Книга: Гордиев узел Российской империи. Власть, шляхта и народ на Правобережной Украине (1793-1914) - Даниэль Бовуа

М.Е. Салтыков-Щедрин, "История одного города", 1870

Дотошное, объемное исследования жизни польской диаспоры на Правобережной Украине с конца XVIII века до Первой мировой войны. Количеством страниц (около 1000) автор как бы намекает нам на ту вязкость и неторопливость, на ту непоследовательность и противоречивость действий, которые были свойственны царской администрации при решении возникавших с поляками проблем.

Автор – француз, и это он считает своим главным достоинством. Именно так, прямым текстом и заявляет. Это, мол, позволяет ему быть над схваткой национальных историографий, поплевывать свысока и на польские, и на российские, и на украинские исследования, оставаясь на Олимпе нейтральности. В таких случаях, когда автор не демонстрирует своей работой, а просто декларирует свою нейтральность, сразу, знаете ли, зарождаются червячки сомнений – правду ли говорит исследователь или пытается что-то от нас скрыть? Но Даниэль Бовуа говорил почти правду. Он склочен, мелочен, желчен, Россия в ее царском варианте раздражает его больше поляков, но он сумел написать действительно эпичное полотно этого долгого века вялых и непоследовательных попыток интегрировать польское общество в структуры империи.

Автор ругался, пару раз исходил слюной, даже нередко допускал некорректные и очевидные сравнения (ну там сравнил действия царской администрации против евреев с политикой нацистов, проводил параллели между попытками депортаций народов в XIX веке и сталинской политикой их переселения в середине XX), однако все это утонуло в другом, полезном и интересном для пытливого читателя (простите мою нескромность). Еще удивило, что автор несколько раз как будто оправдывается перед кем-то (вероятно потому, что русский перевод был специально доработан и автор отвечает на ранее высказанную критику), говоря, что работа его вовсе не марксистская, а основана на концепции прав человека. Это даже смешно, потому как ни первого, ни второго в работе нет, но Бовуа явно заставили сделать обязательную идеологическую ссылку.

Но довольно о фоне, давайте вспомним про сам вековой конфликт. Внешне все просто и слегка затаскано – после разделов Речи Посполитой Российской империи досталась территория с многочисленным восточнославянским крестьянским населением, заметным числом людей иудейского вероисповедания и польской или полонизированной элитой, для которой крах их государственной структуры стал точкой отсчета и своеобразной сборки. С тех пор до самой революции все вертелось вокруг одной простой темы – поляки старались сделать вид, что ничего не изменилось, все осталось как раньше, российские же власти старались гармонизировать, выправить все по своему образцу. Несмотря на довольно долгий срок власти добились крайне малого, сумев убрать весь политический декор и разбавить местное землевладение российскими помещиками, дотянув их долю к 1914 году примерно до половины, так как имперские власти, несмотря на весь антипольский пыл, относились к правам собственности на землю с глубоким пиететом. Поляки же разделились на деклассированную царским правительством шляхту (которая не смогла подтвердить благородного происхождения) и богатых землевладельцев, вполне встроившихся в структуру общества царской России.

Собственно именно отношения двух групп польских жителей Украины, это предательство богатыми землевладельцами своих соплеменников - сюжет книги Бовуа. Он не скупиться на краски и эпитеты, показывая как богатеи взаимодействовали с царской администрацией, выживая бедную безземельную шляхту со своих десятин. Бовуа несколько переигрывает, говоря в национальных терминах XX века, но он делает это для того, чтобы щелкнуть по носу польскую историографию, которая (по его словам) только и делает, что поет осанну потерянным кресам и идиллической жизни в них.

Из персоналий впечатляет демонический Г.Р. Державин, показанный автором как пламенный борец с евреями и поляками, неистовый интегратор и ненавистник польской интриги, отодвинутый Александром I из-за слишком большого рвения.

А еще занятно читать эту книгу в год столетия Великой русской революции. Надо быть слепым, чтобы не видеть того, как уверенно шла булкохрустящая элита к пропасти, создавая земельный голод, сгоняя крестьян и бывших чиншевиков с земли. У нас про это как-то не говорили, но это же прямой аналог сгона арендаторов в Англии и Ирландии, с полицией или военными командами и разрушением домов.

В целом нужно отметить, что походу чтения у меня неоднократно возникали в памяти эпизоды Мужиков Реймонта. Хоть он и писал о Привислинском крае, а не о Правобережной Украине, и о крестьянах в прямом смысле, а не о деклассированной шляхте, но проблемы и сюжеты часто совпадали до мельчайших подробностей. Тут и проблема сервитутов, продажа помещиком лесов, бывших в совместном пользовании иностранным колонистам, и роль евреев в экономической активности, и попытка создания русской школы (за счет самих крестьян). И много другого. Захотелось пересмотреть и отличный фильм Вайды «Земля обетованная», который может служить некоей иллюстрацией к порядкам на сахарных заводах Украины, о которых пишет Бовуа.

Автор в заключении нагородил благоглупостей, которые крайне нелепо смотрятся на фоне современных нам событий. Какой общий дом, какое взаимное признание ошибок прошлого?

А еще из книги следует крайне печальный вывод – никакую проблему нельзя решить без большой крови. Можно затушевать, скрыть, припрятать, даже заглушить проблемы на 50 лет. Но потом они вылезут, да так, что прольется много крови, старый порядок падет, а новый будет таким другим, что до старой проблемы уже и дела не будет. Так и революция решила проблему польской элиты на Правобережной Украине, устранив и систему поместий, и польскую элиту. И всю идеологическую надстройку царской власти, все рассказы о триедином русском народе. На сцену вышли крестьянские массы, «быдло», «полуживотные», которых многие польские паны даже не различали по лицам и всех звали то Иванами, та Василями.

Ach, panie, panowie ach, panie, panowie ach, panie, panowie czemu ciepła nie ma w nas? Co było, to było co było, to było co było, to było nie wróci drugi raz

P.S. Бовуа активно ссылается в начале книги на работу Яковенко о шляхте, ставшую когда-то первой прочитанной мною книгой на украинском, а также много раз ссылается и спорит (далеко не всегда обосновано) с А. Миллером, в частности с работой об украинском вопросе в Российской империи . Захотелось перечитать.