…

– Сомнительный комплимент, – прячу нос в кружке и отпиваю небольшой глоток чая.

Представлять Демьянова в объятиях других женщин неоправданно неприятно. Вспоминаю, как он отреагировал на то, что уснула с ним в одной постели, и становится только хуже.

– Он не достоин тебя, Алина, – подливает масла в огонь Рома. – Искренне не понимаю, зачем ты держишься за него.

– Есть причины, – отвечаю сухо. Пора прекращать, пока не стало худо. – И скажу так, водителю не обязательно знать о них.

– Понял, – втягивает щеки Рома и болезненно морщится от словесного укола.

– Я не хотела тебя обижать, но ты сам начал… Прости.

– Я не обижаюсь. Но мне обидно. За тебя.

– Не надо… Давай свернем тему? – умоляют мои глаза.

– Как скажешь. Но хочу, чтобы ты знала – я на твоей стороне.

– Спасибо за поддержку, – накрываю его ладонь своей.

Рома прав. Со стороны все видно, как никогда. Наш брак – не красивая картинка, которой любуешься не отводя глаз, но это намного лучше того, что было со мной до. Я помню об этом и не имею права жаловаться, корить Демьянова за прохладное отношение ко мне и регулярные измены, как бы мне это было неприятно.

Глава 15.2

Мы возвратились домой не сразу. Чудная погода спровоцировала на пешую прогулку по набережной Москвы-реки, я очень сильно просилась, и Рома согласился. Нагулялась до предела.

На обратном пути он сел за руль. А я с легкой усталостью в ногах и чувством удовлетворения посапывала рядом.

– Оставить тебя здесь до утра? – легкий щелчок по носу сбивает остатки сна.

Потягиваюсь и категорично мотаю головой. Машина стоит уже в нашем дворе.

– Нет-нет-нет…

Рома смеется и отстегивает мой ремень безопасности. И хочется и не хочется домой.

– Спасибо, что вытерпел мое общество и потакал прихотям, – лениво улыбаюсь я.

– Моя работа, – в своей манере отшучивается Рома и получает шлепок по плечу.

Мне захотелось приобнять его на прощанье. И это вышло достаточно легко, словно делала это каждый день.

– У тебя приятные духи, – замечает Рома после объятия.

– Постой, я сегодня не брызгалась парфюмом…

– Да? Тогда и не нужно, пахнешь приятнее любого парфюма.

– Кхм… Спасибо, – смущаюсь я.

– Тебе пора, – кивает на крыльцо, на котором появляется фигура Паши. Он пристально смотрит нас. Как давно наблюдает? – По-моему, твой муж не в духе… Не отпустило видать.

– Выглядит злым, – подмечаю я.

– Неудовлетворенным, – уточняет Рома.

Дело – явно дрянь. Я не сказала, что уезжаю, чтобы лишний раз не беспокоить. Но о моих планах знала Нателла. Она наверняка передала все хозяину.

Мы выходим из машины, и я торопливо иду навстречу Паше. Он лениво с холодным убийственным взглядом сходит со ступенек терассы. С каждым приближающимся шагом я улавливаю все четче грозовые волны, исходящие от него. Кажется, во-вот солнце перекроют тучи, шарахнет гром, молния и сильно ливанет.

– Где ты была? – гремит претензия в вопросе Демьянова. Она вкапывает мои ноги в землю.

– Ездила в клинику, – почему мой голос стал писклявым?

– Знаю. Но ты давно уехала оттуда, – он звонил в клинику? – Почему игнорировала мои звонки?

– Ты звонил? – машинально дергаю замок сумочки, где лежит телефон. – Наверно беззвучный режим стоит… Извини, не слышала.

– Чем то важным была занята? – с издевкой передергивает он.

– Нет, просто… – теряюсь.

На каждое мое слово у него найдется тысяча, а на каждое оправдание – обвинение. У него получается сделать из меня провиненную. Я опускаю глаза в землю.

– Алина Константиновна проголодалась, поэтому заехали в кафе, а потом она захотела съездить на набережную, – подходит к нам Рома и без страха вступается за меня.

От неожиданной защиты сковавшие меня узлы ослабевают.

А вот Паша злится сильнее.

– Я тебя спрашивал? Какого хрена ты не отвечал, когда я звонил?

– Телефон случайно забыл. Такого больше не повторится, – дежурно чеканит Рома.

– А совесть ты ненароком не забыл, а?

– Паша, я… – касаюсь плеча мужа. Не хочу, чтобы Роме досталось из-за меня.

– Иди домой, – рявкает Паша так, что вся сжимаюсь. – Мы еще не закончили.

Подсобрав растерянные чувства, я в последний раз бросаю Роме сожалеющий взгляд и быстрым шагом иду в дом.

На ходу сбрасываю вещи и сразу бегу по лестнице в комнату. Голос Нателлы останавливает меня на ступеньке:

– Алина Константиновна, ужин?

– Нет, я не голодна, – выпаливаю, ощущая в животе непонятный нервный спазм.

В спальне тихо настолько, насколько громко клокочет у моих ушах. С внутренней тревожностью, я подхожу к окну и наблюдаю за двумя мужчинами, которые до сих пор разговаривают на улице.

– Чего он как с цепи сорвался? – еле шепчут губы.

На телефоне действительно много пропущенных и сообщений от Паши.

Я не думала, что задержусь надолго. А с Ромой день прошел так быстро, что заглядывать в телефон было некогда, да и не хотелось.

Вот Рома разворачивается, садится в машину и уезжает, а Демьянов закуривает сигарету, и глубоко затягиваясь, смотрит ему вслед. Докурив, он идет домой.

– О божечки… – тяжело выдыхаю я, трясущимися поджилками предчувствуя непростой разговор с Пашей.

Обняв колени, я склоняю на них голову и закрываю глаза. В памяти всплывают отрывки из вчерашней ночи… Не понимаю, как так сильно может меняться человек в своем поведении? Когда успели вырасти устрашающие шипы на уязвленной коже и острые клыки, норовящие впиться в мою невинную шею?

Когда ручка двери дергается, мои плечи дергаются в ответ, и я быстро спрыгиваю с кровати. Сердце лихорадочно мечется в груди В комнату входит Паша и судя по каменному выражению лица, настроен он решительно.

– Послушай, я правда не специально… – тараторю от нервов. – Сейчас только пропущенные увидела. Ты что-то срочно хотел от меня?

Он усмехается. Широким шагом преодолевает расстояние между нами и, надавливая на мои плечи, усаживает на кровать.

Я подчиняюсь и, сглатывая, не моргая сморю на него снизу вверх. Склонившись, Паша повторяет мой вопрос, каверкая интонацию до издевательской:

– Что-то хотел от тебя? Да, Алина… Непременно, – глаза сверкают. – Глубоко извиняюсь, что помешал тебе прекрасно проводить время с моим водителем.

– Мне стоило поехать одной?

Из Демьянова вырывается дьявольский хохот.

– То есть, ты даже отрицать не будешь!

– Что отрицать?

– Строить из себя тупую – не самый лучший вариант, детка, – лихой щелбан прилетает по свисающей пряди волос. Я вздрагиваю.

– Чего вы хотите, Павел Андреевич? – выдавливаю из сжатых легких.

– Раздевайся.

– Что… – в горле пересыхает.

– Хочу, чтобы ты разделась и легла на кровать. Или только Роме можно просить тебя об этом?

– За кого вы меня принимаете? – оскорбляюсь я. Он все же видел наши объятия в машине. – Я обняла его и только.

– Принимаю за ту, которую выкупил. Что-то не так? – колет по больному. – Твой отчим обращался с тобой нежнее? Можешь валить откуда пришла, если что-то не нравится.

Тело цепенеет от такого грубого обращения. Я давлюсь подкрадывающимся страхом, который наводит мужской резкий взгляд, в нем прослеживается подавляющая сила и власть. Проигнорированный звонок превратил человека в зверя? Или эта тупая ревность? Ко мне?

– Между мной и Ромой ничего не было, – как можно спокойнее уверяю я, пытаясь отсрочить казнь.

– Моя жена пропадает невесть где с мужчиной, игнорирует звонки с ним на пару, потом обжимается с ним на моих глазах – с какой стати тебе верить?

– Фиктивная жена… – поправляю я и сильно жалею об этом.

– Повтори, – склоняет ухо, давая шанс на исправление.

Я упрямо молчу. Меня пугает его агрессивная ревность. Жуткое собственничество вырвалось наружу, откуда не ждали. Думала ему наплевать на меня, как на любой другой угол в этом доме.

– Ни моя настоящая жена, ни фиктивная не посмеет крутить интрижки с другим мужчиной! В договоре это четко прописано.

– Я и не собиралась… А что написано насчет посторонних связей мужа? – интересуюсь, но мой голос тухнет о одного только полувзгляда Паши. – Я просто не читала…

– А зря. Мои связи тебя не касаются, и они никак не ограниченны. Еще вопросы?

Я сминаю губы, подавляя их дрожь.

– Да… Зачем я тебе?

– Для осуществления главного пункта договора.

– Какого?

Выжидающая пауза – я слышу собственное сердце, оно тревожно стучит, то и дело спотыкаясь через раз.

– По договору ты должна выносить и родить мне наследника, – без доли шутки заявляет фиктивный муж.

– Что… – испускаю вздох, за которым чуть не теряю сознание.

К такому я точно не была готова. Тысяча электрических разрядов проносятся по телу. Мужчина игнорирует мое удручённое состояние и надвигается все ближе.

– Что слышала. Как только родишь, будешь абсолютно свободна. Предлагаю не медлить и приступить к делу прямо сейчас, – его пальцы расстегивают верхнюю пуговицу рубашки.

– Нет, не могу… – подскакиваю с кровати и пячусь назад к стене.

– Можешь. Доктор Ларина сказала, что ты здорова.

То, отчего я сбежала из родного дома настигло меня здесь, в логове лже-спасителя. Сначала отчим-тиран грозился выдать замуж за противного дружка, чтоб стала его игрушкой и нарожала детей, а теперь фиктивный муж… Порочный замкнутый круг.

– Пожалуйста, нет… Пусть любовница родит тебе, мне же всего восемнадцать.

Он усмехается, его не колышут мелкие доводы, решение принято и не подлежит изменению.

– Я заключил с тобой договор, забыла? Ты его подписала, а сейчас даешь заднюю?

Он не спрашивает, а напоминает – я его должница. Все было на добровольной основе.

– Но я не знала об этом условии, – пищу и закрываю глаза от супер близости мужского горячего взведенного тела.

Между нами миллиметры. Я трепещу, когда горячее дыхание с хрипотцой опаляет ухо.

– Ты говорила, что согласна на все, лишь бы стать моей фиктивной женой, в чем проблема, детка? Чуть ли не на коленях умоляла…

– Ты обманул меня.

– Хочешь вернуться к отчиму?

От такой альтернативы я в страхе распахиваю глаза и встречаюсь с мутным провокационным взглядом. Он знает, что не вернусь, «родной дом» – хуже ада, да и Паша меня не отпустит. Его дело каверзно подразнить, надавить на больное… У него отлично получается.

– Зачем разрешил подать документы в университет? – вспоминаю я о его щедрой благосклонности некоторое время назад. – Ты обещал, что я в любом случае поступлю.

– Учись. Разве я против?

– Но как же я смогу с малышом?

– Ты не поняла, глупышка. Родишь, и откажешься от ребенка. Он – не твоя забота. Учись, сколько влезет. А дальше, как по договору – развод, и ты уходишь с тем, с чем пришла.

Нет, не получится. Пришла я с надеждой на светлое будущее, а оно трещит у меня на глазах. Родить ребенка и оставить родную кровиночку Демьянову? Этому извергу бездушному? Ни за что.

– Почему не суррогатная мама? – напрашивается вопрос. – У тебя ведь есть деньги.

– Неважно.

– Нет, важно. Почему я?

– Удачно подвернулась, – хмыкает он, скрывая правду.

– А мне кажется причина в другом… И ты сам об этом знаешь.

Я не хотела даже предполагать этой логической связи, но других вариантов у меня нет. Невосполнимая потеря любимой девушки и ребенка в прошлом притягиваются дурной ниточкой к настоящему и тем решениям, которые возникают в больной голове.

Демьянов ни за что в этом не сознается. Тем более мне. Но он ведь не в курсе, что я знаю все…

– Слишком много разговоров и мало дела. Ты все еще одета? – быстро переключается он, и я ловлю это за верный знак того, что сделал правильный вывод. И по истине ужасный вывод.

Нужно заставить его одуматься.

– Ты ничего этим не изменишь, Паша, – как можно проникновеннее говорю я и останавливаю его гуляющие пальцы по мне. – Тебе не вернуть ни Наташу, ни вашего ребенка…

– Что ты сказала?! – сдавливает мою шею, сверкая глазами. – Повтори!

Вместо слов, выходит хрип, воздуха не хватает. Я стучу по его руке, чтобы ослабил хватку. Паша отпускает меня, и я закашливаюсь.

– Ты не помнишь, но сам мне рассказал про прошлое, когда был пьян… Я не виню тебя, и ты не должен…

Мужские руки берут меня за плечи и встряхивают, приводя в чувства.

– Что ты знаешь? – злостно шипит в лицо, покрываясь багряными пятнами, – Это был пьяный бред и ни более того.

– Тогда зачем тебе нужен ребенок от девушки, которая так похожа на твою бывшую? На ту, которая убила себя и ребенка из-за тебя?

– Замолчи сейчас же, – скрежечет он, вновь перекрывая кислород.

В его глазах полыхают языки огня. Он взбешен. Готов убить меня. За правду, которая причиняет невыносимую боль.

– Не обманывай себя… – хриплю, еле сопротивляясь я его сильной руке. – Отпусти…

Стук в дверь сбивает дикую мужскую спесь. За дверью слышен голос горничной Нателлы.

– Я занят! – раздраженно рявкает Демьянов, не привыкший бросать незаконченное дело.

– Там Ольга Николаевна пришла, вас спрашивает…

Это уточнение стало настолько значительным, что огонь в глазах мгновенно притухает, а хватка на моей шее ослабевает.

– Черт, мама… – выругивается он на незапланированный визит дорогой гостьи.

Быстро застегивает рубашку, меняя план действий на ходу:

– Приведи себя в порядок, и сразу спускайся в гостиную, поняла?

Никогда не думала, что полюблю свекровь еще до того, как увижу её. Эта женщина возможно спасла мне жизнь. По крайней мере на сегодня.