Текст книги "Хюгге от коал. Жизнь среди деревьев"

7
Империя эвкалиптов

Бел спокойно сидит на высоком троне, прислонившись спиной к низкому раздвоенному пню, искусно украшенному свежей листвой. Опрятный слуга в униформе заканчивает хлопоты. Мы стоим в начале хорошо утоптанной извилистой дорожки, ведущей к калитке, и вежливо ожидаем в загончике своей очереди для пятиминутной аудиенции с австралийскими королевскими особами. Даже ранним утром в середине зимы в будни здесь образуется небольшая очередь посетителей: мамы с колясками и малышами, туристы в ярких анораках, приличного вида молодой человек в очках и пожилая пара. Пока мы изучаем табличку, инструктирующую нас о надлежащем протоколе поведения у коалы, милый маленький трехпалый крысиный потору выступает на разогреве, ловко прыгая у нас под ногами в поисках пищи. Очередь начинает двигаться как раз в тот момент, когда по толпе пробегает легкий ропот, сопровождающий ожидание.

Бел 15 лет, она выросла в Парке дикой природы Клиленда, попав сюда детенышем. Это одна из местных звезд, спокойная и добродушная – прекрасный характер для публичной персоны.

Когда подходит моя очередь, смотрительница начинает хорошо отработанную краткую лекцию о коалах, об их среде обитания, рационе и привычках.

– Можно погладить ей спину, – говорит Кэсси. – Но, пожалуйста, не трогайте ее голову или уши. Хотите, я вас с ней сфотографирую?

– Им не нравится, когда трогают уши? – спрашиваю я.

– Да нет, – отвечает Кэсси. – В принципе, можно, просто это немного рискованно для посетителей. Иногда животные пугаются, а мы не хотим, чтобы люди расстраивались: если им здесь не нравится, они просто встанут и уйдут.

Приматы бывают шумными и ведут себя демонстративно. Не все животные терпят такое поведение. Я спрашиваю Кэсси, как они готовят коал к визитам посетителей.

– Очень медленно, – отвечает она. – Проходит много времени, пока они привыкнут, что их кормят вблизи, что до них дотрагиваются и берут на руки. Не всем коалам это нравится. Очень важно, чтобы такое обращение всегда оставляло у них положительные впечатления.

Она протягивает Бел свежий букет эвкалиптовых листьев.

– А еда важна? – спрашиваю я.

Кэсси улыбается.

– Просто невероятно, – отвечает она. – Eucalyptus platypus. Все коалы его обожают. Мы даем его им в качестве угощения.

Бел степенно жует эвкалиптовое лакомство, пока я поглаживаю густой мягкий мех на спине. Несмотря на угощения, она пробудет здесь полчаса, не больше.

– Им достаточно проводить активно столько времени в день, – говорит Кэсси.

Мое время истекло. Кэсси дает мне с собой немного ценных эвкалиптовых листьев, и я направляюсь к выходу, а за мной уже заходят следующие посетители.

* * *

Когда я еду домой, машина наполняется бодрящим, свежим ароматом листьев эвкалипта. Я никогда раньше не видела таких листьев – они кажутся искусственными, как будто бы сделанными из пластика – не кривые, не жесткие, на них нет серых пятен, как на листьях большинства местных эвкалиптов. Они блестящие, ярко-зеленые, с гладкими, круглыми светло-зелеными цветочными бутонами и аккуратными маленькими плодами. Выглядят даже аппетитно. Интересно, почему этот вид эвкалипта так привлекает коал? Они не будут есть старые листья. Коалы, как известно, очень привередливы в еде.

Я выяснила, что эвкалипт плоский (Eucalyptus platypus) – вид эвкалипта из Западной Австралии, произрастающий в небольшом регионе между Олбани и Эсперансом. Изначально аборигены нунгар называли его мурт (moort) или маалок (maalok). Он растет как малли – низкие деревья с густой округлой кроной на нескольких стволах. Однако в отличие от большинства австралийских кустарников малли, у него нет большого подземного прикорневого капа, известного как лигнотубер, благодаря которому эти корни часто берут на дрова, а вот фермеры их не любят, потому что очистить от них землю бывает сложно. Довольно странно, что коалам нравится кустарник, произрастающий в регионе Австралии, где они не живут.

Я выкладываю фотографию листьев в Интернет с шуточной подписью «конфетки для коал».

– Листья на картинке – это Eucalyptus utilis (эвкалипт полезный), близкий родственник Eucalyptus platypus, – поправляет меня кто-то. – Широко выращивается по всей Южной Австралии, часто в качестве защитных лесных насаждений.

Эвкалипт полезный распространен примерно там же, где и его близкий родственник, однако он чаще встречается и склонен вести себя как инвазивный сорняк. У него более узкие листья, более ланцетные. Это не то различие, на которое я бы обратила внимание, но комментарий с поправкой сделал доктор Дин Николле, владелец дендрария «Карренси Крик». Будучи куратором самой большой коллекции эвкалиптов, выращенных в одном месте, Дин наверняка знает о видах этих растений больше, чем кто-либо в мире. Его специальность – идентифицировать эвкалипты в дикой природе, во всех их формах и возрастах. Если я хочу узнать о разнообразии и эволюции эвкалиптов, а также об их значении для коал, мне нужно отправиться в дендрарий Дина, расположенный примерно в часе езды к югу от Аделаиды.

* * *

Вид эвкалипта не так просто определить. По словам Дина, на сегодняшний день существует примерно 800 или 900 видов и подвидов эвкалиптов, которые, согласно классификации, называются по-разному: Eucalyptus, Corymbia и Angophora, и почти все они родом из Австралии. Большинство деревьев, в народе называемых эвкалиптами, действительно принадлежат к роду Eucalyptus, однако около сотни относятся к роду Corymbria (блудвуды, коримбия апарреринья, эвкалипт лимонный)[22]22
  Здесь приведен перевод тривиальных названий.


[Закрыть], а также еще девять видов из рода Angophora, которые называют «яблочки», хотя я не вижу ничего общего.

Если смотреть глазами жителя Северного полушария, эвкалиптовые деревья часто совсем не похожи на деревья. Они образуют однородные леса тусклого серо-зеленого цвета, который не меняется в зависимости от сезона: не вечнозеленые, а «никогда не зеленые». Кроны растений нельзя назвать ни круглыми, ни коническими, ни правильными, ни аккуратными или ухоженными. Растения одного и того же вида сильно различаются по форме и внешнему виду в зависимости от обстоятельств и окружающей среды. Именно их разнообразие и индивидуальность сбивает с толку, а не предполагаемое единообразие или неизменность. Способность эвкалипта адаптироваться к конкретным условиям произрастания практически сводят на нет все усилия определить тот или иной вид. В том числе поэтому так ценен вклад Дина в создание дендрария. В течение 30 лет Дин пытался вырастить четыре «одинаковых» дерева каждого вида австралийских эвкалиптов в одном месте, в одних и тех же условиях, и он провел естественный эксперимент, в ходе которого стало видно, как отличаются друг от друга эвкалипты одно вида и настолько можно определить их соответствие определенному типу.

Каждое из четырех деревьев одного вида, посаженных Дином, было выращено из семян, собранных в дикой природе, из одного и того же плода единственного «материнского» дерева. Пыльца могла быть принесена с разных растений, но все саженцы являются, по крайней мере, единоутробными братьями, посаженными, выращенными в одинаковых условиях при одинаковом уходе. И все же, когда я иду вдоль аккуратно растущих рядов эвкалиптов дендрария, меня поражают индивидуальные различия даже между близкородственными деревьями. Из четырех одинаковых семян одно дерево выросло высоким и прямым, другое похоже на густой кустарник, у третьего несколько стволов, а последнее упало на бок и потом снова начало отращивать вертикальные боковые побеги.

Разница между видами заметна еще больше. Большинство листьев эвкалипта удлиненные, напоминающие по форме полумесяц или косу, однако виды сильно различаются. Eucalyptus tetraptera (эвкалипт четырехкрылый) внешне больше напоминает франжипани (плюмерию) или магнолию, чем эвкалиптовое дерево. У него огромные эластичные листья и большие розовые цветы. Eucalyptus angustissima (эвкалипт узколистный) больше похож на хвойное дерево или казуарину хвощевидную, благодаря тонкой иглоподобной листве и крошечным соцветиям на стеблях. Как и у акации, листья эвкалипта резко меняются с возрастом растения, при этом после пожаров или повреждений на деревьях снова появляется «младенческая» листва.

Идентификация видов эвкалипта – сущий кошмар для непосвященных. Часто все сводится к сложным комбинациям рисунка жилкования и расположения желёзок на листьях, формы соцветий и плодов. Такие вещи сложно разглядеть на верхушке 30-метрового дерева, когда до ближайших листьев не дотянуться с земли.

* * *

Полагаю, коалы без труда различают виды эвкалиптов. Или, по крайней мере, точно знают, что им нравится. Из сотен видов эвкалиптов, произрастающих в Австралии, только около 70 считаются пригодными в пищу для коал, при этом каждая отдельная коала питается только тремя, пятью или максимум десятью видами.

Дин со своей напарницей Аннетт только что вернулись из исследовательской поездки в Квинсленд, где собирали образцы листьев каждого вида деревьев, листьями которых, по всей видимости, питаются коалы из разных ареалов обитания. Доцент Бен Мур, специалист по питанию из Западного Сиднейского университета, хочет использовать новый подход, чтобы понять, какие деревья предпочитают коалы. Идея заключается в выявлении растительной ДНК в фекалиях коал, и важным моментом является способность Дина точно идентифицировать виды эвкалипта.

Ученые привезли с собой 540 образцов листьев 40–50 видов эвкалиптов, начиная с самой северной части ареала обитания коал вблизи города Кэрнс вплоть до удаленных районов – Голд-Кост, Саншайн-Кост и Брисбен, которые в настоящее время считаются территориями, где коалы водятся в изобилии.

– Вы видели коал, пока были там? – спрашиваю я.

– Ни одной, – отвечает Аннетт.

– Здесь мы встречаем гораздо больше, – комментирует Дин, махнув рукой в сторону парка через дорогу от дома в предгорьях Аделаиды.

Каким бы ни был результат исследования, подобное наблюдение, сделанное человеком, изучающим пищевые предпочтения коал, нельзя считать хорошим знаком.

* * *

Если я хочу больше узнать о коалах, мне нужно изучить растения, которыми они питаются. Растения – это кирпичики, из которых сложены животные. Растения – их ветви, стебли, листья, цветы и древесина – строятся из солнечного света, воды и необходимых микроэлементов. Когда травоядные животные едят, они расщепляют растительную массу и из полученных компонентов строят мышцы и кости. Плотоядным животным, питающимся травоядными, легче трансформировать плоть в плоть; это скорее повторная сборка, чем перестройка.

Питаться растениями на удивление сложно: строительные блоки, составляющие растения и животных, и способы их компоновки очень отличаются. Кости позвоночных и экзоскелеты беспозвоночных состоят из отдельных специализированных структурных клеток. При этом у растений структура более целостная: каждая клетка имеет гидростатическую клеточную мембрану, что позволяет ей быть то жестче, то мягче, изменяя внутреннее давление воды. Прочная, но гибкая мембрана защищена клеточной стенкой из целлюлозы, меняющейся под действием света и воды, но обладающей определенной жесткостью.

Некоторые растения создают более жесткие конструкции за счет лигнина. Теряя в гибкости, они наверстывают за счет силы. Из лигнина и целлюлозы состоит древесина, а значит, деревья и леса – огромные сооружения, небоскребы природного мира, основа древесных экосистем. Деревья стабилизируют температуру, создают микроклимат, изменяют погоду и глобальный климат.

Вероятно, без целлюлозы и лигнина растения не эволюционировали бы, оставшись слоем зеленой фотосинтетической слизи, плавающей в первичном бульоне или покрывающей камни. Однако они оторвались от земли, протянули листья к солнцу, росли вширь, ветвились, размножались, увеличивая количество видов. Они вышли на сушу из мелких морей, сохраняя влагу внутри клеток. Они рассеивали капсулы нашего жизнеобеспечения, распространяясь по воздуху и воде, заселяя любое свободное пространство травами, кустарниками, отдельными деревьями и лесами. И там, куда приходили растения, вскоре за ними следовали животные, поглощая растения с той же скоростью, с которой те росли.

Обитающие на донной поверхности ракообразные последовали за растениями на берег и в ходе эволюции превратились в насекомых. Они научились жевать, сосать, высверливать и перемалывать, а также лазать, копать и летать. По мере процесса эволюции насекомые менялись, приспосабливаясь питаться растениями (и друг другом), и вслед за ними менялись растения, чтобы защищаться от насекомых, они росли быстрее, вырастали выше, толще, становились жестче, выделяли ядовитые вещества, масла и воска. История жизни на земле – это борьба между тем, кто ест, и тем, кого едят: двумя великими царствами, на которые Аристотель, а позже Линней разделили всех живых существ.

Но с краю, под ними и между ними, незаметно проникая повсюду, существовало разнообразие других крошечных организмов, одноклеточных, колониальных, сложноорганизованных и скрытых от глаз: пять царств бактерий, архей, простейших, хромистов и грибов. Иногда они – незаменимые союзники, но часто сокрушительные могущественные враги. В основе многих великих тайн эволюции лежит скрытая и плохо изученная деятельность некоторых из этих организмов.

Растения, животные и микробы – пищевая триада эволюционной адаптации, определяющая разнообразие жизни на Земле. Поэтому неудивительно, что рассматривать коал необходимо с точки, где пересекаются линии развития эвкалиптов, коал и микробов.

* * *

В то время как коалы эволюционировали под влиянием эвкалиптов, которыми питались, эвкалипты, в свою очередь, эволюционировали под влиянием особенностей климата и геологии Австралии.

Австралия расположена в центре тектонической плиты, окруженной континентальным шельфом, который простирается подобно геостратегическому буферу, изолируя политически, культурно, биогеографически и геологически. В течение последних тысячелетий в Австралии не было сейсмической активности. Тихоокеанское вулканическое кольцо – область по периметру Тихого океана[23]23
  В этом районе находится большинство действующих вулканов на Земле.


[Закрыть] – огибает и Индо-Австралийскую плиту. Далеко на востоке оно раскалывает морское дно, к северу формирует огромные горные хребты, проходящие через Новую Гвинею и Юго-Восточную Азию, однако земли Австралии они практически не затрагивают, оставляя их подверженными атмосферным воздействиям и эрозии, и те не обновляются в результате подземных катаклизмов. Учитывая отсутствие недавнего оледенения, горообразования или вулканической активности, австралийские почвы по большей части старые и в результате выветривания обеднены питательными веществами, такими как соединения азота, фосфора и калия, которые жизненно важны для роста растений.

Фосфор и азот так же необходимы и животным, которые питаются растениями, как и белки, образующиеся из этих элементов. Недостаток этих и многих других питательных веществ в древней австралийской почве был серьезной проблемой для растений на протяжении длительного периода эволюции. Совсем недавно, за последние 100 000 лет, австралийским растениям пришлось адаптироваться ко все более засушливому климату. Те, кому удалось справиться с этой задачей, процветают, их многообразие определяет облик около 90 % лесных территорий Австралии: это эвкалипты и поедающие их листву коалы.

* * *

Австралия считается засушливой страной сплошных пустынь. Коалы, как и эвкалипты являются образцами адаптации к засухе: они обладают замечательной способностью выживать, обходясь небольшим количеством поверхностных вод. Тем не менее чем больше я вглядываюсь в их эволюционную историю, тем больше понимаю, что изначально их предки жили в более влажном, болотистом мире. Как и большинство австралийских растений и животных, коалы эволюционировали во влажных лесах, а не в сухих. Они – выходцы из исконных умеренно влажных лесов, которые когда-то покрывали большую часть континента. За последние два миллиона лет климат сильно менялся, создавая попеременно то теплые, влажные условия, то холодные и сухие. С каждым колебанием климата влажные леса оставались на изолированных островках территории, в то время как пустыни и луга распространялись. Каждый шаг леса на пути такого отступления сокращал ареал обитания всех видов, сохраняя их в пределах изолированных лесных рефугиумов и отделяя их от других популяций на тысячи лет и на протяжении бесчисленных поколений. Когда, наконец, вернулись более теплые условия, леса расширились и вновь соединились. Известно много случаев, когда животные одного и того же вида, переживавшие неблагоприятные условия в разных рефугиумах, больше не распознавали друг друга как представителей общего вида, представители таких соседствующих популяций больше не были способны скрещиваться. За время этих периодов изоляции они стали отдельными видами.

Колебания климата объясняют многое в проблеме распределения и разнообразия австралийских растений и животных. Благодаря им лесные участки Австралии представляли собой мозаику по сравнению с обширными территориями более однородных лесов в Северном полушарии. Колебания климата привели к появлению огромного разнообразия видов эвкалиптов по всей Австралии и объясняют, почему при численности до 900 различных видов на континенте существует примерно дюжина широко распространенных видов, а большинство остальных ограничено крошечными ареалами, каждый из которых населяет всего несколько видов, часто произрастающих в одной конкретной области. Колебания климата также объясняют, почему широко распространенные виды, как правило, произрастают вблизи водных путей, пойм рек или болот, как, например, эвкалипт камадульский, коримбия апарреринья или даже более приспособленный к засухе эвкалипт кулиба.

Благодаря этим же изменениям климата происходило видообразование и увеличение разнообразия видов австралийских птиц, рептилий, беспозвоночных и млекопитающих, даже когда между новыми видами не было естественных преград в виде горных хребтов, рек, озер или ледников, которые бы изолировали популяции друг от друга. Климат и изоляция внутри континента, а не географические особенности, были основной движущей силой биоразнообразия Австралии.

И все же, если вызванные климатом колебания в развитии лесов породили такое разнообразие видов эвкалиптов, почему это не привело к такому же разнообразию видов коал, которые напрямую зависят от данных деревьев? Как получилось, что существует только один вид коал, в отличие от многих других групп растений и животных?

* * *

Я орудую граблями, сгребая листья эвкалипта с дровяного сарая. Они скапливаются здесь, прячась под железной кровлей, смешиваясь с сучьями, ветками и корой, которые хрустят и потрескивают под ногами. Эти листья опадают круглый год и лежат кружевной подстилкой под поникшими зрелыми листьями эвкалипта, часто свисающими вертикально, чтобы не перегреваться и избегать потери влаги.

Листья эвкалиптов прочные и упругие. Когда я кладу в компост мягкие листья фруктовых деревьев, они разлагаются быстро, хотя и медленнее кухонных отходов или мягких зеленых выполотых сорняков. Листья эвкалипта разлагаются целую вечность. Даже когда они падают в пруд, они медленно дрейфуют к илистому дну и лежат там, длинные, серповидные, и их видно, если посмотреть в коричневатую воду, окрашенную танинами. На сухой лесной подстилке они кажутся вечными.

Я беру хрупкий лист и надламываю его вдоль центральной жилки. Воздух наполняет терпкий аромат эвкалиптового масла, несмотря на то, что лист сухой, и я чувствую, что на пальцах остался восковой налет с поверхности листа.

Эти листья не похожи на одноразовые, они созданы на века. Австралийская почва небогата питательными веществами, и вырастить листья деревьям обходится дорого. Поэтому они берегут те, что у них есть. Кроме того, они не дают листьям высохнуть под палящим австралийским солнцем. Эти листья толстые и крепкие, защищенные от воздействия внешнего мира: именно восковой налет придает им характерный серый цвет. Как в любых листьях, в них много целлюлозы, но эти тверже за счет содержания лигнина, материала, из которого состоит древесина.

Если вы хотите сделать копии дубовых или кленовых листьев, можно вырезать их из тонких страниц тетрадки. Если хочется сделать эвкалиптовый лист, понадобится толстая тетрадная обложка. Идеально, если она будет ламинированная, как будто покрытая матовым лаком.

У эвкалиптовых листьев феноменальная защита. Дело не только в том, что они физически прочные; они еще и невероятно ядовиты. Эвкалипты содержат широкий спектр защитных химических веществ, чтобы их не употребляли в пищу. Наиболее очевидным является эвкалиптол или цинеол, компонент эфирных масел, который придает деревьям характерный свежий аромат.

Эвкалиптол – терпен, представитель группы летучих соединений, которые часто входят в состав ароматных эфирных масел, таких как ментол, камфара, цитраль или тимол. Терпены являются частью системы самозащиты деревьев, поскольку обладают мощным фунгицидным, антибактериальным, заживляющим и инсектицидным свойствами. Кроме того, они подавляют рост растений в подлеске под кроной дерева, которые могли бы конкурировать с ним за ресурсы.

Именно терпены придают лесу пряный аромат. Они выделяются в виде летучих веществ, которые окисляются в аэрозольную форму, иногда формируя очаги конденсации, приносящие дождь, осветляя облака и охлаждая климат. В жаркие и сухие сезоны в Австралии эвкалиптол подпитывает лесные пожары, яростно пылающие на просторах страны.

На в целом бесплодных австралийских почвах растения чаще склонны использовать для защиты терпены и фенольные соединения (такие, как дубильные вещества), а не другие токсины, поскольку их можно получить путем фотосинтеза, не задействуя ценные минеральные питательные вещества, извлекаемые из почвы. Эти токсины действуют по-разному. Танины образуют длинные цепочки, которые запутываются и связываются с такими же длинными белковыми цепями, делая белок сложным для переваривания. Некоторые фенольные соединения организм травоядных должен удалять путем соединения их с глюкуроновой кислотой. Это энергозатратный процесс, в результате содержащие их растения становятся менее питательными. Терпены, присутствующие в эвкалиптах в изобилии, в больших дозах токсичны для большинства млекопитающих, насекомых и даже бактерий. В некоторых эвкалиптах содержатся высокие уровни токсинов формилированных соединений флороглюцина (или FPC), таких как сидероксилонал, вызывающий тошноту у многих листогрызущих сумчатых. Они содержат вещества – предшественники цианида. Питательные сокровища, находящиеся в этих листьях, заперты в подземелье, в лабиринте, защищены крепостью, и на пути к ним мины поджидают на каждом шагу. Чем больше я узнаю о листьях эвкалипта, тем больше удивляюсь, как вообще кто-то умудряется их есть.

Я сгребаю листья в кучу и поджигаю ее. Резко вспыхивает пламя. Листья эвкалипта горят жарко и быстро: идеальное топливо из сухого жесткого растительного материала и легковоспламеняющихся масел. Я живу в зоне буша, где постоянно случаются пожары, поэтому здесь недопустимо хранить столь горючие материалы вокруг сарая.

Куча сгорает, и я спрашиваю себя, сколько времени или усилий требуется коалам, чтобы переварить эти прочные и долговечные листья. Ни одно другое млекопитающее не питается исключительно листьями эвкалипта, как коалы. Целлюлоза и лигнин, дубильные вещества и токсины – как же коалам удается расщеплять листья, когда даже почвенным бактериям и детритофагам[24]24
  Существа, которые питаются разлагающимся органическим материалом.


[Закрыть] это, похоже, дается нелегко?

Должно быть, в желудках этих животных происходит что-то совершенно невероятное.