Текст книги "Испытание богов"

С каждым шагом лес становится все холоднее. Ветер свистит у меня в ушах. Дуновение прохладного воздуха ласкает кожу и дарит чувство родины. Чужой для меня родины. Земля под ногами все больше и больше покрывается белизной. На сей раз это действительно снег. Однако мое сердце не может ему радоваться.

Я иду на несколько шагов позади остальных. Они даже не оборачиваются. Не смотрят, не сбегу ли я, потому что знают: у меня нет выбора. Хотя Голубые скалы Эмзы всегда были тем, что внушало мне страх. Эти гигантские горы и заледеневшее Ущелье спокойствия в их глубине, куда мы сейчас и направляемся. Роза ветров на моей коже говорит, что именно там меня ждет следующее испытание.

Во время вечернего привала я оставляю всех и иду к небольшому источнику, чтобы попить и охладить руки. Символ на коже чертовски горит, и раны тоже пронзают острой болью все тело.

Когда я приспускаю верхнюю часть костюма и наклоняюсь вперед, то чувствую сильную боль в ребрах. Я задыхаюсь.

– Сари…

Я сразу же прикрываюсь, услышав голос Кирана.

– Извини, – шепчет он, выходя из тени заснеженных кустов.

– Кто-то должен осмотреть твои раны, – мягко говорит он, присаживаясь рядом со мной на корточки.

Я отшатываюсь от него. Он не должен снова увидеть меня голой.

– Я привел Медису, – говорит он, и тут мой взгляд падает на молодую калипар позади него.

– Мы, фантомы, не можем этого делать, – выдавливаю я из себя. Я едва чувствую свое тело и в то же время так сильно, словно оно больше не принадлежит мне.

– Ни один из нас не расскажет об этом монарху, – говорит Киран, кладя руку мне на плечо. Я снова отшатываюсь. Он не такой хороший, каким хочет казаться. Я чувствую это в его душе, которая ясно дает мне понять, что для него я всего лишь средство достижения цели.

– Н-но… – заикаюсь я и оглядываюсь.

– Поверь мне. – Теневой маг встает и толкает Медису ко мне, прежде чем уйти.

– Эй, – говорит она, слегка наклоняя голову. Ее темные райские глаза останавливаются на мне. Они обрамлены черными штрихами ресниц. Ее кожа оливкового цвета блестит при свете луны. Свои блестящие смоляные волосы она заплела назад. Медиса выглядит как рядовой калипар, в отличие от Кирана, чья кожа, хоть и загорелая, но не такого оттенка, как у людей из восточных земель.

– Я всего лишь хочу посмотреть, нет ли в ранах воспалений. Хорошо? – интересуется она, трогая меня за плечо. Я вздрагиваю от ее прикосновения.

– Но нам нельзя этого делать.

Медиса садится рядом со мной на снег и одобряюще улыбается.

– Мой Бег состоялся уже шесть лет назад, – начинает она рассказывать. Ее голос звучит убедительно. – Уже тогда Киран и Ред были приставлены ко мне охранниками.

Я мотаю головой.

– Разве тебе можно мне это рассказывать?

– Да, потому что ты сейчас проходишь испытание. Поэтому символ молчания не мешает мне делиться с тобой этим.

– А теперь ты сама стала сопровождающей?

– Некоторые из фантомов сразу после окончания забега будут приглашены в лагерь Фихт. В свое время я была среди них. Я была борцом до мозга костей.

– Ты правда этого хотела?

Медиса разочарованно пожимает плечами.

– В этом мире никто не спрашивает, чего ты хочешь, Сари. Запомни это. Решают за тебя, а ты вынуждена подчиниться. В противном случае тебя убьют.

Я киваю и смотрю на отражение луны в воде.

– Чего Киран хочет от меня?

Медиса некоторое время молчит, прежде чем ответить.

– Он хочет помочь тебе выполнить твою задачу. Монарх разрешил ему это и…

– Мы обе знаем, что Киран гораздо более могущественный, чем Марукк Каррис, не так ли? – поворачиваюсь я к ней.

Она смотрит на меня так, будто я спросила что-то такое, что может нас убить.

– Просто я никогда не видела никого настолько могущественного, – продолжаю я говорить. – И монарх прислушивается к нему. Конечно, не потому, что так ценит его мнение. Я это почувствовала. Он боится Кирана.

Медиса на мгновение приподнимает брови, а потом придвигается поближе. Пока осматривает мои раны и промывает их несколько раз, она о чем-то размышляет. Наверное, о том, что можно мне сказать, и о том, что лучше держать в секрете.

– Ты слышала об убийце богов? – рассеянно спрашивает она, осматривая мою спину.

– Конечно. Все знают историю о палаче, который убил королевские семьи, – едва держусь я, когда Медиса отдирает одну из корочек, чтобы выпустить оттуда инфекцию.

– Это Киран. Это его так называют.

– Это сделал Киран? – ошеломленно спрашиваю я и испуганно поворачиваюсь.

Медиса кивает.

– Это… просто невозможно, – тихо дышу я и встаю, собираясь убежать.

Но Медиса крепко держит меня.

– Я еще не закончила.

Члены королевских семей были убиты девятнадцать лет назад. Как Киран может быть причастен к этому?

– Зачем ты рассказала мне такое? – спрашиваю я дрожащим голосом. Я боюсь. Боюсь той жестокости, которая дремлет в Киране.

– Потому что ты должна знать, что ты права. В мире нет никого могущественнее Кирана.

– Он убил наших королей! И их детей! – взываю я к рассудку Медисы, потому что она звучит очень отстраненной.

Я снова поворачиваюсь и хватаю ее за руку.

– Как ты можешь его поддерживать? И почему он позволяет монарху править, если он могущественнее и может убить его?

– Монарх держит Кирана в своих руках, – шепчет Медиса очень тихо, словно озеро и заснеженные деревья могут нас услышать.

Я безрадостно смеюсь.

– Что можно сделать с тем, у кого нет ни воспоминаний, ни чувств?

– Это Киран должен сам тебе рассказать, Сари.

– Я не произнесу ни слова рядом с этим монстром! – шикаю я и совсем отдаляюсь от нее. – И рядом с тобой, которая поддерживает убийцу.

Медиса качает головой и встает.

– Не будь наивной, Сари. У Кирана есть кое-что против тебя.

– Откуда ты знаешь? – морщусь я в надежде на то, что Киран ничего не рассказал ей о Ярруше.

– Один из моих даров позволяет чувствовать это. Между вами есть связь. Это похоже на немую торговлю. Вы оба знаете тайну друг друга. Ту, которая дороже всех на свете.

Я щурюсь, но Медиса поворачивается и уходит еще до того, как я успеваю спросить у нее, в чем же заключается секрет. Я ничего не знаю о Киране. Только то, что он помог мне. Но это вряд ли стоит жизни самого могущественного существа в мире. Ярруш – моя жизнь. Так что я должна узнать, что же так важно для Талисмана тени.

Я не возвращаюсь к остальным, а ложусь спать под кустом на берегу водопоя. Это был Киран. Он убил всех королей и тем самым дал монарху возможность угнетать нас, управлять нами. Он несет ответственность за все наши беды.

Услышав шаги Кирана рядом с собой, я хватаю его нож, который он все еще не забрал у меня. Кидаюсь на него и прижимаю прохладную сталь к его горлу.

– Ты убийца! – рычу я.

Его губы искривляются в сладостной усмешке. Это такая холодная, нездоровая улыбка, что я смотрю на него с отвращением. Киран сжимает челюсти, словно пытаясь подавить гнев, а затем вытирает мою слюну с лица.

– А ты? – спрашивает он снисходительно и с удовлетворением. – Ты бы не убила мальчишку на своем экзамене, чтобы выжить?

– Я бы не убила! В отличие от тебя, который убивал невинных детей во сне.

Киран слегка наклоняет голову и смеется. Но в его смехе нет жизни.

– А теперь, Сари? Ты все еще боишься меня?

– Я ненавижу тебя! – говорю я с уверенностью и надавливаю лезвием на кожу сильнее. Кровь медленно и тепло бежит по моей руке.

– Без меня ты бы уже давно умерла, – хрипит Киран, загадочно глядя на меня. – И без меня монарх увидел бы твою величайшую тайну.

– Значит, это был ты, – рычу я как зверь. Я знала, что это он создал образ нас двоих у меня в голове, чтобы монарх не увидел Ярруша. – Почему ты это сделал?

– Потому что ты мне все еще нужна. И истинное лицо мне тоже все еще нужно.

– О чем ты? – раздраженно спрашиваю я. Почему он так себя ведет? Мы оба знаем, что я не представляю для него никакой угрозы. Он способен с легкостью расплавить нож в моей руке.

– Твой брат.

– Он не истинное лицо! – отвечаю я, прижимая нож все сильнее и сильнее.

Но Киран даже не вздрагивает, словно совсем не чувствует боли.

– Он истинное лицо, Сари. Если ты честна сама с собой, то ты это знаешь. И еще знаешь, почему монарх отправляет к тебе таких мутантов, как Ярруш. Он боится истинного лица. Но в то же время оно ему нужно.

Моя нижняя челюсть дрожит. Все тело дрожит. Даже рука, прижимающая нож к горлу Кирана. Откуда он знает, что Ярруш – мутант?

– Ты несешь бред, – возражаю я, хотя Киран прав.

Истинное лицо – одно из самых опасных дарований. Тот, кто владеет им, может распознавать настоящие лица людей. Он способен видеть сквозь тканевые маски. Это опасно прежде всего для монарха и Верховного Совета.

– Истинное лицо само по себе не представляет опасности, – говорю я, пытаясь защитить Ярруша.

И тогда мне все становится ясно: аналог истинного лица – провидец. Как в случае с женой монарха и ее сестрами, эти две силы можно объединить. Но это работает только с братьями и сестрами, если у одного есть дар истинного лица, а у другого дар провидения.

– Я – провидица, – выдаю я, задыхаясь от этого осознания. Вот почему я так хорошо чувствую души людей. Их страхи, их желания. Все, что они скрывают.

– Нет, – снова отрезаю я, когда Киран собирается что-то сказать. Я отступаю и роняю окровавленный нож. Рана Теневого мага мгновенно затягивается – это еще один из его многочисленных даров.

– Поэтому ты и защищаешь меня? – спрашиваю я почти разочарованно.

Я не знаю, почему так злюсь. На что я вообще надеялась? Это глупо. Но да, я чувствую разочарование, гнев и страх из-за того, что Киран так много знает о моей жизни. И о Ярруше.

– Именно, – отвечает он так, словно это ничего не значит.

– И мы тебе нужны?

– Нужны, – снова подтверждает он.

– Для чего?

– Это, дорогая Сари, я, к сожалению, не могу тебе рассказать.

– Ненавижу тебя! – плюю я ему прямо в лицо и хочу убежать, но Киран хватает меня за руку и держит железной хваткой. Боль проходит по моим венам, и все же среди боли есть и тепло. Тепло, которое согревает мои замерзшие конечности и заставляет их расслабиться.

– Я пожертвовал слишком многим ради того, чтобы ты была рядом со мной. Не смей сбегать.

– Оставь меня в покое! – кричу я изо всех сил. Я не позволю Кирану использовать себя. И особенно Ярруша. Я должна была понять все раньше. Киран принадлежит монарху. Чего я ожидала?

– Поэтому ты целовал меня? Поэтому ты был со мной прошлой ночью? Что ты хочешь от моего брата? Ты хочешь выдать его монарху?

– У меня нет серьезных платонических пристрастий к тебе, Сари. Если это тебя интересует.

Я смотрю на Кирана во все глаза.

– Что у монарха есть против тебя? И что ты собираешься сделать с нами?

Вопрос, кажется, застает Теневого мага врасплох, потому что он отпускает мою руку и задумчиво смотрит на меня.

– Ты уже это знаешь.

Я замираю. Конечно. Он думает, что я давно увидела это в его душе. Но я понятия не имею, как искать в ней ответы.

– Ты не знала, я прав?

Мои зубы стучат от ярости.

– Нет, – шиплю я. – Я не знала. Я не встречала того, кто бы мог мне это объяснить. Меня к такому не готовили.

Обида звучит в моем голосе, но мне уже давно безразлично, понимает ли Киран, насколько я слаба и сломлена. Он знает, что без него я бы уже давно умерла и на самом деле живу только ради Ярруша. Даже не ради себя.

– Тебе стоит потренироваться, – внезапно меняет он тему. – Прежде всего научись скрывать свою сущность. Медиса и Ред помогут тебе в этом.

– Я…

– Не упрямься, как капризная маленькая принцесса, – осекает от меня. – Когда монарх узнает о твоем даре, он поймет, что у тебя есть младший брат. А потом пошлет солдат в вашу хижину и…

– Все в порядке. – Я делаю шаг навстречу Кирану. Он настолько огромен и силен, что мне страшно от собственной дерзости.

– Что у него есть против тебя? И до того, как ты прочитаешь мне лекцию о том, что я сама могу узнать это, я тебе скажу, что предпочитаю честность копанию в чужой душе.

На секунду Киран приподнимает брови, а затем одобрительно кивает, и мне в нос ударяет запах ночи и чего-то горелого. Почему рядом с Кираном мне всегда кажется, что я дома и в безопасности? Когда я чувствую его почти родное тепло и вдыхаю его знакомый запах, которым хочу дышать вечно?

– Каррис владеет моим прошлым.

Я застываю, потом моргаю, чтобы прийти в себя, отвлекшись от запаха, и смотрю в темные глаза Кирана, неожиданно грустные глаза. Их радужка блестит в ярком свете луны.

– Всем? – спрашиваю я, потому что не вижу смысла выяснять, как именно монарх этого добился. Вероятно, у Кирана нет воспоминаний. Несмотря на все его дары.

– Когда-то я подчинялся Калипару, – спокойно и размеренно продолжает он. – Это одно из немногих воспоминаний, которые у меня остались. Марукк и другие короли обхаживали меня после того, как купили на невольничьем рынке. Они посылали меня к Праведницам и Теневым магам каждого королевства, чтобы те наделили меня своими дарами. Так я собрал все, что смог, и стал орудием королевской власти. И когда все короли умерли, я стал орудием Марукка Карриса.

Я с трудом сглатываю и пытаюсь подавить сострадание к Кирану. Он убийца.

– Мне было восемнадцать, когда король купил меня, и после этого я получил дар, который не позволяет мне стареть.

– И теперь у монарха есть все твои воспоминания? – спрашиваю я.

Киран кивает.

– Он собрал их при помощи торговцев рыбой и настоем, чтобы в дальнейшем использовать против меня. Он забрал все воспоминания о том, что было до того, как меня купили. Память о моей семье, о моей жизни. Может быть, даже о друзьях.

– В последнем сомневаюсь, – говорю я, нахмурив брови, и это вызывает у Кирана легкую улыбку. – Ты правда убил королей?

Его веки на мгновение вздрагивают, затем он смотрит в пол.

– Они это заслужили.

– Их дети тоже?

Киран глубоко вдыхает и выдыхает, прежде чем снова взглянуть на меня.

– Пойдем, тебе нужно отдохнуть, прежде чем завтра мы доберемся до скал. Этот путь потребует от тебя многого.

– Еще один вопрос, – говорю я и касаюсь руки Кирана. Почему я его не боюсь? Он убивал невинных детей. Да, возможно, короли использовали его. Но никто из них не заслужил смерти. И в первую очередь ни один из их детей.

– Зачем ты показал мне Эмзу? Тогда, во время нашего…

– Поцелуя? – произносит Киран то, что я не могу. Уголок его рта слегка приподнимается. – Я не знаю, что ты видела.

– Почему? – настаиваю я.

– Это выдало тебе твое предназначение, Сари. Я не знаю, что это значит.

– Покажи еще раз.

Киран слегка наклоняет голову.

– Каждая клеточка твоего тела излучает презрение ко мне. И ты требуешь, чтобы я поцеловал тебя?

Он усмехается, будто не знает, считать меня глупой или смелой.

– Я хочу понять, кто я на самом деле, – отвечаю тихо. Серебристый пар поднимается от моего рта. Сказанные слова заставляют сердце пылать, потому что я уже не могу взять их обратно.

– Ты этого не знаешь? – ухмыляется Киран, подходя ближе. Его тело просто сражает меня наповал.

– Нет, – говорю я правду, которая волнует меня с момента смерти Марры. С этого момента я жила для Ярруша, а не для себя.

Киран подходит вплотную. Могущественными, плавными движениями он идет вдоль берега водопоя ко мне, и затем я чувствую его теплые пальцы на своей холодной щеке.

– Ты действительно этого хочешь? – Его грубый голос вызывает приятное покалывание на коже вдоль позвоночника и до шеи.

Я киваю. Киран приближается. Я чувствую его дыхание на своих губах, а затем его губы нежно касаются моего рта. Это всего лишь невинное прикосновение, а моя грудь уже горит. Пульс громко стучит в ушах, и несколько секунд я нахожусь словно в оцепенении, пока не отпугиваю ощущение, которое вызывает это прикосновение, и не закрываю глаза.

Снова появляется синий свет. Но уже не так ярко. Он теплый и красивый, хотя состоит из холодных тонов. И потом я вижу ее. Эмзу, нашу удивительную богиню. Рядом с ней стоит мужчина. Он едва уступает ей по красоте. Но потом его лицо разрывается пополам, и за ним появляется… другое симпатичное лицо мужчины. Он родом не из этого мира. Его кожа сияет белизной, и я чувствую, что его душа связана со всеми элементами этого мира. С ветром, с землей… со всей природой. Это существо – и есть природа. А за ним появляется еще один мужчина. Его я узнаю моментально. Это Калипар. Он с глубокой болью рассматривает Природу, а затем смотрит на Эмзу. Эмзу, которая пробуждает в нем любовь и надежду.

Губы Кирана отрываются о моих. Теперь его задумчивые глаза прикованы ко мне. Кажется, он что-то понимает. Что-то видит во мне. Его рот открывается, будто он хочет что-то сказать. Но он молчит и делает шаг назад.

– Нам нужно поспать.

– Ты тоже это видел?

Он не отвечает, просто поворачивается и уходит. И пока я иду за ним, его душа болезненно кричит. Чтобы ни значило для меня это видение, для него что-то изменилось. И я не представляю, хорошо это или плохо для меня.

Глава 6
Легенда Ущелья спокойствия

Спокойствие – это жизнь.

= Девиз Королевства голубого льда, основанного Эмзой – богиней жизни =

Эмза, богиня жизни и огня, основала свое королевство и назвала его столицу в честь места рождения бога Калипара – Бонара. Это место еще называют местом спокойствия.

Мощные ледяные скалы отделяли королевство от всех остальных. Они были созданы потому, что братья и сестры предали Эмзу.

Самое опасное место в королевстве – Ущелье спокойствия, Ди приме те штасис.

Эмза правит на озере льда. Там пробуждается жизнь и там останавливается.

Только тот, кто объединяет в себе лучше качества Эмзы, а именно бесконечность и возрождение, чистоту сердца, жизнелюбие, достоин Эмзы и ее последователей.

В эту ночь мне впервые снится не Ярруш, а Киран. Начиная от его губ, касающихся моих, заканчивая телом, покрытым татуировками. Мне снится, как он бросается передо мной, чтобы закрыть собой от стрелы. Как он умирает. За меня умирает. Умирает вместо меня.

Когда я просыпаюсь, то стараюсь делать вид, что все нормально. Потому что каждый из трех моих спутников бросает в мою сторону обеспокоенные взгляды. Наверное, я выгляжу ужасно. И чувствую себя так же. Тем не менее я встаю с покрытой мхом земли, съедаю немного мяса белки, на которую охотилась и которую пожарила Медиса, а затем мы продолжаем путь. Мне стало проще с тех пор, как появилась команда, но все же я не могу к ней привыкнуть. Даже несмотря на то, что эти люди избавляют меня от голода, жажды и одиночества, потому что хорошо владеют оружием, сильны и отлично знают эту местность и здешние водоемы.

В этом мире никто не спрашивает, чего ты хочешь. Слова Медисы не выходят у меня из головы, потому что их правдивость причиняет мне боль. Я была рождена в этом мире. Я не знаю другого. И все же моя душа хочет быть свободной. Наверное, каждый человек обладает таким желанием. Независимо от того, как его растили и воспитывали. Возможно, это самый глубокий и неотъемлемый инстинкт любого человека. Свобода. Свобода выбирать. Но ее не существует как для меня, так и для всех остальных. И моему брату Яррушу она недоступна.

После нескольких часов пути по тропинке из щебня через лес за деревьями я узнаю вершины ледяных скал и с облегчением вздыхаю. Я действительно добралась до места следующего испытания. Я помню каждый шаг из тех, что сделала за последние два дня. Я пересчитала их все, чтобы подавить боль и показать самой себе, насколько я сильна.

– Теперь надо постоянно быть начеку, – говорит Ред, до этого момента не проронивший ни слова. Когда он думает, что его никто не видит, то злобно смотрит на меня. Я это чувствую.

Я знаю много историй о ледяных скалах Эмзы. О жестоких существах, якобы прячущихся среди них. Иные легенды утверждают, будто здесь живут древние ящеры, которые прятались еще в песках могущественных богов.

Чуть позже мы добираемся до узкой тропы, ведущей на первую из крутых гор. Чем выше поднимаемся, тем сильнее сжимается мой желудок. Дорога настолько узкая, что нам придется идти друг за другом, пока мы не доберемся до небольшого скалистого выступа. Незадолго до этого я спотыкаюсь о камень и едва не лечу вниз по склону. Мой крик отражается от холодных стен льда, Ред хватает меня за руку и тащит назад на плато. Я падаю на колени и растерянно смотрю на него. Ред сердито кричит:

– Смотри под ноги, фантом!

Страх все еще сидит глубоко во мне, но моя злость на Реда так велика, что я встаю и бросаюсь на него. Охваченная яростью, толкаю его:

– В чем твоя проблема?

– Моя проблема? – отвечает он так же громко и гневно. – Моя проблема в том, что мы должны тащить тебя. В одиночку ты бы не пережила и одного дня здесь.

– Я не просила меня сопровождать! Вы мне не нужны! – кричу я, чувствуя, как накатывают слезы. Меня не должно беспокоить то, что Ред обо мне думает. Но меня ранит его ненависть.

– Киран попросил меня, – сердито бурчит он.

– И? Он что, твой правитель? – смеюсь я. – Ты вправе делать все, что захочешь.

– Ты понятия не имеешь, – хмурится Ред.

– Тогда объясни мне! – отвечаю я сквозь сжатые зубы.

Ред хватает меня и снова швыряет на твердую холодную землю. Затем чертовски близко подходит и склоняется надо мной.

– Если ты опасна для него, я убью тебя!

Я смотрю на Кирана, который стоит рядом, прислонившись к каменной стене, и смотрит на нас, словно это интересная и зрелищная игра.

– Может быть, ты тоже что-то скажешь? – говорю я ему.

– Сами разбирайтесь, – холодно отвечает он. Хочет, чтобы я научилась справляться в одиночку. При этом он точно знает, что я смогу. Он видел, как я сражалась в Голассе.

Я встаю, сжимаю руки в кулаки и врезаю Реду по животу и в нос, чтобы он изогнулся.

– Не недооценивай меня, тунис! – кричу я, и когда он с ненавистью реагирует на то, как я произношу слово «тунис», становится ясно, что я ему сделала. Он был рядом, когда я хотела убить спящего фантома из Туниса у костра. Или Киран рассказал ему.

Я спокойна, пока он снова выпрямляется в полный рост. Я чувствую, что он отчасти признает мою силу.

– Если ты по какой-то причине поклялся Кирану в вечной верности, то это только твоя проблема.

– Ты так же опасна, как и твоя Марра!

Мой мозг отключается. Пронзительный звук в голове даже не позволяет мне слышать крики Реда, когда я наваливаюсь на него, наношу удары и царапаю. Снова и снова перед моими глазами сменяются лишь черные пятна, но я отпугиваю их и цепляюсь за свое сознание.

– Не говори о моей матери! – Мой голос неузнаваем, я слышу его словно со стороны. Мое горло вибрирует. Видимо, потому, что я продолжаю кричать, пока две руки не хватают меня и не оттаскивают от Реда. Я пытаюсь вырваться, извиваюсь, пока что-то не успокаивает меня. В тело словно ввели лекарство. Пульс восстанавливает нормальный ритм, зрение проясняется. Я смотрю на Реда. Он залит кровью и ошарашенно смотрит на меня.

Когда я вижу, что сотворила в порыве гнева, то внезапно понимаю, что именно находится внутри меня. Во мне есть часть, полная злобы и жажды убивать, которая избивала за деньги мальчишек и хотела убить фантома у костра. Часть, которую я сама до сих пор не осознавала.

Я изворачиваюсь в объятиях Кирана, прижимаюсь лицом к его груди и выкрикиваю всю свою ярость миру. Весь гнев, который живет во мне. И я плачу всеми слезами, которые у меня остались.

Руки Кирана мягко обнимают меня, еще крепче прижимают к себе, а затем он заставляет тени танцевать вокруг нас. Он защищает меня от самой себя и в то же время оставляет мне возможность быть собой.

Мои колени подгибаются, но Киран держит меня так крепко, как никогда раньше не держал ни один человек. Даже моя Марра.

– Я слабая, – всхлипываю я и чувствую, как Киран мягко качает головой и нежно гладит меня по макушке через капюшон тахилла.

– Ты не слабая, Сари. Ты сломлена. И ты пыталась это проигнорировать.

В ту ночь мне снится цветочный луг, на котором я лежу вместе с Яррушем и где мы играем, как самые обычные брат с сестрой. Я знаю, что именно Киран внес это сновидение в мою голову. Он хочет, чтобы я стала сильнее. И я благодарна ему, даже если он делает это по собственным эгоистичным причинам.

Мы уходим из небольшой горной пещеры, в которой остановились, и Киран с Медисой идут впереди по узкому ледяному проходу. Ред и я плетемся немного позади, бросая друг на друга неловкие взгляды.

– Мне не стоило вспоминать о твоей матери, – наконец говорит Ред. – Это было неправильно.

Я поворачиваюсь и разглядываю царапины на его лице.

– Но я не смогу ее простить, Сари из дома Лакар. – Он слегка колеблется, перед тем как шагнуть ко мне. Его взгляд устремлен в мои золотые глаза. – Твоя мама убила мою маму.

Я останавливаюсь как вкопанная. Сначала хочу это оспорить. Но я знаю, что Ред говорит правду. Не только потому, что чувствую это в его душе. Еще потому, что я знаю нашу Марру. Она всеми силами боролась за нас.

– Мне очень жаль.

– Это не твоя рука орудовала ножом, Сари. А ее. Но я забыл об этом.

Я сглатываю, хотя горло пересохло, а затем протягиваю руку.

– Точно так же, как я забыла, что в смерти моей мамы виноваты отдельные люди, а не целый народ.

Ред кивает и сжимает мою руку. Это жест примирения. Тот, который мне запрещено использовать как фантому. Но я слишком долго была послушной девушкой, которая не хотела бросаться в глаза. И все это только ради того, чтобы меня наказали за поступки, за которые я не должна была отвечать.

Изо всех сил я стараюсь не смотреть вниз, потому что горная тропа становится все уже и опаснее. Ветер хлещет нас по лицу твердыми осколками льда, и я впервые по-настоящему рада нашим балаклавам. Однако я мало что могу видеть, поэтому просто цепляюсь за гладкую ледяную стену рядом с собой. Мои колени дрожат, и Ред замечает это всякий раз, когда я чуть ли не сгибаюсь, и держит меня за пояс.

– Мы скоро будем на вершине, – кричит он мне сквозь ледяную метель.

Я всегда считала, что это миф, будто враждебно настроенным парням нужно просто подраться, чтобы стать друзьями. Но, судя по всему, мы с Редом – идеальный пример этого. Даже если мы все еще не настоящие друзья и, вероятно, никогда ими не будем – с момента нашей ссоры мы стали чем-то вроде союзников.

Когда мы добираемся до вершины горы, я едва верю своим глазам. Передо мной вход в пещеру с голубой ледяной лестницей, спускающейся внутрь горы.

– Почему вход находится здесь, а не у подножья? – спрашиваю я у Реда.

– Я подаю петиции по этому поводу уже несколько лет, – отвечает он, подмигивая мне и подталкивая к лестнице. – Осторожно, ступеньки скользкие.

Затем начинается наш спуск, который длится несколько часов. Ноги постоянно скользят по льду, но страх удерживает меня в вертикальном положении. На этот раз он не парализует. Я принимаю его и превращаю в уважение. Точно так, как меня научила моя Марра. Я продолжаю задаваться вопросом, почему же она убила мать Реда, но тут же отвлекаю себя, считая ступеньки. Наконец мы подходим к небольшой пещере.

– Она ведет к следующей скале, – говорит Киран, задумчиво глядя на меня, когда я останавливаюсь рядом с ним и опираюсь рукой о стену.

– И как я должна была найти это место в одиночку? – спрашиваю я.

– Ты не должна была, – отвечает Ред, спускаясь вглубь расщелины с низким потолком. – Для этого каждый из фантомов получает сопровождающего.

– А в чем тогда состоит экзамен? Пройти через это с тобой? – спрашиваю я с утомленной ухмылкой.

Ред смеется и осматривает пещеру.

– В конце концов экзамен тебе все же придется сдавать в одиночку. Даже если мы укажем тебе путь и пройдем по нему с тобой, тебе придется выдержать убийственный холод самостоятельно, – объясняет Киран учительским тоном.

Жестокий животный крик доносится до нас из пещеры и вынуждает меня застыть.

– Что это такое?

Киран кривит лицо и задумывается.

– Ледяной лев или ящер.

Он говорит это так спокойно, словно окружающий мир не может причинить ему вреда. Словно десятки тысяч людей каждый день не вешают именно за эти истории и сказки. Это еще больше демонстрирует силу Кирана.

– Где остальные? – спрашиваю я, чтобы отвлечься от мысли о возможности встретить ящера.

– Ты про кого? – интересуется Медиса.

– Фантомы и их сопровождающие. Почему мы здесь одни?

– Умный вопрос, – бормочет Киран и прикладывает палец к губам, словно раздумывая, что мне можно рассказать, а что нет. Возможно, он советуется со знаком на своей коже по этому поводу.

– В этом году в Беге участвует сорок девять фантомов.

– Но…

Киран бросает в мою сторону гневный взгляд, потому что я перебила его. – Сорок девять смогли получить знак Туниса, воскресив прах умершего, как и ты.

Я с трудом сглатываю. Когда мы только отправлялись в путь, нас было примерно на двадцать больше. Двадцать молодых людей умерли или все еще бродят где-то в лесу. Они борются за оставшуюся часть своей жизни.

Я тоже была бы одной из них. Если бы не Киран…

– Значит, есть сорок девять разных путей. Этот твой, Сари.

– Дай угадаю, – шиплю я. – Этот самый опасный.

– Ты умнее, чем иногда кажешься.

– Неужели я веду себя настолько глупо? – испуганно спрашиваю я.

– Когда в тебя бросают камни, а ты при этом продолжаешь пялиться на монарха, чтобы продемонстрировать ему свою силу, вызывая у него желание сломать тебя, да, ты выглядишь очень глупо.

Я ничего не говорю в ответ. Потому что Киран прав. Но будь у меня выбор, я бы сделала то же самое снова.

– А теперь идем, – говорит Ред.

Кивком он указывает в темноту пещеры. Медиса решительно шагает вперед, и я быстро следую за ней, чтобы не приходилось постоянно пялиться в спину Кирана. Хотя здешний мрак все равно не позволяет что-либо видеть.

Кругом непроглядная тьма, поэтому через несколько метров мне приходится ощупью пробираться вдоль ледяных стен. Подо мной снова и снова раздается треск, словно я иду по стеклу… или по костям. И инстинкт подсказывает мне, что второй вариант – верный.

Когда молчание спутников грозит раздавить меня, я начинаю напевать. Мне все равно, что они это услышат. Я тихо пою песню, напоминающую мне о детстве:

 
Сиянье хрустального льда
Пульсирует на небосводе,
Лучится до самой пустыни
Цветом черного турмалина.
 
 
На Землю злой дух явился,
Чтоб свет ледяной забрать.
Четыре народа едиными
Больше не смогут стать.
 

Когда я ненадолго останавливаюсь, то слышу, как передо мной очень тихо поет Медиса:

 
И золото с наших голов
Сдувает порывами ветра.
Он веет, пока вдруг
                                    не вспыхнет
Пламенем красного пепла.
 

И тут неожиданно откуда-то издалека раздается голос Реда:

 
О мире миф новый придуман,
В который все верят так слепо,
Не зная, что лжец и предатель
Влил в уши всем эту нелепость.
 

– Я не знала этих строф, – шепчу я вопреки тишине, которая становится еще более удушающей, чем раньше.

– Меня удивляет, что ты знаешь и первые. Это песня альбов, Сари, – говорит Киран осторожно, словно это знание может сломить меня, и нежно касается моего плеча.