Текст книги "Падшее королевство. Грех в твоей крови"

Глава 3

Проходит почти две недели, в течение которых я сижу взаперти и отказываюсь с кем-либо видеться. У меня сейчас нет сил изображать всю эту ложь, но одновременно я очень боюсь, что кто-нибудь из героев ощутит, что я в замке. Малейшая неосторожность, и они почувствуют меня в своем сознании и сразу поймут, кто я такая.

В душе у меня продолжается эта мучительная боль. Моей сестры больше нет со мной. Даже если я чувствую, что она жива, наша связь навсегда разорвана.

Я знаю это. Рана, которая повредила наш общий дух, уже не заживет.

Но я понимаю, что не смогу вечно прятаться от внешнего мира. Так нельзя. Слишком многое поставлено на карту. Я должна найти Авиелл.

– Госпожа! – раздается вдруг голос князя с другой стороны двери, будто он прочитал мои мысли.

Я подтягиваю колени и усаживаюсь на кровати. Теперь я изучила в этой комнате все от и до. Как и в ванной, круглые потолки здесь тоже разукрашены, но в более насыщенные цвета – красный и коричневый. Занавеси на кровати с балдахином, старая деревянная мебель и зеркало над туалетным столиком подобраны в тон.

– Да, мой князь, – отзываюсь я слабым голосом.

– Вы…

Он замолкает, будто должен мне что-то сказать, но не знает, как это сделать. До этого момента я отказывалась видеться в том числе и с ним. Но прошло уже много времени, и продолжать скрываться от него будет неправильно, к тому же моя рана немного зажила.

– Я понимаю, что вы скорбите. О вашей семье и о вашем герое.

Я заморгала, когда он так естественно дал понять, что потеря героя может вызвать горе. Но когда он продолжает, голос его звучит немного рассерженно и нетерпеливо.

– Тем не менее князья ожидают сегодня вечером вас увидеть. Я мог бы отложить встречу, но теперь…

Я резко набираю в легкие воздух. Отец Авиелл, князь Истины, тоже всегда присутствовал на регулярных встречах князей. Однако эта встреча, похоже, была назначена специально, чтобы всем меня представить. Поэтому я встаю и открываю дверь. Его ласково глядящие зеленые глаза встречаются с моими. Сама того не желая, я чувствую, что во мне что-то исцеляется. Это не потому, что последние две недели я отдыхала в роскоши и покое. А потому, что он так смотрит на меня. Будто я какая-то необыкновенная. Будто я не демон.

Тут я понимаю, что своим взглядом он залечивает рану, о существовании которой я даже не подозревала.

– Они уже здесь? – деликатно осведомляюсь я. Тщательно следя за тем, чтобы вести себя как госпожа, а не как герой.

– Прибывают сегодня вечером и хотят с вами познакомиться. Они должны это сделать. Иначе вы не сможете стать княгиней и…

– Даже если я скорблю, моему княжеству нужна правительница, – завершаю я его мысль.

До сих пор не было случаев, когда княжеством правила женщина, это необычно, поэтому все князья должны сначала со мной познакомиться. Познакомиться с Авиелл. Иначе у нашего княжества вообще не будет правителя. Таково, по крайней мере, правило, которое установили князья, когда стало ясно, что наследник мужского пола больше не родится.

Но знакомства пока так и не произошло. После него Авиелл еще предстоит посетить все княжества. Это традиция, другие князья в детстве тоже посещали каждое княжество. Только тогда Авиелл может быть коронована на законных основаниях.

Я поспешно отгоняю эти мысли и снова сосредоточиваюсь на князе, который в этот момент кивает в ответ на мои слова. Я рассматриваю его темно-русые волосы. Отмечаю его высокий рост и лицо – благородное, как на картинах. Мы еще совсем не узнали друг друга, хотя я здесь уже две недели. Недели, в течение которых я так и не начала искать Ави. Но я не сумею ей помочь, если буду действовать опрометчиво и в итоге меня разоблачат.

– Вам уже известно, кто несет ответственность за нападение?

Князь опускает глаза:

– Мы предполагаем, что это были повстанцы, живущие за пределами княжеств на Западе. Мы их найдем и покараем.

Я киваю:

– А что осталось от моего княжества?

Он вздыхает:

– Здания дворца. Несколько аббатов и деревня – на нее не напали.

Я на мгновение закрываю глаза, я и так уже знала, что все люди, с которыми я росла, мертвы.

– Что теперь с этими людьми? И с погибшими?

– Согласно протоколу, они были доставлены в безопасное место, о котором никто не знает. Мертвые были преданы огню. Конечно, кроме княжеской семьи и нескольких высокопоставленных дворян. Их поместили в склеп, и они не будут должным образом похоронены до тех пор, пока их убийцы не будут повешены.

Такой протокол мне известен. В свое время пришлось ждать два месяца, чтобы похоронить бывшего князя, так как в его смерти было много непонятного. Авиелл тогда очень плакала, потому что любила своего деда. Я же его плохо знала.

– Хорошо. Я буду присутствовать на встрече сегодня вечером, – тихо произношу я.

– Я пришлю вам что-нибудь, чтобы вы могли одеться для приема.

Он делает вдох, будто хочет еще что-то сказать. Но вместо этого молча подносит руку к моей щеке и очень осторожно касается пальцами шрама на виске.

В глазах у него вспыхивает гнев, и подбородок дрожит.

Красноватая линия шрама спускается у меня до подбородка – я решила, что кто-нибудь может что-то заподозрить, если шрам будет только там, где у героев отметина.

Я даже подумывала о том, чтобы вырезать черное сердце с груди. Но это я бы вряд ли пережила.

– Мы отомстим за это! – обещает князь грозно.

Я ничего не отвечаю. Вместо этого позволяю себе прочувствовать его прикосновение.

– У меня есть библиотека. Ваш отец писал, что вы любите читать.

Я с трудом сглатываю, когда снова осознаю, почему эти двое переписывались. Ави – его невеста. То есть я его невеста.

– Я посещу ее в ближайшие несколько дней, – говорю я и отступаю на шаг. Его близость и забота что-то пробуждают во мне. Что-то, чего я никогда раньше не чувствовала. Теперь несправедливость, в которой я выросла, ранит меня все сильнее.

– Мой князь? – призываю я его наконец закончить визит и снова оставить меня одну.

– Тарон, – поправляет он меня, снова вызывая чувства, которые я, черт возьми, не хочу испытывать. Но они приходят. Мне никогда не разрешалось называть князя по имени.

– Ави, – отвечаю я. Не только потому, что это домашнее прозвище Авиелл, но и потому, что это имя напоминает мое. Может быть, так мне перестанет казаться, что я краду ее жизнь.

– Я пришлю платье, – как-то сдавленно выговаривает он, потом добавляет: – Ави, – и уходит, отвесив легкий поклон.

Я закрываю дверь и падаю на свою кровать. Нет. На кровать Ави. Потому что у меня в распоряжении должен быть только меч. А не кровать с балдахином в замке.

Как и было обещано, вскоре мне принесли платье.

Одежда, которую я носила последние несколько недель, вряд ли подошла бы для такого случая. Несмотря на то что мне она нравилась.

Перед принятием ванны я отправляю горничную из комнаты, чтобы она не увидела мою метку на груди, и возвращаю, уже надев платье, ей остается только застегнуть его. Вкус у Тарона безупречен. Ави точно надела бы такое платье. Белое, как символ нашего княжества. Чистое, простое. Как истина. Покрой немного открывает декольте, но не слишком откровенно. Длинное, почти до пола, на талии перехвачено лентой из золотистой ткани. Авиелл бы это понравилось, и она бы крутилась до головокружения, наблюдая, как вокруг ног развевается воздушная ткань. Мне же хочется вернуть свою черную одежду героя. Придя в сознание после вырезания метки героя, я ее сожгла, а остатки выбросила в окно.

Служанка начинает заплетать мне волосы вокруг диадемы. При этом старается прикрыть локонами мой шрам. Мне хочется ей за это врезать. Этот шрам принадлежит мне, как прежде принадлежала черная лилия.

Кожа и волосы у меня пахнут лавандой, такой запах я обычно замечала только от Ави. У нас, героев, для мытья обычно есть лишь простое мыло и ведро холодной воды на весь день.

– О, наверное, лучше прикрыть вам спину волосами? – спрашивает девушка, глядя на меня с сочувствием.

Я на мгновение растерялась, но потом поняла, что вырез платья открывает мои шрамы на спине.

– Может быть, несколько прядей? Я когда-то упала с лошади, – вру я, прогоняя из сознания душевную боль, связанную с этими шрамами. Как всегда.

Когда девушка заканчивает, она бросает на меня в зеркало приветливый взгляд. Но как бы мне ни хотелось ответить ей тем же, я могу реагировать только безразличием. Я не смогу впустить эту девушку в свое сердце так, как наверняка сделала бы это Ави. У меня просто не получится. Потому что мое сердце закрыто. Для любого человека, кроме Ави. Такой уж я уродилась. Так меня учили.

После смерти Филиппа и Калеба я изгнала весь остальной мир из своего сердца. Какая-то часть во мне подозревает, что именно поэтому я не вырезала метку черного сердца на груди. Потому что она показывает именно то, что под ней находится.

Наконец девушка ведет меня по длинным коридорам замка.

Когда я сюда прибыла, я почти ничего не успела разглядеть. Теперь я вижу, что дворец немного мрачнее нашего. Но красноватые цвета интерьера, факелы, отбрасывающие пляшущие блики на стены, и высокие декоративные потолки создают уютное и какое-то домашнее ощущение.

Огромные окна завешены толстыми тканями. У нас по-другому. У нас все светлое и белое и сквозь окна свободно проникает солнце. Но теперь всего этого больше не существует. Теперь белые стены и золотой тронный зал моей родины залиты кровью, и вся жизнь, которая наполняла наш замок, стерта предательством. Князь, княгиня. Нат, Марек. Все они убиты. Я выясню, кто в этом виноват.

У меня в сознании возникают голоса. Герои здесь, в замке, явно находятся в напряжении.

– Прибыл князь Обжорства, – произносит кто-то глубоким мужским голосом в моем сознании, и я сосредоточиваю всю силу, чтобы они не почувствовали мой страх, и стараюсь снова замкнуться в себе.

Когда я поднимаюсь по лестнице, мне кланяется горничная, и я чувствую, что сознание героев направлено на меня.

– Это она, – мысленно восклицает один, в то время как другой герой призывает его держать такую информацию при себе. То, что я их слышу, означает, что я не полностью заблокировала свой разум. Я должна сконцентрироваться.

Глубоко вдохнув, я цепляюсь за черные перила и спускаюсь по красной ковровой дорожке, устилающей мраморные ступени. Если я хочу спасти Ави, мне надо перестать быть Навиен. Я должна побороть страх и вести себя так, как подобает княжне. На мгновение я поднимаю глаза к потолку. Пространство заполнено множеством великолепных картин, мне даже не удается охватить взглядом их все. Они изображают восхождение князей из подземного мира на землю.

Когда я оказываюсь внизу, меня встречает Тарон в широком красном плаще и протягивает мне ладонь.

Я вкладываю свою руку в его и следую за ним по красиво оформленному коридору. Уже не замечая ничего вокруг, я позволяю ему себя вести, и наконец мы подходим к двум высоким двустворчатым дверям.

Я распрямляю плечи, чтобы войти как будущая княгиня Истины. Хотя все, что она сейчас собой представляет – что я собой представляю, – это ложь.

Банкетный зал огромен. Потолок похож на потолок часовни. Чуть поодаль стоит длинный стол, за которым сидят шестеро мужчин. Их головы украшают короны, а плечи – пурпурные накидки княжеств. Только один из них не носит ни короны, ни плаща. Я замечаю, что его черные глаза устремлены на меня. Исходящая от него тьма окутывает меня, грозя раздавить. Как будто это он демон, а не я. Он проводит пальцами по подбородку и губам, и на лице у него возникает жесткая усмешка. Затем его мрачный взгляд быстро пробегает по всему моему телу, задержавшись на лице и шрамах. На долю секунды уголок его рта вздрагивает, и я замечаю в его глазах одобрение. Затем он облизывает губы и отворачивается, будто я не стою его внимания. Будто он уже достаточно насмотрелся на мою ничего не значащую персону.

Я с трудом сглатываю и оглядываю другие столы, за которыми сидят аристократы. Все они смотрят только на меня. Во мне поднимается паника. Как заставить столько людей поверить в то, что я хоть немного на них похожа? Что я тоже отношусь к знати и меня все любят? И что душа у меня независима?

– Разрешите представить… Госпожа Авиелл. Наследница престола княжества Истины.

При словах Тарона по толпе пробегает ропот. Дворяне почтительно опускают головы. Только князья остаются сидеть прямо.

Князь без короны, полностью одетый в черное, берет свой бокал, делает глоток, напоследок пронзительно смотрит на меня и, наконец, поворачивается к соседу, очевидно, чтобы продолжить разговор, который прервало мое появление. Как будто ничего не произошло. Мужчина, с которым он разговаривает, постоянно бросает на меня похотливые взгляды. Его лицевые мышцы беспокойно подергиваются, при этом зеленые глаза метают в мою сторону молнии. Я смотрю на значок на его груди. Олень, в рогах которого буква «С». Князь Сладострастия.

– Пойдемте, – обращается ко мне Тарон и провожает на приготовленное для меня место за столом, после чего усаживается сам.

Никто из князей больше не обращает на меня внимания. Они просто разговаривают друг с другом, шутят, смеются, как это принято у знати, едят и пьют.

Князь рядом со мной пододвигает к себе тарелку и кувшин, будто я собираюсь все это у него отобрать. Князь Жадности.

– Не хочешь ли ты, Тарон, – внезапно раздается такой низкий и властный голос, что мне даже не нужно смотреть на князя в черном, чтобы понять, что это говорит он, – рассказать нам немного больше о своей невесте?

Его веки на мгновение вздрагивают, будто он в предвкушении следующего слова.

– Об Авиелл, – добавляет он тихо и небрежно. Но его все расслышали. Хотя уверена, я единственная, кто расслышал презрение. Я сжимаю зубы.

– Авиелл потеряла всю семью, Лиран. Добавь немного уважения, когда произносишь ее имя.

– Ее имя, – повторяет князь, явно забавляясь, и… что-то еще слышится в его голосе. Угроза?

Он останавливает на мне снисходительный взгляд. И теперь я понимаю, что это за князь. Князь Высокомерия. Я пытаюсь успокоиться. Он ничего не знает. Это выражение превосходства связано с грехом, который он представляет. Высокомерие, гордость. Он явно дразнит меня, и моя напряженная реакция вызывает у него едва заметную улыбку.

– Мне было бы очень интересно узнать, что случилось с вашим героем. Почему она не защитила вас, госпожа? Как ее звали, можно узнать?

Он произносит это очень медленно. Вполне обдуманно. И не смотрит на меня, лишь на долю секунды, когда он заканчивает говорить, его взгляд останавливается на шраме на моем виске, и уголок его рта победно приподнимается.

– Навиен, – сдержанно отвечаю я. Все замолкают. Наверное, потому, что я впервые что-то сказала.

Князь Высокомерия откидывается на спинку стула. Единственный, кто еще продолжает есть, – это довольно толстый мужчина, который, не обращая внимания на манеры, вгрызается в свиную ногу. Князь Обжорства.

– Навиен, – немного язвительно повторяет князь Высокомерия, и тут где-то глубоко в душе я понимаю, что он обращается ко мне. Он все знает.

– Разве она не смогла защитить вас? Неужели она подвела наследницу престола княжества Истины?

Снова он имеет в виду меня. Он обращается ко мне напрямую, и я слышу за этими словами осуждение. Его все слышат. Только никто, кроме нас двоих, не знает, что это обвинение предъявляется не погибшему герою, а мне.

Я до боли впиваюсь ногтями в кожу, пытаясь собраться с духом.

– Она пыталась, – отвечаю я, добавляя к своим словам грусти, здесь мне даже не приходится притворяться.

– Она пыталась, вот как?

Он говорит почти шепотом. И хотя он сидит в трех местах от меня, я слышу его совершенно отчетливо. Ощущаю каждое его слово кожей и вздрагиваю, будто чувствую ухом его дыхание.

– Лиран! – предупреждает его Тарон, кладя руку мне на плечо. – В конце концов, этим героем была ее сестра. Оставь ей тот образ, который у нее сохранился.

В зале снова поднялся шум.

– То, что ты говоришь, Тарон, – это государственная измена. И ты это знаешь.

Князь Высокомерия говорит с таким отвращением к окружающим, что мне очень хочется в него плюнуть. Мы с Ави сестры. Независимо от того, государственная это измена или нет.

Тарон только отмахивается. Очевидно, он знает, как вести дискуссию с правителем, основными качествами которого являются высокомерие и гордость. Победить его невозможно. Когда дьявольский взгляд князя еще раз встречается с моим, я понимаю, что тоже не смогу одержать верх.

Я должна отсюда уйти, пока еще могу это сделать. Пока он еще играет в свою игру и она ему не надоела так, чтобы он решил меня выдать. Этого я допустить не могу.

Я делаю оскорбленный вид и поднимаюсь с места.

– Я… – заикаюсь я, придавая своему голосу «девичий» тон, который Авиелл всегда использовала, разговаривая со своим отцом, – я бы хотела немного освежиться.

Я бросаю на Тарона смиренный взгляд, будто прошу у него разрешения. Я вижу, как ему приходится сдерживать гнев, но затем он тепло улыбается и кивает мне.

Как можно быстрее, но не слишком поспешно, я покидаю зал, почти спотыкаясь на красной ковровой дорожке в величественном коридоре. Мне нужно скрыться. Главное – не оглядываться.

Я бросаюсь к входной двери, но в этот момент кто-то хватает меня за плечо и затаскивает в мрачную комнату, освещенную только огнем камина. Она похожа на небольшой кабинет. Перед камином стоит старый письменный стол, вдоль стен – полки с книгами. Среди них несколько апокрифов. Я хочу закричать, но мужчина зажимает мне рукой рот. Моя истинная сущность сразу чувствует, кто он такой. Герой. К тому же очень могущественный.

– Что тебе нужно? – шиплю я сквозь его мозолистые пальцы и отстраняюсь.

Когда мне удается обернуться и взглянуть на него, я сразу понимаю, кто это. Герой князя Высокомерия. Сходство невозможно не заметить. Как и сходство с Ка, с которым я столкнулась в лесу. Я бросаюсь на него, намереваясь ударить за то, что его одержимый брат со мной сделал, но неожиданно раздавшийся голос заставляет меня застыть на месте.

– Только прикоснитесь к Арку, герой, и я расскажу каждому живому существу в этом замке, кто вы такая и что вы сделали. Вам тут же отрубят голову.

Князь Высокомерия своими словами подтверждает все, что от него ожидают окружающие.

Когда я удерживаюсь от нападения и поворачиваюсь к нему, подбородок у меня дрожит. И хотя я знаю, что из этой ситуации мне не выбраться, мне становится интересно, хоть это и кажется неважным, почему он называет своего героя по имени.

– Оставь нас одних, – мягко обращается князь к Арку и, дождавшись, пока тот уйдет, закрывает дверь.

Меня охватывает такое напряжение, что я вздрагиваю от треска полена в камине позади меня.

Теперь, когда он не сидит за столом, я замечаю его высокий рост. Плечи и грудь у него как у тренированного героя. Тело сильное и подтянутое. Черная рубашка доходит ему до бедер, а брюки заправлены в черные сапоги. Все это больше похоже на одежду героя, а не князя.

Единственное, что указывает на его высокое положение, – это цепь с символом величия – орлом под буквой «В» – на груди и большое черное кольцо правителя. Когда он на меня смотрит, темные волосы спадают ему на лоб и немного закрывают глаза. Будто занавес, скрывающий его отражающуюся в глазах темную душу.

Я собираю все свое мужество и расправляю плечи.

– Что вам нужно?

– Думаете, вы в том положении, чтобы задавать такой вопрос? – смеется он и подходит ко мне на несколько шагов. Тело у него мускулистое. Крупное. Могучее. Черная рубашка, которую он носит, еще больше все это подчеркивает. Его мрачную ауру, темные глаза, черные волосы.

– Вы издеваетесь надо мной, Лиран. Вы бросаете мне вызов на глазах у всех. Вы называете меня героем, а потом позволяете своему брату затащить меня сюда, чтобы побыть со мной наедине. То есть разоблачать меня вы явно не собираетесь. Итак, я повторяю свой вопрос: что вам нужно?

Он снисходительно смотрит на меня и делает еще один шаг навстречу. Губы у него дрожат от негодования.

– Для вас я – ваша светлость, – поправляет он меня. Как будто ничто из того, что я сказала, не имело значения, кроме обращения к нему по имени.

– Что вам от меня нужно, ваша светлость?

Я подчеркнуто сладко улыбаюсь ему.

Уголок его рта дергается, и я чувствую, что ему нравится моя дерзость. В то же время он наверняка относится ко мне с пренебрежением, поскольку я и правда не могу себе такого позволить.

– Авиелл жива? – спрашивает он, и я замираю, когда он произносит ее имя, потому что в его голосе слышна любовь.

– Да. Иначе меня бы здесь не было.

– Ах, – хрипло смеется он, – значит, вы только ради нее играете будущую княгиню? А не потому, что всегда хотели занять ее место?

Я кидаюсь на него и бью по лицу. Не задумываясь. Без колебаний.

– Разоблачите меня! Используйте! Издевайтесь надо мной! Но никогда больше не ставьте под сомнение мою преданность Авиелл… ваша светлость!

Я использую это обращение как оскорбление и жду от него ответного удара.

Но ничего не происходит. Он просто смотрит на меня.

– Я не выдам вас, герой.

– Почему?

– На то у меня есть свои причины. Я предлагаю вам сделку.

Я поднимаю брови и смеюсь.

– И как это должно выглядеть? Недавно ваш брат Ка напал на меня и хотел убить!

– Ка и Ларакай – отступники и заблудшие. Итак, давайте перейдем к моему предложению: я сохраню ваш демонический секрет и помогу найти Авиелл.

– И что я должна буду за это сделать? – ворчу я, потому что не ожидаю ничего хорошего. Он слишком близко ко мне, и его запах отчего-то затуманивает все мои чувства. Тепло, исходящее от его тела, так контрастирует с его ледяными глазами. И с тем, что он говорит. Особенно о двух своих братьях. Но я сама видела, что Ка был зомби. Настоящий Ка мертв.

– Я расскажу вам, когда придет время.

Я моргаю и отступаю, потому что он подходит все ближе и ближе и его запах еще больше меня волнует.

– Нет.

– Разве у вас есть выбор, герой?

Я стискиваю зубы и с трудом сглатываю. Нет. У меня нет выбора.

– Чего вы хотите от Авиелл?

Его веки снова подергиваются.

– Вы умны, – замечает он, восстанавливая дистанцию между нами. Я поворачиваю голову, чтобы продолжать смотреть ему в глаза. Не собираюсь показывать ему слабость. Хотя это и нелегко. Он такой чертовски высокомерный и могущественный. Но и я не маленькая девочка.

– Я хочу на ней жениться, – говорит он коротко и прямо, и мне становится смешно.

– Она же помолвлена с князем Гнева.

– Я знаю. Еще я знаю, что Авиелл любит вас. Доверяет вам. Так что теперь доверьтесь мне и позаботьтесь о том, чтобы у них не дошло до свадьбы.

– Значит, я должна сдерживать князя Гнева?

Какая ирония. Он наверняка не окажется терпеливым.

– А потом заставить Авиелл вступить с вами в брак? – Я фыркаю. – Я не могу этого сделать. И не хочу.

– Значит, вы предпочитаете, чтобы ее никогда не нашли? Чтобы вас обезглавили и Авиелл пришлось умереть, зная, что ее герой не был готов сделать для нее все?

Я впиваюсь ногтями в ладони. Мне хочется снова его ударить. Но этим я бы просто показала, что его слова меня задевают… потому что он прав.

– А вы будете к ней добры?

– Конечно, я уж точно более приятный спутник жизни, чем холерик Тарон.

Я в этом сомневаюсь. Стоящий передо мной князь сильно напоминает правителя подземного мира. Даже его герой Арк рядом с ним выглядит так, будто кто-то поменял их местами и не он, а Лиран является демоном.

– Так мы заключили сделку, герой? – спрашивает он, протягивая мне руку.

Я пристально смотрю на него. Наблюдаю за маленькими танцующими искорками в его глазах. Вижу, как он жаждет моего обещания и последующего правления княжеством Истины, когда он получит руку Авиелл.

Но у меня нет другого выбора. Как только я найду Авиелл, я смогу начать искать выход из этого положения. Даже если мне придется убить князя, чтобы защитить ее от его жестокости.

– Навиен, – поправляю я его и сжимаю руку в ответ. Меня переполняет сила, и я понимаю, что разорвать эту сделку я не смогу никогда.

– Мне было приятно иметь с вами дело, Навиен.

Звук моего имени из его уст заставляет меня вздрогнуть.

– Мне тоже, ваша светлость, – отвечаю я, даже не стараясь, чтобы мой голос звучал правдиво.

Когда он отпускает мою руку и я собираюсь уйти, он останавливает меня еще раз и убирает прядь с моего шрама. Очень аккуратно он заправляет ее мне за ухо. Я не ожидала такого нежного жеста от этих убийственных рук. Я слышала истории о князе Высокомерия. Он оставляет за собой опустошение, кровь и смерть.

– Не скрывайте это, Навиен, – бормочет он. – Это показывает вашу силу и желание освободить свою сестру любыми средствами.

Я наблюдаю за ним. Его темные глаза, кажется, пытаются заглянуть в самую глубину моей души, что-то ищут во мне. А потом это мгновение внезапно обрывается, он прокашливается и исчезает. В этот момент я понимаю, что это он был тем человеком в лесу. Человеком, который снял с меня ремень с оружием. Он хотел, чтобы меня приняли за Авиелл. И я сделала именно то, что он давно планировал.